CC BY
190
УДК 343.98
ВОЗМОЖНОСТЬ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ ДЕРМАТОГЛИФИКИ В КРИМИНАЛИСТИЧЕСКОМ ИЗУЧЕНИИ ЛИЧНОСТИ
Ю.Л. Дяблова, Д.С. Куршев
В криминалистических исследованиях и практической деятельности по расследованию преступлений система методов изучения личности находится в постоянном развитии. В последние четверть века активно формировалась сфера знаний, обозначенная её создателями как «криминалистическая дерматоглифика». В работе проведен анализ степени научности её положений, рассмотрены перспективы использования при раскрытии и расследовании преступлений в качестве «нетрадиционных» и традиционных методов криминалистики. Изучены различные научные точки зрения относительно дерматоглифики, в том числе Меморандум Российской Академии наук 2016 г., признавший дерматоглифические тестирования лженаучными. В качестве одного из вариантов развития дерматоглифики предлагается реализовать научный потенциал дерматоглифики путем проведения достоверных масштабных исследований и формирования на их основе стройной непротиворечивой системы знаний. С помощью возможностей искусственного интеллекта и повсеместного внедрения информационных технологий, а также все большей распространенности использования биометрических данных уже в ближайшей перспективе можно будет организовать весьма репрезентативное исследование, что позволит использовать криминалистическую дерматоглифику в полном объеме в криминалистическом изучении личности.
Ключевые слова: криминалистика, дактилоскопия, дерматоглифика, криминалистическая дерматоглифика, дерматоглифическое тестирование, криминалистическое изучение личности, диагностика личности.
При расследовании преступлений, особенно неочевидных, правоохранительные органы должны использовать возможности всех имеющихся средств и методов установления лиц, причастных к совершению противоправного деяния. Однако ряд методов получения информации, в том числе о личности преступника, вызывает дискуссии в научных криминалистических кругах и вопросы у практиков.
«Нетрадиционные» методы изучения личности в криминалистике уже становились объектом научного внимания одного из авторов данной статьи [1; 2, с. 117-121], и нами они были определены как научно обоснованные, но не закрепившиеся в практике расследования преступлений в качестве общепринятых, постоянных, приёмы и способы, использование которых отвечает критериям уголовно-процессуальной допустимости, применяемые для установления свойств и признаков личности [3, с. 120-125].
В данной работе проанализируем с позиции обозначенного подхода дерматоглифику и постараемся ответить на вопрос о возможности её использования в расследовании преступлений.
Дерматоглифика имеет достаточно давнюю историю развития, она возникла параллельно с дактилоскопией. В 1892 году Ф. Гальтон в своей монографии впервые вывел определение дерматоглифики [4].
В нашей стране исследования в сфере дерматоглифики активизировались в последние 25 лет, и это относится не только к криминалистическим аспектам, но и к медицинским (судебно-медицинским, спортивно-медицинским, психиатрическим), психологическим и др.
С одной стороны, появилось большое количество работ, в том числе защищенных кандидатских и докторских диссертаций [5] по дерматоглифике, с другой - этот же период характеризуется негативными реакциями академий наук США (2009 г) и России (2016 г) по отношению к дерматоглифике. Так, согласно данным Википедии [6], в публикации 2009 года научная основа дерматоглифики была поставлена под вопрос Национальной Академией Наук США за то, что субъективное сравнение, которое предлагают в качестве обоснования последователи дерматоглифики, не подкреплено объективным анализом, как того требует научный метод [7]. В 2016 году Комиссия по борьбе с лженаукой и фальсификацией научных исследований Российской Академии наук выпустила меморандум, который признаёт дерматоглифическое тестирование лженаучным [8].
То есть основным камнем преткновения на пути широкого использования дерматоглифики в различных сферах является вопрос научности её положений. И окончательный ответ на вопрос, является ли дерматоглифика наукой или лженаукой, к настоящему моменту, считаем, не сформулирован, так как в вышеназванном меморандуме РАН речь идет о лженаучном статусе коммерческого тестирования по кожным узорам пальцев рук.
А именно от этого ответа напрямую зависит возможность использования данных дерматоглифики в диагностике свойств и признаков личности в расследовании преступлений.
В.В. Яровенко, предложивший термин «криминалистическая дерматоглифика» в 1996 г, считает, что в настоящее время, «с учетом проведённых научных исследований и расширения применения в судебно-следственной практике», дерматоглифика перестала являться «нетрадиционным методом» в криминалистике [9, с. 351-372].
Д.В. Исютин-Федотков заявляет, что «результаты анализа имеющихся научных достижений, исследование криминалистического значения основных категорий дерматоглифики, современное состояние дерматоглифических исследований позволяют говорить о становлении теории криминалистической дерматоглифики» [10], обосновывает предмет и содержание предлагаемой частной криминалистической теории [10].
С этими вышеприведёнными тезисами в начале нашего анализа обозначенного объекта исследования пока не спорим и не соглашаемся, но осознанно включаем здесь цитаты с тем, чтобы по результатам исследования принять их либо опровергнуть.
Что же понимается в науке под криминалистической дерматоглификой, и как она соотносится с традиционной отраслью трасологии - дактилоскопией?
По мнению Н.П. Майлис, дерматоглифика и дактилоскопия изучают единый объект - гребешковую кожу человека, а отграничение между ними следует проводить по основным целям, которые преследуются при
82
использовании данных методов: у дактилоскопии - отождествление человека по папиллярному узору, а у дерматоглифики - диагностика его биологических свойств и характеристик человека [11].
Следуя логике построения системы трасологии, при таком подходе (изучение единого объекта различными методами для решения различных задач) дерматоглифику и дактилоскопию следует рассматривать в качестве единого раздела трасологии, единой отрасли криминалистической техники. И мы видим в науке различные варианты подходов к такому единству:
Дерматоглифика рассматривается как часть дактилоскопии (Эджубов Э.Г., Богданов Н.Н. (2002)) [12];
Дактилоскопия - часть дерматоглифики (Ищенко Е.П., Топорков А.А. (2006)) [13].
Мы полагаем, что различие подходов к соотношению во многом обусловлено тем, что те или иные авторы включают в структуру дерматоглифики, рассматривая её в узком или широком значении слова.
Все чаще в современных работ встречается второй подход, при котором к числу объектов изучения дерматоглифики относятся не только папиллярные узоры и их отображения, но и «другие участки кожи человека: покров локтей, коленей, туловища, не имеющих папиллярных узоров» [9].
В целом не можем не приветствовать увеличение числа криминалистически значимых признаков, на основании которых могут быть решены идентификационные и диагностические задачи в расследовании преступлений. Также ничего не имеем против интеграции научных знаний дактилоскопии и дерматоглифики, при этом принимая любую из позиций их соотношения. Но некоторые аспекты дерматоглифических изысканий заставляют нас настороженно относиться к данной сфере.
Во-первых, к числу научных положений не можем отнести следующую формулировку Д.В. Исютина-Федоткова о том, что «можно с высокой степенью вероятности предположить о возможности существования генетической предрасположенности к совершению общественно-опасных деяний» [10] (выделено нами - Ю.Д. и Д.К.). Названный автор высказывает эту мысль в п.2.6 своей монографии, рассматривая практическое использование данных теории криминалистической дерматоглифики в изучении личности, и достаточно неоднозначно можно трактовать возможности дерматоглифики в духе такого заявления.
Учитывая, что большая часть дерматоглифических признаков является наследуемой, развивая данную мысль, можно прийти к выводам о необходимости изоляции, ограничения или иных неблагоприятных последствий для значительных групп людей, имеющих определенное сочетание признаков и узоров на своих руках.
Во-вторых, презентуя решаемые дерматоглификой задачи, многие авторы, складывается ощущение, что выдают желаемое за действительное либо используют формулировки, не соответствующие общепринятым криминалистическим терминам.
Так, О.А. Соколова выделяет следующие задачи:
83
- выявление биологического происхождения объекта исследования;
- определение расы субъекта исследования;
- идентификация пола лица, оставившего след папиллярного узора;
- определение возрастной группы лица;
- установление приблизительных размеров человека (рост, вес, размер головы);
- определение правшой или левшой является человек, оставивший папиллярные следы, не являлся ли он переученным левшой (амбидекстером);
- выявление психических и поведенческих особенностей личности;
- установление возможной групповой принадлежности крови человека, оставившего папиллярные следы [14, с. 16].
Как здесь следует трактовать термин «субъект исследования»? Как обычно в работах по криминалистике и судебной экспертизе, понимая под ним лицо, проводящее исследование? В таком случае, каким образом установление его расы становится задачей дерматоглифики?
Также не совсем точными с научных позиций выглядят задачи по «идентификации пола», «определению расы, возрастной группы». И, если, формулируя последнюю задачу, автор говорит об установлении «возможной групповой принадлежности», то предпоследняя задача, на наш взгляд, сформулирована как желаемый для дерматоглифики результат - «выявление психических и поведенческих особенностей личности».
В этом же ключе пишет и В.В. Яровенко, указывая, что задачами дерматоглифики является «определение биологических свойств и характеристик личности» [9]. Не все так просто в дерматоглифике как системе знаний, как это преподносится. На сегодняшний день отсутствует методика такого определения, и можно лишь констатировать наличие некоторых корреляций и возможных предположений об отдельных свойствах и характеристиках личности.
В-третьих, анализ научных публикаций по дерматоглифике позволяет увидеть большое количество внутренних противоречий в них.
В той же работе В.В. Яровенко, продолжая развивать свои идеи, указывает на возможность использования дерматоглифики для «опосредованной идентификации» (еще один спорный термин) и «установления личности неопознанных трупов потерпевших», что не вполне соотносится с вышесформулированной им диагностической задачей, по которой, по его мнению, идет основное отграничение дерматоглифики от дактилоскопии.
Знакомясь с выводами авторов, пишущих по проблемам дерматоглифики, можно увидеть, что один и тот же признак будет трактоваться ими по-разному.
Так, например, наличие или преобладание завитковых узоров, по мнению разных авторов, указывает на следующие характеристики его обладателей: крепкое здоровье, долгожительство [15, с. 66-70; 16], принадлежность к коренным жителям Австралии, центральных провинций Китая и территорий, близких к полюсам [17]; характеризуются скрытностью и меньшей сентиментальностью [18]; является холериком по типу темперамента [19, с. 17];
84
«отличаются сложным поведением, склонны к мучительным сомнениям, ...испытывают удовольствие от своих закулисных интриг» [20, с. 420-424]; занимается видами спорта, где необходима сложная координация движений (тяжелая атлетика, коньки-многоборье, вольная борьба, бокс) [21]; и т.д.
В-четвертых, полагаем, что на сегодняшний день практическая значимость дерматоглифических теоретических положений в расследовании преступлений весьма незначительна.
Свой вывод основываем на том, что для достижения задач криминалистической дерматоглифики необходимо исследовать весь комплекс дерматоглифических признаков. В.В. Яровенко по этому поводу указывает, что «для дактилоскопии порой достаточно одного следа либо фрагмента следа. Для дерматоглифики важно количество и качество каждого отпечатка: полнота, обеспечивающая отображение всех характерных особенностей папиллярного узора; отсутствие грязных и непропечатанных участков; четкость отображения всех папиллярных линий (главных ладонных линий, трирадиусов); отсутствие признаков искажений и др.» [9].
Такие «идеальные» отображения следов, как правило, отсутствуют на первоначальном этапе расследования, при отсутствии данных о лице, его совершившем. По следам, обнаруженным на месте происшествия, субъекты специальных знаний могут указать на наличие диагностических признаков пола, возраста, право-, леворукость оставившего следы лица, наличие повреждений на руках и т.д.
При появлении в уголовном деле подозреваемого (обвиняемого) и возможности получения дактокарты для проведения дерматоглифического исследования у органов предварительного расследования в арсенале уже имеются гораздо более простые и достоверные способы получения данных о личности привлекаемого к ответственности. И это будут не предположения, а именно характеристики данного лица. Есть ли смысл практическим работникам «гадать» по узорам на руках? Мы полагаем, что нет.
В-пятых, не можем не учитывать выводы вышеназванного Меморандума РАН и не распространять их на дерматоглифические исследования в криминалистике.
В данном документе обосновывается невозможность применения дерматоглифики на практике. Сотрудники РАН отмечают, что в научных публикациях, индексируемых в международных базах данных Web of Science, PubMed, Google Scholar и Scopus, отсутствует подтверждение возможностей дерматоглифики по выявлению предрасположенности человека к каким-либо заболеваниям, определению характера и способностей личности, установлению приспособленности к какому-либо виду деятельности.
Сотрудники РАН в меморандуме приходят к следующему выводу: имеющиеся работы по дерматоглифике содержат значительные и многочисленные ошибки при проведении исследований. Ключевой ошибкой является неправильное использование методов статистического анализа или их полное несоблюдение. Комиссия РАН по борьбе с лженаукой установила, что
практика оказания услуг дерматоглифического тестирования и применение их результатов на сегодняшний день не имеют научного обоснования [8].
С этих позиций представляет интерес статья Т.Т. Шамурзаева совместно с А.Н. Архиповой и В.Н. Турковой, в которой ими даны оценки некоторых научных публикаций и сенсаций по криминалистической дерматоглифике [22, с. 133-136]. Авторы приходят к выводу о незначительной практической значимости установления некоторых взаимосвязей, например, между папиллярным узором пальцев рук и отдельными антропологическими параметрами головы человека (по результатам диссертационного исследования П.В. Пинчука [23]). Также полагают, что в сфере криминалистической дерматоглифики до сих пор существует большое количество заблуждений и антинаучных заявлений, относя к ним, в том числе, выводы С.С. Самищенко и А.С. Самищенко [24, с. 423-424], утрированно сформулированные авторами названной статьи как возможность установления будущих наркоманов, маньяков, серийных убийц сразу после их рождения.
Кроме того, по мнению В.В. Яровенко и Н.Н. Китаева, кодировка папиллярных узоров маньяков в диссертации А.С. Самищенко «не совпадает с зарегистрированными дактилоскопическими формулами, указанными в дактилоскопических картах, и порождает ошибки. Так, из 35 человек у 8 из них А.С. Самищенко допущены ошибки с определением буквенной формулы. Это весьма большая погрешность для научного исследования» [25, с. 1633-1641].
В качестве вывода в своей работе В.В. Яровенко и Н.Н. Китаев отмечают, что присутствующие частичные совпадения не позволяют сделать вывод о зависимости папиллярного узора и девиантного поведения лиц (из-за недостаточного числа исследований дактилокарт).
Также полагаем, что на современном этапе говорить о достоверном научном знании, позволяющем диагностировать свойства и характеристики личности в расследовании преступлений, пока рано. Во многих публикациях в выводах используются оценочные категории («преобладает определенный тип узора», «встречается чаще», чем в среднем в популяции или в контрольной группе (иногда указываются проценты - на сколько чаще - 5-10-15 %)), которые мало что дадут исследователю в первоначальный период расследования даже при получении «идеальных» с точки зрения дерматоглифики отображений следов рук.
Прежде чем внедрять в практику криминалистического изучения личности положений дерматоглифики, необходимо создать четкую систему, соответствующую всем критериям научного знания. Несмотря на приводимые в начале нашей статьи утверждения о наличии таковой, с позиции выявленных антинаучных положений, несоответствий и противоречий, неправильного использования методов статистического анализа, незначительной практической значимости криминалистической дерматоглифики, вынуждены сделать вывод об их поспешности.
Таким образом, не можем признать существование дерматоглифики в качестве частной криминалистической теории. Мы не можем считать дерматоглифические методы традиционными в криминалистике. Что касается
86
отнесения дерматоглифики к числу «нетрадиционных» методов криминалистического изучения личности, то это можно сделать по некоторым научно достоверно установленным направлениям. Не соответствующие критерию научности выкладки не могут входить даже в число «нетрадиционных» методов криминалистики в целом и криминалистического изучения личности в частности.
При этом видим научный потенциал дерматоглифики и считаем необходимым его реализовать путем проведения достоверных масштабных исследований и формирования на их основе стройной непротиворечивой системы знаний. Полагаем, что с помощью возможностей искусственного интеллекта и повсеместного внедрения информационных технологий, а также все большей распространенности использования биометрических данных уже в ближайшей перспективе можно будет организовать весьма репрезентативное исследование на основе изучения не 200-500-1000 дактокарт, а десятков и сотен тысяч. На основе установленных закономерностей можно будет с известной долей достоверности использовать криминалистическую дерматоглифику в полном объеме в криминалистическом изучении личности.
Список литературы
1. Дяблова Ю.Л. Информационные технологии моделирования личности неустановленного преступника при расследовании неочевидных преступлений: дис. ... канд. юрид. наук. Тула, 2008. 228 с.
2. Дяблова Ю.Л., Светличный А.А. Проблемы использования информации, добытой с помощью гипноза, при расследовании неочевидных преступлений // Актуальные проблемы применения норм уголовно-процессуального права при расследовании преступлений: материалы Международной научно-практической конференции (Москва, 26 октября 2012 года). М.: Изд-во: «Ваш полиграфический партнер», 2012. С. 117-121.
3. Дяблова Ю.Л. Допустимость использования нетрадиционных методов изучения личности в расследовании преступлений // Известия ТулГУ. Экономические и юридические науки. 2013. Вып.2. Ч. 2. С.120-125.
4. Galton F. Finger prints. F.R.S., etc.London MACMILLAN and Co. and NEW YORK 1892. 216 с.
5. Яровенко В.В. Проблемы применения дерматоглифических исследований в криминалистике: дис. ... д-ра юрид. наук. Тюмень, 1996. 350 с.
6. Дерматоглифика. [Электронный ресурс]. URL:https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%94%D0%B5%D1%80%D0%BC%D0%B0 %D 1 %82%D0%BE%D0%B3%D0%BB%D0%B8%D 1 %84%D0%B8%D0%BA%D 0%B0#cite_note-8 (дата обращения: 22.03.2020).
7. Strengthening Forensic Science: A Path Forward. National Academy of Sciences. [Электронный ресурс].
URL: https://www.ncjrs.gov/pdffiles1/nij/grants/228091.pdf (дата обращения: 22.03.2020).
8. Меморандум №1 Комиссии РАН по борьбе с лженаукой и фальсификацией научных исследований о лженаучном статусе коммерческого тестирования по кожным узорам пальцев рук. Приложения 1-6, 2016. URL: http://klnran.ru/2016/05/memorandum01 -dermatoglifika/ (дата обращения: 25.03.2020).
9. Яровенко В.В. Криминалистическая дерматоглифика // Юридические исследования. 2013. № 4. С. 351-372.
10. Исютин-Федотков Д.В. Основы криминалистического изучения личности: монография. М.: Проспект, 2018. 288 с.
11. Майлис Н.П. Дактилоскопия: учебник. М.: Щит-М, 2011. 124 с.
12. Папиллярные узоры: идентификация и определение характеристик личности (дактилоскопия и дерматоглифика) / под ред. д-ра юрид. наук., проф. Л.Г. Эджубова и канд. мед. наук Н.Н. Богданова. М., 2002. 316 с.
13. Ищенко Е.П., Топорков А.А. Криминалистика: учебник. Изд. 2-е, испр. и доп. / под ред. Е.П. Ищенко. М.: Юридическая фирма «КОНТАКТ», ИНФРА-М, 2006. 748 с.
14. Соколова О.А. Использование данных психологии при диагностировании человека по его папиллярным линиям // Юридическая психология. 2012. №4. С. 16.
15. Бердышев Г.Д., Захария А.И. Дерматоглифика долголетия // Природа. 1990. № 12. С. 66-70.
16. Никитюк Б. А., Тегако Л.И. Генетические маркеры в геронтологии // Современные проблемы геронтологии и гериатрии. Тбилиси, 1977. 153 с.
17. Богданов Н.Н. Тайные коды тела. М.: АСТ; Зебра Е, 2007. 351 с.
18. Shaefer D., Persinger M.A. Finger Prints and Personality Scores // Percept. And Mot. Skills. 1982. Vol. 54, N. 3. Pt. 1. P. 1021-1022.
19. Акинщикова Г.И., Полуэктова С.А. Дерматоглифика в системе комплексного изучения человека // Человек и общество. Л., 1971.Вып. 8. С. 17.
20. Богданов Н.Н. Особенности электрической активности мозга девочек 6-8 лет с разным дерматоглифическим рисунком кисти / Н.Н. Богданов, Н.Л. Горбачевская, В.Г. Солониченко [и др.] // Докл. РАН. 1994. Т. 338. № 3. С. 420424.
21. Абрамова Т.Ф. Пальцевая дерматоглифика и физические способности: дис. ... д-ра биол. наук. Москва, 2003. 298 с.
22. Шамурзаев Т.Т., Архипова А.Н., Туркова В.Н. Проблемные вопросы криминалистической дерматоглифики // Закон и право. 2019. № 2. С. 133-136.
23. Пинчук П.В. Экспертные возможности решения идентификационных задач на основе взаимосвязи между дактилоскопическими признаками и биологическими характеристиками человека: автореф. дис. ... канд. мед. наук. М., 2002. 25 с.
24. Самищенко С.С, Самищенко А.С. Дактилоскопические формулы — маркер социальной адаптации человека // Матер. V Междунар. науч.-практ. конф. «Теория и практика судебной экспертизы в современных условиях» (г. Москва, 22 - 23 января 2015 г.). М., 2015. С. 423-424.
25. Яровенко В.В., Китаев Н.Н. О проблемах развития дактилоскопии // Право и политика. 2015. № 11. С. 1633-1641.
Дяблова Юлия Львовна, канд. юрид. наук, доц., доц. кафедры, d.u.l@,list.ru, Россия, Тула, Тульский государственный университет.
Куршев Дмитрий Сергеевич, магистрант, kurshev 71@yandex. ru, Россия, Тула, Тульский государственный университет
THE POSSIBILITY OF USING DERMATOGLYPHICS IN THE CRIMINALISTIC STUDY OF
PERSONALITY
J.L. Dyablova, D.S. Kurshev
In criminalistics research and practical activities for the investigation of crimes, the system of methods for studying the individual is constantly developing. In the last quarter of a century, the field of knowledge, designated by its creators as "forensic dermatoglyphics", has been actively formed. The paper analyzes the degree of scientific validity of its provisions, and considers the prospects for using "non-traditional" and traditional methods of criminology in the detection and investigation of crimes. Various scientific points of view regarding dermatoglyphics have been studied, including a 2016 Memorandum of the Russian Academy of Sciences that recognized dermatoglyphic testing as pseudoscientific. As one of the options for the development of dermatoglyphics, it is proposed to realize the scientific potential of dermatoglyphics by conducting reliable large-scale studies and forming a coherent system of knowledge based on them. With the help of artificial intelligence and the widespread introduction of information technologies, as well as the increasing use of biometric data in the near future, it will be possible to organize a very representative study, which will allow the use of forensic dermatoglyphs in full in the forensic study of personality.
Key words: forensics, fingerprinting, dermatoglyphics, forensic dermatoglyphics, dermatoglyphic testing, forensic study of personality, personality diagnostics.
Dyablova Julia Lvovna, cand. legal Sciences, Assoc., Assoc. Departments, d.u.l@,list.ru, Tula, Tula State University, Russia.
Kurshev Dmitrii Sergeevich, undergraduate, kurshev71@yandex.ru, Tula, Tula State University, Russia
