CC BY
102
Fedotova A.A. The origins of the Russian chernozem soil (black earth): Franz Joseph Ruprecht’s ‘Geo-botanical researches into the chernozem’ of 1866 // Environment and History. Vol. 16. P. 271—293.
Loskutova M. ‘The influence of forests on river shallowing is just an unsubstantiated hypothesis’: applied research and governmental policies in forest management in the Russian empire in the 1830s — 1840s // Studies in the History of Biology. 2012a. Vol. 4. № 1. P. 9-32.
LoskutovaM.V. Peter Koeppen, applied research and state policy on exploration of natural resources ofthe Russian Empire in the second quarter ofthe 19th century // ed. by Yu.M. Baturin. Russian-Ukrainian Links in the History of Science and Technology. Moscow, 2012b. P. 145-155.
Moon D. The Plough that Broke the Steppes: Agriculture and Environment on Russia’s Grasslands, 1700-1914. Oxford: Oxford University Press, 2013. 344 p.
Oldfield J.D., Shaw D.J.B. V.I. Vernadskii and the development of biogeochemical understandings of the biosphere, c.1880s—1968 // The British Journal for the History of Science. 2013. Vol. 46. № 2. P. 287-310.
Выставка «Братья по разуму?»
Анна А. Александрова
Государственный Дарвиновский музей, Москва, Россия; [email protected]
20 апреля 2013 г. в Государственном Дарвиновском музее открылась выставка «Братья по разуму?», посвящённая экспериментальному изучению интеллекта животных и приуроченная к 90-летию со дня рождения К.Э. Фабри.
Изучение интеллекта животных имеет солидную историю. Одним из тех, кто заложил краеугольный камень в современные представления о мышлении животных, была супруга основателя Дарвиновского музея Надежда Николаевна Ладыгина-Котс (1889— 1963). Идеи Ладыгиной-Котс развил её ученик и единомышленник Курт Эрнестович Фабри (1923-1990).
К.Э. Фабри родился 1 мая 1923 г. в семье австрийского писателя и журналиста. В 1932 г. семья эмигрировала в СССР. В 1940 г. К.Э. Фабри начал учиться на биологическом факультете МГУ, но война прервала учёбу. После окончания войны ему удалось вернуться на биофак и продолжить обучение. Будучи студентом, К.Э. Фабри принял участие в акции протеста против преследования преподавателей со стороны Т.Д. Лысенко. В результате его, отличника, закончившего сразу две кафедры — зоологии позвоночных и антропологии, мечтавшего заниматься поведением приматов, — распределили на противочумную станцию в Поволжье, а когда он отказался от распределения, лишили диплома. По иронии судьбы, восстановить диплом помог И.И. Презент.
Гонения на зоопсихологию в 1950-е гг. вынудили К.Э. Фабри работать то в уголке Дурова, то в библиотеке иностранной литературы, то в институте дошкольного воспитания. Только в 1977 г. на психологическом факультете МГУ была создана лаборатория зоопсихологии, которую Курт Эрнестович и возглавил. За годы работы К.Э. Фабри в МГУ тысячи студентов прослушали его курс «Основы зоопсихологии и сравнительной психологии», а его учебник «Основы зоопсихологии» стал настольной книгой для целого
К.Э. Фабри, около 1960 г. Фото из архива Л.К. Смирениной
поколения биологов. Именно благодаря деятельности Курта Эрнестовича началось возрождение и дальнейшее развитие отечественной зоопсихологии.
На выставке представлены личные вещи учёного, книги, подаренные ему Н.Н. Ла-дыгиной-Котс, с трогательными дарственными надписями, а также проиллюстрированы исследования К.Э. Фабри, касающиеся манипуляционной активности приматов, поведения промысловых рыб, раннего запечатления у птиц.
Удивительное, неожиданное, неординарное поведение животных в природе порой кажется нам необыкновенно разумным. На выставке можно увидеть экспонаты, рассказывающие об использовании животными орудий: стервятника, кидающего камни, чтобы расколоть страусиные яйца; шимпанзе, ловящего веточкой муравьев; цаплю, подманивающую рыбу с помощью перышка. Синица, сидящая на горлышке молочной бутылки, напоминает нам, что у животных можно обнаружить аналог человеческой культурной традиции: вот уже несколько десятилетий у английских синиц от поколения к поколению передаются знания о том, как нужно открывать оставленные у входа в дом молочные бутылки, чтобы добраться до сливок.
Что стоит за действиями «братьев наших меньших» — сложный инстинкт или проявление рассудка? Наблюдений в естественных условиях оказывается недостаточно, чтобы однозначно ответить на этот вопрос. И тогда на помощь приходит тщательно спланированный эксперимент. Основная часть выставки как раз и освещает изучение интеллекта животных в экспериментальных условиях. Чтобы посетителям было проще разобраться во всём многообразии опытов, все они соотнесены со школьными уроками — родной речью и иностранным языком, рисованием и географией, трудом и математикой. Опосредованные исследования интеллекта — изучение самоузнавания в зеркале, способности сопереживать и обманывать, а также планировать свои действия, — отнесены к разделу «Большая перемена».
Общий вид выставки. Здесь и далее фото М.Н. Тихоновой
По замыслу выставки каждый эксперимент должен быть представлен небольшой инсталляцией — зверь, птица, насекомое в условиях опыта. К сожалению, большинство подлинных экспериментальных установок не сохранилось, невозможно было получить и исходные приспособления, использованные иностранными учеными, поэтому значительная часть оборудования представлена макетами. При работе над выставкой художники-дизайнеры максимально бережно относились к научным материалам, при макетировании были использованы иллюстрации к статьям и фотографии экспериментальных животных «за работой».
Раздел «Родная речь» рассказывает об изучении различных форм внутривидовой коммуникации животных. Проиллюстрированы работы Т. Струзейкера (Struhsaker, 1967), Д. Чини и Р. Сифарта (Cheney, Seyfarth, 1980, 1990; Сифарт, Чини, 1993), исследовавших «язык» обезьян-верветок. В витрине можно увидеть чучела верветки, леопарда и капской кобры, фотографию венценосного орла, а компьютерный терминал, расположенный неподалеку, даёт возможность услышать акустические сигналы, издаваемые обезьянами при появлении различных хищников. Бинарный лабиринт с рыжими лесными муравьями из опытов Ж.И. Резниковой и Б.Я. Рябко (Резникова, Рябко, 1990) приоткрывает для посетителя завесу тайны над тактильным языком муравьев. Эксперименты Карла фон Фриша (Frish, 1923) представлены сотами, покрытыми пчелами. Чтобы посетителю яснее было, как выглядит виляющий танец медоносной пчелы, путь сборщицы, «рассказывающей» соседям по улью, где она нашла богатые нектаром цветы, отмечен цветной нитью. Иллюстрированная схема критериев языка по Ч. Хоккету (Hockett, 1960) позволяет посетителю сравнить «языки» животных с человеческой речью.
Раздел «Иностранный язык» посвящён межвидовым коммуникациям, в том числе попыткам обучить животных человеческой речи или языкам-посредникам. Чучело
Eormica tip *
Муравьи в бинарном лабиринте (опыты Ж.И. Резниковой и Б.Я. Рябко).
Фрагмент витрины «Родная речь»
обыкновенного тюленя и фото косатки иллюстрируют опыты В.Б. Деке с соавторами (Deecke et al., 2002), установивших, что тюлени различают акустические диалекты кланов косаток, специализирующихся на питании рыбой или ластоногими. Попугай жако, сидящий перед набором фигурок разной формы, цвета, размера и материала, дает посетителю представление об уникальной работе И. Пепперберг (Pepperberg, 1987). Чучело дельфина, предоставленное для выставки Зоомузеем МГУ, напоминает об экспериментах Л. Хермана (Herman, 1986): после обучения языку-посреднику животные могли выполнять задания, состоящие из нескольких команд-«слов», и учитывали порядок слов в предложении. Отдельного упоминания заслуживают иллюстрации проекта «говорящие обезьяны», стартовавшего в середине 1960-х гг. Чучело гориллы соседствует с фотографиями гориллы Коко из опытов Ф. Паттерсон (Patterson, 1978), объясняющейся на языке глухонемых. А рядом с шимпанзе можно увидеть доску с лекси-граммами — условными символами, использованными в опытах Д. Рамбо (Rumbaugh, 1977) и С. Сэвидж-Рамбо (Savage-Rumbaugh, Lewin, 1994).
Раздел «Рисование» ставит перед посетителем вопрос, можно ли расценивать как проявление разума создание картин дрессированными слонами или белухами. Подлинные рисунки белух были предоставлены для выставки Дельфинарием Московского зоопарка. Нашли своё отражение в витрине и опыты М. Ванчатовой (Vancatova, 1999), в них было показано, что у человекообразных обезьян рисование может быть частью игровой или исследовательской активности. Отличить рисунки животных от творений импрессионистов не всегда бывает просто — убедиться в этом предлагает представленный на выставке тест «Художник или обезьяна?», где посетители должны отличить полотна, созданные лапой или зубами от тех, над которыми трудилась человеческая рука.
Лошадь рядом с витриной «Математика» напоминает нам о феномене Умного Ганса — в начале XX в. этот рысак прославился тем, что отстукивал копытом ответы, когда его просили складывать, умножать и даже извлекать корни. Лошадь действительно была очень талантлива, но её отличали не математические способности, — она умела
Фрагмент витрины «Математика»
замечать малейшие непроизвольные движения экспериментатора, который невольно «подсказывал» животному правильный ответ. Инсталляция на тему Умного Ганса напоминает нам: исследование интеллекта животных — область биологии, где особо важно корректно поставить эксперимент, чтобы тестировать именно искомые параметры.
Математические способности животных — от пчелы до гориллы — всесторонне изучались разными авторами, и раздел «Математика» насыщен экспонатами. Муравьи, путешествующие по лабиринту в форме гребёнки, повествуют об опытах Ж.И. Резниковой и Б.Я. Рябко (Резникова, Рябко, 1995). Самые талантливые насекомые, «рассказывая» собратьям о пути к пище, могли оценить номер нужного «зубца» в пределах нескольких десятков. Неподалёку перед кормушками, закрытыми карточками с цифрами, сидит серая ворона. Эксперименты З.А. Зориной и А.А. Смирновой (Смирнова и др., 2002) показали, что вороны способны не только соотносить количество элементов
Крыса в лабиринте из опытов Э. Толмена. Фрагмент витрины «География»
множества с арабскими цифрами от 1 до 4, но и правильно решать примеры на сложение небольших чисел. Макак, устроившийся на детском стульчике перед экраном монитора, иллюстрирует опыты Э.М. Бреннон и Г.С. Террейса (Brannon, Terrace, 2000), в которых обезьяны овладевали умением ранжировать множества независимо от размера и формы элементов. Оса примостилась рядом с кормушкой на фоне треугольника — исследованиями Г.А. Мазохина-Поршнякова (1969, 1989) удалось показать, что осы способны опознать треугольник, невзирая на различия в размере, цвете и соотношении сторон. Перед чучелами малого шпица и бурого медведя стоят парами геометрические фигуры. Л.В. Крушинский (1977) выяснил, что собаку можно научить отличать объёмную фигуру от плоской, но понять, что приманку можно спрятать только внутрь объёмной фигуры, способны только приматы, медведи, врановые и дельфины.
Раздел «География» призван сбить спесь с тех, кто считает себя намного талантливее братьев наших меньших. Особенно впечатляют инстинктивные способности некоторых животных. Экспонаты витрины напоминают: перелётные птицы безошибочно находят дорогу на зимовку и обратно длиной в тысячи километров. А белки, сойки и кедровки могут помнить расположение нескольких тысяч тайников с кормом. Но и там, где задействован рассудок, «братья по разуму» могут поспорить своими способностями с человеком. В витрине можно увидеть два лабиринта из опытов Э. Толмена (Tolman, 1948). Результаты его экспериментов показали: у крыс формируется мысленный план лабиринта. Ещё один лабиринт накрыт стеклом, а по стеклу бежит таракан. Это иллюстрация к экспериментам Р. Шовена и Г. Верона (Chauvin, 1956) по латент-
Осьминог, открывающий банку с крабом.
Иллюстрация к опытам П. Годфри-Смита. Фрагмент витрины «Труд»
ному обучению. Кролик перед ширмой, озадаченно глядящий вслед уехавшей кормушке, напоминает нам о серии опытов Л.В. Крушинского (1977). Учёный считал, что только элементарная рассудочная деятельность позволяет животным экстраполировать движение объекта за непрозрачной преградой.
Раздел «Труд» возвращает нас к теме манипуляционной активности животных, но уже в экспериментальных условиях. Многочисленные опыты, в которых человекообразные обезьяны должны были для достижения видимой, но недоступной приманки использовать посторонний предмет в качестве орудия, представлены на картинах К.К. Флёрова. В витрине «Труд» преобладают птицы. Попугай кеа из опытов Л. Губера (Huber et al., 2001) вывинчивает болты, чтобы открыть коробку с кормом. Синелобый амазон из экспериментов Ц. Шук-Пайм, А. Борсари и Э.Б. Оттони (Schuck-Paim, Borsari, Ottoni, 2009) демонстрирует умение не просто подтянуть висящую еду, но и разобраться в хитросплетении нитей, только одна из которых прикреплена к ореху. Грач, чтобы добраться до плавающего в узком сосуде червяка, бросает в воду камешки — это иллюстрация к работе К.Д. Берда и Н.Дж. Эмери (Bird, Emery, 2009). В витрине можно увидеть и подлинную установку, с помощью которой сотрудники кафедры высшей
Самоузнавание в зеркале. Фрагмент витрины «Большая перемена»
нервной деятельности биологического факультета МГУ в 2012 г. исследовали решение протоорудийных задач врановыми птицами. Разбавляет эту пернатую компанию представитель моллюсков — группы, в целом не блещущей интеллектом. Счастливое исключение представлено в витрине — осьминоги легко преодолевают лабиринты, умеют различать геометрические фигуры, узнают в лицо людей, могут играть. А ещё они умеют отвинчивать крышки у банок, что и показывает инсталляция.
Раздел «Большая перемена» посвящён опосредованным исследованиям интеллекта. Иллюстрация из работы Н.Н. Ладыгиной-Котс (1935) и сорока с ленточкой на крыле, сидящая перед зеркалом, напоминают нам: ребенок уверенно узнаёт себя в зеркале с трёх лет; многим животным это не доступно даже в зрелом возрасте. Провести границу между «Я» и «не Я» могут человекообразные обезьяны, дельфины афалины, слоны, попугаи и врановые. Среди животных можно встретить и тех, кто не только способен поставить себя на место «собеседника», но и не прочь обвести его вокруг пальца. Недаром у собаки в витрине забинтована лапа — К. Лоренц (Lorenz, 1950) отмечал, что его овчарка умело пользовалась тем, что когда-то у неё болела лапа, и обманом добивалась от хозяина прогулки в желательном для неё направлении. Галка, сидящая
перед рядом пластиковых цилиндров, пытается разгадать замысел экспериментатора, каждый раз перепрятывающего приманку. Как показали исследования Л.В. Крушин-ского (1977), лишь немногие врановые, обезьяны и крысы безошибочно находят корм. У детей способность придумать собственную стратегию поиска появляется между шестым и седьмым годами жизни.
Работая над выставкой, мы стремились продемонстрировать посетителю: «царь природы» — не единственное существо, наделённое разумом. Эксперименты показали, животные не столь далеки от нас по степени развития интеллекта, как нам ещё недавно казалось. Они способны считать и воспринимать абстрактные понятия, решать логические задачи и овладевать элементами языка. Самые способные братья наши меньшие по развитию разума приближаются к уровню двухлетнего ребенка.
Выставка «Братья по разуму?» посвящена истории экспериментального изучения интеллекта животных. О последних достижениях учёных, исследующих мышление обезьян, попугаев, врановых и других позвоночных, посетители смогли узнать из публичной лекции заведующей лабораторией физиологии и генетики поведения биологического факультета МГУ профессора З.А. Зориной «Учёные в поисках разума», прочитанной в музее в дни выставки.
Литература
Ладыгина-Котс Н.Н. Дитя шимпанзе и дитя человека в их инстинктах, эмоциях, играх, привычках и выразительных движениях. М.: Изд-во Гос. Дарвиновского музея, 1935. 596 с.
Крушинский Л.В. Биологические основы рассудочной деятельности. М.: Из-во МГУ, 1977. 271 с.
Мазохин-Поршняков Г.А. Обобщение зрительных стимулов как пример решения пчелами отвлеченных задач // Зоологический журнал. 1969. Т. 48. С. 1125—1136.
Мазохин-Поршняков Г.А. Как оценить интеллект животных? // Природа. 1989. № 4. С. 18—25.
Резникова Ж.И., Рябко Б.Я. Теоретико-информационный анализ «языка» муравьев // Журнал общей биологии. 1990. Т. 51. № 5. С. 601—609.
Резникова Ж.И., Рябко Б.Я. Передача информации о количественных характеристиках объекта у муравьев // Журнал высшей нервной деятельности. 1995. Т. 45. № 3. С. 490—499.
Сифарт Р.М., ЧиниД.Л. Разум и мышление у обезьян // В мире науки. 1993. № 2—3. С. 68—75.
СмирноваА.А., Лазарева О.Ф., ЗоринаЗ.А. Исследование способности серых ворон к элементам символизации // Журнал высшей нервной деятельности. 2002. Т. 52. № 2. С. 241—254.
Bird C.D., Emery N.J. Rooks Use Stones to Raise the Water Level to Reach a Floating Worm // Current Biology. 2009. Vol. 19. № 16. P. 1410—1414.
Brannon E.M., Terrace H.S. Representation of the numerosities 1—9 by rhesus monkeys (Macaca mulata) // Journal of Experimental Psychology: Animal Behavior Process. 2000. Vol. 26. № 1. P. 31—49.
Chauvin R. Vie et moeurs des insectes. Paris: Payot, 1956. 223 p.
Cheney D.L., Seyfarth R.M. Vocal recognition in free-ranging vervet monkeys // Animal Behavior. 1980. Vol. 288. P. 362-367.
Cheney D.L., Seyfarth R.M. How monkeys see the world. Chicago: University of Chicago press, 1990. 377 p.
Deecke V.B., Slater P.J.B., Ford J.K.B. Selective habituation shapes acoustic predator recognition in harbour seals // Nature. 2002. Vol. 420. P. 171-173.
Herman L.M. Cognition and language competence in bootlenosed dolphins // Dolphin cognition and behaviour. N.Y.: Hillside. 1986. P. 221-252.
Hockett C.D. The origin of speech // Scientific American. 1960. Vol. 203. P. 88-96.
HuberL., Rechberger S., Taborsky M. Social learning affects object exploration and manipulation on keas, Nestor notabilis // Animal Behavior. 2001. Vol. 62. P. 945-954.
Lorenz K.Z. So kam der Mensch auf den Hund. Wien: Borotha-Schoeler, 1950. 234 S.
Patterson F.G. Linguistic capabilities of a lowland gorilla // Sign language and language acquisition in man and ape: new dimentions in comperetive pedolinguistics / ed. by F.C. Peng. Boulder, CO: Westview press, 1978. P. 161-201.
Pepperberg I.M. Acquisition of the same-different concept by an African grey parrot (Psittacus errithacus): Learning with respect to categories of colour, shape and material // Animal Learning & Behavior. 1987. Vol. 15. P. 423-432.
Rumbaugh D.M. (ed.) Language learning by a chimpanzee: The LANA Project. New York: Academic press, 1977. 312 p.
Savage-Rumbaugh S., Lewin R. Kanzi: The ape at the brink of the human mind. New York: Wiley & Sons, 1994. 299 p.
Schuck-Paim C., BorsariA., OttoniE.B. Means to an end: Neotropical parrots manage to pull strings to meet their goals // Animal Cognition. 2009. № 12. P. 287-301.
Struhsaker T. Behavior of Vervet Monkeys (Cercopithecus aethiops). Berkeley: University of California Press, 1967. 74 p.
TolmanE.C. Cognitive maps in rats and men // Psychological Review. 1948. Vol. 55. № 4. P. 189-208.
Frisch K., von. Uber die Sprache der Bienen // Zoologische Jahrbflcher. 1923. Bd. 40. S. 1-119.
Vancatova M. The ape picture making activity // Этология человека на пороге XXI века: новые данные и старые проблемы / под ред. М.А. Бутовской. М.: Старый сад, 1999. C. 306-321.
Exhibition "Brothers in Mind?"
Anna A. Alexandrova
State Darwin Museum, Moscow, Russia; [email protected]
The exhibition “Brothers in Mind?” opens at the State Darwin Museum in April, 2013. It is devoted to the experimental study of animal intelligence and is dedicated to the 90th anniversary of K.E. Fabri, one of the founders of animal psychology in Russia. The exhibition shows how multiple species including parrots and apes, crows and ants, dolphins and bees are able to count, grasp abstract concepts, solve logical tasks, and even master language elements. The chasm that separates Homo sapiens from all other animals is not so deep.
Keywords: Darwin Museum, animal intelligence, Kurt Fabri, comparative psychology.
