CC BY
202
УДК 355/359(47+57)“ 1941/44”
ВЫЯВЛЕНИЕ ПРЕДАТЕЛЕЙ И ПОСОБНИКОВ В ПАРТИЗАНСКИХ ОТРЯДАХ НА ОККУПИРОВАННОЙ ТЕРРИТОРИИ ЛЕНИНГРАДСКОЙ ОБЛАСТИ (1941 - 1944 ГГ.)
С.В.Кулик
Санкт-Петербургский государственный университет, [email protected]
В годы Великой Отечественной войны на оккупированной территории Северо-Запада России началось партизанское движение. Гитлеровцы и коллаборационисты всячески пытались не допустить его развития, дискредитировать его. Для этого в партизанские отряды засылались вражеские агенты. Это были люди по разным причинам вставшие на путь сотрудничества с нацистами. Их выявление было необходимой работой особых отделов партизанских отрядов.
Ключевые слова: Великая Отечественная война, партизанское движение, государственные преступления
The guerilla movement on the occupied territory of North-Western Russia began during the Great patriotic war. Nazis and collaborators did all they could to prevent its development and discredit it. Spies were infiltrated into partisan detachments. For some reason or other, those people chose collaboration with the enemy. The detection of collaborators was a duty of special subdivisions of partisan detachments.
Key words: the Great Patriotic War, partisan units, treason
Партизанское движение в различных районах развивалось неравномерно. Это зависело от многих факторов: успехов Красной Армии, природных географических условий, наличия у партизан оружия и боеприпасов, помощи со стороны советского тыла и условий оккупационного режима. Но самым главным фактором было отношение к партизанам населения. Опыт показал, что без поддержки населения партизанское движение было бы обречено на затухание и даже полное поражение.
Особое внимание всего населения привлекали бывшие коммунисты, оставшиеся на оккупированной территории. Были среди них люди, вставшие на путь предательства и сотрудничества с врагом, но попадались и просто стремящиеся выжить в экстремальных условиях. Это, по мнению их бывших товарищей, являлось тяжелым преступлением. Поэтому оргтрой-ка Белебелковского района, которая работала в партизанском крае зимой 1941 - 1942 года, на общем собрании коммунистов поставила вопрос о «ликвидации балласта». Решением собрания все члены ВКП (б), уклоняющиеся от борьбы с врагом, были из партии исключены, а один из них расстрелян [1].
Однако партизаны и подпольщики признавали, что чаще всего на сотрудничество с немцами шли люди, каким-либо образом пострадавшие от Советской власти, репрессированные и раскулаченные. Мотив их предательства понять можно, но простить, даже по прошествии десятилетий, нельзя.
Мирное население с симпатией относилась к действиям партизан, направленным на их защиту. Так, на Рождество 1941 г. в одной из деревень в районе Вырицы был убит местный бургомистр, который своими доносами и вымогательствами принес много зла односельчанам. Это убийство вызвало поддержку действий партизан и, как признали гитлеровцы, «почти полностью прекратилось поступление сведений от жителей о появлении в их районе подозрительных лиц» [2].
В 1941 - 1942 году в немецком тылу оказалось большое количество бывших бойцов Красной Армии. Кто-то выбирался из окружения, кто-то дезертировал. Гитлеровцы попытались привлечь на свою сторону лиц, изменивших воинской присяге. Вначале оккупанты обещали, что дезертиры могут вернуться по своим домам и заняться «сельским хозяйством». Но потом из них стали создаваться различные антипарти-занские полицейские формирования, «отряды самообороны» и пр. Партизанской разведкой было установлено, что подобные отряды гитлеровцы организовали в деревне Федоровское Сошихинского района Ленинградской области и в самом районном центре [3].
С самого начала войны в оперативных сводках штабов партизанского движения информация об уничтожении пособников врага выделялась отдельно. Так, в сводке № 39 Ленинградского штаба партизанского движения от 1 июля 1943 года говориться: «...Убито и ранено 598 солдат и офицеров так называемой «Русской освободительной армии», а также перебито в боях и расстреляно 100 полицейских и 30 предателей» [4].
Отдельные материалы партизанских газет и листовок посвящались изменникам. Так, во втором номере газеты «Путь социализма» (Ленинградская область) от 2 февраля 1943 года вышла заметка «Смерть предателям родины». В ней разоблачались предатели Миронов, Митрофанов и Бауэр, которые разоряли хозяйства и убивали мирных граждан Шим-ского района. В конце статьи было напечатано: «Советские граждане, уничтожайте предателей нашей Родины, как бешеных собак» [5].
В иллюстрированной листовке «Кто такие старосты?» рассказывалось об активных пособниках врага. Вывод этой прокламации был следующим: «Враги народа, предатели Родины должны быть уничтожены!» [6].
во
Так, в районе действия пятой партизанской бригады за июль 1943 года было расстреляно 95 человек из числа пособников и предателей. Согласно докладной записке К.Д. Карицкого, среди них было: «Гестаповцев - 15 человек, полицейских - 7 человек, террористов - 1 человек, агентов полиции - 72 человека. Имущество расстрелянных конфисковывалось, дома сжигались...». [7] Всего же только в сфере деятельности этой партизанской бригады за 1943 год было казнено 687 человек.
Кто были эти люди? Как признавали руководители партизанскими отрядами, «это народ, по своему прошлому ущемленный и обиженный Советской властью, люди, которые были заключены во Пскове. Немцы их освободили. Большинство заключенных имели 58 статью - контрреволюция. Это были кулаки и подкулачники, которые выселялись из своих районов проживания, но при оккупации немцы вернули их в свои районы. Меньшая часть из них - это люди, которые продались немцам за кусок хлеба» [8].
Среди казненных были старосты, которые ревностно выполняли хозяйственно-политические распоряжения оккупантов. Некоторых женщин расстреливали за сожительство с немцами.
Огромный, иногда непоправимый, ущерб партизанскому движению наносили мародеры и насильники в собственных рядах. Как писал в своём приказе комиссар пятой партизанской бригады И.И. Сергу-нин, в связи с притоком нового пополнения летом-осенью 1943 г. за счёт местного населения, солдат Русской освободительной армии Власова, военнопленных, перед политическими органами, партийными и комсомольскими организациями встала важная задача. Необходимо было укреплять политикоморальное состояние, дисциплину и боеспособность личного состава всех отрядов и полков [9].
Среди сотен перебежчиков, оказавшихся в рядах сопротивления, были как бывшие уголовники, так и вражеские агенты. Их деятельность могла нанести ущерб и дискредитировать партизанское движение. Для того чтобы это предотвратить, на всех бывших полицейских, солдат РОА и военнопленных особые отделы партизанских бригад заводили досье для наблюдения. Выявленных предателей судили и казнили.
Гитлеровцы делали все, чтобы дискредитировать партизанское движение в глазах мирного населения. Немецкая пропаганда изображала их как «сталинско-еврейских выродков», воюющих против собственного народа и его настоящих освободителей -немцев. Большую опасность представляли лжепартизанские отряды, созданные самими оккупантами. Они грабили и убивали, а вину за эти преступления нацисты возлагали на советскую сторону. Кроме этого, как отмечали партизаны в своих донесениях, в борьбе с ними противником применялись следующие методы:
«а) устраивают засады в лесу и нападают на небольшие партизанские группы;
б) надевают партизанскую одежду, к головному убору прикалывают красную звездочку с красной лентой;
в) засылают фальшивки (немецкие листовки и всякого рода обращения к партизанам и их семьям) -
делают попытки разложить и запугать партизанские отряды;
г) засылают отравленный хлеб через население под видом “святого хлеба” с письмами» [10].
Наиболее опасными для советского сопротивления были лжепартизанские отряды, сформированные из агентов нацистских спецслужб. Этих людей было мало просто выследить и уничтожить. Всему населению было необходимо доказать, что они являются пособниками гитлеровцев, а партизанская одежда является просто прикрытием для них.
Однако следует признать, что данные гитлеровские провокации иногда достигали поставленной цели. Так, в записке от 19 марта 1943 г. Экзарх Сергий (Воскресенский) отмечал, что некоторые из партизан «являются настоящими бандитами, разбойниками, которые грабят крестьян и наводят ужас. Таким образом, по отношению к партизанам крестьяне колеблются между страхом и доверием. Само собой понятно, что партизаны не могут прекратить связь с коммунистическими элементами в селах. Но что касается разбойничьих банд, то сейчас, по сообщению священника Владимира Толстоухова (Пушкинские Горы и окрестные приходы), отдельные партизанские руководители пытаются строго отделить “дисциплинированные” партизанские формирования от “анархических” разбойничьих банд и убеждают крестьян, что партизаны хотят и готовы защищать их от бандитов» [11].
Осенью 1943 года на оккупированной территории Северо-Запада России крестьяне стали по своей инициативе создавать небольшие вооружённые боевые группы, ставящие целью охрану деревень от налётов гитлеровских мародёров, борьбу с предателями и шпионами. Назывались эти формирования по-разному: боевая истребительная группа, отряд самообороны, отряд народного ополчения. Создание этих отрядов являлось ярким проявлением ненависти нашего народа к иноземным захватчикам.
Многие и многие сельские жители были тесно связаны с партизанами. Они сообщали им разведывательные данные, выявляли предателей, агентов гестапо. Один крестьянин так писал в партизанский отряд: «Здравствуйте, дорогие товарищи, красные бойцы и партизаны. Сообщаю вам о врагах советской власти, которые идут против наших красных партизан. (Далее следует перечень имён и фамилий). Прошу данному списку верить. Здесь указаны самые заядлые и подлые враги» [12].
Разнородность поведения жителей по отношению к оккупантам крайне затрудняла установление и поддержание связи партизан с патриотически настроенными людьми, готовыми оказывать им помощь. Эта работа требовала большой осторожности, времени, знания правил конспирации, умения вести агитацию и пропаганду.
Советское командование полностью осознавало опасность дискредитации антифашистского сопротивления в глазах мирного населения. На протяжении всей войны шел пристальный анализ различных категорий партизанских отрядов, находившихся на захваченной врагом территории.
Партизанами себя называли не только представители народного сопротивления гитлеровцам. Красную ленточку на головной убор могли нацепить и дезертиры, пытающиеся пересидеть в лесу войну, и лжепартизаны, выполнявшие задания немецких спецслужб. Но и сами советские партизаны были далеко не однородны.
Очень важным для руководства партизанских отрядов и подполья был вопрос о доверии людям. Малейшая неосторожность и благодушие, излишняя подозрительность и поспешность приводили к тяжелым и непоправимым последствиям. В этой обстановке положение партизан было сложным. Наиболее уверенно и защищено чувствовали себя те отряды, бойцы которых являлись выходцами из местных деревень и сел. Большинство из них знали друг друга по довоенной жизни и работе, а некоторые были связаны родственными отношениями.
Живая и непрерывная связь с населением делала эти отряды почти неуловимыми для врага, так как местные жители своевременно информировали их о карательных мероприятиях противника. Не испытывали такие отряды, как правило, серьезных затруднений в продуктах питания, одежде, обуви, а также в вооружении благодаря активной помощи односельчан в сборе его на полях сражений [13].
При этом следует признать, что намного сложнее было наладить прочные связи с населением отрядам и группам, прибывавшим из-за линии фронта. Несмотря на неплохую военную подготовку и экипировку, многим из них не удавалось закрепиться и развернуть боевую деятельность на оккупированной тер-
ритории. Израсходовав взятые с собой запасы продуктов и боеприпасов, не сумев наладить прочных и устойчивых связей с местным населением, они оказывались в исключительно трудном положении. Противодействие оккупационной политике немцев происходило в очень сложных условиях: военные успехи немцев и антисоветские настроения определенной части населения дополнялись просчетами местного руководства в организации партизанского движения.
У первых партизанских отрядов было очень мало опыта. Отсутствие настоящей конспирации и разведки, слабая координация действий, излишняя доверчивость, а иногда и не нужная подозрительность мешали становлению движения сопротивления. Некоторые партизанские руководители пытались делать не то, что нужно, а то, что было легче осуществить. Так, некоторые партизаны ликвидировали тех старост, которые были поставлены народом при поддержке подпольных парторганизаций [14].
Командование партизанских отрядов вело суровую борьбу с мародерами. Особо строго наказывались незаконные реквизиции у семей красноармейцев и партизан. К виновным применялись все меры воздействия, вплоть до расстрела [15]. Они проводились публично, часто в присутствии тех граждан, которые пострадали от их противоправных действий.
Партизанское движение отражало справедливость освободительного характера войны, подлинную заинтересованность людей в изгнании иноземного захватчика. Особое место в этой борьбе занимало выявление внутреннего врага антигитлеровского сопротивления: русских пособников и предателей.
1. Государственный архив новейшей истории Новгородской области (далее - ГАНИНО), Ф. 260, Оп. 1, Д. 191, Л. 17.
2. Ломагин Н.А. Неизвестная блокада. В 2 кн.. СПб., 2002. Кн. 1. С. 360.
3. ГАНИНО, Ф. 260, Оп. 1, Д. 191, Л. 63.
4. Там же, Д. 195, Л. 13 - 14.
5. Там же, Д. 106, Л. 4.
6. Центральный государственный архив историко-
политических документов. Санкт-Петербург. (далее - ЦГА ИПД СПб), Ф. 0-116, Оп. 8, Д. 156, Л. 5.
7. ГАНИНО, Ф. 260, Оп. 1, Д. 198, Л. 43.
8. Там же.
9. Там же, Л. 73.
10. Там же, Ф.265, Оп.1, Д. 11, Л. 309.
11. Шкаровский М.В. Церковь зовет к защите Родины. СПб., 2005. С. 401.
12. ЦГА ИПД СПб., Ф. 0-116, Оп. 9, Д. 160, Л. 7 (об).
13. Там же, с. 274.
14. Российский государственный архив историкополитических документов (далее - РГАСПИ), Ф.625, Оп.1, Д. 17, Л. 359.
15. 15. РГАСПИ, Ф. 69, Оп. 1, Д. 911, Л. 13.
Bibliography (Translitirated)
1. Gosudarstvennyj arhiv novejshej istorii Novgorodskoj oblasti (dalee - GANI-NO), F. 260, Op. 1, D. 191, L. 17.
2. Lomagin N.A. Neizvestnaja blokada: v 2 kn. SPb., 2002. Kn. 1. S. 360.
3. GANINO, F. 260, Op. 1, D. 191, L. 63.
4. Tam zhe, D. 195, L. 13 - 14.
5. Tam zhe, D. 106, L. 4.
6. Central'nyj gosudarstvennyj arhiv istoriko-
politicheskih dokumentov. Sankt-Peterburg. (dalee -CGA IPD SPb), F. 0-116, Op. 8, D. 156, L. 5.
7. GANINO, F. 260, Op. 1, D. 198, L. 43.
8. Tam zhe.
9. Tam zhe, L. 73.
10. Tam zhe, F.265, Op.1, D. 11, L. 309.
11. Shkarovskij M.V. Cerkov' zovet k zawite Rodiny. SPb., 2005. S. 401.
12. CGA IPD SPb., F. 0-116, Op. 9, D. 160, L. 7 (ob).
13. Tam zhe, s. 274.
14. Rossijskij gosudarstvennyj arhiv istoriko-politicheskih dokumentov (dalee - RGASPI), F.625, Op.1, D. 17, L. 359.
15. 15. RGASPI, F. 69, Op. 1, D. 911, L. 13.
