CC BY-NC
65Право и политика
Правильная ссылка на статью:
Юркевич М.А — Выбирать ли в уголовном судопроизводстве участие в судебном заседании посредством видеоконференц-связи взамен личного участия? // Право и политика. - 2021. - № 1. DOI: 10.7256/24540706.2021.1.34835 URL: https://nbpublish.com'Hbrary_read_article.php?id=34835
Выбирать ли в уголовном судопроизводстве участие в судебном заседании посредством видеоконференц-связи взамен личного участия?
Юркевич Мария Александровна ч #
аспирантка, кафедры Уголовно-процессуального права, ФГБОУ ВО "Московский государственный юридический университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)" £ f
123001, Россия, г. Москва, ул. Садовая-Кудринская, 9
ЕЗ yurkevich_1994@list.ru У
Статья из рубрики "Актуальный вопрос"
DOI:
10.7256/2454-0706.2021.1.34835
Дата направления статьи в редакцию:
11-01-2021
Дата публикации:
28-01-2021
Аннотация.
В статье анализируются условия и правовые последствия применения видеоконференц-связи в различных формах уголовного судопроизводства, выделяются практические проблемы, возникающие при организации участия сторон в судебном заседании посредством видеоконференц-связи. Видеоконференц-связь как продукт видеотехнологий, рассматривается не только как формальное средство коммуникации, используемое участниками судебного разбирательства, но и как одна из гарантий реализации права на справедливое судебное разбирательство. Объектом исследования являются коммуникационные и процессуальные отношения, складывающиеся между участниками судебного заседания с применением видеоконференц-связи. Предметом исследования охватывается весь комплекс относительно новых для российского уголовно-процессуального регулирования норм, регулирующих применение видеоконференц-связи на различных стадиях судебного производства по делу. Статья содержит практические рекомендации по индикаторам, которые стоит учитывать, при определении оптимальной формы участия в судебном заседании, а также действия сторон, которые необходимо выполнить, если при применении видеоконференц-связи нарушаются права обвиняемого или не соблюдаются стандарты справедливого
судебного разбирательства. В статье собраны ответы на самые актуальные вопросы о видеоконференц-связи, а при ее подготовке учтен практический опыт автора, актуальная судебная практика российских судов и ЕСПЧ.В рассматриваемой статье делаются выводы о том, применение видеоконференц-связи допустимо при производстве в судах первой и апелляционной инстанции по уголовным делам, рассматриваемым в особом порядке, кассационной инстанции, надзорной инстанции, в порядке исполнения приговора, а также в рамках судебного контроля на досудебном производстве по уголовному делу, но только при условии предоставления участникам судопроизводства всех процессуальных гарантий. В суде же с участием присяжных заседателей такая технология неприемлема.
Ключевые слова: Цифровизация, видеоконференц-связь, право на защиту, справедливое судебное разбирательство, отдаленный допрос, отмена приговора, безопасность свидетеля, многоточечная конференция, видеотехнологии, ЕСПЧ
Целенаправленное создание системы "цифрового судопроизводства" в России берет началос с 2005 года, инициированное Верховным судом РФ. На данный момент российское «электронное правосудие» находится в стадии становления и далеко от подобных аналогов многих европейских стран. Лидерами в данной области являются Сингапур, Великобритания и США, в которых "электронное правосудие" является полноценным аналогом очного рассмотрения дел, а по некоторым категориям дел так и вообще единственно возможным способом организации взаимодействия участников процессуальных отношений.
Внедрение современных технологий в уголовное судопроизводство должно сопровождаться, в первую очередь, повышением доступности правосудия, обеспечением гарантий прав личностине, и только после этого погоней за процессуальной экономией сроков и издержек.
«В будущем использование последних технических достижений при построении системы «электронного правосудия» может привести к тому, что внешняя сторона судебного процесса изменится до неузнаваемости. Буквально все контакты между судом и другими участниками процесса будут осуществляться посредством электронной почты и видеоконференц-связи, а судебные дела перестанут существовать на бумажных носителях. Стороны смогут направлять доказательства в электронном виде и даже участвовать в судебном заседании, не выходя из дома или рабочего кабинета»
Конечно, о столь полной «виртуализации» судебного процесса в России речи пока не идет, но, несомненно, в обозримом будущем перечисленные технологии станут реалиями и российской действительности. В связи с этим, сегодня важно понимать, в каком состоянии находится «электронное правосудие» в российской системе уголовной юстиции, и каковы тенденции его развития.
На сегодняшний день в уголовном судопроизводстве использование цифровых технологий фактически сводится лишь к применению видеоконференц-связи как технологии дистанционного участия, а также веб-конференций как продукта, внедрение которого в решающей степени интенсифицировано мировой пандемией новой коронавирусной инфекции. Причем, о систематическом, распространенном, апробированном использовании можно говорить лишь применительно к технологии видеоконференц-связи, которая с каждым готом становится все более популярна (в первую очередь у судов).
Об этом свидетельствует следующая статистика использование видеоконференц-связи судами первой инстанции-2!.
Виды производств Число дел (материалов), по которым использовалась видео-конференц-связь Число судебных заседаний с использова-нием видео-конференц-связь(количество дней)
2017 год
Уголовное судопроизводство 82 494 96 368
2018 год
Уголовное судопроизводство 93 184 108 570
2019 год
Уголовное судопроизводство 98 942 118 352
Из этого следует, что только при производстве в суде первой инстанции около 8% споров (уголовных или уголовно-процессуальных) рассматривается судами с применением систем видеоконференц-связи, при том, что средний прирост таких дел в год составляет около 8 000 - 10 000 дел. Такой показатель нельзя считать низким с учетом того, что в настоящий момент в качестве общего применяется правило личного участия лиц, вовлеченных в орбиту уголовного судопроизводства, при производстве в суде первой инстанции.
Несмотря на интенсивное внедрение в процессуальную деятельность инновационных технологий, право стороны на личное участие в судебном заседании является одной из базовых процессуальных гарантий права на эффективную защиту, на необходимость обеспечения которой неоднократно указывали ЕСПЧ-3- Конституционный Суд РФ-4! и Верховный Суд РФ-5!.
Между тем, на практике обеспечения такого права иногда оказывается невозможным или крайне затруднительным. Причин этому множество: удаленность места нахождения участника уголовного судопроизводства, содержание под стражей, болезнь, угроза безопасности и т.д. Трудности в организации коммуникации между участниками, находящимися в отдалении, сопряжены с трудностями в получении доказательств -показаний этих лиц и, как следствие с трудностями в установлении обстоятельств, являющихся предметом доказывания по уголовному делу. Соответственно, возникает проблема не только с обеспечением права на личное участие в судопроизводстве, но и с реализацией обязанности по собиранию и проверке доказательств, что и обусловило внедрение в практику судебного процесса возможность дистанционного коммуницирования с применением систем видеоконференц-связи.
«Видеоконференц-связь, будучи ярким проявлением насущной инновации в технологию уголовного процесса, дополнила собой арсенал средств отечественного уголовного судопроизводства в 2001 году, когда новый УПК РФ закрепил в ч. 3 ст. 376 обеспечение каждому осужденному возможности обосновать перед судом кассационной инстанции свою позицию по рассматриваемым вопросам путем не только непосредственного участия в судебном заседании, но и как вариант - использования систем
видеоконференц-связи или иным способом» [6].
"С технической точки зрения видеоконференц-связь — это телекоммуникационная технология интерактивного участия двух и более удаленных абонентов, при которой между ними происходит обмен аудио- и видеоинформацией в режиме реального
времени"
Казалось бы, что от применения такой технологии должны выиграть все, начиная от обвиняемого и заканчивая судом. Однако реальная действительность совсем не такова, поскольку, несмотря на дистанционное участие обвиняемого в судебном заседании, ему необходимо гарантировать все права и процессуальные возможности их реализации, которыми он обладал бы, участвуя в рассмотрении дела лично.
На сегодняшний день, существующий в России порядок применения видеоконференц-связи имеет ряд недостатков, которые не позволяют считать такую форму участия в процессе эффективной. Эффективной такая форма участия может считаться только при соблюдении ряда условий.
Во-первых, при применении видеоконференц-связи должно обеспечиваться не просто формальное присутствие обвиняемого в зале судебного заседания, а именно эффективное участие в судебном процессе, которое включает в себя первоначально право видеть, слышать и наблюдать за происходящим в судебном заседании без
технических препятствий.
Но такое право удается гарантировать далеко не всегда ввиду отставания материально-технического развития судов, особенно в отдаленных регионах России.
Так, например, по уголовным делам Горбунова и Горбачева судебные акты суда кассационной инстанции были отменены, дела направлены на новое рассмотрение ввиду того, что ЕСПЧ было установлено нарушение в отношении заявителей права на справедливое судебное разбирательство из-за низкого качества видеоконференц-связи, посредством которой они участвовали в рассмотрении дела. Фактически они были лишены возможности эффективной коммуникации с судом (Постановление ЕСПЧ по делу Горбунов и Горбачев против России (жалобы № 43183/16 и № 27412/17)).
Во-вторых, обвиняемому, участвующему в рассмотрении дела посредством видеоконференц-связи, необходимо обеспечить «представителя» (в терминологии ЕСПЧ), находящегося в зале судебного заседания, аналогично личному присутствию представителей стороны обвинения.
Более того, в суде первой инстанции при рассмотрении уголовного дела по существу обвиняемый, участвующий по видеоконференц-связи, будет находиться в особенно уязвимом положении, поскольку «когда судья принимает решение, он часто руководствуется сердцем и законом. И в этом смысле контакт [личный], коммуникация порой имеют очень большое значение. Никогда никакой робот, никакая видеосвязь не
заменит коммуникацию в судебной системе» [9].
В-третьих, обвиняемому должно быть обеспечено право тайное, без присутствия и вне зоны слышимости третьих лиц, общение с адвокатом. Защитник должен иметь возможность присутствовать как в месте, где находится обвиняемый, так и в месте производства процессуального действия. При этом никаких исключений для лиц, пользующихся помощью адвоката по назначению, исключений быть не должно. Конфеденциальность же общения адвоката и его доверителя должна достигаться путем
предоставления права общения в отсутствии посторонних, например, по защищенным от прослушивания каналам связи вне места совершения процессуального действия. Отдельно стоит обратить внимание, что конфеденциальностью общения не может быть подменено право на подготовку в осущесвтлению защиты, соответственно, обвиняемый должен иметь возможность не только общаться со своим защитников в условиях, исключающих вмешателсьтво третьих лиц, но и иметь на это достаточное для подготовки защиты время.
По уголовному делу Сахновского заявителю не была предоставлена возможность конфиденциального общения с защитником (который находился в помещении суда, был назначен за 15 минут до судебного заседания, а ходатайство об отложении заседания для общения с доверителем было оставлено судом без удовлетворения) перед заседанием суда второй инстанции, в котором он участвовал с использованием видеоконференц-связи. Согласно постановлению Большой палаты ЕСПЧ по данному делу было установлено нарушение подпункта «с» пункта 3 статьи 6 Конвенции, в связи с чем все решения национальных судов отменены и пересмотрены вновь (Постановление ЕСПЧ по делу Сахновский против России (жалоба № 21272/03)).
Особого внимания в данном контексте заслуживает, вывод Суда, которым установлено, ч т о общение с адвокатом путем использования систем видеоконференц-связи не обеспечивает его конфиденциальности, поскольку не гарантирует защиту от прослушивания их разговора третьими лицами, а отсутствие адвоката который мог бы предварительно посетить обвиняемого и находиться с ним в процессе рассмотрения дела противоречить концепции "эффективной защиты".
Представляется, что обвиняемому (подсудимому или осужденному) указанные гарантии должны быть представлены одновременно, а не как альтернатива одна другой, так как вопросы, требующие конфиденциального общения с защитником, могут возникать по ходу судебного заседания. И в такой ситуации самое эффективное - предоставить возможность общения по защищенной линии связи, нежели увеличивать расходы на предоставление второго защитника, который будет находиться вместе с обвиняемым, или откладывать рассмотрение дела.
В-четвертых, получение показаний свидетелей с помощью видеоконференц-связи не противоречит ст. 6 Конвенции и допустимо в уголовном судопроизводстве, но только в том случае, если обвиняемый имеет возможность в полной мере реализовать право на допрос показывающих против него лиц. В случае если показания свидетеля имеют ключевое значение для дела (например, показания единственного свидетеля -очевидца убийства), его допрос по видеоконференции ввиду засекречивания личности без предоставления подсудимому возможности наблюдать силуэт свидетеля, а также обстановку вокруг него - недопустим (Постановления ЕСПЧ по делу «Кабве и Чунгу против Соединенного Королевства» (жалобы № 29647/08 и № 33269/08) и по делу «Ахоругезе против Швеции» (жалоба № 37075/09))
Однако ЕСПЧ считает несоразмерной замену непосредственного допроса свидетеля возможностью обвиняемого, который во время допроса находится со свидетелем в разных помещениях, задавать последнему вопросы в условиях, исключающих наблюдение даже силуэта свидетеля. В данном случае сторона защиты лишена не только знания данных о личности свидетеля, но и лишена возможности следить за его поведением, как это было бы при прямом допросе, а значит, и проверить надежность данных показаний (Постановление ЕСПЧ от 23 апреля 1997 года по делу «Ван Мехелен и другие против Нидерландов»).
Этим же путем идет и российская судебная практика. Определением Верховного Суда РФ от 24.06.2013 года № 20-Д13-10 был отменен приговор и апелляционное определение по делу ввиду, в том числе того, что у обвиняемого не было фактической возможности допросить «засекреченного» свидетеля, допрос которого осуществлялся посредством применения видеоконференц-связи. В данном случае незаконным признан как сам факт засекречивания свидетеля, так и плохая организация видеосвязи, при которой обвиняемый не слышал, что говорил свидетель, допрашиваемый из отдаления.
С учётом изложенного можно дать следующие рекомендации о том, когда видеоконференц-связь является допустимой формой участия, а когда соглашаться на ее применение нельзя ни в коем случае.
По общему правилу, установленному ч. 1 ст. 240, ч. 6.1 ст. 241 УПК РФ, подсудимый участвует в судебном заседании непосредственно (за исключением дел экстримистсткой и террористичекой направленности). Таким образом, УПК РФ установлен приоритет личного участия подсудимого в судебном заседании суда первой инстанции. При рассмотрении уголовного дела в апелляционном или кассационном порядке, а также при разрешении вопросов, связанных с исполнением приговора, форма участия осужденного в судебном заседании (при условии содержания его под стражей и заявлении ходатайства об участии в рассмотрении жалобы (ходатайства) определяется судом: личное участие или участие по видеоконференц-связи (ч. ч. 1, 2 ст. 389.12, ст. 399, ст. 401.13 УПК РФ).
Представляется, что применение видеоконференц-связи, при её действующей организации, недопустимо ни при каких обстоятельствах при производстве в суде первой инстанции (при рассмотрении уголовного дела по существу) и в суде апелляционной инстанции при рассмотрении уголовного дела по существу, за исключением дел, рассматриваемых в особых (сокращенных) порядках.
Это обусловлено тем, что ядром судебного разбирательства, как в суде первой, так и второй инстанции, является судебное следствие, представляющее исследование доказательситв на основе общих условий гласности, непосредственности и устности (ст. ст. 240, 241 УПК РФ). «Иначе говоря, апелляция предоставляет право на повторное доказывание обстоятельств дела. Обращение в апелляционную инстанцию предполагает, что заявитель намерен оспорить в суде, в том числе, вопросы факта. Право на проверку доказательств в апелляционной инстанции составляет фундаментальное право каждого осужденного по уголовному делу, и его ограничение может привести к серьезным нарушениям, в том числе с точки зрения соблюдения требований, заложенных в Протоколе № 7 Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Поэтому в уголовном процессе сама постановка вопроса о делении апелляции на «полную» и
«неполную» является неправомерной» С учетом этого, гарантии прав обвиняемых должны быть одинаковыми как для суда первой, так и для суда апелляционной инстанции, являющимся формой повторного рассмотрения дела по существу.
Применение видеоконференций в данных формах судебного разбирательства невозможно, главным образом, из-за того, что на сегодняшний день не предусмотрено технической возможности заявления ходатайств и работы с доказательствами в электронной форме для лиц, находящихся в отдалении, когда, например, адвокаты помечают свои доказательства штрих-кодами, как те, которые используются в супермаркетах, сканируют штрих-код с помощью ручного сканера и документ появляется на экране зала суда. Или соответствующее программное обеспечение мгновенно преобразует аудио-протокол судебного заседания в текст и отправляет его стенограмму
непосредственно на ноутбуки участников, которые тут же могут использовать её для
заявления ходатайств или подачи возражений Подсудимые, находящиеся за
пределами зала судебного заседания, не имеют доступ к материалам уголовного дела (система электронных уголовных дел, которая отчасти могла бы решить проблему, в России до сих пор не функционирует), не могут эффективно с ними работать.
При этом, Европейский Суд, как и в последующем Конституционный Суд РФ-13-, занял четкую и однозначную правовую позицию по данной проблеме: положения Конвенции о защите прав человека и основных свобод обязывают суд не только обеспечить возможность участия в судебном заседании, в том числе посредством видеоконференц-связи, но также обеспечить эффективность такого участия: то есть лицо, учстивующее в рассмотрении дела должно обладать ровно такими же процессуальными возможностями, как и лицо, лично присутствующее в судебном заседании (знакомиться с материалами дела, участвовать в исследовании доказательств, представлять доказательства и т.д.). Отсутствие соответствующих обеспечительных технологий не позволяет в полной мере использовать весь положительный потенциал видеоконференц-связи, поскольку ее применение в таких условиях лишит обвиняемого возможности использовать все допустимые способы для осуществления своей защиты.
В суде же с участием присяжных заседателей такая технология неприемлема ещё и ввиду того, что в этой форме судопроизводства важны не только эффективные процессуальные действия, но и установление психологического контакта с присяжными заседателями (наверное, даже в большей степени, чем процессуальные действия сторон), что при видеоконференц-связи сделать практически невозможно.
Применение видеоконференц-связи допустимо при производстве в судах первой и апелляционной инстанции по уголовным делам, рассматриваемым в особом порядке, кассационной инстанции, надзорной инстанции, в порядке исполнения приговора, а также в рамках судебного контроля на досудебном производстве по уголовному делу.
В случае если организация участия стороны защиты в данных формах судопроизводства осуществляется посредством видеоконференций, по каждому такому уголовному делу обвиняемому должны быть предоставлены следующие процессуальные гарантии.
Во-первых, достаточная техническая оснащенность всех точек доступа, из которых и с которыми осуществлется конференц-соединение. Суд обязан удостовериться, что обвиняемый хорошо видит, слышит и понимает, что происходит в зале судебного заседания. При этом место, в котором находится обвиняемый, должно быть удобным для работы в процессе.
Во-вторых, обвинемомому должны быть созданы реальные условия для реализации права на защиту: обеспечена конфеденциальность общения с защитником, предоставлено достаточное время для предвариетльной подготовке к защите, а также возможность получать консультации от защитника по ходу судебного заседания.
В-третьих, при имеющейся в России организации системы видеоконференц-связи обвиняемогого необходимо обеспечить как защитником, присутствующим в зале заседания, так и присутствующим в месте нахождения обвиняемого.
В-четвертых, при допросах «засекреченных» свидетелей с использованием видеоконференц-связи, при наличии оснований полагать, что их показания будут положены в основу обвинения, - заявлять ходатайства об их рассекречивании и
обеспечении допроса в зале судебного заседания.
В-пятых, при возникновении технических неполадок или сложностей с изложением позиции, исследованием доказательств и т.д. посредством видеоконференций - заявлять ходатайство о прекращении сеанса видеосвязи и обеспечении личного участия обвиняемого в судебном заседании.
Процедура применения видеоконференций еще будет совершенствоваться, и отмеченные в статье проблемы получат процессуальное разрешение. На сегодняшний же день о равнозначности личного и «виртуального» участия в судебном производстве речи идти не может, ввиду чего стоит всегда отдавать приоритет личному участию в рассмотрении уголовных дел ввиду особой важности интереса, затрагиваемого в рамках уголовного судопроизводства.
Библиография
1. В. Васнёв / «Электронное правосудие»: результаты работы и перспективы // Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации № 8/2008. С 56.
2. Основные статистические показатели деятельности судов общей юрисдикции за 2017-2019 годы // Сайт Судебного департамента при Верховном Суде Российской Федерации. - URL: http://www.cdep.ru/ (дата обращения: 30.11.2020).
3. Постановление ЕСПЧ от 19.07.2016 года по делу «Попов против Российской Федерации» // СПС «КонсультанПлюс» (дата обращения: 30.11.2020).
4. Постановление Конституционного Суда РФ от 30.11.2012 года № 29-П «По делу о проверке конституционности положений части пятой статьи 244.6 и части второй статьи 333 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан А.Г. Круглова, А.В. Маргина, В.А. Мартынова и Ю.С. Шардыко» // СПС «КонсультантПлюс» (дата обращения: 30.11.2020).
5. Апелляционное определение Верховного Суда РФ от 11.11.2015 года № 87-АПГ15-10 // СПС «КонсультантПлюс» (дата обращения: 30.11.2020).
6. Селина Е.В. Проблемы использования средств видеоконференц-связи в уголовном судопроизводстве // Администратор суда. 2015. N 4. С. 33.
7. Лейба А. Видеоконференцсвязь: недостатки и неполадки / А. Лейба // ЭЖ-Юрист. -2013. № 27. С. 2.
8. Постановление Европейского суда по правам человека от 5 октября 2006 года по делу «Марчелло Виола (Marcello Viola) против Италии» (жалоба № 45106/04) // Бюллетень Европейского суда по правам человека. 2007. № 4.C.13.
9. Момотов В.В. (2020) Видеосвязь не заменит коммуникацию в судебной системе»: на ПМЮФ обсудили работу судов в условиях пандемии//
https ://lfacademy.ru/sphere/post/videosvyaz-ne-zamenit-kommunikaciyu-v-sudebnoi-sisteme-na-pmyuf-obsudili-rabotu-sudov-v-usloviyah-pandemii?
utm_source=facebook&utm_medium = social&.utm_campaign = rabota-sudov-v-usloviyah-pandemii-post-110420 Просмотрено: 05 декабря 2020 года.
10. Постановление Европейского суда по правам человека от 9 апреля 2009 года по делу «Григорьевских против Российской Федерации» (жалоба № 22/03) // СПС «КонсультантПлюс» (дата обращения: 30.11.2020).
11. Курс уголовного процесса // под ред. Л.В. Головко. Статут, 2016.
12. Leveson, Brian. Criminal Justice In The 21st Century. Plymouth Law & Criminal Justice Review; 2017 [Электронный ресурс:] режим доступа:
http://web.b.ebscohost.com/ehost/pdfviewer/pdfviewer?vid = 1&sid = 39807779-cbb5-
43fc-a8b4-6cba8ac71a76%40sessionmgr120 // (дата обращения: 30.11.2020). 13. Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 19 мая 2009 года № 576-О-П // СПС «КонсультантПлюс» (дата обращения: 30.11.2020)
Результаты процедуры рецензирования статьи
В связи с политикой двойного слепого рецензирования личность рецензента не раскрывается.
Со списком рецензентов издательства можно ознакомиться здесь.
Предмет исследования интересно представлен автором в виде вопроса «Выбирать ли в уголовном судопроизводстве участие в судебном заседании посредством видеоконференц-связи взамен личного участия?». Методология исследования - ряд методов, правильно используемых автором: сравнительно-правовой, формально-юридический, анализ и синтез, логика и др. Актуальность обоснована автором во введении к статье и выражается в следующем: «На данный момент российское «электронное правосудие» находится в стадии становления и далеко от подобных аналогов многих европейских стран». Тут же автор при постановке проблемы говорит о том, что «Лидерами в данной области являются Сингапур, Великобритания и США, в которых "электронное правосудие" является полноценным аналогом очного рассмотрения дел...». Научная новизна хорошо обоснована в исследовании автора. Стиль, структура, содержание заслуживают особого внимания. Исследование имеет все необходимые структурные элементы: актуальность, постановка проблемы, цели и задачи, предмет, научная новизна, методология и выводы. Стиль работы хороший, она легко читается и носит исследовательский характер. Содержание отражает существо статьи. Автор логично подводит читателя к существующей проблеме. В начале статьи автор акцентирует внимание читателя на предмете статьи. Он показывает, что для России «... Внедрение современных технологий в уголовное судопроизводство должно сопровождаться, в первую очередь, повышением доступности правосудия, обеспечением гарантий прав личностине, и только после этого погоней за процессуальной экономией сроков и издержек». Автор отмечает «. сегодня важно понимать, в каком состоянии находится «электронное правосудие» в российской системе уголовной юстиции, и каковы тенденции его развития ...» и переходит к предмету статьи. Далее автор анализирует вопрос «видеоконференц-связи», используя ссылки на статистику: «о систематическом, распространенном, апробированном использовании можно говорить лишь применительно к технологии видеоконференц-связи ...», «только при производстве в суде первой инстанции около 8% споров (уголовных или уголовно-процессуальных) рассматривается судами с применением систем видеоконференц-связи . » и отмечает: «право стороны на личное участие в судебном заседании является одной из базовых процессуальных гарантий права на эффективную защиту.» и приводит решения КС РФ, ЕСПЧ, ВС РФ. Автор замечает, что определенные моменты приводят к тому, что «обусловило внедрение в практику судебного процесса возможность дистанционного коммуницирования с применением систем видеоконференц-связи» и показывает обоснование «возникает проблема не только с обеспечением права на личное участие в судопроизводстве, но и с реализацией обязанности по собиранию и проверке доказательств». Примеры подкрепляются ссылками на источник. Однако не ясно почему автор не уточнил, что в приведенной цитате ст. 376 УПК РФ утратила силу с 2013 г. Но при этом есть другие статьи УПК РФ, в которых отмечена возможность применения видеоконференц-связи. Переходя к анализу недостатков «применения видеоконференц-связи», автор правильно показывает, что «.эффективное участие в судебном процессе, которое включает в себя первоначально право видеть, слышать и наблюдать за
происходящим в судебном заседании без технических препятствий» не всегда обеспечивается и приведен пример из практики ЕСПЧ. При этом автор отмечает: «необходимо обеспечить «представителя»», раскрывает это положение и приводит вывод оппонента: «...Никогда никакой робот, никакая видеосвязь не заменит коммуникацию в судебной системе [9]». Переходя к третьему пункту недостатков, автор правильно показывает, что «. обвиняемому должно быть обеспечено право тайное, без присутствия и вне зоны слышимости третьих лиц, общение с адвокатом», приводя аргументы ЕСПЧ. При этом автор отмечает: «... самое эффективное - предоставить возможность общения по защищенной линии связи, нежели увеличивать расходы на предоставление второго защитника, который будет находиться вместе с обвиняемым, или откладывать рассмотрение дела.». Автор замечает, что при получении показаний свидетелей «.допрос по видеоконференции ввиду засекречивания личности без предоставления подсудимому возможности наблюдать силуэт свидетеля, а также обстановку вокруг него - недопустим» и приводит доводы, опираясь на ЕСПЧ и ВС РФ. Автор подводит промежуточный итог и приводит «рекомендации о том, когда видеоконференц-связь является допустимой формой участия, а когда соглашаться на ее применение нельзя ни в коем случае». Примеры подкрепляются правильными выводами. Автор показывает: «Представляется, что применение видеоконференц-связи, при её действующей организации, недопустимо ни при каких обстоятельствах при производстве в суде первой инстанции (при рассмотрении уголовного дела по существу) и в суде апелляционной инстанции при рассмотрении уголовного дела по существу, за исключением дел, рассматриваемых в особых (сокращенных) порядках» и приводит свои доводы, например «гарантии прав обвиняемых должны быть одинаковыми как для суда первой, так и для суда апелляционной инстанции, являющимся формой повторного рассмотрения дела по существу», «Применение видеоконференций ... невозможно, главным образом, из-за того, что на сегодняшний день не предусмотрено технической возможности заявления ходатайств и работы с доказательствами в электронной форме для лиц, находящихся в отдалении.». Все выводы подкреплены ссылками на КС РФ и ЕСПЧ. При этом автор перечисляет предлагаемые им «процессуальные гарантии». В заключение автор подводит итог: «На сегодняшний же день о равнозначности личного и «виртуального» участия в судебном производстве речи идти не может.» и приводит свои доводы, в частности «. стоит всегда отдавать приоритет личному участию в рассмотрении уголовных дел ввиду особой важности интереса, затрагиваемого в рамках уголовного судопроизводства». И автор не теряет оптимизма: «Процедура применения видеоконференций еще будет совершенствоваться, и отмеченные в статье проблемы получат процессуальное разрешение». Как нам кажется, приведены конкретные, однозначные и дающие для практики и теории выводы. Необходимо констатировать, что журнал, в который представлена статья является научным, и автор направил в издательство статью, соответствующую требованиям, предъявляемым к научным публикациям, в частности для научной полемики он обращается к текстам научных статей оппонентов. Библиография не достаточно полная и содержит нормативные акты, большое количество судебных решений КС РФ, ЕСПЧ, ВС РФ, но современных научных исследований практически нет, к которым автор обращался бы. Это позволяет автору не совсем правильно и полно определить проблемы и поставить их на обсуждение. Он, исследовав только те из них, которые поставлены им, раскрывает предмет статьи. К замечаниям можно отнести большое количество орфографических ошибок (экстримистсткой и террористичекой, осуществлется, обвинемомому,
конфеденциальность, предвариетльной и др.), отсутствие современных научных исследований (а их в последнее время достаточно много). Апелляция к оппонентам в связи с вышесказанным присутствует только отчасти. Автором используется материал
других исследователей (в принципе до 2015 г.), но не современных. Выводы - работа требует определенной доработки, интерес читательской аудитории будет присутствовать после этого.
