CC BY
441УПРАВЛЕНИЕ В СОЦИАЛЬНЫХ И ЭКОНОМИЧЕСКИХ СИСТЕМАХ
MANAGEMENT IN SOCIAL AND ECONOMIC SYSTEMS
УДК 94(47).066
ВЗАИМООТНОШЕНИЯ ГОСУДАРСТВА И ОБЩЕСТВА В РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ В ЭПОХУ ЕКАТЕРИНЫ ВЕЛИКОЙ*
Н.В. Бессарабова
Аннотация. В статье рассматриваются факторы, определявшие взаимоотношения государства и общества в России во второй половине XVIII в., и особенности взаимодействия Екатерины Великой со своими подданными. Особенное внимание уделяется влиянию идеологии и политики просвещенного абсолютизма на социальные процессы в Российской империи.
Ключевые слова: Екатерина Великая, Российская империя, просвещенный абсолютизм, государство, власть, общество, сословия.
RELATIONS BETWEEN THE STATE AND SOCIETY
IN THE RUSSIAN EMPIRE IN THE AGE OF CATHERINE THE GREAT
N.V. Bessarabova
Abstract. The article deals with the factors that determine the relationship between the state and society in Russia in the second half of the XVIII century, and the features of the interaction of Catherine the Great with his subjects. Special attention is paid to the influence of ideology and policy of enlightened absolutism on social processes in the Russian Empire.
Keywords: Catherine the Great, Russian Empire, enlightened absolutism, state, power, society, estates.
*Статья подготовлена по результатам проекта № 33.12891.2018/12.1 «Подготовка и выпуск многотомного издания "История России"», выполняемого ГГУ в рамках государственного задания Минобрнауки России.
В эпоху Екатерины Великой отношения государства и общества в Российской империи приобрели качественно новый характер. С одной стороны, это стало следствием политических и социальных процессов, происходивших в России в течение XVIII столетия, с другой - изменения во взаимоотношениях «власть - подданные» были связаны с политикой просвещенного абсолютизма.
Приехав в Россию в возрасте 15 лет ради вступления в брак с наследником престола Петром Федоровичем, ангальт-цербстская принцесса София Августа Фредерика приняла православие и получила имя Екатерина Алексеевна, под которым вошла в историю. За всю свою дальнейшую жизнь она ни разу не покинула пределов России, и немецкое происхождение (мешавшее некоторым историкам дать объективную и положительную оценку ее царствованию [16, с. 6]) никак не сказывалось на политике императрицы: она не защищала интересов германских государств в ущерб российским, а немецкие родственники не имели никакого влияния на ее политику. Проведя в России к моменту воцарения уже восемнадцать лет, она вряд ли чувствовала себя иностранкой. Екатерина Алексеевна подчеркивала любовь к новой Родине, проявляла интерес к истории и традициям России, отличалась от многих своих придворных (лучше владевших французским языком, нежели родным) хорошим знанием русского языка. Утверждение, что в состоящем из трех букв слове императрица делала четыре ошибки («исчо» вместо «еще») [10, с. 212], не находит подтверждения в ее обширном рукописном наследии [2, с. 542].
Екатерина приехала в страну, где ей предстояло провести всю свою жизнь, со следующей программой: нравиться Елизавете Петровне, нравиться великому князю, нравиться русскому народу [7, с. 58]. Первые два пункта ей выполнить не удалось: отношения и с императрицей, и с супругом были сложными. Последнюю задачу Екатерина Великая успешно решала в течение всего своего 34-летнего правления (28 июня 1762 - 6 ноября 1796), начавшегося не в самых благоприятных для этого условиях.
28-29 июня 1762 г. Екатерина Алексеевна успешно осуществила дворцовый переворот, свергнув своего супруга Петра III. Таким образом, она пришла к власти как узурпатор, не имея прав на русский престол. В течение всего ее правления значительную опасность, как законный претендент на трон, представлял для им-
ператрицы ее сын и наследник Павел Петрович. Эти обстоятельства в определенной степени предопределили некоторые особенности политики Екатерины II и изменения во взаимоотношениях между государством и обществом: императрице необходимо было добиться легитимации своего нахождения на престоле, завоевать и постоянно сохранять доверие подданных.
Незаконно захвативший власть монарх может удерживать ее, либо подавляя силой малейшее недовольство и сопротивление, либо стремясь получить расположение подданных путем проведения мероприятий, направленных на реализацию их интересов, путем формирования собственного положительного образа в глазах общества и путем проведения эффективной внутренней и внешней политики. Екатерина избрала второй путь: она проводила политику, полностью отвечавшую государственным интересам России и тем самым показывала подданным, что достойна занимать престол [4, с. 70-71].
Во второй половине ХУШ столетия продолжались социально-политические процессы, начавшиеся в предыдущие десятилетия: развитие абсолютизма; реформаторская деятельность, направленная на дальнейшую модернизацию и европеизацию всех сторон жизни Российской империи; консолидация различных социальных групп в рамках сословий и законодательное оформление их прав и обязанностей; выстраивание взаимодействия власти и общества и др.
Многие политические задачи, которые решала в течение своего правления Екатерина, были поставлены перед государством десятилетия (или даже века) назад, и с разным результатом к ним обращались русские монархи, находившиеся у власти в первой половине ХУШ в.
Хотя ее непосредственными предшественниками были Елизавета Петровна и Петр III, императрица любила подчеркивать, что является преемницей Петра Великого. Наиболее известное и зримое выражение этого - памятник монарху-реформатору, установленный в ее правление на Сенатской площади Санкт-Петербурга, с надписью «Петру Первому - Екатерина Вторая».
Во второй половине ХУШ в. Российская империя эволюционировала в направлении, заданном петровскими преобразованиями. Реформаторский курс Екатерины во многом является продолжением петровских начинаний. Отдавая должное достижениям предше-
ственника, императрица не торопилась копировать в неизменном виде ни его политики, ни взаимоотношений государства и общества, принятых в его правление.
Стремясь в кратчайшие сроки, путем напряжения всех сил страны и с максимальной эффективностью осуществить модер-низационный прорыв, поставив Россию в один ряд с ведущими державами Европы, Петр далеко не всегда учитывал интересы подданных и общественное мнение - при невысоком развитии самосознания общества. Екатерина, в отличие от него, была не склонна к насильственным методам, поскольку правила в гораздо более благоприятных условиях (обеспеченных, в том числе, и результатами петровских реформ), в меньшей степени подчиняла внутреннюю политику военным задачам, обладала совершенно иным, нежели предшественник, характером, а также усвоила идеи Просвещения. В ее эпоху уже не было необходимости в столь стремительных рывках общественного развития, как на рубеже XVП-XVШ столетий: императрица могла себе позволить и более спокойные темпы реформирования, и относительно безболезненные для населения методы. Кроме того, к началу ее правления развитие общественного сознания находилось на более высоком уровне, нежели в начале XVIII в. (а за годы ее царствования этот уровень еще более возрастет) [13, с. 25], - поэтому Екатерина уже не могла игнорировать общественное мнение и вызывать недовольство подданных.
Важнейшим политическим явлением второй половины XVIII столетия, во многом определявшим взаимоотношения государства и общества, был просвещенный абсолютизм. Это общеевропейское явление, представителями которого, наряду с Екатериной II, являлись прусский король Фридрих II, император Священной Римской империи Иосиф II, шведский король Густав III и другие европейские монархи - их современники.
Истоки просвещенного абсолютизма - социально-политические, экономические и культурно-мировоззренческие процессы: формирование капиталистического уклада, изменения во взаимоотношениях власти и общества, желание образованных представителей различных сословий (знакомых с передовой общественной мыслью) пользоваться свободой и «естественными правами».
Ключевая предпосылка формирования просвещенного абсолютизма - философия и общественная мысль эпохи Просвещения,
одной из характерных черт которой является стремление утвердить справедливое (в понимании просветителей) общественное устройство, характеризующееся ограничением власти монарха, разделением властей, свободой и соблюдением «естественных» прав человека. Идеи Ш.Л. де Монтескье, Вольтера, Ж.-Ж. Руссо и других мыслителей имели в обществе настолько большую популярность, что европейские монархи, с одной стороны, не могли игнорировать их, а с другой - интересовались учениями просветителей и стремились применить некоторые из их идей на практике - монархи полагали, что в полном объеме теоретические постулаты мыслителей не годились для реализации. Екатерина говорила Д. Дидро: «.. .вашими высокими идеями хорошо наполнять книги, действовать же по ним плохо. Составляя планы разных преобразований, вы забываете различие наших положений. Вы трудитесь на бумаге, которая все терпит. между тем как я, несчастная императрица, тружусь для простых смертных, которые чрезвычайно чувствительны и щекотливы» [17, с. 150].
Просвещенный абсолютизм включал в себя две составляющие: идеологию и политику: определенная система взглядов служила обоснованием политического курса.
Екатерина Великая - один из самых ярких и успешных идеологов и практиков просвещенного абсолютизма. В ее правление -впервые в российской истории - была разработана государственная идеология, положения которой транслировались обществу и применялись на практике при формировании политического курса.
Екатерина и другие монархи понимали, что буквальное следование идеям Просвещения приведет к ограничению их власти
- и считали это недопустимым. Поэтому на основе взглядов просветителей (и с использованием их терминов) монархи формировали собственную идеологию, основные положения которой далеко не во всем совпадали с воззрениями передовых мыслителей - но реализация которой была возможна в абсолютистском государстве:
- монарх - мудрец / философ на троне (термин просветителей) является главным инструментом для достижения «общего блага» (термин просветителей), поэтому его власть должна быть неограниченной;
- монарх установит в обществе справедливые законы (идея просветителей);
- каждое из существующих в обществе сословий обладает определенным набором прав и обязанностей, которые монарх закрепляет законодательно; нет представления о равенстве всех людей и об одинаковых для всех подданных правах и обязанностях;
- задача монарха - просвещение подданных (идея просветителей).
Несмотря на использование идей Просвещения, сущность абсолютизма не менялась - власть «просвещенного государя» оставалась неограниченной.
Идеология просвещенного абсолютизма отражалась в политике, для которой были характерны следующие черты:
- укрепление неограниченной власти монарха;
- разработка множества законов, призванных обеспечить «общее благо»;
- регламентация прав и обязанностей сословий;
- упорядочение центрального и местного управления с целью лучшей организации власти и смягчения остроты социальных конфликтов;
- гуманизация в отношениях власти к подданным;
- развитие образования, распространение грамотности;
- либерализм экономической политики [9; 15].
В течение всей русской истории остро стоял вопрос о соотношении двух начал в развитии государства и общества: европейского (западного) и традиционного (самобытного российского).
В правление Екатерины развитие России протекало в основном в русле общеевропейских тенденций эволюции государственности, что не исключало наличия специфических для страны черт. И европейское, и самобытное начала находили отражение, во-первых, в идеологии и политике императрицы, во-вторых - во взаимоотношениях государства и общества, в-третьих - в образе Екатерины, транслируемом обществу.
Императрица осознанно и последовательно придерживалась ориентации на европейскую политическую традицию (которая оформилась еще в правление Петра I и от которой не отходил ни один из монархов XVIII столетия), недаром первая глава одного из важнейших ее программных документов - «Наказа» Уложенной комиссии - открывалась словами статьи 6: «Россия есть европейская держава» [14, с. 2].
Просвещенный абсолютизм в России в целом характеризовался теми же признаками, что и в других странах, поскольку Екатерина была одним из самых ярких его представителей, влиявших на формирование этой идеологии и политики в масштабах всей Европы. Но русский просвещенный абсолютизм обладал тремя специфическими чертами: во-первых, патернализмом; во-вторых
- подчеркиванием роли Екатерины в государстве и обществе как православной государыни; в-третьих - использованием традиций сословного представительства, характерных для допетровской России.
Можно провести некоторые параллели между Уложенной комиссией, как наиболее ярким проявлением политики просвещенного абсолютизма, и Земскими соборами. Уложенная комиссия, как и Земские соборы, имела форму сословно-представительного органа: ее депутатами являлись представители различных слоев населения. Во время работы Уложенной комиссии императрица имела возможность узнать мнение подданных по тем или иным политическим вопросам, и мнение это являлось для нее рекомендательным, а не обязательным к исполнению - как и мнение Земских соборов для русских царей XVI-XVII столетий. Как и в случае с Земскими соборами, созыв и работа Уложенной комиссии демонстрировали определенный диалог власти и общества.
Последнее было особенно важно для мероприятия просвещенного абсолютизма. С одной стороны, Екатерина получала возможность выслушать представителей различных сословий - депутаты привозили наказы, отражавшие чаяния и нужды населения. С другой стороны, императрица обращалась к обществу: она написала для комиссии «Наказ», из 655 его статей (в окончательной редакции) 408 были заимствованы из трудов европейских просветителей (Ш.Л. де Монтескье, Ч. Беккария, Бильфельда, Юсти). Екатерина обозначала круг вопросов, предлагаемых комиссии для обсуждения, и формулировала основные принципы, на которых должно было строиться новое Уложение, а также взаимоотношения государства и общества:
- верховная власть сотворена для народа и действует на его благо;
- монархия в России может быть только абсолютной: «лучше повиноваться законам под одним господином, нежели угождать многим» (ст. 12);
- свобода «есть право делать то, что законы дозволяют» (с. 38);
- только монарх имеет право издавать и толковать законы;
- законы должны запрещать лишь то, что вредно государству и обществу;
- каждое сословие должно обладать дарованными ему правами [14].
Своей главной цели Уложенная комиссия не достигла - новое Уложение, отвечающее интересам всех слоев населения, не было создано. Тем не менее, вряд ли можно согласиться с точкой зрения, считающей работу комиссии исключительно пропагандистской акцией, не принесшей практических результатов [16, с. 129-131]. Поднесение Екатерине титула Великой, Премудрой и Матери Отечества, который императрица не приняла и не отклонила, можно рассматривать как легитимацию ее власти [12, с. 273]: население государства, в лице представителей различных сословий, признавало ее законной государыней. Знакомство с мнением населения по тому или иному актуальному вопросу (выраженному в наказах, привезенных депутатами или высказанному в ходе заседаний) было полезным для Екатерины при формировании ею политического курса в целом и при выработке конкретных политических мероприятий и законодательных актов [6, т. 2, с. 15, 17]. Наконец, Уложенная комиссия существенно повлияла на реформаторский курс Екатерины: ряд частных комиссий, сформированный из депутатов Уложенной комиссии, действовавших в течение 1770-1780-х гг., занимал разработкой конкретных законов и реформ, в том числе - касающихся прав сословий [15, с. 180-196; 12, с. 277, 299-300].
Идеология просвещенного абсолютизма позволяла императрице формировать удобное для власти общественное мнение, которому власть имела бы возможность соответствовать. Понимая влияние идей на политические процессы, Екатерина придавала особое значение реализации пропагандистских устремлений: формированию положительного образа своего государства и складыванию собственного образа в глазах подданных и во мнении европейского общества.
Екатерина поддерживала контакты с европейскими просветителями - Вольтером, Д. Дидро и др. Вряд ли представляются обоснованными традиционные для историографии упреки в том, что императрица в переписке с ними проявляла лицемерие, стремясь
«пустить пыль» в глаза (рассказывая, например, что русский крестьянин каждую неделю ест кур) [16, с. 107-108]. Переписка носила политический, а не частный характер: с помощью просветителей, оказывающих значительное влияние на европейское общественное мнение, Екатерина представляла Россию в наиболее выгодном свете, формируя положительный имидж своей страны в глазах Европы: Российская империя должна была восприниматься не как «варварская Московия», а как могучее европейское государство, которым управляет философ на троне. Подобные утверждения согласуются с идеологией просвещенного абсолютизма. Положительные отзывы передовых мыслителей о России и о Екатерине щедро оплачивались: богатые подарки получал от нее Вольтер, также императрица купила библиотеку Д. Дидро за 15 000 ливров в год и оставила ее мыслителю в пожизненное пользование, ежегодно выплачивая ему 1000 ливров как своему библиотекарю [16, с. 106].
Екатерина подчеркивала следующие черты, присущие ей как европейскому монарху: свою образованность и просвещенность, качества «философа на троне», а также интерес к философии и общественной мысли Просвещения.
При преобладании в социально-политическом развитии общеевропейских черт необходимо отметить, что Екатерина, как и ее предшественники, не отказывалась от использования ряда самобытных политических традиций. И в эпоху Петра I, и при всех его преемниках, включая Екатерину II, европеизация напрямую касалась лишь отдельных - наиболее привилегированных и образованных -слоев российского общества: дворянства (в первую очередь элиты), бюрократии и офицерства, образованной городской верхушки и отчасти - образованной верхушки духовенства. Основная же масса населения (в первую очередь крестьяне) в течение всего XVIII столетия вели привычный с допетровской эпохи образ жизни и обладали традиционным мировоззрением. При всей отдаленности этих слоев населения от власти, Екатерина должна была до известной степени учитывать и их ожидания.
Можно отметить такие традиционные черты, проявляемые Екатериной при реализации пропагандистских устремлений, как патернализм и стремление показать себя православной государыней.
Патерналистские представления о государе как об отце своих подданных (который имеет в их глазах непререкаемый авторитет
и контролирует их жизнь подобно тому, как отец контролирует поведение детей) имеют глубокие корни в российском общественном сознании. Титула «Матери Отечества», предложенного Уложенной комиссией, императрица официально не приняла, но охотно подчеркивала свою материнскую любовь к подданным и материнскую заботу о них. Примечательно, что традиционное для России восприятие монаха как «отца», имеющего право руководить жизнью своих «детей»-подданных, перекликалось с европейскими представлениями о неограниченной власти абсолютного монарха.
Подчеркивание приверженности православию - еще одна черта, характерная для традиционного образа российских монархов, рассматриваемых как «помазанники Божьи». Екатерина тщательно исполняла религиозные обряды: регулярно присутствовала на богослужениях, соблюдала посты, отмечала православные праздники, временами предпринимала паломничества к православным святыням. Церковные иерархи принимались при императорском дворе, а храмы и монастыри получали вклады от Екатерины. Кроме того, российский монарх считался после отмены патриаршества главой Русской православной церкви.
Во взаимоотношениях власти и общества в правление Екатерины II произошли качественные изменения.
Необходимо отметить некоторую гуманизацию в отношении государства к подданным как в России, так и в странах Европы под влиянием и общественной мысли Просвещения, и идеологии просвещенного абсолютизма.
С одной стороны, российская власть традиционно ставила интересы государства выше интересов общества, не всегда считаясь с мнением населения и не всегда стараясь смягчить для него тяготы проводимых внутри- и внешнеполитических мероприятий. В условиях абсолютизма эта черта взаимодействия государства и общества продолжала сохраняться - но Екатерина, в отличие от многих своих предшественников и преемников, старалась не допускать явного насилия по отношению к подданным. Проводя преобразования, она действовала достаточно гуманными методами, хотя и не готова была поступиться своей абсолютной властью.
С другой стороны, императрица хотела бы предоставить обществу определенную степень свободы, сократив вмешательство государства в его жизнь и на разных уровнях освободив его от мелочного
контроля: на хозяйственном - с помощью политики экономического либерализма; на административном - делегируя функции управления местным учреждениям и предоставляя сословным органам самоуправление; на культурно-мировоззренческом - способствуя развитию общественного самосознания [5, с. 55-61; 9, с. 511].
Екатерина II не могла позволить себе игнорировать интересы общества: и из-за шаткости своих прав на престол, и из-за роста общественного самосознания, и из-за особенностей идеологии просвещенного абсолютизма (не одобрявшего проявлений деспотизма со стороны монарха), и из-за опасности возникновения социальных взрывов. Последняя могла грозить как со стороны элиты общества - в форме дворцового переворота, так и со стороны народных масс - в форме восстания. Более того, Екатерина стремилась узнать мнение общества по наиболее важным для нее вопросам, и учитывая интересы подданных (или делая вид, что учитывает), старалась заручиться их поддержкой, укрепляя тем самым свое положение на престоле - в этом отношении особенно показателен факт созыва Уложенной комиссии.
Российское общество XVIII столетия было сословным. Каждое из сословий обладало определенным набором прав и обязанностей и занимало свою нишу в социальной структуре. Правительство оказывалось перед сложной задачей: необходимо было выстраивать определенные отношения с каждым из сословий, в той или иной степени учитывая ожидания всех их и соотнося эти ожидания с общегосударственными интересами.
Заметим, что в XVIII столетии в понятие «общество» вкладывался особый смысл, не совпадающий с современным, причем вкладывался не только монархами, но и представителями философии Просвещения. Под обществом понимались не вся совокупность населения государства, а прежде всего дворяне и отчасти образованные представители других социальных слоев, исключая непривилегированные слои населения. Простолюдины же представлялись невежественными, необразованными людьми, нуждавшимися в руководстве и контроле со стороны монарха и общества [9, с. 355; 13, с. 211-212].
В правление Екатерины окончательно оформились принципы взаимодействия российского абсолютистского государства и дворянского сословия, составлявшего узкую прослойку населения,
но занимавшего исключительное положение в социально-политической системе Российской империи. Дворянство рассматривалось абсолютным монархом в качестве социальной опоры, поэтому государство давало дворянству значительное количество прав, почти не обременяя обязанностями - тем самым законодательно оформляя его положение как наиболее привилегированного сословия. Власть поддерживала материальное благосостояние дворян, защищая их права как земле- и душевладельцев, причем право на владение крепостными было у дворян монопольным. Дворяне, в свою очередь, находились на статской или военной службе: в отличие от предыдущего периода, служить или не служить, дворянин решал сам - но служба считалась престижной, и не служащий дворянин не пользовался уважением общества [13, с. 62-67, 76-86]. Из дворянства в значительной степени рекрутировались представители чиновничье-бюрократического аппарата и офицерства, а дворянская элита осуществляла политическую власть, занимая высшие государственные должности.
Рост самосознания образованной части общества - общее явление для России и Запада во второй половине XVIII в. Оно было обусловлено тем, что, с одной стороны, «благородное сословие» усваивало общественную мысль Просвещения, осознавая при этом свои права и интересы; с другой стороны, такому осознанию способствовала политика государства, регламентировавшего правовой статус сословий (с предоставлением широких привилегий дворянству) и транслировавшего идеологию просвещенного абсолютизма. В результате в эпоху Екатерины Великой российское общество (пока - в лице дворянства) из объекта, покорно принимающего любые действия правительства, постепенно эволюционировало в субъект социально-политической жизни, который может высказывать свои надежды и чаяния, ожидать желаемых для себя преобразований, проявлять оппозиционные настроения [13, с. 99, 110]. Следующим этапом этого процесса станет общественное движение XIX столетия, когда общество начнет не только оповещать власть о своих интересах, но и активно действовать, защищая их, в том числе - насильственными методами.
Одно из клише советской историографии - утверждение, что Екатерина подвергла жестокой расправе Н.И. Новикова и А.А. Ра-
дищева за их взгляды. Современные исследователи уточняют, что судьба этих дворян - представителей Русского Просвещения, осмеливавшихся высказывать оппозиционные взгляды и критиковать императрицу, - определялась гораздо более сложными причинами. Н.И. Новиков в 1792 г. был заключен в Шлиссельбургскую крепость за связи с масонами и интриги в пользу Павла Петровича [4, с. 546-586], а не за взгляды, высказанные в журналах, выходивших двадцатью годами ранее: «Трутень» в 1769-1770 гг., «Живописец» в 1770-1771 гг. и «Кошелек» в 1774 г. Более того, обращается внимание на сходство точек зрения и системы аргументации по тому или иному вопросу во «Всякой всячине», издаваемой Екатериной, и журналах Н.И. Новикова, до начала 1780-х гг. действовавшего в русле культурной политики императрицы [8, с. 15-21]. Идеи, высказанные А.Н. Радищевым в «Путешествии из Петербурга в Москву», за публикацию которой автор был сослан в Сибирь, безнаказанно излагались в его более ранних произведениях, но собранные воедино в этой книге, они оказались представленными обществу в сложной политической ситуации - во время русско-шведской войны и происходящих во Франции революционных событий - это обстоятельство (вкупе с отсутствием опыта у властей в реагировании на такого рода публикации) привело к столь суровому наказанию [5, с. 187-222].
Считая своей опорой дворянство и во многом ориентируясь на его интересы, Екатерина не могла игнорировать требования и других слоев населения, поскольку это создавало бы вероятность социальных выступлений. В правление императрицы произошло последнее из самых мощных и кровопролитных восстаний в российской истории - под предводительством Е.И. Пугачева (1773-1775). Оно охватило огромные территории, в него оказались вовлечены многочисленные участники из разных слоев населения. Восстание представляло большую опасность для власти Екатерины и стабильности государства не только в силу своего масштаба, но и потому что совпало со сложной внешнеполитической ситуацией: Россия вела войну с Османской империей (1768-1774). Важную роль в предотвращении подобных выступлений в будущем должны были сыграть, во-первых, совершенствование местного управления, во-вторых -регламентация прав и обязанностей различных сословий и учет их интересов при формировании внутренней политики, а в-третьих
- меры, направленные на экономическое процветание государства. Подданные, живущие в стабильном обществе, считающие свое материальное положение благополучным и не чувствующие значительного ущемления своих прав, вряд ли будут испытывать настолько сильное недовольство существующими порядками, чтобы восстать.
Одним из важнейших социально-экономических и политических институтов, определявших многие особенности развития государства и общества, на протяжении нескольких веков являлось крепостное право, достигшее в эпоху Екатерины II своего апогея. Его развитие было объективным процессом, не зависящим от личных взглядов императрицы. Во второй половине XVIII в. крепостное право не было уникальным российским явлением, поскольку существовало во многих сопредельных с Россией европейских странах, развивавшихся в сходных условиях: например, в Пруссии оно было отменено в 1807 г. В ряде государств оно было более жестоким, чем в России: в Речи Посполитой феодал имел право жизни и смерти над своими крестьянами, каковым не обладал российский дворянин.
Во второй половине XVIII в. 56 % крестьян были крепостными, остальные относились к разным категориям государственных крестьян [3, с. 335]. Существовали обширные регионы, где помещичье землевладение не получило распространения (Русский Север и Сибирь). Это свидетельствует о широком, но все же не повсеместном распространении крепостного права.
Существует ряд историографических клише, нуждающихся в уточнении, например, о росте в эпоху Екатерины крепостного права вширь и вглубь и о том, что политика императрицы способствовала дальнейшему усилению крепостного гнета. Сообщая о раздаче Екатериной за 34 года правления 800 тыс. крестьян в частные руки, обычно не заостряют внимания на том, что она старалась не закрепощать государственных крестьян, а либо раздавала дворцовых (принадлежавших ей как помещице), либо специально покупала крепостных для этой цели, либо раздаче подвергались земли с крестьянами, вошедшие в состав России в результате разделов Польши (тем самым утверждалось русское присутствие в этом регионе). Точно так же, сообщая о распространении крепостного права на территорию Малороссии в 1783 г., исследователи нередко упускают из вида, что Екатерина юридически закрепила фактически сложившиеся отноше-
ния между казацкой старшиной и голытьбой - причем по настоянию малороссийской верхушки - а русских помещиков в екатерининскую эпоху в этом регионе было очень немного [3, с. 335-336; 6, т. 2, с. 125].
Расширение привилегий дворянства объективно порождало увеличение их власти над крестьянами. Традиционно историки обращают внимание на рост размеров повинностей, на факты торговли крестьянами без земли (в том числе с разлучением семей) и жестокого обращения с крестьянами. В качестве примера последнего приводится уголовное дело Д.Н. Салтыковой (Салтычихи), замучившей несколько десятков крестьян. Современные исследователи обратили внимание на тот факт, что неверно связывать ее преступления с екатерининской эпохой: они совершались в царствование Елизаветы Петровны - в 1750-е гг., а в самом начале правления Екатерины Д.Н. Салтыкова была арестована [3, с. 332]. Не следует судить по преступлениям душевно большой изуверки об отношениях дворян и крепостных в масштабах всего российского общества: помещик не был заинтересован в том, чтобы по своему произволу калечить крестьян, если он жил доходами с них - тем не менее, телесные наказания за разного рода провинности были повседневным явлением в любом имении.
Исследователи обратили внимание на следующую мировоззренческую особенность во взаимоотношениях дворян и крестьян. Пока служба была обязательной для дворян, крестьяне, несшие повинности по отношению к ним, готовы были мириться с подобным положением дел, поскольку все были несвободны от обязательств по отношению к государству и приносили ему определенную пользу. Со второй половины XVIII столетия крестьянин стал считать несправедливостью, что получивший свободу от службы дворянин заботится лишь о собственном благополучии - в то время как он обременен обязанностями по отношению к дворянину и государству [3, с. 119-120; 6, т. 1, с. 12].
Говоря о крепостном праве в екатерининскую эпоху, важно отметить два противоречия.
Первое заключается в том, что личные взгляды императрицы по этому вопросу расходились с ее политикой. Как человек, испытавший влияние идей Просвещения, она была противницей крепостного права и указывала на его негуманность - но не стави-
ла целью освобождение помещичьих крестьян, опасаясь лишиться поддержки со стороны дворянства, спровоцировать дворцовый переворот и ввергнуть государство в политическую нестабильность. Освобождение крестьян в будущем она считала возможным, предлагая такой (несколько утопический) путь: всякий раз при продаже имения освобождать живущих в нем крестьян - и через сто лет крепостных в России не останется [1, с. 580]. Видимо, императрица понимала, что немедленная отмена крепостного права потребует серии масштабных реформ во всех сферах жизни (как это произошло в 1860-1870-х гг.), для которых необходима длительная подготовка и масштабное финансирование - потому могла считать подобное мероприятие преждевременным.
Второе противоречие связано с тем, что именно в период наибольшего развития крепостного права впервые началось широкое общественное обсуждение крестьянского вопроса. Более того, это обсуждение инициировалось императрицей либо дворянами, воспринявшими идеи Просвещения. В 1766 г. Вольное экономическое общество (в которое входили представители ближайшего окружения императрицы) по инициативе Екатерины, обратившейся к ВЭО с анонимным письмом и приславшей крупную сумму денег для выплаты премий и публикации работ, объявило конкурс лучшего ответа на вопрос: «Что полезнее для общества - чтоб крестьянин имел в собственности землю или токмо движимое имение и сколь далеко его права на то или другое имение простираться должны?». Среди 162 работ (155 присланы из-за границы, русских оказалось только семь) были труды, содержащие критику крепостного права - в частности, проект А.Я. Поленова. ВЭО присудило первую премию сочинению французского автора Беарде Л'Абея, в которой доказывалось, что в настоящей момент освобождение крестьян и предоставление им собственности несвоевременно - непросвещенные крестьяне не смогут с пользой для себя воспользоваться свободой, поэтому нужно подготовить их к ее восприятию [18, с. 46-82]. Во время дебатов Уложенной комиссии неоднократно затрагивались вопросы, касающиеся положения различных категорий крестьян и крепостного права. Представители сословий, не обладавшие правом на владение крепостными, требовали предоставить им это право [3, с. 337; 10, с. 278-284].
Завершая анализ взаимоотношений государства и общества второй половины XVIII в., необходимо охарактеризовать такой институт, как фаворитизм. «Засилье фаворитизма» - одно из клише, наиболее часто используемых при описании екатерининской эпохи.
Во все времена рядом с монархами находились лица, получавшие влияние благодаря личным отношениям с ним. Положение такого лица при дворе и его политический вес зависели от благосклонности монарха: фаворит мог в короткий срок сделать головокружительную карьеру и получить значительную власть - но так же стремительно он мог лишиться своего влияния, если терял расположение монарха. Недаром в XVIII в. фавор в России обозначался словом «случай», а фаворита называли «временщиком» или «случайным человеком», подчеркивая непрочность его положения.
В XVIII в. фаворитизм в России сочетал характерные для всех европейских стран черты с самобытными традициями.
Он занимал особое место в политической системе европейских государств Нового времени. В XVII в. руками могущественных «министров-фаворитов» (таких, как Ришелье и Мазарини), находившихся как бы вне сложившихся феодальных отношений и норм, монархи ломали традиционные отношения королевской власти и знатных подданных, снимая с себя обвинение в нарушении законов. В XVIII в. фавориты и фаворитки стали «неотъемлемой принадлежностью королевского или княжеского двора. Они блистали в обществе, возглавляли придворные "партии", задавали тон в модах и искусстве развлечений», мало занимаясь политикой [11, с. 98-102].
Таким образом, аккумулируя в своих руках всю полноту власти, монарх эпохи абсолютизма нуждался в помощниках, которым он мог бы полностью доверять. В случае неудачи каких-либо мероприятий (или при необходимости провести в жизнь непопулярные решения) монарх мог снять ответственность с себя, возложив ее на фаворита - и тем самым направив на него гнев общества. Это характерно для всех европейских абсолютистских государств, в том числе и для России, где подобным приемом монархи пользовались традиционно, обращаясь к характерному для российского мировоззрения представлению о «добром» царе, который хочет блага стране и народу, и о «злых» боярах, побуждающих «доброго царя» к неправильным действиям либо самостоятельно творящих произвол без его ведома.
Хотя эпоху Екатерины оценивают иногда как апогей фаворитизма, фаворитизм при ней не приобрел какого-то принципиально нового качества по сравнению с эпохой дворцовых переворотов. Рядом с Екатериной (как ранее - рядом с Анной Иоанновной, Анной Леопольдовной и Елизаветой Петровной) находился фаворит, личные отношения которого с женщиной-монархом были очевидны для ее окружения и для общества, приписывающего фавориту значительную политическую власть - вплоть до утверждения, что он руководит действиями императрицы. Реальность расходилась с подобными утверждениями: степень влияния того или иного фаворита на политическую жизнь могла быть большей или меньшей - но крайне редко она была определяющей.
Утверждение, что Екатерина «навязывала своих любовников русскому двору, сделав из фаворитизма официальный институт» [12, с. 563], не является справедливым. При российском дворе ни в правление Екатерины, ни в другие периоды не существовало официальной должности фаворита или фаворитки (в отличие, например, от Франции, где некоторые фаворитки получали официальный титул «maîtresse en titre») [11, с. 99-100] - фавориты замещали придворные, государственные или военные должности, а насколько высокие - зависело от способностей и близости к монарху того или иного фаворита. Но главное - личная благосклонность Екатерины не гарантировала фавориту получения реальной политической власти или даже значительного влияния при дворе. Для этого он должен был не только находиться рядом с императрицей, но и обладать способностями к государственной деятельности, иметь опыт ее осуществления (причем на высоких должностях, предполагающих значительную ответственность), а также сплотить вокруг себя единомышленников, создав придворную группировку, которая будет поддерживать его и защищать его интересы. Для осуществления всего указанного необходимы, помимо благосклонности монарха, способности и время - поэтому далеко не каждый фаворит получал реальное политическое влияние. Наконец, эффективность политики Екатерины не зависела от того, какой фаворит находился рядом с ней в тот или иной момент: она весьма трезво оценивала способности каждого из них и допускала к государственной деятельности лишь тех, кто он имел к ней задатки - и ровно в той степени, которая соответствовала способностям фаворита. Например, какими бы
близкими ни были личные отношения Екатерины и А.Д. Ланского, к политической деятельности она его не привлекала. Лишь немногие из фаворитов императрицы сделали карьеру государственных деятелей: Г.Г. Орлов, Г.А. Потемкин, П.В. Завадовский и П.А. Зубов.
Особое место среди приближенных императрицы занимал Г.А. Потемкин. Исследователи оценивают его роль как соправителя или принца-консорта и полагают, что Екатерина и «светлейший» состояли в тайном браке [2, с. 512-521; 3, с. 385; 12, с. 554]. В годы своего фавора (1774-1776) Г.А. Потемкин только начинал заниматься государственной деятельностью и нарабатывал опыт, а пик его политической карьеры пришелся на 1780-е - начало 1790-х гг. и связан не с положением фаворита, а с должностью генерал-губернатора Новороссийского наместничества и Таврической области и с командованием вооруженными силами в Северном Причерноморье (в том числе - во время русско-турецкой войны 1787-1791 гг.).
Таким образом, в эпоху Екатерины Великой взаимоотношения государства и общества в Российской империи определялись рядом факторов, среди которых - приход императрицы к власти в результате дворцового переворота, идеология и политика просвещенного абсолютизма, сочетание европейского (западного) и традиционного (самобытного российского) начал в развитии государства и общества. Взаимоотношения российского государства и общества во второй половине XVIII в. приобрели качественно новый характер. Обладая всей полнотой власти, императрица, тем не менее, стремилась к гуманизации в отношении власти к подданным и к учету интересов различных сословий при формировании политического курса.
Библиографический список
1. Брикнер А.Г. История Екатерины Второй. М., 1998.
2. Екатерина II и Г.А. Потемкин. Личная переписка. 1769-1791 / изд. В.С. Лопатин. М., 1997.
3. Елисеева О.И. Екатерина Великая. М., 2010.
4. Елисеева О.И. Повседневная жизнь благородного сословия в золотой век Екатерины. М., 2008.
5. Елисеева О.И. Радищев. М., 2015.
6. Законодательство Екатерины II: в 2 т. М., 2000-2001.
7. Записки императрицы Екатерины Второй. М., 1989.
8. Ивинский А.Д. Литературная политика Екатерины II: Журнал «Собеседник любителей российского слова. М., 2012.
9. Каменский А.Б. От Петра I до Павла I: реформы в России XVIII века (опыт целостного анализа). М., 2001.
10. Ключевский В.О. Полный курс лекций: в 3 кн. М., 1993. Кн. 3.
11. Курукин И.В. Бирон. М., 2006.
12. Мадариага И. де. Россия в эпоху Екатерины Великой. М., 2002.
13. Марасинова Е.Н. Психология элиты российского дворянства последней трети XVIII века (По материалам переписки). М., 1999.
14. Наказ императрицы Екатерины II, данный Комиссии о сочинении проекта Нового уложения / под ред. Н.Д. Чечулина. СПб., 1907.
15. Омельченко О.А. Законная монархия Екатерины Второй: Просвещенный абсолютизм в России. М., 1993.
16. Павленко Н.И. Екатерина Великая. М., 1999.
17. Сегюр Л.Ф. де. Записки графа Сегюра о пребывании его в России в царствование Екатерины II (1785-1789). СПб., 1865.
18. Семевский В.И. Крестьянский вопрос в России в XVIII и первой половине XIX века: в 2 т. СПб., 1888. Т. 1.
Н.В. Бессарабова
Кандидат исторических наук, доцент,
редактор научных изданий,
Московский финансово-юридический университет МФЮА
Е-mail: nvb.dashkova@mail.ru
