CC BY
71
роткими имитациями, «разбавляющими» аккордовую фактуру. Тихая динамика (Р - РР) и прозрачная звучность оркестра и хора создает ощущение ночного «свечения».
Финальный хор оперы (конец шестой картины) становится колыбельной песней всему, что находится на сцене. Это отражается в следующих авторских ремарках клавира:
Спускается ночь. Звезды. Луна. Светила.
Сильный запах жасмина заполняет зал.
Тихое баркарольное покачивание хоровых триолей модифицированной гемиг-руппы е - й - ез, с! - е - ез создает убаюкивающее настроение, которое дополняется прозрачным звучанием неполного оркестра. Преобладающей фонической краской хора в финале становится полиаккорд из трезвучий О и Д, по семантической шкале Денисова соответствующих небесной парадигме.
Все три хоровых эпизода оперы «Четыре девушки» интонационно намного проще сольных партий. Фактурно они отличаются и от хоров в «Пене дней» и от хоров в «Иване-Солдате», гораздо более развитых и динамичных. Все они - хоры-состояния, хоры-настроения, коррелированные с действием оперы. В целом они статичны, но в этой статичности и медитативности проявляется замысел композитора, а именно - средствами музыки остановить время, дать возможность акцентировать внимание на вне-временном, вне-реальном характере действия на сцене. Все эти хоры легки, прозрачны, воздушны.
Примечания
1. Неизвестный Денисов: Из записных книжек (1980/81-1986, 1995) / сост. В. Ценова. - М.: Композитор, 1997.
2. Свет. Добро. Вечность: Памяти Эдисона Денисова / ред.-сост. В. Ценова // Статьи. Воспоминания. Материалы. - М.: Московская государственная консерватория, 1999.
3. Шульгин Д. Признание Эдисона Денисова: [по материалам бесед] / Д. Шульгин. -М.: Композитор, 1998.
Н. М. Горленко
«ВСЕ МЫ ТЕПЕРЬ ПИШЕМ ТИПЫ...» О ЖАНРЕ «ГОРОДСКОЙ ТИП» В РУССКОЙ ФОТОГРАФИИ И ПЕЧАТНОЙ ГРАФИКЕ 1840-1860-Х ГОДОВ
В 1840-х годах в России возник новый литературный жанр - физиологический очерк. Короткие рассказы о горожанах - извозчиках, разносчиках, торговцах, дворниках - иллюстрировались гравюрами. Однако после открытия фотографии гравюрные рисунки стали постепенно вытесняться фотоснимками. Фотографы Уильям Каррик, Исаак Монштейн и Альфред Лоренс создали серии петербургских типов. Статья посвящена традиции запе-чатления городских типов в литературе, графике и фотографии. Ключевые слова: искусствознание, фотография, гравюра, жанр.
In 1840 a new literary genre appeared in Russia - a physiological essay. Short stories about city-dwellers - such as cabmen, pedlars, tradesmen and janitors - were illustrated with engravings. However, after the invention of photography engravings were gradually replaced with photographs. Such photographers as William Carrick, Isaac Monstein and Alfred Lawrence set up series of Petersburg characters. The article is dedicated to the tradition of representation of city characters in literature, engraving and photography. Keywords: art education, photography, engraving, genre.
ISSN 1997-0803 ВЕСТНИК МГУКИ январь-февраль 1 (33) 2010 г.
Традиция «писать типы» и в литературе, и в изобразительном искусстве начала складываться еще в XVIII веке. Тогда она проявлялась в жанре путевых заметок. Авторы разнообразных путешествий подмечали характерные черты людей и местностей. В России подобный жанр представили в «Путешествии из Петербурга в Москву» А. Н. Радищев и Н. М. Карамзин - в «Путешествии на остров Борнгольм», а англичанин Лоуренс Стерн остался в истории литературы благодаря «Сентиментальному Путешествию по Франции и Италии». Англичанам первым пришла в голову счастливая мысль «познакомить свет с характерами и физиономиями» своих соотечественников посредством «литературно-живописного издания». Дополнением к кратким заметкам, описывавшим особенности, «оригинальные очертания нравственной физиономии» сограждан и их быта, служили картинки, также «списанные с натуры искусным карандашом рисовальщика-наблюдателя». Выпуски пользовались таким успехом, что французы начали превосходное по литературному и художественному достоинству издание «Les Français et les Anglais peints par eux-memes» («Французы и Англичане, изображенные ими самими»).
Интерес публики к «подобным предприятиям» вдохновил Андрея Башуцкого на издание альманаха «Наши, списанные с натуры русскими» (2, с. 13). Это событие широко обсуждалось в прессе. «С удовольствием извещаем наших читателей, что книга "Les Français et les Anglais peints par eux-memes" переводится на русский язык одним опытным и искусным литератором и выйдет в свет в непродолжительном времени. Но еще любопытнее то, что этот же самый переводчик намерен сам напечатать, в виде образца, несколько современных Русских типов» (2, с. 13) — оповестил о предстоящем выходе «Наших» журнал «Северная пчела» своих читателей.
К изданию планировалось привлечь лучших художников и граверов тех лет — Василия Тимма, Игнатия Щедровского, Тараса Шевченко, Константина Клодта, Георга Дерикера, Отто Неттельгорста. Альманах состоял из литературных очерков А. Башуцкого («Водовоз»), В. Львова («Армейский офицер»), Г. Квитки («Знахарь») и В. Даля («Уральский казак»). «Какую угодно дайте форму статье, — напутствовал авторов издатель, — но чтоб статья ваша была правда, всякая правда, — и в нравственном, и в физическом, и в общежительном, и во всех отношениях. Смотрите на ваш оригинал — или как смотрит натуралист на известный вид известного рода, или как смотрит умный художник на фигуру, которую рисует так, чтоб в ней выразилась ее наружность, привычка, физиономия, душа и помыслы, вся ее натура...» (2, с. 27).
Непременной спутницей многих периодических изданий, которые в сороковых годах XlX века быстро набирали силу, стала иллюстрация. «Литография и гравюра, ныне действуют, говорят не одному только глазу. Это современная история, физиология, мораль, баснь, критика, драма образованного общества, в лицах» (2, с. 35). Н. А. Некрасов и вовсе назвал сороковые годы «иллюстрированным веком» и сочинил следующие строки: «Цепями с модой скованный / Изменчив человек: / Настал иллюстрированный / В литературе век. / С тех пор, как штука с "Нашими" / Пошла и удалась, / Тьма книг с политипажами / В столице развелась» (2, с. 30).
Именно тогда стал отчетливо вырисовываться совершенно новый жанр — путешествие по городу. Художники и литераторы обратились к городу как культурологическому феномену, особой среде существования людей. Одним из первых примеров изучения физиономии и физиологии города стали «Сцены из русского народного быта».
Главным героем художника сделался петербургский житель. В отечественном искусстве рисовальщик и литограф Игнатий Степанович Щедровский стал первооткрывателем жанра, известного во французской традиции еще со второй половины XVIII века под названием «cris de Paris» — «крики» или «шумы» большого города.
По совпадению альбом Щедровского вышел в свет в 1839-м году - в год изобретения фотографии (3, с. 27).
Семь лет спустя - в 1846 году - появился альманах Н. А. Некрасова «Физиология Петербурга», куда вошли литературные очерки «Петербург и Москва» (В. Белинский), «Петербургский дворник» (В. Луганский (Даль)), «Петербургские шарманщики», «Лотерейный бал» (Д. Григорович), «Петербургская сторона» (Е. Гребенка), «Петербургский фельетонист» (И. Панаев) и «Петербургские углы» и «Чиновник», которые сопровождали иллюстрации.
Именно в отзыве на некрасовский альманах Фаддей Булгарин впервые употребил термин «натуральная школа». Спор о возможности «натуральности», то есть изображения неприглядных сторон жизни, затронул и литературу, и изобразительное искусство. Вслед за объявлением об изобретении фотографии и стремительном ее распространении по миру в художественных кругах разгорелась горячая полемика о том, насколько искусство должно быть восприимчиво к «низшим сферам». Вопрос о смене сюжета в произведениях изобразительного искусства ставился все острее. Такие понятия, как «натуралистичность» и «фотографичность» употреблялись лишь в негативном смысле. Писателей «натуральной школы», например Даля и Гребенку, называли, а вернее, даже обзывали, «дагеротипистами». Физиологический очерк и фотография оказывались близки по смыслу и по духу своим стремлением проникнуть в жизнь «закулисья», в то, что, возможно, и не достойно быть явлено свету и превратиться в произведение искусства.
Физиологические очерки традиционно иллюстрировались гравюрами. Однако с появлением фотографии стало очевидным, что она больше подходит для запечатле-ния городских типажей. В 1860-е годы были созданы фотосерии Уильяма Каррика, Исаака Монштейна и Альфреда Лоренса. Об изданиях, подобных «Нашим», но с фотографиями, ничего неизвестно, однако снимки петербургских фотографов Кар-рика, Монштейна и Лоренса кажутся вдохновленными именно физиологическими очерками. Фотографии типов видятся запоздалыми иллюстрациями к ним. Они близки своей репортажностью и оперативностью. «Очерк ... не претендует на глубокое художественное обобщение в принятом смысле слова, он - фотография, или, как еще говорили в 40-х годах, дагеротип» (6, с. 220). Выявление типического и его художественная обработка было одним из свойств времени. «Ведь мы все теперь, -замечал Иван Панаев, - пишем типы и считаем себя типическими писателями» (1, с. 115).
Петербургские типы - фотографии низших слоев петербургского общества. Дворники, трубочисты, извозчики, разносчики, нищие - те же герои физиологических очерков. Разного рода «физиологии» стали популярными благодаря и тому, что молодые французские писатели увлекались достижениями современного им естествознания, намеренно старались «придать своим изображениям общественной жизни особую научную точность» (6, с. 222). Фотографию противники нового искусства относили исключительно к области науки, в противоположность искусству. Об этом писал в программной статье 1856 года «Фотография и гравюра» Владимир Стасов: «Происхождением своим фотография обязана науке» (4, с. 3).
Свою статью Стасов посвятил профессору Академии художеств знаменитому граверу Н. И. Уткину. Она явилась своего рода манифестом превосходства гравюры над фотографией. Статья выражала коллективное и общее мнение художественной критики тех лет. «Фотография и гравюра» вышла в тот момент, когда фотография существенно продвинулась в технике и ее влияние на другие визуальные искусства делалось все более очевидным. Гравюра отходила в прошлое, превращалась уже в нечто архаичное, не выдерживала конкуренции с фотографией в скорости. Возмож-
¡ББМ 1997-0803 ВЕСТНИК МГУКИ январь-февраль 1 (33) 2010 г.
ности фотографии к репродуцированию сильно превосходили возможности гравюры. Количество периодических изданий росло, в этих условия скорость тиражирования приобретала огромное значение. Гравюра к этому времени стала, в основном, использоваться в периодических тиражных изданиях. Это во многом умалило гравюру как искусство, сделало ее более прикладной.
Традиция изображения городских типов в смысловом отношении идеально объединяет в себе документальное и художественное. Причем зачастую документальный интерес сильнее художественного. Недаром фотография полностью захватила публику и пользовалась у нее особой любовью, поражая скоростью получения изображения и его точностью.
Конечно, в ту эпоху, в отсутствие временной дистанции, было трудно признать фотографию искусством. Этому мешало неизменное сравнение фотографии с другими визуальными искусствами и отсутствие понимания того, что в фотографии искусство рождается иным способом, чем в живописи или гравюре.
В этом отношении фотографии петербургских типов Каррика, Монштейна и Лоренса уникальны. Несомненно, эти авторы были хорошо знакомы с журнальной графикой, создавая типы жителей города, явно опирались на эту традицию и продолжали ее, но уже в фотографии. Казалось бы, возможность гравера и художника создавать обобщенный образ, «собирать» именно типическое, делало графические типы более искусными по сравнению с фотографическими. Ведь фотопортрет - это лишь снимок одного человека. Однако Каррику, Монштейну и Лоренсу, благодаря мастерству и качеству исполнения работ, удалось выявить то «типическое», о котором писала критика, добиться той степени обобщенности, универсальности и соединения документального и художественного. (За предоставленные материалы автор благодарит П. В. Хорошилова, коллекционера и знатока фотографии.)
Примечания
1. Кулешов В. И. Натуральная школа в русской литературе / В. И. Кулешов. - М., 1965.
2. Охотин Н. Г. Башуцкий и его книга: [приложение к факсимильному изданию] / Н. Г. Охотин // Наши, списанные с натуры русскими. - М., 1986.
3. Поляков В. В. Европейская тиражная графика от Гойи до Пикассо / В. В. Поляков. - М., 2002.
4. Собрание сочинений В. В. Стасова 1847-1886. - СПб., 1894.
5. Стернин Г. Ю. У истоков книжной графики: [приложение к факсимильному изданию] / Г. Ю. Стернин // Наши, списанные с натуры русскими. - М., 1986.
6. Физиология Петербурга. - М., 1991.
