CC BY
42
УДК 37.01 113
ББК Ч312я73
А.П. Валицкая
«время собирать камни»: к современной парадигме образования
Статья посвящена анализу процессов, которые совершаются в современном обществе и диктуют необходимость становления новой парадигмы образования, ориентированной задачей формирования целостного, непротиворечивого, адекватного современности образа мира и человека в нем. Идея универсальности образования, которая действовала со времен Просвещения и предполагала полидисциплинарный характер образовательного процесса, сегодня требует наличия мировоззренческого конструкта, фундамента философско-аксиологических и гуманитарных дисциплин, которые, будучи «компасом» ценностных ориентиров, позволят защитить личность от манипулятивных технологий и дадут мотивированные критерии выбора той или иной сферы профессиональной социокультурной практики.
Ключевые слова:
аксиологическая направленность, аксиосфера, манипулятивные технологии, мировоззренческий фундамент, сознание, парадигма, современность, универсальность.
Валицкая А.П. «Время собирать камни»: к современной парадигме образования // Общество. Среда. Развитие. - 2015, № 2. -С. 113-117.
© Валицкая Алиса Петровна - доктор философских наук, профессор, Российский государственный педагогический университет им. А.И. Герцена, Санкт-Петербург; e-mail: [email protected]
Название предлагаемой статьи отсылает к библейскому тексту и предполагает размышления о ритмах истории, особенностях современности и собственно человеческих созидательных возможностях, которые призвано обеспечить образование.
Нашему времени и типу цивилизации XXI века еще не придумали названия, хотя предложений множество: это и «постиндустриальный мир», и «технократическая цивилизация», и «эра толпы», «информационное общество», «общество потребления», «автоматизированное общество» и т.п. Есть попытки назвать современность по имени одной из самых заметных тенденций, например: «цивилизационный слом», «кризис гуманизма», «конец науки», «век манипуляции сознанием», а для России - «переходная эпоха», «модернизация», «обскурантивная фаза этногенеза», которая по известной классификации Л.Н. Гумилева являет собой «сумерки этноса», когда утрачены нравственные ценности и торжествуют субпассионарии (криминальные группы, мистицизм, потребительские идеалы обывателя). Это многообразие именований свидетельствует о рассыпанной множественности картин и образов современности, а значит, и о неопределенности ориентиров и стратегий общественного развития, свидетельствует об отсутствии устойчивых координат личностной поведенческой тактики.
Сегодня, когда марксистская формаци-онная теория линеарного прогресса исчерпала себя, именование эпохи определяет ту или иную социокультурную, политическую или экономическую позицию аналитика и соответствующий характер прогнозов, как правило, пессимистических. Тем не менее очевидна необходимость согласования определений, «сборки» единой картины из мозаичных фрагментов, и эта необходимость диктуется острой социальной и личностной потребностью людей в сколько-нибудь достоверной прогностике, в преодолении «шока будущего» (Э. Тоф-флер), в современных политико-экономических и нравственных ориентирах.
Итак, что значит «современность», как определить ее начало и конец, дать имя? С точки зрения космологии она начинается Большим взрывом, родившим нашу Галактику; для геолога это голоцен, который длится последние десять тысячелетий; христианин ведет счет от Рождества Христова; для историка это Новейшее время, век XIX и ХХ, вплоть до сегодняшнего дня; культуролог предпочтет именовать современность эпохой постмодерна; а с позиции каждого из нас современность - это моя жизнь вместе со страной, соотечественниками, родными и близкими. При этом в нее включены и те события истории, в которых нет моего непосредственного участия, однако они мне дороги, ценностно значимы.
о
«Современность» - понятие, которое становится актуальным в начале прошлого века для философии и искусства; в нем содержится представление о неизбежности и непредсказуемости радикальных перемен. Обычно понятия «современность» и «настоящее» употребляются как синонимы, однако стоит видеть существенную разницу смыслов: настоящее - это «миг между прошлым и будущим», это «здесь и сейчас»; современность - более широкое понятие, обладающее пространственно-временным статусом, существенно обогащенное прошлым и обращенное в будущее. Это тогда-сейчас-и-завтра бытие, открытое в прошлое и незавершенное во времени, которое имеет собственную структуру и требует от человека подчинения его изменчивости. «Настоящее, -пишет философ, - соответствует единственной точке, отделяющей прошлое от будущего; оно возникает ниоткуда и исчезает в никуда. Стянутое в точку, оно бесконечно близко прошлому и будущему. В традиционном представлении между прошлым, настоящим и будущим нет расстояний. В нашем представлении прошлое отделено от будущего интервалом, длина которого определяется характерным временем, настоящее обретает продолжительность» [7, с. 239] и, добавим, превращается в современность. Ортега-и-Гассет Х. говорит о сложной структуре настоящего, в котором есть место и прошлому и будущему [6, с. 62].
Философы определяют как современность эпоху после Гегеля, когда наступает разочарование в возможностях разума, прекращаются попытки создания универсальных метафизических систем, а диалектика саморазвития духа уступает всеобщим и вполне земным интенциям воли, когда «философия заката» видит неизбежность конца европейской цивилизации, обнаруживает признаки грозящей катастрофы во всеобщей технологизации жизни, которая обездушивает и нивелирует личность, а всеобщность глобальных связей разрывает локальную органичность национальной политики и культуры.
После Второй мировой войны философы Запада все чаще строят прогнозы в предчувствиях конца цивилизации, причем самая возможность спасения видится в созидательных потенциях свободной творческой личности (персонализм), в усилиях сознающего разума, однако нужно «напомнить человеку о нем самом» [9, с. 19], о его сущностных способностях, возможностях и целях.
Для русской философской мысли «современность» наступает и вовсе недавно - после «отмены» единственно возможной идеологии марксизма-ленинизма. Современность знаменуется, во-первых, ускоренным (а потому и не очень-то адекватным!) освоением накопленного более чем за полвека изоляции капитала западной мысли; во-вторых - явленного «из-под глыб» и «после перерыва» наследия отечественной философии, особенно тех идей, которые рождены Серебряным веком. Советская философская литература не допускала откровенных констатаций надвигающейся катастрофы, и потому наиболее полно ее живая мысль проявлялась в исторических исследованиях и подспудной отечественной антропофилософской нравственно-эстетической традиции: персонализма Н. Бердяева, П. Сорокина и С. Франка, интуиций целостности бытия и сознания Н. Лосского, П. Флоренского, С. Франка. Глубинные интенции русской философии советского периода еще ждут исследовательского внимания, которое появится, как только мы перестанем ощущать эту эпоху как современность, сможем относиться к ней в исторической ретроспективе как к закономерному этапу жизни отечественной философии.
Современность дана каждому индивиду независимо от его личной воли («времена не выбирают...») и оказывается представленной в сознании человека сугубо индивидуальным образом: одно и то же событие разные люди воспринимают и помнят по-разному, окрашивая его подчас в несовместимые эмоциональные краски. Кто-то включает в собственную биографию события истории и «то, что было не со мной» помнит, другой обладает образной памятью, длиной в собственный краткий срок на Земле, третий вообще живет только сегодняшним днем или, напротив, надеждой на день завтрашний, ожиданием будущего, которое наступит то ли в пламени апокалипсиса, то ли на «сияющих вершинах» личного успеха и всеобщего благоденствия. Позицию личности по отношению к современности наблюдатель определит по внешним эстетическим признакам: одежда, манера поведения, речь, интерьер жилья или офиса скажут об этом со всей определенностью.
В этой длительности, которая зовется современностью, есть ключевые моменты, перекресток истории, судьбоносное событие, пик биографии, который определяет и весь облик времени (современности) для общества, нации, поколения и личности,
момент истории, принадлежность к которому чувствует каждый сегодня живущий. Это «звездные часы человечества», связующие мгновение и вечность, которые становятся ценностью и служат единению личности и общества, осознанию значимости собственной биографии во всеобщей истории. У Стефана Цвейга есть цикл новелл, посвященных таким моментам, повернувшим историю: «Марсельеза» Руже де Лиля, Ватерлоо Наполеона, «смертный миг» Ф.М. Достоевского на Семеновском плацу, «пломбированный вагон» В.И. Ленина и др. В предисловии Цвейг говорит: «История, подобно зеркалу, отражает природу во всех ее неисчислимых и неожиданных формах. Она не признает системы и презирает законы: то устремляется к цели, словно мощный поток, то вдруг создает событие из случайного дуновения ветерка. Иногда с долготерпением медленно нарастающих кристаллов она громоздит свои эпохи, а иногда трагически рассекает нависшие тучи яркой вспышкой молнии. Всегда созидающая, только в эти краткие мгновения гениального озарения она становится подлинным художником. Миллионы сил управляют мировыми событиями, но лишь редкий миг взрыва облекает их в трагические формы» [10, с. 13].
Так значимы для наших современников вехи отечественной истории, такие как крещение Руси, Куликовская битва, Бродино, День Победы, так драгоценны свидетельства очевидцев для воссоздания достоверного образа события, в котором человек идентифицирует себя с историей страны и культурой мира. При этом оказывается, что именно «звездные часы», ценностно окрашенные перекрестки современности, подвержены различного рода вольным или невольным интерпретациям, а то и сознательным искажениям. (Наиболее близкий пример: «Крым наш» - событие, отношение к которому определило состояние сознания современников, соотечественников и людей зарубежья.)
Уникальность нашего времени - в доступности любой информации. Благодаря интернет-технологиям сегодня можно получить практически любой документ, текст, репродукцию художественного творения, можно виртуально общаться с человеком, живущим на другом континенте, а то и на околоземной орбите. Однако эта доступность обычно сопровождается «шумом» произвольных интерпретаций, многообразием «мнений», которые вовсе не нуждаются в доказательствах истинности, но обладают исключительной силой
воздействия благодаря парадоксальности, неожиданности и новизне. При внимательном анализе оказывается, что эта спонтанность оценки кажущаяся, а ее управленческие цели скрыты, причем именно эта сокрытость цели, думают профессионалы, является одной из существенных характеристик технологий манипуляции сознанием.
«Оказалось, что в автоматизированном обществе, - пишет философ, - овладение средствами массовой информации позволяет осуществить полную, тотальную манипуляцию сознанием и вовлечь практически все общество в самый абсурдный, самоубийственный проект... отнять самостоятельность мышления» [10, с. 13].
Коль скоро марксистская социальная классификация не работает в современных условиях, социальная психология, называя современность «эрой толпы», констатирует уже в конце прошлого века «мас-совизацию» всех стран и уникальную множественность «толп», каждая из которых обладает общностью «социальных представлений» и, как правило, иррациональных поведенческих мотиваций. Это толпы неорганизованные (например, «анонимные» уличные, праздничные) и организованные (парламент, политическая партия, секта; к последним относятся и касты - это военные, духовенство, студенчество и др.) [3, с. 73]. Особое, новое явление в этом процессе массовизации - публика: электорат, телезрители, интернет-пользователи. Эти толпы не собираются в одном месте, они рассеяны в пространстве страны и планеты, однако обладают существенно общими психосоциальными свойствами: подвержены технологиям манипуляции, импульсивны, легко внушаемы.
Как заметил Г. Лебон, один из самых авторитетных социологов, «толпа мыслит только образами, восприимчива только к образам, только образы могут увлечь ее или породить в ней ужас, сделаться двигателями ее поступков» [4]. Отсюда исключительная сила и универсальность эстетического «соблазна», власти, шоу-бизнеса, символов-симулякров в обществе потребления, в условиях массовизации всех форм жизни. Примечательно, что перед радикальными потрясениями, социальными катаклизмами, временем смены эпох наблюдается «штурм символов» общественного сознания, разрушение тех констант-образов, которые «держат» акси-осферу: высокое оказывается комичным, истинное - сомнительным, достоверное -ложным. Таким «буревестником» может
о
быть не только телевидение или пресса, но даже анекдот - особый жанр фольклора, использующий эстетику комического, актуальный носитель коллективного бессознательного. В момент разрушения аксиосферы возникает необходимость и возможность переписывания истории, причем атаке подвержены прежде всего «вершины», те самые «звездные часы» -ключевые, стратегические позиции акси-осферы культуры, важные для страны и каждого, кто ощущает себя ее частью.
Можно ли остаться суверенным субъектом в современном мире, не подчиняясь манипуляциям и иррациональным потокам коллективного бессознательного? Да, но при одном условии: отчетливости ценностных координат, адекватности образа мира и человека в нем. Понятно, что эта суверенность нужна не только личности для сохранения чувства собственного достоинства, но более всего стране, обществу, человеческому роду, поскольку его нравственное, социально-политическое, экономическое состояние определяют сознательные, творческие индивиды, способные к целеполаганию и созидательной деятельности.
Самая возможность образного мышления вообще и адекватного образа современности в частности обеспечивается эстетической способностью сознания конструировать из многообразного материала сенсорных впечатлений и потоков информации особый мир, достоверность которого для личности несомненна и который служит мировоззренческим основанием отношения к внешней и внутренней реальности. Этот образ строится по эстетическим критериям меры собственного вида, в координатах пространства и времени, ритма и симметрии, в цветовых, линеарных, динамических формах, служит компасом, ориентирующим современного человека в информационных потоках, в атакующих образах интерпретаций, в сутолоке «толпы», будь то публика, электорат или профессиональное сообщество, толпы, которая дышит в затылок, сжимает в своих объятиях, лишая мысли, воли, самостоятельности поступка.
В этой связи позволю себе еще одну выразительную цитату: «Гуманитарная культура передавалась из поколения в поколение механизмом, генетической матрицей которой был университет... Мозаичная культура и сконструированная для ее воспроизводства новая школа - фабрика субъектов, толпы людей ... Если надо «промыть мозги» целому обществу, совершить над
ним крупную программу манипуляции и отключить здравый смысл нескольких поколений, требуется разрушить систему университетского дисциплинарного образования и заменить гуманитарную культуру культурой мозаичной. Для этого манипуляторам необходимо овладеть школой и средствами массовой коммуникации. При этих условиях можно добиться большего или меньшего успеха, но если эти условия не обеспечены, успеха достичь почти невозможно» [4].
Действительно, разрушение университета с его философской гуманитарной доминантой, идеей содержательной связи наук о природе, обществе и духе - процесс, который отчетливо прослеживается в странах Европы и развернулся сегодня в России под именем модернизации. К примеру, Сорбонна, один из старейших классических образовательных центров мира, сегодня, сохраняя имя (бренд), оказалась конгломератом факультетов, рассыпанных по пространству Парижа и на его окраинах, причем в каждом из них повторяются однотипные программы, ориентированные спросом на рынке профессий.
Россия, включенная в Болонский процесс (цель которого, скажем в скобках, превратно понята нашими управленцами от образования), оснащенная советами кредиторов [2], активно и поспешно приступила к разрушительной модернизации своей системы, путем разрушения преемственности ступеней, коммерциализации, превращающей эту социогуманитарную сферу воспроизводства национального интеллекта в «рынок услуг», ликвидируя мировоззренческие основания образовательных программ, уничтожая традиции научных школ, подменяя качество цифровыми технологиями. Эти усилия уничтожают самую возможность формирования у школьников и студенческой молодежи понимающего сознания, целостного образа современного мира, способности адекватно ориентироваться и целеосмысленно действовать в культуре и социуме.
Вернемся к названию статьи: настало время собирать камни своей культурной идентичности, национального менталитета. Принцип универсальности в системе образования означает наличие в государственной образовательной программе (федеральный компонент стандарта) мировоззренческой базы, обеспечивающей содержательную взаимосвязь личности с аксиосферой современности, с ценностными основаниями культуры и национального менталитета. Сила страны отнюдь
не только в мускулах армии и ее технической оснащенности, а прежде всего - и это новое качество современности - в интеллектуальном потенциале, в духовно-нравственном богатстве нации, в ее созидательных возможностях. Понятно, что эти качества обеспечивает система образования. Если страна действительно стремится к паритетному участию в международной политике, стремится гармонично сосуществовать с народами Земли, ей необходимо сохранить свою культурную идентичность, ментальную суверенность, способность противостоять манипулятив-ным технологиям.
Разумеется, в новой парадигме образования, актуальной для России XXI века, принцип универсальности не повторяет просветительский конструкт образовательного процесса, который строился в логике сосуществования естественных и гуманитарных наук, представленных в учебном модусе предмета (дисциплины), поскольку объем современного знания не вмещается в традиционные источники информации. Новая парадигма образования с необходимостью опирается на идею междисциплинарной ин-
теграции [1, с. 142-146], воссоздающей целостную картину мира и человека в нем, причем эта интеграция обеспечивается аксиологической, ценностной ориентацией научного знания. Коль скоро сегодня так важно «напомнить человеку о самом себе», образовательные усилия системы необходимо соотнести со структурой сознания в алгоритмах типологического соответствия фило- и онтогенеза [8], активизируя его функции, наращивая возможности.
Одна из самых сложных и дискуссионных проблем современной науки - сознание, вопрос о том, как оно встроено в природу, каким образом, не редуцируя к нейрофизиологии, объяснить нашу способность мыслить, понимать, целепола-гать, рефлексировать и корректировать результаты собственных действий и действий Другого.
Следует надеяться, что целостная фундаментальная теория сознания не только необходима, но и возможна [8; 11], хотя сегодня описаны только некоторые состояния и основные функции этого феномена, определяющего онтологию человека и культуры.
Список литературы:
[1] Валицкая А.П. Теория образования в контексте современности / Уч. пос. - СПб.: Астерион, 2014. -165 с.
[2] Всемирный банк. (1995). Россия: образование в переходный период / Вашингтон, Округ Колумбия: Всемирный Банк. - Интернет-ресурс. Режим доступа: www.documents.worldbank.org/curated/ en/1995/12/734 Ш5/russian-federatюn-educatюn-transitюn#
[3] Кара-Мурза С.Г. Манипуляция сознанием. Век XXI. - М.: Алгоритм, 2015. - 464 с.
[4] Лебон Г. Психология народов и масс. - СПб.: Макет, 1995. - 311 с.
[5] Московичи С. Век толп: исторический трактат по психологии масс. Пер. с франц. Емельяновой Т.П. - М.: Центр психологии и психотерапии, 1998. - 477 с.
[6] Ортега-и-Гассет X. Что такое философия? - М.: Наука, 1991. - 408 с.
[7] Пригожин И. От существующего к возникающему: время и сложность в физических науках. - М.: Наука, 1985. - 328 с.
[8] Уилбер К. Теория всего. Интегральный подход к бизнесу, политике, науке и духовности / Пер. с англ. - М.: Постум, 2013. - 256 с.
[9] Хюбшер А. Мыслители нашего времени. 62 портрета. Справочник по философии Запада XX века / Пер. с нем., общая редакция А.Ф. Лосева. - М.: Изд-во ЦТР МГП ВОС, 1994. - 312 с.
[10] Цвейг С. Звездные часы человечества: исторические миниатюры. Полный цикл. - М.: АСТ Аст-рель, 2010. - 318 с.
[11] Чалмерс Д. Сознающий ум. В поисках фундаментальной теории / Пер. с англ. - М.: Либроком, 2013. - 512 с.
