CC BY
196
ТЕМА НОМЕРА: ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ТЕОРИЯ
И.М. Братищев
XXI век: глобальная конкуренция
и управление социально-экономическими процессами (цели, закономерности и принципы)
В зарубежном и российском обществоведении все более широкое хождение приобретает термин «глобализация», обозначающий радикальные социально-экономические и политические изменения, охватывающие весь мир и проникающие в самые глубины социальных образований, будь то нация, этнос или семья.
Ключевые слова: глобализация, коммуникационная революция, гиперконкуренция.
В российском общественном сознании, очевидно, не сложилось четкого представления о том, что такое глобализация. О самом термине осведомлено только 8% населения. Еще примерно треть утверждает, что слышала это слово, но смысла его объяснить не может. Около половины опрошенных признались в том, что впервые услышали термин «глобализация» в момент опроса и еще 13% затруднились вести беседу на столь абстрактную тему.
Как правило, подобные зоны неопределенности в общественном сознании заполняются мифологическими сюжетами. В российском контексте наиболее вероятна ассоциация с традиционными для российского менталитета образами позиционирования по оси «Россия—Запад».
Сегодня, с одной стороны, глобализация рассматривается как процесс со знаком плюс, означающий «мировую интеграцию», «мировое объединение», «сращивание экономики». С другой стороны, этот процесс трактуется как установление власти сильных государств над всеми остальными, «подчинение слабых стран сильными и богатыми», «влияние крупных держав на слабые страны, навязывание им своих идей».
Однако полного принятия процесса быть не может, потому что процесс происходит при ли© Братищев И.М., 2010
дирующей роли Соединенных Штатов, воспринимаемых противоречиво: и как потенциальный друг, и как мощный противник, которому на сегодняшний день невозможно что-либо противопоставить.
России приходится все время делать очень непростой выбор, например, соглашаться на продвижение НАТО на Восток, выставляя свои условия, торгуясь, добиваясь уступок, или пойти по пути конфронтации с НАТО, отказываясь признавать легитимность продвижения Запада в зону российского влияния, выступать вместе с США в борьбе против терроризма или занять нейтральную позицию, сохранив за собой возможность критиковать сильнейшую державу мира, вступать в ВТО, обрекая некоторые отрасли российской промышленности на верную гибель, или попечительствовать национальной экономике путем продвижения тарифных барьеров.
В этой сложной обстановке огромное значение приобретают мнения и действия элит, а особенно управленческой элиты. Российское общество традиционно внимало тому, что говорят элиты и как они видят будущее.
Как полагают аналитики, неверно сводить процесс глобализации только к какой-то одной тенденции, будь то развитие международной торговли или развитие информационных технологий. Речь идет о гораздо более масштабном явлении, состоящем из множества разноплановых процессов, взаимопересекающихся и дополняющих друг друга.
Одна из системных предпосылок глобализации — это преобладание рыночных форм хозяйствования в подавляющем большинстве государств мира. Иными словами, именно капитализм стал основным двигателем глобализации, ставящим каждую страну перед выбором: либо рынок, либо потеря шансов когда-либо догнать уходящий поезд современной жизни.
Как всякая социальная система, глобализация имеет свои руководящие органы. Это — Международный валютный фонд, Мировой банк, Всемирная торговая организация, органы регионального управления, подобные ЕЭС, а также блок НАТО, играющий роль вооруженных сил новой системы.
Если в ООН и других международных организациях страны, не относящихся к ядру системы, еще могут влиять на процесс принятия решений или даже блокировать некоторые резолюции, то в органах в системе глобализации у них нет ни малейшей возможности проводить свою линию. Здесь господствуют наиболее богатые государства планеты, обладающие к тому же наиболее продвинутыми технологиями и мощными вооруженными силами.
В подавляющем большинстве случаев российские менеджеры положительно воспринимают идею глобализации.
Глобализация — это возможность привлечь иностранный капитал, создавать предприятия смешанного типа, которые неизбежно будут укреплять национальную экономику.
В последние годы в различных сферах хозяйственной деятельности произошли радикальные изменения в характере конкуренции. Налицо признаки того, что в предстоящем десятилетии уже не отдельные предприятия, а хозяйственные секторы в целом окажутся в совершенно новой конкурентной обстановке, которая будет развиваться в соответствии с новыми рыночными правилами игры. Поведение участников конкурентной борьбы изменится коренным образом [3].
Курс России на интеграцию в мировое экономическое сообщество нашел заметное отражение и в нашем новом законодательстве (приоритет норм международных договоров, заимствование новых правовых договоров, таких как факторинг, доверительное управление, агентский договор, коммерческая концессия и пр.). Процесс заимствования, несомненно, способствует гармонизации российского права с правопорядками стран мирового сообщества.
Отмечают три основных аспекта проявления процесса глобализации, возникшего как следствие воздействия коммуникационной революции на мировое предпринимательство: дезинтеграция процесса производства или образование транснациональных корпораций (ТНК), увеличение конкуренции и ослабление власти каждого взятого в отдельности государства.
1. Основные силы глобализационного процесса: международные компании, транснациональные корпорации и финансовые институты — для своей экспансии нуждаются в глобальном пространстве [1]. Типичная ТНК владеет или контролирует ряд иностранных филиалов, связана деловыми отношениями (благодаря прямым инвестициям) на всех континентах, прибегает к стратегическим методам управления своей деятельностью за рубежом. Такая корпорация не упустит случая, чтобы воспользоваться деловыми идеями, кадрами, капиталом, источниками сырья в любом месте, где это выгодно. Аналогичным образом строится ее политика в области сбыта. Подобная активность позволяет этим корпорациям завязывать новые связи далеко за пределами своих национальных границ.
Через ТНК и связанные с ними транснациональные банки проходят финансовые и товарные потоки, определяющие развитие мирового хозяйства. Они являются ведущим фактором глобализации экономики, размещая отдельные части и стадии воспроизводственных процессов по территориям разных стран.
Сегодня ТНК — это примерно 60 тыс. основных (материнских) компаний и более 500 тыс. их зарубежных филиалов и аффилированных (зависимых) фирм по всему миру. Они контролируют до
половины мирового промышленного производства, более 60% внешней торговли, примерно 4/5 патентов и лицензий на новую технику, технологии и ноу-хау [11].
Занимая, таким образом, центральное место в современной мирохозяйственной системе, ТНК оказывают все большее влияние на международные отношения и мировую экономику в целом, ход которой во многом определяется особенностями их развития.
Государственный антимонопольный контроль за экономической концентрацией является в данном случае эффективным средством конкурентной политики и применяется как во многих зарубежных странах, включая страны ЕС, так и в России (см. коммент. 1).
В США сегодня формируется принципиально новый вид ТНК, ориентированных в первую очередь на деятельность в сфере услуг и информационных технологий. Их прямые зарубежные инвестиции также осуществляются в сферу услуг, но носят глобальный характер. Сущность таких ТНК в большей степени отражает, видимо, термин «глобальные компании». Эти корпорации передают производство в соответствии с системой соглашений другим компаниям, нередко в развивающихся странах, а сами концентрируют свою деятельность на НИОКР. Кроме того, они активно сотрудничают друг с другом в рамках международных стратегических альянсов.
Таким образом, принимая во внимание растущее воздействие транснациональных корпораций на экономическое развитие государств, соблюдение эффективной конкуренции и свободы предпринимательства должно обеспечиваться, как показывает опыт, прежде всего в рамках международного правового сотрудничества в области антимонопольной политики.
2. Коммуникационная революция также повлияла на сам процесс конкуренции, подвергнув ее интернационализации практически во всех отраслях.
Исторические корни глобализации уходят в процесс интернационализации, который с позиции отдельных стран развивается в двух направлениях — вовнутрь и вовне. Развитие вовнутрь означает, что процесс идет по пути расширения использования иностранных товаров, капитала, услуг, технологий, информации в сфере внутреннего потребления данной страны. Развитие вовне характеризуется преобладанием ориентации стран на мировой рынок и глобальной экспансией фирм в торговле, инвестициях и других сделках. Следует отметить, что международная конкуренция наряду с созданием ТНК значительно уменьшает количество монополий, которые существуют на национальном рынке.
С середины 90-х годов предприятия некоторых отраслей попали в новую конкурентную ситуацию, называемую часто гиперкон-
куренцией. Термин «гиперконкуренция» стал модным в экономической теории и практике последних лет. Под ней следует понимать такую ситуацию, когда предприятия во все большей степени подвергаются совокупному воздействию ранее изолированных друг от друга конкурентных факторов, что ведет к возникновению многоаспектной, динамичной и агрессивной конкуренции [3].
Для гиперконкуренции характерен ряд отличительных признаков, среди которых наиболее часто проявляются следующие.
Во-первых, гиперконкуренция одновременно охватывает несколько областей, важнейшими из которых являются издержки, качество, сроки, ноу-хау, создание рыночных барьеров, укрепление финансового положения. Эти сферы конкурентной борьбы и ранее были в центре внимания фирменного руководства. В условиях же гиперконкуренции менеджмент не может сосредоточивать усилия только на одном из конкурентных параметров, все они должны учитываться одновременно.
Во-вторых, предприятия должны принимать во внимание многоаспектный характер гиперконкуренции. С одной стороны, она может протекать на разных уровнях: на товарных рынках; в области ресурсов; между разными предпринимательскими концепциями; в составе объединения предприятий, когда компания борется с соперниками не в одиночку, а заключив союз с другими производителями, поставщиками, партнерами по кооперации, торговыми посредниками и т.п. С другой стороны, многоаспектность гиперконкуренции проявляется в том, что предприятие на ситуацию на различных рынках реагирует по-разному. При применении концепции так называемой многоточечной конкуренции вполне возможно диаметрально противоположное рыночное поведение предприятия в различных ключевых областях (наступательное, оборонительное и т.п.).
Третьим признаком гиперконкуренции следует назвать динамизм развития рынка. Позиции конкурентов и расстановка сил меняются с нарастающей скоростью. Динамика рынка отражается в непрерывном проникновении новых и уходе с рынка старых конкурентов, появлении новых видов услуг (кредитные карточки и пр.), большом количестве слияний, покупок предприятий и пр. Прогнозировать ситуации все труднее и проблематичнее, сроки прогнозов становятся короче.
Наконец, четвертым признаком гиперконкуренции является растущая агрессивность участников рыночного соперничества. Поведение предприятий становится менее миролюбивым. Ведутся прямые атаки для ослабления конкурентов, причем с нарушением правовых установок. Цель подобной агрессии состоит в нарушении равновесия в раскладке сил конкурентов [3]. Особенно часто для этого используется агрессивная политика цен.
Чтобы как-то сгладить негативные последствия конкуренции, ЕС и Россия разрабатывают и применяют правовые нормы, направленные на недопущение предприятиями монополистической деятельности, такой, например, как установление чрезмерно завышенных цен, применение дискриминационных условий или цен, отказ от поставки товаров, применение систем скидок, связывание условиями договора, создание барьеров для входа на определенный товарный рынок для конкурентов и пр. (см. коммент. 2).
3. Интернациональный характер ТНК оказывает сильное давление на политику всех государств, так как внешняя торговля играет немаловажную роль в формировании бюджета той или иной страны. Учитывая тот факт, что большая часть международной торговли, по сути, осуществляется между частями одной ТНК, это дает ТНК возможность посредством своей скоординированной практики расчетов получать доходы в странах, где налоги на компании наиболее низкие, а расходы производить в странах, где можно списать на убытки или расходы больше всего.
Глобализация процесса производства также позволяет ТНК размещать, а затем переносить производства по всему миру. Поэтому даже национальная политика, которая не направлена на снижение доходности производства, может подчас прекратиться сама по себе в связи с тем, что компании перенесут свои производства еще куда-нибудь за пределы государства, экономическая линия политики которого становится невыгодной для компании. Считается, что экономическая политика государства, которая направлена на привлечение размещения производств, может преуспеть в случае, если будет привлекать маленькие или узкоспециальные части таких производств [20].
Однако, по большому счету, политике чужда конкуренция. Веками правительства стран могли действовать, как им заблагорассудится. А сегодня, напротив, политики мира находятся друг с другом в непосредственной конкуренции. Главный вопрос таков: каким образом можно усилить потенциал политического управления при наличии различных рыночных и экономических реалий? Ведь национальные правительства лишь в ограниченной степени могут влиять на события и управлять ими, однако это не делает национальные государства излишними. В качестве гарантов свободы и правовой государственности они остаются фундаментом любого нового международного порядка, но вместе с тем их роль будет уменьшаться.
По мнению председателя правления концерна «Даймлер-Крайслер» господина Юргента Э. Шремппа, для использования потенциалов роста открытых рынков сейчас необходимы глобальное мышление, глобальные экономические действия. Так же как международные предприятия поддерживают политико-правовые рамки
в национальных государствах, где размещены их мощности, следует действовать и в глобальной плоскости. Именно функционирующие на международной арене предприятия нуждаются на глобальных рынках в режиме правовой безопасности — не для того, чтобы сделать гуще сеть установок по регулированию, а для того чтобы высвободить потенциалы роста свободных рынков. Предприятие может достичь экономического успеха только в том случае, если будет действовать сообща с политической сферой, а не против нее [14].
Глобализация привела к тому, что ни одно государство не в состоянии существовать без активного взаимодействия с международной системой.
Углубление взаимосвязанности государств ограничивает их свободу выбора в области как внешней, так и внутренней политики. Для решения своих национальных и интернациональных задач государство нуждается в активном международном сотрудничестве. Политика государства в целом все в большей мере определяется его местом в международной системе. Глобализация расширяет сферу функциональной ответственности государства и одновременно ограничивает его способность самостоятельно решать возникающие проблемы. В этом видится одно из основных противоречий современного государства. Единственный путь его преодоления — высокий уровень сотрудничества.
Связь внешней политики государства с крупным бизнесом присуща не только США, но и другим государствам, включая Россию.
Таким образом, в условиях глобализации увеличивается влияние бизнеса как на внутреннюю жизнь государств, так и на глобальную систему.
Чем более сложным становится общество, тем сильнее роль его организации. При этом речь идет не только о внутреннем управлении, но и о регулировании внешних связей общества и, наконец, о поддержании международного правопорядка.
Особое значение приобретает достижение оптимального взаимодействия государства с окружающим миром, с тем, чтобы максимально использовать открываемые глобализацией возможности и свести к минимуму ее отрицательные последствия. С учетом этого должна строиться и функционировать вся государственная система.
Таким образом, одной из основных тенденций развития мирового сообщества на современном этапе является глобализация, которая наиболее интенсивно проявляется в сфере экономики [9].
Издержки и выгоды процесса глобализации распределяются между участниками крайне неравномерно. Повышение производительности, сокращение затрат, рост доходов и благосостояния на одном полюсе достигаются ценой увеличения неопределенности, рисков,
неравенства, бедности — на другом. Поскольку издержки и выгоды, единство и противоречие интересов одновременно проявляются не только в отдельных странах, но и далеко за их пределами, то и проблемы не могут решаться лишь с помощью межгосударственного сотрудничества. Необходимы новые функциональные формы и механизмы для гармонизации национальных экономических интересов, национальных политик и действий, для разрешения конфликтов, защиты более слабых партнеров и принятия санкций против тех, кто нарушает общепринятые правила игры [12]. Первостепенная же роль в разрешении вышеуказанных проблем должна, по нашему мнению, отводиться экономическим и правовым механизмам, создающим условия для управления социально-экономическими процессами.
Исследуем в этой связи цели, закономерности и принципы современной международной системы регулирования и управления социально-экономическими процессами, отметив, что в предлагаемой постановке указанная проблема рассматривается впервые.
Цели, закономерности и принципы современной международной системы регулирования и управления социально-экономическими процессами
Считается, что глобализация — это не формирование интегрированной мировой системы вообще, а определенный этап ее формирования, суть которого «можно определить, — подчеркивает А.Г. Глинчикова, — как эрозию, кризис традиционных формальных политических, экономических и социальных институтов и связанных с ними форм социальной интеграции» [7]. Однако природа, как утверждали древние, не терпит пустоты. Если формальные функции, а вместе с ними и суверенные государственные и общественные институты уже утрачивают свое значение, то их место занимают какие-то другие структуры, определяющие контроль над сообществом. Такими структурами глобального влияния могут быть, с одной стороны, ТНК, политические объединения, влиятельные финансисты и политики, крупные информационные империи и т.п., а с другой — международные экономические и финансовые организации, действующие как в рамках ООН, так и за ее пределами. Но именно в переходе реальных функций интеграции, управления и контроля в обществе неформальным политическим акторам, ведущим к явному и быстро прогрессирующему размыванию реального суверенитета традиционных государственных структур и к эволюции традиционной государственно-центрической модели международного жизнеустройства в целом, состоит существо современного этапа глобализации.
В этом смысле современный этап глобализации мирового экономического и социального пространства вызывает потребность в
формировании новой модели мировой интеграции, предполагающей осуществление соответствующей политики и соответствующего управления экономическими и социальными системами.
Суть этой новой политики, круг решаемых ею задач, специфика направлений, из которых она складывается, — все это трактуется довольно по-разному и в науке (см. коммент. 3), и в официальных международных документах, преследующих практические цели. Не входя в рассмотрение различий и разногласий в имеющихся трактовках, стоит обратить внимание на три основных теоретических подхода в анализе глобализации, выделяемых в литературе (см. ком-мент. 4), a также на ее особенности как социально-экономического явления и способа предметизации международного управления ею.
Итак, к числу основных теоретических подходов к глобализации можно отнести:
• функциональный подход, выделяемый в связи с тем, что на периферии глобализации прогнозируется усиление экономической маргинализации и социальный регресс (в этом случае акцент все же делается на роли национальных государств в деле спасения экономик от губительного влияния «гибридной» и «космополитической» глобализации);
• апологетический подход, когда подчеркивается роль глобальных рынков в инновационных процессах и, согласно неолиберальной доктрине, утверждается необходимость максимального ограничения вмешательства государства в процессы «космополитической» глобализации;
• технологический подход, при котором основное внимание уделяется новейшим «кибернетическим» технологиям как условно выборочной, «гибридной глобализации» (считается, что он дает возможность так называемым периферийным странам интегрироваться в глобальную экономику, сохраняя национальную специфику).
Указанные теоретические подходы позволяют не только зафиксировать особенности и противоречивые тенденции глобализации как таковой, но и обнаружить ее основные ракурсы как социального и многоликого явления, ставшего объектом изучения [19]:
• социально-политический, предполагающий исследование роли государства и других субъектов международной жизни в глобализирующемся мире, анализ перспектив становления глобального гражданского общества, в основе жизнедеятельности которого лежат общие правовые принципы и нормы;
• социально-экономический, когда объектом исследования становится формирование глобальных рынков и стратегии поведения ТНК и международных финансово-экономических инс-
титутов, а также перспективы формирования принципиально новых международных экономических отношений и мирохозяйственных связей;
• социокультурный (объектом исследования этой формы опредмечивания глобализации выступают глубинные изменения в культурных стереотипах, происходящие под воздействием НТП и социальных нововведений, а также перспективы межкультурного диалога).
Возникает вопрос: есть ли общий механизм управления этими формами проявления глобализации, либо мы имеем дело с совокупностью разнородных процессов, не поддающихся регулированию, а значит, и управленческому воздействию?
На этот вопрос можно дать, на наш взгляд, только положительный ответ.
Интегральным объектом управления социально-экономическими процессами выступают здесь, очевидно, две основные подсистемы общества — экономическая и социальная. Понимая искусственный характер разграничения этих сфер (нет экономического вне социального, так же как нет социального вне экономического), автор, тем не менее, на это решился, с тем чтобы получить возможность более рельефно выделить ключевые проблемы анализируемых процессов.
Так, оценивая последствия глобализации для мировой экономики, ученые-экономисты выделяют пять ключевых вопросов, ответы на которые ищут все без исключения страны мира. Первый — способствует ли глобализация дальнейшему экономическому росту и, главным образом, подъему развивающихся стран, в которых проживает 4Д населения планеты (4,5 млрд человек)? Второй — сохраняется ли в условиях глобализации макроэкономическая стабильность, либо она ее подрывает? Третий — способствует ли глобализация росту безработицы? Четвертый — какие последствия имеет глобализация в аспекте распределения доходов и преодоления нищеты? Пятый — как правительственные и над правительственные институты различных уровней (национального, регионального, международного) приспосабливают свои властные структуры и механизмы к формирующемуся глобальному рынку?
Совершенно очевидно, что рассчитывать на стихийное решение всех этих и многих других проблем было бы наивно. Поэтому отнюдь не случайно в последние годы именно к ним усилилось внимание ученых и практиков. «Мы находимся на водоразделе, — подчеркнул в своем докладе «Управление глобальными процессами» член парламента Финляндии, доктор Киммо Кильюнен. — Глобальные вопросы требуют глобальных ответов. На политику следует взгля-
нуть под новым углом зрения. В интегрирующемся, становящемся все более тесном мире общественное принятие решений, правовые отношения, гражданство и демократия не могут рассматриваться с позиций национального государства. Необходим наднациональный и глобальный способ управлять делами. Предметом рассмотрения должны стать альтернативы, предлагаемые постнационально-государственной демократией» [17].
Каким образом в этой меняющейся политической архитектуре мира можно соблюдать взаимовыгодный баланс экономических интересов? Этот вопрос приобретает особо важное значение, если учесть тот глубинный экономический кризис и серию финансовых потрясений, которые сопровождали процесс глобализации с середины 1990-х годов. Попытка ответа на этот вопрос содержится в статье X. Милнер [18].
Она проанализировала различные позиции в исследовании сложных процессов взаимовлияния государства и рынка в рамках международной политической экономии и попыталась выяснить, как связана глобализация с перераспределением силовых центров в политической структуре мира и новой ролью США? Каковы должны быть структуры, функции и результаты деятельности международных институтов? Какие новые (нематериальные) факторы влияют на изменение позиций отдельных стран в мировой экономике? Как влияет глобализация на внутреннюю политику и экономику отдельных государств?
Альтернативой американской гегемонии в мире, считает X. Мил-нер, может стать повышение эффективности деятельности международных институтов: ООН, МВФ, Всемирного банка, ВТО, ЕС. Им должны быть переданы дополнительные регулятивные и контрольные функции в отношении отдельно взятых государств. Это касается не только чисто экономической, но и социальной сферы, в рамках которой происходит воспроизводство и изменение социальных связей между людьми, условий их жизнедеятельности, формирования и удовлетворения их жизненных потребностей.
К настоящему времени сформировалось несколько основных концепций относительно возможной организации глобального регулирования и управления на основе создания соответствующих механизмов. Все они предполагают либо формирование новых институтов, призванных наиболее адекватно соответствовать новым глобальным процессам, либо эволюцию и трансформацию функций уже существующих международных организаций. В качестве примера приведем дополненную нами их типологию концепций.
1. «Мировое правительство». Наиболее старая футурологическая идея (исследованная в том числе и И. Кантом), различным аспектам
которой посвящено немало работ. Фактически «мировое правительство» представляет собой расширенную модель национального государства, руководство которого решает текущие внутриполитические вопросы уже не на национальном, а на глобальном уровне.
2. Трансформация существующей системы ООН, осуществляемая, на наш взгляд, по двум основных направлениям. Одно из них связано с постепенным повышением уровня легитимности Совета Безопасности ООН и уровня его эффективности (на этом настаивал Генеральный секретарь ООН Кофи Аннан). Другое, более радикальное, заключается в том, чтобы превратить существующий Совет Безопасности ООН в своего рода квазиправительство, а Генеральную Ассамблею ООН — в квазипарламент. Следует отметить, что такая форма радикального реформирования находит больше сторонников, чем идея «мирового правительства» в чистом виде.
3. Политическое управление глобальным развитием. Согласно этой концепции, ведущие политические акторы (действующие лица, организации-агенты) в мире будут «подталкивать глобализацию в нужное русло и решать возникающие глобальные проблемы узким кругом «игроков». Ими могут быть при различных раскладах либо доминирующая в мире супердержава, либо конгломерат великих держав (скажем, институционально оформленный в рамках группы 0-8 или же иной структуры).
4. Региональные структуры (например, ЕС) могут, в случае возрастания, выполнять функцию глобального управления.
5. Глобальное сотрудничество и бизнес. Глобальное взаимодействие между странами и их субъектами осуществляется с участием международных организаций. В его рамках решения по глобальным проблемам будут приниматься не путем навязанных отдельными акторами подходов, а посредством конструктивного и воплощаемого в жизнь диалога всех заинтересованных сил. Такой формат также предполагает создание более инклюзивной системы глобального регулирования, свою сопричастность с которой смогли бы ощущать как можно больше государств.
6. Корпоративное глобальное управление. В этом случае к коллективным усилиям государств по решению глобальных проблем и планированию глобального развития присоединятся и наиболее значимые частные акторы или агенты (крупнейшие транснациональные корпорации, глобальные компании, международные неправительственные организации и др.).
Решающую роль в проведении согласованной общемировой (в том числе социально-экономической) политики будут играть существующие суверенные государства и глобальное регулирование, при котором наднациональные международные организации были
бы автономны от государств в процессе оценки изменений и принятия решений. В них важный вклад могут внести корпоративное глобальное управление и глобальное сотрудничество и бизнес.
Условием разрешения значительной части глобальных проблем является разработка и применение специального механизма, предусматривающего использование возможностей глобального бизнеса, что предполагает и требует разработки глобальных проектов.
Особенностью глобальных проектов является колоссальная ре-сурсоемкость, поиск и привлечение глобальных инвесторов и глобальных партнеров. В связи с этим решение глобальных проблем следует рассматривать как функцию специфической формы международного бизнеса — глобального бизнеса — с разработкой и использованием специальных механизмов.
Глобализация производства дополняется также опережающим развитием мировой торговли. Сегодня примерно пятая часть товаров и услуг, производимых в мире, экспортируется в другие страны. Этому в значительной степени способствует снижение тарифов все более широким кругом стран в рамках Всемирной торговой организации (ВТО). За последние 50 лет среднемировые тарифы на товары и услуги сократились с 40 до примерно 5%, а объем торговли вырос в 50 раз.
Процесс снижения межнациональных барьеров, разделяющих мировой рынок, постоянно наталкивался на протекционизм — стремление оградить собственные рынки и обеспечить максимально возможное проникновение своих товаров и услуг на мировые рынки. Подобный национальный торговый эгоизм — ограничение импорта при продвижении экспорта — на первый взгляд, весьма соблазнителен и действительно может обеспечить краткосрочную выгоду. Но у него есть явные и долговременные негативные последствия.
Сторонники протекционизма предпочитают игнорировать тот факт, что, хотя в результате защитных мер отдельные отрасли могут выиграть, экономика в целом неизбежно пострадает, поскольку ресурсы будут блокированы в защищенных неэффективных отраслях, для которых характерны низкие темпы роста. Здоровая экономика постоянно адаптируется к изменениям в условиях острого соперничества, поэтому капитал и рабочая сила должны иметь возможность быстро перемещаться в растущие высокопродуктивные отрасли или регионы. В противном случае рост всей экономики, который в конечном счете и является условием высокой эффективности, будет парализован.
Кроме того, национальный эгоизм одних стран неизбежно ведет к контрмерам со стороны других. Последние вводят ответные тарифные ограничения, что неизбежно усиливает тарифные войны и
отрицательно сказывается на мировой экономике в целом. Именно поэтому до сегодняшнего дня сохраняются разногласия и противоречия между отдельными странами.
Так, многие развивающиеся страны выдвигают претензии относительно искусственного сохранения «ножниц» цен на сырье и высокотехнологичную продукцию. В то же время развитые страны под давлением своих профсоюзов указывают на то, что дешевая рабочая сила, низкие стандарты техники безопасности, использование детского труда снижают себестоимость продукции и нарушают справедливость конкуренции на мировых рынках в пользу развивающихся стран. Нередко возникают претензии одного государства к другому относительно искусственного ограничения импорта с помощью различного рода нетарифных ограничений — особых стандартов, требований к неотечественным товарам и процедур допуска их на внутренние рынки. Существенным раздражителем является политика государственной поддержки тех или иных отраслей производства, что ставит производителей из других стран, не имеющих таковой, в неравное положение на мировых рынках (см. коммент. 5). Подобного рода противоречия привели, например, к срыву конференции ВТО в Сиэтле в декабре 1999 года.
Но тем не менее глобализация — это объективный процесс. Человечество обязано найти механизмы равноправного и равномерного использования ее преимуществ.
Глобализация производства и торговли форсируется еще более динамичными трансграничными финансовыми потоками. Мировые финансовые рынки расширяются в четыре раза быстрее темпов роста торговли. Объем валютных торгов в мире сегодня превышает 2 трлн долларов в сутки. Изменяются не только масштабы, но и характер глобальных финансов. Процесс либерального дерегулирования финансовой сферы мирового хозяйства привел к значительному повышению удельного веса частных финансов по сравнению с государственными финансовыми потоками. Финансовые рынки функционируют круглосуточно, в реальном времени, легко преодолевая национальные границы.
Глобализация финансовых потоков в большой степени диктует ход и характер экономических процессов в мировом производстве и торговле. Это позволяет максимально и оперативно использовать возможности для экономического развития, открывающиеся в любой стране, в сфере производства, торговли, научных исследований. В то же время — и на это следует обратить внимание — эта самая транснациональная составляющая мировой экономики менее, чем другие, зависит от политики национальных правительств. Государственные органы не могут приказать финансистам вкладывать
деньги в экономику той или иной страны. Не могут они административными мерами удержать бегство иностранного, а часто и отечественного капитала. При нормальном развитии рынков капитал стремится в страны, где может получить максимальную прибыль, а в кризисных ситуациях направляется в самые стабильные экономики. Стихийные приливы глобальных финансовых потоков могут привести к быстрому подъему экономики в той или иной стране. Но столь же стихийные их отливы могут так же быстро ее подорвать.
Глобализация означает не только расширение и углубление мирового экономического взаимодействия, рост влияния транснационального сектора, но и приводит к серьезным качественным изменениям. Она способствует развитию науки и новых технологий за счет открытости границ, интенсификации обменов. Но одновременно и сама глобализация стала возможной благодаря определенному уровню научно-технического и технологического развития. Информационные и коммуникационные технологии, равно как и новые бизнес-технологии, внесли решающий вклад в становление современной глобальной системы. Внедрение высоких технологий вызывает необходимость координировать деятельность по производству, комплектации и реализации различных товаров и услуг в буквальном смысле в масштабе всего земного шара. Они с огромной скоростью «завоевывают» мир.
Обозначенные выше аспекты глобализации привлекают все более пристальное внимание ученых и политиков. К примеру, научный консультант лейбористского правительства Т. Блэра, известный социолог Э. Гидденс определяет глобализацию как интенсификацию социальных отношений, связывающую географически отдаленные друг от друга общества таким образом, что местные события начинают определяться событиями, происходящими за многие мили от них, и наоборот.
Обращая внимание на ограниченность подобного определения, уже цитируемый выше доктор К. Кильюнен предлагает собственное толкование глобализации. «Глобализация, — считает он, — это процесс социальной трансформации, в ходе которого человеческое общество постепенно интегрируется во всемирную социальную систему. Другими словами, посредством глобализации разнообразные виды деятельности и те, кто их совершает, приобретают всемирный характер таким образом, что мир становится неким единством, составные элементы которого отличаются взаимозависимостью. Это свидетельствует об общности различий, т. е. о единстве и многообразии. Никогда прежде люди не имели столько общего, и никогда прежде их различия не были столь очевидны».
Но если «общество постепенно интегрируется во всемирную социальную систему», т. е. если речь идет о формировании опреде-
ленной мировой целостности, единой мировой общности, а страны и народы становятся взаимозависимыми [15], нарастает гомогенизация мирового сообщества [16], то вывод о необходимости глобального регулирования и управления социально-экономическими процессами в мире становится очевидным.
Возникает вполне правомерный вопрос: какова важнейшая цель глобального управления, его объект и закономерности, функции и принципы? Все эти проблемы достаточно полно разработаны в зарубежной и отечественной литературе применительно к экономическому и социальному управлению на уровне отдельно взятого государства, транснациональной корпорации или отдельной фирмы. Многие страны накопили специфический опыт организации управления в области промышленности, сельского хозяйства, торговли и т. д. Несмотря на понятные различия в уровне развития и в социально-экономических системах, к которым принадлежат те или иные страны, вопросы организации управления представляют собой предмет общей заинтересованности, а искусство управления «не прирождено людям», а дается опытом. Разумеется, такой опыт накоплен прежде всего за счет непосредственной включенности людей в управленческие процессы, однако его обогащает и знание основ науки управления, осведомленность о мировых достижениях в этой сфере, о практической организации социально-экономических процессов.
По нашему мнению, важнейшими целями глобального управления могут быть:
• регулирование, стратегическое планирование, программирование и прогнозирование развития мировой экономики;
• совершенствование межстрановой и мирохозяйственной интеграции, улучшение экономической безопасности национальных хозяйственных систем;
• развитие форм институциализированной международной системы социальной интеграции, контроля и управления, возможное только на пути выравнивания социального, информационного и культурного пространства, роста социальной мобильности, появления новых разнообразных форм политического участия всех граждан в общественной жизни;
• совершенствование условий, образа и качества жизни людей, обеспечение их жизненных потребностей, оказание им необходимой социальной поддержки, помощи и защиты с использованием в этих целях имеющегося у международных институтов финансового и другого общественного потенциала;
• эффективное управление (профилактика и решение отрицательных последствий глобализации и глобальных проблем).
Не следует забывать, что данные цели могут быть реализованы именно в эпоху глобализации, которая помимо всего прочего отличается одной существенной особенностью: «информационные сети, сети капитала, рабочей силы и рынка по всему миру связываются технологиями, полезными функциями, людьми и территориальной близостью ив то же время делают себя недоступными для населения и территорий, не представляющих ценности и интереса с точки зрения динамики глобального капитализма» [10].
Преодолеть вышеозначенную тенденцию можно лишь на основе четкого выделения субъекта, объекта и предмета глобального управления, анализа его закономерностей, функций и принципов.
В силу того что в управленческой деятельности перед нами прежде всего предстают различия между субъектом и объектом управления, эти понятия в первую очередь нуждаются в содержательной характеристике. Так, если говорить о субъекте глобального управления, очевидны различия между управлением национально-государственным, с одной стороны, и, с другой, осуществляемым за пределами непосредственно национально-государственного воздействия (даже применительно к одинаковым объектам) на более высоком наднациональном уровне. По всей вероятности, мировая система нуждается сейчас в том, в чем раньше нуждалось национальное государство, а следовательно, осуществление государственной власти должно быть как бы поднято на наднациональный уровень, а мировая экономика должна подчиняться многостороннему регулированию мирохозяйственных связей в соответствии с определенным сводом правил, формируемых международными договорами, решениями (рекомендациями, постановлениями) международных организаций, межгосударственных экономических конференций, и международными обычаями.
Исходя из этого, субъектами глобального управления социально-экономическими процессами являются:
• международные экономические организации, действующие в системе многостороннего регулирования экономического сотрудничества и отраслей мирового хозяйства, валютно-фи-нансовой сферы, торговой и экономической политики;
• многосторонние межправительственные организации по регулированию мировых товарных рынков;
• региональные экономические организации в системе регулирования мирового хозяйства;
• международные и региональные организации, осуществляющие многостороннее регулирование предпринимательской деятельности.
Пытаясь вычленить виды глобального управления по объекту, следует обратить внимание, по крайней мере, на два обстоятельства:
• во-первых, в центре глобализации лежит унифицирование мировой экономики (товары, услуги, капитал, рабочая сила, технология и информация во все возрастающих объемах и все возрастающими темпами пересекают национальную границу);
• во-вторых, большая сложность структуры самого объекта управления предполагает его структурирование на базе не одной, а нескольких, но взаимосвязанных классификаций: технологической, экономической и социальной.
Так, первое из названных нами — технологическое управление призвано регулировать совокупность действий, операций людей, занятых той или иной деятельностью, по выполнению их основных целевых функций (например, по производству продукции, оказанию услуг, осуществлению образовательного, медицинского процесса и т.д.). Объектами технологического управления выступают: развитие технологий для небольших предприятий; тендерные аспекты науки и техники; научная технология и интегрированное управление земельными ресурсами; вклад новых и восходящих технологий в индустриализацию; информационные и коммуникационные технологии; взаимодействие науки и техники, в первую очередь в области энергетики и биотехнологии; биотехнология и производство пищевых продуктов; совершенствование общего подхода к будущему вкладу науки и технологии в развитие и др.
Второе — экономическое управление регулирует деятельность международных организаций в системе многостороннего экономического сотрудничества государств. В последнее десятилетие мир стал свидетелем небывалого прогресса в экономическом развитии, однако достижение богатства и процветания происходит настолько неравномерно, что перекосы в экономическом развитии обостряют и без того серьезные социальные проблемы и политическую нестабильность практически во всех регионах мира. Окончание холодной войны и быстрое становление глобальной экономики не решили насущных проблем крайней нищеты, задолженности, отсталости в развитии и несбалансированности торговли, особенно в развивающихся странах. Все эти и многие другие проблемы и являются объектом экономического управления.
Третье — социальное управление включает в себя целенаправленное регулирование процессов, происходящих в социальной сфере жизнедеятельности мирового сообщества. Цели такого регулирования заключаются в том, чтобы совершенствовать условия жизни людей, поддерживать правительственные усилия по расширению социальных услуг в области здравоохранения, образования и т.д., интегрировать экономические и социальные аспекты разви-
тия, изыскивать пути, обеспечивающие такую ситуацию, при которой экономический рост и глобализация были бы нацелены на повышение благосостояния и качества жизни населения, устойчивое развитие, ликвидацию нищеты.
Как видим, при всей специфике рассмотренных нами видов (объектов) управления они тесно взаимосвязаны, интегрально сплетены в единой деятельности субъектов управления, которая все более ассоциируется с ориентацией на человека, с проблемами, требующими решения как для развивающихся, так и для промышленно развитых стран. В разной степени все страны сталкиваются с безработицей, социальной разобщенностью и постоянной нищетой, вынужденной миграцией и т. д. И все большее число этих проблем могут успешно решаться лишь совместными международными действиями.
Иногда можно столкнуться с мнением, что в условиях открытого демократического общества, утвердившегося в наиболее развитых странах, сфера управления, главным образом социального, должна сужаться, так как оно представляет собой как бы вмешательство в частную жизнь людей и их взаимоотношения. Сторонники подобного рода взглядов, ссылаясь на «опыт тоталитарных систем» с их «заор-ганизованностью» всего и вся и с назойливым стремлением присущих им институтов командовать всеми проявлениями жизнедеятельности людей, считают, что открытому обществу не свойственно направлять течение социальных процессов, тем более в международном масштабе. Они, как и прежде, предлагают ориентироваться на стихийный ход событий. Нужно ли особо доказывать, что это давно устаревший взгляд?
Лишь на ранних стадиях становления открытого общества в странах Запада имела место откровенная ориентация на стихийное движение экономической и общественной жизни, провозглашалось невмешательство государства в экономику со всеми ее социальными составляющими.
Интеграционные процессы, усилившиеся на пороге XXI века, резко изменили ситуацию. Государственно-правовое регулирование стало охватывать в современном демократическом обществе весьма широкий круг проявлений жизнедеятельности людей и элементов их жизненной среды. А в ходе растворения национальной государственности в пространственно более обширной, а главное — в более эффективной полигосударственной экономической и политической системе возникло качественно новое явление — отказ государств от большей части своего суверенитета в пользу надгосударственных (международных) управленческих структур. Против этого не выступают даже закоренелые поборники принципов либерализма.
Таким образом, сама жизнь, реальная практика убедительно свидетельствуют о том, что социально-экономическая система обладает способностью не только к саморегулированию, но и соответствующему управленческому воздействию и преобразованию внешней среды в интересах своего самоподдержания и жизнеобеспечения. Применительно к предмету нашей работы такое воздействие может осуществляться на основе выявления и учета закономерностей самоорганизации динамических систем, становления и функционирования управленческих отношений в социально-экономических системах глобального и регионального масштабов, то есть как на мирохозяйственном уровне, так и на уровне отдельно взятых регионов.
«По всей видимости, процессы международного интегрирования начинают перерастать масштабы тех регионов, в пределах которых они являются естественными и неизбежными, и засасывать в свою борьбу по геостратегическим соображениям менее развитые и не вполне созревшие для интеграции страны, — подчеркивает Ю.В. Шишков. — Глобальная карта полей интеграционной гравитации начинает активно менять свои очертания, а сама интеграция, будучи процессом, объективно обусловленным, все больше становится инструментом большой политики в борьбе за раздел и передел мирового рыночного пространства» [13]. Указанная закономерность развивается в рамках других открытых наукой общих закономерностей становления управленческих отношений в глобализируемом мире, а именно: многообразие и альтернативность сложных систем; необходимость соответствующего разнообразия отношений между субъектом и объектом управления; определяющая роль целого по отношению к части [6].
Содержание управления глобальными социально-экономическими процессами конкретизируется в выполняемых им функциях. В данном случае мы имеем в виду не общие функции, такие как планирование, организация и контроль, свойственные любому управлению, в какой бы сфере оно ни осуществлялось, а функции, именуемые в теории управления конкретными или специальными. Их совокупность различна в зависимости от специфики объекта управления.
Так, к числу атрибутивных экономических функций глобального управления относятся:
• многостороннее регулирование экономического сотрудничества, имеющего целью решение глобальных экономических проблем современности, охватывающее сферы макроэкономики, народонаселения, науки и техники, государственного управления и финансов; содействие в экономическом развитии наименее развитым и развивающимся странам и странам с пере-
ходной экономикой; природоохранную деятельность и защиту окружающей среды; гуманитарную помощь в чрезвычайных ситуациях;
• регулирование экономического сотрудничества в отраслевом разрезе мирового хозяйства;
• развитие международных валютно-финансовых отношений;
• многостороннее сотрудничество в области торгово-экономической политики и регулирования мировых товарных рынков;
• многостороннее регулирование региональной экономической интеграции;
• многостороннее управление предпринимательской деятельностью.
В свою очередь, социальное управление, представляющее собой регулирование процессов развития систем, образующих социальную сферу жизнедеятельности людей в любых ее масштабах (национально-государственных, региональных и мировых), складывается из своих, присущих именно данному виду деятельности функций. Их система определяется совокупностью процессов, образующих объект исследуемой нами разновидности глобального управления.
Представляется, что все процессы социальной сферы — идет ли речь об отдельном государстве, региональном или мировом сообществе — можно свести в следующие группы, которым соответствуют конкретные функции социального управления.
Первая группа — изменения во внешних условиях жизни людей (функции обеспечения безопасности и создания условий, гарантирующих права и свободы граждан, обеспечение доходов и качества жизни населения, борьба с нищетой и голодом, функции решения проблем женщин, помощи детям).
Вторая группа — изменения в самом содержании жизнедеятельности людей, т. е. в образе их жизни, а также в социальных качествах (функции обеспечения роста образовательного и культурного уровня людей, улучшения здравоохранения, развития народонаселения, функции повышения трудовой, социально-политической, производственно-творческой и других видов общественной активности, формирования у людей восприимчивости к инновациям).
Третья группа реализует целенаправленное воздействие на процессы формирования, функционирования и развития различных социальных систем как общностей, их социальной интеграции. В уже утвердившейся мировой практике существует несколько социальных групп, которые требуют к себе особого внимания. К ним относятся молодежь, пожилые люди, хронически больные, национальные меньшинства и коренные народы. Для них осуществляются конкретные социальные программы соответствующими структурами ООН и
другими организациями, которые предпринимают дополнительные согласованные условия, чтобы привлечь внимание к этим особым группам населения путем проведения исследовательской работы и сбора информации, разработки международных норм, стандартов и рекомендаций, действующих в отношении этих социальных групп.
Наконец, четвертая группа функций глобального социального управления связана с попыткой преодоления так называемых антигражданских проявлений: преступности, наркомании и терроризма. Организованная международная преступность, незаконный оборот наркотиков и терроризм превращаются в социальные, политические и экономические силы, способные изменить судьбы стран и целых регионов.
Перечисленные нами глобальные управленческие функции осуществляются в той или иной мере в любом обществе. Разумеется, в общественных системах разных видов эта деятельность имеет определенную специфику. Но в любом случае существенными ее признаками независимо от масштабов продолжают оставаться: а) наличие целей; б) конкретное воплощение общественно-властных отношений; в) совокупность функциональных положений (статусов) и социальных ролей, закрепленных, как уже подчеркивалось, в нормах международного права и подкрепляемых международными обычаями; г) формализация значительной части целей, задач и отношений.
На основе выявления предмета, общих закономерностей и функций представляется возможным сформулировать основополагающие идеи, принципы, конкретизирующие основы и векторы управления социально-экономическими процессами, что необходимо для осуществления практической управленческой деятельности. К сожалению, в научной литературе по проблемам глобализации вопрос о принципах глобального управления пока еще не ставится. Дело ограничивается лишь констатацией того очевидного факта, что управлять мировой экономикой и мировыми социальными процессами крайне необходимо [18].
«Развиваясь во многих сферах, глобализация не стала пока универсальной, — подчеркивает, к примеру, профессор Монреальского университета К. Валаскакис в статье «Глобализация и управление». — Одной из важнейших ее особенностей является то, что она носит асимметричный и неоднородный характер, так различные сферы экономической деятельности глобализируются различными темпами. Если финансы и предприятия уже достаточно глобализированы, то такие сферы, как социальная справедливость, борьба с терроризмом, институциональное сотрудничество и государственная политика, остаются до сих пор замкнутыми в определенных географических границах.
Если бы глобализация была универсальной, то ее последствия переносились бы гораздо легче. Но поскольку глобализация различных сфер осуществляется с разной скоростью, это приводит к умножению «асимметричных шоков» [21]. Необходимость управления «планетарной взаимозависимостью» в наши дни мало кем оспаривается.
Не считая необходимым в рамках настоящей работы подробно рассматривать эту проблему, сформулируем общие стратегические принципы глобального управления. Они присущи всем видам социальной (в широком смысле) управленческой деятельности — экономическому, организационно-технологическому, политическому, духовному и т.д. К таким общим принципам относятся, на наш взгляд, следующие: принцип социальной ориентации управления; принцип научной обоснованности; принцип системности; принцип эффективности (оптимальности) управления; принцип демократизма; принцип состязательности (конкуренции); принцип стимулирования; принцип саморегулирования.
В заключение отметим, что при осмыслении и практическом применении выделенных нами принципов глобального управления важное методологическое значение имеет учет диалектического (иногда говорят — казуального) взаимодействия общего, особенного и единичного. Общие принципы управления действуют во всех сферах и подсистемах социально-экономической жизни и на всех ее уровнях — международном, национально-государственном и внутригосударственном. Однако действуют они специфически в различных сферах управляемой системы.
* * *
Таким образом, следует отметить, что в мировой экономической литературе тема конкурентоспособности отраслей в течение последних 20 лет остается одной из центральных.
Выбор между различными отраслями и секторами экономики в распределении влияния государства традиционно был сложным. Еще более он осложняется на этапе глобализации. Понижение входных барьеров на мировые рынки товаров и капитала в результате либерализации мировой торговли и инвестиций обостряет международную конкуренцию.
Представляется, что современный этап социоэкономического пространства требует формирования совершенно новой модели управления. Такая модель должна строиться на вполне конкретных глобальных инструментариях и только на основе четкого выделения субъекта, объекта и предмета глобального управления, анализа его закономерностей, функций и принципов. Без использования всего
вышеперечисленного построить систему регулирования и управления социально-экономическими процессами невозможно, а следовательно, и невозможно осуществлять конкуренцию на международном уровне.
Реальный путь вхождения России в мировое конкурентное пространство — это постепенное приближение российской внутренней предпринимательской среды к правилам конкуренции, действующим на мировых рынках. В связи с этим необходим анализ существующих тенденций роста конкурентоспособности производителей в странах — лидерах мирового хозяйственного сообщества и сопоставление этих тенденций с основными характеристиками экономического развития России в последние годы.
Завершая исследование, еще раз зададимся принципиальными на сегодняшний момент вопросами: являются ли предпринятый нами анализ и выводы о необходимости глобального управления верными, и прежде всего, можно ли их считать разумными с точки зрения противостояния двух способов организации бытия людей — традиционно государственного и транснационального? Ответ на эти, как и многие другие вопросы не лежит на поверхности. И если кто-то действительно желает понять, в чем по своей сути состоит это противостояние, тот должен исходить, по нашему мнению, не только из хитросплетений экономических теорий, но и быть способным творчески применить их, интерпретируя окружающую действительность.
При анализе сложившейся в мире глобальной ситуации возникает вопрос: каковы стратегические перспективы интеграции России в глобальном управлении и регулировании как в роли их субъекта, так и объекта? Представляется, что ответ на этот вопрос предполагает, во-первых, самоидентификацию нашей страны в основных проектах модернизации, во-вторых, выбор возможного и выгодного для нас сценария развития.
Так, в начале 1990-х годов Россия оказалась перед нелегким выбором пути модернизации. К ее различным вариантам принято относить: а) неолиберальную («ортомодернистскую») модель; б) «ульт рамодернистскую» модель, основанную на сохранении верности социалистической ориентации; в) «ретромодернистскую» модель как попытку найти социал-демократический выход из сложившейся ситуации; г) технократическую («реформодернистскую») модель, которая в совокупности с неолиберальной и стала реализовываться в стране. Одновременно с этим набирали силу антимодернистские и ультрамодернистские настроения, что не исключало наличие и других тенденций — фактически инволюционных процессов деиндустриализации и потери накопленного в советские годы научно-тех-
нического потенциала и подавляющего большинства социальных завоеваний.
Не лучше обстоит дело и с выбором Россией своего места в мировых сценариях развития. Анализируя глобальную ситуацию, академик Л.И. Абалкин пришел к выводу, что в ближайшей перспективе могут быть реализованы следующие глобальные сценарии, определяющие место нашей страны в мире.
1. Доминирует супердержава — США, чьи модели социально-политического и экономического развития навязываются остальному миру в качестве универсальных, что позволяет упорядочить мир по степени приближенности стран и регионов к мировому лидеру.
2. Доминирует мировая элита («золотой миллиард»), удерживая под жестким контролем остальной мир, что обостряет противоречия между Севером и Югом.
3. Многополюсный мир, в котором 6—8 региональных группировок со своими зонами притяжения и влияния обеспечивают многообразие и взаимодополнительность различных цивилизационных ареалов.
Нетрудно прийти к выводу, что наиболее приемлемым для России является третий вариант (сценарий). Но и в этом случае ей предстоит в жестком противоборстве выстраивать и защищать свою зону влияния, с тем чтобы стать ключевым игроком в одной из региональных группировок и включиться в глобальное управление не только в качестве объекта, но и субъекта. Готова ли наша страна в наступившем веке стать фактором, меняющим глобальную ситуацию в позитивную для нее сторону? Ответ на этот вопрос непосредственно зависит от того, способна ли Россия обеспечить высокую конкурентоспособность, сохраняется ли у страны потенциал для взаимовыгодного сотрудничества и можем ли мы перейти к разработке и реализации стратегии самоподдерживающегося устойчивого развития.
Комментарии
1. Для стран ЕС одним из основных документов в регулировании данного вопроса является постановление Совета ЕС N 4064/89 от 21.12.1989 с изм. от 30.07.1997 «О контроле за концентрацией между предприятиями» (опубликован OJ 1990 L 257/14). В России же таким законом является Закон РСФСР от 22.03.1991 с изм. от 26.07.2006 № 948-1 «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках».
2. Основными нормативными документами являются для ЕС The Treaty on European Union, signed at Amsterdam, 02.10.1997, OJ 1997. C 340/02; для России — прежде всего Закон РСФСР от 22.03.1991
с изм. от 26.07.2006 № 948-1 «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках».
3. Попытки современных исследователей как неолиберального, так и левого толка уточнить понятие глобализации в контексте общетеоретических подходов к оценке современного этапа развития капитализма содержатся в статье профессора Браунского университета Н. Лазаруса «Споры о глобализации» (Lasarus N. Charting globalization // Race & Class. L., 1998/1999. Vol. 40. № 2/3. P. 91-109).
4. См., к примеру, работу сенегальского исследователя Хакима-бен-Хаммуда (Hammouda ben H. Perspectives on globalization and its structures//CODESPIA bull. Dakar, 2000. Vol. 1. № 1. P. 31-38).
5. Анализ противоречий, вызываемых глобализацией, содержится в работе В.А. Тураева «Глобальные вопросы человечеству» (М.: Логос, 2002).
Литература
1. Ануфриева ^.^.Соотношение международного публичного и международного частного права // Журнал российского права. 2001. № 5.
2. Братищев И.М. Включение России и других славянских стран в глобальные процессы: политико-экономичский аспект // Глобализация, славянский мир, XXI век. Материалы междунар. те-ор. и науч.-практ. конф., 18—19 нояб. 2005 г. / Междунар. славян. ин-т (ун-т) им. Г.Р. Державина. М.: Экономика и финансы, 2006.
3. Брун М. Гиперконкуренция: характерные особенности, движущие силы и управление // Проблемы теории и практики управления. 1998. № 3.
4. Тураев В.А. Глобальные вопросы человечеству. М.: Логос, 2002.
5. Васенев В.С. Россия как стержень формирования основ славянской правовой семьи // Глобализация, славянский мир, XXI век. Материалы междунар. теор. и науч.- практ. конф., 18—19 нояб. 2005 г. / Междунар. славян. ин-т (ун-т) им. Г.Р. Державина. М.: Экономика и финансы, 2006.
6. Гаузнер Н. Инновационная стадия развития: новая модель использования «человеческих ресурсов» // Проблемы теории и практики управления. 1994. № 1.
7. Глинчикова А.Г. Кризис форм социальной интеграции, контроля и управления в эпоху глобализации. Труды клуба ученых «Глобальный мир». М., 2003.
8. Иноземцев В.Г. Глобализация: иллюзии и реальность // Свободная мысль. 2000. № 1.
9. Кабалкин А., Санникова Л. Глобализация правового пространства и новеллы российского гражданского законодательства // Российская юстиция. 2001. № 12.
10. Костельс М. Информационная эпоха: экономика, общество и культура. М., 2000.
11. Мовсесян А. Современные тенденции в развитии и управлении ТНК // Проблемы теории и практики управления. 2001. № 1.
12. ШимаиМ. Глобализация как источник конкуренции, конфликтов и возможностей // Проблемы теории и практики управления. 1999. № 1.
13. Шишков Ю.В. Интеграционные процессы на пороге XXI века. Почему не интегрируются страны СНГ. М.: НП «III тысячелетие», 2001.
14. Шремпп Ю.Э. 10 тезисов к вопросу о глобализации // Проблемы теории и практики управления. 2000. № 2.
15. Archer М.С. Sociology for One World. Unity and Diversity // International Sociology. 1991. Vol. 6. № 2.
16. Held D. Global Transformations: Politics, Economics and Culture. N.Y., 1999.
17. Kiljunen К. Global governance. Helsinki: Inst, of development studies, 1999.
18. MilnerH.V. International political economy: beyond hegemonic stability // Foreign policy. N.Y., 1998. № 110.
19. Pieters J.N. Globalisation and culture: three paradigms//Economic and political weekly. 1996. Vol. 31. № 23.
20. The intermidiate theory of supply. Chapter 14: imperfect competition. Cambridge press, 1996.
21. Valaskakis К. Mondialisation et gouvernance // Futuribles. P., 1998. № 230.
22. Лазарус Н. Споры о глобализации (= Lasarus N. Charting globalization // Race & Class. L., 1998/1999. Vol. 40, № 2/3).
23. Хаким-бен-Хаммуд (=Hammouda ben H. Perspectives on globalization and its structures // CODESPIA bull. Dakar, 2000. Vol. 1, № 1).
24. http://www. edinros.ru/news .html?id=11674.
