CC BY
359
ФИЛОЛОГИЯ И КУЛЬТУРА. PHILOLOGY AND CULTURE. 2Q13. №1(31)
УДК 94(470)"1150/15"
ВЗГЛЯДЫ С.М.СОЛОВЬЕВА НА ПРОБЛЕМУ ОБРАЗОВАНИЯ ВЕЛИКОГО КНЯЖЕСТВА ЛИТОВСКОГО
© А.М.Столяров
В статье анализируются взгляды русского историка С.М. Соловьева на процесс образования Великого княжества Литовского.
Ключевые слова: русская историография XIX века, С.М.Соловьев, Н.М.Карамзин, М.П.Погодин, Великое княжество Литовское, средневековая Русь, православие, католицизм.
В начале 1830-х гг. в русской историографии усилился интерес к проблеме образования и развития Великого княжества Литовского. Это произошло во многом под влиянием Польского восстания 1830-1831 гг., в ходе которого повстанцы выдвинули лозунг восстановления Речи Поспо-литой и присоединения к ней западных губерний Российской империи, которые в XVIII веке входили в это государство и значительную часть населения которых составляли поляки. В русском общественном сознании возникла необходимость идейно-исторического обоснования исконной принадлежности западных губерний Российскому государству. Эти губернии в эпоху средневековья являлись частью Великого княжества Литовского, созданного литовской княжеской династией Гедиминовичей в XIV - начале XV века. В начале 1830-х гг. русский историк Н.Г.Устрялов предложил рассматривать это княжество как органичную часть именно средневековой Руси [1: 438]. По его мнению, Великое княжество Литовское представляло собой объединение западнорусских княжеств под главенством династии Гедиминовичей, которую историк считал боковой ветвью Рюриковичей. Из этого Н.Г.Устрялов делал вывод, что тот исторический путь, на котором находились Московское княжество и Великое княжество Литовское к концу
XIV века, вел к становлению самодержавной власти великого князя над удельными князьями [2: 197]. История Великого княжества Литовского в построениях историка не являлась историей другого, чуждого русским людям государства. Как писал Н.Г.Устрялов, это была история другой «половины» средневековой Руси. Данный постулат прочно вошел в российскую историческую науку 1830-1840-х гг.
В 1840-е гг. начинает свою научную деятельность С.М.Соловьев, ставший впоследствии крупнейшей фигурой российской историографии. С.М.Соловьев считается одним из основоположников государственной школы в русской историографии. В то же время изучению его
взглядов на историю Великого княжества Литовского уделялось недостаточно внимания [3]. Поэтому исследование идей С.М.Соловьева, высказанных им относительно истории данного княжества, представляет научную актуальность. В данной статье сосредоточимся на решении вопросов относительно степени принятия С.М.Со-ловьевым идей Н. Г. Устрялова, касающихся образования Великого княжества Литовского.
С.М.Соловьев посвятил Великому княжеству Литовскому часть своей работы «Очерк истории Малороссии до подчинения ее царю Алексею Михайловичу», которая была опубликована в журнале «Отечественные записки» в 1848 г. и вышла отдельным изданием годом позже [4]. Данный «Очерк...» был своеобразным откликом молодого ученого на происходивший в 1840-е гг. процесс становления украинского национального самосознания (Украину в российских столицах называли в то время Малороссией), нашедший отражение в деятельности Кирилло-Мефодиевс-кого общества, литературных произведениях Т.Шевченко и исторических трудах Н.И.Костомарова. Большая часть упомянутой работы С.М.Соловьева была посвящена истории украинских земель XVII-XVIII веков. Однако историк не мог пройти мимо экскурса в их прошлое, неразрывно связанное с пребыванием этих земель в составе Великого княжества Литовского.
С.М.Соловьев, в отличие от своих предшественников, признал факт появления у литовских племен зачатков государственности, которая не была заимствована литовцами у своих соседей. Эта государственность заключалась в возникновении единовластия князя Миндовга, которое пришло на смену множеству князей. В то же время к признанию самодостаточности внутренних факторов зарождения Литовского государства историк не пришел. Возникновение единовластия диктовалось, по его мнению, внешней по отношению к этническим литовским землям задачей завоевания соседних земель: «<...> множество владельцев <...> препятствовало посто-
19S
янству в движениях, не могло сообщить этим движениям завоевательного характера» [4: 3]. Таким образом, с точки зрения С.М.Соловьева, государство у литовцев возникло исключительно для подчинения соседей.
Относительно способов вхождения древнерусских земель в Великое княжество Литовское в трудах историков к 1840-м гг. наблюдалось два подхода. Русские историки первой половины XIX века (Н.М.Карамзин, М.П.Погодин и Н.А.Полевой) утверждали, что русские земли были завоеваны литовскими князьями [5: 125; 6: 127; 7: 118]. Во взглядах Н.Г.Устрялова создание Великого княжества Литовского являлось неотъемлемой частью русского исторического процесса с присущей ему спецификой добровольного призвания народом правителей (в данном случае
- литовских князей) с целью освобождения от ига Золотой Орды. С.М.Соловьев обозначил собственную позицию. Как будто соглашаясь с
Н. М.Карамзиным, С. М. Соловьев говорил о подчинении литовцами русских княжеств. Успешность же этого процесса историк относил на счет ослабления русских земель после монгольского нашествия. Этим утверждением молодой историк солидаризировался еще и с М.П.Погодиным, который ранее утверждал то же самое [6: 88].
Однако С.М.Соловьев пошел дальше своих предшественников в объяснении причин слабости русских земель перед ордынским и литовским завоеваниями. Предпосылки подчинения Юго-Западной Руси Литве в XIV веке историк усмотрел еще в общественном строе этих земель в период существования Киевской Руси, который он характеризовал как «безнарядье», «хаос». В Киевской Руси, по его мнению, княжеская дружина и горожане не составляли единую общность, и это впоследствии отрицательно сказалось на истории Южной Руси. Данная идея была оригинальной находкой С.М.Соловьева, но впоследствии больше нигде не повторилась, следовательно, историки ее не приняли. Ученый затронул вопрос и о том, каким образом у самой Литвы появились силы «начать наступательное движение в области русские»? С.М.Соловьев считал, что у этнических литовцев было численное преимущество над русским населением с прибытием в Литву значительного количества пруссов, бежавших от крестоносцев. Только тогда «литовцы - пруссаки», как он их называл, смогли начать завоевание русских земель. Но впоследствии данное утверждение показалось самому историку недостаточным для объяснения происходивших в XIV веке в Юго-Западной Руси процессов. Так, в третьем томе «Истории России с древнейших времен» (1853) вышеозначенный
тезис С.М.Соловьевым был опущен, и на первый план выдвинуты другие факторы. Среди них важное место занимали субъективные качества литовских князей. Так, Ольгерд, с точки зрения историка, «хитростию забрал многие города и земли <...> воевал не столько силою, сколько мудростью» [8: 261].
Здесь идеи историка перекликались со взглядами Н.М.Карамзина, отводившего субъективному фактору место одной из главных движущих сил в историческом процессе. Одновременно С.М.Соловьев полностью с ним разошелся в решении проблемы о путях образования Великого княжества Литовского. Ученый отказался от однозначных утверждений о насильственном завоевании Литвой южнорусских земель ввиду противоречивых показаний источников. Эту противоречивость он продемонстрировал на примере разночтений в летописях по истории города Владимира-Волынского. Так, в Густынской летописи говорилось о взятии Владимира-Волынского литовцами в результате похода Ге-димина в 1320 г. Но в «Летописи Даниловича», как С.М.Соловьев и другие историки традиционно называли Супрасльскую летопись, обнаруженную и введенную в научный оборот в 1827 г. профессором Виленского университета историком И.Н.Даниловичем, имелись другие данные. Сын Гедимина - Любарт женился на дочери вла-димиро-волынского князя Андрея Юрьевича. После смерти русского князя, не имевшего наследников, владимиро-волынский стол перешел к литовскому князю, что говорило о мирном способе присоединения к Литве этой территории.
В «Очерках истории Малороссии.» С.М.Соловьев частично принял идеи Н.Г.Устрялова. Особенно ему импонировал тезис предшественника об изменении литовскими князьями вероисповедания, вследствие чего русское население добровольно принимало новых литовских правителей. Вообще же, появление на княжениях во Владимире-Волынском, Галиче, Киеве, Чернигове литовских князей С.М.Соловьев в «Очерках истории Малороссии.» не считал причиной кардинальных изменений хода русской истории. Борьба литовских и русских князей была, по его мнению, простым продолжением княжеских междоусобиц в XII-XIII веках. Это было явным совпадением с трактовкой Н.Г.Устрялова, касающейся процесса образования Великого княжества Литовского.
В третьем томе «Истории России с древнейших времен» идеи С.М.Соловьева еще более сблизились с концепцией Н.Г.Устрялова. В образовании Великого княжества Литовского ученый усматривал аналогии с призванием варягов. Но
историк допустил ошибку, когда попытался подтвердить свои идеи историческими фактами. На примере приглашения псковским вечем на княжение в 1275 г. литовского князя Довмонта С.М.Соловьев сделал более широкое обобщение: «это явление любопытное <...> объясняет ту легкость, с какою и другие западные русские города в это время и после подчинялись династии князей литовских» (выделено нами - А.С.) [S: 161]. Ученый должен был учитывать несколько фактов, известных на тот момент. Во-первых, Псков после приглашения Довмонта не вошел в состав литовского государства. Во-вторых, Дов-монт не являлся полновластным литовским правителем, так как в 1275 г. в этнической литовской земле правил князь Тройден (1270-12S2) [9: 73]. В-третьих, на единичном примере Пскова нельзя было делать вывод об аналогичном приглашении литовских князей соседними с ним городами - Полоцком, Витебском, Минском. Таким образом, данный пример «призвания» литовских князей русским населением был выбран С.М.Соловьевым неудачно.
Кроме этого, было непонятно, для чего же русское население приглашало вместо русских князей литовских? Если Н.Г.Устрялов давал приемлемый ответ на этот вопрос - для защиты от монголов, то С.М.Соловьев не рассматривал детально внешнеполитические условия образования Великого княжества Литовского и, в частности, его отношения с Золотой Ордой. Хотя известно, что ученый выделял три объективных фактора исторического процесса: природа территории (географические условия), «природа племени», ход внешних событий - то есть отношения с соседними странами. Это было явным его упущением, поскольку к моменту появления его трудов идеи Н.А.Полевого относительно ослабления Золотой Орды в первой половине XIV века существовали в исторической науке уже более десяти лет.
Значение образования Великого княжества Литовского С.М.Соловьев оценивал абсолютно так же, как и Н.Г.Устрялов. На северо-востоке московские князья, литовские князья на юго-западе «собирали Русскую землю» - и вскоре «обе половины Руси вступили в борьбу между собою» [S: 244], - писал историк. Ход событий, по его мнению, изменила Кревская уния. Это также было созвучно идеям Н.Г.Устрялова.
В то же время С.М.Соловьев несколько иначе по сравнению с Н.Г.Устряловым характеризовал польское влияние на Великое княжество Литовское, обозначившееся после вступления литовского князя Ягайло на королевский престол в Польше, и крещения Литвы по католическому
обряду. Коснувшись внутриполитического состояния Польши к моменту заключения Крев-ской унии, историк писал о нем более конкретно, чем предшественник. В Польше, по мнению С. М. Соловьева, к концу XIV века господствовала «шляхетская воля». Выделение историком из польской «смеси анархии и деспотизма», о которой говорил Н.Г.Устрялов, конкретной социально-политической силы - шляхты, имело большое значение для изучения Великого княжества Литовского. Такой шаг С.М.Соловьева вынуждал историков отказаться от использования по отношению к политическому устройству княжества предложенной Н.М.Карамзиным и Н.Г.Устряловым обобщенной двучленной формулы «монарх
- подданные», «великий князь - литовско-русские люди». Тем более что в отношении XIV и частично XV веков и предшественники С.М.Соловьева, и он сам уже использовали противопоставление великого князя удельным князьям. В перспективе такой подход мог быть применен и ко всему XV столетию.
Ученый поднял также вопрос об изменении положения второстепенных князей в Великом княжестве Литовском после Кревской унии. Правда, первоначально он, как и Н.Г.Устрялов, ограничился обобщенной формулировкой: «Польша, соединяясь с Юго-Западной Русью, своим безнарядьем ослабила ее силы» [4: 14]. Но затем С.М.Соловьев конкретизировал свои представления. Он считал, что это изменение состояло в необходимости русским князьям присягать теперь на верность польской короне [4: 22], чего они не желали делать. Закономерно возникал вопрос - что же менялось для них с коронацией Ягайло на польском престоле под именем Владислава II?
Здесь С.М.Соловьев возвращался в рамки построений Н. Г. Устрялова. Литовский князь стал католиком, а русские князья остались православными. Нежелание присягать фактически прежнему правителю вновь обрело у С.М.Соловьева национально-религиозную окраску. Подтверждением этому является оценка им централиза-торской политики литовского князя Витовта: «<...> Витовт руководствовался одними корыстными целями <...> отступник от православия не мог действовать в духе русской народности» [4: 147]. Политическое развитие Великого княжества Литовского в XV веке переросло у историка в религиозную борьбу между литовскими князьями - католиками и русскими князьями - православными. Такое толкование прослеживается в «Истории России с древнейших времен», где С.М.Соловьев писал: «русское православное народонаселение <...> будучи затронуто в самом
существенном своем интересе, должно было вступить в борьбу с католическими стремлениями Ягеллонов» (выделено нами - А.С.) [10: 439]. Ученый вернулся к схеме Н.Г.Устрялова, и даже немного исправил ее в сторону усиления религиозных противоречий в средневековом обществе Восточной Европы.
Таким образом, историческое развитие средневековой Руси разрывалось С. М. Соловьевым на два разнородных по своей сущности процесса. В
XV веке в Северо-Восточной Руси, согласно его теоретическим взглядам, родовые отношения между князьями естественным путем перерастали в государственные. В Великом княжестве Литовском в этот же период суть исторического развития состояла в борьбе между правителями-католиками и их православными подданными.
Такой подход С.М.Соловьева можно объяснить несколькими обстоятельствами. Во-первых, теория эволюции родовых отношений в государственные не работала на примере Великого княжества Литовского. Ведь итог его политического развития к середине XVI века разительным образом отличался от Московской Руси. В первом княжестве возобладало аристократическое правление, не подпадающее под «нормальное» для С.М.Соловьева определение государства, а вторая стала прочным государством с сильной верховной властью - царством. Кроме того, сказывалось влияние на С.М.Соловьева историографической традиции. Еще в трудах Н.М.Карам-зина и Н.Г.Устрялова было впервые заявлено положение о религиозной розни в Великом княжестве Литовском в XV веке, что было связано с данными источников от этого периода. Историкам было доступно московское летописание XVI века, в котором преобладала версия о наступлении католичества на права православных в Великом княжестве Литовском. К тому же С.М.Со-ловьев привлек материалы посольских книг конца XV века, в которых содержалась переписка Ивана III с литовским князем Александром по вопросу о непринуждении своей жены Елены (дочери Ивана III) к переходу в католическую веру.
Но приведенные самим же историком факты из «Актов, относящихся к истории Западной России», издававшихся Археографической комиссией в годы написания им своего труда, свидетельствовали о лояльном отношении князя Александра Казимировича к православному духовенству. Так, в 1499 г. Александр дал русскому митрополиту и епископам Великого княжества Литовского грамоту о неприкосновенности церковного имущества и святительского суда. Кроме того, в 1492 г. Александр подтвердил
привилегии всех сословных групп в княжестве вне зависимости от вероисповедания [11: 567].
В заслугу С.М.Соловьеву нужно отнести обращение к политическому развитию Великого княжества Литовского в первой половине XVI века. Противостояние князей-католиков и православных, характерное для XV века, осталось у него в прошлом. Историк писал: «Царствование Сигизмунда I ознаменовалось борьбою между вельможами и шляхтою» [12: 591]. Таким образом, он выделил две новые политические силы -«вельмож» и «шляхту». Тогда на первый план должны были выйти другие причины внутренней борьбы. Но какие именно, С.М.Соловьев затруднялся определить. Историк писал: «Вельможи, чтобы выделиться из шляхты, стремившейся к уравнению себя с ними, стали употреблять разные средства» [12: 591]. Какими средствами аристократия пыталась остановить стремления шляхты, какую роль в этой борьбе играла великокняжеская власть, наконец, присутствовало ли здесь польское влияние - все эти вопросы остались у него без ответа. Высказывания С.М.Со-ловьева относительно первой половины XVI века не были связаны им с предшествующим периодом.
Можно говорить, что в «Истории России с древнейших времен» С.М.Соловьев принял концепцию Н.Г.Устрялова в ее основных положениях. Таким образом, он закрепил в своих работах представление об истории Великого княжества Литовского как истории государства, в котором с конца XIV столетия шла национально-религиозная борьба между польской католической и литовско-русской православной сторонами. Вместе с тем ряд высказанных С.М.Соловьевым идей и приведенных фактов нарушали стройность созданной Н.Г.Устряловым концепции истории Великого княжества Литовского, вскрывая в ней противоречивые моменты и открывая возможности для ее последующего пересмотра.
1. Устрялов Н.Г. Исследование вопроса, какое место в русской истории должно занимать великое княжество Литовское // Русская история. - В 2-х ч. - Ч. 1. - СПб.: Тип. имп. Российской акад., 1849. - 456 с.
2. Устрялов Н.Г. Русская история. - В 2-х ч. - Ч. 1.
- СПб.: Тип. имп. Российской акад., 1849. - 429 с.
3. См. напр. Цимбаев Н.И. С.М. Соловьев. - М.: Молодая гвардия, 1990. - 366 с.; Иллерицкий В.Е. Сергей Михайлович Соловьев. - М.: Наука, 1980.
- 192 с.
4. Соловьев С.М. Очерк истории Малороссии до подчинения ее царю Алексею Михайловичу. -СПб, 1849. - 118 с.
5. Карамзин Н.М. История государства Российского.
- В 12 т. - М.: Наука, 1992. - Т. IV. - 477 с.
6. Погодин М.П. Начертание русской истории. Для гимназий. - М.: В университетской типографии, 1835. - 408 с.
7. Полевой Н.А. Русская история для первоначального чтения. - В 3-х ч. - Ч. 2. - М.: Тип. А.Семена при Медико-хирург. акад. - 1835. - 459 с.
8. Соловьев С.М. История России с древнейших времен. Сочинения. - В 18 кн. - Кн. II. - Т. 3. -М.: Мысль, 1988. - 768 с.
9. Гудавичюс Э. История Литвы с древнейших времен до 1569 года. - М.: Фонд им. И.Д.Сытина. ВаИгш, 2005. - Т. I. - 686 с.
10. Соловьев С.М. История России с древнейших времен. Сочинения. - В 18 кн. - Кн. II. - Т. 4. -М.: Мысль, 1988. - 768 с.
11. Карташев А.В. Очерки по истории русской церкви. - В 2-х т. - Т. I. - М.: Наука, 1991. - 704 с.
12. Соловьев С.М. История России с древнейших времен. Сочинения. - В 18 кн. - Кн. III. - М.: Голос; Колокол-Пресс, 1989. - Т. 6. - 783 с.
VIEWS OF S.M.SOLOVYOV ON THE ISSUE OF THE GREAT LITHUANIAN KINGSTON FOUNDATION
A.M.Stolyarov
In this article the views of the Russian historian S.M.Solovyov on the process of foundation of the Great Lithuanian Kingston are analyzed.
Key words: Russian historiography of the XIX century, S.M.Solovyov, N.M.Karamzin, M.P.Pogodin, the Great Lithuanian Kingston, medieval Russia, Orthodoxy, Catholicism.
Столяров Алексей Михайлович - кандидат исторических наук, доцент кафедры истории России и методики преподавания Института истории Казанского федерального университета.
E-mail: yagello138б@mail.ru
Поступила в редакцию 20.12.2012
