CC BY
66ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ
УДК 659.1
Авдентова В.Б.
Институт психологии творчества П. Пискарева соискатель ученой степени кандидата психологических наук,
Россия, Москва
ВРЕМЕННАЯ ПЕРСПЕКТИВА В ПСИХОЛОГИИ СЧАСТЬЯ
Viktoriia Avdentova
Applicant for the degree of candidate ofpsychological sciences Psycology of Institute for Psychology of Creativity, Russia, Moscow
TIME PERSPECTIVE IN THE PSYCHOLOGY OF HAPPINESS
DOI: 10.31618/ESSA.2182-1994.2023.1.81.323
Аннотация. В статье ставится вопрос о том, как временная перспектива связана с субъективным благополучием и ощущением счастья. Показано, что проблема может рассматриваться с двух сторон: объективной временной перспективы, определяемой возрастом, а также субъективной временной перспективы в определении Ф. Зимбардо и Дж. Бойда, то есть, различной значимости и различного содержания ориентации на прошлое, настоящее и будущее. Проанализированы и обобщены эмпирические данные, относящиеся к каждому из двух факторов. В результате сделан вывод, что несмотря на линейное сокращение объективной временной перспективы, уровень счастья связан с возрастом более сложным образом, а сбалансированная временная перспектива способна обеспечить высокий уровень счастья даже в пожилом возрасте.
Abstract. The article discusses the relation between time perspective and subjective well-being and happiness. It is argued that there are two approaches to the problem: as an objective time perspective, determined by age, and as a subjective time perspective in the definition proposed by P. Zimbardo and J. Boyd, that is, different significance and different content of orientation to the past, present and future. Empirical evidence related to each of the two factors is analyzed and summarized. The article concludes that despite the linear reduction in the objective time perspective, the level of happiness is related to age in a more complex way, and a balanced time perspective is able to provide a high level of happiness even in old age.
Ключевые слова: счастье, субъективное благополучие, психологическое благополучие, возраст, временная перспектива
Keywords: happiness, subjective well-being, psychological well-being, age, time perspective
Категория счастья в современной психологии
В развитии психологии традиционно большую роль играло изучение процессов и явлений, связанных с негативными формами функционирования человеческой психики, в частности, психическими расстройствами или стрессом. Лишь в последнюю треть XX века психологи явно сформулировали задачу дать полноценное научное описание и объяснение позитивного функционирования психики, заложив основу позитивной психологии.
Для описания позитивной стороны человеческого существования используются разные термины: счастье, удовлетворение, позитивные эмоции, благополучие. В настоящее время две главные теоретические модели, основанные на психологическом понятии счастья, -это теории психологического и субъективного благополучия. Первый подход, представленный, в частности, в теории Кэрол Рифф, исходит из эвдемонического представления о счастье, который предполагает наличие определенных нормативных критериев, которым должна соответствовать жизнь
человека, чтобы считаться благополучной [1]. Такие критерии включают, например, реализацию личностного потенциала, качество социальных отношений, достижение целей. Второй подход делает акцент на субъективном ощущении счастья и позитивном отношении к жизни, и наиболее полно представлен в теории субъективного благополучия Эда Динера [2].
Несмотря на теоретические различия и сложности измерения, в настоящее время счастье и благополучие являются не просто самостоятельным направлением психологических исследований, но и выступают в качестве критериев социального развития общества и успешности в реализации политики. Вопросы о счастье и благополучии регулярно включаются в различные мониторинговые исследования, как национальные, так и международные, такие как Всемирное исследование ценностей, исследования ОЭСР или Всемирный индекс счастья (НР1).
Содержательно, категория счастья выражает позитивное психологическое состояние и отношение к жизни. Э. Динер называет три ключевых характеристики счастья [4]. Во-первых,
8
Еаь1 Еигорест БаепИ^с Лита! #2(87), 2023
счастье относится к личному опыту человека, то есть, является субъективным. Во-вторых, счастье связано с позитивными сторонами этого опыта, которые не тождественны отсутствию негативных эмоций и состояний. Этот тезис опирается на ранние работы Нормана Брэдберна, который обосновал, что позитивные и негативные аффекты следует рассматривать как два независимых измерения эмоциональной сферы, соотношение которых и определяет благополучие личности [4]. В-третьих, счастье имеет всеобщий характер, то есть, охватывает всю человеческую жизнь и не относится к какому-то конкретному событию или эпизоду.
Три названные характеристики счастья делают его уникальным психологическим феноменом, специфичным для человеческого существования. В отличие от удовольствия, которое является базовой эмоцией, присущей в том числе животным, счастье, даже в его более узкой, субъективистской трактовке, относится к более сложному и комплексному восприятию человеком своей жизни, охватывая не только эмоциональные, но также когнитивные и мотивационные аспекты личности. Поскольку счастье относится ко всему субъективному опыту и ко всей личности человека, его восприятие и переживание предполагает определенную временную перспективу, выходящую за пределы конкретной, здесь-и-сейчас ситуации. Тем самым категория счастья оказывается тесно связанной с категорией времени. Восприятие времени также является уникальным для человеческой психики, обеспечивая синтез прошлого, настоящего и будущего и задавая различные временные горизонты своих действий и обеспечивая саму возможность восприятия и отношения ко всей жизни в целом.
Несмотря на эту связь, понимание временной перспективы в состоянии счастья остается малоизученным в современной психологии, затрагивая лишь отдельные аспекты этой связи. Наиболее полно изученной является связь счастья и времени с точки зрения возрастной динамики субъективного благополучия.
Счастье и возраст
Вопрос о том, какие факторы способствуют или препятствуют состоянию счастья взрослого человека, продолжает оставаться предметом дискуссий и эмпирических исследований. Одним из наиболее универсальных факторов считается возраст человека, хотя точное выявление характера и механизма такой зависимости также остается дискуссионным. В одной из ранних работ Уорнер Уилсон назвал несколько характеристик, с которыми связано счастье. Помимо таких характеристик как экстраверсия, хорошее образование, высокий уровень дохода и супружество, этот список включал и молодость [5].
Предположение о том, что в молодом возрасте человек, в целом, более счастлив, чем в зрелом и особенно пожилом, выглядит логичным и соответствующим бытовой интуиции. Молодые
люди здоровы, активны, любознательны, не отягощены многими повседневными заботами, мобильны, готовы работать и имеют широкие жизненные перспективы. С возрастом здоровье ухудшается, социальные связи становятся менее яркими, появляется много обязанностей, временной горизонт жизни сокращается. Еще более очевидным выглядит представление о недостижимости счастья в пожилом возрасте, когда еще больше ухудшающееся здоровье усугубляется прекращением активной трудовой деятельности и растущей социальной изоляцией. Ранние теории старения прямо утверждали, что пожилой возраст -это время угасания, растущего отчуждения, постепенного снижения эмоциональной и социальной включенности, период, когда человек может лишь смягчить последствия негативных последствий возрастных изменений [6].
Однако довольно быстро выяснилось, что такое представление о возрастной динамике счастья является неверным. Как эмпирические исследования, так и новые теоретические подходы продемонстрировали, что зависимость между возрастом и уровнем счастья не является однозначной и линейной. Целый ряд новых теорий старения обосновал возможность сохранения высокого уровня благополучия в пожилом возрасте, которые легли в основу современных концепций активного и успешного долголетия, поддержанных ВОЗ, ООН и другими международными организациями [7].
В свою очередь, эмпирические исследования подвергли сомнению факт существования линейной зависимости между возрастом и счастьем, а одной из самых обсуждаемых стала гипотеза о том, что эта связь имеет и-образную форму. Согласно этой гипотезе, психология взрослого человека характеризуется
существенными изменениями в восприятии свой жизни в течение жизненного цикла. Для молодого возраста (19-25 лет) действительно характерен высокий уровень счастья, который в дальнейшем снижается, достигая минимального значения в среднем возрасте (примерно в 45-50 лет), а в дальнейшем вновь начинает возрастать, выходя на новый пик к возрасту 65-70 лет, - хотя и не достигая того же уровня, что в ранней молодости. Ряд исследований, проведенных в последнее время, подтверждают наличие такой зависимости в различных странах мира [8; 9]. Для объяснения такого типа зависимости исследователи прибегают к различным возможным механизмам, в том числе эволюционным (адаптационное значение счастья в пожилом возрасте) и нейрологическим (возрастные изменения в работе мозга). С психологической точки зрения, и-образная форма зависимости связывается, прежде всего, с кризисом среднего возраста, сопровождающимся разочарованием от несбывшихся надежд, осознанием неизбежных изменений в жизни и страхом приближающейся смерти. В дальнейшем психологическая адаптация к изменениям жизненных обстоятельств позволяет
преодолеть кризис и выстроить новый баланс в отношениях с внешним миром.
Несмотря на свою популярность, тезис о U-образном характере связи возраста и счастья подвергается сомнениям и критике. Во-первых, результаты различных исследований,
использующих разные наборы данных и разные индикаторы счастья, могут давать существенно различающиеся результаты. Как указывают Ф. Кратц и Дж. Брюдерль, есть исследования, которые укладываются практически во все возможные теоретические модели возрастной динамики счастья, включая ее стабильность, снижение, рост, U-образную связь, инвертированную U-обратную связь,
волнообразный характер и др. [10]. В частности, для возрастной динамики характерно некоторое снижение субъективного ощущения счастья и положительных эмоций, но увеличение общей удовлетворенности жизнью, а также снижение негативных эмоций. Во-вторых, на характер связи значительное влияние оказывают другие факторы, определяющие жизнь человека, такие как уровень дохода, занятость, семейное положение [11; 12]. Имеются также данные о том, что U-образный характер зависимости более характерен для мужчин, чем для женщин [12; 13]. В-третьих, значение имеет не возраст как таковой, а способность человека психологически
адаптироваться к возрастным изменениям. Исследователи указывают, что рост благополучия в пожилом возрасте связан, прежде всего, с меняющимися жизненными приоритетами и, в частности, уменьшением субъективной трудовой ценности труда или растущей важностью религии
[14].
Несмотря на продолжающиеся дискуссии, в настоящее время у исследователей счастья практически не вызывает сомнения, что представление о неизбежности снижения уровня счастья с возрастом является ошибочным. Вместе с тем и представление о том, что рост уровня счастья после прохождения кризиса среднего возраста является безусловным, также не может считаться подтвержденным. По всей видимости, правильнее говорить о тех условиях, которые позволяют человеку не только поддерживать уровень счастья в пожилом возрасте, но и обеспечить устойчивое ощущение счастья на протяжении всей своей жизни. Такая позиция представлена, в частности, в работах Сьюзан Уитборн, которая обосновала, что личные усилия человека, направленные на личностный рост и развитие, являются залогом долговременного и устойчивого ощущения счастья
[15].
Счастье и временная перспектива
При объяснении возрастной динамики ощущения счастья как в повседневной жизни, так и в некоторых научных теориях неявно предполагается, что на отношение к жизни влияет восприятие времени и временная перспектива, которой живет человек. В определении
Ф. Зимбардо и Дж. Бойда, временная перспектива относится к тому, как человек воспринимает и организует свой личный опыт, и как это восприятие влияет на его поведение. Временная перспектива структурирует личный и социальный опыт как относящийся к одной из трех временных категорий: прошлому, настоящему и будущему [16]. Временная перспектива определяет, какая категория является доминирующей для человека, и какими содержательными особенностями она обладает. Изначально модель предполагала пять различных временных перспектив: позитивную и негативную ориентацию на прошлое, гедонистическую или фаталистическую жизнь настоящим, а также ориентацию на будущее, - хотя существуют и дополнения к этой модели. Доминирование различных временных перспектив коррелирует с широким спектром психологических и поведенческих эффектов, а сами авторы пришли к выводу о существовании оптимальной, сбалансированной временной перспективы, способствующей полноценному и здоровому существованию человека в обществе.
Различные возрастные периоды представляют разные возможности для формирования временной перспективы. Выглядит разумным предположение, что молодые люди меньше опираются на прошлый опыт, а у пожилых, наоборот, из-за сокращающегося временного горизонта уменьшаются объективные предпосылки для ориентации на будущее, что может влиять на общее восприятие свой жизни и уровень счастья. Тем не менее, есть все основания полагать, что временная перспектива является относительно
самостоятельным фактором, влияющим на ощущение счастья независимо от возраста. Некоторые исследования позволяют прояснить роль временной перспективы в ощущении счастья.
В частности, исследования показывают, что сама по себе ориентация на прошлое (которая, как предполагается, должна быть характерна для пожилых людей), не имеет значения для уровня счастья, но важную роль играет позитивный либо негативный тип этой ориентации. То есть, в случае негативной ориентации на прошлое, связанной с фиксацией на негативных событиях в жизни, ее связь с уровнем счастья является отрицательной, а позитивный опыт прошлого, напротив, становится основанием для позитивного восприятия жизни и счастья [16]. Аналогичная зависимость выявлена и в отношении временной перспективы, ориентированной на настоящее: люди с умеренно-гедонистическим типом ориентации в целом более счастливы, а люди с фаталистическим типом -напротив, менее счастливы в жизни. Исследования Ф. Зимбардо и Дж. Бойда показали также отсутствие связи между ориентацией на будущее и счастье.
Эти выводы, основанные на простых корреляциях между переменными, были полностью подтверждены в исследовании М. Симмонс и др. [17]. Однако другие исследователи
показали несколько отличающиеся результаты. Так, психологи из Шотландии установили, что только позитивная ориентация на прошлое имеет выраженное и значимое положительное влияние на уровень субъективного счастья, тогда как негативная ориентация на прошлое и гедонистическое настоящее связаны с ним отрицательно, хотя во втором случае величина этой связи носит умеренный характер [18]. Другие типы временной перспективы в их исследовании не оказывали существенного влияния на уровень счастья.
Количество исследований, посвященных связи временной перспективы и счастья, в настоящее время остается небольшим, что не позволяет достоверно судить о том, как восприятие времени влияет на счастье. Тем не менее исследователи склонны соглашаться с предположением Ф. Зимбардо и
Дж. Бойда о существовании некоторого оптимума в восприятии времени, связанного с балансом нескольких перспектив. Более конкретно, считается, что такой баланс достигается при сочетании позитивного восприятия прошлого, умеренной гедонистической перспективы в настоящем, умеренной ориентации на будущее, а также низком значении фаталистического восприятия настоящего и негативной ориентации на прошлое [17-19].
Нелинейный характер связи между уровнем счастья и возрастом, отмеченный в предыдущем разделе, может быть связан, по крайней мере отчасти, с тем, что с возрастом человек в большей степени оказывается способен согласовать свои представления и психологическую ориентацию в отношении прошлого, настоящего и будущего. Позитивные воспоминания, отражающие личные достижения, ценный опыт и значимые социальные связи, безусловно, играют важную роль в способности сохранять позитивное отношение к жизни и высокий уровень счастья в пожилом возрасте. Однако эффект позитивных воспоминаний может быть усилен за счет сохранения высокого уровня активности и разнообразия удовлетворяемых потребностей в настоящем, а также сохранения способности ставить цели и строить планы на будущее. Это предположение не только согласуется с выводами психологов о возможности и важности личностного роста, а также адаптации личных целей к возрастным изменениям, но и подтверждается результатами исследования М. Симмонс и коллег, согласно с которым с возрастом уменьшается связь между негативной ориентацией на прошлое и уровнем счастья [17]. Иначе говоря, с возрастом человек начинает более спокойно и терпимо относиться к негативным событиям в своей жизни, в том числе личным неудачам и недостигнутым целям, лежащим в основе кризиса среднего возраста. Это позволяет повысить значимость других временных перспектив и
создает предпосылки для роста уровня счастья в пожилом возрасте.
Заключение
Вопрос о роли времени в восприятии человеком собственного благополучия и счастья в настоящее время остается открытым. С одной стороны, объективное сокращение временной перспективы, вызванное возрастными
изменениями, создает предпосылки для действия психологических факторов, связанных со страхом смерти. При этом есть все основания полагать, что пассивное, фаталистическое принятие
неизбежности смерти хотя и может выступать психологическим защитным механизмом, но не способно обеспечить позитивное отношение к своей жизни и счастье. С другой стороны, тот факт, что снижение уровня счастья по мере старения не только не является неизбежным, но и, при определенных условиях, может смениться обратной динамикой, показывает, что объективное время является в лучшем случае лишь одним из действующих факторов. Теория типов временных перспектив, предложенная Ф.Зимбардо и ДжБойдом, а также некоторые исследования показывают, что баланс между позитивной ориентацией на прошлое, ориентацией на качество жизни в настоящем и сохранение способности думать о будущем, способен сформировать предпосылки для позитивного отношения к своей жизни и ощущения счастья даже в пожилом возрасте. Это позволяет заключить, что при изучении роли времени в восприятии счастья необходимо принимать во внимание как объективную, так и субъективную временную перспективу.
Список литературы
1. Ryff C.D. Psychological well-being in adult life // Current Directions in Psychological Science. 1995. Vol.4. №4. P.99-104.
2. Diener E., Suh E.M., Lucas R.E., Smith H.L. Subjective well-being: three decades of progress // Psychological Bulletin. 1999. Vol.125. №.2. P.276-302.
3. Diener E. Subjective well-being // Psychological Bulletin. 1984. №3. P.542-575.
4. Bradburn N.M. The Structure of Psychological Well-Being. Chicago: Aldine Publishing Company, 1969.
5. Wilson W. Correlates of avowed happiness // Psychological Bulletin. 1967. Vol. 67. № 4. P.294-306.
6. Cumming E., Henry W.E. Growing old. The Process of Disengagement. New York: Basic Books, 1961.
7. McKee K.J., Schuz B. Psychosocial factors in healthy ageing // Psychology & Health. 2015. Vol.30.6. P.607-626.
8. Beja E.L. The U-shaped relationship between happiness and age: evidence using World Values Survey data // Quality & Quantity. 2018. Vol. 52. No. 4. P. 1817-1829.
9. Blanchflower D.G. Is happiness U-shaped everywhere? Age and subjective well-being in 145 countries // Journal of Population Economics. 2021. Vol. 34. No. 2. P. 515-624.
10. Kratz F., Brudel J. The age trajectory of happiness: how lack of causal reasoning has produced the myth of a U-shaped age-happiness trajectory. In Press. URL: https://psyarxiv.com/d8f2z/download?format=pdf (дата обращения: 03.12.2022).
11. Frijters P., Benatton T. The mystery of the U-shaped relationship between happiness and age // Journal of Economic Behavior & Organization. 2012. Vol. 82. No. 2-3. P. 525-542.
12. Laaksonen S. A research note: happiness by age is more complex than U-shaped // Journal of Happiness Studies. 2018. Vol. 19. P. 411-482.
13. Tiefenbach T., Kohlbacher F. Subjective well-being across gender and age in Japan: an econometric analysis. In: Gender, Lifespan and Quality of Life / Ed. by E.Eckermann. Dordrecht: Springer, 2014. Vol.183201.
14. Lelkes O. Happiness over the life-cycle: exploring age-specific preferences // Mainstreaming Ageing. London: Routledge, 2007. P. 359-391.
15. Whitbourne S.K. The Search for Fulfillment: Revolutionary new research that reveals the secret to long-term happiness. New York: Ballantine Books, 2010.
16. Zimbardo P.G., Boyd J.N. Putting time in perspective: a valid, reliable individual-differences metric // Journal of Personality and Social Psychology. 1999. Vol. 77. No.6. P. 1271-1288.
17. Simmons M. et al. Does age make a difference? Age as a moderator in the association between time perspective and happiness // Journal of Happiness Studies. 2018. Vol. 19. P. 57-67.
18. Drake L. et al. Time perspective and correlates of well-being // Time & Society. 2008. Vol. 17. No. 1. P. 47-61.
19. Sobol-Kwapinska M., Jankowski T. Positive time: balanced time perspective and positive orientation // Journal of Happiness Studies. 2016. Vol. 17. No. 4. P. 1511-1528.
Тагильцева Е.В.1, Султанова А.Н.2, Карафинка П.М.3, Аунбу П.С.4, Бахтин М.И.5, Посевкина О.В.6.
1ОЯСЮ: 0000-0003-2217-9163;
2 ОЯСЮ: 0000-0001-6420-6591;
3 ОЯСЮ: 0000-0002-0722-7895;
4 ОЯСЮ: 0000-0002-2513-5206;
5 ОЯСЮ: 0000-0001-5289-8033; 6ОЯСЮ: 0000-0003-2130-6191;
12,3,4,5,6Новосибирский государственный медицинский университет Минздрава России,
Новосибирск, Россия
ИЗМЕНЕНИЕ ПСИХО-ЭМОЦИОНАЛЬНОГО ФОНА У СТУДЕНТОВ ФАКУЛЬТЕТА КЛИНИЧЕСКОЙ ПСИХОЛОГИИ В ПЕРИОД ПАНДЕМИИ COVID-19
Tagiltseva E. V.1, Sultanova A.N.2, Karafinka P.M.3, Gunbu P.S.4,
Bakhtin M.I.5, Posevkina O. V.6.
1ORCID: 0000-0003-2217-9163;
2 ORCID: 0000-0001-6420-6591;
3 ORCID: 0000-0002-0722-7895;
4 ORCID: 0000-0002-2513-5206;
5 ORCID: 0000-0001-5289-8033; 6ORCID: 0000-0003-2130-6191;
12,3,4,5,6Novosibirsk State Medical University,
Novosibirsk, Russia
CHANGES IN THE PSYCHOEMOTIONAL BACKGROUND OF STUDENTS OF THE FACULTY OF CLINICAL PSYCHOLOGY DURING THE COVID-19 PANDEMIC
DOI: 10.31618/ESSA.2182-1994.2023.1.81.333 Аннотация. В данной статье рассматривается влияние пандемии COVID-19, на психоэмоциональное состояние индивидов. Также было изучено влияние пандемии, на восприятие обучающего процесса студентами. Пандемия оказала влияние на большую часть общества, нами были выделены несколько составляющих которые, по нашему мнению, могли подвергнуться изменениям в структуре личности студентов. В начале пандемии люди испытывали сильный стресс, в связи с изменением привычного образа жизни, также этот стресс испытывали и студенты. Введение дистанционного формата обучения, ознаменовало ряд проблем, которые повлияли не только на уровень воспринимаемого стресса, но и на изменение привычных методов реагирования. Мы предположили, что студенты могли перейти от уже сформированных типов реагирования, в роли психологических защит и стратегий совладающего поведения, которые направлены на минимизацию отрицательных переживаний и представляют собой определенный способ саморегулирования, к другим стратегиям реагирования, показавшимся им более
