CC BY
65Раздел IV. Правовые доктрины и правовые категории: опыт истории
© Зеленин Н.Ю.
УДК 340.111
ВОЗНИКНОВЕНИЕ И ИСТОРИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ КОНЦЕПТА РАЗГРАНИЧЕНИЯ ВОПРОСОВ ФАКТА И ПРАВА В ЮРИСПРУДЕНЦИИ
Зеленин Никита Юрьевич, аспирант Московский городской педагогический университет e-mail: mail. nikitazelenin@gmail. com
Аннотация. В статье рассматриваются исторические предпосылки и условия формирования концепции разграничения вопросов факта и права в юриспруденции. Прослеживается путь от зарождения интуитивных идей необходимости такого разграничения в римском праве к формированию научно обусловленного концепта в английском праве. В отечественной юридической науке разграничению и пониманию вопросов факта и права уделено незаслуженно мало внимания несмотря на то, что выработанные на основе такого разграничения идеи широко применимы. Это проявляется в правилах пересмотра судебных решений вышестоящими инстанциями, в вопросах доказывания и преюдициальности и др. Исследуется связь института суда присяжных и концепта разграничения вопросов факта и права и формируется вывод о необходимости дальнейшей теоретической разработки концепта.
Ключевые слова: вопросы факта, вопросы права, юридический факт, разграничение вопросов факта и права, история права, суд присяжных, вопросы, разрешаемые присяжными, английское право.
Изучение концепта разграничения вопросов факта и права имеет высокое практическое и теоретическое значение. Отечественное процессуальное законодательство закрепляет, что при вынесении решения судом, рассматривающим дело, разрешаются вопросы факта и права1. Так, для правильного разрешения абсолютно каждого правового спора необходимо определить его фактические обстоятельства. Установив же фактическую сторону, то есть разрешив вопросы факта, суд определяет нормы права, применимые при установленных обстоятельствах. Иными словами, разрешает вопросы права.
Кажущаяся простота вышеуказанного разграничения обманчива. Как писал еще Гуго Мейер: «Мы знаем, что полное разделение вопросов факта
1 См.: Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации от 14.11.2002 № 138-ФЗ // Собрание законодательства РФ. 18.11.2002, № 46, ст. 4532. Ст. 196; Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации от 24.07.2002 № 95-ФЗ // Парламентская газета. № 140-141, 27.07.2002. Ст. 168; Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18.12.2001 № 174-ФЗ // Парламентская газета. № 241242, 22.12.2001. Ст. 299.
и права невозможно, но нельзя сказать, что его нельзя провести даже до известной степени»1.
В западной доктрине эта тема на протяжении веков детальнейшим образом исследовалась не только правоведами, но и правоприменителем, в частности судами высоких инстанций. При этом по сей день нельзя утверждать, что проблема нашла свое окончательное разрешение.
В России названная дихотомия не столь популярна, что, по мнению автора, является незаслуженным упущением. Суды всех инстанций, часто не осознавая того, оперируют исследуемыми понятиями. Согласно российскому процессуальному законодательству суды кассационной и надзорной инстанции правомочны пересматривать вопросы права, но, по общему правилу, не могут давать новую оценку фактическим обстоятельствам дела. Это в свою очередь является исключительной компетенцией судов первой инстанции и апелляционных судов.
Разграничение вопросов факта и права имеет принципиальное значение при определении вопросов, подлежащих разрешению присяжными или судом (наиболее свойственно семье общего права), при определении вопросов, подлежащих доказыванию сторонами, а также влияет на преюдициальность судебных решений.
При этом для юриста изучение существующих норм и правовых институтов невозможно без четкого понимания истории возникновения и развития описываемого явления, в связи с чем настоящая работа преследует цель исследовать проблему разграничения вопросов факта и права в контексте исторического ракурса.
Несмотря на то, что осознанное разграничение вопросов факта и права наблюдается преимущественно в системах стран семьи общего права, его истоки можно обнаружить в классическом римском праве.
Da mihifacto dabo tibi ius (дай мне факты, я дам тебе право) -известная максима, которая говорит о принципе, в соответствии с которым применимое право определяется судом, а задача сторон лишь предоставить сведения о фактических обстоятельствах. В самом своем построении она содержит интуитивный зачаток идеи разграничения вопросов факта и права.
В период существования в римском праве формулярного процесса противоборствующие стороны предъявили свои требования в суд, используя формализованные утверждения об их юридических правах, более известные как формулы. Ранние формулы основывались исключительно на положениях объективной нормы juris civilus, однако позднее римская правовая система стала использовать формулы, содержащие юридический и фактический компоненты.
1 Мейер Г. (пер.: Таганцев Н.С.). Вопросы факта и права на суде присяжных, в особенности о постановке вопросов присяжным. Журнал Министерства юстиции. 1866. С. 38.
Так, существовало деление формул на in jus conceptae (формулы, составленные на основе цивильного права) и in factum conceptae (формулы, составленные на основе фактической ситуации)1.
Как указывал И.А. Покровский: «В основе цивильного иска лежит всегда такое или иное цивильное право истца, некоторое jus, которое в иске осуществляется. Материальным основанием преторскиих исков является, напротив, известное фактическое положение дел, совокупность известных фактических обстоятельств»2. Тем самым основу преторского иска составляет некое factum, понимаемое как действие или событие, в котором участвуют отдельные лица. То есть уже была сформирована идея о том, что юридический факт есть конкретное жизненнее обстоятельство, а не абстрактная идея.
Сэр У. Маркби отмечал, что подобное положение дел свидетельствует о том, что разделение факта и права было хорошо известно римским юристам и имело разграничение еще более четкое и
-5
точное, чем наше (имеется в виду английское право - прим. автора) .
Влияние римского права на формирование исходных идей концепта разграничения вопросов факта и права признают и другие исследователи, в
4
том числе западные коллеги .
Однако очевидно, что само по себе упоминание факта и права в контексте вышеприведенных юридических конструкций не свидетельствует о формировании концепции их разграничения как сравнимых явлений, в рамках которой в первую очередь необходимо разрешить вопрос, с какой целью такое разграничение необходимо.
Тем самым можно обнаружить, что истоки описываемого концепта возникли задолго до формирования системы общего права, однако именно в ее рамках произошло институциональное разграничение вопросов факта и права как логически определенных правовых категорий.
Разграничение между вопросами факта (issues of fact или более редкое matters of fact) и вопросами права (issues of law и matters of law, соответственно) тесно связано с историей суда присяжных в Англии. Именно в рамках возникновения и развития этого института происходило концептуальное разграничение исследуемых понятия, что было в первую очередь связано с постепенными выделением самостоятельной функции присяжных как органа для установления фактов и отделением ее от правоустанавливающей функции суда. Тем самым исследование
1 Дыдынский Ф.М. Институции Гая, текст и перевод. Варшава. 1891. §45-47. С. 405-407.
2 Покровский И.А. История римского права. Минск, 2002. С. 135-136.
3 Markby, W. Law and fact. 2 Law Mag. & Review (4 series). 1877. P. 311.
4 См. напр.: Lee, J. G. The law-fact distinction from trial by ordeal to trial by jury // AIPLA Quarterly Journal. 12(4), 1984. С. 288 ; Milsom S.F.C. Law and Fact in Legal Development // The University of Toronto Law Journal. Vol. 17, No. 1. 1967. С. 2 ; Shapiro B. The Concept "Fact": Legal Origins and Cultural Diffusion // Albion: A Quarterly Journal Concerned with British Studies. Vol. 26, No. 2. 1994. С. 228.
возникновения и развития концепта разграничения вопросов факта и права невозможно в отрыве от этапов формирования института суда присяжных.
Рассматривая эволюцию разграничения вопросов факта и права в английском праве Дж. Ли условно выделяет такие этапы как «ранний статус (состояние) разграничения вопросов факта-права», «ранее определение различий между вопросами факта и вопросами права», «принятие Вестминстерского статута (1285)»; «Разграничение вопросов права и факта становится хорошо известным»1. Первый условно охватывает вторую половину XI и большую часть XII вв. и связан с возникновением суда присяжных в его первоначальной форме и периодом активного использования суда поединком или испытанием. Второй соотносится с развитием функций присяжных, вынесением ими специальных вердиктов, увеличением роли доказательственного процесса. Третий акцентируется на принятии Вестминстерского статута (1285) и связан с увеличением роли специальных вердиктов присяжных и выделением их функций по установлению фактической стороны дела. На последнем концепт разграничения вопросов факта и права становятся общеприменимым при производстве с участием присяжных. Рассмотрим названные периоды более подробно.
Традиционно предполагается, что суд присяжных зародился или же был завезен в Англию после нормандского завоевания, произошедшего в 1066 году, однако источников, однозначно указывающих на объективность данного предположения, не имеется2. Указывается, что первым признанным подтверждением существования суда присяжных (точнее похожего на него института) в Англии являются ордонансы короля Генриха II (в частности - Кларендонская ассиза 1166 г.), в соответствии с одним из которых предписывалось отбирать из каждой сотни жителей крупного города по 12 человек и по 4 человека от деревни для участия в специальных коллегиях - жюри. На них возлагались обязанности сообщать королевскому судье о совершенных там наиболее значимых преступлениях. Таких лиц предавали ордалии с помощью воды3.
Тем самым тогда таким присяжным отдавалась роль не столько «судей факта», сколько функция информаторов, свидетелей и даже отчасти обвинителей.
В 1194 произошло разделение обвинительной функции присяжных (большое жюри) и более традиционной функции решения вопроса о виновности подсудимого (малое жюри)4.
В 1215 г. была принята Великая хартия вольностей, после чего суд присяжных стал развиваться в сторону более известной нам концепции. Статья 39 названного источника содержала право на per legale judicium
1 См: Lee, J.G. Указ. соч. Пер. автора.
2 Бернэм У. Суд присяжных заседателей. М., 1995. С. 6.
Штокмар В.В. История Англии в Средние века. СПб., 2005. C. 59.
4 Бернэм У. Указ. соч. С. 6.
parium suorum, или же «суд равных», то есть право принять вердикт о виновности не от профессионального судьи, а от коллегии присяжных, являющихся людьми, не относящимися к судебной системе1.
Однако судоустройство вышеуказанных периодов еще не знало необходимости институционального разграничения вопросов факта и права. Как указывается некоторыми исследователями, в Англии тысячу лет спустя тонкости римского права были утрачены, а споры разрешались с
Л
помощью поединка или испытания (trials by battle, trials by ordeal) . В подобных условиях разграничение вопросов факта и права было мало необходимо.
При этом встречаются и иные точки зрения, согласно которым еще в начале XVIII века разграничение между вопросами факта и права было обнаружено. Профессор М. Арнольд, обращаясь к специальному вердикту 1202 г. (решению присяжных по частному вопросу) обнаружил, что уже тогда присяжные выносили решения о конкретных обстоятельствах дела, и отмечал что подобное свидетельствует о том, что «разграничение между
-5
вопросами права и факта в это время было уже известно» . Однако названное вряд ли можно признавать сформированной идеей разграничения вопросов факта и права - необходимость находить отличия определенных институтов и явлений возникает только тогда, когда такие явления становятся в сознании людей сравнимыми, то есть хотя бы условно однопорядковыми или парными. Действительно, на основании подобных источников видно, что уже тогда присяжным приходилось отвечать на вопросы факта (в частных случаях), однако речь о разграничении исследуемых понятий не велась.
Интересным представляется отрывок размышлений Генри де Брактона - английского священника, королевского судьи и систематизатора английского общего права XVIII века: «Если присяжные констатируют факт как он есть, а затем судят о факте в соответствии с их утверждением о нем, и ошибаются, они делают ошибочное суждение, а не ложное, так как они исходят из убеждения, что такое суждение следует за таким фактом»4. Упомянутое называют признанием концептуального разграничения вопросов факта и права5, однако, по мнению автора, это свидетельствует о возникновении интуитивного понимания необходимости такого разграничения, однако говорить о формировании концепта не приходится. Во-первых, само разграничение еще не констатируется и не объясняется. Во-вторых, описанная идея содержится в
1 Великая хартия вольностей (Magna Carta, 1215). В пер. Петрушевский Д.М. // Памятники истории Англии XI-XIII вв. М., 1936. C. 107.
2 Lee, J. G. Указ. соч. С. 289.
3 Arnold, M.S. Law and Fact in the Medieval Jury Trial: Out of Sight, Out of Mind. 18 Am. J. Legal Hist. 1974. С. 267, 278. Пер. автора.
4 Цит. по: Thayer J.B. Preliminary Treatise on Evidence at the Common Law. 1898. С. 290. Пер. автора.
5 Lee, J. G. Указ. соч. С. 292.
отдельных размышлениях, но не становится широкоприменимой. В-третьих, не осознаются цели, в том числе конкретная практическая институциональная необходимость такого разграничения.
Продуктивной представляется точка зрения, согласно которой разграничение вопросов факта и права начало проявляться в английском праве в связи с переходом судебного процесса от форм суда поединком и испытанием, в которых суд выполнял роль пассивного наблюдателя, системе рациональных доказательств1. Такой подход основывается не на исследовании следствия развития явления (упоминания в правоведческих работах того времени), а на определении его предпосылок.
Как указывал Г.Мейер, когда суд присяжных сделался в Англии постоянной частью уголовной юстиции, присяжные заменили собой ранее существовавшую систему доказательств; теперь господство случая (имеющее предопределяющее значение в суде поединком или испытанием - прим. автора) не должно было более иметь влияние на подсудимого: его место заменил разумный приговор людей общины2.
Таким образом, точное время проявления практического разграничения вопросов факта и права в английском праве остается
3
неясным , однако, на основании вышесказанного, возникновение интуитивного, но еще не концептуального (не институционального) разграничения справедливо относить к XП-XШ вв. и связывать с отмиранием бездоказательственных форм судопроизводства (суд поединком, суд через испытание) и развитием доказательственного процесса.
Значимым этапом в развитии исследуемого явления было принятие II Вестминстерского статута 1285 г., который заложил предпосылки широкого распространения институциональной основы разделения обязанностей между судом и присяжными в контексте определения правовой и фактической сторон дела. В частности, отмечается, что в результате принятия статута обычной практикой по делам, связанных с владением, становится разрешение вопросов о фактах присяжными, а о правовой оценке этих фактов - судом4.
Четкая связь между устройством суда присяжных и разграничением вопросов факта и права обнаруживается позднее. Так, к середине XV века коллегия присяжных уже сформировалась как независимый от судьи орган для оценки доказательств5. Развитие института суда присяжных в английском праве было связано с появлением четкого разграничения между вопросами, на которые подлежат отвечать суду, и вопросами,
1 Thayer J.B. Law and Fact in Jury Trials // 4 Harv. L. Rev. 1890. С. 156-157.
2 Мейер Г. Указ. соч. С. 2.
3 См. напр.: Arnold, M.S. Указ. соч. C. 277 ; Shapiro B. Указ. соч. С. 229.
4 Lee, J. G. Указ. соч. С. 293.
5 Будылин С.Л. Вопрос права или вопрос факта? Доказывание и кассация // Вестник ФАС Уральского округа. 2014. № 2. С. 80.
составляющими компетенцию присяжных. Идея была такова: чтобы правильно установить фактические обстоятельства конкретного дела нет необходимости обладать познаниями в области юриспруденции, необходим лишь жизненный опыт. Если же требуются какие-либо специальные познания в отдельных областях, то в отношении них может быть получено мнение эксперта, значение которого опять же оценивается на основании обычного жизненного опыта. Более того, достаточно специфический опыт профессионального судьи может быть даже вреден в контексте оценки доказательств (эффект «замыливания глаз»). Тем самым ответственность за определение фактических обстоятельств следует возлагать на присяжных, не являющихся профессионалами в праве. После того, как факты установлены, суду остается лишь применить подходящие нормы, в чем он является профессионалом1.
В литературе отмечается, что первым примером явно выраженного разграничения вопросов факта и права в юриспруденции, который удалось обнаружить, является произведение Т. Мора Debellacyon of Salem and Bizance (1533 г.), цитируемое Дж. Спелманом: «При вынесении специальных вердиктов, при которых присяжные согласны с фактами, судьи определяли одновременно и факты, и право»2.
Четкое и широкоизвестное правоведам разграничение исследуемых понятий прослеживается к середине XVI века и связано с работами Э. Кока, самого известного и выдающегося правоведа своей эпохи и одного из самых известных юристов всех времен, с деятельностью которого
-5
связывают фактическое создание системы общего права . Обсуждаемое было одной из его излюбленных тем, в своих работах он, основываясь на известной латинской максиме, довольно категорично утверждал, что самый обычный метод разрешения вопросов факта - двенадцатью такими мужчинами, так как ad quaestionem facti non respondent judices, ad quaestionern juris non respondent juratores (вопросы факта не решают судьи, вопросы права не решают присяжные)4. Стоит отметить, что приводимый афоризм Э. Кок приписывал Г. Брактону, однако, как указывают исследователи, ошибочно5.
Таким образом, концепт разграничения вопросов факта и правда завершает свое оформление в правовой мысли английских юристов к середине XVI века. В этот период уже сложилась практика активного использования доказательств в судопроизводстве, роль присяжных трансформировалась. Как отмечает Б. Шапиро: «Введение в процесс
1 Там же. С. 80-81.
Shapiro B. Указ. соч. С. 229. Пер. автора.
"3
Weiner S.A. The Civil Jury Trial and the Law-Fact Distinction // California Law Review. 1966. Vol. 54. No. 5.С. 1867.
4 Coke E. The First Part of the Institutes of the Laws of England; or, a Commentary upon Littleton. 19th ed. Vol. 1.
London. 1832. C. 155. Пер. автора.
5 См.: Shapiro B. Указ. соч. С. 229.
свидетельских показаний означает, что присяжные становятся ответственны за их исследование и оценку. Теперь присяжным было необходимо определять истинность или ложность, а также значимость доказательств. Однако при этом еще допускалось, что они могут обладать прямой информацией о значимых для дела фактических обстоятельствах (то есть отчасти присяжные сами еще выступали в качестве свидетелей -прим. автора) ... Все больше их деятельность приобретала характер, выражаясь современным языком, «судей факта»1.
На протяжении XVII-XVIII вв. названная идея распространялась в широкие круги английского общества и его значительная часть познакомилась с юридическим понятием matter of fact (вопрос факта). Правовая система научила англичан, что факты человеческой деятельности могут быть с разумной степенью достоверности установлены на основании свидетельских показаний и что обычные люди обладают достаточными способностями для того, чтобы оценить убедительность таких показаний. Повышение доверия к системе присяжных, тем самым, способствовало возникновению общего ощущения, что средний независимый человек способен определить вопросы факта в юридическом споре при условии наличия соответствующих процессуальных условий и с соответствующими гарантиями2.
Начиная с середины XIX века значение судов присяжных для разрешения гражданских-правовых споров в Англии постепенно уменьшалось. Сегодня стороны таких споров согласно английскому законодательству имеют право на суд присяжных только по отдельным категориям дел. Однако сама идея того, что вопросы права всегда разрешаются судом, а вопросы факта - «органом для установления фактов» (trier of fact, finder of fact), - которым в зависимости от ситуации может быть коллегия присяжных или судья, сохранилась в неприкосновенности3.
Английское общее право, будучи реципированным в США, нашло свое отражение в правовых идеях американской правовой системы: право на суд присяжных было закреплено в Конституции США, а также конституциях многих штатов, причем как в уголовных, так и в некоторых гражданских делах4. Соответствующим образом американским правом был также воспринят концепт разграничения вопросов факта и права, в частности идея о том, что вопросы права решаются судьей, а вопросы факта - присяжными или в их отсутствие - судьей5.
1 Там же. С 230. Пер. автора.
2 Там де. С. 233.
Будылин С.Л. Указ. соч. С. 81.
4 См.: Конституция Соединенных Штатов Америки 1787 г. // Соединенные Штаты Америки. Конституция и законодательные акты: Пер. с английского / сост.: Лафитский В.И. М.: Прогресс-Универс. 1993. Ст. 6-7.
5 Будылин С.Л. Указ. соч. С. 81.
Таким образом, в силу исторических особенностей развития концепта разграничения вопросов факта и права, связанных с тем, что необходимость такого разграничения проявилась непосредственно во взаимосвязи с судом присяжных, названная дихотомия (вопросы факта-права) зачастую определяется английским правом синонимично вопросам для рассмотрения присяжными и вопросам для рассмотрения судьей. Такой подход превращает максиму Э. Кока - «вопросы факта не решают судьи, вопросы права не решают присяжные», - в простую тавтологию и не дает ключа к разграничению исследуемых понятий, с чем соглашаются и другие исследователи1. При этом логически и концептуально соотношение вопросов факта и права выходит за пределы привычной общему праву дихотомии «вопрос для присяжных», «вопрос для суда».
По мнению автора, изучение сущности разграничения вопросов факта и права - необходимый элемент формирования современного и логичного профессионального правопонимания. Ясный и осознанный переход от определения фактических обстоятельств дела к их правовой оценке является неотъемлемой частью выработки правовой позиции как судом, так и иными лицами, а также гарантом процессуальной чистоты судопроизводства.
Библиографический список
1. Бернэм У. Суд присяжных заседателей. М.: Издательство Московского независимого института международного права, 1995. - 128 c.
2. Будылин С.Л. Вопрос права или вопрос факта? Доказывание и кассация // Вестник ФАС Уральского округа. 2014. № 2. С. 79-124.
3. Великая хартия вольностей (Magna Carta, 1215). В пер. Петрушевский Д.М. // Памятники истории Англии XI-XIII вв. М., 1936. C. 96-138.
4. Дыдынский Ф.М. Институции Гая, текст и перевод. Варшава, 1891. - 522 c.
5. Мейер Г. (пер.: Таганцев Н.С.). Вопросы факта и права на суде присяжных, в особенности о постановке вопросов присяжным. СПб.: Журн. М-ва юстиции. 1866. - 234 c.
6. Покровский И.А. История римского права. Минск, 2002. - 528 c.
7. Штокмар В.В. История Англии в Средние века. СПб.: Алетейя. 2005. - 203 с.
8. Arnold, M.S. Law and Fact in the Medieval Jury Trial: Out of Sight, Out of Mind // American Journal of Legal History 18. 1974. PP. 268-288.
9. Coke E. The First Part of the Institutes of the Laws of England; or, a Commentary upon Littleton. 19th ed. Vol. 1. London. 1832.
10. Lee, J. G. The law-fact distinction from trial by ordeal to trial by jury // AIPLA Quarterly Journal, 12(4). 1984. PP. 288-294.
11. Markby, W. Law and fact. 2 Law Mag. & Review (4 series). 1877.
12. Milsom S.F.C. Law and Fact in Legal Development // The University of Toronto Law Journal. Vol. 17, No. 1. 1967. PP. 1-19.
13. Shapiro B. The Concept "Fact": Legal Origins and Cultural Diffusion // Albion: A Quarterly Journal Concerned with British Studies. Vol. 26, No. 2. 1994. PP. 227-252.
14. Spelman, J. (J.H. Baker ed.) Reports of Sir John Spelman. London: Selden Society. 1977.
1 См.: Weiner S.A. Указ. соч. С. 1868 ; Будылин С.Л. Указ. соч. С. 82.
142
