CC BY
143
УДК 355/359(47+57)“1941/44”
С.В.Кулик
ПАРТИЗАНСКОЕ ДВИЖЕНИЕ В ГОДЫ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ И БОРЬБА С ПРЕСТУПНОСТЬЮ (НА МАТЕРИАЛАХ СЕВЕРО-ЗАПАДА РОССИИ)
Analyzing the materials of the partisan movement in north-west region of Russia during the Great Patriotic War the author shows forms and Soviet Resistance methods of strife against different kinds of crimes and offences.
После нападения гитлеровской Германии на СССР на временно оккупированной территории нашей страны развернулось партизанское движение. Народные мстители вышли на борьбу с врагом, следуя Основному закону советского государства — Конституции СССР 1936 г., в статье 133 которой было записано: «Защита Отечества есть священный долг каждого гражданина СССР» [1].
Развернутая программа организации борьбы в тылу врага была сформулирована в совместной директиве Совета Народных Комиссаров Союза ССР и ЦК ВКП(б) «Партийным и советским организациям прифронтовых областей» от 29 июня 1941 г. Она призывала: «...В захваченных районах создавать невыносимые условия для врага и всех его пособников, преследовать и уничтожать их на каждом шагу, срывать все их мероприятия» [2]. Эта директива явилась первым важным документом в годы Великой Отечественной войны 1941 — 1945 гг., регулирующим народную партизанскую борьбу в тылу противника. На ее основании была создана Особая группа при наркоме внутренних дел, главной задаче которой стала организация партизанского сопротивления в тылу противника [3].
Постановление ЦК ВКП (б) «Об организации борьбы в тылу германских войск» от 18 июля 1941 г. хотя и не являлось нормативным актом, но имело важное значение. На основании данного постановления вырабатывались нормативно-правовые акты и строилась заф-ронтовая работа всех советских государственных органов.
Важную роль в процессе формирования партизанских соединений сыграли советские органы государственной безопасности. Правовой основой для деятельности территориальных органов государственной безопасности являлись директивы из Центра. Соответственно для городских и районных аппаратов НКВД — НКГБ — директивные указания начальников областных управлений [4].
На основании приказов народного комиссара обороны СССР строилась работа всех советских партизан и органов, контролирующих их деятельность. 5 сентября 1942 г. И.В.Сталин подписал приказ «О задачах партизанского движения». Он явился законодательной основой для дальнейшей деятельности советских партизан и подпольщиков.
В начальный период Великой Отечественной войны наиболее активным предателям родины — коллаборационистам обычно выносился заочный приговор. После этого партизаны получали задание советского командования уничтожить изменника.
По мере укрепления антифашистских сил только физической ликвидации стало явно недостаточно. Нацистская пропаганда представляла уничтоженных пособников как мучеников «Новой Европы», погибших от рук большевиков. Поэтому когда это было возможно, над изменниками родины проводились открытые судебные процессы с широким участием местного населения.
В ходе Великой Отечественной войны возникло понятие партизанского края. Так стали называть территории, освобожденные народными мстителями в тылу врага. Все населенные пункты партизанского края очищались от гитлеровских солдат, полицейских и прочих коллаборационистов: старост, бургомистров, комендантов. Население партизанских краев жило по советским законам. Руководство там осуществляли «организационные тройки по восстановлению Советской власти». В их состав вошли опытные работники из партизан. Один из них обязательно должен был иметь довоенный опыт работы в данном районе и хорошо знать местные условия.
В сентябре 1941 г. состоялось заседание по созданию тройки для руководства Беле-белковским советским районом в тылу у противника (сейчас Новгородская, тогда Ленинградская область. — С.К.). На нем было отмечено следующее: «.в районе никого не осталось из работников НКВД. Пользуясь этим, враги начинают активизировать свою подрывную деятельность, направленную в первую очередь к развалу колхозов и убийству отдельных активистов» [5]. В этих условиях функции местного начальника НКВД были возложены на участкового милиционера Быстрова. При нем был создан аппарат из пяти человек, сотрудники которого получали право производства арестов и — с санкции тройки — физического уничтожения предателей.
С пособниками оккупантов, предателями, организаторами развала колхозов расправа была короткой. Уличенный в подрывной деятельности враг тут же расстреливался. Только за декабрь 1941 г. оргтройка Белебелковского района вынесла 38 смертных приговоров. Суровость кары была оправдана. На многих изменниках была кровь мирных советских граждан [6].
Особое внимание всего населения привлекали бывшие коммунисты, оставшиеся на оккупированной территории. Были среди них люди, вставшие на путь предательства и сотрудничества с врагом, но попадались и просто стремящиеся выжить в экстремальных условиях. Это, по мнению их бывших товарищей, являлось преступлением. Поэтому оргтройка Белебелковского района, действовавшая в партизанском крае зимой 1941-1942 гг., на общем собрании коммунистов поставила вопрос о «ликвидации балласта». Решением собрания все члены ВКП (б), уклоняющиеся от борьбы с врагом, были из партии исключены, а один из них расстрелян [7].
Однако партизаны и подпольщики признавали, что чаще всего на сотрудничество с немцами шли люди, каким-либо образом пострадавшие от советской власти, репрессированные и раскулаченные. Мотив их предательства понять можно, но простить, даже по прошествии десятилетий, нельзя. Слишком дорогую цену заплатил наш народ за их измену. Представители советского Сопротивления докладывали в Центр о положении на оккупированной территории Северо-Запада России зимой 1941-1942 гг.:
«Кулачка Петручиха из деревни Брядки выдала немцам 6 красноармейцев, которые скрывались в лесу около деревни. Несмотря на свою хромоту ходила за 60 километров в немецкую комендатуру сообщать о партизанах. Петручиха изобличена и расстреляна» [8].
Партизанская агентура составляла развернутые списки на активных пособников врага, некоторые из них сопровождались рекомендациями: «Дорогие товарищи, вот вам список на главных врагов, которые организовались против вас. Вам нужно сразу же этих людей уничтожить, только вам их днем не найти. Поэтому советую ночью их по домам накрыть». На этом донесении осталась резолюция: «Вражеская группа бандитов истреблена под самый корень. Комбриг Васильев» [9].
В 1941 — 1942 гг. в немецком тылу оказалось большое количество бывших бойцов Красной Армии. Кто-то выбирался из окружения, кто-то дезертировал. Гитлеровцы попытались привлечь на свою сторону лиц, изменивших воинской присяге. В начале оккупанты обещали, что дезертиры могут вернуться по своим домам и заняться «сельским хозяйством». Но потом из них стали создаваться различные антипартизанские полицейские формирования, «отряды самообороны» и проч.
Партизанской разведкой было установлено, что подобные отряды гитлеровцы организовали в деревне Федоровское Сошихинского района Ленинградской области и в самом районном центре. Их командирами стали бывший председатель колхоза Захаров и бывший начальник железнодорожной станции Фирсов [10]. Партизанское руководство поставило перед бойцами первостепенную задачу уничтожить этих изменников родины. Она была успешно выполнена.
Но не только партизаны на оккупированной территории нашей страны выявляли и уничтожали предателей. Одной из важнейших задач, стоявших перед представителями советских мобильных групп, отправленных в немецкий тыл, было выявление лиц, сотрудничавших с оккупантами. 10-я партгруппа, действовавшая в южных районах Ленинградской области, в первой половине 1943 г. докладывала, например, в Центр следующее: «Путем опроса местного населения установлены предатели и изменники родины.
1. Бауэр М., дер. Заханье, Шимский район. Скрылся от призыва в Красную Армию и пошел на службу к немцам полицейским.
2. Петров Григорий — староста деревни Извори, Новгородский район. Ранее судился три раза за расхищение социалистической собственности.
3. Августов Николай из совхоза Выбити, ранее был осужден по статье 58 УК, работает старшим полицейским в Выбытьской волости.» [11]. Эти данные были затем использованы для привлечения указанных лиц к ответственности.
С самого начала войны в оперативных сводках штабов партизанского движения информация об уничтожении пособников врага выделялась отдельно. Так, в сводке № 39 Ленинградского штаба партизанского движения от 1 июля 1943 г. говорится: «. Убито и ранено 598 солдат и офицеров так называемой «русской освободительной армии», а также перебито в боях и расстреляно 100 полицейских и 30 предателей» [12].
Отдельные материалы партизанских газет и листовок посвящались изменникам. Во втором номере газеты «Путь социализма» (Ленинградская область) от 2 февраля 1943 г. была опубликована заметка «Смерть предателям родины». В ней разоблачались предатели Миронов, Митрофанов и Бауэр, которые разоряли хозяйства и убивали мирных граждан Шимского района. Заканчивалась заметка призывом: «Советские граждане, уничтожайте предателей нашей Родины, как бешеных собак» [13]. В иллюстрированной листовке «Кто такие старосты?» рассказывалось об активных пособниках врага, а вывод был следующим: «Враги народа, предатели Родины должны быть уничтожены!» [14].
В районе действия пятой партизанской бригады согласно докладной записке К.Д.Карицкого за июль 1943 г. было расстреляно 95 человек: «Гестаповцев — 15 человек, полицейских — 7 человек, террористов — 1 человек, агентов полиции — 72 человека. Имущество расстрелянных конфисковывалось, дома сжигались...» [15].
Кто были эти люди? Комиссар пятой партизанской бригады И.И.Сергунин признавал: «Это народ по своему прошлому ущемленный и обиженный Советской властью. Это были кулаки, которые выселялись из своих районов проживания, но при оккупации немцы вернули их в свои районы. Меньшая часть из них это люди, которые продались немцам за кусок хлеба» [16].
Огромный, иногда непоправимый ущерб партизанскому движению наносили мародеры и насильники в собственных рядах. Как писал в своем приказе И.И.Сергунин, в связи с притоком нового пополнения летом — осенью 1943 г. за счет местного населения, «власовцев», военнопленных необходимо было укреплять политико-моральное состояние, дисциплину и боеспособность личного состава всех отрядов и полков [17].
Летом 1942 г. два бойца отряда «За Родину» Ефремов и Афанасьев, находясь в заслоне у деревни Плотки, украли у гражданки Степановой кальсоны и улей с медом. На товарищеском суде им было вынесено общественное порицание, а командир полка приговорил их к трем дням ареста [18].
Большие проблемы у командования были с бывшими уголовниками, которых Ленинградское управление НКВД забросило в немецкий тыл для того, чтобы они «кровью смыли свои преступления перед родиной». Одного из них, рецидивиста Шаруна, имевшего по приговорам больше 20 лет лагерей, за подвиги, проявленные в борьбе с гитлеровцами, амнистировали. Но уголовное прошлое дало о себе знать. Шарун стал грабить крестьян. Суд прошел на месте преступления. Многочисленные показания пострадавших и их родственников определили приговор — смертная казнь через повешенье. Он был приведен в исполнение немедленно [19].
Великая Отечественная война стала тяжелейшим испытанием для русского народа. И особое презрение вызывали и вызывают те люди, которые шли на сотрудничество с захватчиком или своим поведением дискредитировали советское Сопротивление. Многие из них понесли заслуженное наказание.
1. Титов Ю.П. Хрестоматия по истории государства и права России. М., 1997. С.355.
2. Цит. по: Попов А.Ю. НКВД и партизанское движение. М., 2003. С.5.
3. Судоплатов П. А. Разведка и Кремль. Записки нежелательного свидетеля. М., 1996. С.149.
4. Попов А.Ю. Указ. соч. С.20.
5. Государственный архив новейшей истории Новгородской области (далее ГАНИНО), Ф.260. Оп.1. Д.191. Л.77.
6. Там же. Л.57.
7. Там же. Л.17.
8. Там же. Л.61.
9. Там же. Л.62.
10. Там же. Л.63.
1. Там же. Д.106. Л.11.
12. Там же. Д.195. Л.13-14.
13. Там же. Д.106. Л.4.
14. Центральный государственный архив историко-политических документов Санкт-Петербурга. Ф.0-116 Оп.8. Д.156. Л.5.
15. ГАНИНО. Ф.260. Оп.1. Д.198. Л.43.
16. Там же. Л.73.
17. Там же.
18. Там же. Д.192. Л.88.
19. Там же. Д.201. Л.82.
