CC BY
298
УДК 37.13.98
ВОЗДЕЙСТВИЕ ПРАВА НА ОБЩЕСТВЕННЫЕ ОТНОШЕНИЯ И СИНКРЕТИЗМ ПРАВОВОЙ КУЛЬТУРЫ
© Ф. Х. Галиев
Башкирский государственный университет Россия, Республика Башкортостан, 450077 г. Уфа, ул. Достоевского, 132.
Тел./факс: +7 (347) 228 90 30.
E-mail: [email protected]
Право как система правил (норм) поведения людей является регулятором общественных отношений. В обществе функционируют и другие системы социальных норм: мораль, религия, этика и т.д., которые постоянно оказывают непосредственное влияние на сознание и поступки людей. Совместное, комплексное воздействие этих регуляторов на общественные отношения способствует формированию синкретизма правовой культуры.
Ключевые слова: общественные отношения, правоотношения, правовая культура, государство, общество, социальные нормы, синкретизм правовой культуры.
Особенности взаимоотношений людей между собой, восприятие ими государственно-правовых явлений, постоянно возникающие и исчезающие в обществе конфликты и разборки — все это отражается в правовой культуре общества. Правовую культуру также невозможно рассматривать без учета специфики осуществления политических и экономических реформ, которые направлены на оптимизацию общественных отношений, повышение благосостояния людей, усиление позиций нашего государства на современной международной арене и его утверждение в качестве правового государства.
Будучи основанной на праве вообще, норме права и правовых институтах, правовая культура непосредственно связана и с другими системами социальных норм, какими являются мораль, религия, обычаи, традиции, этика и т.д. Эту объективно формируемую в ходе жизнедеятельности общества естественную взаимосвязь, взаимообусловленность, взаимозависимость и взаимодействие различных социальных норм, в совокупности воздействующих на сознание и поведение субъектов права и оптимизирующих общественные отношения соответственно потребностям человеческого развития мы называем синкретизмом правовой культуры [1, с. 45].
Категориальное значение понятия «синкретизм правовой культуры» намного шире и богаче традиционного понятия «правовая культура», под которым в основном понимается лишь уважительное отношение к законам и содержащимся в них нормам. Синкретизм правовой культуры как научная категория является инструментом оценки норм позитивного права с точки зрения согласованности их с нормами других, исторически сложившихся социальных регуляторов, что очень важно в условиях демократизации общественной жизни, становления гражданского общества, формирования правового государства и возрастания значения и роли права в жизни общества.
Поэтому значение, выполняемые функции и роль правовой культуры неизмеримо возрастают. И
чем больше, быстрее и точнее нормы права охватывают наиболее важные общественные отношения, тем значимее становится правовая культура, усиливается ее влияние на сознание и поведение субъектов права. А чем больше она подхватывается и поддерживается другими системами регулирования общественных отношений, ее влияние на общественные отношения вдвойне усиливается. С одной стороны, «реальное социальное действие, строясь по норме, постоянно выходит за ее пределы. Жизнь не укладывается в системы правил, даже недостаточно жестких; к тому же правила имеют свойство конкретизироваться (ветвиться) в соответствии с новыми требованиями и обстоятельствами действия и искажаться в зависимости от способа истолкования и социальной потребности действовать так, а не иначе. Так возникает феномен ненормативности, сосуществующий рядом с нормой, но реализующий себя как вызов, нарушение, то, что происходит против установленного и принятого правила или осуществляется вроде бы по правилам, реально же — вопреки им» [2, с. 107].
С другой стороны, «норма права не всегда в состоянии принять участие в регулировании общественных отношений, ибо жизнь богаче правил и постоянно продуцирует явления, генерирующие ненормативность: разнообразные социальные интересы, которых всегда больше, чем норм. К тому же интересы могут противоречить друг другу, порождая столь же противоречивые нормы; нормы фиксируют ставшее устойчивым в общественной жизни, но такие ее элементы, как поведение, инициатива, динамика, изменение, новации, лишь частично регулируются нормами, служат сферой проявления ненормативности; разнообразные истолкования норм, зависящие от ценностей, культуры, идеологии, могут как искажать смысл, так и доходить до прямого отрицания их требований» [2, с. 122].
В русле социологического концепта действие права признается наряду с другими социальными регуляторами — экономикой, политикой, психологи-
ей, религией и пр., потому что механизмы саморегуляции заложены в самом обществе: в обычаях, в том числе в обычаях делового оборота, в правилах и установках множества корпоративно публичных образований, пишет М. В. Немытина. Поэтому если апробированные в рамках корпоративных правил и установок публичных образований нормы могут затем перейти в законодательство, то тем самым государство начнет выражать интересы общества. А правовое регулирование зарождается в формате публичных образований [3, с. 28].
В условиях современного общества значимость правовой культуры приобретает глобальный характер, при этом ничуть не умаляя роли других социальных норм, функционирующих в обществе и способствующих созданию оптимальных взаимоотношений между людьми.
Это происходит на основе того, что недоступная для других социальных норм возможность обеспечения принудительной силой государства превращает правовую норму в нечто важное, общеобязательное и неумолимое, одновременно справедливое, незаменимое и необходимое для обеспечения соответствующего современным представлениям порядка в обществе. С другой стороны, другие социальные нормы передаются из поколения в поколение, они каким-то непринужденным образом проникают в плоть и кровь людей, становятся как бы родными и само собой разумеющимися, если даже их выполнение не всегда обязательно, зато поощряется общественным сознанием.
Процесс практической реализации правовых норм и со стороны людей, проживающих в данном государстве, и со стороны этого самого государства неизбежно провоцирует и активизирует процесс формирования каких-то убеждений, умозаключений, взглядов, определенной модели поведения, если даже в различных жизненных ситуациях эти модели поведения иногда могут быть резко противоположными. Тем не менее все это вовлекается в общий процесс дальнейшего развития правовой культуры, синтезируясь с другими социальными нормами, действующими в обществе, ибо в своей совокупности все они представляют собой единое синкретичное целое.
Если обычно поведение человека внешне кажется случайным, специально не подготовленным для достижения каких-то, даже меркантильных целей и задач, то к тому или иному поступку человек иногда внутренне готовится годами, может быть, в течение всей своей жизни. И эта подготовка включает в себя огромное количество событий и ситуаций, эмоций и чувств, явлений и фактов, идей и поступков, которые во всем своем множестве формируют характер человека, конкретизируют его способности и навыки, определяют основную модель и манеру поведения, а, может быть, и образ жизни. О. С. Евченко, например, обращает внима-
ние на то, что коренные сдвиги, произошедшие во второй половине ХХ в. в системе трудовых отношений, привели к глубокому кризису традиционной системы управления и заставили разрабатывать новые принципы социального менеджмента, среди которых важную роль начинают играть нравственные нормы отношений, и повышение роли нравственности в современной системе трудовых отношений позволяет рассматривать корпоративную этику как важный и необходимый инструмент эффективного социального менеджмента. Законодательством устанавливаются общие обязательные правила в основных сферах отношений, нравственные же нормы регулируют ситуативное поведение участников корпоративных отношений. Субъект морали исходит из требований добросовестности, разумности, справедливости и партнерства, способствующих осуществлению успешной совместной деятельности в сферах предпринимательства, наемного труда и государственного управления [4, с. 137].
Индикаторы, показатели, проявления культуры, на основе которых можно делать какие-то выводы, это поступки, поведение, воспринимаемое теми, кто оценивает уровень культуры, отмечает В. А. Спивак. Поведение человека многими учеными, в частности, К. Марксом, считается единственной основой для более или менее правильных выводов, поскольку в отличие от мотивов, намерений, даже слов может объективно наблюдаться [5, с. 12—13].
Поэтому современное общество заинтересовано в наличии того большинства субъектов права, у которого поведение правомерно, если даже оно спонтанно, и эти люди в подавляющем множестве жизненных ситуаций стремятся действовать в пределах, определяемых нормами современного законодательства, и, самое главное, не могут позволить себе поступить иначе. В большинстве случаев мы ищем причины правонарушающего поведения, пытаемся понять, почему человек выбирает именно ту модель поведения, которая нарушает требования действующего законодательства. А правомерное поведение не вызывает удивления, как будто все так и должно быть. В идеале такое поведение должно стать обычным, повседневным, непринужденным, но современная действительность в силу множества причин пока не соответствует этому идеалу, поэтому существует множество форм отклоняющегося, т.е. девиантного поведения: деструктивное трудовое поведение, манипулятивное поведение, делинквентное (преступное) поведение, эгоистическое предпринимательское поведение и др. [5, с. 29].
Тем не менее привлекает к себе внимание следующее обстоятельство. Обычаи в обществе функционируют непринужденно: кто-то их соблюдает, кто-то не соблюдает. Кто-то к обычаям относится принципиально, постоянно придерживается их, а кто-то временами позволяет себе их игнорировать. Кто-то к соблюдающим обычаи людям относится с
восхищением, а кто-то их осуждает и даже посмеивается над ними.
Бесспорно то, что придерживающиеся обычаев люди к тем, кто игнорирует эти обычаи, в большинстве случаев относятся с пониманием, мол, или нет возможности соблюдать обычаи, или их не знают, или нет времени и т.д. Спокойное отношение человека к поведению другого человека, отличающемуся от своего, обычно характеризуют как толерантное отношение. Одновременно в отношении человека, нарушающего обычаи невзирая на общественное мнение и моральные установки, не страшась прослыть плохим человеком, и нормы права, игнорируя правовые последствия, обычно в народе говорят — Бога не боится...
В то же время и отношение государства к обычаям было и остается в пределах той же самой абсолютной толерантности, потому что соблюдение или же несоблюдение обычаев с точки зрения действующего законодательства — дело исключительно личное и добровольное. Если, разумеется, тот или иной обычай укладывается в рамках общепринятого и допустимого и, самое главное, не противоречит закону. Другое дело - правовая норма, она общеобязательна, нравится или не нравится — люди должны ей подчиниться. Если кто-то не подчиняется, то применяется принудительная сила государства. Поэтому отношение людей к закону, к праву вообще становится одним из веских оснований для формирования соответствующей правовой культуры.
Этим и определяется, по нашему убеждению, главная специфика правовой культуры - она не может не опираться на требования действующего законодательства, несмотря на то, знают или же не знают люди эти же самые требования. Более того, правовая культура как никакая другая составляющая общей культуры могла бы рассчитывать и опираться на обеспечение принудительной силой государства. Но в том случае принудительное внедрение культурных стереотипов в сознание людей обязательно будет сопровождаться насилием. Поэтому и позитивные, и негативные моменты в отношении выполнения или же невыполнения гражданами требований действующего законодательства — это естественные составляющие правовой культуры любого общества. Правда, в иные исторические времена игнорирование права и правовой нигилизм тоже являлись немаловажными показателями правовой культуры, и даже к людям, переступившим требования нормы права, относились с пониманием и жалостью. Например, как оценивать ситуацию, которая почти всегда складывается во время выборов в органы различных уровней государственной власти: все знают, признают и соглашаются с тем, что выборы считаются состоявшимися, если в них принимает участие половина всех избирателей плюс один избиратель?
Возникает вопрос, а вторая половина избирателей, которая не пришла на выборы, игнорируют выборы, саботируют выборы или же их отношение к выборам — это отражение общего состояния их интеллектуального уровня, или же это способ выражения своего несогласия с проводимой в стране государственной политикой? В данной ситуации правовая культура дает возможность обозначать и воспринимать ее как реализованное правосознание.
Правовую культуру мы воспринимаем и как совокупность достижений человечества в области права, и трудно с этим спорить, потому что без этих конкретных данных и фактов невозможно судить о состоянии правовой культуры. Например, без «Русской Правды» невозможно оценивать специфику регулирования правовых отношений в Древнерусском государстве. Но понимание правовой культуры только как совокупности достижений человечества в области права не отражает всей специфики правовой культуры. Потому что если на первый взгляд, право вообще понятие абстрактное, то это понятие конкретизируется в каждой реальной ситуации, в которой оказывается тот или иной человек, когда использует, исполняет, соблюдает или же применяет право. Каждая норма права, при всей ее обезличен-ности и отсутствии адресата, конкретна, ее невозможно путать с другими нормами права.
А правовая культура отражается в способах, методах, специфике разрешения ситуации, включая и отношение людей друг к другу, к самой сложившейся ситуации, способу разрешения этой ситуации, включая и манеру поведения людей в данной ситуации. Например, огорчение, сожаление, озлобление, восторг, радость в отношении к случившемуся событию или факту, или же ненависть к тем, кто виновен в этом, и к тем, кто регулирует эту ситуацию. Однако современная правовая культура включает в себя не только позитивные моменты, но и тот не желаемый негатив, который, к сожалению, существует параллельно с желаемыми явлениями, в том числе и в области морали, религии, обычаев, традиций, этики и т. д. То есть, правовая культура всегда синкретична и в этом отношении.
Действительно, оптимальная правовая культура предполагает наличие взаимных связей между людьми, действия и взаимодействия, поступков и иных деяний людей, их оценку другими людьми и всем обществом, целого комплекса представлений, эмоций, чувств и стремлений, то появляющихся, то исчезающих в едином правовом пространстве страны. Более того, «современные морально-этические проблемы уже не могут быть решены только «наедине с самим собой», на основании внутренней «принудительности» свободной воли, а требуют вовлечения в их решение широкого круга общественности и подчас жесткой внешней принудительности и легитимности» [6, с. 166].
Норма права общеобязательна на всей территории страны для всех без исключения субъектов права, процессуальные особенности обеспечения реализации нормы права, особенно такой формы реализации права, как правоприменение, идентичны во всем правовом пространстве государства. Это обеспечивается Указом Президента РФ от 10.08.2000 (с изм. от 19.06.2003), в котором говорится о необходимости создать федеральный банк нормативных правовых актов субъектов РФ — федеральный регистр нормативных правовых актов субъектов РФ, а высшим должностным лицам субъектов РФ обеспечивать направление в Министерство юстиции РФ в 7-дневный срок после их принятия, а также официальных изданий, в которых публикуются нормативные правовые акты субъектов РФ, для включения этих актов в федеральный регистр и проведения юридической экспертизы в целях верховенства Конституции РФ и федеральных законов в Российской Федерации, реализации конституционного права граждан на получение достоверной информации о нормативных правовых актов субъектов РФ [7].
В то же время для всех остальных систем социальных норм характерны и допустимы специфические моменты, которые зависят от национальных, религиозных и т.д. нюансов и особенностей. Так происходит из-за того, что эти социальные нормы поддерживаются общественным мнением, но не обеспечены силой государственного принуждения, поэтому не сопровождаются принудительностью их соблюдения или же исполнения. Тем не менее они накладывают своеобразный отпечаток на специфику правоотношений.
По сути, все эти моменты еще одна составляющая синкретизма правовой культуры. Без них правовая культура перестает быть правовой культурой, ибо она проявляется только в процессе возникновения, наличия, исчезновения правоотношений, охватывает неизмеримое и непредсказуемое количество нюансов и особенностей. При этом «отличие преступного поведения от правомерного коренится в системе ценностных ориентаций, взглядов и социальных установок, т. е. в содержательной стороне сознания. Именно в координатах ценностнонормативной системы личности и социальной среды и их взаимодействии надо искать непосредственные причины преступного поведения» [8, с. 25]. Специфика реализации правоотношений, несомненно, отражается в правовой культуре, и, наоборот, правовая культура во многом предопределяет особенности реализации правоотношений. Иное в принципе невозможно, потому что люди привыкают к тому, что вокруг них делается.
Примерно такое же происходит и в сфере других форм взаимоотношений людей. Например, моральные, религиозные, этические нормы испокон веков регулируют поведение людей. Особое место
среди них занимали и ныне занимают религиозные нормы. Они столетиями обеспечивали жизнеспособность государств. Но в последнее время верить во что-то или в кого-то стало делом сугубо добровольным. Несмотря на наличие на современной политической карте мира и теократических государств, отношение к религии постоянно меняется, занимая иногда даже резко противоположные полюса.
Мы в большинстве случаев даже не задаемся вопросом: откуда эти обычаи, зачем они нужны, кто их придумал и т. д., и даже не задумываясь, поступаем в соответствии с требованиями этих обычаев, потому что иное не просматривается в прошлом поведении людей и не предполагается в настоящем. В свое время У Черчилль своеобразно объяснил данную ситуацию: «Если мы будем сражаться с прошлым, то мы потеряем будущее» [9, с. 118].
Нас частенько не волнует вопрос о том, как мы будем выглядеть в глазах других, если не будем соблюдать обычаи, и о последствиях этого мы, как правило, не задумываемся. Но у каждого человека совсем иное отношение к правовым нормам — нас всегда интересует вопрос о том, что в себе несет та или иная норма права: ограничение наших возможностей или же увеличение сферы деятельности, пределов свободы. Каждое новшество в области права сопровождается вопросами: что будет дальше, какие изменения, какие последствия привнесет эта новая норма в нашу жизнь.
В любом случае к праву человек вынужден относиться внимательно, ибо право — это серьезно. Право не только система общеобязательных для всех людей правил поведения, но и предопределенные и защищенные действующим законодательством возможности. Это также ответственность, если не выполняются требования нормы права, а при нарушении нормы права можно претерпеть лишения, понести наказание, потерять свободу и т.д.
Видимо, учитывая и эти моменты, В. С. Нер-сесянц утверждал, что без овладения правом как математикой свободы люди и народы обречены прозябать под гнетом и произволом деспотизма, тирании и тоталитаризма. Он обратил внимание на то, что существенное значение нравственной зрелости человека, его внутренней моральной зрелости и подготовленности для жизни по праву и закону после Аристотеля наиболее выразительно сформулировал уже в ХVШ в. И. Кант в своих знаменитых категорических императивах, где веления индивидуального морального сознания по своей нормативной сути совпадают с требованиями правового принципа всеобщего формального равенства. Развитое состояние моральности — необходимое условие для утверждения правовой легальности.
В соответствии с этим В. С. Нерсесянц сделал вывод о том, что такие понятия, как «право», «культура», «человек», взаимосвязаны и взаимозависи-
мы, ибо исторический процесс генезиса права, его бытия и существования протекает в контексте общекультурного формирования и развития человека и человеческого рода. Право как культурный феномен, подчеркивал В. С. Нерсесянц, часть общечеловеческой культуры. Правовая культура — это весь правовой космос, охватывающий все моменты правовой формы общественной жизни людей. Культура здесь как раз и состоит в способности и умении жить по этой форме, которой противостоит неоформленная (неопределенная, неупорядоченная, хаотичная, а потому и произвольная) фактичность, т.е. та докультурная и некультурная непосредственность (не опосредованность правовой формой) и простота, которая, по пословице, хуже воровства. Правовую культуру можно условно назвать «второй природой» («второй натурой»). Но эта «вторая природа» не механическая пристройка к базовой «первой природе», а культурная трансформация, культу-ризация и культивация всей (единой) природы отдельных людей и народов. Так что право — это не культурный плод на диком дереве, а плод окультуренного дерева [10, с. 42-43].
Приходится высчитывать такой алгоритм поведения, который бы позволил, с одной стороны, удовлетворить наши потребности, а, с другой, укладывался в рамках требований действующего законодательства, т.е. ни в коем случае не сталкивал нас с неприятностями правового характера. И только такая модель поведения, основанная на синкретиз-
ме правовой культуры, обеспечивает нам свободное продвижение в правовом пространстве государства.
ЛИТЕРАТУРА
1. Г алиев Ф. Х. Синкретизм современной правовой культуры. Уфа: РИЦ БашГУ, 2011.
2. Демидов А. И. Нетрадиционные методы исследования правовой жизни // Правовая жизнь в современной России: теоретико-методологический аспект / под ред. Н. И. Мату-зова и А. В. Малько. Саратов: изд-во ГОУ ВПО «Саратовская государственная академия права», 2005.
3. Немытина М. В. Право России как интеграционное пространство. Изд. 2-е, перераб. Саратов: Научная книга, 2008.
4. Евченко О. С. Сущность и функции кодекса в корпоративной этике // Проблемы этики: Философско-этический альманах: Вып. 1. М.: Современные тетради, 2008.
5. Спивак В. А. Корпоративная культура. СПб.: Питер, 2001.
6. Сайкина Г К. Морально-этический контекст понятия «природа человека»: сплав метафизики нравственности и «этического натурализма» // Облики современной морали: мат-лы международной научной конференции. МГУ им. М. В. Ломоносова, 16-19 марта 2009 г / Ред. сост.: А. В. Разин, А. А. Скворцов, А. В. Прокофьев. М.: МАКС Пресс, 2009.
7. Указ Президента РФ от 10.08.2000 (с изм. от 19.06.2003) «О дополнительных мерах по обеспечению единства правового пространства Российской Федерации» // Российская газета. 2000. 16 августа.
8. Платонова Л. В. Психология личности налогоплательщика, ее поведенческие особенности // Юридическая психология. 2006. ? 1.
9. Уткин А. И. Глобализация: процесс и осмысление. М.: Логос, 2001.
10. Нерсесянц В. С. Философия права: Учебник для вузов. М.: Издательская группа НОРМА - ИНФРА, 1998.
Поступила в редакцию 12.09.2013 г.
