CC BY
152
А. К. Кушкумбаев
«ВСТАНЬ, МАДЬЯР, ЗОВЕТ ОТЧИЗНА!»
(МАДЬЯРЫ В ИСТОРИИ ВОСТОЧНОГО ДАШТ-И КЫПЧАКА)
Статья посвящена упоминанию в средневековых источниках этнонима «Мадьяр», «Magyar». В работе показывается преемственность между древними и средневековыми венгерскими кочевниками - Мадьярами. Автор считает, что слово «Мадьяр» (или «Маджар») как этноним использовался до нового времени (XVIII-XIX веков). В тюркских языках, в частности, казахском, была распространена такая форма как «madiar», по сути, то же самое слово, что и «Маджар». В этническом составе узбеков, ногаев, казахов - кочевников позднесредневековго Дашт-и Кыпчака термин «Маджар» сохранялся длительное время. Автор считает, что присутствие среди ногаев, казахов, узбеков, крымских татар и народов Северного Кавказа этнонима или название «Мадьяр» простым совпадением объяснить нельзя. Название этнонима (клана, рода) и ее фактическое содержание в кочевой среде еще недостаточно изучены, чтобы иметь возможность сделать некоторые предварительные выводы и, следовательно, требуют дальнейшего научно-выверенного поиска новых источников и материалов, привлечение всей базы данных по этому вопросу.
Ключевые слова: Мадьяр, Magyar, Маджар, кочевники, Дашт-и Кыпчак, кыпчаки, Золотая Орда, казахи.
Проблема названия и самоназвания народов (этносов), этнических групп, племен, родов, бытовавших в историческом прошлом вот уже многие десятилетия объект разностороннего и пристального интереса специалистов: историков, этнологов, филологов. Происхождение многих этнонимов является следствием совокупности этногеографических, этнокультурных, этнополитических, языковых, социальных и многих других процессов и факторов, а также исторических особенностей формирования этнического состава данной этнической единицы или даже целой языковой группы. В реальной действительности и историографии можно встретить самые различные названия этносов, этнических групп, представителей титульной нации страны, которые на разных языках имеют различный смысл и содержание. Например, средневековые кыпчаки в восточных (арабских и персидских нарративных текстах) письменных источниках именовались кифджак, в орхонских памятниках древнетюркской письменности - кыбчак, в китайских хрониках -циньча, на Руси - половцы, у византийских и западных авторов - куманы, куны, палоцы и т. д. Среди ученых, занимающихся настоящей этнической (или, точнее, этноистори-ческой) тематикой иногда идут ожесточенные споры; как же исходно (первоначально) назывался тот или иной этнос, этническая группа, племя или род; есть ли связь между старым (древним) составом и его названием с ныне существующими этнотерминологи-ей, применяющейся (сохраняющейся) до сих пор. Устойчивое сохранение этнонимов на протяжении длительного периода может говорить нам не столько о стабильности этнического названия и содержания, сколько об устойчивости общей исторической памяти самих носителей этих этнонимов о своем прошлом, предках, родоначальниках, основателей кланов и т. д.
К этой же проблематике, думаю, относится этноним средневековых мадьяр (угров, венгров - русс.), «медьер», «могёр» (Megyer) - самоназвание, хунгар (огур, онгур, онно-гур, уннугуры), huniguri, hunigari восточные - степные или (тюрко-) восточно-иранские языки. По-видимому, наиболее ранние известия о мадьярах на Востоке есть только в арабских письменных источниках. В «Китаб ал-алак ан-нафиса» Ибн Руста - арабоязыч-
ном сочинении, написанным около 903 г. или чуть позже мадьяры фигурируют под названием «ал-Маджгария» (al-Maggariya), в котором, отбросив арабский определенный артикль а1- и арабский суффикс -iya, можно узнать современное название «мадьяры». У ал-Бекри («Китаб ал-масалик ва-л-мамалик») дается описание страны маджар (Maggariya, «ал-Маджгария» или bilad al-Maggariya). Персидские авторы Х-Х1 вв. также говорят о маджарах (мадьярах). В «Худуд ал-алам» (анонимное персидское географическое сочинение) сообщается о стране «Maggari» расположенной на западе. У ал-Гардизи («Зайн ал-ахбар», XI в.) мадьяры также названы как «Maggari» (или мн. числе Maggariyan). В арабском сочинении «Нухбат ад-дахр фи аджа иб ал-барр ва-л-бахр» приведено название мадьяр в форме «magar». В русских источниках позднего Средневековья и Нового времени отмечена такая форма, как «Маджар/Magar - Можар [ов Юрт], или Мажар [ов Юрт]», встречающиеся в «Книге Большому Чертежу» [16. С. 56-60].
Один из дореволюционных российских авторов Д. А. Хвольсон, систематизировавший сведения о раннесредневековых мадьярах, выдвинул гипотезу, согласно которой этнонимы мадьяр (маджар) и башгард (башкир) очень близки и имеют общие истоки. Изначальной формой этого слова был термин «Баджгард», который показал определенную эволюцию:
Башгард Баджгар
Башкард Моджгар
Башкарт Маджгар
Башкерт Маджар
Башкирт Мадьяр
Башкир
[28. С. 114]. В данной реконструкции не совсем понятно, как буква «Б» превратилась в «М». Его точка зрения до сих пор копируется везде и «кочует» из работы в работу и стала для определенного круга исследователей «глубокой старины» фактом неоспоримым. Признавая определенные доводы Д. А. Хвольсона об этнической близости мадьяр и башкир средневековья, в то же время следует указать, что эти термины никак не связаны между собой в филологическом (языковом и понятийном одновременно) отношении, имеют различный смысл и несут, соответственно, разное содержание.
По мнению башкирского этнографа Р. Г. Кузеева со ссылкой на исследование J. Lotz, изданной в 1956 г., указывается «три слова из семейства madyar»: 1) mod’er - как страна мадьяр; 2) mod’ar - антропоним (имя вождя); 3) med’er - в этнонимическом смысле. Причем корень mod относится к стране или венграм вообще, а med является основой названия (этнонимом) племени, имя которого становится названием народности венгров» [14]. С точки зрения филолога В. В. Напольских «самоназвание венгров magyar <*mazar (равно как и древневенгерское племенное название megyer <*mezer) восходит к композиту *тапс-аr / *тепс-r первый элемент которого имеет по крайней мере праугорское происхождение - ср. манс. (юж.) manci, (сев.) man si ’манси' (самоназвание), хант. (вост.) mant’, (сев.) mas 'мось' (название фратрии обских угров), а второй, скорее всего, восходит к тюркскому корню *ar - 'муж, мужчина'» [21. С. 246]. Это очень важный, на мой взгляд, и принципиальный вывод, т. к. он правильно указывает на смешанное (неоднородное) происхождение как этнотермина (самоназвания) мадьяр, так и на сложный этнический состав средневековых мадьяр, включающий как угорские компоненты, так и тюркские этноэлементы уже на ранней стадии этногенеза.
Выдвинутое положение еще раз подтверждает давние и обоснованные выводы этнографов и этнологии как науки, что односоставных этносов (или, проще говоря, чистых этнических групп) нет и не было, особенно (или в частности) на территории евразийских степей древности и средневековья. В условиях господства кочевого типа экономики проживавших здесь народов и соответствующего ему подвижного образа жизни с разнообразными контактами (этническими прежде всего) практически невозможно было сохра-
нить «этническую чистоту». Протекавшие этнокультурные процессы трудно трактовать однозначно и только как однолинейное эволюционное развитие в одном направлении -мегатенденции сложения народа на базе одной или только двух этнических групп. Живая этническая практика может, несомненно, оказаться намного сложнее тех схем и концепций, выдвигаемых специалистами, порой сильно увлеченных собственными гипотезами и построениями; иногда такое мировоззрение (подход) вообще в своем «логическом развитии» доходит до того, что не принимает рациональные доводы других исследователей. Возможно, я выскажу мысль несколько «банальную» и, на первый взгляд, принимаемую большинством этнологов с теми или иными оговорками. С моей точки зрения, по отношению к этнополитическим объединениям древних и средневековых кочевников Евразии понятие «этнос», выработанное этнологической теорией XX в., вряд ли применимо в полном смысле этого (заметим - в большей степени научного) термина, т. к. существует и употребляется в исследовательской практике множество определений, бытующих в этнографической и другой литературе. На сегодняшний день нет пока четких дефиниций, раскрывающих понятие этноса, которое бы устраивало всех, особенно тех, кто профессионально и целенаправленно занимается разработкой этнических аспектов (проблемой этногенеза) исторического прошлого.
Приблизительно во второй половине IX в. раннесредневековые мадьяры (венгры), как давно обоснованно считается, оторвались от основной массы своего исходного «этнокол-лектива», обитавшего где-то на Востоке, или, условно говоря, ведущего базового этнического «ядра». Вопрос о восточной прародине древних мадьяр дискутируется уже много лет, начиная с XVШ-XIX вв. Выдвигались и до сих пор появляются множество гипотез, точек зрения, концепций среди исследовательского корпуса по этой проблематике. В небольшом историческом экскурсе почти невозможно охватить все представленные и изложенные за два века теоретические конструкции и доводы, имеющиеся в историографии по этой сложной теме. Для этого надо сделать специальное исследование, посвященное этой тематике по отдельным аспектам. Радует, что такие исследования стали появляться в последнее время именно среди венгерских (мадьярских) историков [7]. Вместе с тем, теперь можно отметить, что вопрос о восточном (можно сказать, евразийском) происхождении западных мадьяр (венгров), попавших в центрально-европейскую Паннонию, не вызывает сомнений у большинства специалистов. И. А. Антонов в недавней публикации на эту проблему выделяет три района существования этнонима «мадьяр», включая и производные от этого названия: 1) Приуралье IX-XШ вв., 2) урало-казахстанские степи, периода существования Золотой Орды и других поздних государств XIV-XVI вв., 3) Волго-Окское междуречье XГV-XVI вв. [3. С. 63]. Такое районирование этнонима мадьяр вполне допустимо.
Наиболее ранние и первые сведения о появлении мадьяр в Восточной Европе в западных источниках зафиксирован у Константина Багрянородного, автора знаменитого произведения «Об управлении империи», в котором они обозначены этнотермином «турки», но ранее, особо отмечено, что они именовались «савартами-асфалами» (савиры, сабиры, сабары). В ходе войны с печенегами мадьяры разделились на две части: западную и восточную. За последними осталось (сохранилось) старое название «саварты-асфалы» [13. С. 159-161]. По всей вероятности у византийского автора настоящий этноним (самоназвание) мадьяр не только искажен, но и представлен настолько неверно, что, возможно, потребуются кропотливые исследования по выяснению причины такого написания. Самым интересным здесь является именно восточная часть мадьярского народа, оставшаяся где-то на востоке за Итилем (Волгой). События, связанные с разделением некогда единого мадьярского народа произошли, вероятно, как это обоснованно доказывается не в причерноморских степях, а намного восточнее. Возможно, процесс разделения занимал более длительное время, чем принято считать, и начался в Волго-Уральском междуречье и продолжался несколько десятилетий. Чем дальше уходила на запад западная ветвь
мадьяр, тем менее поддерживались связи между ними и оставшимися на востоке мадьярами (см. об этом: [15. С. 131-137]). То, что восточные мадьяры были исторической реальностью и проживали восточнее реки Волги в направлении Уральских гор, не вызывает никаких сомнений. Арабские и персидские авторы XI-XШ вв. сообщают как о восточных, так и западных мадьярах («Maggari», «al-Maggariya», «bilad Basgird wa Magar»
- название народа и страны, «al-Magar» - название города на Северном Кавказе).
Страна и народ восточных мадьяр существовали или, точнее, жили, вполне вероятно, независимо в волжско-приуральском регионе, юго-восточнее Волжской Булгарии, вплоть до монгольского завоевания. Была ли у них в этот период государственность - сказать трудно. Именно об этой стране мадьяр говорит автор «Тайной истории монголов» 1240 г., сообщая в § 262, что Субэдэй-бахадур был отправлен на запад (в тексте на север) покорять одиннадцать народов и стран: «Канлин, Кибчаут, Бачжигит, Оросут, Мачжарат, Асут, Сасут, Серкесут, Кешимир, Болар, Рарал (Лалат)» и должен был, перейти через многоводные реки «Идил и Аях» (Волга и Урал). Из этих сведений становится ясно, что страна восточных мадьяр называлась по-монгольски «Мачжарат» (Шайкаг(а1)), т. е. «мачжар» - этноним, а окончание «ат» - множественное число. Следовательно, здесь совершенно ясно имеется в виду страна и народ мадьяр. Долгое время считалось, что под этим названием подразумевается Венгерская Паннония, но дело в том, что монгольские войска, появившиеся в Волго-Уральском регионе во второй половине 20 - начале 30-х гг. XIII в. не ставили тогда военно-стратегической задачи по завоеванию далекой от этого района территории Венгерского королевства. Основная цель монгольских отрядов в этом регионе - покорение местных народов - кыпчаков, башкир, мадьяр, булгар, саксинов и др. В другом параграфе этого ценного источника опять говорится о тяжелой борьбе монгольских завоевателей с этими странами: «так как Субеетай-Баатур встречал сильное сопротивление со стороны тех народов и городов, завоевание которых ему было поручено», а именно «Канлин, Кибчаут, Бачжигит, Оросут, Асут, Сесут, Мачжар» и др. [12. § 262, § 270]. В этих описаниях не должно смущать то, что здесь указаны и западные земли, находившиеся далеко от Волги (например, Киев), т. к. это произведение по внутреннему художественному жанру больше тяготеет к богатырскому сказанию и в одном контексте здесь упомянуты все покоряемые народы, жившие на западе. Эти сведения подтверждаются информацией джучидского историка Абу-л-Гази о завоевании земель «маджаров и башкурдов» [1. С. 99, 103].
То, что мадьяры оказывали упорное сопротивление монголам, сообщает и брат Юлиан
- венгерский монах ордена доминиканцев, предположительно дважды посетивший этот район проживания восточных мадьяр в 1235-1237 гг. Юлиан, как известно, отправился в далекие земли на поиски именно восточных мадьяр (древних сородичей). Терпя лишения и муки на своем пути, похоронив всех своих спутников, этот самоотверженный человек, наконец, нашел тех, кого упорно пытался найти. В одном из городов Волжской Булга-рии, скорее всего, находившемся на востоке или юго-востоке этой державы, он встретил мадьярскую женщину, которая и показала ему путь на ее родину. Вот как это описано в самом источнике: «В одном большом городе той же области, из которого выходит, по слухам, пятьдесят тысяч бойцов, брат нашел одну венгерскую женщину, которая выдана была замуж в те края из страны, какую он искал. Она указала брату пути, по которым ему надо идти, утверждая, что через две дневки он, без сомнения, может найти тех венгров, которых ищет. Так и случилось. Ибо нашел он их близ большой реки Этиль» [2. С. 82]. Эта местность проживания мадьяр находилась недалеко, как следует из текста. Под рекой Этиль здесь подразумевается не Волга, а один из его притоков, возможно, река Белая. Однозначно и ясно, что страна восточных мадьяров находилась за рекой Едиль, Атиль, Итиль (Волгой). Следуя указанным путем, Юлиан действительно обнаружил своих далеких собратьев, изъяснившихся с ним по-венгерски (на мадьярском языке). Встреча с восточными мадьярами оправдала его надежды. В изложении источника это выглядело так:
«Те, увидев его и узнав, что он венгр, не мало радовались его прибытию: водили его кругом по домам и селениями старательно расспрашивали о короле и королевстве братьев своих христиан. И все, что только он хотел изложить им, и о вере и о прочем, они весьма внимательно слушали, так как язык у них совершенно венгерский: и они его понимали и он их. Они - язычники, не имеют никакого понятия о боге, но не почитают и идолов, а живут, как звери. Земли не возделывают! Едят мясо конское, волчье и тому подобное; пьют лошадиное молоко и кровь. Богаты конями и оружием и весьма отважны в войнах. По преданиям древних они знают, что те венгры произошли от них, но не знали, где они. Татарский народ живет по соседству с ними. Но те же татары, столкнувшись с ними, не могли победить их на войне, наоборот в первой битве были побеждены ими. Поэтому избрали их себе в друзья и союзники, и таким образом, соединившись вместе, они совершенно опустошили 15 царств» [2. С. 82]. Таким образом, подтверждается информация монгольского источника об ожесточенном сопротивлении, оказанном завоевателям с востока и подчинении им восточных мадьяр. По образу жизни они были типичными кочевниками: употребляли, как видно из рассказа, в еде конское мясо и лошадиное молоко (кумыс). Самое главное: мадьяры не возделывали землю, т. е. не были земледельцами, были хорошо вооружены и имели достаточное количество коней. Безусловно, мадьяры помнили об ушедших западных сородичах. Как долго длилась война монголов с мадьярами, мы точно не знаем. Из рассказа можно понять, что военные действия длились несколько лет, возможно, около десяти. Добровольное (точнее, вынужденное) подчинение мадьяр монголам произошло, как следует из контекста повествования, накануне приезда брата Юлиана. Воинские подразделения восточных мадьяр стали неотъемлемой частью монгольской (можно сказать «интернациональной») армии, разверстанной по десятичной системе, и, вполне понятно, на правах военных союзников новых хозяев степи приняли самое активное участие в военных действиях против соседних государств и народов. То, что мадьяры были задействованы в военных кампаниях монголов и составляли заметный военный компонент вооруженных сил Чингизидов в конце XIII в. сообщает такой авторитетный автор как Рашид ад-Дин, подробно описывая численность войск царевичей - Джучидов. Персидский историк особо отмечает, что «большая часть войск Токтая и Баяна [конец XIII - начало XIV вв. - А. К.] есть потомство [насл] этих четырех тысяч [имеется в виду монголов. - А. К.], а что прибавилось [к ним] за последнее время, то - из войск русских, черкесских, кипчакских, маджарских и прочих, которые присоединились к ним» [23. С. 275]. Общеизвестно, что Токта был ханом Золотой Орды в 1391-1312 гг., а Баян - потомок первого сына Джучи - Орду (-Ичена, Иджана) правил на территории Казахстана и был одним из владельцев (или главой) Кок Орды (восточное крыло Улуса Джучи) в это же время.
Монголы, завоевав территорию Дашт-и Кыпчака и прилегающую западную часть Евразии, распределили все подчиненное им кочевое население по крыльевой и улусной системе, прикрепив всех боеспособных (прежде всего мужчин) к введенной им десятичной структуре, для отбывания воинской повинности. Такая военно-организационная модель существовало долгое время и коренным образом изменило этнополитическую ситуацию в завоеванных землях, так что подвластные номады неоднократно реорганизовывались и переподчинялись завоевателями. В дальнейшем родоплеменные группы и их воинские подразделения по воле золотоордынских властителей, особенно в XIV в., постоянно дробились, делились, перераспределялись и переселялись с запада на восток, с юга на север и обратно и т. д. Кочевые и даже оседлые подданные должны были следовать за своими улусными владельцами в любом направлении. Именно в монгольский период начинается (или, возможно, уже продолжается) тюркизация какой-то части мадьярского населения, т. к. совершенно очевидно, что в Улусе Джучи (Золотая Орда) основная часть населения была представлена тюркоязычными племенами как степного Дашта, так и этногруппа-ми пришедшими в ходе монгольских завоеваний с Востока из Центральной Азии. Сами
монголы, как следует из источников, достаточно быстро тюркизировались в местной этнической среде, но, тем не менее, сохраняли устойчиво свои племенные, родовые (клановые) самоназвания и даже характерные черты материальной культуры и языка вплоть до XIV в. Этническая пестрота золотоордынского кочевого населения не вызывает особого удивления и подтверждается археологическими данными и антропологическими исследованиями последнего времени. Своеобразие «этнического котла» в Золотой Орде, очевидно, заключалось в том, что и автохтонное (ранее проживавшие этнические группы) и пришлое (мигранты) население проходя через монгольскую улусно-удельную систему в течение второй половины XШ-XГV вв. стали постепенно составлять более или менее единые этно (-родо) компоненты - составные части, которых «склеивались» (складывались) из различных родоплеменных групп, создавая новые или группируясь вокруг общего названия наиболее сильных кланов. На верхнем и среднем этажах «племенной» макроиерархии такие кланы не были кровнородственными, а объединялись на уровне (степени) мнимогенеалогического родства посредством общего генеалогического древа. Это выражалось в наличии единого «шаджра, шежире» (родословия) для всех родовых групп входящих условно в иерархию более высокого порядка. На низшем уровне такой этнополитической пирамиды близкородственные семьи или группы могли сохранять свое самоназвание и придерживаться традиционных привычных патрилинейно-патронимных связей внутри.
Что же произошло с восточными мадьярами в монгольский период, которых в восточных источниках стали давно называть «маджарами»? Могли ли они просто исчезнуть, «раствориться» и перемешаться в мощном и многочисленном «тюркском море» степного Дашт-и Кыпчака? Естественно, какая-то часть оказалась распыленной среди тюркоязычных кочевников и фактически слилась с ними, так же, кстати, как и часть половецких (куманских) племен, оказывавших упорное противодействие монгольским захватчикам, была физически истреблена, а остальные влиты в структуру новых родов и кланов, утратив свое самоназвание. При всей кажущейся очевидности ассимиляционных процессов в кочевой среде этот вопрос не исследован в такой мере, чтобы можно было понять внутренний механизм и ход этого не простого явления. Другие, сохранив прежние родовые этнонимы, становятся частью (элементами) монгольской улусно-племенной системы. Так, вероятно, произошло и с мадьярами (маджарами), разбросанными со временем в бурную золотоордынскую эпоху на огромных просторах степного Дашт-и Кыпчака. Свидетельство Рашид ад-Дина, цитированное выше, является ярким тому подтверждением: маджарские отряды (естественно, их кланы) распределенные между монгольскими царевичами и военачальниками, кочуют вместе с другими номадами отдельными «элями», «уругами», составляя единое улусное войско сюзерена-властителя. Это подтверждается этническим (точнее, родо-племенным) составом Улуса Джучи XГV-XV вв. Известный исследователь Т. И. Султанов приводит список таких кланов (более 60), в числе которых упоминаются и маджары [24. С. 8; 9. С. 235; 10. С. 34]. Списочный состав даштских племен и родов 1430-1460-х гг. известен по сочинению Масуда б. Осман Кухистани, а также традиционного перечня 92 узбекских племен «Илатийа» по «Тухфат ат-таварих-и хани», составленным позднее в XIX в. В этом списке четко зафиксирован этноним «маджар» и, что примечательно, здесь же указан и род «башгырд», но отдельно. Из дополнения к этому перечню, записанному авторитетным этнографом С. М. Абрамзоном, узнаем наличие «узбекского» рода маджар [17. С. 232, 233]. Маджарский клан находился в подчинении Шибанидских (Шейбанидских) огланов (царевичей) - Абу-л-Хайр-хана и его преемников. В сочинении «Таварих-и Гузида-йи Нусрат-наме» изложен эпизод ожесточенного сражения в степи, в ходе которого «Шайх Мазид-бахадур из омака1 п маджар поразил двумя стрелами Бурундук-хана» казахского [18. С. 22]. В династийной истории Шейба-нидов (Шибанидов) Средней Азии «Нусрат наме» («Книга побед») приведено название рода маджар. В сочинении среднеазиатского писателя Хафиз-и Таныша в числе тюркомонгольских племен указан и клан маджар. О маджарах неоднократно говорится в книге
Махмуда ибн Вали «Бахр ал-асрар фи манакиб ал-ахийар». В труде «Насаб-наме» есть также сведения о мажарах. Именно в такой огласовке «мажар» записан этот этноним [5. С. 13, 54, 71, 130]. Отсутствие буквы «д» можно объяснить особенностями произношения или написания этого слова у указанного автора. Возможно, также, что это ошибка переписчиков рукописи.
Эти данные о роде маджар реально существовавшем в Дашт-и Кыпчаке в эпоху поздней Золотой Орды во второй половине XV в. надежно получили неожиданное подтверждение из устно-поэтического творчества казахских поэтов и жырау (сказителей) раннего периода (эпоха ногаев и казахов). В поэме «Ер-Шобан» («Богатырь Шобан») казахского (одновременно и ногайского) Шалкииз-жырау (годы жизни приблизительно вторая половина XV - середина XVI вв.) приводится информация о походе этого батыра и его товарищей с дружиной на Северный Кавказ из поволжских степей Дашта, т. е. из центральных районов Орды. Во время набега ему удается угнать табун лошадей в 200 голов у некоего Бигазы из Кабарды. Во время погони Ер-Шобан, обращаясь к своему преследователю Бигазы, произносит речь, устрашая противника в стихотворной форме и говорит следующее, перечисляя состав собственной дружины:
Есть еще батыр Коян - сердце отдал он походам,
Знамя у него в руках плещется перед народом,
Не успеет бой начать, как повержен разом враг,
Потому что сей храбрец из маджар отважных родом.
(пер. с каз. В. Цыбина)
Кабардинец Бигазы, испугавшись этих угроз, решает немедленно повернуть назад, т. к. он понимает, исходя из канвы сюжета, что не сможет ничего сделать против воинственных личных обидчиков [22. С. 49-51].
Как видно, здесь говорится о батыре Кояне из мужественного рода маджар. Я хочу специально обратить внимание читателя на этот пассаж. Название рода приведено очень точно в форме «маджар» именно в вербальной (устной) языковой (живой) практике. Исходя из этого, можно считать установленным, что это слово является ранней формой (способом) выражения или произношения этого этнотермина в тюркских, в том числе и ногайском и казахском, языках.
Маджары входили в этнономенклатуру не только кочевых узбеков, но и соседних родственных им ногаев («Мангытский Йурт», Ногайская Орда), что следует из достоверных сведений. В. В. Трепавлов в своей фундаментальной монографии по истории Ногайской Орды приводит наименования ногайских родоплеменных объединений - «элей» (улусов), среди которых упоминает «Маджар» и название этого «эля» переданного в русских официальных документах XVI-XVП веков - «Можарское р.», где «р.» обозначает родство, род [25. С. 502]. Из исследования З. Я. Бояршиновой известно, что в наиболее крупный кыпчакский клан Среднего жуза казахов - кара-кыпчак - входили наряду с другими родовыми группами и «маджары (мадьяр) - кыпчаки» (намеренно сохраняем авторский вариант написания. - А. К ), кочевавшие в Тургайских и Ишимских степях Прииртышья (северо-западный, северный Казахстан) и оказавшие заметное влияние на соседние племена Западной Сибири [6. С. 75; 8. С. 154]. В этой связи, на мой взгляд, не выдерживает никакой критики версия о происхождении термина «мадияр» (якобы укороченное произношение этого названия) от личного имени «Мухаммадь(и)яр». Обычно в таких случаях информаторы специально поясняют, что такой-то их предок был наделен прозвищем или обладал вторым полным именем. Сами мадияры, рассказывая о своем прошлом, не знают предка (эпонима), называвшегося личным именем «Мухаммадьяр» и, соответственно, так называемый производный от него сокращенный вариант этого имени и проводят са-моидентифицикацию только через этноним «мадиар».
Более поздние записи родо-племенного состава казахов, в частности кыпчаков, сделанные выдающимся российским этнографом конца XIX в. Н. А. Аристовым, показали, что
действительно у кыпчаков акмолинского округа (Акмолинская область дореволюционного Казахстана) имеется родовая группа, отмеченная в форме «мадiяр» [4. С. 379]. Возможно, именно с рубежа XVШ-XIX вв. этноним маджар передается в форме «мадиар» или «мадьяр». Этот переход, на наш взгляд, легко объясним именно в тюркских языках, т. к. буква «дж», «ж» свободно и без затруднений может трансформироваться в «и» или «г» и наоборот. Приведенные сведения о мадиярах четко коррелируются со сведениями экспедиции Ф. Щербины, занимавшейся обследованием степных областей Казахстана начала ХХ в. В 11-м томе (Омский уезд, Акмолинской области) этих важных материалов точно указан административный аул № 4, состоявший полностью из мадияров-кыпчаков [19. С. 10]. Один из первых казахских историков М. Тынышпаев подготовил отдельно родословные таблицы казахских родов, из которых следует, что мадиары входили (были включены) в родо-племенную структуру кара-кыпчаков: подразделение Бултун - Орыс2 п
- Мадиар. Там же отмечено наличие мадиаров в составе Токал-аргынского рода Жогары-шекты [26. С. 69, 70]. Специальные этнографические экспедиции, предпринятые Институтом истории, этнографии и археологии АН Казахской ССР в 50-60-е гг. ХХ в. только подтвердили местопроживание и наличие в северных регионах Казахстана и сопредельных территориях Российской Федерации мадьяр (мадиар) в составе аргынов и кыпчаков [20. С. 58, 186-187].
Будущие казахские маджары (мадияры) относительно поздно вошли в основной состав казахского народа, и, скорее всего, в XV-XVП веках еще входили более или менее компактно в ногайский и узбекский этнополитические массивы. Сохранились родовые предания мадьяр о приходе в казахские степи маджарских кланов с юга или юго-запада со стороны узбекских Шейбанидов, что не исключает их проникновения также и с запада в более раннее время. Возможно также, что мадиары уже в XVI-XVП вв. или чуть ранее находились в тесной связи с кыпчаками, проживавшими на территории Казахстана. Оторвавшись от своих основных кланов маджары (мадияры) безболезненно включились в новые для них трибальные структуры формирующейся казахской кочевой общности -кыпчаков, аргынов стабильно сохраняя собственное самоназвание в условиях инородного окружения. Подобных примеров из истории казахского «конгломеративного» этноса привести можно немало. Как мне представляется, родовое название «мадияр» четко зафиксировано в родовой структуре казахов Среднего жуза - кыпчаков, аргынов, который можно связать с ранее существующим этнонимом «маджар».
Таким образом, в более ранних текстах средневековых авторов зарегистрирован этноним «маджар», «мачжар» или «мажар», употреблявшийся вплоть до Нового времени (XVIII в.), а затем в казахском языке возобладала такая форма, как «мадиар», фактически то же самое слово, что и «маджар». Эта последняя словоформа сохраняется у современных узбеков до сих пор. Наличие в составе ногаев, казахов, узбеков, крымских татар, народов Северного Кавказа этнонима или на территории их проживания топонима «маджар» простым совпадением объяснить нельзя, так же, например, как устойчивое присутствие часто встречающихся в этнономенклатуре тюркских народов Евразии таких широко распространенных этнонимов, как кыпчак, аргын, найман, кирей (-ит), конграт и др., которые есть практически у всех перечисленных народов. В тесной связи с рассматриваемым вопросом интересна и поучительна история половцев (куманов, кунов), попавших в Венгрию в XIII в., которые долгое время сохраняли языковые особенности и этнокультурные черты кочевой ментальности. Хочется также в конце моей небольшой статьи подчеркнуть, что «восточные мадьяры» (маджары) не только сохранили свое древнее название, но также «никуда не исчезли», как иногда думают некоторые исследователи наших дней. Мы только сейчас начинаем обращать на это серьезное внимание, обстоятельно и целенаправленно заниматься этногенетическими, этноантропологическими, этнокультурными вопросами нашей истории, в которой много еще неясностей и загадок. Изучение этой интересной и многоаспектной темы должно быть продолжено, на мой взгляд, и далее.
Хочу также подчеркнуть, что в последние годы на территории Казахстана и сопредельных землях находят все больше археологических артефактов, которые свидетельствуют о существовании на территории Приуралья, Западного и Северного Казахстана и прилегающих районах Сибири не только отдельных древнемадьярских (или, как чаще пишут, угорских) древностей, но и указывают на устойчивое присутствие в раннем средневековье здесь ярких материальных реликтов мадьярской культуры - неотъемлемой части колоритной кочевой цивилизации Великой Степи. Данная работа, конечно, ставит пока только основные аспекты этой интересной во всех отношениях разносторонней проблематики и требует скрупулезного накопления материалов и соответствующего детального изучения. Такое исследование должно проводиться на комплексной и системной основе, на базе привлечения всех доступных и репрезентативно-доказательных источников.
Примечания
1 Понятие «омак», по-русски означает то же самое, что и «племя», «род» [18. С. 494]. В мусульманских источниках XV-XVШ вв. кочевые тюркские этноколлективы могли называться в форме «омак», «обак» или применялся равнозначный им термин «аймак». См.: [27. С. 151].
2 Довольно интересно как трактуется имя (или эпоним) «Орыс», «Урус» среди тюркских кочевников степного Дашт-и Кыпчака в востоковедной литературе. Так, «слово урус
- это фонетический вариант этнонима русский. Такая форма легко объяснима. Тюркским языкам чуждо инициальное р-, и слово русский приобрело огласовку и форму урус, орус, орыс; в источниках встречаются также формы арус, арс (алиф с маддой. - Т. С.); последняя произносилась, видимо как арыс... Имя или прозвание Урус было довольно широко распространено, по крайней мере, с Х11 в., среди тюркских беков и Чингизидов. Согласно толкованию исследователей наших дней, именем Урус обычно нарекали “светловолосого ребенка”», - пишет Т. И. Султанов [11. С. 198].
Список литературы
1. Абуль-Гази-Багадур-хан. Родословное древо тюрков. М. : Ташкент, Бишкек, 1996.
2. Аннинский, С. А. Известия венгерских миссионеров XШ-XГV вв. о татарах в Восточной Европе // Исторический архив. М. ; Л. : Изд-во АН СССР, 1940. Т. III.
3. Антонов, И. В. К вопросу о локализации венгров (мадьяр) в Волго-Уральском регионе // VIII конгресс этнографов и антропологов России : тезисы докладов (Оренбург, 1-5 июля 2009 г.). Оренбург : Издательский центр ОГАУ, 2009.
4. Аристов, Н. А. Заметки об этническом составе тюркских племен и народностей и сведения об их численности // Живая старина. Отделение этнографии. Вып. III и IV. СПб., 1896.
5. Ахмедов, Б. А. Историко-географическая литература Средней Азии XVI-XVШ вв. : письменные памятники. Ташкент : Фан, 1985.
6. Бояршинова, З. Я. Население Западной Сибири до начала русской колонизации. Томск, 1960.
7. Дьённ, Г. Протовенгры на Урале в первом тысячелетии нашей эры в российской и венгерской историографии : автореф. дис. ... канд. ист. наук. Екатеринбург, 2007.
8. История Казахстана (с древнейших времен до наших дней) : в 5 т. Алматы : Атаму-ра, 1997. Т. 2.
9. Абусеитова, М. Х. История Казахстана и Центральной Азии : учеб. пособие / М. Х. Абусеитова и др. Алматы : Дайк-Пресс, 2001.
10. Исхаков, Д. М. Тюрко-татарские государства XV-XVI вв. Казань : Институт истории им. Ш. Марджани АН РТ, 2004.
11. Кляшторный, С. Г. Казахстан : летопись трех тысячелетий / С. Г. Кляшторный, Т. И. Султанов. Алма-Ата : Рауан, 1992.
12. Козин, С. А. Сокровенное сказание монголов. М. ; Л. : Изд-во АН СССР, 1941.
13. Багрянородный, К. Об управлении империей. Текст, перевод, комментарии. Изд. 2-е, исправ. / под ред. Г. Г. Литавриной, А. П. Новосельцевой. М. : Наука, 1991.
14. Кузеев, Р. Г. Происхождение башкирского народа. URL : http://shejere.narod.ru/ kuzeev.htm.
15. Кушкумбаев, А. К. Об этнических взаимосвязях казахов и мадьяр (по предварительным результатам экспедиции 2006 года в Омскую область) // Казахи Омского Прииртышья: история и современность : сборник / отв. ред. Ш. К. Ахметова, Н. А. Томилов. Омск : Издатель-Полиграфист, 2007.
16. Левицкий, Т. «Мадьяры» у средневековых арабских и персидских географов // Восточная Европа в древности и средневековье : сборник статей. М. : Наука, 1978.
17. Материалы по истории кыргызов и Кыргызстана. 2-е изд. Бишкек, 2002.
18. Материалы по истории Казахских ханств XV-XVШ веков : извлечения из персидских и тюркских сочинений. Алма-Ата : Наука КазССР, 1969.
19. Материалы по киргизскому землепользованию собранные и разработанные экспедицией по исследованию степных областей. Акмолинская область. Омский уезд. Омск, 1902. Т. XI.
20. Муканов, М. С. Этнический состав и расселение казахов Среднего жуза. Алма-Ата : Наука КазССР, 1974.
21. Напольских, В. В. Баскарт, или Великая Венгрия // Христианский мир и «Великая Монгольская империя». СПб. : Евразия, 2002.
22. Поэты пяти веков. Казахская поэзия XV - начала ХХ в. / вступ. ст., сост., биогр., спр. и прим. М. М. Магауина ; пер. с каз. Алма-Ата : Жазушы, 1993.
23. Рашид ад-Дин. Сборник летописей / пер. с перс. О. И. Смирновой ; прим. Б. И. Панкратова, О. И. Смирновой ; ред. проф. А. А. Семенова. М. ; Л. : Изд-во АН СССР, 1952. Т. 1. Кн. 2.
24. Султанов, Т. Н. Кочевые племена Приаралья в XV-XVП вв. (вопросы этнической и социальной истории). М. : Наука, 1982.
25. Трепавлов, В. В. История Ногайской Орды. М. : Изд. фирма «Восточная литература» РАН, 2002.
26. Тынышпаев, М. Материалы к истории киргиз-казахского народа. Ташкент, 1925.
27. Утемиш-хаджи. Чингиз-наме / факсим., пер., транскр., текстол. примеч., исслед. В. П. Юдина ; коммен. и указ. М. Х. Абусеитовой. Алма-Ата : Гылым, 1992.
28. Хвольсон, Д. А. Известия о хазарах, буртасах, болгарах, мадьярах, славянах и руссах Абу-Али Ахмеда бен-Омар ибн-Даста. СПб., 1869.
Чайи Ласло Коппань (Будапешт)
СОЦИОКУЛЬТУРНАЯ АДАПТАЦИЯ ДРЕВНЕГО И СРЕДНЕВЕКОВОГО НАСЕЛЕНИЯ ЮЖНОГО УРАЛА
Предлагаемая Вашему вниманию статья известного венгерского социоантрополога и путешественника Ласло Коппаня Чайи родилась в период его ознакомительной экспедиции по Южному Уралу летом 2009 года. Безусловно, ее часть, касающаяся непосредственных практических результатов исследований конкретных южноуральских памятников, носит характер предварительных наблюдений автора. Однако данный раздел, как, впрочем, и статья, посвященные теоретическим исследованиям дефиниций кочев-
