CC BY
76Россия в динамике глобализирующегося мира
К.А. ФЕОФАНОВ доктор политических наук, профессор, профессор кафедры международных отношений Дипломатической академии МИД России*
М.В. МУЗАНКОВ магистр международных отношений**
Взаимодействие России и Германии в контексте трансформации системы европейской региональной безопасности
На протяжении последних пяти столетий Европа являлась эпицентром самых крупных войн на континенте и регионом, страны которого оказывали мощное, часто определяющее влияние на развитие процессов в области безопасности в других частях мира. Европа была колыбелью двух самых кровопролитных мировых войн и центральным театром военного противостояния в годы холодной войны. Сегодня Европа претендует на звание самого безопасного региона в глобальной системе международных отношений, где само понятие военных действий между странами, включенными в систему, представляется сценарием с очень низкой степенью вероятности1. Одними из главных факторов, оказавших влияние на нынешнее состояние европейской безопасности, стали демократизация и интеграция его западноевропейского ядра. Именно эти два взаимосвязан-
* Феофанов Константин Анатольевич, e-mail: [email protected]
** Музанков Михаил Витальевич, e-mail: [email protected] 1 EU Conflict Prevention and Crisis Management. Roles, institutions and policies / Ed. by Eva Gross and Ana E. Juncos. L.: Routledge, 2015.
ных процесса были призваны нейтрализовать крайние проявления традиционного соперничества между западноевропейскими государствами, неизбежно приводившие к вооруженным столкновениям. Произошло формирование общеевропейского поля политического взаимодействия, основными признаками которого стали сходные ценности, надна-
1
циональные институты и предсказуемость поведения .
У истоков складывания единого сразу на нескольких уровнях пространства стояла инициатива по формированию системы экономической интеграции, что во многом выступило одновременно фундаментом и катализатором процесса по созданию общей системы безопасности2. По мнению отечественного исследователя Л. Дымовой, именно благодаря экономической интеграции на этом пространстве перестала работать политическая логика неизбежного межгосударственного соперничества в борьбе за национальное могущество и безопасность за счет соседних западноевропейских государств, что сказалось на таких ранее непременных компонентах европейской действительности, как гонка вооружений, открытое вооруженное противостояние и дипломатическое позиционирование (формирование и распад союзов и коалиций государств)3.
В этом контексте особенно важно, что европейцам удалось преодолеть ловушку «дилеммы безопасности». Ее принципы одним из первых сформулировал американский теоретик международных отношений Дж. Херц в своей работе «Политический реализм и политический идеализм» 1951 г.4. Эту дилемму он определил как парадоксальную ситуацию, когда и рост безопасности государства, и его ослабление могут вызвать угрозу со стороны других государств. Усиление могущества одного государства ведет к тому, что другие страны увеличивают свои расходы на оборону. Однако и ослабление определенного государства воспринимается другими государствами как слабость, что
1 Баранов Н.А. Европейская безопасность [Электронный ресурс] // http://nicbar.ru/politology/study/kurs-osnovy-mezhdunarodnoj-bezopas-nosti/222-lektsiya-8-evropejskaya-bezopasnost // (дата обращения 8.06.2018)
2 Бусыгина И, Филиппов М. Евросоюз: от частного к общему // Россия в глобальной политике, 2010, т. 8, № 1, с. 121 -133.
3 Дымова Л.А. Проблемы и перспективы европейского регионального порядка // Вестник МГИМО Университета, 2017, № 4, с. 227-238.
Herz J. Political Realism and Political Idealism. Chicago: University of Chicago Press, 1951.
может подтолкнуть их к агрессивным действиями против слабой страны. Также важным для понимания всей масштабности подобного конструкта является тезис о том, что все постулаты «дилеммы безопасности» справедливы, если мы заведомо считаем существующий порядок самоценностью, о чем и удалось договориться государствам европейского региона . Архитекторы европейской системы безопасности смогли преодолеть этот принципиальный психологический барьер, без которого все межгосударственное взаимодействие превращается в бесконечную дискуссию о том, с чьей точки зрения существующая стабильность - это хорошо или плохо.
В современной Европе теория «дилеммы безопасности» лишилась своего конкретно-исторического содержания. Она стала идеологическим конструктом, доказывающим, что ревизия мирового порядка, сложившегося в начале 1990-х гг., невозможна и нежелательна. При том, что в остальных частях света в XXI в. ещё не было года, когда в мире не шла бы война с участием в ней великих держав. Существующая ныне архитектура европейской безопасности обладает собственной доктринальной основой. В широком смысле она базируется на Заключительном акте Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе 1975 г. и других документах, принятых на последующих встречах в рамках европейского процесса, среди которых: Парижская хартия и Дополнительный документ к ней 1990 г., Хельсинкские документы 1992 г., Лиссабонская декларация 1996 г., Кодекс 1994 г., Хартия европейской безопасности 1999 г. и др.2. В каждом из этих правовых источников тем или иным образом были закреплены концептуальные основы единого пространства европейской безопасности - его всеобъемлющий и неделимый характер, приверженность разделяемым ценностям, обязательствам и нормам поведения: уважению прав и свобод человека, верховенству закона, рыночной экономике и социальной справедливости. «Суверенитет, независимость и территориальная целостность государств, нерушимость границ и мирное урегулирование споров - ключевые состав-
1 Шишелина Л.Н. Европейский Союз: проблемы конвергенции, расширения и соседства // Вестн. Рос. гос. гуманит. ун-та, 2009, № 14, с. 145-156.
2 From Nice to Laeken. European Defense: core documents / Compiled by Maartje Rutten. P.: Institute for Security Studie, 2012, April, no. 51.
ляющие Европейской системы безопасности», - вторит Заключительному акту Стратегия безопасности ЕС 2016 .
За последнюю четверть века анализу и детальному рассмотрению были подвергнуты различные модели общеевропейской безопасности по архитектурным проектам строительства «единого европейского дома» от Атлантики до Урала или на более широком пространстве от Ванкувера до Владивостока с включением Западной и Восточной Европы, Соединенных Штатов и Российской Федерации. Движение в этом направлении было организационно и политически подкреплено учреждением инфраструктуры Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ).
Сегодня ОБСЕ, объединяющая 57 стран, де-юре является крупнейшей и наиболее представительной по составу региональной организацией, занимающейся вопросами безопасности. Однако де-факто ОБСЕ представляет собой лишь форум, где ведутся обсуждения международных проблем. Несмотря на довольно серьезные задачи, которые возложены на организацию, решения ОБСЕ не имеют юридической силы и носят чисто политический характер, т. е. за их невыполнение для государства не наступит никаких юридических последствий. Кроме того, у ОБСЕ нет устава, что является причиной отсутствия четко зафиксированных процедур и единого регламента работы. В этой связи в условиях реального вооруженного конфликта инструментария ОБСЕ явно недостаточно2.
Именно по этой причине параллельно панъевропейской модели (представленной ОБСЕ) развивалась западноцент-ричная модель европейской безопасности. Системообразующими стержнями западноцентричной модели на пространстве европейского субрегиона стали НАТО и ЕС, лидером в процессе ее создания выступили Соединенные Штаты. При расхождениях по ряду вопросов между США и западноевропейскими странами им все же удалось сформировать
1 European Security and Defence Policy. The First 10 Years (1999-2009) / Ed. by Giovanni Grevi, Damien Helly, and Daniel Keohane. P.: EUISS, 2009.
2 Караганов С.А. Европа, Россия и схватка за Украину. [Электронный ресурс] // Ведомости. URL: http://www.vedomosti.ru/opinion/news/18618171/shvat-ka-za-ukrainu (дата обращения 8.06.2018)
довольно устойчивый консенсус относительно философии будущей системы европейской безопасности1.
Несмотря на такие инициативы, как «Петерсбергские миссии» 1992 г., механизмы «Общей внешней политики и политики в области безопасности» (ОВПБ) 1997 г. и «Европейских сил быстрого реагирования» 1999 г., ключевым элементом такой системы безопасности выступала опора на Североатлантический альянс. Сотрудничество Альянса и Евросоюза в вопросах совместной политики безопасности и обороны было оформлено в рамках известной формулы «Берлин-плюс». 16 декабря 2002 г. в Брюсселе между Европейским союзом и НАТО была подписана декларация, которая оформила «стратегическое партнерство» двух организаций. В заключительной части документа особо подчеркивалось, что «НАТО поддерживает европейскую политику безопасности и обороны в соответствии с относящимися к этому решениями вашингтонского саммита и предоставляет Европейскому союзу среди прочего гарантированный доступ к средствам планирования НАТО»2.
Попытки выработать новый функционал организации, отличный от задач периода холодной войны, фиксируются с 1991 г., когда во время работы над новой концепцией НАТО в повестку были вынесены такие проблемы, как возможность применения контингентов альянса для кризисного реагирования, включая межэтническую вражду и территориальные споры в евроатлантической зоне. Однако подобные шаги долгое время имели более символический
3
характер и соответствующие результаты .
Кроме того, вопросы придания европейским государствам некоторой автономии в разрезе проблемы безопасности сталкивались с различным пониманием основными игроками на этом пространстве степени подобной эмансипации и конкретного списка задач, делегируемых европейским структурам. Так, столкновение Франции и Британии по
1 Лебедева М.М. Архитектура европейской безопасности: глобальный и региональный аспекты // Вестник МГИМО, 2011, № 5, с. 122-130.
2 Шереметьев Д.Е. Европейская система безопасности во взаимоотношениях России и ЕС // Современная Европа, 2017, № 1 (73), с. 32-39.
3 Барановский В. Евроатлантическое пространство: вызовы безопасности и возможности совместного ответа. Доклад для Комиссии Евроатлантической инициативы в области безопасности (EASI), Мюнхен, 7-8 февраля 2010 г. М.: ИМЭМО РАН, 2010, с. 30-43.
вопросу максимизации/минимизации автономии от НАТО делали дискурс нежизнеспособным. На этом фоне инициатива США по созданию «европейской опоры» альянса на основе Западноевропейского союза (ЗЕС), который тогда рассматривался в качестве опоры грядущей независимой системы обороны ЕС, была воспринята положительно всеми сторонами. Неконкретность формулировок позволяла
каждой из сторон оценивать достижение собственных ин-
1
тересов в этом проекте .
Однако с течением времени, особенно при анализе возможных путей реагирования на серию кризисов на Балканах, стали очевидными несколько фундаментальных проблем, стоявших на пути формирования действительно автономной «европейской идентичности» в сфере безопасности. Отставание военного потенциала большинства европейских стран от уровня вооруженных сил США в первую очередь относилось к высокоточному оружию, ограниченным возможностям по переброске войск и слабой совместимости национальных контингентов вооруженных сил.
Вторым большим комплексом проблем стало отсутствие коллективной политической воли принять на себя значительно большую долю ответственности, что неизбежно потребовало бы повышения расходов на оборону. Так, на рубеже веков некоторые американские политики утверждали, что европейцы «не только не хотят умирать за собственную безопасность, но и платить за нее»2.
В итоге на протяжении десятилетий трансатлантический дискурс по проблематике европейской безопасности сконцентрировался вокруг трех тезисов: миротворческих операций, гуманитарных миссий и кризисного урегулирования, включая превентивные действия по предотвращению конфликтов и принуждение к миру. В 1996 г. на берлинской встрече министров иностранных дел НАТО они были оформлены в виде законченного проекта, получившего название «Европейская идентичность в области безопасности и обо-
1 Троицкий М.А. Европейский Союз в мировой политике // Международные процессы, 2004, т. 2, № 2, с. 43-58.
2 Смирнов А.М. Современные российские подходы к обеспечению европейской безопасности // Армия и общество, 2013, № 5(37), с. 34-39.
роны»1. Условная автономия, которой добились европейцы, была направлена вовне, т. е. за пределы собственно европейской системы региональной безопасности.
Система европейской безопасности, будучи компонентом системы международных отношений, подвержена происходящим фундаментальным изменениям мирового глобального порядка, таким как кризис лидерства на международной арене, массовые миграционные потоки, проблема терроризма и др. Иными словами, «кейгановский» (по имени американского неоконсервативного политолога Р. Кейга-на) мир в Европе, основанный на принципах кроссатлан-тической солидарности, пошатнулся, открыв эмансипационным настроениям в области безопасности пространство для маневра. Для формирования представления об общем состоянии современной системы европейской безопасности целесообразным представляется выведение нескольких общих блоков вызовов и угроз, чья частичная взаимообусловленность изначально не будет подвержена сомнению.
Основные вызовы и угрозы европейской безопасности согласно коллективу авторов международного дискуссионного клуба «Валдай» делятся на два больших блока в зависимости от территориальной принадлежности их источника2. Исходя из этого, к внутренним угрозам принято относить такие проблемы, как рост популистских, праворадикальных и центробежных сил в странах Европейского союза. Внешние вызовы включают агрессивную политику третьих стран, угрозу терроризма, наркотрафика, нестабильность на территории регионов-соседей, курс новой американской администрации на изоляцию и т.д.3. Комплекс этих факторов и плотность их концентрации в одном временном периоде возродили дискуссию о характере и облике европейской системы региональной безопасности.
При этом данная дискуссия получила несколько разнонаправленный характер: с одной стороны, страны впервые
1 Лыжина Е.В. Обеспечивает ли Европейский Союз глобальную и региональную безопасность посредством военной или гражданской силы? // Вестник РУДН. Серия: Международные отношения, 2010, № 4, с. 59-62.
2 К Союзу Европы. Аналитический доклад российской группы международного дискуссионного клуба «Валдай» / Под ред. С. Караганова, 2010 // URL: http://www.karaganov.ru/docs/Karaganov_valdaj_rus.pdf (дата обращения 8.06.2018)
3 Munich Security Report 2017: Post-Truth, Post-West, Post-Order? // Munich Security Conference, р. 16.
за многие годы возобновили предметный дискурс о создании единой европейской армии, что отчетливо было отражено в немецко-французском проекте «Сильная Европа в небезопасном мире»1, однако с другой стороны, было отмечено стремление ряда стран проводить собственную миграционную политику исходя из национальных интересов, а не интересов всей интеграционной группировки.
Кризисный импульс дискуссии обусловил появление откровенно деструктивных, с точки зрения всего региона, проектов. Так, в 2016 г. представители МИДа Италии, следуя логике вновь ставшего актуальным проекта «Европа разных скоростей», предложили создать так называемую шенгенскую зону в сфере безопасности, которая включала бы в себя ведущие страны группировки2. Подобная инициатива нашла поддержку во Франции, в концепции «Европы наций»3. Эти проекты не предполагают отказа от сотрудничества, однако демонстрируют стремление к сохранению дистанции в отношениях, определяемой национальным «экономическим/оборонительным патриотизмом». Таким образом, существуют попытки сделать ставку на делимость безопасности внутри ЕС, что нарушает принципы Общей внешней политики и политики безопасности - одной из «опорных колонн», установленных еще в 1992 г. подписанием Маастрихтского договора4.
Cегодня можно наблюдать усложнение конфигурации европейской безопасности за счет «специфических угроз», которые «могут появиться из широкого спектра вероятностей» (киберпреступность, биобезопасность, коллективное предупреждение и реагирование на чрезвычайные ситуации, гуманитарные кризисы, природоохранное сотрудни-
1 Ein starkes Europa in einer unsicheren Welt [Электронный ресурс] // Auswärtiges Amt. - 27.06.2016. - Zugangsquelle: URL: https://www.auswaertiges-amt.de/DE/Europa/Aktuell/160624-BM-AM-FRA_ST.html (дата обращения 28.05.2018)
2 Paolo Gentiloni: EU needs Schengen for defence [Электронный ресурс] // Politico. URL: http://www.politico.eu/article/italian-foreign-minister-eu-needs-schengen-for-defense-paolo-gentiloni-islamic-state-migrants-security/ (дата обращения 28.05.2018)
3 Шахина А.А., Петрович-Белкин О.К. Экономический сепаратизм в государствах ЕС как фактор воздействия на систему региональной безопасности // Вестник РУДН. Серия: Международные отношения, 2014, № 2, с. 85-91.
4 Treaty on European Union [Электронный ресурс] // Office for Official Publications of the European Communities. 1992. URL: https://euro-pa.eu/european-union/sites/europaeu/files/docs/body/treaty_on_euro-pean_union_en.pdf (дата обращения 11.05.2018)
чество и экологическое взаимодействие, включая изменение глобального климата). Все эти явления носят трансграничный характер, поэтому, эффективное противодейст-
1
вие возможно только посредством коллективных усилий .
Интересы ФРГ в сфере безопасности тесно связаны с общеевропейской безопасностью. Ключевая задача профильных государственных институтов Германии в соответствии с положениями, закрепленными в Основном законе ФРГ, заключается в поддержании справедливости и свободы, демократии, безопасности и благосостояния граждан страны, защите их от угроз и охране суверенитета и неприкосновенности территории2. К этому также относятся задачи и обязательства, вытекающие из членства Германии в альянсах, таких как НАТО и ЕС. Перед лицом ранее перечисленных рисков, с которыми сталкивается современная Европа, анализ Стратегии безопасности Германии3 позволяет концептуально выделить следующие направления деятельности, которые можно охарактеризовать в качестве приоритетных для немецкого руководства: разрешать кризисы, могущие сказаться на безопасности германского государства, на территории их возникновения; противостоять глобальным вызовам и угрозам, таким как международный терроризм, распространение ОМУ и последствия изменения климата; содействовать свободной и беспрепятственной мировой торговле, включая безопасное снабжение энергией и сырьем в качестве основы процветания Германии; содействовать укреплению жизнеспособного многостороннего международного порядка на основе международного права; довести отношения с государствами, которые разделяют цели и ценности Германии, до статуса стратегического партнерства; содействовать поддержанию прав человека и распространению свободы, демократии и верховенства закона; укрепить сплоченность Европейского союза, НАТО и трансатлантичес-
1 Бордачев Т.В., Островская Е.М. Россия и Европейский союз: конкуренция от недопонимания // Вестник международных организаций: Образование, наука, новая экономика, 2014, т. 9, № 3, с. 9-21.
2 Basic Law for the Federal Republic of Germany [Электронный ресурс] URL: https://www.btg-bestellservice.de/pdf/80201000.pdf (дата обращения 11.03.2018)
3 Security Strategy Germany [Электронный ресурс] URL: https://www.files.ethz.-ch/isn/90089/Security_Strategy_Germany.pdf (дата обращения 11.05.2018)
кого партнерства и их способность на проведение эффективных политических, экономических и военных операций.
Логично предположить, что в условиях риска внутренней нестабильности наиболее прагматичным шагом в отношениях с ближайшими соседями является интенсификация сотрудничества1. На этом фоне германо-российское партнерство полностью отвечает выполнению первых четырех позиций из представленного списка, поскольку даже на уровне формулировок можно проследить тесную корреляцию с разделами в соответствующих российских документах . При этом спекуляции мировых СМИ на теме вмешательства России во внутренние дела иностранных государств с целью влияния на национальный избирательный процесс негативно сказались на отношении к Москве в странах с нарастающим внутриполитическим кризисом. Репутация «партнера правых» наносит урон позициям Москвы в стане еврооптимис-тов, поскольку повестка таких партий, как «Альтернатива для Германии», «Национальный Фронт», «Йоббик», «Партия независимости Соединённого Королевства», всегда включает «центробежные намерения» или, по крайней мере, ограничение диктата органов Евросоюза по отдельным вопросам3.
Данный тренд не может не сказаться на отношениях России и Германии в области безопасности, поскольку Берлин является одним из наиболее последовательных сторонников евроинтеграции. В этом контексте целесообразным представляется снова обратиться к универсальным положениям по взаимодействию государств на международной арене, сформулированным гарвардским политологом С. Уолтом и скорректированным американо-германским политологом А. Вендтом, согласно которым поведение государств определяется восприятием угроз. Угроза формируется на основе четырех элементов: совокупной мощи, географической близости, наступательного потенциала, а также агрессивных
1 Мурадян И. Проблемы расширения НАТО и развития европейской оборонной инициативы // 21-й ВЕК, 2016, № 2 (4), с. 17-34.
2 Концепция внешней политики Российской Федерации [Электронный ресурс] // МИД России. URL: http://www.mid.ru/foreign_policy/news/-/asset_publisher/cKNonkJE02Bw/content/id/2542248 (дата обращения 8.06.2018); Стратегия национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года [Электронный ресурс] // Президент России. URL: http://kremlin.ru/supplement/424
3 Wahl P. Between Eurotopia and Nationalism: A Third Way for the Future of the EU // Globalizations, 2017, vol. 14, no. 1, p. 157-163.
намерений. Уолт полагает, что каждый из обозначенных элементов в равной степени определяет восприятие одним актором иного актора в качестве угрозы1. Вендт же отмечает, что, обладая одинаковыми материальными характеристиками, одни акторы представляют угрозу, а другие - нет. Это определяется отношениями, в которых находятся акторы: враждебными или дружественными . Если рассматривать соотношение потенциалов России и Германии в рамках натоцентричной модели, то факторы мощи (экономической3, демографической4, ресурсной5) и наступательного потенциала6, исходя из концепции «баланса сил», не должны провоцировать напряженность в отношениях со стороны западных коллег. Необходимость учета критерия географической близости обусловлена тем, что способность проецирования силы уменьшается с увеличением дистанции. Принципиальная и последовательная позиция России по проблеме расширения НАТО на Восток отражает ее озабоченность именно фактором все большего сокращения дистанции и приближения НАТО к российским границам, обратный процесс (территориальное наступление Москвы на Запад) не фиксируется ни одним экспертом7.
Продолжая рассматривать особенности взаимоотношений двух стран в области безопасности в рамках европоцент-
1 Walt S. The Origins of Alliances. Ithaca: Cornell University Press, 1987.
2 Wendt A. Constructing International Politics // International Security, 1995, vol. 20, no. 1, p. 73.
3 GDP per capita (current US$). World Bank national accounts data, and OECD National Accounts data files // The World Bank. URL: http://data.world-bank.org/indicator/NY.GDP.PCAP.CD?locations=US-RU&view=chart (дата обращения 25.05.2018)
4 2017 World Population Data Sheet. With a Special Focus on Human Needs and Sustainable Resources // Population Reference Bureau. 2017, p. 2. URL: http://www.prb.org/pdf16/prb-wpds2016-web-2016.pdf (дата обращения 11.05.2018)
5 Юрьева Т.В. Проблемы региональной безопасности: современный опыт Европы // Вестник МГИМО, 2010, № 6, с. 126-132.
6 Perlo-Freeman S., Fleurant A., Wezeman P., Wezeman S. Trends in world military expenditure, 2016 // SIPRI Factsheet 2016. URL: http://books.sip-ri.org/files/FS/SIPRIFS1604.pdf (дата обращения 11.06.2018); NATO 2020: Assured Security; Dynamic Engagement. Analysis and Recommendations of the Group of Experts on a New Strategic Concept for NATO. 17 May 2010. URL: http://www.nato.int/cps/en/natolive/official_texts_63654.htm (дата обращения 11.05.2018)
7 Мурадян И. Проблемы расширения НАТО и развития европейской оборонной инициативы // 21-й ВЕК, 2016, № 2 (4), с 17-34.
ричной модели, стоит отметить, что концептуальные основы сотрудничества между Россией и ЕС в сфере безопасности были заложены еще в конце ХХ в. Первое Соглашение о партнерстве и сотрудничестве, подписанное 24 июня 1994 г. и вступившее в силу 1 декабря 1997 г., определило коренные проблемы сотрудничества в сфере внешней политики и безопасности. Его целью было провозглашено содействие «все большему сближению позиций по международным вопросам, являющимся предметом общей озабоченности, укрепляя тем самым безопасность и стабильность»1.
Следует отдельно отметить борьбу с терроризмом как линию взаимодействия России и ЕС. Такая линия возникла вскоре после террористической атаки в США 11 сентября 2001 г. Уже 3 октября того же года на саммите Российской Федерации и Европейского союза в Брюсселе было принято Совместное заявление по международному терроризму, в котором было подчеркнуто, что стороны «решили расширить сотрудничество в борьбе против международного терроризма» . Что касается самого сотрудничества в данном направлении, то оно продвигается в последние годы на разных уровнях - от декларативного до конкретно-практического. На протяжении первого десятилетия XXI в. было принято шесть совместных заявлений, в которых сформулированы основные направления сотрудничества в деле укрепления международной безопасности, и три заявления о борьбе против терроризма. Но реальные шаги практически не совершались. Различие между точками зрения на проблему состояло в том, что стратегическое партнерство, предложенное Евросоюзом и принятое Россией в 2000 г., предусматривало приверженность принципам, заключенным в Акте Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе (СБСЕ), Парижской хартии для новой Европы и в ряде других документов. Развитие России и стран Евросоюза в первом десятилетии XXI в. очень быстро выявило факторы, препятствующие продуктивному сотрудничеству:
1 Максимычев И.Ф. Российско-германские политические отношения // Германия. Вызовы XXI века. М., 2009, с. 310.
Совместное заявление о борьбе с терроризмом [Электронный ресурс] URL: http://kremlin.ru/supplement/3538 (дата обращения 8.06.2018)
экономические и политические системы партнеров не сближались, а развивались в разных направлениях1.
За последние годы Россия и Запад сделали разные выводы о причинах и последствиях основных событий после «холодной войны», таких как цветные революции на Украине и в Грузии, газовые кризисы 2006 и 2009 гг. и вооруженный конфликт в Южной Осетии 2008 г. В конце 2013 г. возник и поныне продолжается конфликт, участниками которого являются Украина, Россия и Евросоюз. Он вызван взаимодействием трех факторов - внутренним кризисом в Украине, программой Восточного партнерства (ВП), принятой в 2009 г., и расхождением векторов развития и политики России и ЕС. Как заявлял С.В. Лавров, «кризис всей системы европейской безопасности возник не в результате украинских событий, а наоборот, украинские события стали отражением глубинных противоречий, которые накапливались в Евроатлантике»2. В нежелании обсуждать украинский вопрос с Москвой проявляется «поствосточногерманский» комплекс - во времена существования соцлагеря ключевые решения требовали одобрения Москвы3. А. Меркель полагает, что, пойдя этим путем, вслед за Украиной, с Россией нужно будет обсуждать Сербию, западные Балканы, Молдову, Грузию. В контексте подобного искаженного мировосприятия текущих международных реалий Москва сможет более органично встроиться в систему региональной стабильности, если восстановится - хотя бы отчасти - традиционная модель «двухтактного двигателя», франко-германский тандем. По мнению отечественного исследователя Д. Данилова, Франция в этой ситуации получает возвращение политического влияния и статуса ведущей европейской державы4. При этом она не претендует на европейское
1 Lehne S. Time to reset the European Neighborhood Policy. Bruxelles: Carnegie Endowment Paper, 2014, р. 29-33.
2 Лавров С.В. Историческая перспектива внешней политики России. Размышления на новом этапе международного развития // Россия в глобальной политике, 2016, т. 14, № 2, с. 8-20.
3 Jacoby W. Priest and penitent: the European Union as a force in the domestic politics of Easten Europe // East European Constitutional Review, 1999, vol. 8, no. 1/2, р. 62-67.
4 Данилов Д.А. Отношения России с Европейским союзом в условиях фундаментального кризиса европейского порядка // Европейский путь для России: за и против / Отв. ред. А.В. Акульшина. Воронеж: Издательский дом ВГУУ, 2017, с. 61-72.
доминирование и у нее нет необходимости оправдываться за контакты с Россией перед странами Восточной Европы.
Возвращаясь к анализу последствий украинского кризиса для двусторонней российско-германской повестки по вопросам безопасности, необходимо сделать акцент на двух принципиальных аспектах - собственном интересе Берлина в разрешении конфликта и вовлеченности Вашингтона в данную проблему. Хотя распространено мнение, что Германия в своей внешней политике (и конкретно в позиции по украинскому кризису) полностью зависит от США, это не совсем корректно. Во-первых, к переговорам по Украине в формате «Нормандской четвёрки» Соединённые Штаты Германией не допускаются. При контактах на высшем и высоком уровнях с Москвой всякий раз подчеркивается бе-зальтернативность Нормандского формата и Минских дого-ворённостей1. Во-вторых, альянс с США стремительно теряет популярность в ФРГ. Вообще восприятие США как угрозы Старому Свету - относительно новая тенденция, которая формируется под воздействием совокупного потенциала накопления факторов новой реальности. Например, решения Д. Трампа ввести штрафные пошлины на сталь и алюминий, - объектом такой политики стали многие союзники США, - были негативно встречены немецкой общественностью. Эксперты предлагают Берлину смотреть на ситуацию позитивно - не как на угрозу, а как на шанс наконец-то обрести самостоятельность и взять на себя ответственность за собственное будущее и будущее Европы. На этом фоне предварительным сигналом к переменам в области безопасности выступила реакция канцлера на отсутствие взаимопонимания с президентом США, озвученная после встречи «семерки» в Таормине: «Прошли те времена, когда мы могли полностью положиться на других... европейцы должны взять свою судьбу в свои руки»2.
1 Merkel, Putin: No alternative to Minsk deal on Ukraine [Электронный ресурс] // Al-Jazeera. URL: https://www.aljazeera.com/news/2017/05/merkel-putin-alternative-minsk-deal-ukraine-170502134343877.html (дата обращения 11.06.2018)
2 Die Zeiten, in denen wir uns auf andere völlig verlassen konnten, die sind ein Stück vorbei [Электронный ресурс] // Zeit Online. URL: https://www.zeit.de/2017/23/angela-merkel-rhetorik-deutschland-usa (дата обращения 8.06.2018)
Собственная политика ФРГ по отношению к Украине достаточно неоднозначна. Хотя Восточная Европа для Германии традиционная сфера интересов, эти интересы имеют мало общего с оформлением стратегического политического партнёрства на принципах равенства. Германия отнюдь не сторонник присоединения Украины к Трансатлантическому альянсу. В 2008 г. - в год резкого роста военных расходов в Европе на фоне охлаждения между ЕС и Россией из-за российско-грузинского конфликта - ФРГ заблокировала вступление Украины в НАТО1. В 2014 г. канцлер А. Меркель подтвердила, что о членстве Украины в альянсе «не может быть и речи»2. Тем самым Германия демонстрирует уважение к национальным интересам России на этой части постсоветского пространства, а значит, повышает уровень доверия и стабильности в регионе. Германия никоим образом не собирается вступать из-за Украины в столкновение с Россией или даже косвенно участвовать в военной операции, что вполне соответствует ее послевоенной внешнеполитической стратегии. Мирное и скорейшее урегулирование украинского конфликта - непосредственный интерес ФРГ. «В случае безрезультатности «Минского процесса» главным проигравшим в Европе будет Берлин и лично канцлер Меркель как не справившиеся с очередной внутриевропейской проблемой...»3.
Экспертами были зафиксированы попытки сближения между Москвой и Берлином по данной проблематике в рамках председательства Германии в ОБСЕ в 2016 г.4. Принципиальные вопросы обсуждались еще на Мюнхенской конференции в феврале 2007 г. Важен их лейтмотив: несмотря на
1 The NATO Summit at Bucharest, 2008 [Электронный ресурс] // CRS Report for Congress. URL: https://fas.org/sgp/crs/row/RS22847.pdf (дата обращения 11.05.2018)
2 Merkel Said to Reject Ukraine NATO Bid as Rousing Tension [Электронный ресурс] // Bloomberg. URL: https://www.bloomberg.com/news/articles/2014-11-26/merkel-said-to-reject-ukraine-s-nato-bid-over-russian-tensions (дата обращения 11.05.2018)
3 Джангиров Д. Минский процесс. Взгляд из Киева [Электронный ресурс] // Россия в глобальной политике. URL: http://www.globalaffairs.ru/global-processes/Minskii-protcess-Vzglyad-iz-Kieva-18464. 15.11.2016 (дата обращения 11.05.2018)
4 Szubart K. The priorities of the German OSCE Chairmanship in 2016 [Электронный ресурс] // Bulletin of the Institute for Western Affairs. URL: http://www.iz.poznan.pl/en/file,download,331,22137463fa5273d9b87f494d1879 5fe8/1375221 GermanyOSCE.pdf (дата обращения 28.05.2018)
существующие проблемы, Германия и Россия - лидеры в Евросоюзе и Евразийском экономическом союзе - остаются долгосрочными партнёрами в сфере международной, особенно европейской безопасности и должны стремиться к поиску точек соприкосновения (на фоне сохраняющейся и для Германии, и для России неопределённости поведения Д. Трампа и внешней политики его администрации)1. В этих условиях большую ценность представляет инициатива нынешнего президента Германии Ф.-В. Штайнмайера, призвавшего Запад к тому, чтобы сделать видимым не только сдерживание, но и диалог. Инициатива заключается в возобновлении дискуссии по контролю над обычными вооружениями в Европе, принимая во внимание озабоченность России этим вопросом2. Большую значимость имеют инициативы, предложенные С. Нанном, И. Ивановым, Д. Брауном и В. Ишин-гером по снижению рисков, квинтссенция которых содержится в следующем тезисе - для системы региональной безопасности в Европе было бы продуктивнее, если бы Берлин использовал по отношению к России ту же формулу, что США применяют в Стратегии национальной безопасности по отношению к КНР3: «исключить риск взаимного непонимания и неверного расчета».
Феофанов К.А., Музанков М.В. Взаимодействие России и Германии в контексте трансформации системы европейской региональной безопасности. В статье рассмотрены современные трансформационные процессы в области европейской региональной безопасности. Исследуются роль и место России и Германии в обеспечении европейской безопасности, масштабы и ресурсный потенциал многосторонних связей России с европейскими государствами.
1 Аяпергенов Р.К. Основные направления во внешней политике Германии в XXI веке // Вестник Красноярского государственного аграрного университета, 2013, № 8, с. 244-248.
2 SteinmeierF.-W. More security for everyone in Europe: A call for a re-launch of arms control [Электронный ресурс] // Organization for Security and Cooperation in Europe. 2016. URL: http://www.osce.org/cio/261146?down-load=true (дата обращения 28.05.2018)
3 Browne D., Ischinger W, Ivanov I.S., Nunn S. Ensuring Euro-Atlantic Security [Электронный ресурс] // Project Syndicate. URL: http://russian-council.ru/en/inner/?id_4=8714#top-content (дата обращения 8.06.2018)
Ключевые слова: Европейский союз (ЕС); Россия; Германия; европейская региональная безопасность; национальные интересы.
Feofanov K.A., Muzankov M.V. Interaction of Russia and Germany in the context of transformation of the system of European regional security. The article considers contemporary transformational processes in the field of European regional security. The role and place of Russia and Germany in ensuring European security, the scale and resource potential of Russia's multilateral relations with European states are examined.
Keywords: European Union (EU); Russia; Germany; European regional security; national interests.
