CC BY
156
gumanitarnom kontekste [Diogenes' Lantern in the context of Western philosophical and academic debates]. Moscow: Progress-Traditsiya, 2010, pp. 477-572.
31. Shteyner, E.S. Chelovek po-yaponski: mezhdu vsem i nichem [Man in Japanese: between all and nothing], in Tochki - Puncta, 2008, no. 1-4, pp. 149-180.
32. Khoruzhiy, S.S. Dzen kak organon [Zen as an Organon], in Fonar' Diogena. Proekt sinergiynoy antropologii vsovremennom gumanitarnom kontekste [Diogenes' Lantern in the context of Western philosophical and academic debates]. Moscow: Progress-Traditsiya, 2010, pp. 522-572.
33. Horujy, S.S. What is Synergia? The paradigm of Synergy in its Subject Fields and Discursive Links. Moscow, 2011. 36 p.
34. Khoruzhiy, S. Praktika Dzen s pozitsiy sinergiynoy antropologii [Zen practice in the prism of synergetic anthropology], in Filosofskaya antropologiya, 2015, vol. 1, no. 2, pp. 184-199.
35. Soobshchenie S.S. Khoruzhego k T. Obolevich ot 20 avgusta 2016 g. [Message of S.S. Khoruzhiy to T. Obolevitch from 20th of August, 2016].
36. Wu, J. The Golden Age of Zen, introduction by T. Merton. Taipei: United Publishing Center, 1974. 332 p.
37. Kadovaki, K. Dzen IBibliya [Zen and Bible]. Moscow: Izdatel'stvo BBI, 2004. 220 p.
38. Latkhauer, T. Bol'she, chem kto-libo mozhet sdelat'. Besedy dzen [More than anyone can do. Zen talks]. Moscow: Izdatel'stvo BBI, 2014. 221 p.
39. Cloud, D. Thomas Merton: The Catholic Buddhist Mystic. Available at: https://www.google.pl/ search?q=Cloud+D.+Thomas+Merton%3A+The+Catholic+Buddhist+Mystic+&ie=utf-8&oe=utf-8&client=firefox-b&gfe_rd=cr&ei=JrxXWPjuAaqT8Qew847oBQ.
40. Pope Frances, Address a Joint Session of Congress, September 24, 2015. Available at: https:// w2.vatican.va/content/francesco/en/speeches/2015/september/documents/papafrancesco_20150924_ usa-us-congress.html.
УДК 13:008 ББК 87.523
ВОСТОК И ЗАПАД: КУЛЬТУРА СЕРДЦА И КУЛЬТУРА РАЗУМА
Н.В. ШЕЛКОВАЯ
г. Харьков, Украина E-mail: nshelk@rambler.ru
Выявляется специфика культур Востока и Запада, анализируются особенности русской «философии сердца». Отмечается, что культура Запада - это культура разума, в которой ведущим человеческим качеством считается ум. Выражается сомнение в том, что ум является важнейшей характеристикой человека. В подтверждение этого описываются деградационные антропологические процессы в современной техногенной цивилизации, пренебрегающей культурой сердца и абсолютизирующей разум (превращение людей в придатки компьютеров, мобильных телефонов и других технических «достижений», постепенная трансформация человека в киборга). Вводится понятие Hi-Tech homo для описания нового типа человека эпохи Hi-Tech. Анализируются учения Древнего Египта, индуизм, каббала, тантрический буддизм, китайская традиция и делается вывод, что культура Востока - это культура сердца. При этом сердце рассматривается не столько как орган чувствования, сколько как орган сознания и мышления («мыслящее сердце»). Осмысливаются главные идеи «философии сердца» П.Д. Юркевича, Г.С. Сковороды, Б.П. Вышеславце-
ва, делающих акцент на сердце как месте встречи с Богом, средоточии Божественной любви, духовном, душевном и физическом центре человека. Исследуется природа человека, в которой выделяются два начала: духовное - вечное, с центром в сердце; и телесное - тленное; светлое и темное; божественное и сатанинское. Отмечается, что источник как божественного, так и сатанинского начала в человеке находится в его сердце. Утверждается, что интенция на духовные ценности раскрывает божественное и вечное «Я» в человеке, интенция на плотские, материальные ценности «будит» в нем сатанинское, преходящее и темное его «Я». Делается вывод, что для сохранения духовности человека, его человечности необходимо возрождение культуры сердца и «человека сердечного» - homo cordis, снятие антагонистической дихотомии сердце-разум «мыслящим сердцем».
Ключевые слова: культура Востока, культура Запада, культура сердца, культура разума, Hi-Tech homo, homo cordis, «философия сердца», кордоцентризм.
EAST AND WEST: THE CULTURE OF HEART AND THE CULTURE OF MIND
N.V SHELKOVAYA Kharkov, Ukraine E-mail: nshelk@rambler.ru
The article identifies specific features of Eastern and Western cultures, analyses particularity of the Russian «philosophy of heart». It is noted that Western culture is the culture of mind, in which mind is regarded to be paramount quality of a human, but the author expresses doubt that mind is the most important characteristic of а human being. In order to corroborate this opinion degradational anthropologic processes in the modern technogenic civilization are described. This civilization neglects the culture of the heart and absolutizes the mind, turning people into appendage of computers, mobile phones and other gadgets, gradually transforming a human being into a cyborg. The notion of Hi-Tech homo for describing a new type of human being of the Hi-Tech era is introduced. Doctrines of Ancient Egypt, Hinduism, Kabbalah, Tantric Buddhism and Chinese tradition are analysed to conclude that Eastern culture is the culture of heart. In this context the heart is considered not so much as an organ of feeling, but rather as an organ of consciousness and thinking, «thinking heart». The main ideas of «philosophy of heart» of P.D. Yurkevich, G.S. Skovoroda, B.P. Vysheslavtsev, where accent is made upon heart as a place of contact with God, location of Divine love, spiritual, emotional and physical centre of a man, are studied in the article. The nature of a man is considered as the one having two bases: spiritual, eternal with the centre in the heart and physical, perishable; light and dark; divine and satanic. It is noted, that both sources divine as well as satanic are located in the heart of a man. An intention towards spiritual values reveals the divine and eternal «I» in a human, whereas an intention towards physical and material values «awakens» his satanic, temporal and dark «I». It is concluded that for the preservation of spirituality of a man, his humanness the revival of culture of heart and a man of heart - homo cordis is needed, and the sublation of antagonistic dichotomy heart-mind by the «thinking heart».
Key words: Eastern culture, Western culture, culture of heart, culture of mind, Hi-Tech homo, homo cordis, «philosophy of heart», cordocentrism.
«Глубоко сердце человека более всего, кто познает его? Я, Господь, проникаю в сердце и испытываю внутренности»
(Иер. 17: 9-10)
«О человече! Почто дивишься высотам звездным и морским глубинам? Внийди в бездну сердца твоего! Тут-то дивися, аще имаши очи!»
Г. Сковорода «Благодарный Еродий»
В чем состоит особенность культуры современного мира? В унификации информации, доступной каждому гражданину Земли с помощью Интернета, с одной стороны, и уникальности мировосприятия культур Запада и Востока, с другой. Попытки же унификации культур ведут, на наш взгляд, либо к деформации культуры, потере ею своей само-бытности (например, в случае русской культуры), либо к резким протестным движениям (например, в лице мусульманской культуры). Каковы специфические особенности мировосприятия у представителей культур Запада и Востока и что могло бы способствовать гармонизации «культуры мира»?
Запад о-смысл-ивает мир исключительно с помощью головы, Восток пытается по-чувствовать и понять его с помощью сердца. Культура Запада - это культура разума. Культура Востока - это культура сердца. На это обращает внимание Е.А. Торчинов, отмечая, что «сефира Тиферет (Красота), будучи центральной сефирой древа (древа сефирот в каббале. - Н.Ш), в микрокосме тела соответствует сердцу. В тантрическом буддизме сердечная чакра (парафизиологический центр) тоже считается центральной и соотносится с абсолютным телом Будды (дхармакая). В китайской традиции сердце (синь) как орган не только и не столько чувствования, сколько сознания и мышления также связывается с центром тела и локализуется в центральной точке грудной клетки» [1, с. 305].
Культура Востока - это вхождение в мир Другого, про-живание мира Другого. Ян «входит» в инь, инь «входит» в ян, и лишь «войдя» внутрь «дома Другого», я, возможно, при-коснусь к миру Другого. Чуть-чуть. Слегка. Еле заметными штрихами. (Вспомним японскую и китайскую «живопись в тумане», японские хокку). Человек Востока не претендует на знание мира и Другого, ибо это, по его мнению, не только невозможно, но и абсурдно. Возможно лишь почувствовать мир и Другого, при-коснуться к нему. «Восточный ум пренебрегает этой манерой (логической. - Н.Ш.) мыслить, считая ее медленной и неартистичной (! - Н.Ш.). Он предпочитает путь артистических оборотов и смены фантастических образов... Тонкие, неуловимые изгибы мысли, как бы по мановению волшебного жезла, приводят его сразу к новому яркому представлению, до которого бы он никогда не мог дойти путем холодного логического рассуждения (курсив наш. - Н.Ш.)», - пишет Дж. Макгован [2, с. 51].
Был и в западной культуре мудрец, Сократом его звали, который постоянно говорил людям, что они ничего не знают, так как знает лишь Бог. Люди же имеют лишь мнение о чем или ком-либо. И чем для него эти разговоры закончились? Чашей с ядом и смертью. Над входом в храм Аполлона в Дельфах была надпись: «Познай самого себя». Но возможно ли это? И не придем ли мы в результате длинного пути само-познания к сократовскому «Я знаю лишь одно, что ничего не знаю»? Как заглянуть в глубину человека, туда, где находится его ядро, его «самость», его «Я»?
Эти вопросы всегда волновали и мудрецов, и простых людей. Волновали они и русских философов - представителей «философии сердца» - П.Д. Юркевича, Г.С. Сковороду, Б.П. Вышеславцева, И.А. Ильина, С.Л. Франка, Д.И. Чижевского, которые в духе православного христианства осмысливали природу человека, делая акцент на сердце как месте встречи с Богом, средоточии Божественной любви, духовном, душевном и физическом центре человека. И хотя проблема «сердца» развивалась также М. Шелером и «открытым» им Паскалем, в отечественной философии она обрела особый колорит и глубокую духовность.
Традиционно ведущим человеческим качеством считается ум. Но так ли это? Является ли ум важнейшей чертой человека? И не опровергает ли этот тезис сегодняшняя техногенная цивилизация, превратившая людей в придатки компьютеров, мобильных телефонов и других человеческих технических «достижений», делая их, по существу, биороботами, киборгами? Невольно возникает вопрос: «Человек создает Hi-Tech или Hi-Tech создают человека, новый тип человека - Hi-Tech homo?».
В восточной философии со времен глубокой древности человек рассматривался как человек сердечный - homo cordis. Так, по мнению древних египтян, сердце - седалище мысли, сердце - божественный вещун в каждом теле. Согласно учению индуизма, анахата чакра (чакра - энергетический центр) - духовное сердце человека - центр души человека, местопребывание атмана (самости, «Я») и место встречи с Брахманом (Мировой Душой). Человек сердечный и есть истинный божий человек, и именно в сердце его хранится и живет искра Божья, гласит христианство. И в духе христианства Григорий Сковорода утверждает: «Ничто же бо есть бог, точш сердце вселенныя; наше же сердце нам же есть господь и дух» [3, с. 99].
На Востоке есть понятие «мыслящее сердце». Отцы христианской православной церкви говорили: «Нужно умом в сердце стоять». Св. Серафим Саровский отмечал: «Чтобы узреть свет Христов, нужно погрузить ум внутрь сердца»1. Действительно, если человек «рождает» живую мысль, то она всегда про-чувствована и зарождается в сердце, вынашивается в нем и лишь оформляется в голове, разуме.
Мысли «рождаются» в сердце, как росток имеет корень в земле, а затем «тянутся» к голове, разуму, как росток к небу. Растение без воздуха, без неба жить не может, но без земли оно не появится на свет, не родится, ибо чтобы жить, надо родиться. Мысль без сердца - растение без корней. В вазе цветы хорошо смотрятся день - два, а затем умирают.
В своей статье «Сердце и его значение в духовной жизни человека, по учению слова Божия» П. Юркевич показывает и убедительно доказывает неправомерность абсолютизации рационалистического взгляда на человека, обезличивающего человека, лишающего его индивидуальности и превращающего живую, чувствующую, душевную и задушевную личность в безличностный субъект, который имеет «имя, яко живъ, а мертвъ есть» (Откр. 3: 1)2.
1 См.: Вышеславцев Б.П. Сердце в христианской и индийской мистике // Вопросы философии. 1990. №4. С. 69 [4].
2 См.: Юркевич П.Д. Сердце и его значение в духовной жизни человека, по учению слова Божия // Юркевич П.Д. Философские произведения. М: Правда, 1990. С. 69-103 [5].
Поэтому, прежде всего, представители «философии сердца» выделяли в человеке два начала: духовное, вечное, с центром в сердце и телесное, тленное. «Св^т премудрости тогда входит в душу, - говорил Сковорода, - когда человек два естества познавает: тленное и вечное» [6, с. 137]. В истинно духовном человеке дух властвует над телом (плотью). Человек, как отмечают Г Сковорода, Б. Вышеславцев, Н. Бердяев, рождается дважды: в теле и в духе. Подлинным человеком он становится лишь после второго рождения в духе, ибо человек плоти ничем не отличен от животного и лишь дух выделяет его из животного мира, лишь о-дух-о-творенная плоть становится человеком.
Средоточием, центром духовного в человеке является сердце. Оно богоподобно и является «вместилищем» «Я». Познать свое сердце, свое истинное «Я» полностью невозможно, ибо если в сердце человека есть искра Божия, т.е. эманация самого Бога, то оно также бесконечно глубоко, таинственно и непознаваемо, т.е. недоступно человеческому сознанию, как недоступен познанию и пониманию Бог. Пути Господни неисповедимы. Поэтому люди не способны узнать и понять не только «Я-Другого», но и свое собственное «Я», которое им лишь я-вляется в своих бесконечных про-явлениях. Постичь сокровенную глубину сердца может лишь Бог, и только Богу ведомы тайны сердца, тайны нашего «Я».
Но узнать кое-что о «Я» человек может, заглянув в свое сердце, погрузившись в «колодец» своего «Я». Только в глубине сердца человек может встретиться с Богом, «Die sensible au coeurs»3 (Паскаль), соприкоснуться с Богом и своим истинным, божественным «Я». Этот мистический опыт доступен лишь немногим и вызывает благоговейный трепет, глубокий покой и радость, чувство бесконечной благодарности и любви к Богу и всем живым существам.
Здесь следует отметить разницу в понимании природы самого сердца. Представители отечественной «философии сердца» считали, что это «физическое сердце», которое является центральным органом не только тела, но и души и духа. Индийские мистики считают, что это «духовное сердце», которое находится в центре груди человека, в анахатре чакре. Мой собственный духовный опыт склоняет меня разделять вторую точку зрения.
Каковы же про-явления сердца, его ведущие интенции? «Я (сердце) - богоподобно и принципиально безгрешно, - считает Б. Вышеславцев. - ... Грех исходит от не-Я, от плоти» [4, с. 78]. Но сама ли по себе плоть является источником греха? Нет. Источник как божественного, так и сатанинского - в сердце, в душе. В человеке и мире соединены два начала: светлое и темное, авелево и каиново, божественное и сатанинское. Об этом очень образно пишет Сковорода. «Что есть мiр? Ад, яд, тля! Ах, око и св^т, в^ра и бог есть тожде» [7, с. 93]. Но если в сердце человека, в его «Я», соединены эти два начала, то как и когда они проявляются? По мнению Вышеславцева, «антиномия богоподобности, безгрешности и грешности "Я" сердца, разрешается разделением мира на мир идеальный, в котором "Я" безгрешно, и мир реальный, в котором каждое "Я" отпадает от своей изначальной сущности, искажает свое богоподобие, извращает свою творческую потенцию» [4, с. 79].
3 Бог, ощутимый сердцем (фр.)
Интенция на духовные ценности раскрывает божественное и вечное «Я» в человеке, интенция на плотские, материальные ценности «будит» в человеке сатанинское, преходящее и темное его «Я». Мудрый человек должен обуздывать свою плоть, раздираемую страстями, и успокаивать бури в море чувств, дабы достичь мира и спокойствия в душе и сердце. «Что ли же есть сей дух разума и дух крепости, аще не царсгае божiе, обуздавающее и управляющее скотсия наши прихоти, дабы повинуяся духу и, шествуя царственным, сиречь средним путем, не расточали столы своя по пагубным крайностям и превратностям», - говорит Г Сковорода в своем «Толковании Плутарха о тишине сердца» [8, с. 203]. (Интересно, что «средний путь» Сковороды очень схож с Благородным Срединным Путем Будды, ведущим к нирване - затуханию, угасанию эмоций, абсолютному покою, спокойствию. А образ духа, обуздывающего и управляющего прихотями, описанный Сковородой, вызывает в памяти аналогичный образ из «Бхагават-гиты», где тело уподобляется колеснице, разум - вознице этой колесницы, а ум - вожжам, с помощью которых разум управляет чувствами-конями.)
Каким же образом человек может раскрыть и укрепить в себе мудрое, чистое сердце, божественное «Я»? Г. Сковорода считает (и эта точка зрения очень близка мне), что, прежде всего, человек должен культивировать в себе чувство благодарности за все4, которое приводит к радостному и светлому состоянию души. Философ отмечает, что глупый человек в любых обстоятельствах всегда найдет чем быть недовольным, все ему мало, а отсюда - «сумерки» души, уныние, страдание и т.п. Г. Сковорода пишет: «Из неблагодарности уныше, тоска и жажда, из жажды - зависть, из зависти - лесть, хищеше, татьба, кровопро-липе и вся беззаконш бездна. В бездн^ же сей царствует вечная печаль, смуще-ше, отчаяше и с неусыпным червiем удка, увязшая в сердце. Сим образом живет весь мыр» [3, с. 109].
Мудрый же человек, напротив, всегда найдет за что благодарить Бога и судьбу, и поэтому сердце его чисто и радостно, излучая божественный Свет: «Колико способствует спокойствш благодарность! Должно же чувствовать с радостш и самая простая ая божiя благод^яшя, а именно: что мы живы, что здоровы, что солнце нас освещает, что мирное, а не военное время, что не слышно нигд^ бунтов, что землед^лы спокойно пашут, что купечеству путь земный и морскш открыты, что, наконец, волю им^ем говорить, молчать, д^ла делать, покоиться» [8, с. 208]. Духовный человек даже в самой тяжелой ситуации находит в себе силы поблагодарить Бога за выпавшее на его долю испытание.
Есть вера и есть доверие к Богу. Недовольство и претензии к кому-либо и чему-либо есть недоверие и претензии к Богу, ибо на все воля Божья, более того, что не делается, то к лучшему (Богу виднее что для нас лучше). Кроме того, страдания опускают человека в глубину колодца своего «Я», «глубинное сердце», в котором происходит соприкосновение с Божеством и познание как своего сокровенного, истинного «Я», так и мира. Часто именно в страданиях про-
4 См.: Сковорода Г. Благодарный Еродш // Повне з1брання твор1в: у 2 т. Киев: Наукова думка, 1973. Т. 2. С. 99-118 [3].
сыпается религиозность и, как следствие этого, одно из важнейших качеств духовной личности - совесть, возникает потребность в покаянии, ведущем к очищению души и духа человека, его «Я». Человек становится духовно выше, душевно чище и ближе к Богу.
Идти к Богу можно через страдание, боль, испытания, но встретиться с Ним можно только через любовь и радость. Нельзя не согласиться с Вышеславцевым, что «любовь есть настоящая сущность личности»5 и потеря способности любить ведет к деградации и духовному умиранию личности, ее сокровенного «Я».
Вспомним Дж. Оруэлла «1984»6. 1ёрой романа предает свою любимую, тем самым убивает свою любовь к ней и умирает как личность. Ибо предательство любви ведет к «смерти» сердца - сокровенного центра и ядра личности, ее «Я». И «склероз сердца» (Вышеславцев), который поразил современное человечество, ведет к превращению людей в стадных, безличностных индивидов, «дикобразов». Эти «дикобразы», как метко заметил А. Шопенгауэр, обречены на «вымерзание», так как чем больше они прижимаются друг к другу, чтобы согреться, тем больше ранят друг друга своими иголками7. И согреть их, дать тепло душе человеческой может лишь сердце, наполненное любовью к Богу и всем творениям Творца.
Сердце - центр любви, центр личности и ее «Я». Но любовь, эрос - это творческий порыв и прорыв сквозь все границы, это самотрансцеденция человека. Поэтому в сердце находится центр творчества, которое немыслимо без свободы. Вышеславцев Б.П. пишет: «Самость, душа есть не только созерцание идей, но и Эрос, т.е. устремление, творческий порыв, рождение в красоте, любовь, -утверждает Вышеславцев. - Эрос творит, творчески избирает, любит или ненавидит, говорит да или нет, он всегда свободен, ибо любовь есть всегда свободное избрание и свободное изволение» [4, с. 84]. Свобода - высший дар Бога. В творчестве, любви, свободе состоит истинное бого-подобие человека.
Трагедия современной цивилизации состоит в том, что все больше становится людей, лишенных глубины, духовности, не только не стремящихся к творчеству, любви, свободе, но и не помышляющих о них (в лучшем случае, «думающих о» или «говорящих о» них). Поэтому, разделяя мнение Вышеславцева, можно утверждать, что «отнять свободу, этот дар богоподобия, означало бы уничтожить всякую заслугу, всякий героизм, всякую святость, всякое творчество, одним словом, уничтожить личность и духовность как высшую ступень в иерархии ценностей» [4, с. 83]. А как же злая, разрушительная свобода? - спросите вы. Это уже «геростратовая духовность» (как я ее называю), но об этом особый и отдельный разговор.
Развиваемая в русской философии идея кордоцентризма, уходящая своими корнями в «культуру сердца» Древнего Египта и Древней Индии и воплотившаяся в особое направление «философия сердца», сегодня, увы, угасла, сменившись рациоцентризмом. На смену древнему homo cordis пришел бездушный Hi-Tech
5 См.: Вышеславцев Б.П. Сердце в христианской и индийской мистике. С. 71.
6 См.: Оруэлл Дж. 1984. М.: АСТ, 2014. 318 с. [9].
7 См.: Шопенгауэр А. Полное собрание сочинений. М.: Изд-е Д.П. Ефимова, 1904. Т. 3. С. 923 [10].
homo. Но, «по мере того как в сердце человека иссякает елей любви, светильник (разума. - Н.Ш.) гаснет: нравственные начала и идеи потемняются и наконец исчезают из сознания. Это отношение между светильником и елеем - между головою и сердцем - есть самое обыкновенное явление в нравственной истории человечества», - писал П. Юркевич в своей статье «Сердце и его значение в духовной жизни человека, по учению слова Божия» [5, с. 101]. И угасает свет разума человека без елея сердца, и угасает человек...
Список литературы
1. Торчинов Е.А. Религии мира: Опыт запредельного: Психотехника и трансперсональные состояния. СПб.: Центр «Петербургское Востоковедение», 1998. 384 c.
2. Макгован Дж. Китайцы у себя дома: очерки семейной и общественной жизни. СПб.: Изд-во А.Ф. Девриена, 1910. 222 с.
3. Сковорода Г. Благодарный Еродш // Сковорода Г. Повне з1брання твор1в: у 2 т. Т. 2. Киев: Наукова думка, 1973. С. 99-118.
4. Вышеславцев Б.П. Сердце в христианской и индийской мистике // Вопросы философии. 1990. № 4. С. 62-87.
5. Юркевич П.Д. Сердце и его значение в духовной жизни человека, по учению слова Божия // Юркевич П.Д. Философские произведения. М.: Правда, 1990. C. 69-103.
6. Сковорода Г. Д1алог. Имя ему - Потоп змшн // Сковорода Г. Повне з1брання твор1в: у 2 т. Т. 2. Киев: Наукова думка, 1973. С. 135-173.
7. Сковорода Г. Пря б^су со Варсавою // Сковорода Г Повне з1брання твор1в: у 2 т. Т. 2. Киев: Наукова думка, 1973. С. 85-98.
8. Сковорода Г. Толковате из Плутарха о тишин^ сердца // Сковорода Г. Повне з1бран-ня твор1в: у 2 т. Т. 2. Киев: Наукова думка, 1973. С. 203-217
9. Оруэлл Дж. 1984. М.: АСТ, 2014. 318 с.
10. Шопенгауэр А. Полное собрание сочинений: в 4 т. Т. 3. М.: Изд. Д.П. Ефимова, 1904. 992 c.
References
1. Torchinov, E.A. Religii mira: Opyt zapredel'nogo: Psikhotekhnika i transpersonal'nye sostoyaniya [Religions of the World. Experience of the Transcendence]. Saint-Petersburg: Tsentr «Peterburgskoe Vostokovedenie», 1998. 384 p.
2. McGowan, D.J. Kitaytsy u sebya doma: ocherki semeynoy i obshchestvennoy zhizni [Chinese at Home: Essays of Family and Social Life]. Saint-Petersburg: Izdatel'stvo A.F Devriena, 1910. 222 p.
3. Skovoroda, G. Blagodarnyy Erodiy [Grateful Erodiy], in Povne zibrannya tvoriv u 2 t., t. 2 [Complete Works in 2 vol., vol. 2]. Kiev: Naukova dumka, 1973, pp. 99-118.
4. Vysheslavtsev, B.P Serdtse v khristianskoy i indiyskoy mistike [The Heart in Christian and Indian Mysticism], in Voprosy filosofii, 1990, no. 4, pp. 62-87
5. Yurkevich, PD. Serdtse i ego znachenie v dukhovnoy zhizni cheloveka, po ucheniyu slova Bozhiya [The Heart and Its Significance in the Spiritual Life of Man, According to the Teaching of God's Word], in Yurkevich, PD. Filosofskie proizvedeniya [Philosophical works]. Moscow: Pravda, 1990, pp. 69-103.
6. Skovoroda, G. Dialog. Imya emu - Potop zmiin [A Dialogue by the Name of Serpents' Flood], in Skovoroda, G. Povne zibrannya tvoriv u 2 t., t. 2 [Complete Works in 2 vol., vol. 2]. Kiev: Naukova dumka, 1973, pp. 135-173.
7. Skovoroda, G. Prya besu so Varsavoyu [A Debate between the Devil and Varsava], in Skovoroda, G. Povne zibrannya tvoriv u 2 t., t. 2 [Complete Works in 2 vol., vol. 2]. Kiev: Naukova dumka, 1973, pp. 85-98.
8. Skovoroda, G. Tolkovanie iz Plutarkha o tishine serdtsa [Interpretation from Plutarch about the Quietness of the Heart], in Skovoroda, G. Povne zibrannya tvoriv u 2 t., t. 2 [Complete Works in 2 vol., vol. 2]. Kiev: Naukova dumka, 1973, pp. 203-217.
9. Orwell, G. 1984. Moscow: AST, 2014. 318 p.
10. Shopengauer, A. Polnoe sobranie sochineniy v 4 t., t. 3 [Complete Works in 4 vol., vol. 3]. Moscow: Izdanie D.P Efimova, 1904. 992 p.
УДК 165.731(470) ББК 87.3(2)-582
ДИАЛОГИЧНОСТЬ ФИЛОСОФИИ ИСТОРИИ РУССКОГО ПОЗИТИВИЗМА И СОВРЕМЕННОСТЬ
Е.Е. МИХАЙЛОВА
Тверской государственный технический университет наб. Аф. Никитина, д. 22, г. Тверь, 170023, Российская Федерация E-mail: mihaylova_helen@mail.ru
Рассматривается диалогический характер философии истории русского позитивизма. Обозначены основные формы диалога, в которых запечатлена позитивистская историко-философская рефлексия социокультурного развития конца XIX - начала XX века. Выявляются идеи, утратившие свою значимость, и идеи, сохранившие продуктивность, созвучные сегодняшнему дню. В качестве предмета обсуждения предлагаются следующие формы диалога как «встречи» культур: история как пространство «встречи» культур; философия истории как «встреча» сознаний познающих субъектов; интерпретация текста как дискурсивная «встреча» прошлого и настоящего. С использованием герменевтической методологии и инструментария историко-философского анализа выявлено, что русские историки-позитивисты фокусировали внимание на историческом процессе как результате взаимовлияния различных культур. Показано, что русские позитивисты на основе многофакторного анализа измеряли и осмысляли глубину культурной дистанции между историческим текстом и его интерпретатором и справедливо отмечали, что каждая эпоха обладает собственным дискурсом, т.е. «говорит» на своем языке. Выявлено, что представители философии истории русского позитивизма старались держаться нравственных ориентиров как в интерпретации исторических текстов прошлого, так и в ходе обсуждения дискуссионных вопросов настоящего. В современном знании рецепция многофакторной модели социокультурного развития выглядит противоречиво: с одной стороны, она позволяет видеть поливариантное развитие культуры и общества, с другой стороны, ограничивает исследователей исторического прошлого только миром фактов.
Ключевые слова: историко-философская рефлексия, диалог культур, позитивизм, культурная дистанция, нравственные ориентиры.
