CC BY
14
УДК 94(47).084.1 DOI: 10.53315/1995-0713-2022-55-3-44-51
А.В. Пахомов
Кубанский государственный технологический университет
ВЫСТУПЛЕНИЕ В КУБАНСКИХ ВОИНСКИХ ЧАСТЯХ В ПЕРИОД ПОДЪЕМА РЕВОЛЮЦИОННОГО ДВИЖЕНИЯ В 1905 г.
Данное исследование посвящено одной из актуальных проблем отечественной истории первой русской революции 1905-1907гг. и рассматривает участие кубанских воинских частей в революционном движении в период наивысшего подъема революционного движения в Кубанской области в 1905г. На основе изучения архивных документов исследуемого хронологического периода проводится анализ не только основных причин участия кубанского казачества в революционном движении, но и всего процесса становления и развития протестного движения военнослужащих.
Также рассматриваются действия местных властей, направленные на усмирение и подавление данных протестов. Наибольшее значение в данной работе уделяется исследованию волнений в пластунских батальонах и восстанию во 2-м Урупском полку. В данной работе подробно рассматривается и агитационная работа, проводимая среди кубанских воинских частей активистами социал-демократических групп, а также агитационная деятельность уже самих военных среди местных жителей.
Ключевые слова: Кубанская область, революция, агитация, устав, требования, численность, революционный период, пластуны, казаки, подавление, военные.
A.V. Pachomov
Kuban state technological university
UNREST IN KUBAN MILITARY TROOPS IN THE PERIOD OF REVOLUTIONARY MOVEMENT IN 1905
This article is dedicated to there search of the first Russian revolution of1905-1907. It studies the participation of Kuban military troops in revolutionary movement in Kuban region in 1905. The author had read archive documents of that historical period and analyzed the aims of Kuban Cossacks in the revolutionary movement and the process of the origin and the evolution of military protests.
The article considers the actions of local officials who escalated and expanded containment of the protests. Great attention is paid to the research of the unrest in plastun battalions and rebellion of the second Urupsky regiment. The article discussed the propaganda work by social-democratic groups with in Kuban military troops and among local population.
Key words: Kubanregion, revolution, propaganda, statute, requirements, number of, revolutionary period, plastun battalions, Cossacks, suppression, military.
Всплеск революционного движения в Кубанской области во второй половине 1905 г. выразился в увеличении аграрных волнений, участии рабочих и железнодорожников во Всеобщей Октябрьской и Декабрьской забастовках. В результате стачками и забастовками были охвачены все крупные промышленные районы и железнодорожные станции области, такие как Екатеринодар, Майкоп, Ейск, Темрюк, станции Тихорецкая, Кавказская, Крымск, село Армавир, а волнения почтово-телеграфных служащих парализовало практически все телеграфное сообщение в области.
Однако подъем революционного движения привел и к усилению репрессивных мер, которые, по мнению властей, должны были стабилизировать порядок в стране.
Так, в конце октября и начале ноября было объявлено о военном положении в 20 губерниях [28, с.137-139], а для подавления революционного движения была задействована значительная часть армии. Следует отметить, что казачьим частям в восстановлении порядка отводилась главная роль, в результате 1 ноября 1905 г. был объявлен приказ о внеочередной мобилизации уже третьеочередных казаков (в Кубанской области было призвано 24 третьеочередные сотни), а в конце ноябре в преддверии начала Всеобщей Декабрьской забастовки и вооруженных восстаний было объявлено о мобилизации всех казачьих полков третьей очереди [2, л.1].
Необходимость в мобилизации третьеочередных казаков была обусловлена не только разрастающимся революционным движением, но и тем, что многие губернаторы просили прислать именно казачьи части, так как на армейские, состоящие из крестьян и заводских рабочих, у местных чиновников надежды не было. Таким образом, значение казачьих частей для правительства в данный период было очень велико.
Однако массовый призыв возрастных казаков из «второй и третьей» очереди не дал должного результата, а наоборот, привел только к отрицательному эффекту, так как именно данные группы казаков оказались наиболее подвержены революционному брожению (казаки тайно посещали рабочие забастовки, а в казармы приглашались активисты социал-демократических групп). Основными факторами, толкавшими казаков на нарушение воинского устава, были усталость от несения длительной «полицейской службы», оторванность от своих семей, а также постоянная агитация со стороны Кубанского комитета РСДРП. Именно данные факторы стали основой в моральном разложении служивое казачество.
Так, в листовках и прокламациях, распространяемых казачьей группой Кубанского комитета РСДРП, говорилось: «Мы, социал-демократы, призываем вас, казаки, стать в ряды народной армии... Казаки... Не дайте себе туманить головы. Отказывайтесь стрелять в народ. Если офицеры будут стрелять в народ, стреляйте в офицеров. Переходите на сторону народа, становитесь в его ряды.» [23, с. 62, 65, 67, 71].
В результате агитации революционное брожение все чаще стало проникать в казачьи части. Частым явлением стало требование казаков по улучшению условий быта и службы, а также довольствию. Однако основным требованием стал отказ от выполнения приказаний свих офицеров по несению полицейской службы, охраны частных имений и экономий и, как следствие, досрочного освобождения от службы.
Первое крупное волнение военных в области произошло 16 ноября 1905 г. в Екатеринодаре среди солдат 252-го Анапского резервного пехотного батальона. Инициаторами выступления стали солдаты 3-й роты рядовой Гущенко и ефрейтор Подкопай. В результате начавшегося волнения были освобождены арестованные солдаты, отстранены от власти все офицеры, а также был выбран временный командир батальона, которым стал унтер-офицер Петр Соловьев. Наиболее революционные солдаты при помощи студента-революционера составили петицию, которая была вручена 17 ноября прибывшему для усмирения солдат начальнику Кубанской Области и Войсковому атаману генерал-лейтенанту Д.А.Одинцову [13, л.134-135].
Петиция состояла из 40 пунктов, основу которых составляли не только требования об улучшения условий службы, но и политические; об отмене смертной казни и освобождение всех пострадавших за политические проступки [11, л. 12-13]. Областное руководство, обеспокоенное наличием в Екатеринодаре хорошо вооруженной и восставшей воинской части, вынуждено было удовлетворить некоторые солдатские требования, тем самым успокоив военнослужащих, которые приступили к несению службы. Однако последовавший военно-окружной суд приговорил руководителей
выступления к разным срокам каторжных работ; так, Мамлыга был приговорен к 12 годам, Вышинский и Понаморев - к 2, Тимошенко и Добрынин - к 1 году [21], а унтер-офицер Петр Соловьев расстрелян [16, л. 12].
Выступления «анапцев», в совокупности с возросшей революционной агитацией, послужили основными катализаторами протестного движения в кубанских воинских частях. Однако основной формой протеста оставался отказ от выполнения полицейских функций и участия в усмирении революционного движения. Так, 16 декабря в селе Армавир под руководством военного фельдшера Е.Ф.Мейструка забастовали солдаты Кавказского запасного кавалерийского дивизиона, которые предъявили командиру письменные требования, состоящие из 52 пунктов. После частичного удовлетворения начальством требований солдаты приступили к несению службы [12, л. 10].
Особое внимание со стороны областных властей, а также правительства было приковано к волнениям в 14, 15 и 17 пластунских батальонах, которые должны были отправиться на подавление революционного движения в Закавказье. Однако наличие основного состава батальона из казаков «третьей очереди» призыва, а также революционная агитация послужили основной причинной волнений в данных частях.
Первые волнения с 30 ноября по 3 декабря произошли в 17 пластунском батальоне. Собранные в Екатеринодаре мобилизованные казаки (пластуны) должны были отправиться морем из Новоросийска в Батум. Однако в охваченном революционным движением Новороссийске казаки под влиянием революционной агитации отказались нести полицейскую службу, «. высказывая сомнения в правильности их призыва на службу якобы по требованию и за счет купцов, без высочайшего повеления.», и только прибытие в Новороссийск войскового начальства способствовало стабилизации ситуации в батальоне [6, л. 11, 17].
8 декабря 1905 г. на станции Евлах произошли волнения в 14 пластунском батальоне, казаки которого, отказавшись подчиняться своим офицерам, вернулись к месту своего формирования в Майкоп. Атаманом Майкопского отдела при личном общении с казаками было установлено, что основная причина недовольства была связана не только с нежеланием казаков участвовать в столкновении армян с татарами (Азербайджанцами), но и в постороннем влиянии, «. которое вне всякого сомнения и есть причина самовольного возвращения людей со службы.» [7, л. 3, 4].
Волнения в 15 пластунском батальоне (начались 14 декабря) проходили практически одновременно с волнениями в 14 батальоне. Под влиянием революционной агитации брожение среди пластунов привело не только к их дисциплинарному разложению (открытое курение, пьянство, не всегда отдавали честь офицерам), но и к постоянным выступлениям. Основными требованиями казаков были отказ «..идти куда-либо, кроме станицы Славянской, нести службу против внутреннего врага., требуют подлинного, подписанного царем, манифеста о мобилизации пластунов, говоря, что они призваны на службу панами без ведома царя. Никакие уговоры со стороны офицеров не действовали. В результате было принято решение об отправке батальона в станицу Крымскую (где батальон окончательно был разложен революционной агитацией железнодорожников и рабочих и превратился в неуправляемую толпу), а затем в станицу Славянскую, где казаки после сдачи оружия были распушены по домам [8, л. 67, 68].
Однако разошедшиеся по домам казаки 15 пластунского батальона принялись активно участвовать в революционной агитации местного населения. Так, по сообщениям из управления Атамана Темрюкского Отдела от 2 января 1906 г. говорилось, что пластуны активно участвуют в революционном движении иногороднего населения станицы Славянской [4, л. 25, 26]. С подобной революционной агитацией выступали
и казаки 14 пластунского батальона, заявлявшие в своих воззваниях и прокламациях в январе 1906 г.: «... правительство не защита народу, а враг народа..., нас обманывали подачками, нас соблазняли титулом «верных слуг», и мы этим гордились. За то весь русский народ ненавидит казаков..Мы плоть от плоти и кость от кости народа, и где народ, там и мы. Не против народа мы должны идти, а с ним, потому что горе народа - наше горе... Народ требует земли и воли, и мы должны стать рядом с народом и вместе с ним добывать землю и волю.» [23, с. 59-60].
Царское правительство крайне болезненно отреагировало на поступающие сообщения о волнениях в Кубанских казачьих частях. Так, Военный министр 23 декабря 1905 г. в ответе на телеграмму Начальника Кубанской области о волнениях в пластунских батальонах сообщал, что Император Николая II собственноручно на данной телеграмме написал: «. не ожидал, чтобы пластунов могла коснуться пропаганда. Объявить четырнадцатому, пятнадцатому и семнадцатому батальонам, что они опозорили себя в моих глазах» [1, л. 2].
Следует отметить, что волнения в Кубанских казачьих частях происходили не только на территории Кубанской области, но и в других губерниях. Так, в конце ноября 1905 г. начались волнения во 2-м Кавказском полку, находящемся в Ставрополе. Казаки не только предъявили командиру полка «..письменную просьбу. с ходатайством об улучшении быта» [9, л. 1], но и отказывались нести полицейскую службу [10, л. 10]. Казаки «второй очереди» 6-й сотни данного полка, проходя службу в Карсе, 23 ноября 1905 г. вышли к командованию с протестом против выполнения гимнастических занятий (как у казаков «первой очереди»). В результате начальство вынуждено было отменить гимнастику, а казакам рекомендовано заниматься только конными поездками и стрельбой [5, л. 1, 7, 12].
Однако особого размаха и резонанса в кубанском и российском обществе приобрели волнения во 2-м Урупском казачьем полку, начавшиеся одновременно в Екатеринодаре и Новороссийске 16 декабря 1905 г. Основными факторами, подтолкнувшими казаков к волнениям, стали тяжелые условия службы (издевательство со стороны офицеров, плохое питание, использование казаков на грязных работах), волнения в 252-м Анапском и пластунских батальонах, а также активная агитация со стороны Кубанского комитета РСДРП (а именно её казачьей группы под руководством К.В.Волкогонова, В.М.Полуяна, Д.В.Полуяна и Я.В.Полуяна). Новороссийский Совет Рабочих депутатов также активно проводил агитацию среди казаков 2-го Урупского полка, расквартированных в Новороссийске. Рабочие призывали казаков отказаться от несения полицейской службы: «..Незачем вам, братья-казаки, брать на себя унизительную полицейскую службу, и те, которые вас зовут сюда, хотят только для собственной выгоды посеять вражду между вами и остальным русским народом. Ваши товарищи, которые остались еще в Новороссийске, пусть сами решают, что лучше, встретить ли праздник в кругу своей семьи или на часах, охраняя врагов народных» [17, с. 212-213].
В результате выше приведенных факторов «урупцы» так же, как и пластуны, отказались от несения полицейских функций (следует отметить, что до описываемых событий 2-й Урупский полк принимал активное участие в подавлении протест-ного движения. Так, только за период с 16 февраля по 2 декабря сотни полка 33 раза принимали участие в разгоне демонстраций, забастовок и стачек). Однако революционная агитация в совокупности с тяжелыми условиями службы привели к тому, что наиболее боеспособное казачье подразделение отказалось от дальнейшего прохождения службы. В результате на общем собрании полка 18 декабря был выбран полковой комитет в составе командира полка старшего урядника А.С.Курганова, его
заместителя вахмистра И.В.Бычкова, председателем комитета был выбран фельдшер Н.П.Шумаков. Полковым комитетом в согласии с Кубанским комитетом РСДРП и бастовавшими железнодорожниками в кратчайшие сроки была организована переброска 4-й и 6-й сотен полка из Новороссийска в Екатеринодар. Областное руководство, обеспокоенное данной ситуацией, предпринимало попытки к усмирению восставших казаков. Так, 19 декабря Наказной атаман Кубанского войска Д.А.Одинцов призывал восставших прекратить волнения [24, с. 142, 149], не получив положительного ответа, заместителем начальника области генерал-майором Бабычем была организована попытка «урупцев» силами 252 Анапского резервного батальона и 2-мя сотнями пластунов, однако данные части уклонились от выполнения приказа.
Для предотвращения возможного кровопролития (так как 19 декабря для подавления волнений «урупцев» была объявлена мобилизация казаков Екатеринодарского отдела[15, л. 5, 7, 9, 11]) 23 декабря казаками было принято решение в полном составе (с кассой и знаменем полка) уйти из Екатеринодара в Майкопский отдел.
По пути следования полка местные жители радостно встречали казаков и выражали им свою солидарность. 27 декабря 1905 г. в станице Келермесской на устроенном митинге местные жители составили приговор, в котором говорилось, что «2-й Урупский полк, а также и 14-й батальон присяги ничуть не нарушали, а, напротив, выполнили её, став на защиту своих законных прав и прав народа, поэтому, мы, нижеподписавшиеся, заявляем, что если хоть один казак вышеуказанных полка и батальона пострадает за поступок полка и батальона, то мы восстанем все поголовно на защиту пострадавшего» [17, с. 219].
28 декабря полк подошел к Майкопу, именно в Майкопе была составлено и отпечатано свыше 540 экземпляров воззвания «От 2-го Урупского казачьего полка. Ко всем гражданам России». В данном воззвании урупцы описывали основные свои причины, подтолкнувшие их на выступление. «Слепо повинуясь нашему начальству, мы ревностно исполняли все его приказания: били народ плетьми, разгоняли его прикладами, расстреливали безоружных граждан на улицах, топтали их конями. В холод и голод несли мы службу, но без ропота молчали, думая, что этим исполняем волю государя. А между тем жить нам становилась все хуже и хуже... Нам запрещали ходить на митинги, где говорилась правда., нас кормили цвелым хлебом, на сухарях была шашель., лошадей кормили прелой соломой., нам отвечали на наши просьбы обещаниями передать суду . и угрозами застрелить всякого, который осмелиться пожаловаться. Мы поняли, какое преступление мы совершали перед горячо любимой родиной, а потому мы категорически отказываемся от несения полицейской службы, видя её преступность, считая её несовместимость с воинской честью казака.» [14, л. 88]. Также в воззвании казаки требовали у своих офицеров роспуска полка: «Война окончена, нас держат для усмирения народа, который хочет свободы, хозяйства наши без нас порас-строились, многие из нас совсем разорились, наши жены и дети голодают.» [14, л. 88]. В Майкопе на общем собрании полка было принято решение, что основным местом пребывания «урупцев» должна стать станица Гиагинская.
Однако Областные и отдельские власти, понимая, что возможное вооруженное столкновение с «урупцами» приведет не только к большим потерям, но и к расколу в казачестве, так как ушедшие в Закубанье «урупцы» пользовались большим сочувствием среди местных казаков, предприняли попытки уговорить казаков сложить оружие и вернуться на службу. Так, 2 января 1906 г. был издан приказ №2 по Кубанскому казачьему войску, в котором предписывалось всем казакам 2-го Урупского полка вернуться на службу, в Екатеринодар. Однако данные попытки не имели успеха (в Екатеринодар вернулось всего лишь 66 казаков).
О решительности «урупцев» к сопротивлению указывал и тот факт, что при выходе из Екатеринодара каждый казак имел с собой 140 патронов [24, с. 151, 155], а в сотнях поддерживалась строгая воинская дисциплина, высылались разъезды. Станицу Гиагинскую, в которой разместился полк, казаки превратили по сути в «Гиагинскую республику», где печатались и издавались листовки и прокламации революционного характера, постоянно проводились многотысячные митинги, будоражившие всю округу. Именно воззвания «урупцев» и активная агитация местного населения совместно с разошедшимися по родным станицам казаками 14 пластунского батальона сыграли ключевую роль в поднятии протестного движения в Закубанских отделах (Майкопском и Лабинских) зимой 1905-1906 гг.
Массового подъема среди населения так и не произошло. Местные казаки и иногородние ограничивались лишь участием в митингах (в станицах Некрасовской, Гиагинской, Темиргоевской, Тенгинской) и написании приговоров в поддержку «урупцев», а также в участии в погромах поместий и широкомасштабных порубок войсковых и казенных лесов. И только незначительное количество казаков с оружием в руках ушло в станицу Гиагинскую.
Областное руководство, осознавая невозможность мирного решения данной проблемы, как и дальнейшего существования «Гиагинской республики», в конце января 1906 г. приняло решение о проведении войсковой операции. Под руководством атамана Майкопского отдела генерал-майора Косякина был сформирован сводный отряд, состоящий из 2-го Кавказского полка и запасного взвода 3-й Кубанской казачьей батареи, оперировавшего в районе станицы Келермесской, и отряда, находившегося в станице Тенгинской, состоящего из одной сборной сотни от Екатеринодарского отдела, двух сотен 13-го пластунского батальона и взвода 3-й Кубанской казачьей батареи. 5 февраля 2-й Кавказский полк, заняв станицу Келермесскую, прервал телеграфное сообщение с Майкопом, была исключена возможность подхода к восставшим подкреплений из сочувствующих жителей окрестных селений.
Таким образом, станица Гиагинская оказалась между двумя отрядами. 6 февраля урупцам был объявлен ультиматум, на который казаки отвечали, что «с согласия всего полка сдаться не хотят и окажут отряду вооруженное сопротивление», после чего начался артиллерийский обстрел станицы Гиагинской. 7 февраля, чтобы не подвергать мирное население опасности, «урупцы» вынуждены были прекратить сопротивление. Сдачу 2-го Урупского полка принимал лично наказной атаман Д.А.Одинцов, начальник штаба Кубанского войска и атаман Майкопского отдела. Казаки сдали оружие, знамя, денежный ящик, а также повторно были приведены к воинской присяги [17, с.220-224].
После подавления выступления Областные и Кавказские власти приступили к организации судебных процессов. Суду подлежали 426 казаков, из которых 39 были указаны как главные участники. Однако власти в период революционного движения не могли себе позволить столь масштабные судебные процессы над казаками. Для правительства было необходимым скрыть от общественности то, что казачьи части могут выражать не только солидарность и единодушие с революционно настроенным трудовым населением, но и то, что они могут выступать инициаторами революционного движения. В результате было принято решение провести судебный процесс только над 39 наиболее активными участниками данного выступления, а остальных казаков наказать административными мерами.
Тем не менее судебные процессы над казаками, по мнению правительства, должны были стать назидательным уроком для всего «служивого казачества». Однако расстрелы, ввиду нежелательной реакции среди кубанского казачества, были заменены
на длительные тюремные сроки, так, А.С.Курганов был приговорен к 20 годам тюрьмы, И.В.Бычков, Н.П.Шумаков - к 15 годам, 19 казаков были отправлены в дисциплинарный батальон, 14 - в военную тюрьму, а 3 были оправданы [24, с. 152-153]. Последствия волнений сказались на всем Майкопском отделе как на месте призыва «урупцев». Меры дисциплинарного характера выражались во временном (один год) отказе брать казаков, уроженцев отдела, для прохождения службы в «Конвои Его Императорского Величества» [3, л. 4].
Таким образом, в период революционного движения 1905 г. произошло немало выступлений в казачьих частях. Однако именно восстание 2-го Урупского полка по своему масштабу и организованности было одним из самых серьезных. В отличие от других воинских частей, «урупцы» после выхода из Екатеринодара не разошлись и не сложили оружия, а были настроены на продолжение сопротивления. Однако выступление «урупцев» совпало с угасанием революционной активности в стране, а уход восставших из Екатеринодара и изолированность от рабочих предопределили их судьбу.
Революционные выступления в казачьих и армейских частях не только лишали правительство и местное руководство в самый тяжелый период конца 1905 г. возможности использовать данные части для подавления революционного движения, но и показали, что значительная часть служилого казачества отрицательно относилась к несению полицейской службы. Казаки просили освободить их от выполнения полицейских обязанностей, которые противны их казачьей совести и оскорбляют достоинство казачьего войска [30, с. 481], а также являются позором и срамом казачьему званию [33, с. 135].
Однако, с другой стороны, выступления в казачьих частях имели и слабые стороны. Так, среди казаков еще была сильна преданность монархии, даже в листовках «От 2-го Урупского казачьего полка. Ко всем гражданам России» казаки указывали: «Мы остаемся верными слугами его императорского величества государя императора». В данный период казаки еще всецело доверяли царю, считая, что во всем виновато именно правительство, которое обманывает не только свой народ, но и царя: «Правительство заставило идти нас против воли государя, дозволившего свободу собраний, слова, совести и союзов . Оно заставило нас разгонять собрания, убивать народ.» [14, л. 88]. Даже призывая на помощь солдат 252 Анапского батальона, урупцы свято верили, что царь манифестом 17 октября даровал свободу всем, а правительство угнетает народ: «Вместе будем отстаивать свободу и восстановим царский манифест» [14, л. 107, 109]. По своему характеру данные выступления в казачьих частях в основном были стихийными и малоорганизованными и не приобрели массового характера. В результате основная масса казачьих полков осталась преданной правительству, сыграв ключевую роль в подавлении революционных выступлений 1905-1907 гг.
Список использованных источников и литературы
а) неопубликованные
Государственный архив Краснодарского края
1. Ф.102. Д.32.
2. Ф.318. Оп.2.Д.3342.
3. Ф.318.Оп.2. Д.3255.
4. Ф.318. Оп. 2. Д.3535.
5. Ф.318. Оп.2.Д.3360.
6. Ф.396. Оп.1. Д.11571.
7. Ф.396. Оп.1. Д.11574.
8. Ф.396. Оп.1. Д. 11572.
9. Ф.396. Оп.1.Д.11970.
10. Ф.396. Оп.1. Д.11570.
11. Ф. 454. Оп.1. Д.3300.
12. Ф.454. Оп.1. Д.3280.
13. Ф. 583. Д.390а.
14. Ф. 583. Д.486.
Центр документации новейшей истории Краснодарского края
15. Ф.2830.Оп. 1, Д.641.
16. Ф.2830. Оп. 1. Д. 467.
б) печатные
17. Революционное движение на Кубани в 1905-1907 гг. Сб. документов и материалов. Сост. Г.Н.Чучмай. - Краснодар: Кн. изд.,1956.
18. Хрестоматия по Истории Кубани. под общ. ред. проф. В.В.Касьянова. - Краснодар: Периодика Кубани, 2015. - 400 с.
Периодические издания
19. Заря. Екатеринодар, 1906.
20.Кубанская жизнь. Екатеринодар, 1906.
21. Нова заря. Екатеринодар, 1907.
Монографии, научные статьи
22. История Кубани: под общ. ред. проф. В.В.Касьянова. - Краснодар: Периодика Кубани, 2015. - 352 с.
23. Ильин Л. Восстание 2-го Урупского казачьего полка в 1905 году. - Ростов н/Д.: Севкавкнига, 1926. - 71 с.
24. Куценко И.Я. Кубанское казачество.- Краснодар: Краснодарское книжное издательство, 1993. - 583 с.
25. Ладоха Г. Очерки Гражданской войны на Кубани.- Краснодар: Кооперативное издательство «Буревестник», 1923. - 122 с.
26. Македонов Л.В. В горах Кубанского края. Быт и хозяйство жителей нагорной полосы Кубанской области. - Воронеж: «Т-во Н. Кравцов и К», 1908.
27. Очерки Истории Краснодарской Организации КПСС. Издание второе, дополненное.- Краснодар: Краснодарское книжное издательство, 1976. - 656 с.
28. Первый Штурм Царизма 1905-1907.- М., «Мысль», 1986. - 251 с.
29. Прошлое и настоящее Кубани в курсе отечественной истории. Часть 1. под. ред. проф. Ратушняка В.Н. - Краснодар: Советская Кубань, 1994.- 272 с.
30. Сватиков С.П. Россия и Дон (1549-1917).- Белград: Издание Донской исторической комиссии, 1924. - 592 с.
31. Трехбратов Б. А. История Кубани с древнейших времен до начала XX века. -Краснодар: Кубанское книжное издательство, 2003. - 440 с.
32. Трут В.П. Казачий излом (Казачество Юго-Востока России в нач. XX в. и в период революции 1917 г.). - Ростов н/Д: Гефест, 1997. - 253 с.
33. Футорянский Л.И. Казачество России на рубеже веков. - Оренбург: ДИМУР, 1997. - 198 с.
