CC BY
46
ISSN 0869-4362
Русский орнитологический журнал 2011, Том 20, Экспресс-выпуск 657: 974-979
Возрастной и половой состав больших синиц Parus major, проходящих Куршскую косу в период осенней миграции
В. Д. Ефремов
Второе издание. Первая публикация в 1975*
Имеющиеся в настоящее время данные о половом составе, степени оседлости и миграциях больших синиц Parus major довольно противоречивы. Первоначально преобладало мнение, что взрослая часть популяции больших синиц оседла и совершает кочёвки, не превышающие 100 км, и что это свойственно самкам (Drost 1932; Промптов, Лукина 1937; Lehtonen 1958), а дальние миграции взрослых — исключительно редкое явление (Лихачёв 1957). Не было единого мнения и об участии молодых птиц в миграциях. Одни авторы считали, что мигрирует лишь незначительная часть молодых особей (25-30%) (Лихачёв 1957), другие же считали, что дальние миграции совершает большая часть молодых птиц (Долбик 1965).
Однако ещё в 1951 году Клюйвер (Kluijver 1951) указывал, что небольшой процент старых птиц в Голландии также совершает осенние передвижения (Kluijver 1951). Затем всё больше авторов стало указывать на то, что в миграциях принимают участие и взрослые птицы (Вилкс, Вилкс 1961; Паевский 1971; и др.). Яблонский (Jablonski 1965) не отмечает заметного преобладания на пролёте молодых птиц над взрослыми, а, наоборот, указывает, что в 1961 году большинство мигрирующих птиц составляли взрослые, главным образом самцы. Здесь необходимо отметить, что выводы этого автора построены на незначительном материале.
Некоторые авторы относят большую синицу к типичным инвазионным видам, численность которых на пролёте зависит не от успешности вывода молодых, а связана с количеством пищи в местах обитания. Мало пищи — большое выселение. Такое явление, вероятно, имеет место в тех местностях, где основу питания больших синиц составляет ограниченный набор кормов, особенно в зимнее время. Так, в Бельгии и Англии эти птицы зимой питаются почти исключительно орешками бука Fagus sylvatica, от урожая которых зависит их большее или меньшее выселение (Perrins 1966).
* Ефремов В.Д. 1975. Возрастной и половой состав больших синиц (Parus major L.), проходящих Куршскую косу в период осенней миграции //Сообщ. Прибалт. комис. по изучению миграций птиц 9: 83-90.
Если придерживаться точки зрения авторов, считающих, что взрослые особи отличаются ярко выраженной оседлостью, а мигрируют в основном молодые птицы, то тогда в областях дальних зимовок должны преобладать первогодки, тем более что западные популяции отличаются большей оседлостью по сравнению с восточными (Kluijver 1951). В действительности же этого не наблюдается. На зимовках во Франции, наряду с оседлыми, зимуют большие синицы и из стран Восточной Европы, в том числе и из европейской части Советского Союза, а молодые птицы составляют только 55% (Schierer 1965/1966).
Большие синицы, окольцованные на Куршской косе, отлавливались в Польше, Германии, Бельгии, Франции и даже в Ирландии. Птицы, проходящие через Куршскую косу, собираются с обширной территории, включающей в себя все прибалтийские республики, Смоленскую, Псковскую, Новгородскую и Ленинградскую области. Вполне возможно, что этот перечень далеко не полный из-за малочисленности возвратов колец с территории Советского Союза (Паевский 1971). Известны случаи находок больших синиц, окольцованных литовскими орнитологами на Куршской косе, в Вологодской области* и Финляндии. Материалы кольцевания подтверждают и данные Яблонского, который на основании интенсивности отлова в разных местах, различной структуры мигрирующих стай и биометрических данных доказывает пролёт вдоль побережья Балтийского моря нескольких популяций больших синиц, гнездящихся в северо-западных частях СССР, а зимующих во Франции и частично в Бельгии.
В настоящей статье приводятся сведения о сроках миграции, половом и возрастном составе больших синиц в осенние периоды 1969-1971 годов по данным их отлова рыбачинскими ловушками, описанными в ряде работ (Эрик 1967; и др.). Эти ловушки отлавливают птиц довольно эффективно, независимо от возраста и пола. Большие синицы чаще всего отлавливаются целыми стайками, что позволяет более точно судить о возрастной и половой структуре их популяций, мигрирующих через Куршскую косу, при условии, что сделана достаточно большая выборка.
Анализ возрастного и полового состава возможен лишь при наличии чётких критериев пола и возраста. В сентябре-октябре пол хорошо определяется как у взрослых, так и у молодых больших синиц по размеру чёрного пятна на брюхе, а возраст — по идентичности окраски наружных краёв кроющих первостепенных маховых (Svensson 1970). В сомнительных случаях принимались во внимание дополнительные
* 8032101 — окольцована в г. Неринга на Куршской косе 11 октября 1962 и обнаружена в Бабаевском районе Вологодской области 23 ноября 1963.
* 8031899 — окольцована в г. Неринга на Куршской косе 8 октября 1963 и обнаружена в Финляндии в точке с координатами 62°37' с.ш., 29°46' в.д. 23 октября 1963.
признаки. Так, у самок, особенно молодых, чёрная шапочка заметно тусклее, чем у самцов. При определении возраста иногда можно использовать наличие линьки маховых, особенно 2-го и 15-16-го. Отсчёт маховых производился от дистального края крыла без разделения на перво- и второстепенные, что более удобно в полевых условиях.
Возрастно-половой состав больших синиц Parus major по данным отловов на Куршской косе в 1969-1971 годах
Годы ad imm indet. Всего
в ? в ? ? в ?
Се н т я б р ь
1969 2 — 5 10 10 4 5 36
1970 1 2 8 2 1 — — 14
1971 36 44 259 442 2 2 — 785
Всего 39 46 272 454 13 6 5 835
Октябрь
1969 99 95 378 644 — 85 88 1389
1970 67 79 334 510 — 3 — 993
1971 90 117 500 702 — 2 7 1418
Всего 256 291 1212 1856 — 90 95 3800
За оба месяца за все годы
Итого 295 337 1484 2310 13 96 100 4635
Осенние миграции больших синиц на Куршской косе отмечались во все годы, отличаясь лишь по срокам и количеству мигрантов, что вполне соответствует обзорным данным Веромана (1965). В 1969-1970 годах было отловлено 1425 и 1007 особей соответственно, а в 1971 году, отличавшемся интенсивной миграцией синиц, в том числе лазоревок Parus caeruleus и московок Parus ater, — 2203 большие синицы. Данные о числе отловленных особей и их половом и возрастном составе приведены в таблице. Характер протекания миграции различается по годам, но несмотря на это, основная часть больших синиц мигрирует в октябре, хотя в годы массового пролёта начальные сроки миграции сдвигаются на 2-3 недели, а иногда и более (см. рисунок). Если в 19691970 годах массовый пролёт начался в октябре, то в 1971 году интенсивное передвижение больших синиц началось значительно раньше, уже с середины октября, а заметные перемещения отмечались с первой декады сентября. Для осенней миграции 1971 года было характерным наличие двух ясно выраженных пиков пролёта: 25 сентября и 14 октября. Однако, несмотря на растянутость осенней миграции 1971 года, большинство птиц пролетело в октябре. Независимо от начала миграции основной пролёт больших синиц проходил во все годы до 25-27 октября. Эти данные расходятся с данными Яблонского, указывающего на
то, что основной пролёт больших синиц на польском побережье Балтийского моря проходит с середины сентября до начала октября.
800 ■ 700
=г
Í 600-с
S 500-
н
® 400-s
§ 300200100-
Условные обозначения:
- 1971 год (п = 2203)
—« 1969 год (л — 1425} --- 1970 год (п = 1007)
Сроки и интенсивность пролёта больших синиц Parus major по данным отлова рыбачинскими ловушками осенью 1969-1971 годов
В 1969-1971 годах на пролёте отмечался примерно одинаковый процент взрослых птиц среди отловленных — 14.2%. Это в какой-то степени показывает, что рыбачинские ловушки ловили не избирательно. Наблюдалось заметное увеличение количества взрослых синиц к концу миграции. Если взрослые особи в сентябре составляли 10.3% от всех пойманных птиц, то в октябре — 15.1%.
За всё время массовой миграции отмечалось явное преобладание самок как среди молодых, так и среди взрослых птиц. На преобладание самок среди мигрирующих синиц указывалось раньше (Паевский 1969а, б). Среди всех птиц самцы составляли 40.5%, а среди молодых -немее 39%. Наблюдалось незначительное колебание соотношения полов в зависимости от времени пролёта. Среди молодых птиц самки в сентябре составляли около 63%, а в октябре — 61%. У взрослых птиц эти колебания выражены меньше. В сентябре самцы составляли 45.9%, а в октябре — 46.6%.
Явное преобладание самок как среди взрослых, так и среди молодых птиц можно объяснить большей оседлостью самцов, их повышенной конкурентоспособностью при добывании пищи. Это объяснение
Сентябрь Октябрь
было бы вполне правдоподобным, если бы соотношение полов в популяциях больших синиц было близким к 1:1, что требует подтверждения или, наоборот, опровержения. В работе Дондта (Dhondt 1970) показано, что в условиях города самцы в выводках больших синиц составляют 54.6%, а в сельской местности — 47.2%, существенно не отличаясь в различных типах леса. Если же учесть, что на территории Советского Союза популяции из сельской местности значительно преобладают над городскими, то это различие должно быть очень заметным. В этой же работе показано, что при благоприятных условиях соотношение полов в выводке к моменту вылета бывает примерно 1:1, что объясняется повышенной смертностью самок. Таким образом вопрос, является ли преобладание самок среди мигрирующих больших синиц нормальным явлением или же объясняется большей оседлостью самцов, требует дальнейшего изучения, включающего выяснение полового состава выводков на территории европейской части СССР и сравнительного изучения смертности самцов и самок. Кроме того, необходимо провести сравнительное изучение полового и возрастного состава больших синиц в разных частях Союза, прилегающих к побережью Балтийского моря, что не составляет трудности при современном развитии работ по кольцеванию птиц.
На основе вышесказанного можно сделать вывод, что миграции взрослых больших синиц не являются чем-то исключительным. Они закономерны и отмечаются ежегодно. Среди мигрирующих синиц взрослые особи составляют 14-15% как в годы с большим количеством, так и в годы с заметно меньшим количеством мигрирующих птиц. Причисление большой синицы к инвазионным видам вряд ли приемлемо, так как миграции больших синиц наблюдаются каждый год. При этом сроки окончания массового пролёта, в отличие от сроков начала, не зависят от количества мигрантов.
Литература
Вероман Х.Г. 1965. Осенние миграции и инвазии синиц в Прибалтике в 19541962 гг. // Сообщ. Прибалт. комис. по изучению миграций птиц 3: 61-81. Вилкс К.А., Вилкс Е.К. 1961. Сезонное размещение синиц и поползня в Латвийской ССР и их зимняя подкормка // Экология и миграции птиц Прибалтики. Рига: 151-160.
Долбик М.С. 1965. Зимовки и миграции птиц Белоруссии по данным кольцевания // Экология позвоночных животных Белоруссии. Минск: 90-100. Лихачёв Г.Н. 1957. Оседлость и миграции большой синицы (Parus major L.) // Тр.
Бюро кольцевания 9: 242-272. Паевский В.А. 1969а. Количественное соотношение самцов и самок в природе у
некоторых видов воробьиных // Орнитология в СССР. Ашхабад, 2: 482-484. Паевский В.А. 1969б. Половые и возрастные различия сроков и путей миграций некоторых воробьиных птиц // Вопр. экологии и биоценологии 9: 23-37.
Паевский В. А. 1971. Атлас миграций птиц по данным кольцевания на Куршской
косе // Тр. Зоол. ин-та АН СССР 50: 3-110. Промптов А.Н., Лукина Е.В. 1937. Изучение оседлости синиц (Paridae, Aves)
методом кольцевания // Зоол. журн. 16, 4: 688-699. Эрик В.В. 1967. Большая ловушка для массового отлова птиц // Тр. Зоол. ин-та
АН СССР 40: 51-55. Dhondt A. 1970. The sex ratio of nestling great tits // Bird Study 17, 3: 282-286. Drost R. 1932. Wanderungen deutscher Kohlmeisen und Blaumeisen (Parus m. major L. und Parus c. caeruleus L.) // Vogelzug 3: 169-173. Jablonski B. 1965. Studies of the autumn migration of Parus caeruleus L. and Parus major L. on the Baltic coast during the period 1961-1962 // Ekol. Polska A, 13, 12. Kluijver N.N. 1951. The population ecology of the Great Tit, Parus m. major L. // Ardea 39: 1-135.
Lehtonen L. 1958. Über die Bewegungen der Meisenschwärme in den Nadel- und
Mischwäldern von Südfinnland // Ornis fenn. 35. Perrins C.M. 1966. The effect of beech crops on Great Tit population and movements
// Brit. Birds 59: 419-432. Schierer L. 1965/1966. Donées fournies par le baggage de mésanges charbonnières
(Parus major) en Alsace de 1950-1965 // Bull. Soc. Hist. Natur. Colmar 52. Svensson L. 1970. Identification Guide to European Passerines. Stockholm.
ISSN 0869-4362
Русский орнитологический журнал 2011, Том 20, Экспресс-выпуск 657: 979-981
Каролинский дятел Melanerpes carolinus похищает птенцов домового крапивника Troglodytes aedon
А. Дж. Нейл, Р. Г. Харпер
Перевод с английского. Первая публикация в 1990*
10 июля 1989 в Маклин Каунти, штат Иллинойс, на участке исследования Мэкно (Drilling, Thompson 1988) мы увидели, как каролинский дятел Melanerpes carolinus подцепился к искусственному гнездовью, где находилось гнездо домового крапивника Troglodytes aedon с 7 птенцами. Дятел просунул голову в леток диаметром 3.2 см и вытащил 6-дневного птенца, весившего около 8 г. Оба взрослых крапивника немедленно стали окрикивать дятла, который взлетел в крону дерева с птенцом в клюве. После этого мы оставались у гнезда крапивника ещё около часа, но дятла больше не видели.
* Neil A.J., Harper R.G. 1990. Red-bellied Woodpecker predation on nestling House Wrens //Condor 92: 789. Перевод с англ.: А.В.Бардин.
