CC BY
155
УДК: 343.1
ББК: 67.410.2
Калентьева Т.А.
НЕПОСРЕДСТВЕННОСТЬ СУДЕБНОГО РАЗБИРАТЕЛЬСТВА: ШАГ ВПЕРЕД
ИЛИ ДВА ШАГА НАЗАД?
Kalentieva T.A.
THE IMMEDIACY OF THE TRIAL: STEP FORWARD OR TWO STEPS BACK?
Ключевые слова: уголовный процесс, уголовное судопроизводство, предварительное расследование, свидетель, потерпевший, показания свидетеля, показания потерпевшего, вызов в суд, дача показаний, доказательство, недопустимое доказательство, подозреваемый, обвиняемый, подсудимый, право за защиту, конституционное право лица, процессуальное решение, непосредственность, принцип уголовного судопроизводства.
Keywords: criminal proceedings, criminal proceedings, preliminary investigation, witness, victim, witness, the testimony of the victim, subpoena ad testificandum, evidence, inadmissible evidence, suspect, accused, defendant, the right to the protection, of the constitutional right of the person, procedural decision, the immediacy, the principle of criminal proceedings
Аннотация: одной из основных гарантий постановления законного, обоснованного и справедливого судебного приговора является принцип непосредственности судебного разбирательства. Непосредственность исследования доказательств гарантирует наиболее правильную передачу информации о событии и способствует формированию правильного внутреннего убеждения. Статья посвящена вопросу трансформации данного принципа уголовного судопроизводства в связи с последними изменениями, вносимыми в уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации. Рассматривается вопрос о возможности оглашения в судебном заседании показаний потерпевших и свидетелей, данных ими на стадии предварительного расследования, в связи с их неявкой в суд. Предлагаются возможные способы преодоления негативных последствий, вызванных внесенными изменениями. Автор предпринимает попытку проанализировать ситуации, которые могут возникнуть в ходе реализации на практике ст. 381 УПК РФ в редакции ФЗ от 02.03.2016 N 40-ФЗ.
Abstract: one of the main guarantees decisions legitimate, reasonable and fair adjudication is the principle of the immediacy of the proceedings. The immediacy of research of proofs guarantees the most correct information transfer about an event and promotes formation of the correct internal belief. The article focuses on the transformation of this principle in criminal proceedings in connection with the recent amendments to the criminal procedure code of the Russian Federation. Discusses the question of the possibility of disclosure in court testimony of victims and witnesses, their data at the stage ofpreliminary investigation, in connection with their failure to appear in court. Possible ways of overcoming of the negative consequences caused by the made changes are offered. The author makes an attempt to analyse situations which can arise during realization in practice of Art. 381 of the Criminal Procedure Code of the Russian Federation in edition of Federal Law from 3/2/2016 N 40-FZ.
По нашему мнению, одним из основополагающих принципов уголовного судопроизводства является принципы непосредственности и устности судебного разбирательства, которые напрямую связаны с принципом состязательности в уголовном процессе. Споры о том, является ли непосредственность принципом уголовного судопроизводства или только его началом, не утихают до настоящего времени. Однако никто не отрицает роли и значения непосредственности судебного разбирательства в российском уголовном процессе.
О роли непосредственности при исследовании доказательств вообще и о роли непосредственного восприятия показаний свидетелей и
потерпевших в частности писали многие ученые. Еще в 1910 г. известный русский ученый Н.В. Духовской писал: «Убеждение должно быть непосредственным выводом судьи из всех обстоятельств дела. Поэтому судья, решающий дело, должен по возможности проверить лично все обстоятельства, просмотреть все документы, орудия преступления, допросить свидетелей и иметь непосредственное общение с подсуди-мым»1. «Особенно ярко выражается высокое назначение непосредственной оценки доказательств в форме, в которой она получает
1 См.: Духовской М.В. Русский уголовный процесс. М.: Тип. А.П. Поплавского. 1910. - С. 158.
наибольшее выражение - в устном допросе свидетеля. Благодаря устному допросу оказывается возможным извлечь суду из показания свидетеля все то, что в состоянии дать только свидетель, выяснить значение обнаружившейся нелепости или противоречия в его показаниях, а также определить насколько личность его заслуживает доверия»1, отмечал В.Л. Случевский. Аналогичного же мнения придерживались такие ученые с мировым именем, как И.Я. Фойниц-кий2, П.А. Лупинская3, А.Я. Вышинский4, М.С. Строгович5, М.А. Чельцов6, Н.Н. Розин7, В.Я. Лившиц8 и другие.
Наступление на принцип непосредственности судебного разбирательства начался уже достаточно давно. Первым серьёзным отступлением от этого принципа стало введение гл. 40 УПК РФ, регулирующей производство в суде в случаях согласия обвиняемого с предъявленным обвинением. Это так называемый «упрощенный порядок судебного разбирательства». Упрощение заключается в полном отказе от такой важной части судебного разбирательства, как судебное следствие, оставляя от него только допрос подсудимого и исследование материалов, характеризующих подсудимого, представленных стороной защиты.
Мы не будем вдаваться в вопросы оправданности данного нововведения, мы только отметим, что уже на этом этапе стало возможным постановление приговора без непосредственного исследования доказательств. При этом ссылки сторонников данного порядка на его эконо-
1 Случевский В.Л. Учебник русского уголовного процесса. Введение. Часть 1: Судоустройство. М.: Зерцало, 2008. - С.62.
2 См.: Фойницкий И.Я. Курс уголовного судопроизводства. СПб.: Альфа. 1996. Т.2 - С.438-439.
3 См.: Уголовно-процессуальное право Российской Федерации: учебник / отв. ред. П.А. Лупинская. М.: Юристъ, 2006. - С.294.
4 См.: Вышинский А.Я., Ундревич В.С. Курс уголовного процесса: Судоустройство. Учебник для правовых вузов. Т. 1 Курс уголовного процесса. М.: Сов. законодательство, 1934. - С. 175.
5 См.: Строгович М.С. Курс советского уголовного процесса. Т. 1. Основные положения науки советского уголовного процесса. М.: Наука, 1968. -С. 158.
6 См.: Чельцов М.А. Советский уголовный процесс: учебник / под ред. М.А. Чельцова. М.: Гос-юриздат. 1962. - С. 367.
7 См.: Розин Н.Н. Уголовное судопроизводство: пособие к лекциям. Петроград: Изд. юрид. кн. склада «Право», 1916. - С. 247.
8 См.: Лившиц В.Я. Принцип непосредствен-
ности в советском уголовном процессе. М.: Изд-во
Академии наук, 1949.
мичность не могут нивелировить тот вред, который причиняется при этом конституционным основам правосудия. Полагаем, что правы те авторы, которые высказывают точку зрения о том, что рассмотрение уголовного дела в упрощенном порядке не является правосудием, а результатом такого порядка судебного разбирательства не может быть приговор9.
Определённого рода отступлением от правила непосредственного исследования всех доказательств по уголовному делу является также требование, закреплённое в ч. 1 ст. 284 УПК РФ, где сказано, что осмотр вещественных доказательств проводится в любой момент судебного следствия по ходатайству сторон. Таким образом, если в ходе судебного следствия от сторон не поступили ходатайства об исследовании вещественных доказательств, то они не подлежат непосредственному исследованию в судебном заседании. На практике нередко приходится сталкиваться с тем, что суды без каких-либо оснований отказывают в исследовании вещественных доказательств, несмотря на наличие ходатайства стороны защиты.
Так, в ходе судебного разбирательства по уголовному делу по обвинению Б* в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст.146 УК РФ, защитой было заявлено ходатайство об исследовании в судебном заседании вещественных доказательств: денежных средств и компьютера. Однако судом данное ходатайство не было удовлетворено со ссылкой на то, что «в этом нет необходимости»10.
А в ходе судебного разбирательства дела по обвинению П* в совершении преступлений, предусмотренных ч.1 ст. 30, п. «г» ч. 4 ст. 228.1. и ч.3 229.1 УК РФ защитой было заявлено ходатайство об исследовании в судебном заседании изъятых наркотических средств. Однако судом было отказано в удовлетворении данного ходатайства в виду того, что «изъятое наркотическое
9 См.: Брестер А.А. Об ошибочном отнесении особого порядка принятия судебного решения к уголовно-процессуальной деятельности // Актуальные проблемы российского права. 2015. №12 (61), декабрь. С.140-146.
10 Уголовное дело №201223569 (1-247/2013, 22-333/14, 1-58/2014). Архив Следственного управления Следственного комитета России по Самарской области. Приговор по делу отменен апелляционным постановлением Судебной коллегии Самарского областного суда от 20.01.2014 г., дело направлено на новое рассмотрение в суд первой инстанции. Постановлением Октябрьского районного суда г. Самары от 26.12.2014 г. дело возвращено прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ.
вещество находится у правоохранительных органов, у суда оно отсутствует»1.
Полагаем, что отказ в удовлетворении ходатайств защиты о непосредственном исследовании в судебном заседании вещественных доказательств по вышеуказанным причинам не основан на законе.
Следующим шагом по пути ограничения принципа непосредственности уголовного судопроизводства стало изменение порядка оглашения показаний свидетелей и потерпевших в судебном заседании.
Допрос свидетелей и потерпевших в судебном заседании является, с одной стороны, способом получения доказательств, а с другой стороны, является средством проверки их достоверности. Более того, в ходе судебного следствия судом непосредственно воспринимается информация, имеющая значение для законного и справедливого рассмотрения уголовного дела. Достаточно часто в ходе допроса свидетелей в судебном заседании мне как адвокату приходится сталкиваться с ситуацией, когда свидетель или потерпевший дает показания, отличающиеся от показаний, данных им в ходе предварительного расследования. Иногда эти различия в показаниях кардинально меняют картину преступления. Так, по уголовному делу по обвинению Г* в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст. 105 УК РФ, в судебное заседание была вызвана свидетель С*, соседка Г*, для характеристики личности Г*. В ходе её допроса выяснилось, что она также принимала участие в осмотре места происшествия в качестве понятой. На вопрос суда, что она видела в качестве понятой при осмотре места преступления, свидетель С* пояснила, что ничего не видела, т.е. стояла на лестничной клетке в подъезде вместе с соседкой Р*, в квартиру они не входили, по просьбе следователя расписались в протоколе2.
В ходе судебного разбирательства по уголовному делу по обвинению М* в совершении преступления, предусмотренного п. «г» ч.2 ст.161 УК РФ в судебном заседании были допрошены свидетели С* и Б*. В результате тщательного допроса было установлено, что факт того, что М* брал в руки телефон они не видели, что это их логическое умозаключение, основанное на том, что «больше брать было некому», хотя в протоколах допроса их в качестве свидетелей содержалась информация о том, что они видели, как М* поднял с земли телефон. В результате был постановлен оправдательный
приговор . Так непосредственное восприятие судом показаний свидетелей, сопоставление этих показаний с другими доказательствами по делу, привело к вынесению законных, обоснованных и справедливых приговоров.
Показательным в данном аспекте является Решение ЕСПЧ по делу «Эркапич против Хорватии». Европейский суд в своем Постановлении от 25 апреля 2013 г. указал, что «в отсутствие существенных оснований для противоположного, справедливое судебное разбирательство требует придавать большее значение показаниям, данным в суде, по сравнению с протоколами допросов свидетелей на предварительном следствии, поскольку последние представляют собой, прежде всего, процесс сбора стороной обвинения информации в поддержку своей позиции»4. Объектом внимания ЕСПЧ стало конкретное уголовное дело, в котором трое свидетелей в ходе предварительного следствия давали показания, уличающие обвиняемого в том, что именно он продал им наркотик. В суде выяснилось, что все три свидетеля страдают наркоманией, при этом состояние одного из них характеризовалось личностными изменениями. В ходе судебного заседания все свидетели отказались от ранее данных показаний, заявив, что они были получены в результате давления со стороны правоохранительных органов. Пояснили суду, что допрашивали их в отсутствие адвокатов, которые были им назначены и пришли позже. В результате чего адвокаты просто подписали протоколы, а в ходе следственных действий участия не принимали. Европейским судом по правам человека было также отмечено, что данные свидетельские показания имели решающее значение и были единственными доказательствами вины подсудимого, и в их отсутствие признать его виновным было бы невозможно. Из этого можно сделать вывод, что юридическая сила доказательства, полученного судом из оглашённого текста протокола следственного действия, не равна юридической силе доказательства, полученного судом в результате непосредственного общения с источником сведений в судебном заседании.
Однако, несмотря на столь огромное значение непосредственного восприятия судом показаний свидетелей и потерпевших, Верховным Судом Российской Федерации в 2013 г. был инициирован процесс внесения изменений в ст.
1 Уголовное дело № 1-182/2013. Архив Самарского районного суда г. Самары.
2 Уголовное дело № 2007102780. Архив Ки-
ровского районного суда г. Самары.
Уголовное дело № 2959/2010. Архив Промышленного районного суда г. Самары.
4 ECtHR. Erkapic v. Croatia Application № 51198/08. Judgment of 25 April 2013. // Бюллетень Европейского суда по правам человека. 2013. №9.
381 УПК РФ. 16 апреля 2013 г. Верховным судом РФ было принято Постановление Пленума Верховного суда РФ №10 «О внесении изменений в статью 281 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (об уточнении порядка оглашения в судебном заседании показаний свидетеля и потерпевшего)»1.
В том же проекте Верховный суд планировал возложить на стороны обеспечение явки свидетелей в судебное заседание. При таком раскладе мы пришли бы к тому, что в судебное заседание являлись бы исключительно свидетели обвинения, ведь только у стороны обвинения имеется необходимый административный ресурс для обеспечения явки участников уголовного судопроизводства в суд.
Наиболее опасным, на наш взгляд, является возможность оглашения в судебном заседании показаний свидетеля в случае его неявки в судебное заседание. До принятия поправок в ст. 281 УПК РФ Федеральным законом от 02.03.2016 № 40-ФЗ, закон допускал оглашение показаний потерпевших и свидетелей, не явившихся по вызову в суд, при наличии конкретных, перечисленных в законе оснований. Но еще до внесения поправок в ст. 281 УПК РФ суды злоупотребляли данным правом, толковали основания расширительно, принимали решение об оглашении показаний свидетелей, не явившихся по вызову в суд, данных ими на предварительном расследовании без достаточных на то оснований.
Так, в ходе судебного разбирательства по уголовному делу по обвинению группы лиц в совершении ими ряда преступлений, предусмотренных ч. 3 и ч. 4 ст. 159 УК РФ, несколько свидетелей не являлись в судебное заседание, несмотря на неоднократные вызовы суда. Стороной обвинения было заявлено ходатайство об оглашении показаний свидетелей, не являвшихся в судебное заседание. Все защитники и подсудимые поддержали данное ходатайство в части. Однако два свидетеля были ключевыми, и сторона защиты возражала против оглашения их показаний в суде. На очередном судебном заседании судом было объявлено, что все доказательства исследованы и рассматривается вопрос об окончании судебного следствия и переходе к прениям сторон. Все защитники, а их было 14 человек, возражали против окончания судебного следствия без допроса указанных свидетелей,
1 Постановление Пленума Верховного суда РФ №10 от 16.04.2013 г. «О внесении в Государственную Думу Федерального Собрания РФ проекта федерального закона «О внесении изменений в ст. ...» // http://www.vsrf.ru/Show_pdf.php?Id=8714
однако суд, сославшись на ряд рапортов судебных приставов, в которых говорилось об отсутствии свидетелей по месту проживания в момент посещения указанных адресов судебными приставами, вынес решение об оглашении показаний указанных свидетелей. При этом в одном из рапортов судебных приставов было сказано, что «лицо, подлежащее приводу в судебное заседание, по данному адресу не обнаружено ввиду того, что по указанному адресу расположена автозаправочная станция». Таким образом, отсутствовали все основания, перечисленные в ч.2 ст.281 УПК РФ. При таких условиях сторона обвинения либо должна была принять меры к установлению местонахождения указанных свидетелей, либо отказаться от показаний данных свидетелей как доказательств обвинения. Однако суд, в нарушение действующего законодательства, вопреки требованиям ст. 281 УПК РФ, вынес решение об оглашении показаний не явившихся в суд свидетелей, данных ими на предварительном следствии, признав данные основания чрезвычайными2. Апелляционным постановлением Судебной коллегии Самарского областного суда приговор был изменен3.
Необходимо отметить, что судебная практика неоднозначно реагировала на подобного рода нарушения. В большинстве случаев при наличии такого нарушения приговор отменялся вышестоящими инстанциями.
Так, надзорным постановлением Президиума Верховного суда РФ от 8 февраля 2006 г. №329п2005 был отменен приговор Иркутского областного суда от 21 февраля 2003 года и кассационное определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного суда Российской Федерации от 5 февраля 2004 года. Отменяя предыдущие судебные решения, Президиум Верховного суда РФ указал, что «таким образом, в нарушение положений указанного закона суд огласил показания С* и З*, данные им на следствии, и использовал эти недопустимые в точки зрения ст. 75 УПК РФ доказательства для подтверждения вины С* в инкриминируемом деянии. ...С учетом изложенного нарушение процедуры судопроизводства повлекло наруше-
г* 4
ние права С. на защиту»
При этом Президиум Верховного суда РФ указал, что «в законе, то есть в ч. 1 ст. 281 УПК РФ, прописана возможность оглашения показа-
2 Уголовное дело №22-1276/2014. Архив Самарского районного суда г. Самары.
3 Апелляционное постановление по уголовному делу №22-1276/2014 от 10.04.2014г. В кассационной и надзорной инстанциях приговор не обжаловался.
4 Надзорное постановление Президиума Верховного суда РФ от 8 февраля 2006г. №329п2005.
ний свидетеля или потерпевшего лишь с согласия сторон, а не оглашение их показаний ввиду объективных обстоятельств, препятствующих явке в судебное заседание»1.
Однако не во всех судебных актах Верховного суда РФ содержится именно такая трактовка положений ст.281 УПК РФ. Так, в кассационном определении № 3-74/03 от 19 февраля 2004 г. ВС РФ указал, что «... указание в ст. 281 УПК РФ на согласие сторон как необходимое условие для оглашения показаний потерпевших и свидетелей, ранее данных при производстве предварительного расследования, по смыслу процессуального закона, рассматриваемому во взаимосвязи с вышеуказанным конституционным принципом, распространяется лишь на те случаи, когда суд придет к выводу о необходимости оглашения этих показаний по собственной инициативе»2
Тем не менее до настоящего времени в большинстве случаев нарушение правил оглашения показаний потерпевших и свидетелей, не явившихся в суд, признается существенным нарушением уголовно-процессуального закона, которое может повлиять на принятие законного, обоснованного и справедливого приговора и влечет за собой отмену приговора3. Наличие таких решений говорит о том, что судами данное правило не соблюдается, что суды достаточно часто оглашают показания свидетелей и потерпевших в судебном заседании без достаточных оснований, в нарушение действующего законодательства.
Необходимо также отметить, что вопросы допустимости показаний свидетелей и потерпевших часто становились объектом пристального внимания Конституционного суда РФ4.
1 Там же.
2 Кассационное определение ВС РФ N 3-74/03 от 19 февраля 2004 г. // http://sudbiblioteka.ru/vs/ 1ех1_Ыя2/уегЬ8М_Ыя_29952.Йт
3 См.: Апелляционное определение Судебной коллегии по уголовным делам Волгоградского областного суда №22-880/2016 от 2 марта 2016 г. // http://sudact.ru/regular/doc/D3PtVsATW4NS/; Апелляционное определение Судебной коллегии по уголовным делам Свердловского областного суда №2271/2016 от 19.01.2016 г. // http://sudact.ru/regular/doc/ QU8pRmruFBJC/; Апелляционное определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного суда Чувашской Республики №22-3067/2015 от 24 декабря 2015 г. // http://sudact.ru/regular/doc/ uZ1XhHvMAmoJ/ и др.
4 См.: Определение КС РФ от 27 октября 2000 г. № 233-О. «Об отказе в принятии к рассмотрению жа-
лобы гражданина Щенникова Валерия Вячеславовича на нарушение его конституционных прав частями второй и третьей статьи 276, частью первой статьи 277 и
В своем определении об отказе в принятии жалобы к рассмотрению от 27 октября 2000 г. (№ 233-О) Конституционный суд указал, что оглашение показаний, данных на предварительном следствии, должно рассматриваться как исключение из правила о непосредственном исследовании судом доказательств и не должно нарушать процессуального равновесия между интересами обвинения и защиты. Если сторона настаивает на вызове свидетеля, чьи показания важны для дела, суд должен принять все доступные меры по обеспечению явки в судебное заседание этого свидетеля. . Однако, если допрос свидетеля невозможен, обвиняемому должна быть предоставлена возможность защиты своих интересов в суде всеми предусмотренными законом способами, включая оспаривание оглашенных показаний, заявление ходатайств об их проверке с помощью других доказательств, а также досудебной очной ставки между этим свидетелем и обвиняемым с правом последнего задавать вопросы первому5.
Как следует из пояснительной записки к законопроекту № 272128-6 «О внесении изменений в статью 281 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (об уточнении порядка оглашения в судебном заседании показаний свидетеля и потерпевшего)», внесение изменений в ст. 281 УПК РФ обусловлено не в последнюю очередь решениями Европейского суда по правам человека, в которых установлены нарушения конвенционного права обвиняемого допрашивать показывающих против него свидетелей.
пунктом 2 части первой статьи 286 УПК РСФСР» // http://sudbiblioteka.ru/ks/docdelo_ks/konstitut_big_1294.ht т; Определение от 21 декабря 2000 г. № 291-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Лопаева Артура Николаевича на нарушение его конституционных прав статьями 281, 286 и 292 уголовно-процессуального кодекса РСФСР» // http://sudbiblioteka.ru/ks/docdelo_ ks/konstitut_big_ 1339.htm; Определение от 7 декабря 2006 г. № 548-О «По запросу Абинского районного суда Краснодарского края о проверке конституционности положений статьи 281 УПК РФ и по жалобам граждан Фомина Дмитрия Евгеньевича, Шуленкова Александра Николаевича и Щербинина Алексея Валерьевича на нарушение их конституционных прав положениями той же статьи» //http://sudbiblioteka.ru/ks/docdelo_ks/konstitut_big_4209.htm 5 Определение КС РФ от 27 октября 2000 г. № 233-О. «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Щенникова Валерия Вячеславовича на нарушение его конституционных прав частями второй и третьей статьи 276, частью первой статьи 277 и пунктом 2 части первой статьи 286 УПК РСФСР» //http://sudbiblioteka.ru/ks/docdelo_ks/konstitut_big_1294.htm
Однако те изменения, которые внесены в ст. 281 УПК РФ по смыслу существенно отличаются от тех положений, которые содержатся в решениях ЕСПЧ.
Так по общему правилу пункт 1 и подпункт "ё" п. 3 ст. 6 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод требуют, чтобы обвиняемому была предоставлена адекватная возможность оспаривать утверждения и допрашивать свидетельствующих против него лиц либо когда они дают показания в суде, либо на более поздней стадии.
То есть речь не только о том, чтобы дать возможность оспаривать утверждения и допрашивать свидетельствующих против обвиняемого лиц на досудебных стадиях, а о том, что суды должны принимать разумные меры для обеспечения присутствия свидетелей в суде1.
В законопроекте предлагалась следующая формулировка условия для оглашения показаний в суде: «если обвиняемый (подсудимый) в предыдущих стадиях производства по делу имел возможность допросить показывающего против него потерпевшего или свидетеля на очной ставке, задать ему вопросы и высказать свои возражения». Таким образом, в первоначальной редакции ч.2.1. ст.281 УПК РФ такая возможность допускалась исключительно в рамках производства очной ставки.
Однако очная ставка не может быть надлежащим следственным действием для данной цели. Согласно ст.192 УПК РФ очная ставка проводится в случаях, когда в показаниях ранее допрошенных лиц имеются существенные противоречия. Более того, очная ставка проводится только по тем вопросам, по которым имеются существенные противоречия. В нашей практике неоднократно возникали ситуации, когда в ходе очной ставки мы пытались задавать вопросы свидетелю или потерпевшему по вопросам, выходящим за пределы тех показаний, относительно которых проводилась очная ставка. В таких случаях следователь просто снимал наши вопросы как не относящиеся к предмету очной ставки.
Производство очной ставки невозможно также в тех случаях, когда подозреваемый (обвиняемый) из тактических соображений отказывается от дачи показаний. При таких условиях отсутствуют существенные противоречия как основание для производства очной ставки. Означает ли это, что подозреваемый (обвиняемый) добровольно отказывается от права зада-
1 Постановление ЕСПЧ от 08.06.2006 г. по делу «Бонев против Болгарии» (Bonev v. Bulgaria), жалоба № 60018/00, § 43.
вать вопросы иным участникам уголовного судопроизводства и опротестовывать их показания? Думается, что нет.
В окончательном варианте ч. 2.1. ст. 281 УПК РФ принята в редакции: «В случаях, предусмотренных пунктами 2 - 5 части второй настоящей статьи, решение об оглашении показаний потерпевшего или свидетеля и о воспроизведении видеозаписи или киносъемки следственных действий, производимых с их участием, может быть принято судом при условии предоставления обвиняемому (подсудимому) в предыдущих стадиях производства по делу возможности оспорить эти доказательства предусмотренными законом способами». Данная формулировка достаточно расплывчатая и порождает многочисленные вопросы.
Так возникает вопрос: какие еще предусмотренные законом возможности имеются у обвиняемого для того, чтобы оспорить показания свидетелей и потерпевших на стадии предварительного расследования?
Первый вариант: ходатайствовать о проведении допроса потерпевшего (свидетеля) с участием обвиняемого и его защитника. Согласно п.9 ч.3 ст. 46, п.10 ч.3 ст.47, п.5 ч.1 ст.53 УПК РФ подозреваемый, обвиняемый и защитник могут «участвовать с разрешения следователя или дознавателя в следственных действиях, производимых по его ходатайству или ходатайству его защитника либо законного представителя, знакомиться с протоколами этих действий и подавать на них замечания». Таким образом, при удовлетворении данного ходатайства следователем, обвиняемый и его защитник имеют возможность ознакомиться с показаниями потерпевшего (свидетеля) в полном объеме и допросить его.
Что касается такой возможности в отношении свидетелей, то здесь возникают вопросы. Сторона защиты на этапе предварительного расследования не знает, есть ли свидетели и кто именно. Количество и конкретный состав свидетелей зачастую является тайной следствия. И ни один следователь не захочет заранее знакомить обвиняемого и его защитника с персональным составом свидетелей со стороны обвинения. В принципе защитник может заявить ходатайство о допросе всех свидетелей, мотивируя это как раз тем, что в дальнейшем возможна ситуация, описанная в ч.2.1. ст. 281 УПК РФ. Тогда уже на этапе предварительного расследования, до выполнения требований ст. 217 УПК РФ, сторона защиты будет иметь возможность изучить все показания всех свидетелей по уголовному делу, и то при условии, что следователь в ходе такого допроса согласится на огла-
шение всех ранее данных этим свидетелем показаний. В ином случае обвиняемый и его защитник не будут иметь возможности узнать содержание всех показаний, данных свидетелем в ходе предварительного расследования.
В идеале у обвиняемого и его защитника будет возможность ознакомиться со всеми показаниями свидетеля и допросить этого свидетеля лично, получив от последнего максимум информации с её последующей фиксацией в протоколе следственного действия. Но у данного варианта есть некоторые недостатки. На момент проведения такого допроса защитнику еще не известна вся информация по уголовному делу и может возникнуть ситуация, когда при изучении материалов уголовного дела в порядке ст. 217 УПК РФ, у защитника возникнут дополнительные вопросы к свидетелю.
Второй вариант: после выполнения требований ст. 217 УПК РФ, когда и обвиняемый, и его защитник ознакомились с показаниями свидетелей и потерпевших и могут решить кого из свидетелей и потерпевших они хотели бы допросить, они могут заявить ходатайство о воз-
обновлении производства следственных действий и о производстве допросов конкретных свидетелей и потерпевших, которым обвиняемый или его защитник хотели бы задать вопросы. Тут возможны два варианта: следователь удовлетворяет ходатайство и проводит указанные следственные действия или отказывает в удовлетворении данного ходатайства, но тогда уже суд ни по каким основаниям не может отказать подсудимому и его адвокату в вызове и допросе данного свидетеля или потерпевшего. И в случае неявки указанных лиц государственный обвинитель должен отказаться от использования в качестве доказательств показаний таких лиц.
В связи с вышеизложенным нам представляется необходимым внести изменения в ст. 46, 47 УПК РФ, дополнив их положением о том, что подозреваемый (обвиняемый) имеет право на проведение по его ходатайству допроса потерпевшего и (или) свидетеля в его присутствии с участием защитника с правом ознакомления со всеми показаниями, которые были даны этим потерпевшим и (или) свидетелем в ходе предварительного расследования по уголовному делу.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Брестер, А.А. Об ошибочном отнесении особого порядка принятия судебного решения к уголовно-процессуальной деятельности // Актуальные проблемы российского права. - 2015. - №12 (61) декабрь, - С. 140-146.
2. Вышинский, А.Я., Ундревич, В.С. Курс уголовного процесса: Судоустройство: учебник для правовых вузов. Т. 1. Курс уголовного процесса. - М.: Сов. законодательство, 1934. - С. 175.
3. Духовской, М.В. Русский уголовный процесс. - М.: Тип. А. П. Поплавского, 1910. - С. 158.
4. Лившиц, В.Я. Принцип непосредственности в советском уголовном процессе. - М.: Изд-во Академии наук, 1949. - 208 с.
5. Розин, Н.Н. Уголовное судопроизводство: пособие к лекциям. - Петроград: Изд. юрид. кн. склада «Право», 1916. - С. 247.
6. Случевский, В.Л. Учебник русского уголовного процесса. Введение. Часть 1: Судоустройство. - М.: Зерцало, 2008. - С. 62.
7. Строгович, М.С. Курс советского уголовного процесса. Т. 1. Основные положения науки советского уголовного процесса. - М.: Наука, 1968. - С. 158.
8. Уголовно-процессуальное право Российской Федерации: учебник / отв. ред. П.А. Лупинская. - М.: Юристъ, 2006. - С. 294.
9. Фойницкий, И.Я. Курс уголовного судопроизводства. - СПб.: Альфа, 1996. Т.2 - С. 438-439. 10.Чельцов, М.А. Советский уголовный процесс: учебник / под ред. М. А. Чельцова. - М.: Гос-
юриздат, 1962. - С. 367.
Вестник Волжского университета имени В.Н. Татищева № 2, том 1, 2016
