CC BY
58
THE USE OF DIGITAL TECHNOLOGIES AS A WAY TO PREVENTION OF CORRUPTION IN
EDUCATIONAL INSTITUTIONS INSTITUTIONS
A. V. Sumachev
Teaching activity is considered from the perspective of interaction of the teacher with the trainees (students). Such interaction may be associated with an objectively illegal use of the teacher's powers. And here the criminal-legal aspects of teaching activity are initially analyzed. Further, the main digital technologies used in the learning process are identified and the features of their application are analyzed from the perspective of corruption prevention in educational institutions.
Key words: teaching activities, digital technologies, corruption prevention.
Sumachev Alexey Vitalievich, Doctor of Law Sciences, prof., prof. of the department, alekssumachev@mail.ru, Russia, Khanty-Mansiysk, Yugorsk State University
УДК 343.985.1 / 343.14
ВСЕСТОРОННОСТЬ, ПОЛНОТА И ОБЪЕКТИВНОСТЬ РАССЛЕДОВАНИЯ ПРЕСТУПЛЕНИЙ КАК УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНЫЙ И МЕТОДИКО-КРИМИНАЛИСТИЧЕСКИЙ
ПРИНЦИП
О.В. Айвазова
Обосновывается позиция о том, что требование о всесторонности, полноте и объективности исследования обстоятельств дела является не наследием тоталитарного периода, а выступает необходимым условием формирования системы достоверных и добротных доказательств, независимо от модели уголовного судопроизводства. Сожалея об упразднении указанного принципа в российском уголовно-процессуальном законодательстве, автор констатирует, что, несмотря на колебания в приоритетных направлениях уголовно-процессуальной политики, расследование преступлений в любом случае должно носить всесторонний, полный и объективный характер. Поэтому требование об обеспечении всесторонности, полноты и объективности расследования должно получить воплощение в качестве одного из принципов формирования частных криминалистических методик.
Ключевые слова: всесторонность, полнота, объективность, уголовно-процессуальный закон, принципы, состязательность сторон, сторона обвинения, следователь, уголовное преследование, расследование преступлений, доказательства, доказывание, истина, частная криминалистическая методика.
Прежний Уголовно-процессуальный кодекс (далее - УПК) РСФСР 1960 г. в ст. 20 возлагал обязанность на субъектов расследования, прокурора и суд принимать все предусмотренные законом меры в целях всестороннего, полного
и объективного исследования обстоятельств дела, в том числе путем выявления обстоятельств, как изобличающих, так и реабилитирующих лицо, подвергаемое уголовному преследованию, а равно обстоятельств, смягчающих и отягчающих его ответственность. Данное положение было возведено в ранг одного из краеугольных принципов уголовного судопроизводства, направленного на нейтрализацию вероятности обвинительного уклона в деятельности профессиональных участников процесса. Его несоблюдение трактовалось как существенное нарушение уголовно-процессуального закона, влекущего пересмотр принятых процессуальных решений, поскольку именно объективность, полнота и всесторонность исследования обстоятельств преступления ассоциировалась с возможностью достижения объективной истины по делу.
Как известно, прошедшие на рубеже веков обширные реформы, обусловленные трансформацией политической и экономической системы общества, не могли не повлечь принятие нового уголовно-процессуального законодательства, деидеологизированного и отражающего приоритетные положения в сфере охраны и защиты прав и свобод человека и гражданина в полном соответствии с Конституцией РФ. Воплотив в себе многие непреходящие достижения относительно системы общечеловеческих ценностей и процессуальных гарантий их обеспечения, гуманизации и демократизации следствия и суда, российское уголовно-процессуальное законодательство 2001 г., тем не менее, в пылу реформ оказалось лишено ряда вполне удачных отечественных наработок. Пусть эти наработки относились к советскому наследию, однако они вполне достойно себя проявили с точки зрения как формулирования руководящих положений уголовного судопроизводства (универсальных и независимых от действующей политической парадигмы), так подтверждения их эффективности за десятилетия практического применения. Это вполне относится к ситуации с упразднением в УПК РФ 2001 г. требования о всесторонности, полноте, объективности исследования обстоятельств дела в сочетании с принятием ряда взаимосвязанных новелл: регламентацией назначения уголовного судопроизводства, перечня и соотношения уголовно-процессуальных функций как содержания принципа состязательности сторон и др.
Даже до своего вступления в силу, УПК РФ подвергался многочисленной критике по целому ряду вопросов. Касательно затронутого нами направления, многие аналитики пессимистично констатировали, что теперь следователи будут не заинтересованы устанавливать объективную истину по делу, а сосредоточат свои усилия лишь на уголовном преследовании, отсюда -вероятность обвинительного уклона, от которого, казалось бы, стремились уйти с упразднением советской системы, напротив, возрастает с новой силой.
Такой вывод базировался, исходя из: во-первых, отсутствия в УПК РФ собственно императива о всесторонности, полноте и объективности исследования обстоятельств дела; во-вторых, отнесения следователя, дознавателя (наряду с прокурором) к представителям стороны обвинения,
призванным реализовать одноименную функцию, основным содержанием которой является осуществление и поддержание уголовного преследования; в-третьих, запрета совмещения функций обвинения, защиты, разрешения дела одним субъектом уголовного судопроизводства. Аналогичные опасения стали выражаться и касательно деятельности защитника (полномочия которого в УПК РФ существенно расширились), в части мотивированности на оправдание подзащитного и дискредитацию доказательств стороны обвинения любой ценой, пусть даже путем действий, сомнительных, с точки зрения закона.
Появление в уголовном процессе сторон обвинения и защиты, реализующих противоположные и взаимно несовместимые процессуальные функции при минимизации у суда полномочий по собиранию доказательств, позволили некоторым исследователям и практическим работникам сравнивать деятельность сторон с участием в спортивных состязаниях, где победителем окажется сторона, действующая наиболее убедительно (однако не обязательно добывшая информацию, достоверно отражающую значимые для расследования факты). Конечно, такая ситуация не способствует достижению объективной истины. Действующие по приглашению доверителей высокооплачиваемые защитники закономерно имеют элементы личной заинтересованности в постановлении оправдательного приговора (либо в прекращении уголовного дела/уголовного преследования), которая стимулирует качественно иную мотивацию, нежели выполнение следователем текущих служебных обязанностей, тем более в условиях значительной перегруженности по отношению к существующим нормативам научной организации труда. Напротив, защитники по назначению, в действительности не всегда мотивированы на полноценное представление прав и законных интересов своих подзащитных, кропотливый поиск обстоятельств, указывающих на возможную их непричастность к преступлению. Зачастую они рекомендуют последним согласиться с предъявленным обвинением, даже если имеется достаточно аспектов, в той или иной степени улучшающих участь обвиняемого (недоказанность того или иного обстоятельства, основания для переквалификации на иное деяние, имеющее меньшую степень общественной опасности, наличие обстоятельств, исключающих преступность и наказуемость деяния и т.д.).
Кроме того, прежний процессуальный закон в качестве задач уголовного судопроизводства (ст. 2 УПК РСФСР 1960 г.) признавал быстрое и полное раскрытие преступлений, изобличение виновных, обеспечение правильного применения закона, чтобы каждый, кто совершил преступление, был подвергнут справедливому наказанию и ни один невиновный не был привлечен к уголовной ответственности и осужден. Действующий УПК РФ реализует качественно иной подход. Отказавшись от формулировки задач уголовного судопроизводства, путем замены на более широкий термин «назначение уголовного судопроизводства», он признает таковым защиту прав и законных интересов заинтересованных лиц, соответственно выступающих со стороны как обвинения (потерпевших), так и защиты (обвиняемый, подсудимый). Кроме
того, уголовно-процессуальный закон провозглашает о равной степени соответствия назначению уголовного процесса как уголовного преследования и назначения наказания, так и отказа от уголовного преследования невиновных, реабилитации лиц, необоснованно подвергнувшихся уголовному преследованию.
С одной стороны, УПК РФ декларирует в данном случае равные возможности для защиты личности независимо от статуса его в уголовном деле и принадлежности к стороне обвинения или защиты. То есть стороны находятся в состоянии как бы «равновесия». С другой стороны, уголовный процесс, по определению, должен носить наступательный характер, поскольку его инициацией является реагирование исключительно на сообщение о признаках преступления (ст. 140 УПК РФ). Поэтому, прежде всего, уголовный процесс призван защищать права и законные интересы потерпевшего от преступления, стремясь восстановить нарушенную преступным деянием справедливость путем формирования системы изобличающих доказательств и принятия мер по обеспечению возмещения причиненного вреда. Другое дело, что доказательства по уголовному делу должны исчерпывающе раскрывать все значимые обстоятельства деяния, аргументировано указывать на виновность конкретного лица (лиц) в совершении преступления, исключая возможность привлечения к уголовной ответственности и осуждения невиновного.
Сам по себе порядок уголовного судопроизводства, детально регламентированный в соответствующих главах закона, указывает на публичный, по общему правилу, режим рассмотрения сообщения о преступлении, предварительного расследования, судебного разбирательства, а также последующих стадий, с целью последовательного разрешения основного вопроса по делу. Поэтому наличие в прежнем УПК РСФСР такой задачи, как раскрытие преступления, представляется вполне оправданным [1, с. 136-140], в сравнении с чрезмерно широкой и неконкретной формулировкой (в части защиты прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений), согласно действующему законодательству. Другое дело, что требование именно быстрого раскрытия преступлений далеко не всегда представляется реально выполнимым по целому ряду факторов: исходя из обстоятельств деяния уголовное дело с большой вероятностью не имеет судебной перспективы; расследуемое преступление длящееся и/или многоэпизодное; преступление совершено в условиях неочевидности, сопровождалось тщательными действиями по его сокрытию; потерпевшие (либо законные представители) по тем или иным причинам отказываются сообщать о преступлении в правоохранительные органы и т.п. Поэтому требование о быстроте расследования не было лишено декларативного характера.
Что касается требования о «полном раскрытии преступления», то такая формулировка имела право на существование вследствие отсутствия единства в понимании и толковании термина «раскрытие преступления» (сосуществовании нескольких его значений), а также соотношении с близким
по смыслу понятием «расследование преступления». Не вызывает нареканий также такая задача, как изобличение виновных, поскольку речь идет об изобличении путем представления комплекса доказательств, отвечающих требованиям объективности, допустимости, достоверности.
Вместе с тем, вряд ли удачной формулировкой представлялась такая задача, как «обеспечение правильного применения закона...», поскольку при осуществлении всякой правоприменительной деятельности презюмируется правильное применение закона без каких-либо дополнительных условий. На наш взгляд, в данном случае следовало говорить о неотвратимости привлечения к ответственности и осуждения виновных в совершении преступления, оправдании и реабилитации невиновных.
Таким образом, представляется, что проанализированные выше задачи уголовного судопроизводства (согласно ст. 2 УПК РСФСР) не имели обвинительного уклона, а вполне коррелировались с принципом всесторонности, полноты и объективности исследования обстоятельств дела, изложенном в ст. 20 указанного нормативного акта.
Действующий уголовно-процессуальный закон, как уже упоминалось, не содержит аналогичных императивов, при этом он относит следователя (дознавателя) к стороне обвинения, призванной осуществлять уголовное преследование. Означает ли это, что, исходя из буквального прочтения закона, следователь (дознаватель) теперь фактически не обязан осуществлять предварительное расследование всесторонне, полно и объективно? Мы убеждены, что на данный вопрос следует ответить отрицательно.
Отсутствие в качестве руководящих положений (принципов) уголовного судопроизводства требования о всесторонности, полноте и объективности исследования является пробелом, возникшим вследствие огульного отрицания советского наследия, даже имевшего положительный опыт правоприменения, идеализации западной модели, без должной адаптации к отечественной действительности. Несмотря на это, российский уголовно-процессуальный закон сохранил некоторые элементы требования о всестороннем, полном и объективном исследовании обстоятельств дела, рассредоточив его в других нормах [2, с. 6-9]. Так, исходя из содержания принципа презумпции невиновности (ст. 14 УПК РФ), бремя доказывания обвинения и опровержения доводов, выражаемых участниками со стороны защиты, лежит на стороне обвинения. Очевидно, что опровержение доводов стороны защиты возможно только путем собирания изобличающих (опровергающих данные доводы) доказательств. Другое дело, что если такие доводы не поступят (подозреваемый или обвиняемый воспользуется правом отказа от дачи показаний в порядке ст. 51 Конституции РФ либо занимается самоговором), сочтут ли следователи (дознаватели) необходимым всесторонне и объективно исследовать все значимые обстоятельства (свидетельствующие, в том числе, в пользу подозреваемого, обвиняемого)? Помимо положений, косвенно упоминавших анализируемое словосочетание, скорее, как своеобразный рудимент (например, при регламентации места производства предварительного следствия говорится
об обеспечении «полноты, объективности» предварительного следствия - ч. 4 ст. 152 УПК РФ; при регламентации оснований и целей выделения уголовного дела в отдельное производство - о важности сохранения «всесторонности и объективности предварительного расследования и разрешения уголовного дела» - ч. 2 ст. 154 УПК РФ), содержание данного принципа в определенной степени находит воплощение в ст. 73 УПК РФ, регулирующей общий (универсальный) предмет доказывания [3, с. 5-8].
Напомним, что предметом доказывания охватываются не только обстоятельства преступного деяния (время, место, способ), характеристика особенностей личности субъекта, совершившего преступление, его виновность, мотивы преступления, но и обстоятельства, которые могут повлечь за собой освобождение от наказания, иным образом улучшить участь данного лица в рамках уголовно-процессуальных правоотношений. Доказывание виновности лица в совершении преступления путем собирания, представления, проверки и оценки доказательств одновременно опровергает имеющиеся или возможные доводы о его невиновности и наоборот. В этих целях следователем (дознавателем) целесообразно формулировать и проверять взаимно контрарные версии. В то же время мы солидаризируемся с исследователями в том, что содержание ст. 73 УПК РФ в полной мере не может заменить отсутствующее в действующем процессуальном законе требование о всесторонности, полноте и объективности исследования обстоятельств дела [4, с. 18-37].
Во-первых, анализируемые нормы не однопорядковые. Требование о всесторонности, полноте и объективности исследования обстоятельств дела -есть утраченный принцип, т.е. руководящее, концептуальное положение уголовного судопроизводства, детерминирующая (наряду с другими принципами) построение норм, регулирующих процесс доказывания, определяющих полномочия участников уголовно-процессуальных правоотношений, формулирующих основания и порядок производства различных следственных и иных процессуальных действий.
Перечень обстоятельств, подлежащих доказыванию, представляется организационным ориентиром, тактическим ресурсом [5, с. 60-62], позволяющим конкретизировать направления расследования, сформулировать общие и частные версии, наметить мероприятия по их отработке. Применительно к частным криминалистическим методикам расширенный перечень обстоятельств, подлежащих установлению, интегрированный с составом соответствующих деяний, выступает одним из информативных элементов методик. Но, устанавливая предмет доказывания, сам по себе этот перечень не определяет пределы доказывания. Иными словами, он не может служить средством получения доказательств по уголовному делу в должном объеме, соответствующим требованиям всесторонности, полноты и объективности исследования. Об этом свидетельствует хотя бы то, что в прежнем УПК РСФСР 1960 г., сосуществовали как требование о всесторонности, полноте и объективности исследования (ст. 20), так и предмет доказывания (ст. 68).
Как нам представляется, вопреки мнению разработчиков УПК РФ, требование о всесторонности, полноте и объективности исследования обстоятельств дела вряд ли противоречит принципу состязательности сторон. Дело в том, что независимо от реальной выраженности состязательных начал, значимые для расследования обстоятельства в любом случае должны быть исчерпывающе установлены. Даже если обвиняемый не будет демонстрировать какое-либо противоборство, а, наоборот, выразит согласие с обвинением, станет содействовать следствию и оказывать помощь в раскрытии и расследовании преступлений, изобличении соучастников, тем не менее, это не освобождает следователей (дознавателей) от добротного и непредвзятого исследования обстоятельств дела. Хотя бы потому, что нельзя исключать оговоры, самооговоры, попытки скрыть таким образом факты совершения более тяжких и опасных преступлений (серийных, организованных).
Поэтому мы солидаризируемся со сторонниками реставрации в действующем процессуальном законе принципа всесторонности, полноты и объективности исследования обстоятельств преступления, который не только не имеет ничего общего с тоталитарным наследием, но и выступает средством достоверного установления всех обстоятельств, значимых для принятия основного вопроса по делу. Однако даже если законодатель со временем и учтет данное предложение, рядовым следователям и дознавателям приходится работать «здесь и сейчас», ежедневно продолжая выявлять и расследовать множество преступных деяний. Как известно, разрабатываемые в рамках частных криминалистических методик рекомендации призваны повысить эффективность расследования конкретных категорий преступлений, выступающих соответствующими объектами методико-криминалистического исследования [6, с. 23-35; 7, с. 3-10; 8, с. 55-61].
Как известно, источниками формирования частных криминалистических методик, наряду с нормами уголовного и уголовно-процессуального права, также выступает правоприменительная практика - познанная, обобщенная и систематизированная. При этом исследуется не только передовой опыт борьбы с преступностью в определенной сфере, но и, напротив, ошибки, недочеты, упущения, носящие системный характер и негативно сказывающиеся как на доказательственной базе, так и на общих итогах расследования. Одним из наиболее типичных упущений является некачественно проведенное расследование, наличие ряда пробелов в доказательственной базе по делу, в том числе в расчете на бесконфликтный характер судебного рассмотрения. Представляется однозначным, что, несмотря на колебания в приоритетных направлениях уголовно-процессуальной политики, расследование преступлений в любом случае должно носить всесторонний, полный и объективный характер. Поэтому требование об обеспечении всесторонности, полноты и объективности расследования должно воплотиться на уровне междисциплинарного принципа, рассматриваемого не только с позиций уголовного процесса, но и криминалистической методики. В рамках криминалистической методики данное требование, как нам представляется,
должно занять достойное место в системе принципов формирования криминалистических методик [9, с. 201-203; 10, с. 7-13], наряду с такими первоосновами, как обеспечение законности рекомендуемых средств методов, знание механизма преступления, адаптированность к конкретным условиям расследования; учет этапного характера расследования преступлений и др. Именно с учетом необходимости обеспечения всесторонности, полноты и объективности доказательственной базы по делу должны разрабатываться типичные следственные ситуации и версии, планироваться и осуществляться следственные и иные процессуальные действия, в том числе при необходимости объединяемые в тактические операции (комбинации). При этом принцип состязательности сторон также продолжает работать, проявляясь в данном случае в инициативности и наступательности действий следователя (дознавателя), но никак не в изобличении «любой ценой», без учета факторов, так или иначе свидетельствующих в пользу подозреваемого или обвиняемого.
Список литературы
1. Варданян А.В. Назначение уголовного судопроизводства: историко-гносеологический подход // Юристъ-Правоведъ. 2018. № 3 (86). С. 136-140.
2. Гармаев Ю. Всесторонность и полнота расследования // Законность. 2002. № 9. С. 6 - 9.
3. Лупинская П. Доказательства и доказывание в новом уголовном процессе // Российская юстиция. 2002. № 7. С. 5-8.
4. Романов С.В. Требование всесторонности, полноты и объективности исследования обстоятельств дела как необходимое условие предварительного расследования // Вестник Московского университета. Серия 11. Право. 2008. № 1. С. 18 - 37.
5. Варданян А.В. Формирование перечня обстоятельств, подлежащих доказыванию при расследовании злоупотреблений полномочиями в коммерческих и иных организациях: гносеологический и криминалистический аспекты // Юристъ-Правоведъ. 2013. № 3 (58). С. 60-62.
6. Варданян А.В., Грибунов О.П. Современная доктрина методико-криминалистического обеспечения расследования отдельных видов преступлений // Вестник Восточно-Сибирского института Министерства внутренних дел России. 2017. № 2 (81). С. 23-35.
7. Головин А.Ю. Проблемы и пути совершенствования методик расследования отдельных видов преступлений // Известия Тульского государственного университета. Экономические и юридические науки. 2014. № 3-2. С. 3-10.
8. Головин А.Ю. Особенности расследования коррупционных преступлений // Известия Тульского государственного университета. Экономические и юридические науки. 2012. № 1-2. С. 55-61.
9. Белкин Р.С. Принципы формирования частных криминалистических методик // Криминалистическое обеспечение деятельности криминальной
милиции и органов предварительного расследования / Под ред. проф. Т.В. Аверьяновой и проф. Р.С. Белкина. М., 1997. 400 с.
10. Варданян А.В., Кулешов Р.В. К вопросу о принципах формирования частных криминалистических методик // Российский следователь. 2015. № 22. С. 7-13.
Айвазова Ольга Владиславовна, канд. юрид. наук, доц., проф. кафедры, olgavladislavovna 72@rambler.ru, Россия, Ростов-на-Дону, Ростовский юридический институт МВД России
COMPREHENSION, COMPLETENESS AND OBJECTIVITY OF CRIME INVESTIGATION AS A CRIMINAL PROCEDURAL AND METHODOLOGICAL CRIMINALISTIC PRINCIPLE
O.V. Aivazova
The position is substantiated that the requirement for comprehensiveness, completeness and objectivity of the investigation of the circumstances of the case is not a legacy of the totalitarian period, but is a necessary condition for the formation of a system of reliable and sound evidence, regardless of the model of criminal proceedings. Regretting the abolition of this principle in Russian criminal procedural legislation, the author states that, despite fluctuations in the priority areas of criminal procedural policy, the investigation of crimes should in any case be comprehensive, complete and objective. Therefore, the requirement to ensure the comprehensiveness, completeness and objectivity of the investigation should be embodied as one of the principles of the formation of private forensic techniques.
Key words: comprehensiveness, completeness, objectivity, criminal procedure law, principles, adversarial nature of the parties, prosecution, investigator, criminal prosecution, crime investigation, evidence, proof, truth, private forensic technique.
Aivazova Olga Vladislavovna, Cand. jurid. sciences, associate professor, prof. departments, olgavladislavovna72@rambler.ru, Russia, Rostov-on-Don, Rostov Law Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia
