CC BY
67
ное препятствие или трудность, так как для нас каждое новое испытание - это лишь подарок и средство для возвышения, тренировки и укрепления нашего бессмертного духа". Русский народ, следовательно, всегда обречен жить с трудностями, препятствиями, испытаниями. Из всех народов - только ему определены такие "подарки".
Комментируя книги В.М. Кандыбы, П.М. Золин убеждает читателей, что "автор всеми силами формирует современное общенациональное самосознание россиян", что мимо книг Кандыбы "невозможно пройти на уроках истории в школах и вузах". Не рекомендовать школе и вузам подобную "справедливую" историю, а прежде всего ученым-историкам разобраться в том, что написали эти "выдающиеся" умы. В лучшем случае мы имеем историю одного историка. В другом - историю "свободных" ученых, над которыми не давлеет официоз /все позволено и никакой ответственности за слово/. Они считают, что способны осмыслить историю русского народа, заглянув на десятки миллионов лет в прошлое, и без достоверных источников. Расчищая дорогу бездоказательной истории, призывают к тому же решительно ломать исторические"шабло-ны Карамзина и Соловьева, которые уже не соответствуют "требованиям жизни наступающего XXI века".
"Сколько всего важного нет в массовом историческом сознании россиян, что нетрудно предвидеть крайнюю "непредсказуемость истории России' - сетует Золин. Кто же будет определять это важное? Математик, физик, гипнотизер или профессиональные историки страны? А вот "непредсказуемость" может наступить не только и не столько от незнания "всего важного", а от неосторожного обращения с историей. Чего стоит внедрить в массовое сознание россиян идею мирового господства, тем более что русские владели в древности миром тысячи лет, как пишет
Ю. Н. КРЯЖЕВ
Курганский военный институт Федеральной пограничной службы России
УДК 947
Военная сфера всегда была в ведении исключительно российского императора и его ближайшего окружения, что проявлялось в выработке военной доктрины государства, совершенствовании высших органов военного управления и организационной структуры войск, развитии системы подготовки офицерского состава, комплектования войск унтер-офицерами и нижними чинами, определении основных направлений технической модернизации вооруженных сил, установлении форм и методов обучения и воспитания войск, а также в решении вопросов социальной защи-
Кандыба. Вот такое сознание и приведет к "непредсказуемости истории России".
История русского народа в изложении Кандыбы, основательно замешенная на мистике и религиозных догмах, способна привести в смятение общественное сознание россиян. Им навязывается неведомый богочеловек — Орий, что противоречит православному христианскому учению, которое автор явно не жалует. Обвиняется в фальсификации русской истории династия Романовых. Этим компрометируется решение Архиерейского собора, прославившего последнего царя династии Николая II, возведением его в сан святого национальной Русской православной церкви. Русский народ в потенциале древнего развития показан властелином мира. Не для спокойствия, а для соблазна. Автор открыто призывает к созданию русско-исламских военно-космических сил для наказания зла.
Это далеко не безопасные новации. Авторы подобных "историй" несут моральную ответственность за "знания", которые они продвигают в общество.
ЛИТЕРАТУРА
1. Кандыба В.М. История русской империи. СПБ, 1997.
2. Кандыба В.М., Чудеса прошлого и настоящего. СПБ, 1998.
3. Кандыба В.М., Золин П.М. Реальная история Росси-и.СПБ.1997.
4. Кандыба В.М., Золин П.М. История и идеология русского народа. В 2-х томах. Т. 1, 2. СПБ, 1997.
ПОРХУНОВ Георгий Арсентьевич, доктор исторических наук, профессор, заведующий кафедрой политической истории Омского государственного педагогического университета.
щенности и бытового устройства личного состава. Между тем отношение Николая II к нуждам военного ведомства-армии и флота-мало чем отличалось от общего курса его государственной политики. Многое касающееся военных вопросов он не понимал вовсе, что определялось его общеполитическими воззрениями. Так, он имел довольно слабое представление о роли военной техники. Император не был уверен, что разгром в Крымской кампании 1653-1856 гг. явился результатом технической отсталости России. А в разговоре с военным министром генерал-адъютантом
ВЗГЛЯДЫ ИМПЕРАТОРА НИКОЛАЯ II НА РАЗВИТИЕ АРМИИ И ФЛОТА НАКАНУНЕ РУССКО-ЯПОНСКОЙ ВОЙНЫ 1904-1905 ГГ._
СТАТЬЯ НАПИСАНА С ПОЗИЦИЙ СОВРЕМЕННОГО ИСТОРИКА, МНОГО ЛЕТ ЗАНИМАЮЩЕГОСЯ ИЗУЧЕНИЕМ ВОЕННОЙ ПОЛИТИКИ ИМПЕРАТОРСКОЙ РОССИИ В КОНЦЕ XIX - НАЧАЛЕ XX СТОЛЕТИЙ. В ЦЕНТРЕ ВНИМАНИЯ - НИКОЛАЙ II КАК ВЫСШИЙ ВОЕННО-ПОЛИТИЧЕСКИЙ ДЕЯТЕЛЬ И ГЛАВА ГОСУДАРСТВА. ИСПОЛЬЗОВАННЫЕ АРХИВНЫЕ ИСТОЧНИКИ И ПРИВЕДЕННЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ФАКТЫ ПОЗВОЛИЛИ АВТОРУ ПОКАЗАТЬ ОТНОШЕНИЕ ЦАРЯ И ЕГО БЛИЖАЙШЕГО ОКРУЖЕНИЯ К АРМИИ И ФЛОТУ, ВЛИЯНИЕ ОБЩЕГО КУРСА ГОСУДАРСТВЕННОЙ ПОЛИТИКИ НА РАЗВИТИЕ ВООРУЖЕННЫХ СИЛ РОССИИ НАКАНУНЕ РУССКО-ЯПОНСКОЙ ВОЙНЫ 1904-1905 ГГ.
А.Н.Куропаткиным 17 января 1898 года по поводу введения скорострельной артиллерии "государь высказал мнение, что как бы ни улучшали технику, главное - человек. Указал на абиссинцев. Я оспаривал, - пишет далее А.Н.Куропаткин, -говоря, что усовершенствованное оружие имеет большое значение. Государь указал на Севастополь, сказав, что мы стали ссылаться на несовершенство нашего оружия только после войны"(1). То, что стало ясно Николаю I накануне его смерти, не было понято его правнуком. В другом месте своего дневника тот же Куропаткин приводит слова Николая И, что он долго сопротивлялся введению новых ружей (трехлинейной многозарядной винтовки), обладавших скорострельностью (2).
Отдельные мероприятия, предложенные военным министром и носившие положительный характер (введение предельного возраста офицеров, производство на высшие командные должности "вне правил" - по способностям), хотя и принимались царем, однако далеко не всегда полностью реализовывались. Но зато в нем, в отличие от отца, Александра III, чрезвычайно сильны были плац-парадные традиции: он восстановил майские петербургские парады, обращал большое внимание на различные внешние атрибуты формы. Так, в этот период он вносит много мелких изменений в форму тех или иных родов войск либо полков (пуговицы, кисти, надписи на шапках и т.д.). А сразу после русско-японской войны было проведено кардинальное изменение формы: вся армия была переодета с головы до ног. В армейской кавалерии вновь были восстановлены гусарские и уланские полки, парадная форма которых в условиях XX века носила явно опереточный характер. Без преувеличения можно сказать, что военного дела Николай II не понимал вовсе, и обучение войск воспринималось исключительно сточки зрения внешнего эффекта. Это подтверждают многочисленные оценки им различного рода учений (3). Ему всерьез представлялось возможным производить тактические учения на Марсовом поле (Царицыном лугу. - Ю.Ю 3 мая 1897 года он вносит в свой царский дневник: "На Марсовом поле стоял сводный полк из измайловцев и егерей в усиленном составе. Цель смотра состояла в том, чтобы наглядно ознакомиться с некоторыми нововведениями в проектированном новом уставе. Учение началось с одной из рот, затем был вызван батальон, который произвел наступление с рассыпанием и стрельбой, и, наконец, весь полк проделал несложную ломку фронта. Войска прошли два раза церемониальным маршем"(4). Остается совершенно непонятным, как мог батальон в усиленном составе проводить наступление в рассыпном строю на Марсовом поле (5).
Николай II обычно бывал на всех крупных маневрах -Белостокских, Курских, Псковских и других. Впечатления от этих маневров фиксируются в его императорском дневнике, однако в его записях не содержатся общие оценки, выводы, замечания. Все это воспринимается с точки зрения "красивости" и "эффектности". Остальное было ему непонятно. Однако он искренне считал себя знатоком военного дела. Ничем иным нельзя объяснить то, что в феврале 1903 года он, намечая кандидатуры главнокомандующих фронтами и командующих армиями на случай войны с Германией и Австро-Венгрией, предназначает себя в качестве верховного главнокомандующего (6).
Ко всему этому надо сказать, что основной вред, наносимый армии и флоту России ее императором, заключался в предоставлении права вмешиваться в дела военного ведомства как великим князьям, так и различного рода авантюристам. Как невероятное явление можно привести исторический факт предоставления авантюристу А.М. Безо-бразову, отставному ротмистру кавалергардского полка и одному из виновников русско-японской войны, права самостоятельно производить передвижение войск, без ведома военного ведомства. Весьма осведомленный в делах, совершавшихся в высших сферах, великий князь Кон-
стантин Константинович в дневнике за 17 июля 1903 года пишет: "Слышал удивительные вещи от Куропаткина. С некоторых пор государь возымел доверие к некоему Безо-бразову, которою к всеобщему изумлению возвел в высокий сан статс-секретаря. Безобраэов по высочайшему повелению отправился... в Порт-Артур. По его представлению, без ведома военного министра, отдано повеление о передвижении в Южную Маньчжурию воинских частей..."(7). По личному распоряжению Николая II А.М.Безобразову, не занимавшему никакого официального поста, передаются особо секретные документы о развертывании армии на Дальнем Востоке (8).
И, наконец, император не понимал основной потребности армии - необходимости элементарного повышения культуры солдата путем распространения грамотности среди населения. В отчете за 1898 год командующий войсками Киевского военного округа генерал М.ИДрагомиров писал: "Нельзя, однако, не упомянуть, что успех подготовки войск много зависиттакже и от населения, которое в значительной степени могло бы облегчить задачу обучения, если бы давало армии грамотных людей... Поэтому не могу не высказать мысль о необходимости введения обязательного обучения грамотности в населении и о введении обязательного, и притом контролируемого, обучения русскому языку в инородческих школах"(9). Как реагирует император на необходимость всеобщего обучения грамоте населения? Никак, но зато слова "введение обязательного... обучения русскому языку в инородческих школах" подчеркнуты им. Необходимость русификации "инородческого" населения являлась одним из пунктов политической программы Николая II, а целесообразность обучения грамоте всего населения, хотя бы сточки зрения боевой подготовки солдат, не говоря уже о потребности в этом самой России, была ему недоступна, и потому проходила мимо его внимания.
Таким образом, все вышеназванные исторические факты лишь еще раз свидетельствуют, что Николай II не был в состоянии объять всю совокупность того или иного вопроса, не мог составить себе ясного представления о насущных потребностях Вооруженных Сил России в начале XX столетия. Он не обладал соответствующей своему положению носителя верховной власти военной эрудицией. И последствия этого проявились очень скоро в русско-японской войне 1904-1905 годов. Россия была на пути к катастрофе.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. РГВИА, ф. 165, оп. 3, д. 1872, л.З.
2. Тамже, д.1871, л.18.
3. В его дневнике по этому поводу мы встречаем многочисленные эпитеты "красиво", "лихо", "эффектно", "блестяще", "стройно" и так далее (ГАРФ, ф.601, оп.1, Д.234,237, 246).
4. ГАРФ, ф.601, оп.1, д.237, л.42.
5. Усиленный батальон должен был составлять около 900 человек, если иметь в виду, что численность роты по штатам военного времени равнялась 225 человекам.
6. Верховным главнокомандующим, согласно "высочайшему" рескрипту от 4 февраля 1903 года, должен был быть Николай II, главнокомандующим германским фронтом -великий князь Николай Николаевич, а австро-венгерским -генерал-адъютант А.Н.Куропаткин (РГВИА, ф. Главного штаба, оп.4, д.433, л.131).
7. ГАРФ, ф.660, оп.1, д.51, л. 104 об. Как рассказывает сам генерал-адъютант А.Н.Куропаткин в своем "отчете" "Итоги войны", создание наместничества на Дальнем Востоке было осуществлено также без его ведома (Итоги войны. Отчет генерал-адъютанта Куропаткина. Т.4. Варшава, 1906. С.121).
8. РГВИА, ф.Главного штаба, оп.4, д.648. 15 азгуста 1903 года А.Н.Куропаткин запретил дальнейшую выдачу
А.М.Безобразову секретных документов, что вызвало со стороны последнего большой гнев (л.76).
9. Там же, ф.Канцелярии Военного министерства, оп.2, д.511, л.З.
М. В. СТАНКОВА
Омский государственный технический университет
УДК 947(571.1)
Несмотря на всплеск интереса к истории политических партий России начала XX века в постперестроечной историографии, эта тематика нуждается в дальнейшем исследовании. Продолжает оставаться актуальным региональный фактический материал, что в полной мере относится и к изучению такой до сих пор не разрешенной проблемы, как раскол Союза русского народа и создание ряда генетически связанных черносотенных партий.
Со времени своего создания Союз русского народа претерпел определенную эволюцию. Наметилось определенное размежевание между сторонниками сравнительно умеренной тактики и радикалами. Сначала, осенью 1907 года, из Союза вышел В.М. Пуришкевич. В феврале 1906 года на монархическом съезде из организации была исключена оппозиционная группа, осуждавшая враждебное отношение Главного Совета к умеренно правым и октябристам. Через некоторое время исключенные члены организации и В.М. Пуришкевич образовали «Русский народный союз» имени Михаила Архангела. В уставе нового союза говорилось, что отличие его от Союза русского народа заключается в признании необходимости существования в государстве законодательных учреждений. В конце 1909 года «Союз русского народа» пережил еще один раскол. Причиной опять стал вопрос об отношении к законодательным учреждениям. Руководство союза во главе с А.И. Дубровиным требовало их упразднения или сведения к минимуму их значения, его оппоненты во главе с Н.Е. Марковым признавали необходимым существование Думы, при условии изменения ее состава. Воспользовавшись отсутствием Дубровина, его противники обновили состав Главного Совета союза и в феврале 1910 года заключили соглашение о совместных действиях с Союзом Михаила Архангела. Сторонники Дубровина составили в августе 1912 года «Всероссийский дубровинский Союз русского народа».
Образование отдела Союза Михаила Архангела не вызвало большого резонанса в западносибирских черносотенных союзах. По этому поводу в «Сибирской правде» появилась одна заметка, в которой, комментируя раскол в Союзе русского народа, газета становится на сторону Дубровина: «Пуришкевич из зависти к Дубровину расколол организацию. Этот поступок глубоко безнравственен».1
Совсем другая ситуация сложилась, когда произошло размежевание между обновленцами и дубровинцами. Том-
КРЯЖЕВ Юрий Николаевич, доктор исторических наук, доцент кафедры гуманитарных и социально-экономических дисциплин Курганского военного института Федеральной пограничной службы России, подполковник.
ские союзники первоначально выступали за примирение монархистов. На соединенном заседании членов томских городских отделов 4 июля 1910 года обсуждался конфликт между Дубровиным и обновленным Главным советом. Собрание признало вред «сведения личных счетов» через монархическую прессу и постановило призвать Главный совет и А.И. Дубровина прекратить раздоры до монархического съезда, который рассмотрит конфликт и воздаст всем по заслугам, а пока объединиться для борьбы с врагом, а именно - террористами, масонами, инородцами. Поэтому собрание просило Главный совет предложить А. Дубровину опять вступить в Главный совет на правах Действительного Председателя Главного совета, а Дубровина просить не отказываться от этого места. И тогда, как считали томские союзники, все монархисты смогут дружно бороться с врагом. Союз просил ответить его не через газету на эту просьбу.2
Однако вскоре раскол проник и в среду местных отделов. В Западной Сибири это касается отделов Томской губернии. Члены Барнаульского отдела встали на сторону А. Дубровина. Ими была отправлена благодарность князю Мещерскому, поддержавшему Дубровина и выступившего против Пуришкевича и обновленцев. Обновленцы назывались в письме «лихоимцами и разрушителями».3 Больше-Тотошский подотдел Союза русского народа на заседании 24 июня 1910 года, рассмотрев положение, сложившееся в Главном совете, призвал созвать всероссийский съезд отделов и подотделов для «изыскания средств» для прекращения распри между Главным советом и А. И. Дубровиным, который признается «полезным и уважаемым» деятелем. В завуалированной форме, не называя фамилий, члены отдела называли обновленцев людьми, стремящимися сделать карьеру, заискивающими перед продажными чиновниками, живущими на средства «жидов». Туманная формулировка, безусловно, подразумевала Столыпина. Отношение к нему было одним из ключевых разногласий между обновленцами и дубровинцами, крайне отрицательно относящимися к его деятельности. "Русское знамя" не раз называла П. Столыпина чиновником, продавшимся жидам. Таким образом, не случайно, а по принципиальным соображениям провинциальные отделы принимали сторону того или другого деятеля.4 Высказали свою удрученность, не касаясь сути конфликта, члены Томского губернского отдела.5 Вскоре он раскололся. Раскол в Том-
РАСКОЛ В ЧЕРНОСОТЕННО-МОНАРХИЧЕСКОМ ДВИЖЕНИИ И СОЮЗНИЧЕСКИЕ ОРГАНИЗАЦИИ ЗАПАДНОЙ СИБИРИ_
ИССЛЕДОВАНИЕ РАСКОЛА В ЧЕРНОСОТЕННЫХ ОРГАНИЗАЦИЯХ ЗАПАДНОЙ СИБИРИ ПОЗВОЛЯЕТ СДЕЛАТЬ ВЫВОД О ТОМ, ЧТО МЕСТНЫЕ ОТДЕЛЫ ПРИНИМАЛИ СТОРОНУ ТОГО ИЛИ ДРУГОГО ДЕЯТЕЛЯ НЕ СЛУЧАЙНО, А ПО ПРИНЦИПИАЛЬНЫМ СООБРАЖЕНИЯМ. КОЛЕБАНИЯ ЗАПАДНОСИБИРСКИХ СОЮЗОВ БЫЛИ СЛЕДСТВИЕМ СЛАБЫХ СВЯЗЕЙ С ЦЕНТРАЛЬНЫМИ ОРГАНИЗАЦИЯМИ. ПОПЫТКИ ОБЪЕДИНИТЬСЯ БЫЛИ НЕУДАЧНЫМИ ИЗ-ЗА ОТСУТСТВИЯ РУКОВОДСТВА ЭТИМ ПРОЦЕССОМ ИЗ ЦЕНТРА.
