CC BY
34
Философи
ВОИНА КАК ФАКТОР ПОЯВЛЕНИЯ СУЕВЕРНОГО МИФОЛОГИЧЕСКОГО МЫШЛЕНИЯ
Р. Н. Касимов, кандидат исторических наук
Парадокс взаимной интерпретации «символов и метафор жизни посредством символов и метафор смерти» привлекает внимание многих ученых, но до сих пор дискуссия продолжается [6]. В повседневной жизни каждый человек постоянно использует символический язык, и это не специальная или случайная область, а ежедневная практика, когда роль символов и знаков состоит в выражении определенной мысли или идеи. Всякое знакомое или
1. Высший уровень — охватывает совокупность потусторонних сил, получивших статус божественных. Они бывают персонифицированными или неперсонифицированными, в большей или меньшей степени составляющими иерархически организованные пантеоны. Общим свойством таких персонажей является их пространственная и временная удаленность от реального человеческого мира.
2. Низший уровень — охватывает те ниши
незнакомое состояние вызывает в человеке системы, где находятся образы, не имеющие появление определенной мысленной схемы, божественного статуса и фигурирующие в по-знака, адекватного уже испытанному впечатлению. Съедая лимон или кислое яблоко, мы переживаем специфический вкусовой опыт, обозначая его мимикой и эмоциями. Испытывая беспричинный страх, чувство волнения и тревоги, мы ассоциируем их, соответственно, с определенными образами потусторонних неведомых сил, о которых слышали в детстве. В этом случае образ становится тождественным явлению, которое он олицетворяет. Собственно говоря, он и есть это явление. Мифы народов, их былички и сказания — это образный язык основы, первопричины; язык комплексов, архетипов, которыми пользуется человек с момента появления общества [1].
Для того чтобы гарантировать собственную безопасность и комфортное существование, человек был вынужден постоянно уделять особое внимание знакам, которые указывали бы на наличие в окружающей среде опасных шаг вперед: появились сложные механизмы,
новые отрасли науки, усложнились человеческие представления о мире и обществе. Боль-
вседневнои действительности, пребывающие в непосредственном контакте с человеком. В основе низшей мифологии лежит одушествле-ние всего окружающего мира, объектов культуры (дом, двор, баня), природы (лес, болото, река), состояний человека (сон, болезнь, смерть).
С точки зрения современного «цивилизованного» человека мифы и былички — это что-то вроде бабушкиных сказок или собраний заблуждений прежних поколений, не имеющих никакого отношения к реальности и тем более к современности. В науке принято считать, что традиционное мировоззрение с его стройной религиозно-мифологической системой, преданиями и быличками уступило место строгому научному подходу на рубеже XIX — начала XX в. Действительно, на стыке веков научно-технический прогресс сделал большой
объектов или на присутствие живых существ. Это актуально для нас и сейчас. Человек, попадая в незнакомый лес, вынужден быть внимательным и осторожным, постоянно осматриваться, прислушиваться. Даже в современной повседневной жизни необходимо постоянно наблюдать, например, за пищей, изменчивостью климата, за уличным движением, множеством случайных встреч, степень последствий которых наш разум способен оценить далеко не всегда.
В религиозно-мифологической системе, как известно, существует два основных уровня:
О
шинство исследователей считают, что традиционное общество было уничтожено в конце 20-х годов прошлого столетия, а вместе с ним канули в лету предания и рассказы о домовых, водяных, леших, истории об удивительном. Но это не совсем так. С разрушением крестьянской общины в советской России продолжали сохраняться традиционные обряды, ритуалы и верования. Они с новой силой проявляли себя в военное время, в годы тяжелых испытаний для страны. Война — это стрессовая си-
© Р. Н. Касимов, 2007
Философ и я
туация, экстремальный способ решения проблем. И если для политических деятелей это лишь возможность изменить ситуацию на политической арене в свою пользу, то для отдельно взятого человека, воина, его родных и близких — это прежде всего тяжелое испытание, связанное с психологическими и физическими увечьями, с болью, страхом и томительным ожиданием. В народной памяти до сих пор хранится множество легенд и преданий о событиях Гражданской войны, о боли и утратах Великой Отечественной войны.
Тяжелые стрессовые ситуации порождают ответную реакцию человека на происходящие события в новых фольклорных сюжетах с использованием известных образов, перенесенных в другие декорации и время. Особенно популярны сюжеты, связанные с покойниками, домовыми и колдунами, что неудивительно. Всплеск «суеверного мифологического сознания» характерен прежде всего для кризисных периодов жизни общества и человека [2]. Он свидетельствует о шатком, неустойчивом состоянии индивида в мире, где он вдруг начинает ощущать себя окруженным неведомыми и зачастую враждебными, пугающими силами и существами. Напряжение военных лет, гибель близких родственников, сильные эмоциональные переживания людей проявлялись посредством мифологизации окружающей действительности.
В многонациональной России на протяжении длительного времени традиционные мифологические, суеверные представления последовательно изживались. Большую роль в этом сыграли монотеистические религии, прежде всего христианство, объявившее войну язычеству. В социалистическую эпоху эту роль взяло на себя государство, объявив веру «опиумом для народа». Однако этих усилий оказалось недостаточно. Данные нам от природы врожденные человеческие характеристики, такие как страх и любопытство, берут верх над любой догматикой и идеологией. Любое новое ощущение, позитивное или негативное, вызывает появление определенной мысли, идеи, адекватной ранее испытанному похожему ощущению. Именно по этой причине духи-хозяева, колдуны и маги существовали и наряду с православием, и в атеистическом социалистическом государстве. И в наше время у костра в мрачном сыром и холодном лесу или в пустой
большой квартире нам чудятся звуки и странные шорохи, мелькающие тени, и в воображении всплывают смутные образы детских «страшилок».
События военного лихолетья народное воображение склонно воспринимать через знакомые образы старинных сказок. Наиболее яркими из них являются Смерть, Черт, Солдат, Домовой, Колдун. Война ассоциируется в сознании человека со смертью, болезнями, голодом, холодом и увечьями. Война — это символ, олицетворяющий смерть. Не случайно в мифологии русского народа «вооруженная в ратные доспехи Смерть вступает в Битву с человеком, борется с ним, сваливает его с ног и подчиняет своей власти. Усопшие следуют за ней как пленники за своим победителем — опутанные крепкими веревками и цепями» [3]. Отсюда и вполне понятный образный ряд: Война — Смерть — Мрак — Холод. Смерть — суровая реальность, и серьезное отношение к ней не позволяет игнорировать ее трагизм. Реальная ограниченность человеческого существования во времени, осознание смертности способны претвориться в позицию ответственности за свою жизнь, осмысленного отношения к своему времени. Понимание смерти как необходимого момента жизни и ее развития означает стремление индивида к совершенствованию и сохранению человеческих ценностей.
В современном мифотворчестве любого народа, будь то русские, татары или удмурты, мы найдем массу повторяющихся сюжетов, начинающихся с условных фраз: «во время войны это было...»; «сразу после войны это было...»; «один мужик ушел в армию, на войну...». Несмотря на религиозные различия, на культурные особенности разных этносов, есть объединяющий всех фактор — это тяготы войны, несущей массовые страдания. Трудности военного времени, потеря родных и близких, беды и лишения вернули в область непознанного, потустороннего людей, чье мышление уже не было религиозно-мифологическим в традиционном понимании этого термина. В быличках, связанных с темой войны, военных лет, ухода в армию, трансформируются традиционные образы Солдата и Смерти как явления. В рекрутском обряде многих народов моменты отправления в армию как «ухода из жизни», символического «умирания» человека представлены очень ярко. В дорогу читают молитву, прося
!2
ВЕСТНИК Мордовского университета | 2007 | № 2
Фи лософ
спокойной службы уходящему в армию. Молодой человек переодевается, выходит за дверь, не оборачиваясь, так, чтобы никто не смог выйти ранее него. Условно говоря, он «уходит из этой жизни». Присутствующие смотрят на него как на человека, изменившего прежний статус. В мифологии русского народа Черт и Солдат — зачастую идентичные образы. Во многих сказках Черт облачен именно в солдатский мундир [4]. Дихотомии «Свой — Чужой» кодируются в традиционном мировоззрении через бинарную оппозицию «Дом — Не-дом» [5]. Отсюда и высокая степень ритуа-лизации действий, совершаемых перед выходом из дома, перед уходом в армию.
Так или иначе, уход мужчины из дома предполагал потерю кормильца, хранителя очага. В отсутствие последних женщина, сама не желая этого, брала некоторые общественные функции на себя. Она в большинстве случаев и является автором быличек, в которых хозяйка обращается к потусторонним силам, чтобы узнать о судьбе мужа, находящегося на фронте; прибегает к магическим ритуалам, чтобы защитить дом и детей от чужих людей. Знако-
мыми ей с детства традиционными способами — гаданием, обращением к бабушкам-зна-харкам — она пыталась успокоить себя в отсутствие других источников достоверной информации. Это своеобразная защита внутреннего мира в условиях неопределенности, неизвестности, томительного ожидания. Немаловажную роль в появлении быличек на «военную тему» оказывали старики. В рассказах такого рода используются архаические символы: Домовой как предвестник судьбы, Черт и Смерть как символы горя и страданий; образ Дерева, связанный с жизнью человека, Солдата, находящегося в дороге.
Таким образом, военная пора создала особые условия для оживления и развития отдельных фольклорных жанров (быличек, рассказов об удивительном, песен).
Несмотря на то, что мысль и сознание определенных групп людей определяют ход развития общества в целом, традиционное религиозно-мифологическое мировоззрение утверждает, что за человеческим сознанием и волей существует потусторонний разум, иная сила, которая и получила имя Судьбы, Рока, Доли.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Бенуас Л. Знаки, символы и мифы / Л. Бенуас; пер. с фр. А. Калантарова. М., 2004.
2. Власова М. Н. О незнаемом / М. Н. Власова / / Русские суеверия: энциклопедический словарь.
СПб., 1998. С. 560 — 608.
3. Грушко Е. А. Словарь славянской мифологии / Е. А. Грушко, Ю. М. Медведев. Н. Новгород, 1995.
4. Левкиевская Е. Мифы русского народа / Е. Левкиевская. М., 2005.
5. Орлов П. А. Вещный мир удмуртов (к семантике материальной культуры): автореф. дисс. ... канд. ист. наук / П. А. Орлов. Ижевск, 1999. С. 12 — 13.
6. Элиаде М. Оккультизм, колдовство и моды в культуре / М. Элиаде; пер. с англ. Киев, М., 2002.
Поступила 25.04.07.
