CC BY
1515 сентября 2011 г. в ФИРО состоялась Всероссийская конференция «Перспективы развития института семьи в изменяющемся мире и образование», посвященная обсуждению вопросов трансформации института семьи, а также перспективам развития современных моделей взаимодействия семьи и образовательных учреждений, направленных на успешную социализацию подрастающего поколения. В работе конференции приняли участие ученые и специалисты в области педагогики, социологии, демографии, экономики, политологии, психологии и семейного воспитания, а также преподаватели, классные руководители, воспитатели образовательных учреждений всех видов и типов, психологи и социальные педагоги. На конференцию были приглашены представители общественных организаций и родительских ассоциаций.
Ниже публикуются материалы конференции; одна часть из них представлена в виде стенограммы выступлений, другая - в виде отдельных статей. Конференцию открыл директор ФИРО А.Г. Асмолов.
Всероссийская конференция
«Перспективы развития института семьи в изменяющемся мире и образование»
49
АЛЕКСАНДР АСМОЛОВ. О ПЕРСПЕКТИВАХ РАЗВИТИЯ СЕМЬИ КАК ИНСТИТУТА СОЦИАЛИЗАЦИИ
За последние годы прошло большое количество конференций по семье: на моей памяти, мы занимаемся проблематикой семьи, по крайней мере, начиная с 1970-х гг. На них поднимались вопросы: что происходит с семьей? куда идет семья? что ждет семью? При этом сама проблематика рассматривалась с совершенно разных позиций: от «плача Ярославны» об исчезновении традиционной патриархальной семьи до высказывания восторгов по поводу романтического состояния семьи сегодня.
Если говорить серьезно об эволюции института семьи, надо вспомнить работы ушедшего в этом году одного из последних энциклопедистов XX в., уникального исследователя, социолога, психолога, сексолога Игоря Семеновича Кона. Его работы по социологии детства, социальной психологии детства, социо-
логии личности задавали уникальное пространство для понимания многих вещей. Опираясь на эти работы, я бы хотел поставить вопрос об эволюции семьи в логике двух линий исследования: историко-эволюционного подхода к изучению социальных институтов и социокультурной парадигмы в модернизации образования. Именно на пересечении этих линий я хочу обозначить некоторые важные моменты.
Первый состоит в том, что опасно рассматривать семью только с ретроспективных позиций (какой она была). Необходимо говорить о перспективах этого института социализации: я называю такой анализ «стереовидением» семьи.
Говоря об этом, хочу упомянуть работы одного из коллег, замечательного петербургского социолога и философа Сергея Голода, который, ссылаясь на финских социологов, говорит о феномене женского сексуального раскрепощения. Процитирую его слова буквально: «Кроме экономической независимости в целом
об авторе
А.Г. Асмолов, директор ФИРО, заведующий кафедрой психологии личности факультета психологии МГУ им. М.В. Ломоносова, акдемик РАО, доктор психологических наук, профессор
на женское сексуальное раскрепощение повлиял тот факт, что сегодня сексуальная инициатива женщин всецело приемлема. Право женщин брать на себя инициативу завоевано ею за последние 20 лет. Лишь часть женщин старшего возраста выступает против. Мужчины же приняли это женское право брать сексуальную инициативу на себя».
Второй момент, который необходимо учитывать при изучении эволюции семьи, связан с изменением социальной роли женщин в культуре. Делая рисунок на эту тему, я вижу следующее его содержание: начало и середина XIX в. -«Идет он, сильный и могучий, и рядом она, склонив голову к его плечу»; ближе к концу XX в. - «Они идут, взявшись за руки», наконец, XXI в. - «Идет скромный он с цветком в руках, склонив голову к ее плечу».
Когда говорят, что у нас кризис семьи, я всегда повторяю, что мы единственная страна, которая влюблена в свой кризис; мы его холим и лелеем. А что такое кризис в социокультурном смысле этого слова? Я даю следующее определение этого понятия: кризис - это форма беременности с разными инициативами будущего. В этом смысле кризис выступает как наработка разных вариативных путей развития.
Вместе с этим я хочу вспомнить о феномене, который появился в XI в., - феномене трубадурской любви. В нем подчеркивался кодекс правил мужчин по отношению к Даме, причем Дама была с большой буквы в стиле блоков-ских прекрасных Дам. В этом кодексе рыцарских отношений мужчина-рыцарь с почестью играл роль вассала, а женщине принадлежала роль феодала. Этим я хочу сказать, что ситуация в мире была различной (не говоря уже об эпохе матриархата), и поэтому нужно выстроить нормальную историко-эволюционную ретроспективу и перспективу, когда мы говорим о кризисе семьи.
Кризисы бывают деструктивными и перспективными, восхищаться ими либо плакать над ними бессмысленно. Говоря иначе, каждый раз, когда мы замыкаемся в той или иной системе координат, мы не видим разных систем отсчета.
Когда мы рассматриваем семью в контексте популяции, многие странные события сегодняшнего дня могут быть уви-
дены по-другому. С крайней степенью осторожности приведу такие данные: за последние 5-7 лет имеют место такие тенденции, как рост импотенции, падение рождаемости, рост фригидности и т.п. (эти данные были официально проанализированы известным сексологом Сергеем Агарковым). Отсюда простой вопрос: не являются ли эти изменения каким-то общим сигналом в популяци-онной динамике?
Не хочу показаться биологизатором, но когда мы говорим об эволюции семьи как в мире, так и в России, я вспоминаю гениальную гипотезу антрополога Валерия Алексеева, который сказал, что на месте стабилизирующего и селективного отбора по Ч. Дарвину («выживает выживший») появляется другая форма эволюции - вариативная. Смысл ее состоит в том, что она поддерживает разные варианты развития. Этот принцип - поддержка разных вариантов развития - для нас невероятно важен, и мы должны двигаться дальше именно в контексте этой перспективы.
Возвращаясь к теме семьи и супружества, я хотел бы привести одну формулировку, которая мне близка чисто по-человечески, - «супружество как дружество». В этой связи хочу напомнить слова замечательного английского социолога Энтони Гидденса, который написал следующее: «Супруги - это не производственная ячейка, супруги стали рассматриваться сегодня очень часто как сотрудники в совместном эмоциональном предприятии, и это приобрело даже более важное значение, чем их обязательства по отношению к детям. Дом стал местом, где отец может получить эмоциональную, личностную поддержку по сравнению с инструментальным характером рабочей семьи».
Уважаемые коллеги! Семье было трудно всегда, и не надо думать, что сегодня ей стало труднее. Но именно сегодня появились явления, которые требуют от нас серьезного анализа: рост социального сиротства, отказы от детей, жестокое обращение с детьми. Рассматривая в этой связи взаимоотношения между семьей и школой, мы должны помнить, что союз «и» имеет не только соединительное, но и разъединительное значение. Именно поэтому наша образовательная политика не должна быть «бессемейной»: не-
50
обходимы постоянные коммуникации между семьей, школой и СМИ.
В заключение хочу заметить, что я бы не рискнул оценивать трансформации, которые происходят сегодня с семьей, по формуле «что такое хорошо и что такое плохо». Но в связи с этими трансформациями чрезвычайно важен поиск того, в каком направлении нам двигаться дальше, обсуждая данную проблематику.
ТАТЬЯНА МАРЦИНКОВСКАЯ. МЕЖПОКОЛЕННАЯ ТРАНСМИССИЯ В СЕМЬЕ
Проблема межпоколенной трансмиссии (т.е. передачи опыта) актуализируется в настоящее время следующими фактами: кардинальными трансформациями социального пространства; усилением социальной неопределенности; увеличением продолжительности процесса социализации, активизацией ре-социализации и текучей социализации; расширением информационного пространства и усилением его роли, что частично заменяет межпоколенные связи.
Серьезной проблемой является отсутствие фундаментальных психологических исследований и даже четкого определения как самого понятия «поколение», так и факторов и механизмов межпоколенной трансмиссии. Положительным моментом является наличие междисциплинарных исследований (социологических, экономических, культурологических, психологических), что доказывает продуктивность использования современной методологии постмодерна для анализа данного феномена.
В содержании психологических работ можно выделить, по крайней мере, три аспекта и направления в исследовании проблемы поколения: возрастно-психологический, социально-психологический, личностно-ориентированный.
Мне представляется, что в настоящее время возрастно-психологический аспект проблемы в определенной степени исчерпал себя. Не отказываясь совершенно от возрастных границ в определении поколения, необходимо признать, что это понятие не отражает полностью современную ситуацию, так как временные границы поколений изменяются. Традиционные возрастные группы (дети, родители, дедушки и бабушки) не являются абсолютными. В
связи с серьезными трансформациями и текучестью норм возрастной разрыв между поколениями уменьшается, и в этом смысле можно говорить о младших и старших подростках как о двух поколениях, точно так же можно говорить о дошкольниках и младших школьниках.
При этом социальные, экологические, культурные и этнические факторы оказывают все большее влияние на процесс образования новых поколений и изменения временных границ между возрастными когортами. Доказательством того, что для характеристики поколения (и отграничения одного поколения от другого) служат именно смысловые и ценностные параметры, можно привести, например, имеющие сегодня хождение определения: потерянное поколение (Гертруда Стайн), молчаливое поколение, поколение Pepsi, поколение Х (компьютерное), поколение Y и Z (Интернет-поколение).
Представляется, что в качестве рабочего можно использовать определение поколения как одной из форм неструктурированной большой группы, объединяющей людей с общими социальными представлениями, ценностными ориен-тациями и отношением к миру. Поэтому наиболее значимые исследования и результаты, по моему мнению, связаны с социально-психологическими и личностно-ориентированными подходами к проблеме поколения.
С точки зрения и теории, и практики основной проблемой является изучение межпоколенной трансмиссии. Особенно важным этот вопрос представляется в связи с тем, что известные варианты трансмиссии, описанные Маргарет Мид, в настоящее время не полностью отражают специфику взаимодействия и обмена информацией представителей разных поколений. Прежде всего, процесс передачи опыта проходит сложными, зигзагообразными путями - не только вниз или вверх (постфигуративные и префигуративные) или по горизонтали (конфигуративные). Проблема в том, что в мегаполисах и на периферии (например, в малых городах и поселках) межпоколенная трансмиссия существенно отличается как по содержанию, так и по формам. Модно говорить о том, что в больших городах процессы
об авторе
Т.Д. Марцин-ковская, заведующая лабораторией психологии подростка Психологического института РАО, ведущий научный сотрудник Центра социализации, воспитания и неформального образования ФИРО, доктор психологических наук, профессор
51
об авторе
Е.М. Дубовская, преподаватель факультета психологии МГУ им. М.В. Ломоносова, зав. отделом социализации подростков и молодежи Центра социализации, воспитания и неформального образования ФИРО, кандидат психологических наук, доцент
обмена опытом, перехода от одной формы трансмиссии к другой существенно ускорены по сравнению с более традиционными малыми городами, особенно в этнически гомогенных областях.
Огромное значение для межпоколенных связей и обмена опытом имеет и информационное пространство, в которое погружены разные члены семьи. Например, полученные в наших исследованиях данные показывают, что подростки не доверяют телевизионной информации и многим сообщениям и советам старших, не совпадающим с содержанием информации из Интернета. При этом чем моложе люди, чем больше влияния на их поступки оказывает Интернет, а чем старше - тем большее воздействие оказывает телевидение. Поэтому нарушение межпоколенной трансмиссии происходит и из-за несовпадения информационных предпочтений.
Трансформации межпоколенных взаимодействий в настоящее время происходят и по вертикали, и по горизонтали, и по глубине, и по времени. Контакты становятся все более беглыми и поверхностными. Эти изменения уже более десяти лет назад отмечали в своих работах З. Бауман и М. Грановеттер, говоря о том, что наше время - это время «слабых связей» между людьми даже в одной семье. Проблема межпоколенных взаимодействий заключается и в неадекватности как жесткой, так и слишком мягкой трансляции, а также в такой форме трансляции норм и ценностей (особенно доминирующей в большинстве культур), при которой транслируются в основном отрицательные эталоны (так нельзя, это плохо), а не положительные.
Можно предположить, что в настоящее время одной из форм структурирования поколенного сообщества и одним из способов межпоколенной трансмиссии является обмен не изолированными ценностями и социальными представлениями, а субкультурами. Субкультура в данном случае с психологической точки зрения может рассматриваться как способ обретения идентичности поколения и как социализация в выбранной группе. Внутреннее смысловое поле создает эмоциональную пассионарность, отгораживающую уже во внешнем плане одну субкультуру (поколенческую группу) от других.
С этой точки зрения перспективными направлениями исследования представляются изучение особенностей вертикальных и горизонтальных взаимодействий между людьми разного возраста, а также анализ форм и механизмов межпоколенной трансмиссии.
ЕКАТЕРИНА ДУБОВСКАЯ. ПАРТНЕРСТВО СЕМЬИ И ШКОЛЫ В СИТУАЦИИ ЦЕННОСТНО-НОРМАТИВНОГО КРИЗИСА
Для педагогики и психологии ведущая роль таких традиционных институтов социализации, как школа и семья, в процессе становления ценностной системы является общим местом. Значение каждого из них раскрывается в огромном количестве работ и в психологии и в педагогике, однако пока остается до конца не осознанным взаимодействие этих институтов в процессе социализации в целом, их место в общем влиянии социокультурного контекста на становление ценностной структуры личности. В настоящее время вопрос усложняется актуальным состоянием российского общества. Среди множества характеристик современной ситуации можно выделить ценностно-нормативный кризис как особенность состояния глобальных социальных трансформаций общества. Не претендуя на полноценное определение нормативно-ценностного кризиса, попробую изложить основные его характеристики.
Во-первых, в обществе отсутствует какая-либо общая система ценностей. Переход к новым общественным отношениям, который в нашей стране осуществляется уже около 20 лет, привел к полной дискредитации советских ценностей, но оставляет все еще открытым вопрос о ценностях нового общества. Иными словами, в нашем обществе существует широкий набор весьма противоречивых ценностных представлений, но нет объединяющей людей общей для всех системы «хорошо-плохо».
Во-вторых, происходят серьезные изменения систем ценностей отдельных социальных групп. Например, стали значительно разнообразнее представления школьных учителей о целях и ценности образования. С одной стороны, очевидно, что в современном обществе качественное образование раскрывает
52
широкие перспективы, но с другой -усиливается тенденция обесценивания направленности на получение серьезного образования, возрастает удельный вес практической деятельности как способа приобретения профессиональных знаний. Противоречивость этих тенденций, а также столкновение коммерциализации образования с познавательными духовными ценностями с неизбежностью порождают противоречивость и некоторую хаотичность в структуре образовательных ценностей.
И наконец, в-третьих, необходимо отметить появление в структуре общества новых социальных групп, ценностные представления которых находятся в стадии становления. Носителями представлений новых больших групп являются люди, идентифицирующиеся с этими сообществами. Но эти же люди остаются и носителями ценностей групп, из которых они вышли. Поэтому содержание ценностей новых формирующихся социальных общностей представляется мне крайне противоречивым, смешанным и неопределенным.
Таким образом, можно сказать, что современная социальная ситуация в нашей стране характеризуется ценностями чрезвычайно путаными, мозаичными, содержательно не проработанными. Эта особенность во многом определяет процесс становления индивидуальной системы ценностей, сензитивным периодом для которого является подростковый возраст.
Проблематика нормативного поведения является одной из ключевых при анализе процесса социализации на этапе подросткового возраста. Развернутая история ее изучения позволяет отметить следующие две, ставшие уже традиционными, позиции в анализе. С одной стороны, для подростков характерно стремление отстроиться от взрослых, стать самостоятельными, независимыми, причем эта независимость может достигаться в том числе и через негативизм по отношению к общепринятым социальным нормам - вплоть до открытой конфронтации. Другой вектор становления личности подростка связан с поиском своего места в жизни, т.е. не просто с желанием стать независимым, но и со стремлением сознательно строить свои отношения в новом для него мире взрослых, разделяя те или иные нормы и правила и под-
чиняясь им. Очевидно, что эта линия социального взросления может приводить не только к осознанному следованию «правилам игры», но и к конформизму и, как следствие, к социальной пассивности. Собственно, именно это основное противоречие подросткового этапа взросления традиционно выделяется как центральная особенность возраста, а результаты его разрешения не раз становились предметом изучения как в зарубежной, так и в отечественной психологии развития. Для последней наиболее принятой является позиция Л.И. Божович, согласно которой переходный критический период завершается возникновением особого личностного новообразования, которое можно обозначить термином «самоопределение».
Иными словами, подростковый период социализации закономерно включает в себя противоречие между стремлением выйти из-под опеки старших и желанием войти в новые системы взаимоотношений со взрослым миром, занять в нем достойное место. Собственно, именно на эту особенность указывал еще Л.С. Выготский, утверждая, что содержание социальной ситуации развития подростка задается изменением его многопозиционных отношений со все более расширяющимся миром. Подчеркну, что формирование нормативно-ценностной структуры личности выступает, на мой взгляд, и механизмом динамики данных взаимоотношений, и результатом разрешения основного противоречия подросткового возраста.
В качестве важного источника изменяющегося содержания нормативно-ценностной структуры в подростковый период социализации рассматриваются группы сверстников и значимые взрослые (родители, иногда учителя или другие знакомые). Динамике соотносительной референтности этих двух источников нормативного влияния посвящено столь значительное число работ в возрастной психологии, что нет необходимости останавливаться на них подробно. Очевидно, что оба эти влияния могут оказаться, с одной стороны, крайне значимыми для подростка, а с другой - порою противоречащими друг другу (более того, чаще всего они разнонаправлены и плохо содержательно сочетаются). Гораздо более интересным и значительно менее
53
об авторе
М.В. Гордеева, председатель правления Фонда поддержки детей, находящихся в трудной жизненной ситуации, член Правительственной комиссии по делам несо-вершеннолет-них и защите их прав, кандидат экономических наук
исследованным представляется вопрос о возможных макросоциальных условиях и предпосылках расхождения/сближения норм взрослого и детского мира. Как известно, самый общий ответ на него был дан в свое время еще М. Мид через введение понятия префигуративной культуры. Ограничившись, по сути, лишь констатацией того, что в новый период истории молодежь с ее «схватыванием еще неизвестного будущего» будет наделяться новыми правами, она оставила грядущим поколениям исследователей детства возможность наделять префигуративное настоящее теми или иными конкретными приметами и чертами. Например, сегодня мы, очевидно, имеем в качестве таковых и характерное для всех развитых стран государственное повышение статуса детства, и специфические изменения в структуре семейных ценностей (так называемый детоцентризм), и все более частое использование и внедрение детских психологических характеристик, образов, форм поведения в культуру взрослых, в модели их поведения и жизнетворче-ства (непосредственность, эмоциональность, склонность к игре и пр.). Однако представляется, что проблема соотношения нормативного влияния сверстников и взрослых связана не только с общими культурными тенденциями, но также и с конкретными особенностями социального контекста разворачивания процесса социализации.
Интересно рассмотреть взаимодействие семьи и школы в пространстве нормативно-ценностной социализации. Существует общепринятое мнение, что в подростковом возрасте усиливается влияние сверстников (и одноклассников в том числе) и падает авторитет взрослых (родителей, учителей). Однако исследования последних лет выявили несколько иную тенденцию. В современной России для подростков семья остается значимым влиятельным институтом. На мой взгляд, главной причиной такого сдвига являются именно трансформация и неопределенность социального контекста. При такой пестроте позиций очень трудно определиться, что «хорошо», а что «плохо». За что ухватиться? Какие ценности принять? Наш подросток ищет и не находит ответы на эти и многие другие вопросы. Семья сохраняет и даже усиливает свое влияние за счет определенности эмоцио-
нальных привязанностей. Отношения с родителями выступают хоть чем-то постоянным в море неопределенности. Очень важно также простроить связи с таким значимым для подростка институтом социализации, как школа. И хотя ситуация в современной школе далека от полного благополучия, все же некоторую стабильность в силу своих образовательных функций она подростку дает.
Думается, что именно через взаимодействие двух этих социальных институтов можно помочь формированию наиболее общих, универсальных компонентов ценностной системы подростка. Начальным моментом этого взаимодействия нам кажется преодоление конфронтации семьи и школы, которая иногда имеет место, но зачастую не имеет реального содержания. Следующим шагом может стать отход от традиции взаимного «перекладывания» функции воспитания. Родители с облегчением уступают школе заботы о воспитании ребенка, подчеркивая, что это ее обязанность и для этого он (ребенок) туда и ходит. А школа в свою очередь утверждает, что учить - да, она обязана, а вот воспитывать должна семья. Такое перетягивание каната, как правило, не приводит ни к чему продуктивному. И наконец, главный шаг, который школа и семья должны сделать навстречу друг другу, заключается в поиске тех объединяющих, совпадающих ценностей, в принятии которых подростком заинтересованы взрослые. При всей утопичности этого тезиса при ближайшем рассмотрении он оказывается вполне реализуемым. Важно осознать его и попытаться найти точки соприкосновения.
МАРИНА ГОРДЕЕВА.
БЕЗ СЕМЬИ: КАК ПРЕОДОЛЕТЬ
СОЦИАЛЬНОЕ СИРОТСТВО
Кризис современной семьи проявился в падении ее авторитета, размывании семейных ценностей, в неустойчивости браков, низкой рождаемости и др. Эти проблемы в последние десятилетия активно обсуждаются; они относятся к наиболее сложным в сфере современных социокультурных явлений. Но сколько бы ни говорили о кризисе семьи, она жива. Большинство населения состоит в официальном или неофициальном браке. Люди по-прежнему испытывают необходимость в таких семейных ценностях,
54
как любовь, забота, душевное тепло и сострадание, уют, потребность продолжения себя в детях.
Для понимания современного состояния института семьи важно и теоретическое осмысление исторической трансформации семьи, и реалии семейных отношений.
Как руководителю Фонда поддержки детей, находящихся в трудной жизненной ситуации, - организации, деятельность которой направлена на практическое решение проблем детского неблагополучия, мне хотелось бы обратить внимание на наиболее значимый для нашей работы проблемный аспект современной семьи.
Напомню, что в 2006 г. в связи с демографической ситуацией в России президентом была поставлена задача разработать систему мер материальной поддержки семей с детьми, устройству детей-сирот в семьи и сокращению численности детей в интернатных учреждениях.
Такая система мер, ориентированная прежде всего на материальное поощрение граждан, которые берут детей на воспитание в семьи, была оперативно создана. Использовались также моральные стимулы и информационная поддержка. И все же несмотря на определенные успехи, ожидаемого сокращения числа детей-сирот не произошло. Основная часть сирот попадает на воспитание в семьи. К концу 2010 г. в семьях проживало около 583 тыс. детей (83 % от учтенных сирот). Однако ежегодно выявляется 115-120 тыс. новых социальных сирот, что не позволяет достичь качественного сдвига в уменьшении масштаба социального сиротства.
Основная причина воспроизводства новых сирот заключается в лишении родителей родительских прав, в результате чего ребенок изымается из семьи и получает статус социального сироты. В 2010 г. за ненадлежащее поведение родителей, невыполнение ими обязанностей по воспитанию детей, жестокое обращение с ними родительских прав были лишены 55,8 тыс. родителей.
Между тем отправной точкой в решении проблемы должно быть не устройство ребенка, оставшегося без родительского попечения, в приемную семью, а сохранение кровной семьи, поддержка ее благополучия, повышение ответ-
ственности родителей за воспитание детей. Надо отметить, что Фонд не одинок в понимании значения семьи и ее сохранения для благополучия детей.
Остановлюсь на практическом вкладе Фонда в укрепление института семьи.
В настоящее время Фондом сформировано 11 программ, направленных на решение разных аспектов детского и семейного неблагополучия. Особое внимание уделяется детям, находящимся в трудной жизненной ситуации, и семьям, в которых они воспитываются.
Реализация программ Фонда в субъектах Российской Федерации организована на основе аналогичных региональных программ. Региональные программы, соответствующие целям и задачам Фонда и прошедшие конкурсный отбор, получают финансовую поддержку (грант) Фонда. При разработке программ мы поддерживаем мероприятия, которые непосредственно направлены на помощь семье и детям и имеют долговременный эффект. За три года своей деятельности Фонд софинансировал исполнение 138 региональных программ.
С 2010 г. Фонд стал активно развивать информационно-просветительскую деятельность, когда был дан старт проведению общенациональной информационной программы по противодействию жестокому обращению с детьми, которую Фонд проводит совместно с Мин-здравсоцразвития России и субъектами Российской Федерации.
Необходимость искоренения жестокого отношения к детям, преступлений, совершаемых в отношении детей, - безотлагательная задача современного общества. Включившись в ее решение, мы считаем необходимым не только создавать условия для обеспечения безопасности детей, развивать организацию помощи детям - жертвам насилия и жестокости, но и продвигать ценности ответственного родительства, которое включает заботу о ребенке, признание и уважение его личности, развитие его способностей, воспитание без унижения, насилия. Ответственное родительство должно стать инструментом решения социальных проблем, связанных с социальным сиротством, проявлением жестокости и насилия к детям прежде всего в семейном окружении. Поэтому при проведении кампании значительное внимание уделя-
55
ется информационно-пропагандистской деятельности, направленной на неприемлемость жестокого обращения с детьми, просвещению родителей в вопросах детско-родительских отношений.
Проведение общенациональной информационной кампании стало новым явлением для нашей страны: проблема была выведена из зоны молчания и стала открыто обсуждаться в обществе. Для привлечения широкого общественного внимания к вопросам насилия в отношении детей Фондом было организовано общественное движение «Россия - без жестокости к детям!». В настоящее время к движению присоединилось более 68,6 тыс. человек, 55 компаний, 178 некоммерческих организаций, 84 СМИ, 96 регионов и городов, 1232 детских учреждения. Фондом создан и поддерживается Интернет-портал www.Ya-roditel.ru, на котором размещены координаты служб субъектов Российской Федерации, оказывающих поддержку, прежде всего психологическую, родителям и детям в случаях проявления к ним насилия или жестокости. В РИА Новости была создана дискуссионная площадка под девизом «Берегите детство», на которую приглашались журналисты, специалисты-практики, представители научного сообщества для обсуждения различных аспектов проблемы. На привлечение внимания к вопросам воспитания детей направлена социальная реклама «Откажись от насилия ради лучшего будущего», которая разрабатывалась по заказу Фонда.
В рамках своих программ Фонд поддерживает создание региональных систем профилактики насилия и жестокости, развитие инфраструктуры помощи детям, пережившим насилие. На укрепление детско-родительских отношений направлен наш проект по введению единого общероссийского номера детского телефона доверия 8-800-2000-122, к которому подключились все субъекты Российской Федерации, - это более 200 региональных служб экстренной психологической помощи детям. Специалисты служб не только помогают ребенку справиться со сложными для него ситуациями, но и оказывают консультационную помощь в вопросах детско-родительских отношений родителям, родственникам. Для повышения качества телефонного консультиро-
вания Фонд в 2010-2011 гг. организовал и оплатил обучение 618 консультантов региональных служб детского телефона доверия и проводит обучение супервизоров детского телефона доверия.
В рамках общенациональной кампании Фондом были заказаны два социологических исследования. Одно, проведенное в 2009 г., - «Семья и родительство в современной России» - предваряло кампанию, другое - «Культура воспитания, поощрения и наказания детей в российских семьях» - было проведено год спустя. Результаты исследований размещены на сайте Фонда в разделе «Библиотека» и доступны для всех.
Исследования посвящены оценке состояния современной российской семьи, вопросам отношения к наказанию в процессе воспитания, в том числе к применению физических видов наказания, проблеме семейного насилия и формам противодействия ему со стороны гражданского общества. Сравнивая данные исследований, можно отметить, что за последние два года в обществе наметилась тенденция к изменению отношения россиян к проблеме жестокости и насилия над детьми. Увеличилась, хотя и незначительно, доля тех, кто считает физическое насилие над детьми в принципе недопустимым. Более активно в решении проблемы начали действовать государственные органы исполнительной власти. Около 30 % опрошенных отметили, что общенациональная кампания по противодействию жестокому обращению с детьми заставила задуматься о проблемах воспитания детей, что-то поменять в их взглядах.
Проделанные исследования и первые результаты проведения общенациональной информационной кампании демонстрируют, как от теории можно переходить к практике, содействуя укреплению семьи.
Проблема благополучия семьи остается доминирующей в решении вопросов социального сиротства, проявления жестокости к детям. Для ее решения необходимы планомерная и комплексная работа с неблагополучными семьями, внедрение в общественное сознание ценности ответственного родительства, понимание серьезности проблемы не только в среде специалистов, но и в каждой семье, внимательное отношение к каждому ребенку.
56
