CC BY
87
Ф.М.Бурлацкий
XX СЪЕЗД И ВОЗВРАЩЕНИЕ ПРИЗРАКА?
Рожденные в XXвеке, мы были обречены прожить жизнь под сенью Сталина
Ядерный взрыв
Прошло 50 лет с того момента, когда Никита Хрущев поднялся на трибуну XX съезда партии, чтобы произнести свой доклад о культе личности Иосифа Сталина. Кажется, сейчас нас осталось совсем немного из числа тех, которые были прикосновенны к этому событию. Мне не довелось быть на закрытом заседании съезда во время произнесения этого доклада. В качестве одного из работников журнала «Коммунист» я был привлечен тогдашним главным редактором газеты «Правда» Дмитрием Шепиловым для подготовки теоретической части открытого доклада Хрущева, которая была посвящена проблемам мирного существования двух систем на международной арене, а также возможности мирного перехода к социализму в странах Запада: незадолго до этого выступил в журнале со статьями по этим темам.
Уже в кулуарах съезда стало известно, что предстоит что-то необычное на его закрытом заседании. В коридорах, где находилось немало сотрудников - помощников руководителей, машинисток, стенографисток, приглашенных лиц, - как бы прокатилась волна: всем или почти всем было предложено покинуть здание съезда. Как сказали бы сейчас: в воздухе носилась сенсация, ждали чего-то совершенно необычного, а чего конкретно, не мог сказать никто.
Мое любопытство было настолько возбуждено, что я отправился в редакцию журнала «Коммунист», где работал уже три года, и стал ждать возвращения редактора отдела С.Мезинцева, который присутствовал на закрытом заседании съезда. Он пришел в редакцию сразу после заседания и уселся, не говоря ни слова, белый как мел, да что там, не белый, а серый, как земля под солончаком.
- Что произошло, Сергей Павлович? - спрашивал я.
А он молчит. Даже губы не шевелятся. Как будто язык застрял между зубов, не ворочается. Я дал ему выпить воды. Он сделал глоток, другой. Посидел немного. И опять ни звука.
- Не положено рассказывать. Специально оговаривалось, не должно просачиваться. Используют враги, чтобы сокрушить нас под корень.
- Как это сокрушить, Сергей Павлович? У нас самое могучее государство и армия такая, которой боится даже Америка. Не так давно взрывали, на этот раз не атомную, а водородную.
- Да не в этом дело, - поморщился Мезенцев, - бомбы разные бывают. Это тоже бомба, только замедленная. Когда взорвется, неизвестно, и что оставит после себя в нашей идеологии - тоже непонятно.
Так я и не дознался в тот вечер. Правда, уже через несколько дней всем сотрудникам нашего журнала стало известно, о чем говорилось в секретном докладе. А еще через небольшой срок об этом узнал весь мир. Доклад этот попал в руки зарубежных средств массовой информации и стал сенсацией дня. Сейчас стало известно, что сам Хрущев передал текст своего доклада через своего помощника Шуйского в израильское посольство. Кроме того, зарубежные участники закрытого заседания - генеральный секретарь компартии Италии Пальмиро Тольятти и представители польской делегации - распространили.
Помню, как проходило чтение секретного доклада в редакции нашего журнала. Читали его по очереди три человека, и каждый вкладывал частицу своих чувств в произносимые слова. Николай Иноземцев, редактор международного отдела, человек моего поколения, читая разоблачения преступлений Сталина, как будто даже радовался чему-то: то ли раскрытой наконец правде, то ли разоблачениям представителей старой генерации. А один из ее представителей, в свою очередь читая текст, спотыкался на каждой фразе, беря ее на зуб, как бы взвешивая достоверность информации и покачивая головой, всем видом своим показывал недоверие и неуместность происходящего.
Больше всего поразили факты о сталинских репрессиях. Решительно никто из нас не мог предположить масштабов злодеяний, хотя тогда и не была сказана вся правда обо всех пострадавших. Но и то, что стало известно, потрясло наши души.
Покаяние Мне не раз приходилось слушать воспоминания Хрущева о Хрущева Сталине. Это были пространные, нередко многочасовые размышления-монологи, как будто разговор с самим собой, со своей совестью. Хрущев был глубоко ранен сталинизмом. Здесь перемешалось все; и мистический страх перед Сталиным, способным за один неверный шаг, жест, взгляд уничтожить любого человека, и ужас из-за невинно проливаемой крови. Здесь было и чувство личной ответственности за погубленные, жизни, и накопленный десятилетиями протест, который рвался наружу, как пар из котла...
Что бы не говорили тогда и сейчас о каких-то личных расчетах Хрущева в его критике Сталина (месть за сына, погибшего на фронте; стремление расправиться с другими вождями и захватить власть) его доклад, сделанный вопреки мнению других членов руководства, был мужественным актом покаяния. Руки самого Хрущева тоже были по локоть в крови, и все же он ждал часа, когда можно будет рассказать правду и навсегда покончить с массовыми репрессиями.
Хрущев отмечает в своих воспоминаниях, что после смерти Сталина и вплоть до ареста Берии сталинские принципы управления страной
продолжали действовать. Все оставалось, как было. Никто и не думал о том, чтобы реабилитировать людей, которые погибли и были заклеймены как «враги народа», или освободить из лагерей заключенных.
- В течение трех лет, - повествует Хрущев, - мы оказывались не в состоянии порвать с прошлым, не в состоянии найти мужество и решимость приподнять занавес и взглянуть на то, что за этим занавесом скрывается, - аресты, судебные процессы, произвол, расстрелы и все остальное, что происходило в стране в период диктатуры Сталина. Казалось, что мы оставались скованными рамками своей собственной деятельности под властью Сталина, не могли освободиться из-под его контроля и после его смерти. Вплоть до 1956 года мы были не в состоянии психологически избавиться от представления о «врагах народа». Мы упорно продолжали верить в то, что, по мысли Сталина, мы окружены врагами, с которыми надо бороться, пользуясь методами, оправданными теоретически и проводимыми в жизнь Сталиным. Мы ведем жесткую классовую борьбу и укрепляем базу нашей революции. Мы не могли себе представить, что все эти казни и процессы были с юридической точки зрения сами по себе преступными. И тем не менее так оно и было. Сталиным были совершены действия, которые считались бы преступными в любой стране, за исключением фашистских государств Гитлера и Муссолини.
Когда же возникли у Хрущева сомнения в «сталинском гении»?
Первый психологический перелом он испытал после ареста и разоблачения Берии. Как человека эмоционального, Хрущева всегда потрясали отдельные факты и судьбы конкретных людей. Но даже те факты, которые выплеснулись во время процесса над Берией, не произвели переворота в его сознании. Он продолжал во всем обвинять личю Берию. «Мы делали все возможное, чтобы выгородить Сталина, не отдавая себе полного отчета в том, что защищаем преступника, убийцу, виновного в массовом истреблении людей. Повторяю, только в 1956 году мы освободились от своей приверженности к Сталину».
Это не совсем точно. К. Симонов в своих воспоминаниях «Глазами человека моего поколения» пишет о конфликте, который произошел у него с Хрущевым. Через несколько дней после смерти Сталина Симонов опубликовал в «Литературной газете» статью, в которой провозглашал главной задачей писателей отразить великую историческую роль величайшего гения - Сталина. Хрущев был крайне раздражен этой статьей. Он позвонил в Союз писателей и потребовал смещения Симонова с поста главного редактора «Литературной газеты». Этого ему добиться не удалось, но очевидно, что уже тогда у Хрущева возникло новое отношение к Сталину.
Чрезвычайно любопытен и другой факт, который привел в своей книге о Хрущеве американский исследователь Билл Таубман. Он рассказывает о своей встрече с одним из украинских партийных деятелей в 1940 г. (sic!). Тот остро критиковал Сталина за избиение кадров и голод на Украине. Хрущев в ответ бросил ему: «Погоди немного, - и мы разбе-
ремся с этим "Мудакошвили"». Этот рассказ Таубмана был записан в нашем недавнем фильме о Хрущеве, но выпал по непонятным техническим причинам. Однако он может быть найден в книге этого автора, переведенной на русский язык. Но первое сомнение в сталинском гении у Хрущева возникло во время голода на Украине в 1932 г., когда он сообщил Сталину о случаях людоедства, тот закричал на него: «Ты народник! Вот ты кто!» Но понадобилось еще пятнадцать долгих лет, чтобы Хрущев избавился от того, что он сам называл «обаянием Сталина».
Критика Обратимся непосредственно к докладу Хрущева на закрытом за-
личности, седании XX съезда КПСС 24-25 февраля 1956 года. Не буду но не системы подробно пересказывать его содержание, меня больше интересуют оценки Хрущевым Сталина, то, за что он его критиковал и за что не критиковал, а даже продолжал возносить.
Главное содержание доклада составляет рассказ о чудовищных сталинских репрессиях людей. Как раз это больше всего потрясло не только участников съезда, но и всех коммунистов в ту пору. Как говорил Хрущев, из 139 членов и кандидатов в члены ЦК партии, избранных на XVII съезде, 98 человек, то есть 70 процентов, были арестованы и расстреляны (большинство - в 1937-1938 годах). Из 1966 делегатов этого съезда с правом рещающего или совещательного голоса 1108 были арестованы по обвинению в контрреволюционных преступлениях - также подавляющее большинство. Число арестов и обвинений в контрреволюционных преступлениях возросло в 1937 году по сравнению с предыдущим годом больше чем в 10 раз.
Приведя и другие данные о чудовищных массовых репрессиях, Хрущев подробно остановился на подозрительных обстоятельствах убийства Кирова. В частности, сообщил, что после этого убийства руководящим работникам Ленинградского НКВД были вынесены очень лег-* кие приговоры, а в 1937 году их расстреляли. Можно предполагать, что они были расстреляны, чтобы скрыть следы истинных организаторов убийства Кирова. Он подробно рассказал о трагической судьбе Посты-шева, Эйхе, Рудзутака и многих других деятелей. Я.Э.Рудзутак, кандидат в члены Политбюро, член партии с 1905 года, проведший десять лет на царской каторге, категорически отказался на суде от вынужденных признаний, «выбитых» из него в ходе следствия.
Конечно, Хрущев тогда не сказал, да и не мог сказать всей правды о сталинских репрессиях. Но в докладе он выплеснул все свое накопившееся глубокое негодование, протест и отвержение варварских методов допросов, избиения, уничтожения честных и ни в чем не повинных людей.
Однако уже в тот момент в нашем сознании возник вопрос: кто же из живущих понесет ответственность за эти преступления и каковы гарантии, что они не повторятся? Хрущев поставил первый вопрос, но не коснулся второго. «Мы должны серьезно разобрать и правильно про-
анализировать этот вопрос для того, чтобы исключить всякую возможность повторения даже какого-либо подобия того, что имело место при жизни Сталина, который проявлял полную нетерпимость к коллективности в руководстве и работе, допускал грубое насилие над всем, что не только противоречило ему, но что казалось ему, при его капризности и деспотичности, противоречащим его установкам», - говорилось в докладе.
Анализируя причины массовых репрессий, Хрущев видел их в том, что Сталин настолько возвысил себя над партией и народом, что перестал считаться и с Центральным Комитетом, и с партией.
Если до XVII съезда он еще прислушивался к коллективу, то после полной политической ликвидации троцкистов, зиновьевцев и бухаринцев, когда в партии в результате этой борьбы и побед было достигнуто полное единство, Сталин начал все больше и больше пренебрегать мнением членов ЦК и даже членов Политбюро. Сталин думал, что теперь может решать все один и все, кто еще ему был нужен, - это статисты; со всеми другими он обходился так, что им только оставалось слушаться и восхвалять его.
Итак, Хрущев видел главную причину репрессий в совершенно неумеренном и беспрецедентном насаждении Сталиным своего" культа личности. Хрущев привел материалы из «Краткой биографии» Сталина и «Истории ВКП(б). Краткий курс», написанных группой авторов. Сталин сделал свои вставки в эти книги. Вот что он писал о себе: «Мастерски выполняя задачи вождя партии и народа, имея полную поддержку всего советского народа, Сталин, однако, не допускал в своей деятельности и тени самомнения, зазнайства, самолюбования». В первоначальном тексте биографии была следующая фраза: «Сталин - это Ленин сегодня». Но Сталину это предложение показалось слишком слабым, поэтому он изменил его так: «Сталин - достойный продолжатель дела Ленина, или, как говорят у нас в партии, Сталин - это Ленин сегодня». И еще: «Сталинское военное искусство проявилось как в обороне, так и в наступлении. С гениальной проницательностью разгадывал товарищ Сталин планы врага и отражал их».
Хрущев рассказал о том, что книга «История ВКП(б). Краткий курс» была написана группой авторов. Но Сталин отсек всех авторов и так написал об этом в «Краткой биографии»: «В 1938 году вышла в свет книга «История ВКП(б). Краткий курс», написанная товарищем Сталиным и одобренная Комиссией ЦК ВКП(б)». И наконец, даже цари, по "словам Хрущева, не создавали премий, которые они называли своими именами. Апофеозом превозношения Сталина стал текст Государственного гимна СССР, одобренного им самим. «Нас вырастил Сталин на верность народу, на труд и на подвиги нас вдохновил», - говорилось в гимне.
Напомню, что в секретном докладе было впервые сказано о политическом завещании Ленина, в котором Владимир Ильич предлагал переместить Сталина с поста Генсека. Здесь же говорилось о его полном
пренебрежении принципами коллективного руководства, установленными Лениным.
На протяжении тринадцати лет не созывались съезды партии. Пленарные заседания ЦК почти совсем не проводились. В течение войны не было ни одного пленума ЦК. Правда, как отмечает Хрущев, была попытка созвать пленум в октябре 1941 года, все члены ЦК приехали тогда со всей страны в Москву. Они ждали два дня открытия пленума, но напрасно. Сталин испугался и даже не пожелал встретиться и поговорить с членами ЦК.
Хрущев противопоставляет ленинское отношение к оппозиции сталинскому. Он ссылается на пример выступления Каменева и Зиновьева против ленинского плана вооруженного восстания накануне Октябрьской революции. Тогда Ленин поставил перед ЦК вопрос об их исключении из партии, однако после революции Зиновьеву и Каменеву были предоставлены руководящие должности. То же самое относится и к Троцкому.
Хрущев отмечает, что Ленин не останавливался перед красным террором и применял самые суровые меры подавления врагов, однако делал это только в исключительных случаях. Он приводит слова из доклада Ленина на сессии ВЦИК 2 февраля 1920 года, в котором Владимир Ильич объявил об отмене смертной казни: «Террор был нам навязан терроризмом Антанты... Как только мы одержали решительную победу, еще до окончания войны, тотчас же после взятия Ростова, мы отказались от применения смертной казни и этим показали, что к своей собственной программе мы относимся так, как обещали. Мы говорим, что применение насилия вызывается задачей подавить эксплуататоров, подавить помещиков и капиталистов; когда это будет разрешено, мы от всяких исключительных мер отказываемся. Мы доказали это на деле».
В противоположность этому Сталин осуществлял методы административного насилия, репрессий и террора. Массовые аресты, высылки многих тысяч людей, расстрелы без суда и нормального следствия создали обстановку страха, даже ужаса. Осуждая это, Хрущев подчеркивает, что чрезвычайные методы следовало применять лишь против, тех, кто в действительности совершит преступление против советской системы.
Помню, мне уже тогда показались недостаточными или даже наивными объяснения Хрущевым причин сталинского массового террора. Он искал эти причины прежде всего в личных качествах самого Сталина и даже впоследствии в своих мемуарах снова возвращался именно к этому истолкованию, в сущности, иррациональных массовых репрессий. В одном месте он говорит «о деспотизме Сталина». В другом - о том, что Сталин был «очень недоверчивым человеком; он был болезненно подозрительным».
- Он мог посмотреть на кого-нибудь, - рассказывал Хрущев, - и сказать: «Почему ты сегодня не смотришь прямо?» Или: «Почему ты сегодня отворачиваешься и избегаешь смотреть мне в глаза?» Такая
болезненная подозрительность создала в нем общее недоверие к выдающимся партийцам, которых он знал годами. Всюду и везде он видел «врагов», «лицемеров» и «шпионов».
Описывая послевоенное «ленинградские дело», Хрущев снова отмечает именно это:
- Нужно сказать, что после войны положение еще больше осложнилось. Сталин стал еще более капризным, раздражительным, грубым, особенно возросла его подозрительность. Его мания преследования стала принимать невероятные размеры. Многие работники становились в его глазах врагами.
То же самое Хрущев констатирует в связи с так называемым «делом врачей». По сообщению Хрущева, Сталин вызвал бывшего министра государственной безопасности С.Д.Игнатьева и заявил ему: «Если не добьетесь признания врачей, то с вас будет снята голова». А вызвав следователя, дал ему указания: «Бить, бить и бить». Его подозрительность, умноженная на личный произвол, развила чувство неограниченной самодержавной власти.
Хрущев рассказывает, как на одной из встреч Сталин сообщил ему о конфликте с Югославией и Тито. Сталин спросил его, показывая какой-то документ: «Вы это читали?» - и, не ожидая ответа, сказал: «Стоит мне пошевелить мизинцем - и Тито больше не будет. Он слетит... » «Такое заявление,- замечает Хрущев,-отражало манию величия Сталина, ведь он так и действовал: шевельну мизинцем - и нет Косиора, еще раз мизинцем - и нет уже Постышева, Чубаря. Шевельну опять мизинцем - и исчезают Вознесенский, Кузнецов и многие другие».
Нельзя сказать, что Хрущев полностью сводил объяснения деспотизма Сталина к его личным качествам. Но приходится констатировать, что он проделал только часть пути от критики Сталина к критике сталинизма как режима, не говоря уже о критике системы в целом. Это можно видеть из заключительных выводов доклада на XX съезде партии.
Хрущев - не думаю, что только в угоду функционерам, а достаточно искренне - отмечает, что у Сталина были несомненные заслуги перед партией, рабочим классом, перед международным рабочим движением. По его мнению, Сталин был убежден, что все, что он делал, нужно для защиты интересов трудящихся от происков врагов и нападок империалистического лагеря. «Нельзя сказать, -говорил Хрущев, - что это действия самодура. Он считал, что так нужно делать в интересах партии, трудящихся, в интересах защиты завоеваний революции. В этом истинная трагедия!»
Далее Хрущев призывал сделать все, чтобы навсегда покончить с культом личности как чуждым марксизму-ленинизму явлением, вернуться к тщательному осуществлению на практике ленинских принципов партийного руководства и, наконец, восстановить полностью социалистическую демократию, выраженную в Конституции СССР, бороться против отдельных лиц, злоупотребляющих своей властью.
Невозможно, однако, не видеть и всей ограниченности критики Хрущева. Он все еще разделял генеральную линию Сталина по коллективизации, индустриализации, в борьбе против оппозиции.
И не он один. Вспомним, что большинство деятелей, приговоренных к смерти Сталиным, продолжали верить в него. Многие из них перед расстрелом выкрикивали: «Да здравствует товарищ Сталин!» Так кричал Ягода - сталинский палач, уничтоженный той же безжалостной машиной. Даже те, кто был сослан, пребывали на каторге в Соловках или Воркуте, продолжали ожесточенно спорить с бухаринцами, троцкистами, зиновьевцами, не говоря уже об эсерах и меньшевиках.
Кстати, сам Хрущев на XX съезде в своем докладе говорил; «Партия провела большую борьбу против троцкистов, правых, буржуазных националистов, идейно разгромила всех врагов ленинизма. Эта идейная борьба была проведена успешно, в ходе ее партия еще более окрепла и закалилась. И здесь Сталин сыграл свою положительную роль... Представим себе на минуту, что бы получилось, если бы у нас в партии в 1928-1929 годах победила политическая линия правого уклона, ставка на «ситцевую индустриализацию», ставка на кулака и тому подобное. У нас не было бы тогда мощной тяжелой индустрии, не было бы колхозов, мы оказались бы обезоруженными и бессильными перед капиталистическим окружением».
Благодаря этой борьбе Сталина, по мнению Хрущева, подавляющее большинство поддержало генеральную линию, и партия смогла организовать трудящиеся массы на проведение ленинского курса построения социализма. Ошибку Сталина Хрущев видит в деформации ленинской политики. Не в самом подходе к ней, а лишь в деформации методов, а именно в применении суровых репрессивных мер, что было нетерпимо, когда социализм, как считал Хрущев, был в основном построен и эксплуататорские классы ликвидированы. Итак, цели правильные, методы - ложные, вредные, варварские. Такова основная концепция Хрущева в докладе на XX съезде партии. Странно сказать, но до сих пор мы слышим те же доводы некоторых противников радикальной структурной перестройки существующей в нашем обществе системы.
Было бы антиисторично говорить об этих выводах Хрущева с позиции сегодняшнего дня. Пятьдесят лет прошло с момента XX съезда, накоплен огромный опыт - в чем-то позитивный, в чем-то негативный. И сейчас мы видим главное - величие подвига, совершенного Хрущевым в тот драматический момент. К массовым репрессиям не было возврата, хотя преследование инакомыслия все еще продолжалось. Культ личности при Брежневе возродить не удалось, несмотря на усилия брежневских клевретов, сочинивших девять томов его «произведений», позабытых на второй же день после его кончины.
Но сейчас, с позиции нового политического опыта, мы видим всю недостаточность анализа и выводов, сделанных Хрущевым на XX съезде партии. Он осудил тиранию, но не затронул авторитарной власти. Он отверг культ личности, но в значительной степени сохранил систему,
77
которая его породила. Что касается сетований на личные качества Сталина, тиранический его характер, то это поистине детский уровень политических размышлений. Разве можно объяснять жестокость Нерона или Калигулы, Гитлера или Муссолини только их личными качествами?
Конечно, для деспотизма нужен деспот. Вопрос в том, почему проявляется деспотизм, который приводит этого деспота к власти, и почему народ, или, по крайней мере, его большинство, преклоняется перед деспотом? Приходится признать, что Хрущев, осудив чудовищные крайности сталинского режима, в своем докладе на XX съезде партии все еще оставался в плену многих сталинских представлений о социализме.
Брежнев и «сталинские соколы»
В феврале 1965 года на группу консультантов из нашего и других отделов возложили подготовку доклада нового Первого секретаря ЦК к 20-летию Победы в Великой Отечественной войне. Мы сидели на пятом этаже в комнате неподалеку от кабинета Брежнева. Мне поручили руководить группой, и именно поэтому помощник Брежнева передал мне его просьбу проанализировать и оценить параллельный текст, присланный ему Александром Шелепиным. Позже Брежнев вышел сам, поздоровался со всеми за руку и обратился ко мне с вопросом:
- Ну, что там за диссертацию он прислал?
А «диссертация», надо сказать, была серьезная - не более и не менее как заявка на полный пересмотр всей партийной политики хрущевского периода в духе откровенного неосталинизма. Мы насчитали 17 пунктов крутого поворота политического руля к прежним зременам: восстановление «доброго имени» Сталина; пересмотр решений XX и XXII съездов; отказ от утвержденной программы партии и зафиксированных в ней некоторых гарантий против рецидивов культа личности, в частности, отказ от ротации кадров; ликвидация совнархозов и возвращение к ведомственному принципу руководства; установка на жесткую дисциплину труда в ущерб демократии; возврат к линии на мировую революцию и отказ от принципа мирного сосуществования, как и от формулы мирного перехода к социализму в капиталистических странах; восстановление дружбы с Мао Цзэдуном за счет полных уступок ему в отношении критики культа личности и общей стратегии коммунистического движения; возобновление прежних характеристик Союза коммунистов Югославии как «рассадника ревизионизма и реформизма»... И многое другое в том же духе.
Замечу, кстати, что больше всего нападок было на идею общенародного государства - и не только в этом документе, но и во многих выступлениях в западных аудиториях шелепинской команды. И поскольку эту идею они так или иначе связывали со мной (ее автора Куусинена уже не было на свете), я стал для них красной тряпкой; до меня все чаще доходили их угрозы, их требования «убрать» из аппарата авторов антисталинских установок. Но об этом стало известно позднее.
А в тот момент я начал излагать наши соображения пункт за пунктом Брежневу. И чем больше объяснял, тем больше менялось его лицо. Оно становилось напряженным, постепенно вытягивалось, и тут мы, к ужасу своему, почувствовали, что Леонид Ильич не воспринимает почти ни одного слова. Я остановил свой фонтан красноречия, он же с подкупающей искренностью сказал:
- Мне трудно все это уловить. В общем-то, говоря откровенно, я не по этой части. Моя сильная сторона - это организация и психология, - и он рукой с растопыренными пальцами сделал некое неопределенное движение. Самая драматичная проблема - и это выяснилось очень скоро - состояла в том, что Брежнев был совершенно не подготовлен к той роли, которая неожиданно выпала на его долю. Он стал первым секретарем ЦК партии в результате сложного, многопланового и даже странного симбиоза сил. Здесь перемешалось все: и недовольство пренебрежительным отношением Хрущева к своим коллегам; и опасения по поводу необузданных крайностей его политики, авантюрных действий, которые сыграли роль в эскалации Карибского кризиса; иллюзия по поводу «личностного характера» конфликта с Китаем; и в особенности -раздражение консервативной части аппарата управления постоянной нестабильностью, тряской, переменами, реформами, которые невозможно было предвидеть.
«Диссертация» Шелепина была отвергнута, и общими силами подготовлен вариант доклада, который, хотя и не очень последовательно, но развивал принципы, идеи и установки хрущевского периода. Брежнев пригласил нас в кабинет, посадил по обе стороны длинного стола представителей разных отделов и попросил зачитать текст вслух.
Тут мы впервые узнали еще одну важную деталь брежневского стиля: он очень не любил читать и уж совершенно терпеть не мог писать. Всю информацию, а также свои речи и доклады он обычно воспринимал на слух, в отличие от Хрущева, который часто предварительно диктовал какие-то принципиальные соображения перед подготовкой тех или иных выступлений. Брежнев этого не делал никогда.
Чтение проекта доклада прошло относительно благополучно. Но, как выяснилось, главная битва была впереди, когда он, как обычно, был разослан членам Президиума и секретарям ЦК КПСС. Мне поручили обобщить поступившие предложения и составить небольшую итоговую справку. Подавляющее большинство членов руководства высказалось за то, чтобы усилить позитивную характеристику Сталина. Некоторые даже представили большие вставки со своим текстом, в которых говорилось, что Сталин обеспечил разгром оппозиции, победу социализма, осуществление ленинского плана индустриализации и коллективизации, культурной революции, что стало предпосылками для победы в Великой Отечественной войне и создания социалистического лагеря.
Сторонники такой позиции настаивали на том, чтобы исключить из текста доклада само понятие «культ личности», а тем более «период культа личности». Больше других на этом настаивали Суслов, Мжава-
79
надзе и некоторые молодые руководители, включая Шелепина. Другие, например Микоян и Пономарев, предлагали включить формулировки, прямо позаимствованные из известного постановления «О преодолении культа личности и его последствий» от 30 июня 1956 года.
Особое мнение высказал Юрий Андропов. Он предложил полностью обойти вопрос о Сталине в докладе, попросту не упоминать его имени, учитывая разноголосицу мнений и сложившееся соотношение сил среди руководства. Юрий Владимирович считал, что нет проблемы, которая в большей степени может расколоть руководство, аппарат управления, да и всю партию и народ в тот момент, чем проблема Сталина.
Брежнев в конечном счете остановился на варианте, близком к тому, что предлагал Андропов. В докладе к 20-летию Победы фамилия Сталина была упомянута всего однажды.
Новое явление Призрака
Теперь перебросимся в наше время. В конце 2005 г. мы с режиссером Ириной Бахтиной показали на ТВ канале «Россия» «Фильм Федора Бурлацкого - Предать вождя» о Хрущеве, где естественно, свое место занял и XX съезд, впрочем, небольшое, так как предполагалась подготовка следующего фильма, непосредственно посвященного этому съезду. Все шло нормально, однако в последний момент договор не был подписан и тема на этом канале закрыта. Спор о Сталине, о роли Хрущева в разоблачении его культа, его преступлений продолжается.
Одновременно поток книг о Сталине растет, обрушиваясь как снежный ком на головы читателей. После двух пухлых томов Д.Волкого-нова появилось более десятка русских и переводных книг о самом неразгаданном вожде XX века. Недавно этот поток увенчался ярким литературным эссе Эдварда Радзинского «Сталин». Вышла в свет книга Владимира Карпова «Генералиссимус Сталин», немало других книг о его «военном гении», о роли Сталина в обретении ядерного оружия и особенно о его роли как создателя великой империи от Одера до Янцзы. Что же ищет современный писатель и читатель в «имени твоем»?
Приходится признать этот трудно объяснимый факт: по России бродит призрак - призрак сталинизма. И подобно тени отца Гамлета, он чего-то ждет, кому-то грозит, от кого-то требует отмщения и главное -снова обещает твердой рукой разрубать узлы и наводить порядок. Сталин - это уже довольно далекое прошлое. Но разлагающийся сталинизм — это, увы, все еще наше настоящее. А неосталинизм - не вполне исключенный вариант будущего.
Современные писатели, ученые, кинодеятели, схватив острым глазом приближение Призрака, буквально набросились на волнующий сюжет. Казалось бы, важнее понять природу сталинизма, который в каком-то виде может возродиться, чем личность Сталина. Однако происходит обратное. Авторы книг с каким-то необъяснимым сладострастием взялись за изображение натуры Сталина, тончайших проявлений его психологии, его отношений с соратниками, сотрапезниками, женами,
любовницами, детьми. Против этого нечего было бы возразить, если бы не смещалась и не искажалась вся историческая картина того времени.
Сталин как бы выводится из ... Сталина. Не Время его востребовало, а он сам подчинил себе Время. Он сам вырастил Сталина из обездоленного сына сапожника - алкоголика, из неудавшегося семинариста, из террориста Кобы, из бесконечно ссылаемого большевика. Он сам соорудил себе трон, занял его и правил почти третью человечества. И сами авторы книг невольно поддаются магии этого имени и не могут сдержать восхищения величием Сталина. Конечно, не его чудовищными казнями и репрессиями людей и целых народов. Нет, восхищения великим Мастером властных игрищ. Великим Победителем фашизма. Наконец, Великим Государем, который будто бы всю жизнь подчинил борьбе за победу мирового коммунизма, и даже готовил ядерную атаку .против Запада с этой целью. И только его смерть спасла человечество от Апокалипсиса.
Это уже не Исполин, а какой-то Титан, Потрясатель миров, Сокрушитель Земли. Неслучайно Радзинский называет его Богосталиным.
Если использовать образ Александра Солженицына, позаимствованный у Данте, мы находимся в круге третьем суждений о Сталине.
Первое суждение шло от Хрущева, оно было развито самим Солженицыным: ПРЕСТУПНИК! В сотнях книг, тысячах статей, десятках кинофильмов отражено чудовище Архипелага ГУЛАГА.
Второе суждение: ТИРАН! Эта традиционная характеристика дополнилась понятием, пришедшим от американских советологов -«тоталитаризм», т. е. особая диктатура, подчиняющая себе всех и вся.
Но и это суждение не вполне удовлетворяло неуемную любознательность писателя и читателя. Хотелось заглянуть во внутренний мир Сталина, забраться под его черепную коробку: что он сам-то думал, во что верил, ради чего проливал кровь Тогда в дополнение к прежнему появилось третье суждение: МЕЧТАТЕЛЬ. Одним из первых в этом духе написал убежденный. коммунист и добросовестный исследователь Б.Курашвили в книге «Историческая логика Сталина», а последним -искренний либерал Э.Радзинский в книге «Сталин». Да, да - трудно поверить - но именно эта мысль проходит через всю талантливую работу Радзннского. По его мнению, Сталин подчинил всю свою деятельность великой утопии - победе коммунизма на всем земной шаре. Это в его глазах объясняет, хотя, конечно, не оправдывает всю жестокость избиений 1937 года и в последующие периоды.
Это третье суждение не просто пришло в голову авторам. Оно востребовано нашим временем. Вернее, Безвременьем. Когда рухнуло все, созданное Сталиным, - великий Советский Союз, гигантский лагерь союзников и сателлитов, военная и промышленная мощь, национальная объединяющая идея -коммунизм. Когда возродились власть и богатство группы олигархов, и бедность и зависимость простых людей. Тогда ностальгия по прошлому - Брежневу, Андропову и даже Сталину -стала пробиваться в общественное сознание.
81
Но что же такое - Сталин? Жив ли он в делах своих или умер, выдворенный из мавзолея и притоптанный землей у Кремлевской стены, рядом с соратниками и наследниками? Предложу свою версию.
«Горный орел» В моем сознании ключ к душе Сталина скрыт в его собственном
суждении о Ленине. Горный орел. Почему горный, почему орел? Думаю, что ни одному соратнику Ленина не мог прийти в голову такой образ. Это кавказский образ. Это пример, которому хотел бы подражать сам Сталин. Горный орел одиноко парит над всеми, низвергается на свою жертву и упивается ее кровью.
Сравнения правителя, вождя с животными использовалось многими писателями. Макиавелли уподоблял государя льву и лисице. Безжалостный, как лев, и хитрый, как лиса. У нас говорили -русский медведь ломает каждого. У китайцев - дракон и обезьяна на горе, кото- рые следят за борьбой тигров - своих соперников. Емельян Пугачев у Пушкина говорит: лучше тридцать лет питаться кровью, чем триста лет падалью.
Горный орел не знает никаких сдержек, лимитов, у него нет понятия об убийстве. Он убивает потому, что такова его природа. Чтобы жить, чтобы властвовать. Нам, кто создан не для господства над другими, трудно проникнуть в природу человека власти. Ему не нужно самооправдание. Это просто другая порода - прирожденный убийца, бультерьер.
Сталин не обрел качества «ликвидатора» своих врагов. Он родился с этими качествами. Меченые атомы Провидения - так я называю тех, кто возведен на пьедестал тиранической власти. Они разматывают внутреннюю пружину, заложенную в них генетически неведомо кем - далеким предком, отцом-алкоголиком, или Вселенной, или Богом, что в сущности одно и то же.
Когда Троцкий писал о Сталине - «перерождение революционера в диктатора», - он не понимал: Сталин по своей натуре всегда был диктатором. (Кстати, одним из ранних проявлений авторитарного характера служит конфликт с отцом - у Сталина, Гитлера, Мао Цзэдуна). Дело было за малым - обрести поприще. Вот это он обрел. Хотя не сам. Ленин заметил в нем именно эти качества, вытащил на свет, и поставил во главе партии. Потом это заметили, почувствовали члены малой группы - Молотов, Ворошилов, Микоян, которые безоговорочно приняли его лидерство. А потом вся Партия. А потом весь Народ. Это мистическое восхождение сына сапожника из затерянного на Кавказе городка Гори к трону на одной шестой земного шара достойно пера Шекспира. Горный орел воспарил над всей Землей, и даже Черчилль был ослеплен его величием.
Конечно, Сталин верил в пришествие коммунизма. Но с таким же фанатизмом он мог поверить в идею фашизма. Или в воинствующую Церковь иезуита Лойолы.
Лично на меня в психологическом плане наибольшее впечатление произвел следующий рассказ.
Сидели как-то Сталин, Бухарин, Микоян, Молотов, Киров и другие вожди в обычном застолье на ближней даче в Кунцево. И кто-то спросил: что каждый больше всего любит. Суждения были разные. Но вот что сказал Сталин: хорошо иметь врага, уничтожить его, а потом прийти домой и выпить бокал вина. Сталин имел генетическую тягу к убийству людей. Подобно охотникам, которые равно наслаждаются убийством опасного хищника или ласковой лани. Ломброзо был прав: есть прирожденные преступники. А абсолютная власть превращает их в подлинных монстров -механических убийц из рассказов Кафки.
Горный орел, только не в горах Кавказа, а на безбрежных степях России, что должна была стать выжженной землей для всех врагов. Врагов Сталина. Врагов народа. Врагов Системы.
Загадка Загадка личности Сталина - это, конечно, весьма
личности занимательный и благодарный сюжет для фантазии исследователя и писателя. Смотрите, сколько спорных невыясненных вопросов.
Родился он на год и три дня раньше официальной даты - 6 декабря 1878 года. Кто он был по национальности - грузин, осетин? Мандель-штам писал - осетин. Будучи в Тбилиси еще в 1952 году, я сам слышал от старых интеллигентов: «Действительный отец его был грузинский еврей». Так до сих пор он остался не «разъясненным», если использовать терминологию М.Булгакова.
Неразъяснена загадка участия Кобы в террористических актах, включая убийства. М.Булгаков написал пьесу об этом периоде, Сталину она не понравилась, возможно, не хотел вспоминать о заблуждениях молодости.
Потом загадка бесчисленных побегов Сталина. Уж не агент ли охранки, подсадная утка, как Малиновский, правил нами тридцать лет? Наш резидент в Испании невозвращенец А.Орлов придал гласности эту версию. А настырное стремление Сталина обвинить Каменева, Зиновьева, Бухарина в связях с царской охранкой как будто выдавало его тайную боль из-за собственного отступничества. Но документально это ужасное предположение так и не было подтверждено.
Еще одна загадка - отношение Ленина к Сталину. Ленин предложил в своем «Завещании» сместить Сталина, переместить его на другой пост из-за такой «мелочи», как грубость, и в то же время не назвал никого в качестве своего преемника и политически уничтожил других вождей. Что это - личная обида из-за хамского обращения Сталина с Крупской («Мы можем подобрать другую вдову Ленина», - скажет Сталин позднее) или прозорливое предвидение сталинизма? Но как смог Сталин усидеть на своем посту после такого удара? И почему до конца своих дней он неистово поклонялся Ленину?
Загадка смерти жены Сталина - Надежды Аллилуевой. Самоубийство или убийство, совершенное самим Сталиным? Радзинский полага-
ет - самоубийство, другие считают - убийство. Доказательства косвенные и спорные, все определяется накалом ненависти к Сталину.
Загадка 1937 года - самая неразгаданная до сих пор и самая чудовищная. Зачем понадобилось такое истребление партийных функционеров и государственных деятелей?
Масштабы репрессий в 30-х годах выглядят иррационально. Убил Кирова - соперник. Убил Каменева, Зиновьева - оппозиция. Убил друга сердечного - Бухарина, - хотя и не соперник, но непозволительно талантлив. Но зачем убивать сотни тысяч партийных чиновников? Хрущев находил простое объяснение. На XVII партсъезде против Сталина проголосовала треть делегатов. Они хотели заменить его на посту Генсека Кировым. Поэтому Киров был обречен, и почти все участники съезда -с запасом! - были брошены на заклание. Иными словами - личная власть, ее сохранение, обретение абсолютной - такова причина. Солженицын близок к такому же объяснению, но прибавляет к этому - создавал армию рабов для великих строек - Беломорканал, Колыма, золотые прииски, лесоповалы в Сибири.
Но зачем убивать тысячи генералов и офицеров накануне войны. Наконец, зачем убивать близких родственников - Аллилуевых, Сванидзе и других? За этим чудится нечто больное, чрезмерное, параноидальное.
Радзинский как истинный интеллектуал ищет рациональное объяснение. Он отвергает паранойю. Отрицает страх перед заговорами - их не было. Он ищет и находит объяснение чрезмерности избиений в двух вещах: замена партии Ленина на партию Сталина. Смена старых кадров - революционеров, идеологов на молодых - образованных администраторов и современных офицеров. Отстрел кадров ради их обновления. Что же, это тоже версия.
Загадка начала войны с фашистской Германией и «трехдневного отсутствия» Сталина. Радзинский выдвигает две версии. Сталин до последнего момента отрицал нападение Германии, т. к. сам готовил превентивный удар, но опоздал. И второе - он спрятался на даче в Кунцево вовсе не из растерянности, а чтобы получить заново полномочия от своих соратников. Касаясь последнего, Радзинский приводит остроумную аналогию с Иваном Грозным, который «уходил» в монастырь, ожидая уговоров бояр - вернуться в Кремль. Но такое объяснение годилось бы, если бы не трагический момент начала войны и разгрома наших армий. В такой момент подобная игра была бы абсолютно безответственным и непростительным шагом. Тогда было не до капризов. Нет, все свидетельствует -Сталин находился в состоянии шока.
Именно растерянность и отчаяние прозвучало в реплике Сталина, брошенной в начале войны в телефонном разговоре с командующим одной из армией: «Сталин не предатель! Сталин не трус!» Он знал меру своей ответственности за уничтожение офицерского корпуса накануне
войны, за ничем не оправданное отторжение обильной информации о готовящемся нападении врага.
Радзинский с осуждением пишет о том, что Сталин готовил превентивный удар по фашистской Германии чуть ли не летом того же рокового 1941 года. Это тоже не более чем версия. Но если бы такие планы были, это заслуживало бы не осуждения, а одобрения. Лично я думаю, что Сталин допустил драматическую ошибку в 1939 году после разгрома Гитлером Польши. Если бы мы вступили в войну вместе с Францией и Англией, фашизм потерпел бы поражение на пять лет раньше, а у нас были бы спасены не менее 20 млн жизней. Тогда Германия не смогла бы выдержать войну на два фронта - не было ни тех ресурсов, ни вооружений, ни армий, которые она получила после разгрома Франции и оккупации Восточной Европы.
Все эти и другие загадки личности Сталина, конечно, любопытны, занимательны, но сегодня важнее другое. Феномен сталинизма. Как глубоко он вошел в жизнь страны и народа и не может ли он когда-то в каком-то новом облике появится вновь?
Сталинизм Что такое сталинизм? Вначале было простое объяснение,
)никающий идущее от истерзанной страхом души Хрущева. Сталинизм - это чудовищные репрессии прежде всего против партийных кадров ради укрепления абсолютной власти вождя. Потом пришло определение Солженицына -Архипелаг ГУЛАГ. Убийство и загон в рабство всей народной массы во имя коммунистической утопии. Затем пришло понимание, что сталинизм не сводится к репрессиям. Это Система, гигантская пирамида власти, которую венчает единодержавие тирана. Ее фундамент - господство одной партии, одной идеологии, государственной собственности. Но к этому не сводилось дело.
Только сейчас в свете современного опыта мы начинаем понимать глубинную природу сталинизма. Это одно из проявлений народного национального духа в период острейшего кризиса и тяжелой, почти не излечимой иными средствами болезни. В период распада, разрушения основ народной жизни, безысходности и ужаса перед обвалом в пропасть. Тогда приходит сталинизм как жестокое, невероятное, насильственное средство спасения. Вначале явился Ленин. После Ленина мог прийти Троцкий или другой диктатор для выполнения той же миссии.
Сталинизм вырос из кризиса проигранной войны с Германией и разрушений гражданской войны. Он предложил людям, истомленным разрушениями, начать строить, приступить к созданию. В лозунге «строительство социализма» народ привлекло не словечко «социализм», а упор на стройку, на творчество. Энтузиазм великого строительства после почти десяти лет кровавых войн и разрушений - вот где секрет культа Сталина и успеха сталинизма. Солженицын интуитивно
схватил это в лучшей своей работе «Один день Ивана Денисовича». Забитый, зачумленный, раздавленный зэк самозабвенно и весело участвует в стройке. Сталинизм - это индустриализация. Это создание могучей армии. Это победа над фашизмом. Это могучий лагерь союзников и сателлитов СССР. Это ядерное оружие.
Другое проявление сталинизма - народность. Из триады Уварова - «православие, самодержавие, народность». Сталин взял два последних, а в конце своей жизни использовал и первое. Народность была во всеобщем образовании и возможности яичного успеха - от сохи в маршалы, или в министры, или в академики, или в народные артисты. И что бы мы не говорили, уровень жизни после войны постоянно повышался, люди имели гарантированный минимум, бесплатное здравоохранение и отдых. Как пел поэт, «Я помню - и цены снижались».
Сталинизм давал большинству народа, которому удалось избежать ГУЛАГА, ощущение стабильности и уверенности. А главное - приобщенности к какой-то великой общенациональной цели, что делало жизнь людей осмысленней, значительней. Больше того, давало ощущение Победы и Успеха, которых так жаждет сердце любого человека.
Сталинизм - явление национальное, русское, но в то же время не русское, а восточное, инородческое. Ленин как-то тонко заметил, что обрусевшие инородцы хотят казаться (или быть) большими великодержавными шовинистами, чем великороссы. Это, кстати говоря, он мог адресовать и самому себе - только на четверть этнически русскому. Но Сталин, Троцкий, Зиновьев, Орджоникидзе, Каганович, как и тысячи других обрусевших россиян, особенно усердствовали на ниве сверхпатриотизма.
Сталин после своего знакомства с сибиряками преклонялся перед русскими людьми, искренне полюбил их сильные характеры, подражал им. Он подражал русским царям, их неторопливому величию, их приверженности идее Третьего Рима - могущества и великодержавия, их безжалостному отношению к своему народу. Его знаменитый тост за русский народ по окончанию Отечественной войны был не просто политическим расчетом, он по-настоящему выношен в глубине его темной души.
Но как раз эта черта, глубоко вошедшая в его характер, стимулировала невиданный шовинизм в отношении целых народов - чеченцев, ингушей,.крымских татар, турок-месхетинцев. Такого тотального национализма не знал никто из природных русских государей. Даже Грозный Иоанн не был склонен к таким жестокостям. Возможно, только Тамерлан или какой-нибудь средневековый шах?
И еще одно соображение. В техтрашные времена формально провозглашалась мораль высокая - честный труд, справедливость, равенство, солидарность. В школах, вузах, рабочих коллективах люди, как правило, ничего не знали о массовых репрессиях. Воспитание шло на добрых примерах честности, взаимопомощи, служения великой Роди-
не. Именно эта мораль породила блестящую плеяду шестидесятников, сокрушителей культа Сталина, романтиков антисталинизма, потрясенных чудовищным разрывом между официальной моралью и реальностью.
Именно этими своими особенностями сталинизм глубоко вошел в сознание советского народа.
«Завещание» Сложилось ложное представление, что в последний период своей Сталина жизни Сталин планировал прямой переход к коммунизму посредством дальнейшего завинчивания гаек плановой экономики. Это неверно. Напротив, на рубеже 50-х годов начался поиск более эффективной экономической системы. Сталин в результате интриг своих соратников .. уничтожил реформатора А.Вознесенского, но, как нередко бывало в прошлом, позаимствовал его идеи. По его инициативе была начата экономическая дискуссия. Вопреки мнению большинства ее участников Сталин заявил о том, что закон стоимости - основной принцип рыночного хозяйства - сохраняется и при социализме, хотя и в преобразованном виде. Это мало чем отличается от идеи регулируемого бюрократического рынка, что мы имеем сейчас. Сталин подверг критике идею агрогородов, преобразования колхозов в совхозы, выдвинутую Хрущевым.
Вообще никто не доказал, что авторитарная коммунистическая власть несовместима с рынком. Современный Китай на деле сочетает рынок с коммунистическим режимом.
Сталин следовал в этом Ленину. Напомню, что Ленин мечтал о государственном капитализме и настоял на том, чтобы включить в программу партии 1919 года специальный раздел о госкапитализме. Кстати говоря, модель такой экономики Ленин подсмотрел в Германии Бисмарка.
Наша экономика сейчас значительно ближе стоит к моделям Ленина и Сталина, чем к развитому капитализму. У нас бюрократический (не государственный, а находящийся на службе бюрократии) рынок с невиданным нигде разрывом в доходах высшего, среднего и низшего слоев населения. Кстати, Сталин выступал против превращения рабочей силы в товар, что означало бы по его мнению восстановление эксплуатации. И действительно, сейчас рабочая сила не стала товаром, ее реальная стоимость в 10-20 раз выше нищенской заработной платы, которую к тому же бюрократия выплачивает с большими перебоями.
Вот чего не хотели ни Ленин, ни Сталин - это криминальной экономики. Сталин ненавидел нэпманов, торгашей, спекулянтов. Ленин полагал, что коммунисты сами должны научиться торговать. Мы пошли скорее по ленинскому пути... По свидетельству американского Конгресса и ФБР, а также израильской разведки Моссад, расследовавших наши про-
блемы, криминальные, преступные дела проникли на все уровни государства.
Не так просто обстоит дело и с вопросом о демократии. Конечно, Сталин и не думал вводить на деле какие-то элементы демократии, которые могли бы поколебать его абсолютную власть. Но почему он принял Конституцию 1936 года? Перечитайте ее. Раздел о правах человека мало чем отличается от первого раздела Конституции РФ 1993 года. Зачем нужна была Сталину новая конституция? Для прикрытия? Зачем понадобилось ему на последнем прижизненном съезде призвать коммунистов всего мира к борьбе за демократию? За этим стояла, разумеется, Большая Ложь. Но только ли это?
Сталин теоретически полагал, что действительно социализму нужна демократия. Но, скорее всего, относил ее пришествие к периоду своих наследников. Перечитайте доклад Г.Маленкова на XIX съезде партии. Он весь направлен против бюрократизма, против перерождения и загнивания многих звеньев госаппарата.
Сталин не случайно перед смертью искал новых людей: создал расширенный Президиум ЦК, подверг опале наиболее одиозных своих соратников. И не было ничего удивительного, что после смерти Сталина и Маленков, и Хрущев стали выступать за «возрождение ленинских принципов демократического централизма».
Совершенно не прав Радзинекий, утверждая, будто Сталин готовил ядерную войну против США и всего Запада и тем самым завещал это своим наследникам. Это утверждение способно перевернуть всю историю послевоенного времени. Да и нынешние отношения между Америкой и Россией.
Мао Цзэдун не раз высказывался в том духе, что ядерная война приведет к победе мирового коммунизма. Но и его нельзя обвинить в планировании такой войны. Сталин же никогда ничего подобного не говорил. В архивах Генштаба, или КГБ, или партии нет никаких следов «русской Барбароссы». Эта версия не имеет никаких документальных подтверждений и должна быть полностью отвергнута. Сталин боялся войны. В начале войны с Германией почему и пошел на унизительный пакт с Гитлером. Он особенно боялся войны с Америкой, зная ее превосходство во всем, и прежде всего в ядерном оружии. План Сталина, на мой взгляд, заключался в тактике «откусывания» от «лагеря империализма» одного куска за другим - в Корее, во Вьетнаме, в Югославии, в Греции. Но именно он воспротивился захвату власти компартиями во Франции и Италии сразу после мировой войны.
Разлагающийся Когда я думаю о пяти десятилетиях, которые прошли со дня сталинизм смерти Сталина, невольно вспоминаю незабываемый образ Ницше, который писал о человеке, который, идя по жизни, тащит на себе свой собственный труп. Это память о прошлом, с которым он не в состоянии расстать-
ся. Понадобится еще не менее пятидесяти лет, чтобы окончательно сбросить с себя труп сталинизма.
Пока еще Сталин не ушел от нас. Он все еще с нами и в нас. И не только в нашей истерзанной памяти. Он все еще живет в Системе власти, которую возводил на века, в нравах и нравственности элиты и народа. 50 лет идет разложение сталинизма, но мы все еще дышим его воздухом и донашиваем его традиции.
В наше время снова происходит гигантский вывих в истории России, сравнимый с 1917 годом. Вопреки тому, что сейчас пишут, февральская и октябрьская революции были вызваны разрывом и противостоянием народа и элиты. Поражение в первой мировой войне, разразившаяся гражданская война завершились сталинизмом. Начавшееся после Сталина демократическое движение снова сбилось с пути на такую колею, которая разводит в разные стороны народ и государство, новую элиту и простых людей.
Мы снова проиграли войну. Но не «холодную» войну, как утверждал Президент Рейган. Народ проиграл войну со своей бюрократией, с номенклатурой. Напомню что писал Шиллер в пьесе «Самозванец»: «Россию нельзя победить, Россию может победить только Россия». Теперь снова как в смутное время в XVII веке -жадная российская олигархия нанесла поражение России.
Что стало со сталинской системой? На протяжении почти полувека идет ее реконструкция и демонтаж. Но несущие сваи оказались настолько прочными, что дело вряд ли можно считать завершенным хотя бы наполовину.
Хрущев развенчал культ Сталина и заложил гарантии против массовых репрессий. Горбачев основал первый полупарламент и утвердил свободу печати, совести, передвижения, политических организаций. Ельцин нанес удар по компартии, государственной собственности. Всеобщее избирательное право, процедура выборов президента, парламента РФ и национальных республик, а затем в регионах означали крупное продвижение к современной демократии. Но погибла ли окончательно сталинская система, или мертвые еще крепко держат за горло живых?
Основные институты сталинской власти как будто сломаны. Но традиции все еще живы - и в самой организации власти, и в политической культуре элиты и народа. Конституция РФ 1993 г., наделив президента правами, которыми не располагали наследники Сталина - от Хрущева до Брежнева, сохранила черты авторитарной власти. Если на посту президента в острой кризисной ситуации окажется человек диктаторского склада, нельзя исключить возвращения к единовластию. Не понадобятся даже массовые репрессии. Достаточно будет парализовать работу парламента и окончательно взять под контроль СМИ. Примеры мы видим в некоторых республиках бывшего СССР - не будем указывать пальцем.
Экономика пока еще находится не только в жалком, но и в криминальном состоянии. Правом собственности, которое должно было стать гарантией демократических свобод человека, пока воспользовались не более 10% населения России. Поэтому она не содержит никаких препятствий против сползания к диктатуре. А господство торгового и финансового спекулятивного капитала, как показал опыт в Германии 30-х годов - готовая почва для диктаторской власти. В этом же направлении «работает» и бедность, неустроенность населения, где к тому же не преодолены традиции авторитарно-патриархальной политической культуры, умноженной на ностальгию по сталинскому порядку и сталинским чисткам бюрократии.
Какие традиции сталинизма не преодолены до" сих пор? Психология вождизма; вождь или, говоря демократическим языком, лидер вправе решать все за народ, не спрашивая его мнения. Роспуск СССР. Шоковый переход к капитализму. Передача государственной собственности в руки 2-3 процентов населения -чиновников и теневиков. Никто не обратился к народу - этого ли он хочет?
Фанатизм цели. Ленин поверил в национализацию. Сталин - в коллективизацию. Горбачев - в демократизацию. Ельцин - в приватизацию. И каждый готов был использовать любые средства, чтобы навязать свою идеологию, свою модель народу. Никому не приходило в голову, что правитель должен просто заботиться о лучшей жизни людей - сегодня и здесь.
Но почему удалось без всякого сопротивления разрушить великую российскую державу? Потому, что народ по-прежнему безмолвствовал, не считал себя вправе решать проблемы такого уровня - это дело государей, дело вождей, им виднее. Да и не принято сопротивляться их воле.
Почему так легко удалось изъять у государства всю его собственность в пользу небольшой группы чиновников и теневиков? Почему не было даже намека на сопротивление народа? Потому, что народ не считал заводы, фабрики, магазины, институты своими - этим и раньше распоряжалась бюрократия, она же распоряжается и теперь. Иное дело земля - крестьяне чувствовали ее своей, хотя и коллективной. Поэтому пока не удается отнять ее у крестьян и пустить с молотка.-
Господство бюрократии возродилось полностью. А какие люди во власти - важнее того, каковы учреждения. Наша элита.в своей основе - это пятое поколение бывших коммунистов. На протяжении 80 лет происходила эволюция их взглядов, выветривание идеологии и укрепление своекорыстного бюрократизма. Сейчас пришла к власти «поздняя» коммунистическая элита. Нынешняя бюрократия представляет собой слоеный пирог, где причудливо перемешаны комсомольские вожаки, осколки партсекретарей брежневских времен и молодые специалисты из научной среды и бизнеса. Их бог - это власть и деньги. Многие их них, не считая себя коммунистами, до сих пор открыто или тайно исповеду-
ют «умеренный сталинизм», т. е. идеологию авторитарного господства элиты над народом, умелого манипулирования его сознанием.
Новое явление - «денежные мешки» в политике. Почему они так же неистово устремлены к власти, как сталинцы? Почему им недостаточно своего поприща и закулисной роли серых кардиналов? Потому, что у нас пока власть важнее собственности, власть главный источник богатства.
На слушаниях в американском Конгрессе по поводу российской мафии наше государство было названо криминальным. Но это неточно. У нас криминальная бюрократия, а государство у нас, в сущности, иллюминируется. В этом коренное отличие от сталинского времени, где существование привилегированной бюрократии сочеталось с постоянным укреплением могущества государства.
В демократическом понимании государство означает самоорганизацию граждан с целью защиты своих интересов, безопасности, содействия общественному прогрессу. Наше современное государство не обеспечивает элементарной безопасности населения. Что касается экономических и социальных интересов граждан, то положение стало хуже, чем при Брежневе и даже при Сталине. Бюрократия экономически тормозит производство, науку, культуру, сокращает жизнь людей, лишает их перспективы.
Сталинская Система, - как ни горько признавать это - включала в себя народ и народное сознание. И как раз здесь особенно сильны «пережитки сталинизма». Пока еще не вполне «разъяснен» феномен культа Сталина - и в среде культурной элиты, и среди самых широких масс. «"За Родину, за Сталина!" Так это было на земле», -скажет Твардовский. Симонов пронес преклонение пред вождем через всю свою жизнь и ушел с этим чувством. Но простой народ, что он на самом деле думал?
Неужели страх, внушаемый тираном, действительно преобразуется в поклонение и любовь, как писал незабвенный Макиавелли? Простые люди мысленно падали на колени перед этим вселенским ужасом, как перед неистовым Богом из Ветхого Завета. И сейчас россияне мечтают о демократии, но подсознательно ищут царя и способны примириться с тираном.
Вкус крови заново прививается народу. Отвращения к крови, вызванного сталинскими репрессиями, хватило только на несколько десятилетий. Война в Афганистане, гражданская война в Чечне, расстрел из пушек Белого Дома, заказные убийства, жестокость нравов в бизнесе, равнодушие к миллионам вымирающих бедняков, разрушение морали - это тяжелые симптомы возрождения духа сталинизма. Пока не было Большой крови массовых репрессий, но малая кровь уже вошла и в политическую жизнь, и в быт народа.
Самое страшные следствия сталинизма - извращение духа народа, который преклонялся перед Убийцей на троне и презирал его жертвы.
Почему в результате свободных выборов в парламент попадают представители мафии, богачи и совершенно не профессиональные люди? Ответ очевиден: бюрократия овладела инструментами избирательной процедуры и играет на них как на примитивной гармошке. Деньги. Купленное телевидение и печать. Давление администрации. Выборы по партийным спискам, что привело к прямой продаже мест лидерами за огромные деньги. Отсутствие контроля. Низкая политическая культура избирателей. Затем -отсутствие права и механизма отзыва. Даже если депутат совершает преступление, его не выдают, чтобы не создавать прецедента.
Характерно, что ни одна властная группа не может предложить эффективной политики бурного развития экономики, как это происходит, например, в Китае. Не говоря уже об общенациональной идее, о которой болтают все без всякого толка.
Инженерами человеческих душ называл Сталин творцов своего культа - писателей, композиторов, ученых. И что удивительно - они искренне служили этому культу. Хрущев уже больше ориентировался на журналистов, ласково называя их «подручными».
На рубеже 90-х годов, когда нам удалось провести через ВС СССР закон о свободе СМИ, стала складываться честная, ответственная и человечная журналистика. Ученые и журналисты 60-80-х годов видели своей главной задачей выдвижение идей реформ, идей развития страны, конструктивных решений на пользу народа. Но потом все было испорчено жаждой участия в групповой борьбе за власть и лихорадочной погоней за долларом.
Конечно, телевидение и печать делают полезное дело, разоблачая коррупцию и профессиональное ничтожество иных чиновников. В конце концов, зрителям и читателям не так важно, что многое делается по заказу соперничающих политических групп. Но расчистка авгиевых конюшен была бы несравненно более эффективной, если бы телеканалы и газеты сами не попали под контроль бюрократических и финансовых мафий. А тон, который делает музыку! Современные журналисты думают, что открыли некий новый эпатажный стиль «массовой культуры». Но нередко они возвращают нас назад в сталинистскую эпоху крикливых проработок и вульгарной истерии.
Чего же можно ждать в будущем? Все будет зависеть от степени жадности или разумности бюрократической и финансовой элиты. Если она поделится тем, что получила в 90-х годах, и даст шанс народу жить обеспеченно за хорошую работу, все постепенно пойдет как в Бразилии или Аргентине - к зависимому капитализму, который ко второй половине XXI века сможет достигнуть нынешнего уровня стран Западной Европы. Не поделится элита -снова появится товарищ Ленин или товарищ Троцкий, а быть может, и товарищ Сталин. Скорее он появится откуда-то из задних рядов, как появился Коба, в котором никто не опознал тогда будущего Сталина.
Пока еще есть время предотвратить пришествие «спасителя» в железных сапогах, способного разрубать общественные проблемы и человеческие судьбы. Элита - старая и новая - должна поумнеть, если она не хочет погибнуть и потащить за собой страну в объятия нового сталинизма.
93
