CC BY
399
НАРКОЛОГИЯ
© КОЛЛЕКТИВ АВТОРОВ, 2015
ВЗРОСЛЫЕ ДЕТИ АЛКОГОЛИКОВ: СУИЦИДОЛОГИЧЕСКИЕ И ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ
МЕРИНОВ А.В., ШУСТОВ Д.И., ЛУКАШУК А.В.
ГБОУ ВПО «Рязанский государственный медицинский университет им. акад. И.П. Павлова», Министерства здравоохранения Российской Федерации, Российская Федерация
Резюме.
Взрослые дети алкоголиков давно привлекают внимание ученых и за рубежом и в нашей стране. Многими исследователями подтверждается, что воспитание в семьях с родителями, страдающими алкогольной зависимостью, накладывает отпечаток на всю жизнь ребенка. Актуальность проблемы, в первую очередь, складывается из значительной распространенности изучаемого контингента во всем мире. В данной работе были исследованы суицидологические и экспериментально-психологические особенности девушек и юношей, один из родителей которых страдал алкогольной зависимостью. В исследовании приняло участие 90 незамужних девушек и 100 неженатых юношей, воспитанные в семьях, где один из родителей был зависим от алкоголя. Контрольную группу составили 200 девушек и 180 юношей, не имеющих родителя, страдающего алкоголизмом. В исследуемой группе обнаружено существенно большее количество суицидальных и несуицидальных аутоагрессивных паттернов. Их также отличал ряд личностно-психологических особенностей, позволяющих говорить о их суицидологической специфичности. Юноши и девушки, воспитывающиеся в семьях, где родитель имеет алкогольную зависимость, составляют особую группу с повышенным риском суицидальной активности. Полученные данные расширяют ныне существующие представления о негативном влиянии воспитания в «алкогольной» родительской семье и убедительно демонстрируют, что алкогольная зависимость родителей является важным просуицидальным фактором для их детей. Учитывая вышеизложенное, возникает логичная необходимость создания особых психотерапевтических программ и методик, сообществ «взрослых детей алкоголиков», а также необходимость осознания врачами-специалистами «проблемности» рассматриваемого контингента.
Ключевые слова: взрослые дети из семей больных алкогольной зависимостью, аутоагрессивное поведение, медико-социальные последствия алкоголизма.
Abstract.
Adult children of alcoholics have attracted for a long time the attention of scientists abroad and in this country. Many studies have proved that education in families with parents who suffer from alcohol addiction affects the whole life of a child. The problem is urgent in the first place due to the high prevalence of the studied cohort in the whole world. In the present work suicidological as well as experimental and psychological characteristics of boys and girls, one of whose parents suffered from alcohol dependence have been investigated. The study involved 90 single girls and 100 unmarried young men, brought up in the families where one parent was alcohol dependent. The control group consisted of 200 girls and 180 boys having no problems with alcohol dependence in their families. In the studied group we found the significantly greater number of suicidal and non-suicidal autoaggressive patterns. They also distinguished themselves by a number of personal and psychological features enabling us to speak about their suicidological specificity. Boys and girls who grow up in the families where one parent is addicted to alcohol constitute a special group with an increased risk of suicidal activity. All the data obtained expand the now existing notion about the negative impact of education in the «alcoholic» family and convincingly demonstrate that alcohol dependence of parents is an important prosuicidal factor for their children. Taking into account these data, there is a logical need for the elaboration of special psychotherapeutic programs and techniques, for the formation of associations of «adult children of alcoholics», as well as the necessity for the medical specialists to become aware of the problem character of the cohort under consideration.
Key words: adult children from the families of patients with alcohol dependence, autoaggressive behaviour, medical and social consequences of alcoholism.
Взрослые дети алкоголиков (ВДА) давно являются предметом пристального изучения как в нашей стране, так и за рубежом [1, 2, 3]. Большинство исследователей убеждены, что люди, выросшие в подобных семьях, являются созависимыми и на протяжении всей жизни «реализуют психологический груз», полученный в детстве [1, 4-8].
Детей, выросших в семьях, где родитель (-ли), страдали алкогольной зависимостью, называют «скрытыми трагедиями», «игнорируемыми миллионами», «покинутыми жертвами» [6]. То есть, актуальность проблемы обусловлена не только грубой социальной дезадаптацией и виктимностью данной группы, но и значительной распространённостью этого явления [3]. Так, в США около 40-60% взрослых людей имеют в роду больных алкоголизмом [2, 3]. Экстраполируя приведённые общемировые пропорции на Россию, с учётом текущего тренда уровня алкоголизации населения, можно говорить о том, что число ВДА составляет от 25 до 50% населения в целом [1].
Следует отметить, что по мере увеличения среднего возраста популяционного среза доля ВДА в нем уменьшается, что отражает их меньшую продолжительность жизни [5].
В известной нам литературе встречаются единичные работы, касающиеся суицидального поведения взрослых, выросших в семьях, где родитель страдал алкогольной зависимостью. Характер работ носит преимущественно констатирующий характер и касается завершённых самоубийств [7, 9]. Указывается, что среди детей и подростков, покончивших с собой, более трети имели родителей, страдающих различными психическими расстройствами, в структуре которых превалировала алкогольная зависимость [9].
В исследованиях, посвящённых завершённым суицидам у взрослых людей, значительное число из погибших, посмертно были отнесены к суицидентам, выросшим в семьях, где родитель страдал алкогольной зависимостью [7]. Это позволило, как и в первом исследовании, сделать предположительный вывод о существенном влиянии факта происхождения из семей больных алкогольной зависимостью на риск суицидального поведения.
Таким образом, с учётом имеющихся данных о частоте встречаемости алкоголизма у родителей людей, погибших в результате са-
моубийства, в своём исследовании мы взглянули на эту проблему с обратной стороны, то есть изучили представленность факторов, имеющих отношение к аутоагрессивному (в том числе и суицидальному) поведению у живых взрослых детей из семей, где родитель страдал алкогольной зависимостью.
Материалы и методы
Для решения поставленных задач были обследованы «взрослые дети алкоголиков»: 90 незамужних девушек - средний возраст в группе - 20,5±1,5 года и 100 неженатых юношей -средний возраст в группе - 20,7±2,2 года.
Контрольные группы составили: 200 девушек - средний возраст в группе - 20,6±1,1 года и 180 юношей - средний возраст в группе - 21,2±1,7 года, не имеющих родителя, страдающего алкогольной зависимостью.
Все респонденты были набраны при обследовании студентов старших курсов медицинского ВУЗа в течение пяти лет. Критериями включения в экспериментальную группы являлись: самостоятельная (анонимная) оценка хотя бы одного из своих родителей как страдающего алкоголизмом (обследование самих респондентов всегда проводилось после разбора со студентами учебной темы: «Болезни зависимости»), а также самостоятельного заполнения их родителями бланка теста CAGE и MALT (Münchner Alkoholismus Test). В случае совпадения обеих оценок, а также при наличии информированного согласия всех участников, обследованные молодые люди относились к группе ВДА.
Критериями исключения являлись: невозможность убедительной верификации статуса респондента, отсутствие согласия на участие в исследовании, наличие заметных психический отклонений.
Критериями включения в контрольные группы являлись, соответственно, отсутствие аналогичных указаний на присутствие алкогольной болезни у одного из родителей. Все наблюдения, вызывающие сомнения по тем или иным причинам, в исследование включены не были.
В качестве основного диагностического инструмента использовался опросник для выявления аутоагрессивных паттернов и их предикторов в прошлом и настоящем [10].
Для оценки личностно-психологических показателей в группах использована батарея тестов, содержащая: тест преобладающих механизмов психологических защит (LSI), опросник диагностики переживания гнева Ч. Спилбергера (STAXI), а также тест Mini-Mult (сокращенный вариант MMPI).
Статистический анализ и обработку данных проводили посредством параметрических и непараметрических методов математической статистики (с использованием критериев Стьюдента и Вилкоксона).
Выборочные дескриптивные статистики в работе представлены в виде М±т (средней ± стандартное квадратичное отклонение).
Результаты и обсуждение
Суицидологические характеристики юношей, выросших в семьях, где родитель страдал алкоголизмом
Основные суицидологические характеристики юношей, выросших в семьях, где родитель страдал алкогольной зависимостью, достоверно отличающие их от юношей из семей, где родители не имели проблем с алкоголем, приведены в таблице 1.
Прежде всего, отметим отличия между группами в отношении суицидальных типов реагирования - суицидальных попыток и мыслей, которые достоверно чаще встречаются в
группе юношей из группы ВДА. Эти данные согласуются с данными, приводимыми другими исследователями [7, 9]. Отметим также, что суицидальные попытки ближайших родственников встречаются у них более чем в два раза чаще, чем в контрольной группе.
Также юношей из изучаемых семей характеризует достоверно большее количество обнаруживаемых у них предикторов суицидального поведения, таких как: чувство одиночества, безысходность, отсутствие смысла жизни. У них же достоверно чаще выявляются и несуицидальные паттерны аутоагрессивно-го поведения (нанесение себе самоповреждений, эпизоды приёма психоактивных веществ, склонность к рискованному поведению).
Рассмотрим экспериментально-психологические характеристики исследуемой группы (табл. 2).
В группе юношей из группы ВДА отмечаются высокие показатели шкалы Pt по данным теста Mini-Mult, говорящие о преобладании в группе психастенических черт характера (высокая тревожность, нерешительность, постоянные сомнения), что совпадает с характеристиками «взрослых детей алкоголиков» и самих аддиктов, приводимых в литературе [5, 6, 11].
Также обращает на себя внимание частота использования такого защитно-психологического механизма, как замещение, суть
Таблица 1 - Суицидологические характеристики юношей, имеющих и не имеющих родителя, страдающего алкоголизмом (пары сравнений с р<0,05)
Юноши, имеющие Юноши, не имеющие
Признак родителя, страдающего алкогольной зависимостью родителя, страдающего алкогольной зависимостью
(в %) (в %)
Суицидальная попытка в анамнезе 12 0
Суицидальные мысли в анамнезе 34 5,5
Суицидальная попытка у родственника 12 2,2
Моменты острого одиночества 60 28,8
Моменты безысходности 48 22,2
Склонность к перееданию, отказу от пищи 34 16,6
Отсутствие смысла жизни 22 6,6
Нанесение самоповреждений 34 7,7
Употребление наркотических веществ (несистематическое) 34 15,5
Склонность к неоправданному риску 56 24,4
Наличие термической патологии 22 6,6
Таблица 2 - Экспериментально-психологические характеристики юношей, имеющих и не имеющих родителя, страдающего алкогольной зависимостью (пары сравнений с р<0,05)
Признак Юноши, имеющие родителя, страдающего алкоголизмом Юноши, не имеющие родителя, страдающего алкоголизмом
Шкала Mini-Mult Pt (7) 5,5±2,1 3,7±2,3
Использование защитно-психологического механизма «Замещение» 4,4±1,8 2,6±2,0
Шкала теста STAXI AX/IN (направленность гнева «на себя») 15,7±4,1 11,6±2,6
которого заключается в разрядке подавленных эмоций, которые направляются на объекты, представляющие меньшую опасность или более доступные, чем те, что вызвали отрицательные эмоции и чувства (нередко на самого себя).
Отметим также, что и значение коэффициента, отражающего направленность гнева и агрессии «на себя» (AX/IN), у юношей, воспитанных в семьях, где родитель страдал алкогольной зависимостью, достоверно превышает подобные показатели у лиц контрольной группы, что коррелирует с их высокими показателями суицидальной и несуицидальной аутоагрессии.
Резюмируя полученные данные, можно утверждать, что юношей из семей, где родитель страдал алкогольной зависимостью, характеризует значительное количество статистически значимых отличий как по суицидальным, так и несуицидальным паттернам аутоагрессивного поведения, а также по целому ряду их предикторов.
Рассматриваемые показатели в среднем превышают данные контрольной группы в 2-4 раза, что позволяет рассматривать юношей, выросших в семьях больных алкогольной зависимостью, как весьма специфическую и неблагоприятную группу с позиций суицидоло-гии.
Полученные данные позволяют отнести факт наличия алкогольной зависимости у родителя к значимым просуицидальным факторам для их детей мужского пола, что, безусловно, следует учитывать при диагностической работе в суицидологической практике.
Суицидологические характеристики девушек, выросших в семьях, где родитель страдал алкогольной зависимостью
Обнаруженные суицидологические особенности девушек, воспитанных в семьях, где родитель страдал алкогольной зависимостью, представлены в таблице 3.
Прежде всего, отметим тот факт, что у девушек, выросших в семьях, где родитель
Таблица 3 - Суицидологические характеристики девушек, имеющих и не имеющих родителя, страдающего алкоголизмом (пары сравнений с р<0,05)
Девушки, имеющие Девушки, не имеющие
Признак родителя, страдающего родителя, страдающего
алкоголизмом (в %) алкоголизмом (в %)
Суицидальная попытка в анамнезе 16,67 3,5
Суицидальные мысли в анамнезе 33,33 14,0
Моменты острого одиночества 64,44 39,0
Склонность к навязчивым угрызениям совести 43,33 20,0
Отсутствие смысла жизни 10,0 4,5
Обращение к психиатру, психотерапевту 17,78 9,0
Подверженность насилию 14,44 3,5
Наличие опасных для жизни хобби 17,78 6,0
Наличие черепно-мозговых травм 10,0 3,0
Наличие термической патологии 10,0 4,0
страдал алкогольной зависимостью, значительно чаще встречались суицидальные мысли и суицидальные попытки.
Они же с высокой вероятностью обнаруживали такие несуицидальные аутоагрес-сивные паттерны, как опасные для жизни привычки и хобби, случаи физического и сексуального насилия в прошлом.
Эту группу характеризует и высокая частота обнаружения предикторов суицидального поведения, таких как: моменты острого одиночества, склонность к длительным угрызениям совести, опыт обращения к психиатру.
Экспериментально-психологические особенности группы приведены в таблице 4.
Частота использования регрессии подразумевает применение более простых и привычных поведенческих стереотипов, существенно обедняющих общий арсенал решения конфликтных ситуаций.
Также хорошо видно, что значения коэффициентов, отражающих направленность реализации гнева и агрессии (AX/IN и AX/OUT), заметно выше в экспериментальной группе и аналогичны соответствующим значениям у состоявшихся жён из браков мужчин, страдающих алкогольной зависимостью [12]. Однако высокие значения AX/IN в исследуемой группе не коррелируют с наличием суицидальной активности, тогда как у жён из браков мужчин, страдающих алкогольной зависимостью, такая корреляция выражена [11].
Все это в целом характеризует девушек из семей, где родитель страдал алкогольной зависимостью, как гораздо более аутоагрес-сивную группу в сравнении с девушками, выросшими в семьях без алкогольных проблем у родителей.
Полученные данные позволяют рассматривать взрослых девушек, выросших в семьях больных алкогольной зависимостью, как
группу повышенного суицидального риска, и, соответственно, факт наличия алкогольной зависимости у родителя следует отнести к важным просуицидальным факторам (предикторам) для его детей женского пола.
Заключение
Итак, рождение и воспитание в условиях семьи, где один из родителей или оба страдают алкогольной зависимостью, накладывает серьезнейший отпечаток на развитие личности ребёнка. Наше исследование убедительно демонстрирует, что данная стигматизация касается не только характерологических черт или
склонности к определённым коппинг-страте-гиям, как это демонстрировалось ранее [1, 8], но и формирует заметный антивитальный фон в группах.
Полученные данные диктуют необходимость серьёзного отношения к инициативам, подразумевающим особое отношение к «взрослым детям алкоголиков», созданию психотерапевтических программ и сообществ [3, 8], а также необходимости дефиниции в сознании врачей психиатров, психотерапевтов и иных специалистов, касающихся проблем ау-тоагрессивного поведения, такого предиспо-нирующего суицидальному поведению фактора, как «последствия рождения и воспитания в условиях семьи больного алкогольной зависимостью».
Литература
1. Москаленко, В. Д. Наркологические, психопатологические нарушения, психологические проблемы в популяции взрослых сыновей и дочерей, больных зависимостями / В. Д. Москаленко // Сибирский вестник психиатрии и наркологии. - 2006. - № 3. - С. 55-61.
2. Hall, C. W.Traumatic symptomatology
Таблица 4 - Экспериментально-психологические характеристики девушек, имеющих и не имеющих родителя, страдающего алкоголизмом (пары с р<0,05)
Признак Девушки, имеющие родителя, страдающего алкоголизмом Девушки, не имеющие родителя, страдающего алкоголизмом
Использование регрессии LSI 6,2±2,6 5,4±2,3
Направленность гнева «на себя» (STAXI) 15,4±5,1 11,6±2,8
Направленность гнева «во вне» (STAXI) 15,2±3,1 13,2±2,9
characteristics of adult children of alcoholics / C. W. Hall, R. E. Webster // J. Drug Educ. - 2002. -Vol. 32, N 3. - P. 195-211.
3. Jordan, S. The promotion of resilience and protective factors in children of alcoholics and drug addicts / S. Jordan // Bundesgesundheitsblatt Gesundheitsforschung Gesundheitsschutz. - 2010 Apr. - Vol. 53, N 4. - P. 340-346.
4. Радина, Н. К. Личностные паттерны в воспроизводстве сценариев домашнего насилия: анализ романтических отношений «взрослых детей алкоголиков» / Н. К. Радина // Домашнее насилие в отношении женщин: масштабы, характер, представления общества. - М. : МАКС-Пресс, 2003. - С. 111-116.
5. Balsa, A. I. The health effects of parental problem drinking on adult children / A. I. Balsa, J. F. Homer, M. T. French // J. Ment. Health Policy Econ. - 2009 Jun. - Vol. 12, N 2. - P. 55-66.
6. Giuta, C. T. Adult daughters of alcoholics: are they unique? / С. Т. Giuta, В. Е. Compas // J. Stud. Alcohol. - 1994 Sep. - Vol. 55, N 5. - P. 600-606.
7. Van Den Berg, N. Children of parents in drug/ alcohol programs: are they underserved? / N. Van Den Berg, K. Hennigan, D. Hennigan // Alcohol
Treat. Quart. - 1989. - Vol. 6, N 3/4. - Р. 1-25.
8. Woititz, J. G. Guidelines for support groups: adult children of alcoholics and others who identify including guide to step 4 inventory / J.G. Woititz. - Inc. Pompano Beach, Florida : Published by Health Communications, 1986. - 37 p.
9. Положий, Б. С. Суицидальное поведение (кли-нико-эпидемиологические и этнокультураль-ные аспекты) / Б. С. Положий. - М. : РИО «ФГУ ГНЦ ССП им. В. П. Сербского», 2010. - 232 с.
10. Шустов, Д. И. Диагностика аутоагрессивного поведения при алкоголизме методом терапевтического интервью : пособие для врачей психиатров-наркологов и психотерапевтов / Д. И. Шустов, А. В. Меринов. - Москва, 2000. - 20 с.
11. Меринов, А. В. Парасуицидальное поведение женщин, состоящих в браке с мужчинами, страдающими алкогольной зависимостью (на примере Рязанской области) / А. В. Меринов // Суицидология. - 2012. - № 3. - С. 15-19.
12. Меринов, А. В. Аутоагрессивное поведение и оценка суицидального риска у больных алкогольной зависимостью и членов их семей : ав-тореф. дис. ... д-ра. мед. наук : 14.01.27 ; 14.01.06 / А. В. Меринов. - М., 2012. - 48 с.
Поступила 05.11.2014 г. Принята в печать 06.02.2015 г.
Сведения об авторах:
Меринов А.В. - д.м.н., профессор кафедры психиатрии ГБОУ ВПО «Рязанский государственный медицинский университет им. акад. И.П.Павлова» Министерства здравоохранения Российской Федерации, Российская Федерация;
Шустов Д.И. - д.м.н., профессор, заведующий кафедрой психиатрии ГБОУ ВПО «Рязанский государственный медицинский университет им. акад. И.П.Павлова» Министерства здравоохранения Российской Федерации, Российская Федерация;
Лукашук А.В. - аспирант кафедры психиатрии ГБОУ ВПО «Рязанский государственный медицинский университет им. акад. И.П.Павлова» Министерства здравоохранения Российской Федерации, Российская Федерация.
Адрес для корреспонденции: Российская Федерация, 390026, г.Рязань, ул. Высоковольтная, д. 9, ГБОУ ВПО «Рязанский государственный медицинский университет имени акад. И.П. Павлова» Министерства здравоохранения Российской Федерации, кафедра психиатрии. Тел.моб.: +7 (910) 900-21-35, e-mail: merinovalex@ gmail.com - Меринов Алексей Владимирович.
