CC BY
27
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 13. ВОСТОКОВЕДЕНИЕ. 2008. № 3
ПУБЛИКАЦИИ Саадия Гаон (882-942)
ВВЕДЕНИЕ К «КНИГЕ ВЕРОВАНИЙ И МНЕНИЙ» Часть вторая* V
Завершив то дополнение, которое мы сочли необходимым добавить к первому положению, мы должны упомянуть основания истины и родники достоверности, которые суть начало всего познанного и источник всего узнанного1. Рассмотрим же их с подробностью, подобающей предисловию к данной книге.
Мы утверждаем, что начал этих три.
Первое - это знание [13] наблюдения.
Второе - знание разума.
Третье - это знание, требуемое необходимостью.
Далее мы поясним эти начала одно за другим.
Знание наблюдения - это то, что человек постиг с помощью одного из пяти чувств: либо зрением, либо слухом, либо обонянием, либо вкусом, либо осязанием.
Знание разума - это то, что возникает исключительно в разуме человека, например одобрение истины и осуждение лжи.
Что касается знания того, что [логически] необходимо, то оно таково: если человек его не примет, оно неизбежно потребует отрицания чего-то, познанного разумом или чувствами, а так как отвергнуть это невозможно, мы вынуждены принять данное утверждение. Так мы вынуждены признать, что у человека есть душа, хотя мы никогда ее не наблюдали непосредственно, чтобы не отрицать ее очевидные действия, а также что в каждой душе есть разум, хотя и его мы никогда не наблюдали непосредственно, опять-таки чтобы не отрицать его очевидные действия.
Однако оказывается, что многие люди не принимают эти три начала. Немногие из них отвергают первое начало. Мы их упомянем в первом трактате этой книги и дадим опровержение их взглядов. Отвергая первое начало, эти отрицают и второе, и третье начала, которые опираются на первое.
Больше тех, кто признает первое начало, но отрицает второе и третье. Их мы тоже упомянем в первом трактате, дав опровержение их взглядов.
* Начало см.: Вестн. Моск. ун-та. Сер. 13. Востоковедение. 2008. № 2. С. 118.
Больше же всего тех, кто признает два первых начала, но отрицает третье.
Причина же того, что они подходят к этим началам с разной мерой, состоит в том, что знание второго вида более скрыто, чем знание первого вида, а знание третьего вида еще более скрыто, чем знание второго вида. Отрицать же скрытое легче, чем очевидное.
Некоторые же люди отрицают знание последнего вида частично и как бы попеременно, т.е. одна группа признает то, что отрицает другая, выдвигая в качестве аргумента, что необходимость заставила их признать это. Так, есть те, кто утверждают, что все вещи находятся в покое. [14] Они соответственно отрицают движение. Другие, напротив, утверждают, что все вещи движутся, и в силу этого отрицают покой. И каждый подвергает сомнению доводы противной стороны, считая их заблуждениями.
Мы же, община единобожников, признаем все эти три начала знания и добавляем к ним четвертое начало, наличие которого мы вывели с помощью первых трех. Этим еще одним началом для нас становится верность надежного предания, которое основано на знании чувства и знании разума, как мы разъясним в третьем трактате этой книги.
Надо заметить здесь, что это знание (я имею в виду содержащееся в надежном предании и ниспосланных писаниях) подкрепляет для нас верность знания, полученного из трех других источников.
Ведь Он перечисляет чувства, когда отрицает наличие их у идолов, и называет пять, к которым добавляет еще два. Как сказано: «Есть у них уста, но не говорят; есть у них глаза, но не видят; есть у них уши, но не слышат; есть у них ноздри, но не обоняют; есть у них руки, но не осязают; есть у них ноги, но не ходят, и они не издают голоса гортанью своею» (Пс. 115:5-7)2.
Первые пять упомянутых - это собственно чувства, а два добавления к ним - это, во-первых, движение, ибо сказано: «есть у них ноги, но не ходят» (Пс 115:7), и по нему познаются тяжесть и легкость, так как человеку может мешать двигаться его вес, а легкость ему не мешает. Правда, некоторые люди возражали против этого добавления к числу чувств, вопрошая: «А как собственно познаются легкость и тяжесть?» Наш ответ: «По ощущению3 от движения, которое может быть или легким, или затрудненным».
Во-вторых, речь, ибо сказано: «и они не издают голоса гортанью своею» (Пс. 115:7). Имеется в виду речь4 в целом, где есть имена и сочетания5, посылки и доказательства, как мы уже разъясняли6.
Затем Он подтверждает для нас наличие знания разума, повелевая говорить правду, а не лгать. Как сказано: «Ибо истину произнесет язык мой, и нечестие - мерзость для уст моих; все слова уст моих справедливы; нет [15] в них коварства и лукавства» (Прит 8:7-8).
Затем подтверждает для нас необходимое знание, утверждая, что все, что ведет к отвержению, воспринимаемому чувствами или разумом, - несостоятельно.
Несостоятельность того, что отвергает воспринимаемое чувствами, видна из слов: «О ты, раздирающий душу твою в гневе твоем! Неужели для тебя опустеть земле, и скале сдвинуться с места своего?» (Иов 18:4).
Несостоятельность того, что отвергает умопостигаемое в том, что касается лжи и истины, следует из слов: «Если это не так, кто обличит меня во лжи и в ничто обратит речь мою?» (Иов 24:25).
Затем мы узнаем, что все знания основаны на том, что мы постигаем нашими чувствами, упомянутыми выше, из чего они выводятся и ответвляются, ибо сказано: «Выслушайте, мудрые, речь мою, и приклоните ко мне ухо, рассудительные! Ибо ухо разбирает слова, как гортань различает вкус в пище» (Иов 34:2-3).
Затем Он же подтверждает для нас, что надежное предание - истина, в словах: «Я буду говорить тебе, слушай меня; я расскажу тебе, что видел, что слышали мудрые и не скрыли слышанного от отцов своих, которым одним отдана была земля и среди которых чужой не ходил» (Иов 15:17-19). Условия этого мы разъяснили в комментарии к этим стихам7 в своем месте8.
Теперь, рассказав об этих началах, необходимо объяснить, как их используют в доказательстве.
Что касается чувственно воспринимаемого знания, то все, что верно воспринято нашими чувствами в силу прямого контакта между нами и объектом, следует считать истинным, таким, как мы его восприняли, не сомневаясь в нем, однако лишь после того, как мы научились распознавать обман чувств, чтобы он не ввел нас в заблуждение. Надо, чтобы мы не были, как те люди, которые считают, что изображение, которое они видят в зеркале, - это образ, который на самом деле был сотворен в нем, в то время как это всего лишь свойство полированных предметов отражать образ, который находится перед ними. Или как те люди, которые, видя отражение высокого объекта в воде, считают, что его размер - реальность, сотворенная в этот самый момент, и не знают, что [16] причина этого в том, что глубина воды больше высоты объекта. Если же обезопасили себя от таких и им подобных ловушек, наше мнение о том, что воспринято чувством, верно, и нас не введет в заблуждение иллюзия, подобная той, о которой сказано: «Моавитянам издали показалась эта вода красною, как кровь» (2 Цар 3:22)9.
Что касается умопостигаемого, то все, что предстало в нашем разуме, если он не поражен недугом, - это, несомненно, истинное знание, но лишь после того как мы узнали, как рассуждать и доводить рассуждение до конца, как оберегаться от иллюзий и сновидений.
Ведь есть люди, которые полагают сны реальностями, сотворенными в формах, видимых человеку. Они считают, что надобно следовать этому, чтобы не отвергать то, что увидено воочию, и не знают, что отчасти это заботы прошедшего дня, которые застряли в мыслях, и об этом сказано: «Как сновидения бывают при множестве забот» (Еккл 5:2).
Отчасти же - это результат питания, зависящий от того, была ли пища горячей или холодной, обильной или скудной, и об этом сказано: «И как голодному снится, будто он ест» (Иса 29:8).
Отчасти - это от элемента, преобладающего в темпераменте. Если это горячее и влажное, то снятся радости и наслаждения, если сухое, то - несчастья и печали. Об этом говорит несчастный страдалец: «Когда подумаю: «утешит меня постель моя, унесет горесть мою ложе мое», Ты страшишь меня снами, и видениями пугаешь меня» (Иов 7:13-14).
Конечно, и в этом бывает проблеск высшего в виде намека или притчи, как сказано: «Во сне, в ночном видении, когда сон находит на людей, во время дремоты на ложе. Тогда Он открывает у человека ухо» (Иов 33:15-16).
Что касается знания по необходимости, то если наши чувства познали нечто достоверным образом, но мнение о нем может утвердиться в нашей душе только вместе с мнениями о других [17] вещах, то мы должны принять все эти мнения, много их или мало, ведь воспринятое чувствами без них оказывается несостоятельным. Этих мнений может быть одно, может быть два, три, четыре и более, но, сколько бы их ни было, они являются необходимыми, если иначе нельзя принять воспринимаемое чувствами.
Вот примеры единичного суждения. Если мы видим дым, но не видим огня, от которого рождается этот дым, мы должны прийти к мнению о существовании огня вследствие существования дыма, так как одно без другого не бывает.
Точно так же, если мы слышим голос человека из-за стены, то мы должны прийти к мнению о наличии там человека, так как голос человека может исходить только от существующего человека.
Что касается множественных суждений, то можно привести следующий пример. Если мы видим, как пища исчезает целым куском в животе живого существа, а из него выходят ее остатки, то, не приняв мнения о наличии четырех вещей, нельзя будет принять и увиденное. Итак, в животе должна быть сила, которая проталкивает пищу внутрь, и сила, которая удерживает пищу там, пока она не будет переварена, и сила, переваривающая и разлагающая пищу, и сила, выталкивающая испражнения наружу. А раз воспринятое чувствами может быть принято только вместе с этими четырьмя суждениями, то мы должны прийти к мнению, что все четыре - истинны.
Иногда для того чтобы утвердиться во мнении об увиденном, требуется целая наука, позволяющая установить его истинность, а иногда нам может понадобиться целый ряд наук. И если воспринимаемое чувствами действительно связано с ними, мы должны исходить из мнения, что они все истинны, чтобы можно было принять воспринимаемое чувствами.
Так, мы видим, как луна поднимается над землей и заходит в различные времена ночи и дня. Кроме того, мы видим, что она проходит то длинным, то коротким путем. Иногда путь столь короток, что его не хватает, чтобы пройти одну из 28 стоянок10, которые мы установили и назвали по имени, а иногда путь удлиняется, и она проходит через эту стоянку [18]. Более того, мы видим, что иногда она двигается на юг, а иногда - на север.
Давайте рассмотрим увиденное. Если бы движение луны было одно и то же, оно не различалось бы ни по продолжительности, ни по курсу. Замеченные нами различия и в том и в другом неизбежно предполагают, что движений у нее много. А для многих движений нужно много небесных тел, ибо одно и то же тело не может двигаться в одно и то же время двумя, а уж тем более тремя или четырьмя разными движениями. Следовательно, многие тела одинаковой формы пересекаются на своем пути и оттого то замедляют, то ускоряют движение друг друга.
Все это устанавливается с помощью искусства геометрии. Оно демонстрирует нам, как одна форма накладывается на другую, если мы будем двигаться от простого к сложному в этом искусстве. Мы начнем с познания простых форм после точек и линий, изучая треугольник, квадрат, круг, концентрические, смежные и пересекающиеся формы, постигая, какие сочетания невозможны, а какие - правильны, пока, наконец, не узнаем, что небесные тела имеют форму либо шара, либо круга, и что некоторые из них помещаются внутри других.
Освоив все эти искусства, мы обнаружим, что ход луны состоит из пяти движений. Значит, мы должны прийти к мнению, что все эти искусства - истина, раз мы не в состоянии составить верное мнение о различии хода луны в соответствии с законами природы иначе как с их помощью.
После того как мы разъяснили, каково необходимое знание, следует упомянуть то, что предохраняет его от порчи, ведь большинство людских споров и разногласий в доказательствах происходит из этой порчи и в результате ее.
Мы говорим: Если некто говорит: «Я принимаю некое мнение, чтобы не оспаривать нечто, воспринимаемое чувством», следует рассмотреть вопрос, а вдруг это воспринимаемое чувством может быть принято и при каком-то ином мнении, отличном от предло-
женного говорящим. Если дело обстоит так, его мнение оказывается необоснованным.
[19] Таковы, например, те, кто полагает, что по Млечному Пути в силу наблюдаемой его белизны прежде проходила сфера солнца. Однако, испытав их слова, мы обнаружили, что возможны и другие объяснения. Может быть, это поднимающийся пар, или постоянные огневые частички, или скопление маленьких звезд, или еще что-то иное, а значит, их утверждение необоснованно.
Если же некто скажет: «Я принимаю это мнение, чтобы не оспаривать нечто умопостигаемое», то и тут следует рассмотреть, может ли данное умопостигаемое быть принято при другом мнении, отличном от предложенного, ведь тогда его мнение оказывается необоснованным.
Таковы, например, те, кто утверждают, что существует другая земля помимо нашей. Их аргумент состоит в том, что тогда огонь окажется в центре, а ведь всякая благородная вещь помещается в центр. Однако мы считаем, что правильно так думать о человеке, живущем на земле, которая и находится в центре всего, а значит их суждение необоснованно.
Бывает, что кто-то скажет: «Я принимаю это мнение на основании аналогии с воспринимаемом чувствами», но его мнение опровергается чем-то другим из воспринимаемого чувствами. В таком случае исходят из более значительного чувственного восприятия и принимают то, что предполагается им.
Так, например, некоторые утверждают, что все вещи пошли из воды, так как живое существо состоит из влажного элемента, но при этом упускают из виду наблюдаемые ими текучесть и жидкое состояние воды. Значит, она не может быть сама по себе, и не годится на то, чтобы быть корнем всего. И когда в доказательстве сталкиваются такие два наблюдения, то более серьезное из них предпочтительнее в качестве аргумента.
Если же некто скажет: «Я принимаю это мнение на основании аналогии с воспринимаемым чувствами», но часть его учения противоречит другой, то оно несостоятельно.
Таковы, например, те, кто говорит, что добро - это то, что доставляет нам радость, поскольку они так чувствуют. Однако не вспоминают они, что убить их - радость для их врагов, а убить своих врагов - радость для них. Так добро оказывается одновременно и злом, а это - противоречие.
Если же некто скажет: «Я убежден в этом на таком-то основании», но при внимательном изучении этого основания, мы обнаруживаем, что оно доказывает нечто другое, чего тот и не предполагал, его [20] рассуждение оказывается ложным.
Так, сторонники вечности мира говорят: «Мы убеждены в том, что вещи вечны, ибо мы верим только тому, что ощущаем нашими чувствами». Однако если они верят только тому, что ощущают чувствами, то это идет вразрез с убеждением, что вещи вечны, ибо невозможно ощутить вечное в его вечности.
Может быть, кто-то скажет: «Я отвергаю нечто на таком-то основании», но ты обнаруживаешь, что он попал в еще большее затруднение, чем то, которого пытался избежать.
Так, некоторые монотеисты отказываются утверждать, что Он не может вернуть вчерашний день, чтобы не приписать Ему бессилие в чем-то. Однако таким образом они приходят к гораздо худшему, приписывая ему бессмыслицу, как мы разъясним, если захочет того Всевышний, во втором трактате.
Итак, если мы стремимся установить истину путем необходимого знания, мы должны избегать этих пяти ошибок, которые делают его несостоятельным, и удостовериться, что:
- ничто другое не позволяет принять истинность воспринимаемого чувствами;
- ничто другое не позволяет принять истинность умопостигаемого;
- наше положение не отрицает некую другую истину;
- одна часть положения не противоречит другой;
- и, разумеется, оно не ведет к принятию худшего, чем то, чего мы пытались избежать.
Все это после проверки воспринимаемого чувствами и умопостигаемого с помощью тех навыков, которые мы охарактеризовали выше.
Всего же, если мы добавим терпение в искусстве рассуждения, пока оно не доведено до конца, получается семь условий, которые требуются, чтобы истина верно предстала перед нами. Если кто-то будет утверждать нечто как необходимое знание, мы проверим его утверждение этими семью критериями и если после проверки на этом пробном камне и взвешивании на этих весах оно окажется верным и приемлемым, мы будем использовать его.
То же самое относится и к утверждениям верной традиции, я имею в виду книги пророчества, однако здесь не место разъяснять приемы, которые встречаются в них. Многое из этого я разъяснил в начале комментария к Торе11.
VI
Могут спросить: «Однако как же мы полагаем для себя необходимым исследовать объекты знания и проверять их, чтобы сформировать твердое мнение относительно них согласно законам данного
искусства, когда есть люди, которые отвергают само это искусство, полагая, что рассуждение доводит до ереси и ведет к неверию?»
Мы ответим, что так [21] думает только простой люд, который в этой стране, как известно, полагает также, что всякий, кто отправляется в Индию, становится богачом.
Рассказывают также, что отдельные простаки из нашего народа думают, что нечто, похожее на рыбину, проглатывает луну, когда наступает затмение. Говорят также, что простые бедуины полагают, что если не заколоть верблюдицу на могиле, то человек пешим явится на Суд. Есть и много другого подобного, над чем можно только посмеяться.
Если же скажут: «Однако ведь и выдающиеся мудрецы израильтян запрещали это и в особенности рассуждения о начале времени и начале пространства, сказав: «Всякий, кто рассуждает о четырех предметах, лучше бы он не пришел в это мир: что вверху? что внизу? что прежде? что потом?» (Хагига, 11б), мы ответим, призвав на помощь Милосердного, что не может быть, чтобы они запрещали правильное рассуждение. Ведь наш Создатель повелел нам это, связав это с подлинной традицией в словах: «Разве вы не знаете? Разве вы не слышали? Разве вам не говорено было от начала? Разве вы не уразумели из оснований земли?» (Иса 40:21). А праведники говорили друг другу: «Установим между собою рассуждение и распознаем, что хорошо» (Иов 34: 4). Пятеро пространно рассуждали об этом, я имею в виду Иова, Елифаза, Вилдада, Софара, Елиуя.
Мудрецы запрещали отложить книги пророков в сторону и принимать всякое мнение, которое может прийти в голову кому-то по поводу начала пространства и времени. Ведь тот, кто смотрит в эту сторону, может попасть в точку, а может и промахнуться. Пока он не попадет, он остается без веры, а если попадет и утвердится в вере, нет гарантии, что он опять не отойдет от веры под влиянием возникшего заблуждения, которое подточит его суждение. Итак, мы сходимся в том, что считаем поведение такого человека ошибочным, даже если он - мастер рассуждения. Мы же, общины сынов Израиля, применяем в рассуждении и исследовании другой метод, который я хочу разъяснить и описать с помощью Милосердного.
[22] Узнай же, изучающий эту книгу, и да наставит тебя Бог, что мы исследуем и изучаем вопросы нашей веры, преследуя две цели:
Во-первых, чтобы подтвердить для себя на деле то, что мы получили от пророков Бога как знание;
Во-вторых, чтобы опровергнуть тех, кто полемизирует с нами по каким-то вопросам нашей веры.
Итак, Господь наш, велик Он и славен, наставил нас во всех делах нашей веры, в которых мы нуждаемся, через Своих пророков после того, как подтвердил истинность их пророчества знамениями
и доказательствами. Он повелел нам, чтобы мы утвердились в этих мнениях и хранили их, и дал нам понять, что если мы будем исследовать и рассуждать, то мы получим истинный и полный взгляд на каждую вещь, подобный тому, что Он дал в пророчестве через слова Его посланников. Он также дал нам заверение, что ни безбожники не получат довода против нашей религии, ни путаники не нанесут удара по нашей вере.
Таковы Его слова, в которых Он сообщил нам, что все вещи имеют начало, и что Он - Творец, который положил им начало, что Он един, и нет с Ним соучастника: «Так говорит Господь, Царь Израиля и Искупитель его, Господь Саваоф: Я первый и Я последний, и кроме Меня нет Бога» (Иса 44:6).
После этого Он обратился к тому, что Он повелел нам, или запретил для нас, и сообщил нам, что оно было и что оно будет: «ибо кто, как Я? Пусть он расскажет, возвестит, и в порядке представит Мне все с того времени, как Я устроил народ древний; или пусть возвестит наступающее и будущее» (Иса 44:7).
Он успокоил наш страх пред теми, кто не согласен с нами, указав, что они не победят в споре и не найдут решающих аргументов, как сказал Он потом: «Не бойтесь и не страшитесь (Ж^Л ЛЛ1-): не издавна ли Я возвестил тебе и сказал? И вы Мои свидетели. Есть ли Бог кроме Меня? Нет другой твердыни, никакой не знаю» (Иса 44:8).
Когда Он говорит: «Не бойтесь», он имеет в виду: многочисленности, силы и нрава врагов. Как сказал Он там же: «и непрестанно, всякий день страшишься ярости притеснителя» (Иса 51:13). Выражение [23] Ж^Л ЛЛ1- «не страшитесь» - то же самое, что Ж^ЛЛХ!-, поскольку по правилам субституции Л может заменять Х. А хочет Он сказать: не бойтесь ни самого спора, ни собственно аргументов, приводимых в нем. Как сказал Он: «А ты, сын человеческий, не бойся их и не бойся речей их» (Иез 2:6). И еще сказал Он: «те, которые убоялись слова Господня» (Исх 9:20).
Когда Он говорит: «не издавна ли Я возвестил тебе», Он имеет в виду сообщение о том, что грядет, а под словами: «и сказал» Он имеет в виду сообщения о прошлом. Подобно этому Он говорит: «Минувшее - что это? Скажите, и мы вникнем сердцем своим и узнаем конец его; или о будущем пусть возвестят нам» (Иса 41:22)12.
Когда Он говорит: «И вы Мои свидетели», Он указывает на чудесные знамения и поразительные доказательства, которые наблюдал народ. Хотя чудес этих много, например, десять казней и разделение моря и сбор у Синая, я лично считаю знамение манны самым удивительным из всех знамений, ибо нечто длящееся более удивительно, чем нечто непродолжительное. Ведь мысль об уловке не может прийти в голову, когда народ, численность которого около двух миллионов человек, в течение сорока лет питается ис-
ключительно пищей сотворенной, которую Создатель творит им в воздухе.
Если бы была хоть какая-то возможность достичь подобного уловкой, то древние философы наверняка первыми бы нашли ее и с ее помощью снабжали бы своих учеников, чтобы те могли учиться мудрости, не будучи вынуждены работать ради пропитания или просить подаяния.
Невозможно, чтобы древние израильтяне пришли к согласию лгать по этому поводу, если бы считали это ложью. Это - достаточное условие для признания надежной традицией. А кроме этого, если бы они сказали своим детям: «Мы жили в пустыне сорок лет, питаясь манной», но у этого сообщения не было бы [24] основания, их дети ответили бы им: «Вы говорите нам ложь. Вот ты, такой-то, разве это не твое имение? А ты, такой-то, разве это не твой сад? С них вы всегда кормились и кормитесь». Значит, их дети никогда не приняли бы этого никаким образом, если бы для этого не было основания.
Когда Он говорит: «Есть ли Бог кроме Меня?», Он имеет в виду: «Вы могли бы опасаться, что часть того, о чем Я сообщил, что оно было, или часть того, о чем Я сообщил, что оно будет, на самом деле было или будет не так, если бы другой создал это. Ведь тогда Я мог бы быть в неведении относительно того, что он производит. А раз Я один, то Я объемлю знанием все, что Я произвел и что произведу».
А слова Его: «нет другой твердыни, никакой не знаю» относятся к выдающимся людям и мудрецам, так как слово цур «скала, твердыня» может относиться и к великим людям, как, например, в словах Его: «Взгляните на скалу (цур), из которой вы иссечены» (Иса 51:1). И еще: «Ты заставил твердыню (цур) обратить вспять меч его» (Пс 89:44). Смысл же стиха: «Нет великого человека или мудреца, которого Я бы не знал. Не может быть, чтобы у кого-то из них нашелся аргумент против вас в вашей вере, наносящий урон вашему учению, ведь Я объемлю все знанием, и Я научил вас ему».
Таким образом, да смилостивится над тобой Бог, мы размышляем и рассуждаем, чтобы на деле развить то, чему научил нас Бог путем знания и логического выведения.
Однако с этим утверждением связана проблема, которой нельзя избежать. Могут спросить: «Если всех религиозных положений в том виде, как сообщил нам о них наш Господь, можно достичь исследованием и правильным рассуждением, в чем смысл того, что Он передал их нам через пророчество и подкрепил его доказательствами видимых знамений, а не умопостигаемыми доказательствами?»
Теперь мы, с помощью Всевышнего, дадим развернутый ответ на этот вопрос. Мы утверждаем, что Премудрый знает, что умоза-
ключения, получаемые с помощью искусства рассуждения, требуют [25] времени. Таким образом, если бы Он позволил, чтобы мы в познании Его религии опирались только на это искусство, мы бы некоторое время были без религии, пока не завершили бы процедуру рассуждения, чтобы воспользоваться ее результатами. А многие из нас, может быть, вообще не завершат процедуру рассуждения из-за каких-то просчетов, или же не смогут применить полученные умозаключения из-за охватившего их беспокойства или заблуждений, которые овладеют ими и будут сбивать их с толку и смущать их. Поэтому Бог, велик Он и славен, дал нам быстрое избавление от всех этих тягот и послал к нам Своих посланников, через которых передал нам Свою весть, дав нам увидеть собственными глазами знаки и доказательства, подтверждающие ее, чтобы не овладело нами сомнение, которое нам нечем было бы отогнать. Как сказал Он: «вы видели, как Я с неба говорил вам» (Исх 20:22). Он говорил со Своим посланником в Вашем присутствии и сделал это основанием для того, чтобы мы поверили ему навсегда, как сказал Он: «дабы слышал народ, как Я буду говорить с тобою, и поверил тебе навсегда» (Исх 19:9).
Таким образом, с этого времени мы обязаны принимать учение религии со всем, что оно включает в себя, поскольку оно подтверждено свидетельством своих чувств. Мы должны принять его и на основании того, что передано нам и подтверждено истинной традицией, как мы разъясним ниже. Господь также повелел нам размышлять не торопясь, пока мы не придем к тому же самому в результате рассуждения, и мы не прекратим размышлять, пока доказательство этого не станет для нас непреложным, и Его религия не превратится в наше убеждение в соответствии с тем, что мы видели своими глазами и слышали собственными ушами.
Если же для кого-то из нас размышление продлится долго, ему нечего беспокоиться. Тот, кого помехи задержат надолго, не останется без религии. И женщины и подростки, а также те, кто не умеет рассуждать, получат доступ к полной вере, ибо чувственное знание - общее для всех людей. Хвала же Премудрому, распорядившемуся так. Ведь ты же видишь, что в Торе [26] женщины и дети часто объединяются вместе с отцами, когда упоминаются знамения и доказательства.
Затем я говорю, чтобы легче было усвоить этот вопрос, что сказанное похоже на тот случай, когда человек отвешивает из суммы в тысячу дирхемов пятерым по двадцати двум дирхемам, шестерым - по шестнадцати и двум третям дирхема, семерым - по четырнадцати и двум седьмым дирхема, восьмерым - по двенадцати с половиной дирхемов13, девятерым - по десяти и одной девятой дирхема, а затем хочет быстро проверить вместе с ними, сколько
денег осталось, и говорит, что должно остаться 500 дирхемов14, и в подтверждение своим словам предлагает взвесить деньги. Когда же они быстро взвешивают их и выясняют, что действительно осталось 500 дирхемов, то они вынуждены поверить его словам, а затем могут, не спеша, проверить это подсчетами, каждый в меру своего разумения и аккуратности и с учетом помех, которые могут отрывать каждого от расчетов.
Это похоже также и на то, когда человек, которому сообщили о некоем недуге, сопровождаемом определенными болезненными состояниями, быстро распознает его по некоему естественному признаку прежде, чем знаток сможет поставить точный диагноз по завершении рассуждений на эту тему.
Мы также должны быть убеждены во мнении, что и во времена, когда не было народа Израиля, Бог утверждал Свою религию с помощью пророчества, чудесных знамений и очевидных доказательств. Кто видел их, был убежден тем, что восприняло его чувство зрения. Тот же, кому это было передано, убеждался на основании того, что восприняло его чувство слуха. Как сказано в Торе об одном из них: «ибо Я избрал его для того, чтобы он заповедал сынам своим» (Быт 18:19).
VII
К этому рассуждению я хотел бы приложить перечень того, что мне кажется главными причинами, которые мешают неверным и лжецам поверить в знамения и доказательства и приступить к размышлению о верованиях [27]. Восемь из них мне представляются самыми распространенными.
Во-первых, природа людей, которая тяготится бременем усилий. Когда человек чутьем чувствует, что некое положение ему надлежит подтвердить и утвердить доказательством и применять в религиозной практике, он пускается наутек от этого. Именно в силу этой причины многие люди, как ты можешь заметить, говорят: «Истина - тяжела. Истина - горька». Они хотят свободы и бегут к ней. О них сказано в писании: «живите вдали от Господа; нам во владение отдана эта земля» (Иез 11:15). Эти бездумные люди не сознают, что если бы они повиновались инстинкту и бежали бы от труда и усилий, они остались бы голодными и холодными, поскольку не сеяли бы и не строили.
Во-вторых, невежество, в котором пребывают многие люди. Язык их речей невежественен, мнения их происходят от сердца беспомощного, и говорят они бездумно: «Все это пустяки», причем и про себя они думают то же самое. О таких сказано: «Теперь они говорят: «нет у нас царя, ибо мы не убоялись Господа; а царь - что он нам
7 ВМУ, востоковедение, № 3
сделает»» (Ос 10:3). Они и не думают, что если бы они произносили такие невежественные и бездумные речи о людских правителях, это привело бы их к гибели и уничтожению.
В-третьих, склонность человека к удовлетворению своих страстей, например к неудержимому обжорству, распутству и стяжательству. Человек стремится разрешить себе все это, даже не задумываясь. О таких сказано: «Сказал безумец в сердце своем: «нет Бога». Развратились они и совершали гнусные преступления; нет делающего добро» (Пс 53:2)15. Он и не помнит, что такое поведение при болезни, да даже если он и здоров, что если поглощать все, что попадется, и совокупляться, с кем придется, это приведет его к гибели и разорению.
В-четвертых, отвращение к размышлению и неспособность долго слушать или думать, когда человек удовлетворяется малым и говорит: «Я уже рассмотрел этот вопрос, но ничего, кроме этого, не обнаружил». О таких сказано: «Нетерпеливый не жарит [28] своей дичи; а имущество человека прилежного многоценно» (Притч 12:27), а толкование Лй'Л - «нетерпеливый, не достигающий цели»16. Эти люди и не знают, что, веди они себя так в делах мирских, успеха им не видать.
В-пятых, заносчивость и тщеславие, которые охватывают человека, и он никогда не признает, что есть мудрость, которая скрыта от него, или знание, которым он не владеет. О таких в Писании сказано: «В надмении своем нечестивый пренебрегает Господа: «Не взыщет»; во всех помыслах его»Нет Бога!»» (Пс 10:4)17. Не догадывается он, что подобные притязания не помогут ему сделать перстень или написать букву.
В-шестых, слово, услышанное человеком от безбожников, которое проникает ему в сердце и лишает силы, и он на всю жизнь остается без сил. О таких сказано: «Слова наушника - как лакомства, и они входят во внутренность чрева» (Притч 18:8)18. И не подумает он, что если не будет он хорониться от зноя и стужи, чтобы не подвергаться им, они могут уничтожить и убить его.
В-седьмых, слабое доказательство, которое человек услышал от кого-то из единобожников и которое вызвало его насмешку, так что он решил, что и все прочее таково же. В этой связи Писание говорит: «но над ними смеялись и издевались» (2 Пар 30:10). Не приходит в голову ему, что, если торговец тканями не умеет описать дабикские одеяния19, от них от этого нисколько не убудет.
В-восьмых, вражда между данным человеком и кем-то из едино-божников, когда злоба доводит этого человека до того, что он начинает испытывать враждебность не только к ним, но и к их Господу, которому они поклоняются. О таких сказано: «Ревностьмоя снедает меня, потому что мои враги забыли слова Твои» (Пс 119:139)20. Не
знает невежда, что враг его никогда не смог бы навлечь на него то, что причинил он сам себе, так как никакой враг не в силах обречь его на вечные мучения.
Но может быть и так, что причиной заблуждения оказывается то, что человек при толковании стихов Библии [29] заметил то, что он считает неприемлемым для себя, или же он молился своему Господу, но не получил ответа, или же он просил Его, но просьба не была удовлетворена, или же он увидел, как злодеи остаются безнаказанными, или же он возмутился против того, что существует власть неверных, или же он увидел, что смерть приходит ко всем созданиям без исключения, или же его разум оказался не в состоянии постичь понятие о Едином, или понятие о душе, или о награде и наказании, и тому подобное. О каждом из этих предметов я буду говорить в соответствующем трактате и в подходящей для этого главе. Я буду рассматривать их в меру своих сил и надеюсь, что смогу, если Бог пожелает, принести пользу тем, кто присоединится ко мне в этом рассмотрении.
VIII
Доведя свою речь до этого места, я считаю, что следует упомянуть цель этой книги и число составляющих ее трактатов. После этого я приступлю к изложению, начиная каждый раз, как я уже говорил выше, с упоминания того, что об этом сказано в пророчестве, а затем приведу рациональные доказательства.
Итак, число трактатов, составляющих эту книгу, десять.
Трактат первый. О том, что мир со всем, что в нем, сотворен.
Трактат второй. О том, что Творец, да пребудет Его величие, един.
Трактат третий. О том, что Всевышний дал повеления и запреты.
Трактат четвертый. О повиновении и ослушании.
Трактат пятый. О добрых и дурных качествах.
Трактат шестой. О душе, о состоянии смерти и о том, что после нее.
Трактат седьмой. О воскресении мертвых.
Трактат восьмой. О спасении народа Израиля.
Трактат девятый. О награде и наказании.
Трактат десятый. О том, как подобает человеку вести себя в земной обители.
[30] В каждом трактате я начну с того, чему научил нас Господь наш, и того умопостигаемого, что подтверждает это. Затем я перейду к изложению взглядов тех, кто не согласен с нами и о ком до меня дошли сведения. Я буду излагать как аргументацию сторонников
данного учения, так и доводы против него, а завершу это пророческими свидетельствами, касающимися темы данного трактата. Я прошу Господа облегчить путь мне и тем, кто будет изучать эту книгу, и позволить мне осуществить мои чаяния в отношении моего народа и его праведников, ведь Он - Слышащий Близкий.
Примечания
1 Учение о четырех источниках знания, которое излагает Саадия, а также связь его с идеями античной и эллинистической философии и с доктринами мусульманских теологов подробно разбирается в: Efros I. Saadia's Theory of Knowledge // JQR. Vol. 33 (1942-1943). C. 133-170.
2 Пс 113:13-15.
3 По изданию Ландауэра, у Капаха - отсутствует, и начало фразы выглядит так: «По движению...».
4 В оригинале в этом отрывке в значении «речь» употреблены два разных слова. В первом случае - nutq, т.е. речь как дар осмысленной речи, который отличает человека от всех прочих существ. Во втором - kaläm, собственно речь как процесс и результат говорения.
5 Иначе говоря, слова и высказывания.
6 См. выше III.
7 В арабском тексте стоит транслитерированное еврейское слово «пасук».
8 В комментарии на Иов 15:18: «что слышали мудрые и не скрыли слышанного от отцов своих» Саадия говорит, что вместе с предшествующими словами эти слова «учат нас, что надежное знание вещей достигается двумя путями, либо из личного опыта., либо из верного предания.», и продолжает далее, что слова «не скрыли слышанного от отцов своих» указывают, что «предание должно быть непрерывным, и каждое поколение должно получать его от предыдущего, которому они могли бы доверять, как самим себе». В комментарии на Иов 15:19 Саадия говорит: «Он говорит: «которым одним отдана была земля», имея в виду, что поскольку предание передавали ученые и мудрые, то долгом людей сей земли, то есть простолюдинов, было подчиняться их авторитету. Никто не мог сказать 'Я не приму этого до тех пор, пока и простые люди не согласятся с этим'. Это не было обязательным. Напротив, передатчиками были мудрецы, ибо Он говорит: «что слышали мудрые», а массы народа, которым, по Его словам, «одним отдана была земля», были их последователями. Когда же Он говорит: «и среди которых чужой не ходил», Он имеет в виду, что никакому чужаку по отношению к передатчикам предания не дозволено вторгаться к ним и требовать, чтобы они предъявили логические или чувственные доказательства в пользу предания.». См.: The Book of Theodicy. Translation and Commentary on the Book of Job by Saadiah Ben Joseph Al-Fayyümi. Transl. from the Arabic by L.E. Goodman. New Haven, 1988. Р. 264-265.
9 4 Царств 3:22.
10 См. примеч. 59 в изд. Капаха, с. 19.
11 Во введении к комментарию Саадия говорит о трех основных модусах изложения закона в писании: приказ, демонстрация последствий, назидательный пример, дополняя их перечислением еще 18 приемов библейского повествования, см.: Saadya's Commentary on Genesis / Ed. M. Zucker.
N.Y., 1984. Введение к комментарию расположено: ар. текст - с. 4-25; евр. текст - с. 166-205.
12 В соответствии с контекстом перевод дается по: Первые и последние пророки / Пер. под ред. Д. Йосифона. Иерусалим, 1978. С. 278.
13 У Ибн Тиббона сказано: «По двенадцати и трем восьмым дирхема».
14 Подсчет совпадает, если принять версию Ибн Тиббона.
15 Пс 52:2.
16 Перевод изменен в соответствии с толкованием.
17 Пс 9:25.
18 Притч 18:9.
19 Дабикские ткани - тончайшие ткани, которые производились в местечке Дабик в Египте.
20 Пс 118:139.
Москва,
29 сентября 2000 - 5 ноября 2007 г.
(окончание)
Д.В. Фролов
