12М.А. ФИЛИМОНОВА
ВРАГ НАРОДА И ВДОВА: ДЕЛО RUTGERS VS. WADDINGTON, АНТИЛОЯЛИСТСКАЯ ПОЛИТИКА И ФЕДЕРАЛИЗМ В НЬЮ-ЙОРКЕ 1780-х гг.
M.A. Filimonova
AN ENEMY OF THE PEOPLE AND A WIDOW: RUTGERS VS. WADDINGTON CASE, ANTI-LOYALIST POLITICS AND FEDERALISM IN NEW YORK IN THE 1780s
Частью постреволюционной стабилизации в Америке были поиски работоспособного компромисса между патриотами-вигами и лоялистами-тори. Окончание Войны за независимость не погасило существовавшую между ними враждебность, и национальное примирение потребовало серьезных усилий с обеих сторон. Частью этого процесса было дело Rutgers vs. Waddington, разбиравшееся в Нью-Йорке в 1784 г. В слушаниях участвовали блестящие адвокаты, включая будущего министра финансов Александра Гамильтона. В ходе судебного разбирательства были затронуты ключевые проблемы «критического периода» 17831787 гг., такие как соотношение национального и международного права, укрепление Союза штатов и механизм судебного надзора.
Ключевые слова: Американская революция, лоялисты, Rutgers vs. Waddington, Александр Гамильтон, федерализм, судебный надзор, международное право.
The search for a workable compromise between Whig patriots and Tory loyalists was a necessary part of the post-revolutionary stabilization in America. The War of Independence came to its end, but it did not extinguish the hostility that existed between the Whigs and the Tories. National reconciliation required serious efforts on both sides. Rutgers vs. Waddington Case, that took place in New York in 1784, was part of this process. The hearings were attended by brilliant lawyers, including Alexander Hamilton, the future Secretary of Treasury. During the trial, the key problems of the «critical period» of 1783-1787 were touched upon, such as the correlation of national and international law, the strengthening of the Union of States and the mechanism of judicial review.
Keywords: American Revolution, loyalists, Rutgers vs. Waddington, Alexander Hamilton, federalism, judicial review, international law.
В 1784 г. суд мэра г. Нью-Йорк разбирал дело некого Джошуа Уоддинг-тона, британского подданного. Иск подала вдова пивовара Элизабет Рутгерс. Это был один из множества подобных процессов, возникших после Войны за независимость США.
Нью-Йорк в течение почти всей войны находился под английской оккупацией. В августе 1776 г. Континентальная армия была разбита в Лонг-
Айлендском сражении. Через пять дней на Манхэттене высадился английский экспедиционный корпус. Вдова Рутгерс не решилась оставаться в оккупированном городе. Вместе с сыновьями она бежала из Нью-Йорка, оставив на произвол судьбы свое достояние - пивоварню на Мейден-лейн (эта улица и сейчас существует на Манхэттене, совсем близко к тому месту, где до 2001 г. высились «Башни-близнецы»). Пиво было популярным напитком, так что бизнес миссис Рутгерс был, по-видимому, выгодным. В Америке пили классическое ячменное пиво, но существовали и местные экзотические варианты. В истории колониальной Виргинии рассказывалось: «Те, кто побогаче, обыкновенно варят слабое пиво с солодом, который привозят из Англии, хотя ячмень там растет очень хорошо; но из-за отсутствия солодовен жители не заботятся о том, чтобы сеять его. Самые бедные варят пиво с патокой и отрубями; с индейским зерном, высушивая солод в печи; с высушенной хурмой, сформованной в лепешки и запеченной; с картофелем; с зелеными стеблями индейского зерна, мелко нарезанными и помятыми; с тыквой и с batates canadensis, или топинамбуром, который некоторые люди сажают специально для этой цели; но это наименее ценимый из всех упомянутых выше видов»1. Накануне революции в Нью-Йорке было около 20 пивоварен - примерно по одной на тысячу горожан.
Но война всё погубила. До 1778 г. в опустевшей пивоварне миссис Рутгерс располагались английские солдаты и довели ее до состояния руин. Потом британские торговцы Бенджамин Уоддингтон и Ивлин Пьерпонт получили разрешение на занятие покинутого здания, сперва от английского гражданского чиновника, а затем дополнительно от главнокомандующего английскими войсками. Сами они варением пива не занимались. Но их агент Джошуа Уоддинг-тон здание восстановил и сдавал там комнаты внаем. После эвакуации англичан эти жильцы испарились, а в ноябре 1783 г. пивоварня сгорела. Причины пожара не установлены.
1 Beverley R. The History of Virginia, in Four Parts. Richmond, 1855. P. 238.
2 Hoffer P.Ch. Rutgers v. Waddington: Alexander Hamilton, the End of the War for Independence, and the Origins of Judicial Review. Lawrence, 2016. P. 2.
В ноябре 1783 г. английские войска покинули Нью-Йорк. Война завершилась. В город вступила Континентальная армия, а также гражданская власть в лице Джорджа Клинтона, губернатора штата Нью-Йорк, и Джеймса Дуэйна, мэра одноименного города.
Миссис Рутгерс увидела шанс получить компенсацию за свои мытарства. Ее сын Энтони связался с Джошуа Уоддингтоном. Он требовал вернуть пивоварню законным владельцам, а также компенсировать 1 200 фунтов ренты, которую Уоддингтон должен был бы платить за пользование пивоварней, если бы не случилось английской оккупации. С первым требованием проблем не возникло. К тому времени от злополучной пивоварни уцелели только дровяной сарай и конюшни. Прочее представляло собой обугленные руины. Для восстановления требовалось не менее 1 000 фунтов - солидная сумма для того времени. Так что Уоддингтон без возражений отдал ключи от погорелой собственности. Но Рутгерсы все же рассчитывали получить задолженность по ренте. В феврале 1784 г. Энтони Рутгерс обратился в суд мэра. Претензии семьи возросли к этому времени до 8 тыс. фунтов, что по современному курсу составило бы около миллиона долларов . (Речь идет о нью-йоркских фунтах; в США в 1780-х гг. не было единой валюты, и каждый штат эмитировал собственные деньги.)
Иск был подан от имени Элизабет Рутгерс. В таком виде процесс выглядел однозначно в глазах любого вига-патриота. С одной стороны - несчастная вдова, лишенная последнего достояния по вине проклятых англичан. В иске особо подчеркивалось, что сама она никогда добровольно не предавалась во власть врагов4. С другой - ограбивший ее враг народа, причем «враг народа» -это официальное определение из революционного законодательства штата Нью-Йорк. Лоялистов там, мягко говоря, не любили.
И все-таки не эти эмоциональные акценты сделали в общем тривиальное дело одним из самых громких процессов тогдашней Америки. Внимание при-
3 Arguments and Judgment of the Mayor's Court of the City of New York, in a Cause between Elizabeth Rutgers and Joshua Waddington. N.Y., 1784. P. 7; Hoffer P.Ch. Rutgers v. Waddington. P. 45-46.
4 Arguments and Judgment... P. 7.
влекала уже сама концентрация известных в штате людей, задействованных в слушаниях. Судьей на этом процессе был мэр Джеймс Дуэйн, бывший конгрессмен, чья подпись стояла под первой Конституцией США - «Статьями Конфедерации». Несмотря на отсутствие юридического опыта, Дуэйн явно пользовался уважением сторон. Поскольку дело касалось суммы, превышающей 20 фунтов, оно могло быть передано в более высокую инстанцию, однако такого варианта никто даже не предложил. Интересы миссис Рутгерс представлял ее племянник Эгберт Бенсон, также делегат Континентального конгресса и генеральный прокурор штата Нью-Йорк. Его помощниками были будущий федеральный сенатор Джон Лоуренс и ветераны Войны за независимость Уильям Уилкокс и полковник Роберт Трауп. Со стороны ответчика выступал начинающий адвокат Александр Гамильтон, который и задал тон всему процессу. Уже поэтому о его положении в то время стоит рассказать подробнее.
В июле 1782 г. Гамильтон испросил допуск к юридической практике и немедленно его получил. От него потребовали только сдать устный экзамен, что он сделал без особенного труда. В свое время он обучался в Королевском колледже (ныне Колумбийский университет), но курс не закончил из-за начавшейся Войны за независимость. Оставив армейскую службу, он не стал возобновлять занятий в колледже или брать уроки у какого-нибудь практикующего юриста. Вместо этого он на полгода засел за нью-йоркское право и классические юридические комментарии Блэкстона. Гамильтон от природы был одарен прекрасной памятью и острым умом, так что ему нетрудно было освежить полученные в колледже знания. Надо полагать, что и экзаменаторы не слишком к нему придирались. Его служба в Континентальной армии оказалась кстати в юридическом мире Нью-Йорка: начинающим юристам из гражданских надлежало три года прослужить в клерках, но от боевых офицеров никто такого не требовал. Как адвокат Гамильтон быстро составил себе репутацию. Голос у него был мелодичный, взгляд гипнотический, и он умел придавать своим выступлениям эмоциональность, которая завораживала слушателей. Чрезмерной лако-
ничностью он не страдал. Говорили, что одна из его речей длилась шесть часов, причем оратор ни разу не запнулся.
Гамильтону помогали два других ветерана Континентальной армии: будущий судья Верховного суда Соединенных Штатов Генри Брокхолст Ливинг-стон и будущий губернатор Нью-Йорка Морган Льюис.
Военное прошлое задействованных юристов восхищало присутствовавших. В отчете современника о процессе особо было выражено удовольствие от того, что «молодые джентльмены, только что призванные к адвокатуре от деятельной и почетной военной жизни, уже столь отличились в качестве ораторов»5.
29 июня 1784 г. судебный клерк огласил традиционный призыв, открывающий заседание: «Внемлите! Внемлите! Внемлите! Достопочтенные судьи строго повелевают всем хранить молчание, пока зачитываются их полномочия, под страхом тюремного заключения»6. Слушания начались. Зал был забит до отказа. К сожалению, полные материалы процесса не сохранились. В 1858 г. фейерверк в честь прокладки трансатлантического кабеля поджег нью-йоркскую ратушу, где хранились архивы суда мэра. О доводах сторон можно судить по весьма несовершенному отчету современника и сохранившимся записям Гамильтона.
В данном случае факты не оспаривались ни одной из сторон. Требовалось лишь точно определить юридический статус пивоварни в период оккупации и, исходя из этого, установить права миссис Рутгерс на компенсацию. Чтобы этого добиться, юристы предельно расширили контекст процесса, вовлекая в круг внимания суда антиторийское законодательство Нью-Йорка, соотношение властей внутри американской Конфедерации, условия мирного договора с Великобританией и доктрину судебного надзора. Это и способствовало тому, что дело Rutgers vs. Waddington стало одним из краеугольных камней американской
5 Arguments and Judgment... P. 5.
6 Формула открытия судебного заседания взята из: Parker J. Conductor Generalis: Or, The Office, Duty and Authority of Justices of the Peace, High-sheriffs, Under-sheriffs, Coroners, Constables, Gaolers, Jury-men, and Overseers of the Poor. N.Y., 1764. P. 505.
юриспруденции, а по мнению отдельных исследователей, даже юридическим завершением Войны за независимость . По-видимому, больше всех усердствовал Гамильтон, поскольку именно этот круг вопросов его особенно волновал. Попробуем разобрать теоретическую базу процесса по темам.
Лоялистский кодекс
Нью-Йорк был одним из штатов, где репрессивная политика против лоя-листов проводилась особенно жестко. Губернатор Клинтон клялся, что «предпочел бы вечно гореть в аду, чем зависеть от Великобритании или проявлять милосердие к проклятым тори»8. Не случайно, что именно в нью-йоркском законодательстве появилась знаменательная формулировка «враг народа данного штата». Под таковыми понимались те, кто «примкнул к врагам народа данного штата»; добровольно переселился на территорию, оккупированную англичанами; нарушил условия освобождения под честное слово9. Историки говорят даже о существовании особого «лоялистского кодекса» в революционном Нью-Йорке.
В 1778 г. тори Нью-Йорка были лишены избирательных прав. Историк Оскар Цейхнер считал преувеличенной, но недалекой от истины следующую статистику: в городе Нью-Йорк и одноименном графстве было лишено права голоса более двух третей избирателей; то же относилось к графствам Ричмонд и Кингс. В графстве Куинс права голоса лишились 9/10 избирателей, в графстве Уэстчестер - все избиратели до единого10.
В 1779 г. юристы-тори были отстранены от практики. Их деятельность объявлялась «несовместимой с благополучием штата». Желающий мог оспорить отзыв своей лицензии. Для этого требовалось найти не менее восьми пре-
7 Hoffer P.Ch. Rutgers v. Waddington . P. ix-x.
8 De Pauw L.G. The Eleventh Pillar. New York State and the Federal Constitution. Ithaca, N.Y., 1966. P. 20.
9 Laws of the Legislature of the State of New York in force against the Loyalists and affecting the Trade of Great Britain, etc. L., 1786. P. 16-17.
10 Zeichner O. The Loyalist Problem in New York after the Revolution // New York History. Vol. 21. No. 3 (July 1940). P. 294-295.
данных патриотов, которые подтвердили бы, что подозрительный всегда вел себя как «добрый и ревностный друг американского дела»11.
По закону 1781 г. на выборах всех уровней в штате Нью-Йорк надлежало проверять избирателей на лояльность. Если кто-то вызывал подозрения, от него требовали принести клятву верности своему штату. Текст клятвы был следующим: «Я торжественно и без каких-либо мысленных оговорок и двусмысленностей клянусь и заявляю, призывая Бога в свидетели, что отрекаюсь от всякой верности королю Великобритании и что я буду относиться с верой и преданностью к штату Нью-Йорк как свободному и независимому штату, а также буду во всем, насколько это в моих силах, исполнять свой долг, как должно доброму и верному подданному указанного штата. Да поможет мне Господь». Те, кто отказывался принести клятву верности штату, должны были изгоняться на оккупированную территорию12. В случае если изгнанные лоялисты возвращались в пределы штата Нью-Йорк, их ждала смертная казнь. Особо оговаривалось, что лоялистам не полагается «привилегия духовенства» (средневековый обычай замены смертной казни более мягким наказанием, который в XVIII в. применялся не только к духовным лицам, но и к мирянам, если они могли прочесть наизусть первую строку определенного псалма)13.
Особая ответственность предусматривалась для проповедников и учителей, которые говорили, что король Великобритании обладает какой-либо властью в штате. Если таковым удавалось убедить кого-либо перейти на сторону бывшей метрополии, то их считали виновными в уголовном преступлении. За это полагалась смертная казнь без «привилегии духовенства». Однако суд мог заменить смертный приговор службой в течение трех лет на каком-либо из военных кораблей США14.
Имущественные права лоялистов также были затронуты репрессивными законами. Народу штата Нью-Йорк переходила собственность видных лояли-
11 Laws of the Legislature. P. 118-119.
12 Ibid. P. 90-91, 107.
13 Ibid. P. 11.
14 Ibid. P. 110-111.
стов, начиная с собственности бывших королевских губернаторов графа Дан-мора и Уильяма Трайона. Конфискованные имения следовало продавать с аукциона участками по 500 акров. При этом защищались права тенантов (арендаторов), которые поддерживали независимость США. При продаже земель для тенантов-патриотов сохранялись прежние условия ренты, а также тенанты могли выкупить свои участки в собственность, заплатив назначенную штатом цену и погасив задолженность по ренте, если таковая была. Чтобы подтвердить свой патриотизм, тенант должен был предъявить сертификат, подписанный как минимум двенадцатью гражданами, «известными несомненной преданностью американскому делу» и поклявшимися перед мировым судьей, что такой-то после провозглашения независимости неизменно оставался «другом свободы и независимости Соединенных Штатов»15. Какие-то участки могли быть переданы в вознаграждение видным патриотам. Например, ферма в Вестчестере была отдана Томасу Пейну «за выдающиеся услуги, оказанные Соединенным Шта-там»16.
Но вот война закончилась. Вставал вопрос, что же теперь. Примириться ли с недавними врагами, или же мирное сосуществование с ними невозможно? Видный нью-йоркский политик Р.Р. Ливингстон (впоследствии посол США во Франции, известный успешными переговорами по покупке Луизианы) так характеризовал ситуацию в штате: «Наши партии - это, во-первых, тори, которые все еще надеются на власть, исходя из идеи, что память о прошедшем должна быть стерта, хотя они ежедневно воскрешают ее своим признанным стремлением в Великобританию. Во-вторых, жестокие виги, которые выступают за изгнание всех тори из штата в надежде таким образом сохранить власть в своих руках. Третьи - это те, кто хочет подавить все проявления насилия, смягчить су-
17
ровость законов против роялистов» . К третьей из выделенных Ливингстоном категорий относилась по меньшей мере часть юристов, которые вели дело Rut-
15 Ibid. P. 9-11, 20-24.
16 Ibid. P. 70-71.
17 R R. Livingston to J. Jay. Jan. 25, 1784 // Jay J. The Selected Papers: 7 vols. / ed. E.M. Nuxoll. Charlottesville, 2010-2020. Vol. 3. P. 546-547.
gers vs. Waddington. Гамильтон в своем памфлете «Письма Фокиона» (1784) взывал к «духу вигизма», который «великодушен, гуманен, благотворителен и справедлив. ценит законную свободу, считает права каждого человека священными, никого не осуждает и не наказывает без должного судебного разби-
18
рательства» . Похожих взглядов придерживались мэр Дуэйн и даже адвокаты истицы Бенсон и Трауп (будущие федералисты, как и Гамильтон). Это, кстати, доказывает, что традиционное представление о том, что в этом деле радикальные виги противостояли умеренным, - упрощение.
Но общественное мнение было скорее на стороне «жестоких вигов». Одна из газет писала: «Замечу лишь в отношении тори, что они никогда не смогут мирно жить среди нас»19. На гамильтоновские «Письма Фокиона» взялся ответить автор под псевдонимом «Ментор». Его личность осталась нераскрытой. Традиционно считается, что это был некий хирург Айзек Ледьярд, но есть и более экзотические версии. Например, на роль «Ментора» предлагают Аарона Бэрра - политического оппонента и будущего убийцу Гамильтона. С точки зрения «Ментора», тори не могли вписаться в революционное общество. Зато они были в состоянии изменить в свою пользу общественное мнение США, что опасно для республиканского строя. Словом, «Ментор» построил аргументацию на страхе перед реставрацией британского правления. Если дать послабление лоялистам, республика падет. Свою позицию он подкреплял понятной для читателей метафорой: «Разве фермер станет, вспахав землю, подмешивать сорный куколь к зернам пшеницы, чтобы они росли вместе, заражая здоровый урожай? Создавая юную империю, оставим ли мы принцип мятежа в ее основании?»20
В конце войны и даже после заключения мира избиратели штата Нью-Йорк инструктировали своих представителей в легислатуре принимать новое антилоялистское законодательство и активнее применять существующие зако-
18 Hamilton A. The Papers: 27 vols. / ed. H.C. Syrett. N.Y.-L., 1961-1987. Vol. 3. P. 483.
19 «Antitorianus». Independent Gazette, or the New York Journal Revived. Jan. 31, 1784.
20 Mentor's Reply to Phocion's Letter. N.Y., 1784. P. 10. Куколь - сорная трава из семейства гвоздичных. Если его семена примешиваются к пшенице, мука становится ядовитой.
ны. Городское собрание Фредериксбурга (Нью-Йорк) в сентябре 1782 г. постановило, что «ни одному лицу, которое поддерживало врагов Соединенных Штатов, никогда не будет разрешено поселиться в этом округе»21. Жители округа Робаутс в графстве Дачесс решили не иметь дела ни с кем, кто укрывает у себя тори, но считать таковых «врагами мира и независимости Штатов»22.
На волне этих настроений действовала и нью-йоркская легислатура. С одной стороны, в 1784 г. ряду видных лоялистов было разрешено вернуться в
23
штат Нью-Йорк . Но в это же время принимались новые законы, направленные против них. В том числе в 1783 г., в предвидении скорой эвакуации англичан из Нью-Йорка, был принят Акт о незаконном проникновении (Trespass Act). Он относился к лицам, которые вынуждены были покинуть оккупированный Нью-Йорк и оставить свое жилище. Если по возвращении они обнаруживали, что их имущество было повреждено или уничтожено, они могли подать в суд на того, кто занял это жилище во время оккупации. При этом ссылки на распоряжения английской военной администрации не принимались как оправдание незакон-
24
ного проникновения . В 1784 г. акт был расширен. Уточнялось, что ответчик должен быть непременно осведомлен о выдвинутом против него обвинении, а также определялся порядок оценки ущерба и его возмещения25.
Именно на Trespass Act и опирались адвокаты истицы в деле Rutgers vs. Waddington. Их позиция казалась неуязвимой. Положения закона были совершенно ясны. Уоддингтон и купцы, поручившие ему управляться захваченной пивоварней, безусловно, должны были ответить за свои действия. «Да как же они хотят быть освобожденными от ответственности за счет вдовы, гонимой
ужасами осады или надвигающейся бурей?» - так резюмировался этот аспект
26
дела .
21 New York Packet. Apr. 17, 1783.
22 New York Packet. May 29, 1783.
23 Laws of the Legislature... P. 115.
24 Ibid. P. 122-123.
25 Ibid. P. 125-130.
26 Arguments and Judgment. P. 17.
Стороне защиты, казалось бы, нечего было возразить. Гамильтон не мог оспаривать условия Trespass Act. И тогда он поставил под сомнение правомерность самого этого закона. Во втором памфлете из серии «Письма Фокиона» он проводил различие между революционной и постреволюционной политикой. Первая подразумевает мобилизацию, героическое самоотречение и нетерпимость к врагам. Но вторая должна строиться на примирении и стабильности. Он писал: «Политика революции заключалась в том, чтобы внушить каждому гражданину обязанность отказаться от своего жилья, собственности и любых личных забот ради служения своей стране, и многие из нас все еще полагают, что действовать по-другому - это не что иное, как измена. Но настало время.
мы должны прекратить считать виновными без разбору всех, кто, подчинив- 27
шись случайностям войны, остался со своим жильем и имуществом» .
Затем молодой юрист поставил вопрос о соответствии Trespass Act условиям мирного договора и международному праву вообще.
Право народов
Эпоха Просвещения отличалась особым отношением к праву. Закон возводился на пьедестал. Предполагалось, что достаточно принять идеальные законы, чтобы создать идеальное государство. Но при этом действующее право в глазах просветителей (особенно французских) редко дотягивало до уровня идеала. Ему противопоставлялось право высшего уровня - естественное право, соответствующее самой человеческой природе, и «право народов», т.е. международное.
На процессе Rutgers vs. Waddington Бенсон доказывал, что все дело остается в рамках одного штата Нью-Йорк и не имеет никакой связи с международным правом или правом естественным. Гамильтон придерживался иного мнения. Он доказывал, что Уоддингтон, будучи британским подданным, вообще не может быть судим по нью-йоркским законам. А значит, его правовое положение определялось в данном случае тем самым «правом народов» и условиями
27 Hamilton A. The Papers. Vol. 3. P. 534-535.
мирного договора между Великобританией и США. Trespass Act, по утверждению Гамильтона, противоречил и тому, и другому. В подкрепление своей позиции адвокат ссылался на авторитет древних: «Цицерон... устанавливает правило, что когда два закона вступают в противоречие, предпочтение следует отдавать тому, который относится к наиболее важным вопросам. Если это правило восторжествует, кто может сомневаться в том, как бы повели себя судьи, если бы существовали какие-либо законы, несовместимые с мирным договором?»28
Ссылался он также на Г. Гроция, который в своем классическом труде «О праве войны и мира» рассматривал похожую ситуацию: «Когда по мирному договору кому-либо уступается имущество, то к соответствующему лицу пере-
29 -г-
ходят также доходы со времени уступки, но не за ранее истекшее время» . Г а-мильтон, процитировав это место, особо выделил последний пассаж. Действительно, Гроций ссылался на прецедент, имевший место в римской истории: Секст Помпей, которому Октавиан уступил Пелопоннес, потребовал себе еще и подати за истекшие военные годы. Философ полагал, что на последние Помпей не имел никакого права. Ситуация немного напоминала историю вдовы Рутгерс и ее недополученной ренты. Но адвокат истицы обращал внимание и на различия: ведь до заключения мира Помпей не владел Пелопоннесом, как миссис Рутгерс владела своей пивоварней30. Кроме того, Бенсон утверждал, что, раз война со стороны Великобритании была несправедливой, то вообще все действия английских властей в Америке были несправедливы. В том числе это касалось передачи английским купцам пивоварни миссис Рутгерс31.
Отвечать на это было сложно. Разумеется, Гамильтон не мог отрицать несправедливый характер войны со стороны Великобритании. В конце концов, он сам проливал кровь за независимость США. Поэтому он попытался просто от-
28 Ibid. Vol. 4. P. 152; Hamilton A. Legal Papers: 5 vols. / ed. J. Goebel. N.Y., 1964-1981. Vol. 1. P. 381.
29 Гроций Г. О праве войны и мира: Три книги, в которых объясняются естественное право и право народов, а также принципы публичного права. М., 1994. С. 779.
30 Arguments and Judgment. P. 35.
бросить довод оппонента. Вот формулировка той же мысли из его более поздней работы «Фило-Камиллус» (1795): «Неважно, каким образом велась война. Суть мирного договора заключается в том, чтобы снять все вопросы на эту тему и обеспечить каждой стороне амнистию и возмещение ущерба. Без этого состо-
32
яние войны продолжалось бы и было неугасимым» . На процессе Rutgers vs. Waddington Гамильтон восклицал: «Наступил мир! Да будут наши обиды наве-
33
ки погребены в окончательном договоре! » Он считал, что мирный договор сам по себе аннулирует все взаимные претензии американцев и англичан.
Таким образом, «какие бы аргументы ни выводились из первоначальной справедливости или несправедливости ссоры, все они утрачивают силу после заключения мирного договора, который включает амнистию за любой ущерб, полученный на войне». Такая амнистия, утверждал Гамильтон, подразумевалась в каждом мирном договоре. Следовательно, «было бы нарушением права народов привлекать кого-либо впоследствии к ответственности»34. Все это не совсем соответствовало тексту Парижского мира 1783 г. Напротив, он создавал основу для взаимных претензий, поскольку в числе прочего разрешал английским кредиторам требовать с американских должников возврата возникших до революции долгов, а лоялистам - добиваться реституции конфискованной во время революции собственности или хотя бы компенсации за таковую. Но договор действительно требовал прекратить дальнейшие конфискации собственности лоялистов, и это условие Trespass Act действительно нарушал, что и позволило поставить вопрос о его юридической ничтожности.
Верховенство федерального права
Еще одной большой проблемой, затронутой в деле Rutgers vs. Waddington, стал вопрос о соотношении центральной власти и штатов. «Статьи
31 Introduction to The Case of Elizabeth Rutgers versus Joshua Waddington: Determined in the Mayor's Court, in the City of New York, August 7, 1786 / ed. H.B. Dawson. Morrisania, N.Y., 1866. P. 29-30.
32 Hamilton A. The Papers. Vol. 19. P. 128.
33 Arguments and Judgment. P. 25.
34 Hamilton A. Legal Papers. Vol. 1. P. 327-328, 344, 356.
Конфедерации» создали слабое объединение, в котором роль центра играл Континентальный конгресс. Но полномочия последнего сводились к ведению войны и к внешней политике. Навязать свою волю штатам он не мог, мог только рекомендовать. Недаром Джордж Вашингтон называл Конфедерацию «веревкой из песка».
На процессе Rutgers vs. Waddington обвинение базировалось на представлении о верховенстве законодательной власти, выработанном английской юридической мыслью после Славной революции 1688 г. Эта теория переносилась на нью-йоркскую легислатуру, которая, подобно английскому Парламенту, представлялась источником высшего права35. Бенсон утверждал, что каждый штат располагает суверенной властью на собственной территории. Такой суверенитет был «абсолютным и неподконтрольным». Обвинение оспаривало утверждение о том, что договор между штатами был нерушимым, утверждая, что каждый из штатов может покинуть Союз в любое время по своему выбору (то, что впоследствии получило название сецессии)36.
Можно представить, как сильно эта аргументация возмущала Гамильтона, для которого Союз и его целостность были высшей и неоспоримой ценностью. На доводы Бенсона он отвечал, что штаты не обладают правом вести собственную внешнюю политику и что международным признанием пользуются лишь США как целое. Соответственно, когда дело шло об иностранных подданных, каковым был Уоддингтон, верховенство права Соединенных Штатов
37
было безусловным . Гамильтон заявлял, что, согласно «Статьям Конфедерации», Конгрессу принадлежит исключительное право заключать мир. Следовательно, ни один штат в Союзе не имеет права ни изменить, ни умалить ни еди-
38
ного пункта мирного договора .
Аргументация Гамильтона изменяла теоретическое основание Конфедерации. Речь шла о том, чтобы подчинить непокорные штаты власти Конгресса,
35 Arguments and Judgment. P. 40.
36 Hamilton A. Legal Papers. Vol. 1. P. 61-62.
37 Ibid. P. 351, 374.
38 Arguments and Judgment. P. 38.
утвердить верховенство федерального права и, по сути, превратить Конфедерацию в федеративное государство. Собственно, здесь предвосхищались принципы, зафиксированные в современной Конституции США.
В этом месте Гамильтон наткнулся еще на один важный конституционно-правовой механизм: доктрину судебного надзора. Собственно, именно тем летом в зале заседаний суда мэра она прозвучала впервые в Америке. Гамильтон утверждал: закон штата, который противоречит «конституционным полномочиям» федерального правительства, «не является законом»; то есть он недействителен. И суд штата имел право вынести вердикт о неконституционности закона, потому что «судьи каждого штата по необходимости должны быть судьями Соединенных Штатов» и, следовательно, должны «учитывать закон Конгресса как часть закона страны». Поскольку в «Статьях Конфедерации» отсутствовала национальная судебная инстанция, только наделив этой властью суды
39
штатов, Гамильтон мог добиться судебного пересмотра .
Эти утверждения звучали экстраординарно в стране, которая предоставила лишь минимальные полномочия своему центральному правительству. Защита, тем не менее, утверждала, что эта верховная власть была делегирована штатами Конгрессу, опираясь на упоминание в Декларации независимости о полномочиях Конгресса вести войну и заключать мир. Чтобы опровергнуть аргумент о том, что, одобрив Декларацию, Нью-Йорк может отказаться от ее условий по своему усмотрению, Гамильтон снова сослался на принципы договорного права: «Абсурдно говорить, что одна из сторон контракта может по своему усмотрению изменять его без согласия других». Наконец, Гамильтон утверждал, что если Конгресс не может связать штат мирным договором, то «Конфедерация - это тень тени! »40
* * *
Джеймс Дуэйн не остался глухим к доводам Гамильтона, тем более что и сам был его единомышленником. Он полностью принял аргументацию защиты
39 Hamilton A. Legal Papers. Vol. 1. P. 358, 380.
40 Ibid. P. 373-374, 378-379.
в отношении «права народов». В своем вердикте он указал, что конституция Нью-Йорка признает общее право, «ветвью» которого является право народов41. Кроме того, Дуэйн не преминул отметить, что, коль скоро США стали равноправным государством среди других, они обязаны соблюдать международные правовые нормы. Нарушение этих норм «одним из штатов противоречит природе Конфедерации... и опасно для самого Союза». Суд далее согласился с утверждением защиты о том, что право объявлять войну и заключать мир было прерогативой национального правительства и «ни один штат. не может изменить или сократить ни в одном пункте федеральные статьи договора» с Ве-ликобританией42.
А вот доктрина судебного надзора явно была чересчур новаторской для Дуэйна. Он объявил: «Верховенство законодательной власти не должно подвергаться сомнению; если таковая считает нужным принять закон, нет власти, которая могла бы ее остановить. Когда основная цель такого закона ясно выражена и намерение очевидно, судьи не вольны, хотя это и кажется им неразумным, отвергать его: ибо это означало бы поставить судебную власть выше законодательной, что подрывало бы всякое правление»43. Показательно, что более поколения после дела Rutgers vs. Waddington ни один акт легислатуры не был
44
признан неконституционным нью-йоркским судом .
Возвращаясь к более практическим вопросам, Дуэйн вынес компромиссное решение: вдова Рутгерс должна была получить компенсацию за свои убытки. Но при этом назначенная ей сумма была на порядок меньше запрошенной: всего 791 фунт, 13 шиллингов и 4 пенса45.
На этом история могла бы закончиться. Гамильтон получил от своего клиента скромный гонорар в 9 фунтов, 11 шиллингов и 3 пенса46, а заодно ре-
41 Introduction to The Case of Elizabeth Rutgers. P. 23.
42 Ibid. P. 28-29, 38.
43 Ibid. P. 41.
44 Corwin E.S. The Extension of Judicial Review in New York: 1783-1905 // Michigan Law Review. Vol. 15. No. 4 (Feb., 1917). P. 283.
45 Introduction to The Case of Elizabeth Rutgers. P. xxiv; Hamilton A. Legal Papers. P. 310-311.
46 Hamilton A. The Papers. Vol. 3. P. 64.
номе блестящего адвоката. Клиентура его выросла, в том числе в лоялистских кругах. Если судить по материалам сборника «Юридические бумаги Александра Гамильтона», в 1784-1791 гг. он вел 44 дела, возникших на основании Trespass Act.
Зато политическую репутацию он себе серьезно подпортил. Нью-йоркская легислатура сочла решение по делу Рутгерс покушением на свои права. 27 октября 1784 г. Уильям Харпер, депутат от графства Монтгомери, предложил следующую резолюцию: «Постановлено, что вышеупомянутое судебное решение, по своей тенденции, подрывает все законы и порядок и ведет непосредственно к анархии и беспорядку, в прямом нарушении простого и известного закона штата. Это кончится тем, что все наши дорого купленные права и привилегии, а также легислатуры станут бесполезны». Предлагалось впредь внимательнее подбирать кандидатуры на должность мэра; этот пост должны были занимать лишь те, кто способен считаться с законами штата. После некоторых дебатов резолюция была отложена и, видимо, навсегда похоронена под
47
сукном . Дуэйн тоже сетовал: «Я потерял доверие нашей ассамблеи, хотя,
48
надеюсь, не всего мира» .
Возмутились и газеты. Например, некий «Механик» давал свою трактовку Парижского мира: «Мирный договор спасает этих людей (тори. - М.Ф.) от рук шерифа и палача и запрещает дальнейшие конфискации их имущества»; но не более того. Автор статьи яростно нападал на Гамильтона, осуждая и саму попытку выступить адвокатом лоялистов, и молодость Гамильтона, и его неза-
49
конное рождение .
Тем не менее Гамильтон не собирался сдавать позиции. Его вообще нелегко было запугать и заставить отказаться от того, что он считал правильным. В 1787 г. он получил возможность вернуться к проблеме Trespass Act, на этот
47 Journal of the Assembly of the State of New York. [Oct.-Nov. 1784]. [N.Y., 1784]. P. 22.
48 J. Duane to G. Washington. Dec. 16, 1784 // Washington G. The Papers: Confederation Series: 6 vols. / ed. W W. Abbot. Charlottesville and London, 1992-1997. Vol. 2. P. 188.
49 «A Mechanic». Independent Gazetteer (Philadelphia). Apr. 24, 1784. Перепечатка из «New York Journal». Курсив в оригинале.
раз в качестве депутата нью-йоркской легислатуры. Он внес предложение отменить спорный закон или хотя бы ту его часть, которая касалась конфискации собственности лоялистов. Он сказал, что «ни один штат не был так сильно заинтересован в надлежащем соблюдении договора, как штат Нью-Йорк; британцы владеют его западными границами. И они вводят санкции из-за того, что мы не выполнили наши национальные обязательства»50. Закон, впрочем, отменен не был, и судебные процессы лоялистов в Нью-Йорке продолжались еще полвека. Но некоторые корректировки внесены были. Лоялисты получили возможность ссылаться в свое оправдание на приказы английских властей. Легислатура фактически приняла довод, который Гамильтон приводил на процессе Уод-дингтона: «Рента, которую он выплачивал, укрепляла длани врага; но враг имел право взимать контрибуцию и располагал силой, чтобы ее собрать. Сопротивляться было невозможно»51.
Дело Rutgers vs. Waddington снова всплыло в контексте англоамериканских отношений 1790-х гг. Нью-Йорк не был единственным штатом, нарушавшим условия мирного договора. Южнокаролинские, мэрилендские, виргинские плантаторы еще до революции основательно залезли в долги к английским купцам. По условиям мира они должны были эти долги вернуть, но не спешили с платежами. В 1792 г. английский посол в США Джордж Хэммонд в очередной раз пожаловался на это обстоятельство госсекретарю Томасу Джефферсону.
Госсекретарь отвечал длинным письмом, в котором утверждал, что такой проблемы на самом деле не существует. В подтверждение он ссылался на то самое дело Rutgers vs. Waddington, чтобы доказать, что на самом деле американские суды считают мирный договор выше законов штатов52. Удивительный интеллектуальный кульбит, когда политические противники Гамильтона начали использовать его же доводы.
50 Hamilton A. The Papers. Vol. 4. P. 121-122.
51 Arguments and Judgment. P. 19.
52 Th. Jefferson to G. Hammond. May 29, 1792 // Jefferson Th. The Papers: 43 vols. / ed. J.P. Boyd, B.B. Oberg. Princeton, N.J., 1950-2017. Vol. 23. P. 580.
Так что итоги дела Rutgers vs. Waddington оказались амбивалентными. Одно можно констатировать: проблемы скромной вдовы из Нью-Йорка стали частью большой истории. Вроде бы мелкое дело оказалось неразрывно связано с постреволюционной стабилизацией в Америке. Вынесенное судом решение отражало общую политику поисков компромисса между недавними противниками. В ходе слушаний обсуждались ключевые вопросы американского федерализма, были сформулированы принципы верховенства федерального права и судебного надзора. Таким образом, этот процесс по-своему способствовал превращению США из «веревки из песка» в полноценную федерацию.
