CC BY
41DOI: https://doi.org/10.52623/2227-4383-3-45-27 УДК 343.244
ВОЗНИКНОВЕНИЕ И РАЗВИТИЕ ИНСТИТУТА УГОЛОВНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИХ
ЗА ЭКСТРЕМИЗМ В РОССИИ
Т.Г. Сироткина
В статье исследованы исторические аспекты и предпосылки возникновения и развития уголовной ответственности за экстремизм. Автор обращает внимание на то, что определение экстремизма в науке уголовного права вызывает определенные сложности, так как по своему наполнению оно близко к терроризму и террористической деятельности, что не позволяет разграничивать данные преступления.
Представлен анализ социальных и правовых оснований криминализации данного общественного явления. Автором проведен историко-правовой анализ законодательства времен СССР и действующего уголовного права, рассмотрены особенности назначения наказания несовершеннолетним, затронут вопрос о возрасте наступления уголовной ответственности. В ходе исследования сделан вывод о схожих мерах ответственности за преступления, направленных против основ государственного устройства, экстремистских и террористических проявлений. Автором отмечено, что уголовная ответственность несовершеннолетних на протяжении длительного исторического периода времени является неизменной. Единственная разница заключается в возрасте привлечения лиц к уголовной ответственности в условиях развития права и общества.
Ключевые слова: несовершеннолетний; экстремизм; вражда; рознь; общество; уголовная ответственность; меры воспитательного характера; медико-педагогические меры; уголовное наказание; освобождение от ответственности.
T.G. Sirotkina. THE ESTABLISHMENT AND DEVELOPMENT OF THE INSTITUTE OF CRIMINAL LIABILITY OF MINORS FOR EXTREMISM IN RUSSIA
The article examines the historical aspects and prerequisites for the emergence and development of criminal responsibility for extremism. The author draws attention to the fact that the definition of extremism in the science of criminal law causes certain difficulties, since it is close to terrorism and terrorist activity in its content, which does not allow distinguishing these crimes.
The analysis of social and legal grounds for criminalization of this social phenomenon is presented. The author conducted a historical and legal analysis of the legislation of the USSR times and the current criminal law, considered the features of sentencing minors, raised the question of the age of criminal responsibility. The study concluded that there are similar measures of responsibility for crimes directed against the foundations of the state structure, extremist and terrorist manifestations. The author notes that the criminal liability of minors for a long historical period of time is unchanged. The only difference is the age of bringing persons to criminal responsibility in the conditions of the development of law and society.
Keywords: minor; extremism; hostility; discord; society; criminal responsibility; educational measures; medical and pedagogical measures; criminal punishment; exemption from responsibility.
Деяния экстремистской направленности посягают на основы конституционного устройства и безопасность государства. Определение экстремистской деятельности позволяет отграничивать его от иных негативных общественных явлений, в том числе обоснованно и исчерпывающе квалифицировать содеянное. По своему уголовно-правовому определению экстремизм - достаточно широкое понятие, которому присуще не только уголовно-правовое значение, но и социальное, философское, интеллектуальное и психологическое толкование. Экстремизм буквально
определяется как приверженность к крайним взглядам и мерам [4].
В сочетании с определением экстремистской деятельности, предлагаемым российским законодательством, экстремизм понимается как крайняя по своим формам и мерам деятельность, направленная на насильственное изменение основ конституционного строя, публичное оправдание терроризма или иной террористической деятельности, возбуждение социальной, расовой или религиозной розни [4].
С некоторой долей условности одной из наиболее легких форм экстремизма, можно
рассматривать хулиганство, но при условии, что оно сопряжено с нарушением прав и свобод человека в процессе грубого нарушения общественного порядка, связанного с явным неуважением к определенной социальной группе по мотивам расовой, социальной, политической, религиозной ненависти или вражды.
В современном толковании к преступлениям экстремистской направленности отнесены следующие нормы российского уголовного законодательства:
1) ст. 280 Уголовного кодекса РФ (далее - УК РФ) [1] - публичные призывы к экстремистской деятельности;
2) ст. 280.1 УК РФ - публичные призывы к осуществлению действий, направленных на нарушение территориальной целостности Российской Федерации;
3) ст. 280.2 УК РФ - нарушение территориальной целостности Российской Федерации;
4) ст. 282 УК РФ - возбуждение ненависти, либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства;
5) ст. 282.1 УК РФ - организация экстремистского сообщества;
6) ст. 282.2 УК РФ - организация деятельности экстремистской организации;
7) ст. 282.3 УК РФ - финансирование экстремистской деятельности.
Нормы ст. 280, 280.1 и ст. 282 УК РФ, по которым наиболее часто привлекаются к уголовной ответственности в России, являются нормами явно вербального характера. Публичные призывы, а равно действия, направленные на возбуждение вражды, ненависти или унижение человеческого достоинства - это, как правило, ненасильственные действия в форме слов, высказываний, а также иных конструкций лексического характера. При этом ст. 282 УК РФ в настоящий момент требует обязательной административной преюдиции, в связи с чем она стала практически неприменимой у сотрудников правоохранительных органов.
Статьи 282.1-282.3 УК РФ относятся к организации экстремистского сообщества или организации. Понятия экстремистского сообщества, организации менее изучены, чем экстремизм, поэтому уголовные дела по ним в отношении совершеннолетних субъектов представляют повышенную сложность, а в отношении несовершеннолетних практически не возбуждаются.
С учетом современного подхода правоприменителя экстремизм на практике понимается как крайне резкая форма словесного вербаль-но-лексического характера, которая посягает на основы конституционного строя и безопасность государства.
Тем не менее определение экстремизма в уголовном праве представляет определенные трудности, поскольку оно близко по своему наполнению к терроризму, террористической деятельности, что не позволяет разграничить данные преступления. Однако направленность экстремистской деятельности на причинение вреда конституционному строю государства позволяет связывать такие преступления с деяниями, направленными на разжигание вражды, розни и ненависти между различными социальными группами, сопровождаемыми религиозными, этническими, национальными, социальными, политическими и иными мотивами. Антиконституционная направленность таких преступлений заключается в том, что они направлены против таких основ конституционного строя, которым является многонациональный состав народов России, многоконфессиональ-ность, отсутствие единой обязательной религии, идеологическое многообразие и отсутствие государственной идеологии и т.д.
Как указано в ст. 1 Федерального закона № 114 «О противодействии экстремистской деятельности», к экстремистской деятельности (экстремизму) относится:
- насильственное изменение основ конституционного строя и (или) нарушение территориальной целостности Российской Федерации (в том числе отчуждение части территории Российской Федерации), за исключением делимитации, демаркации, редемаркации государственной границы Российской Федерации с сопредельными государствами;
- публичное оправдание терроризма и иная террористическая деятельность;
- возбуждение социальной, расовой, национальной или религиозной розни;
- пропаганда исключительности, превосходства либо неполноценности человека по признаку его социальной, расовой, национальной, религиозной или языковой принадлежности или отношения к религии;
- нарушение прав, свобод и законных интересов человека и гражданина в зависимости от его социальной, расовой, национальной, религиозной или языковой принадлежности или отношения к религии;
- воспрепятствование осуществлению гражданами их избирательных прав и права на участие в референдуме или нарушение тайны голосования, соединенные с насилием либо угрозой его применения;
- воспрепятствование законной деятельности государственных органов, органов местного самоуправления, избирательных комиссий, общественных и религиозных объединений
или иных организаций, соединенное с насилием либо угрозой его применения;
- совершение преступлений по мотивам, указанным в п. «е» ч. 1 ст. 63 Уголовного кодекса Российской Федерации;
- использование нацистской атрибутики или символики, либо атрибутики или символики, сходных с нацистской атрибутикой или символикой до степени смешения, либо атрибутики или символики экстремистских организаций, за исключением случаев использования нацистской атрибутики или символики, либо атрибутики или символики, сходных с нацистской атрибутикой или символикой до степени смешения, либо атрибутики или символики экстремистских организаций, при которых формируется негативное отношение к идеологии нацизма и экстремизма и отсутствуют признаки пропаганды или оправдания нацистской и экстремистской идеологии;
- публичные призывы к осуществлению указанных деяний либо массовое распространение заведомо экстремистских материалов, а равно их изготовление или хранение в целях массового распространения;
- публичное заведомо ложное обвинение лица, замещающего государственную должность Российской Федерации или государственную должность субъекта Российской Федерации, в совершении им в период исполнения своих должностных обязанностей деяний, указанных в настоящей статье и являющихся преступлением;
- организация и подготовка указанных деяний, а также подстрекательство к их осуществлению;
- финансирование указанных деяний либо иное содействие в их организации, подготовке и осуществлении, в том числе путем предоставления учебной, полиграфической и материально-технической базы, телефонной и иных видов связи или оказания информационных услуг [4].
Очевидно, что понятие террористической деятельности сливается с понятием экстремизма и экстремистской деятельности, при этом существенным противоречием является то, что террористическая деятельность направлена против общественной безопасности (гл. 24 УК РФ), а экстремизм, в который входит и террористическая деятельность, направлен против основ конституционного строя и безопасности государства. Таким образом, в уголовном праве налицо явный кризис и смешение понятий терроризма и экстремизма, а также террористической и экстремистской деятельности до степени невозможности их различения. Такая
неоднозначность создает благоприятную почву для множественных ошибок в их квалификации. С учетом исследуемой темы наличие таких ошибок в отношении квалификации экстремизма несовершеннолетних влечет грандиозные ошибки правосудия, граничащие с преступлением. Так, на слуху недавняя история, когда подростков из Канска ФСБ обвинила в терроризме за планы взорвать здание ФСБ в компьютерной игре «Майн Крафт». При этом в вину двум несовершеннолетним ставилась переписка в чате игры, где они обсуждали этот план. Изначально обвинение было предъявлено по ст. 205.3 УК РФ «Прохождение обучения с целью осуществления террористической деятельности», впоследствии оно было ужесточено до ст. 205.4 УК РФ «Организация террористического сообщества и участие в нем» [9]. Очевидно, что с равной вероятностью обвинение в данном случае могло быть предъявлено и по «экстремистским» статьям УК РФ, к примеру, по статье «Публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности», к которой относится и террористическая деятельность. При этом и экстремизм, и терроризм находится в подследственности ФСБ, что прямо указывает на произвольное толкование данных норм права указанным силовым ведомством.
В таком случае интерес представляет исторический дискурс: всегда ли терроризм и экстремизм были неразрывно связаны?
Преступления экстремистской направленности были известны с давних времен. Как отмечает В.И. Погорельцев в работе «Зарождение и развитие экстремизма в мире и России», данные преступления обусловлены социальной структурой общества, социальным, экономическим, политическим, религиозным и иным классовым расслоением общества, когда одни классы общества находились под властью других, и для получения социальных, экономических и материальных благ, доступных правящему классу, совершали запрещенные деяния с использованием, в том числе насилия, угроз, а также иных действий, посягающих на основы государственного устройства. Как отмечает исследователь, подобные преступления были известны в Римской империи, во времена средневековой Европы и французской революции. Подобные деяния всегда сопровождались применением насилия, и их первопричиной были мотивы политической, социальной, экономической, религиозной направленности с проявлением вражды и ненависти, что представляло повышенную степень общественной опасности для существования государства, поскольку их политические, экономические, религиозные
и прочие обстоятельства являлись основой существования общественного устройства [6].
Как отмечает в своей работе З.М. Бешуко-ва [5], понятие экстремизма в его современном понимании было сформировано в Законе СССР «Об уголовной ответственности за государственные преступления» 1958 г. Данный закон был включен в уголовные кодексы всех союзных республик и вошел в состав УК РСФСР от 27 ноября 1960 г. По замечанию ученого, законодатель исключил понятие «контрреволюционного преступления» и стал оперировать термином «государственное преступление». Преступления подразделялись на две группы: особо опасные государственные преступления (ст. 64-73) и иные государственные преступления (ст. 7488). Отказ от термина «контрреволюционное преступление» позволил уменьшить число государственных преступлений с 14 до 10.
Новшеством Закона СССР 1958 г. являлось то, что вводилась ответственность за пропаганду или агитацию с целью возбуждения межнациональной или расовой вражды или розни. Данная норма вошла в состав ст. 74 УК СССР 1960 г. З.М. Бешукова подчеркивает, что ст. 74 УК СССР представляла собой своеобразный синтез нынешних норм: ст. 136 УК РФ «Нарушение равенства прав и свобод человека и гражданина» и ст. 282 УК РФ «Возбуждение ненависти или вражды». Ст. 74 УК СССР, регламентирующая ответственность за посягательство на межнациональные отношения, в период действия УК 1960 г. трижды подвергалась изменениям - в 1989 г., 1992 г. и 1993 г. В 1993 г. из этой нормы был выделен отдельный состав ст. 282 УК РФ, что можно считать переходом к современному пониманию экстремизма [5].
На устоявшиеся исторические корни и истоки экстремизма как общественного явления указывает в своей работе и А.И. Цыганок, подразделяя исторические предпосылки возникновения уголовной ответственности за экстремизм на четыре периода: 1) дореволюционный этап (1825-1917 гг.); 2) советский период (1917-1991 гг.); 3) переходный этап (1991-2000 гг.); 4) современный период (с 2000 г. по настоящее время). По мнению ученого, для дореволюционного периода существовали свои специфические черты, заключавшиеся в том, что к экстремистским действиям зачастую были причастны молодые люди как дворянских, так и рабочих сословий, которые были недовольны действующей властью и желали свергнуть ее, прибегая для этого даже к террористическим методам. В этот период террористические действия и экстремистская деятельность получили общее уголовно-правовое
основание и совершались по одним и тем же мотивам с применением насильственных и общественно опасных способов (взрывы, поджоги, покушения). Для Российского государства данный уголовно-правовой феномен был новым, поэтому уголовное законодательство еще не выработало эффективного противодействия экстремизму [7].
В советский период антиэкстремистскую направленность имела ст. 58 Уголовного Кодекса РСФСР 1926 г. [3], по которой квалификации подлежали любые антигосударственные действия, как сопряженные, так и не сопряженные с насильственными посягательствами. При этом необходимо отметить, что и здесь существовало объединение террористических мотивов и иных антигосударственных мотивов совершения преступлений. Несмотря на то что самого понятия «экстремизм» в законодательстве не существовало, общая направленность и состав посягательств, предусмотренных данной нормой советского уголовного законодательства, свидетельствовали именно об экстремистских основаниях. Уголовная ответственность за подобные преступления была предусмотрена и для несовершеннолетних, и ее историческое начало было положено в УК РСФСР 1926 г., в котором преступным признавалось всякое действие или бездействие, направленное против советского строя или правопорядка, установленного властью. По существу, практически любое уголовное преступление в те далекие времена трактовалось как антигосударственное.
Проведенный сравнительный анализ содержания объекта преступлений экстремистской направленности по ныне действующему уголовному закону, к которым относятся деяния, предусмотренные ст. 280, 280.1, 282-282.3 УК РФ [1], показывает, что они составляют угрозу для существования основ конституционного строя и безопасности государства. С учетом того, что ранее мы отметили вербально-лекси-ческий и ненасильственный состав экстремизма, относящийся к преступлениям против конституционного строя и безопасности государства и включающий в себя террористическую деятельность как преступление против общественного порядка и безопасности, имеется только одна историческая аналогия - экстремизм и экстремистская деятельность. Нормы ст. 280280.2, 282, 282.1-282.3 УК РФ являются ничем иным, как возвращением ст. 58 УК РСФСР от 1926 г. в ее «расплывчатом» и «распыленном» виде.
При этом уголовная ответственность несовершеннолетних на протяжении длительного исторического периода является неизменной,
с единственной разницей между возрастом наступления уголовной ответственности в разное время.
Так, согласно п. 12 раздела 3 УК СССР 1926 г., несовершеннолетние, достигшие двенадцатилетнего возраста, уличенные в совершении краж, в причинении насилия, телесных повреждений, увечий, в убийстве или попытке к убийству, привлекаются к уголовному суду с применением всех видов наказания. Это повлекло за собой повышенную криминализацию подростковой среды, поскольку, будучи субъектом преступления, несовершеннолетний привлекался к уголовной ответственности с 12-летнего возраста, т.е. задолго до наступления совершеннолетия.
Согласно ст. 20 УК РФ к 14-летним подросткам применяются меры уголовного наказания лишь за совершение целого ряда преступлений, относящихся к категории не только тяжких и особо тяжких, но и иных категорий преступлений, в том числе краж, грабежей, разбоев, изнасилования, вымогательств, убийств, причинения тяжких и средних телесных повреждений. За совершение экстремистских преступлений, предусмотренных ст. 280, 280.1, 282-282.3 УК РФ, предусмотрен общий возраст наступления уголовной ответственности - с 16 лет, однако в сравнении с УК СССР 1926 г. 16-летний возраст наступления уголовной ответственности в полном объеме является более гуманным, чем ответственность с 12 лет. Уголовная ответственность с 12-летнего возраста в России со времен СССР еще не вводилась.
Сравнение мер уголовного воздействия в отношении несовершеннолетних, совершивших преступления в разные периоды времени, показывает, что в порядке, установленном п. 25 раздела 4 УК СССР 1926 г., в качестве основных видов уголовно-правового воздействия, применяемых к несовершеннолетним, предусматривались разнообразные меры социальной защиты, к которым относились меры медико-педагогического воздействия, связанные с передачей несовершеннолетнего на попечение родителей, усыновителей, опекунов, попечителей, родственников (если таковые имеют возможность его содержать) или иных лиц и учреждений, а также помещение в специальное лечебно-воспитательное заведение. При этом такие меры применялись судом по собственному усмотрению, если меры общей уголовной ответственности были признаны несоответствующими содеянному. По действующему УК РФ в отношении несовершеннолетних преступников могут применяться аналогичные меры уголовно-правового воздействия (ч. 2 ст. 87 УК РФ). Таковыми
являются принудительные меры воспитательного воздействия. Или же несовершеннолетнему преступнику может быть назначено конкретное уголовное наказание, а при освобождении от такового суд может принять решение о помещении виновного в специальное учебно-воспитательное учреждение закрытого типа. При этом, в сравнении с УК СССР 1926 г., перечень мер социальной защиты медико-педагогического характера в УК РФ значительно дополнен и расширен. К числу таких мер воспитательного воздействия в отношении несовершеннолетнего относятся предупреждение, возложение обязанности загладить причиненный вред, ограничение досуга и установление особых требований к поведению несовершеннолетнего, а также передача под надзор родителей или лиц, их заменяющих, либо специализированного государственного органа. Данные меры могут быть назначены несовершеннолетнему только в случае совершения преступления небольшой и средней тяжести.
В определенных случаях несовершеннолетний может быть освобожден от назначения уголовного наказания за совершение преступления средней тяжести или тяжкого преступления и помещен в специализированное воспитательное учреждение закрытого типа. В соответствии с п. 2 ст. 92 УК РФ помещение в специальное учебно-воспитательное учреждение закрытого типа относится к числу принудительных мер воспитательного воздействия, целью которых является исправление несовершеннолетнего, нуждающегося в особых условиях воспитания, обучения и требующего специального педагогического подхода. Несовершеннолетний может быть помещен в указанное учреждение до достижения им возраста 18 лет, но не более чем на три года.
Таким образом, несовершеннолетнему по действующему уголовному законодательству может быть назначено уголовное наказание в виде штрафа, лишения права заниматься определенной деятельностью, обязательных или исправительных работ, ограничения и лишения свободы, в том числе и специальные меры уголовно-правового воздействия: воспитательные меры и помещение в специальное учреждение закрытого типа с освобождением от уголовного наказания. Из всего перечня преступлений, влекущих наказание для несовершеннолетних в соответствии со ст. 20 УК РФ, к числу экстремистских следует отнести участие в массовых беспорядках (ст. 212 УК РФ) и хулиганство, совершенное при отягчающих обстоятельствах (ст. 213 УК РФ), посягающих на общественную безопасность. Поскольку к наиболее
общественно опасным преступлениям против безопасности общества относится терроризм, то экстремизм и терроризм имеют общие уголовно-правовые конструктивные основы. На это же указывает в своей работе и В.Е. Эми-нов, который подчеркивает схожие признаки этих уголовно-правовых явлений: непринятие инакомыслия, игнорирование чужого мнения, поддержка культа нетерпимости и насилия, создание и функционирование незаконных групп (формирований), насаждающих идеи насильственного изменения конституционного строя, религиозной, расовой, национальной нетерпимости, превосходства одних социальных групп над другими, беспрекословное подчинение (поклонение) лидеру [10].
А.Е. Шалагин и М.Ю. Гребенкин выделяют расовый, молодежный, националистический, религиозный, политический и этнический экстремизм. А к основным отличительным признаком экстремизма относят молодой возраст (от 16 до 30 лет), показную браваду, групповое совершение преступлений, насилие, агрессию и жестокость, вандализм и распространение идей расовой, национальной и религиозной нетерпимости [8]. Это указывает на особую опасность экстремизма среди подростков и несовершеннолетних, что может привести к заключению о необходимости снижения возраста уголовной ответственности за экстремизм.
Уголовная ответственность несовершеннолетних за экстремистские деяния в Уголовном кодексе СССР 1960 г. [2] была предусмотрена за особо злостное хулиганство и предусматривала пониженный возраст ответственности с 14 лет. Во всех остальных случаях ответственность наступала с 16 лет. Дополнительно существовала возможность освобождения несовершеннолетнего от уголовной ответственности с назначением мер воспитательного характера, к которым относились различные принудительные меры социально-педагогического воздействия. При этом необходимо отметить, что во всех принятых уголовных законах РСФСР совершение преступления несовершеннолетним признавалось смягчающим обстоятельством.
Таким образом, экстремизм как социально-правовое явление известен с давних пор. Он связывался с социальной природой общества, расслоением по тем или иным признакам экономического, политического, национального, расового, религиозного и прочего характера. Однако единство общества, существующего в условиях таких различий, как раз и составляло основы государственного устройства, на что и посягали во все времена экстремистские преступления. Кроме того, в случае сочетания экс-
тремистских преступлений, сопровождаемых насильственными действиями, следует вести речь о наличии признаков террористического характера. Несовершеннолетние лица, совершающие подобные противоправные посягательства, являются особыми субъектами уголовной ответственности, поскольку они в ряде случаев не подпадают под уголовную ответственность из-за недостижения возраста ответственности. При этом общественная опасность таких преступлений достаточно высока, так как многие преступления экстремистской направленности, связанные с возбуждением вражды, ненависти и розни, относятся к категории тяжких преступлений.
Сравнение уголовного законодательства России и СССР в различные периоды показывает, что наиболее суровая уголовная ответственность для несовершеннолетних за экстремистские преступления существовала в СССР с 1926 по 1960 гг., когда ответственность наступала с 12 лет.
Далее возраст был повышен до 16 лет, с 14 лет предусматривалась ответственность за убийства, некоторые насильственные действия и кражи. Виды и формы уголовной ответственности были примерно тождественны: либо применялись общеуголовные наказания, предусмотренные для совершеннолетних преступников, либо несовершеннолетний освобождался от уголовной ответственности с назначением ему принудительных мер воспитательного характера. Крайней мерой в таком случае являлось направление несовершеннолетнего преступника в специализированное воспитательное учреждение закрытого типа. При этом необходимо отметить, что само понятие экстремизм в уголовном законе возникло с 2000-х гг.
Список литературы
1. Уголовный кодекс РФ от 13.06.1996 № 63-ФЗ // Собр. законодательства Рос. Федерации. 1996. № 25, ст. 2954.
2. Уголовный кодекс РСФСР от 27.10.1960 (утратил силу) // Ведомости Верховного Совета РСФСР. 1960. № 40, ст. 591.
3. Уголовный кодекс РСФСР 1926 г. по состоянию на 01.03.1957 (утратил силу). URL: https://docs.cntd.ru/document/901757374.
4. О противодействии экстремистской деятельности: федер. закон от 25.07.2002 № 114-ФЗ // Рос. газ. 2002. № 142-143. 30 июля.
5. Бешукова З.М. Развитие законодательства об ответственности за терроризм и экстремизм в период действия УК РСФСР 1960 г. // Право и политика. 2016. № 5 (197). С. 649-567.
6. Погорельцев В.И. Зарождение и развитие
экстремизма в мире и в России // Международный журнал гуманитарных и естественных наук. 2020. № 3-2 (42). С. 178-183.
7. ФСБ обвинила школьников в терроризме за планы взорвать здание ФСБ в Minecraft. URL: https://lenta.ru/news/2020/11/20/kansk.
8. Цыганок А.И. Исторические предпосылки становления экстремизма в России // Международный журнал гуманитарных и естественных наук. 2020. № 3-2 (42). С. 220-222.
9. Шалагин А.Е., Гребенкин М.Ю. Противодействие экстремизму и терроризму: история и современность // Ученые записки Казанского юридического института МВД России. 2017. Т. 2 (3). С.4-12.
10. Эминов В.Е. Криминология: учебник. М.: Проспект, 2015. 368 с.
References
1. Ugolovnyj kodeks RF ot 13.06.1996 № 63-FZ [The Criminal Code of the Russian Federation of 13.06.1996 № 63-FZ] // Sobr. zakonodatePstva Ros. Federatsii. 1996. № 25, st. 2954.
2. Ugolovnyj kodeks RSFSR ot 27.10.1960 (utratil silu) [The Criminal Code of the RSFSR of 27.10.1960 (expired)] // Vedomosti Verkhovnogo Soveta RSFSR. 1960. № 40, st. 591.
3. Ugolovnyj kodeks RSFSR 1926 g. po sostoya-niyu na 01.03.1957 (utratil silu) [The Criminal Code of the RSFSR of 1926 as of 01.03.1957 (expired)]. URL: https://docs.cntd.ru/document/901757374.
4. O protivodejstvii ekstremistskoj deyateFnosti
[On countering extremist activities]: feder. zakon ot 25.07.2002 114-FZ // Ros. gaz. 2002. № 142-143. 30 iyulya.
5. Beshukova Z.M. Razvitie zakonodateFstva ob otvetstvennosti za terrorizm i ekstremizm v period dejstviya UK RSFSR 1960 g. [Development of legislation on responsibility for terrorism and extremism during the period of the Criminal Code of the RSFSR of 1960] // Pravo i politika. 2016. № 5 (197). S. 649-567.
6. Pogoreltsev V.I. Zarozhdenie i razvitie eks-tremizma v mire i v Rossii [The origin and development of extremism in the world and in Russia] // Mezhdunarodnyj zhurnal gumanitarnykh i estestvennykh nauk. 2020. № 3-2 (42). S. 178-183.
7. FSB obvinila shkolnikov v terrorizme za pla-ny vzorvat zdanie FSB v Minecraft. URL: https:// lenta.ru/news/2020/11/20/kansk.
8. Tsyganok A.I. Istoricheskie predposylki sta-novleniya ekstremizma v Rossii [Historical prerequisites for the formation of extremism in Russia] // Mezhdunarodnyj zhurnal gumanitarnykh i estestvennykh nauk. 2020. № 3-2 (42). S. 220-222.
9. Shalagin A.E., Grebenkin M.Yu. Protivodejst-vie ekstremizmu i terrorizmu: istoriya i sovremen-nost [Countering extremism and terrorism: history and modernity] // Uchenye zapiski Kazanskogo yuridicheskogo instituta MVD Rossii. 2017. T. 2 (3). S. 4-12.
10. Eminov V.E. Kriminologiya [Criminology]: uchebnik. M.: Prospekt, 2015. 368 s.
СИРОТКИНА Татьяна Геннадьевна - адъюнкт факультета подготовки научно-педагогических и научных кадров. Московский университет МВД России имени В.Я. Кикотя. Россия. Москва. E-mail: [email protected].
SIROTKINA, Tatyana Gennadyevna - Post-graduate Student of the Faculty of Training Scientific, Pedagogical and Scientific Personnel. Moscow University of the Ministry of Internal Affairs of Russia named after V.Ya. Kikot. Russia. Moscow. E-mail: [email protected].
