CC BY
45УДК 93;81-119
Восточные языки в Казанском и Петербургском университетах (в первой половине XIX века)
Р. М. Валеев,
e-mail: [email protected] Казанский федеральный университет, г. Казань, Россия Д. Е. Мартынов, [email protected] Казанский федеральный университет, г. Казань, Россия Н. Н. Дьяков,
Санкт-Петербургский государственный университет,
г. Санкт-Петербург, Россия Р. З. Валеева,
Казанский инновационный университет им. В. Г. Тимирясова,
г. Казань, Россия
Аннотация
Статья посвящена процессам становления научных дисциплин, занимающихся исследованиями языков мусульманских народов Ближнего Востока. В России их изучение и преподавание началось задолго до основания первых университетов, и институционализация преподавания арабского, персидского и тюркского языков произошла в середине XIX века. После основания Казанского (1804) и Санкт-Петербургского (1819) университетов произошло формирование целостного структурного видения арабо-мусульманского мира и наследия народов Арабского Востока. Важным организационным и методическим направлением изучения азиатских языков, в том числе арабо-мусульманских стала реализации идеи и принципов практической интеграции гимназических и университетских курсов восточных языков. Эта установка была осуществлена только в Казанском университете в первой половине XIX в.
В статье использованы историко-генетический и историко-сравнительный методы. Ее материалы представляют интерес для исследователей истории востоковедения и развития высшего образования в Российской Империи.
Ключевые слова: Россия, Ближний Восток, Востоковедение, Академический ориентализм в Российской Империи, языки ислама, Санкт-Петербургский университет, Казанский университет.
Для цитирования: Валеев Р. М., Дьяков Н. Н., Валеева Р. З., Мартынов Д. Е. Восточные языки в Казанском и Петербургском университетах (в первой половине XIX века). Известия общества археологии, истории и этнографии при Казанском университете. Казань, 2019; 39 (3): 8-19.
Введение
В России во второй половине XVIII - нач. XX вв. формировалась и развивалась система востоковедческого образования, научные, просветительские и мировоззренческие принципы учебной деятельности и комплексных арабо-мусульманский штудий академических ученых и практиков. Арабистика, тюркология и иранистика как комплекс мусульманских дисциплин и научных знаний, а также ключевые направления ориенталистики об истории и культуре арабо-мусульманский народов становились органической сферой отечественной науки, культуры и российского общества.
Переломным рубежом в организации преподавания азиатских языков вполне справедливо связывают с деятельностью Петра I и его указом от 18 июня 1700 г. о направлении в Тобольск "добрых и ученых не престарелых иноков двух или трех человек, которые бы могли китайскому и мунгальскому языку и грамоте научитись". А. М. Куликова отмечает, что "в 1700 - 1703 гг. он стремился наладить преподавание китайского, монгольского, японского, сирийского, древнееврейского, «халдейского» языков (Куликова, 1993, с. 13). Кроме центрально- и восточноазиатских языков в официальной политике формирующейся империи были представлены также семитские языки. Выявляя некоторые важные правительственные меры об истоках подготовки переводчиков известных арабо-му-сульманских языков следует отметить 1714 - 1715 гг., когда Петр I поручил выбрать учеников "для их включения в состав посольства А. П. Волынского в Персию и обучения их там араб[скому], перс[идскому], тур[ецкому] языкам" (Куликова, 1993, с. 63).
В последующем можно отметить появление оригинальных переводов классических тюркских, арабских и персидских литературных памятников, составление словарей, грамматик, пособий и в целом формирование целостного структурного видения арабо-мусульманского мира и наследия народов Арабского Востока.
Методы
На рубеже ХУШ - XIX вв. обозначилась эпоха рождения социокультурных и научных традиций отечественных арабо-му-сульманских штудий. Этот значимый рубеж, прежде всего, связан с важной составляющей университетской ориенталистики в России в первой половине XIX вв. - систематическим и комплексным преподаванием и изучением арабского, персидского и тюркских языков, сыгравшие исключительную роль в исследовании письменных и материальных памятников и в целом целостным видением историко-географического и культурного пространства арабо-мусульманской цивилизации. В начале XIX в. в Европе и России восточные языки, прежде всего, олицетворялись языками Библии и мусульманских народов ^иПуеу, 2015). Указанные обстоятельства определили использование в статье историко-генетического и историко-сравнительного методов, а также биографического метода, понимаемого расширительно - как биографию научного направления и академических институтов.
Результаты
Университеты России, в том числе Казанский и Петербургский университеты в XIX - нач. XX вв. играли важную роль в реализации классической модели «идеала университета» и «университетской идеи» в своих социально-политических, научных и культурных миссиях (Андреев, 2009). Востоковедение и ориентализм (арабо-мусульманские курсы и исследования) как новые гуманитарные направления российской университетской корпорации нового времени становились органичным в реализации идеалов европейского классического университета в «возвышении и распространении науки», «приращении научного знания», в развитии интеллекта и личности студента и т.д. Особенно университетские уставы 1804 г., 1835 г., 1863 г., 1884 г. развивали институциональные основы моделей классического и прикладного востоковедения высшей школе России. Тенденция усиления и углубления специ-
ализации университетского востоковедения на протяжении XIX в. связана как в с требованиями «чистой науки» о Востоке, а также подготовки кадров для государственной службы в империи прослеживаются в арабистике, тюркологии, иранистике и исламоведе-нии. Эти региональные университетские дисциплины и направления в Казанском и Санкт-Петербургском университетах особенно в XIX - начале XX вв. органично вплетались в геополитическое, общественное и культурное развитие императорской России. Но особо подчеркнем, что данная образовательная, исследовательская и социокультурная система в университетах сыграла важную роль в ослаблении традиционного европоцентристского и имперского стереотипов о мусульманском Восток. Также в размывании существующих официальных и общественных стереотипов об «азиатском варварстве», «фанатизме», «мусульманском факторе», «панисламизме», «пантуранизме», «магометанско-татарском», «татаризации», «мусульманстве» и т.д.
В целом университетское востоковедение и арабо-мусульман-ские исследования в России продемонстрировали различные противоречия между университетом и имперской властью в процессе формирования институциональной модели образования и науки о Востоке.
По итогам известного «обозрения» попечителя Казанского учебного округа Магницкого М. Л. (1778 - 1855), попечитель Казанского учебного округа в 1819 - 1821 гг.) в инструкции ректору университета от 17 января 1820 г. «О языках Восточных» особо указывалось, что преподаватель должен был «ограничится преподаванием Арабского и Персидского в том единственно отношении, в котором они по торговым и политическим связям для России могут быть полезны». В Петербургском университете известно дело профессоров 1821 г. и расправа Д. П. Рунича с «неблагонадежными профессорами» университета (Андреев, 2009, с. 537). Известные приглашенные французские профессора "Шармуа и Деманж, как люди чести, устранились от участия в грязной провокации и отказались от должности, что привело к тому, что с осени 1821 г. преподавание восточных языков шло с большими перерывами, а 25 июля 1822 г. оба профессора вообще покинули университет". И. Ю. Крачковский, оценивая деятельность первого декана восточ-
ного факультета Санкт-Петербургского университета Мирзы А. К. Казем-Бека (1855 - 1859 гг.) отмечал, что "пятилетний период деканства был, в сущности, борьбой между практическим и научным уклоном в работе молодого Факультета, где Казембек поддерживал первое направление".
Арабо-мусульманские предметы и курсы сыграли значимую роль в образовательном и воспитательном процессе в российском обществе и государстве.
Особенно в первой половине XIX в. тюркология, арабистика и иранистика в России, включенные в программы университетов приобретают академический и гуманистический характер. Знания и наука об истории и культуре народов мусульманского Востока в России были органично связаны с интенсивными историко-культурными контактами, политическими и государственными интересами и общественными интересами. В этот период по сравнению с предшествующими столетиями в академической и университетской ориенталистике заметно развитие подлинно научных филологических и историко-культурных знаний в арабо-мусуль-манских штудиях, появление новых методик и приемов, а самое главное расширилась учебная, методическая и источниковедческая база академической и университетской ориенталистики. Научное и общественное значение российского востоковедения, ее уровень определялся развитием преподавания и изучения мусульманских языков в университетах Европы и России, качественным накоплением объективных знаний о народах и государствах арабо-мусульманского мира и интересом российского государства и общества к их осмыслению. В первой половине XIX в. формируются институциональные структуры и центры арабо-му-сульманских исследований, связанные с языками, литературой, поэзией и историко-культурными памятниками древней, средневековой и новой историей и культурой арабо-мусульманских народов особенно тюрков, арабов, персов и других мусульманских этносов и народов.
В истории и культуре народов Поволжья и Приуралья и, конечно, казанского и петербургского центров востоковедения к середине XIX в. арабо-мусульманские исследования занимают важное историко-научное место. Истоки преподавания мусульман-
ских языков в университетах Казани и Санкт-Петербурга свидетельствуют об историко-филологической и сравнительно-исторической направленности и комплексности исследований истории и культуры зарубежного мусульманского мира (Арабские страны, Османская империя, Персия) и историко-культурного пространства «русского ислама» (Волго-Уральский регион, Сибирь, Кавказ, Средняя Азия и Крым).
Истоки официального преподавания мусульманских языков в Казани и скорее всего в империи связаны с Первой Казанской гимназией (1758) при Московском университете, где с 1769 г. с учетом географического положения и наличия тюрко-татарских манускриптов был создан класс татарского языка.
Основные события, свидетельствующие о формировании традиции преподавания мусульманских языков в российских университетах следующие. Впервые в университетах России арабский язык стали преподавать с 1807 г. в Казанском университете, благодаря появлению выпускника немецкого университета X. Д. Френа (1782 - 1851). Чуть позднее с 1811 г. этот язык был введен в Московском университете. С именем и наследием Болдырева А.В. (1780-1842) связаны истоки научной арабистики в этом университете.
С 1819 г. арабскую и персидскую словесность в Санкт-Петербурге преподавали профессора Ж.-Ф. Деманж (1789 - 1839), Ф. Б. Шармуа (1793 - 1868) и М. Д. Топчибашев (1790 - 1869), а с 1822 г. арабский язык стал преподавать О. И. Сенковский (1800 - 1858) в Петербургском университете. В 1829 - 1839 гг. г. Б. А. Дорн (1805 - 1881) вел курсы арабской и персидской словесности в Xарьковском университете и в 1838 - 1842 гг. в Петербургском университете - санскрит и афганский язык.
В 20-х гг. - первой половине 30-х гг. XIX в. в Первой Казанской гимназии идет формирование системы преподавания арабо-мусульманских языков: в 1822 г. было впервые официально введено изучение арабского и персидского языков с преподавателем Ф. И. Эрдманом; в 1826 г. на должность преподавателя мусульманских языков был назначен Мирза Казем-Бек; в 1827 г. и 1833 г. И. Верниковский назначался преподавателем арабского языка; в 1828 г. А. Онисифоров стал преподавателем татарского
языка; в 1833 г. К. Фойгт был утвержден преподавателем персидского языка; в 1835 г. Мирза Казем-Бек стал преподавать турецко-татарский язык; в июне 1835 г. по докладу министра народного просвещения С. С. Уварова утвержден указ Николая I о введении преподавания в программу гимназии г. Казани арабского, персидского, татарского, монгольского языков с целью подготовки переводчиков для ведомств империи и т.д.
В 30-50-е гг. XIX в. был сформирован основной преподавательский состав по изучению воспитанниками гимназии мусульманских языков: в апреле 1836 г. на должности преподавателей и практикантов восточных языков были утверждены - М. Казем-Бек (турецко-татарский язык), К. Фойгт (персидский язык), М. Первухин (арабский язык), Н. Сонин (практические занятия по персидскому языку), мулла М. Алиев (практические занятия по турецкому языку); в январе-феврале 1843 г. М. -Г. Махмудов был назначен преподавателем мусульманской каллиграфии и до 1855 г. преподавал также турецко-татарский язык; в сентябре 1845 г. Абд. Казем-Бек определен сверхштатным лектором турецко-татарского языка; в 1848 г. на должности восточных языков были назначены - В. Михайлов (татарский язык), К. Попов (персидский язык), Н. Навроцкий (арабский язык), в декабре 1852 г. Ахмет бен Xусейн назначен надзирателем живого арабского языка; утверждена «таблица распределения уроков по классам» с восточными языками - арабский, персидский, турецко-татарский, монгольский, китайский, маньчжурский и т.д.
В 1830-1850 гг. были составлены основные методические программы для мусульманских языков - «Распределение преподавания арабского, персидского и турецко-татарского языков» Ф. Эрдмана, «Распределение преподавания арабского, персидского и турецко-татарского языков» А. Казем-Бека.
Теоретическая часть преподавания в гимназии мусульманских языков включала следующие положения - «чтение и письмо» (IV класс); «подробное изложение этимологии» и «легкие переводы с тщательным этимологическим разбором и объяснением» (V класс); «краткое систематическое изложение синтаксиса» и «продолжение переводов» (VI класс); «продолжение чтения» и «толкование трудных переводов» (VII класс) и другие.
Практическое преподавание должно было ориентировать надзирателей: на «чтение печатных сочинений и рукописей, писанных разными почерками, с особенным наблюдением за правильным произношением» (IV-V классы); «составление фраз из заученных слов» или «устные переводы», а также «разговоры» на азиатских языках (V-VI классы); «заучивание наизусть и декламация избранных поэтических отрывков, и упражнения в сочинении частных писем и деловых бумаг, употребительных в общежитии» (VII класс) и т.д.
Важным организационным и методическим направлением изучения азиатских языков, в том числе арабо-мусульманских стала реализации идеи и принципов практической интеграции гимназических и университетских курсов восточных языков. Эта установка была осуществлена только в Казанском университете в первой половине XIX в.
Обсуждение
Исследование проблем арабо-мусульманских штудий в высших учебных заведениях Российской империи в последние десятилетия неоднократно становились предметом специального исследования, в котором принимали участие специалисты крупнейших научных центров Европы, США и некоторых ближневосточных стран, включая Азербайджан (Geraci, 2001; Guliyev, 2015; Gutmeyr, 2017; Kemper, Elger, 2017; Ruddy, 2004; Sonn, 1996; Yemelianova, 2002). Для носителей английского язык в 2016 г. стали доступны и оригинальные тексты классиков российского востоковедения, в первую очередь И. Ю. Крачковского (Kratchkovsky, 2016). Это показывает, что достижения российских востоковедов с успехом могут быть интегрированы в западную академическую модель.
Выводы
В середине XIX в. арабистика, иранистика, тюркология и в целом арабо-мусульманские штудии как комплекс знаний и научные направления ориенталистики по истории и культуре мусульманских народов благодаря миссии университетов становились органической сферой отечественной науки, культуры российского государства и общества.
Страны зарубежного мусульманского мира - Османская империя, Персия, Арабский Восток и регионы традиционного распространения ислама Российской империи (Поволжье и Приура-лье, Кавказ и Средняя Азия, Крым) стали объектом исследования в трудах и статьях казанских и петербургских университетских востоковедов.
Исследование истории и культуры народов мусульманского мира в двух университетах Казани и Петербурга в первой половине XIX в. было сконцентрировано по следующим основным направлениям - подготовке и изданию учебных программ, пособий, учебников, хрестоматий, словарей; комплектации фонда восточных рукописей и книг; сбору, изучению и публикации письменных и материальных восточных памятников и источников; переводов восточных авторов; осуществлении научных путешествий на мусульманский Восток; переводных и оригинальных филологических, исторических, культурологических, естественно-географических, археологических и этнографических публикаций и т.д.
Заключение
На рубеже реорганизации университетского востоковедения в 1855 г. один из официальных документов Казанского университета сообщал: "Главную и существенную потребность края, для которого Казань служит средоточием, составляют мусульманские языки: в этом случае восточный факультет при Казанском университете, как относительно своих преподавателей, так относительно и воспитанников и учебных пособий, вполне удовлетворяет всем требованиям, распространяя вместе с практическим знанием мусульманских языков, основательное и верное знакомство с историей и настоящим положением мусульманского Востока...". В дальнейшем этот социокультурный и историко-научный образы востоковедения и особенно перспективы арабо-мусульманских исследований в Казанском университете оказывали огромное позитивное влияние на высокий научный и просветительский имидж университета и в целом на развитие науки о мусульманском Востоке в истории отечественной культуры и научных исследований XIX - начала XXI вв.
Литература
Андреев А. Ю. Российские университеты XVIII - первой половины XIX века в контексте университетской истории Европы. Москва: «Знак», 2009, с. 640.
Куликова А. М. Востоковедение в российских законодательных актах (конец XVII века-1917 г.). Санкт-Петербург: «Петербургское Востоковедение», 1993, с. 448.
Geraci, R. Window on the East: National and Imperial Identities in Late Tsarist Russia. Ithaca and London: Cornell University Press, 2001, pp. 389.
Guliyev, V. The Azerbaijani School in Russian Orientalism: The First Half of 19th Century. L'Hartmann, 2015, pp. 343.
Gutmeyr, D. Borderlands Orientalism or How the Savage Lost his Nobility: The Russian Perception of the Caucasus Between 1817 and 1878. Wien: Lit Verlag, 2017. 314 pp. (144)
Kemper, M.; Elger, R. (eds.). The Piety of Learning: Islamic Studies in Honor of Stefan Reichmuth. Leiden: Brill, 2017, pp. 446.
Kratchkovsky, I. Y.; Kemper M. (tr.). Among Arabic Manuscripts: Memories of Libraries and Men. Leiden: Brill, 2016, pp. 190.
Ruddy, J. Early Nineteenth-century Changes in Russian Perceptions of Muslim Peoples. University of Wisconsin--Madison, 2004, pp. 120.
Sonn, T. Interpreting Islam: Bandali Jawzi's Islamic Intellectual History. Oxford University Press, 1996, pp. 224.
Yemelianova, G. Russia and Islam: A Historical Survey. Houndmills: Palgrave, 2002, pp. 244.
Сведения об авторах:
Валеев Рамиль Миргасимович, Мартынов Дмитрий Евгеньевич - Казанский Федеральный университет; e-mail: [email protected]; [email protected]
Дьяков Николай Николаевич - Санкт-Петербургский Государственный Университет
Валеева Роза Закариевна - Казанский инновационный университет им. В. Г. Тимирясова
Oriental languages in Kazan and St. Petersburg universities (in the first half of the XIX century)
Valeev R. M., Dyakov N. N., Valeeva R. Z., Martynov D. E.
Summary
The article is devoted to the processes of formation of scientific disciplines involved in the study of the languages of the Muslim peoples of the Middle East. In Russia teaching of it began long before the founding of the first universities, and the institutionalization of teaching Arabic, Persian and Turkic languages occurred in the middle of the nineteenth Century. After the Foundation of Kazan (1804) and St. Petersburg (1819) universities, a holistic structural vision of the Arab-Muslim world and the heritage of the peoples of the Arab East was formed. An important organizational and methodological direction in the study of Asian languages, including Arab-Muslim languages, was the implementation of the idea and principles of practical integration of gymnasium and University courses of Oriental languages. This installation was carried out only at Kazan University in the first half of the XIX century.
Historical-genetic and historical-comparative methods are used in the article. Its materials are of interest to researchers of the history of Oriental studies and the development of higher education in the Russian Empire.
Keywords: Russia, middle East, Oriental Studies, Academic Orientalism in the Russian Empire, languages of Islam, St. Petersburg University, Kazan University.
References
Andreyev A. YU. Rossiyskiye universitety XVIII - pervoy poloviny XIX veka v kontekste universitetskoy istorii Evropy. Moskva: «Znak», 2009, s. 640.
Geraci, R. Window on the East: National and Imperial Identities in Late Tsarist Russia. Ithaca and London: Cornell University Press, 2001, pp. 389.
Guliyev, V. The Azerbaijani School in Russian Orientalism: The First Half of 19th Century. L'Hartmann, 2015, pp. 343.
Gutmeyr, D. Borderlands Orientalism or How the Savage Lost his Nobility: The Russian Perception of the Caucasus Between 1817 and 1878. Wien: Lit Verlag, 2017. 314 pp. (144)
Kemper, M.; Elger, R. (eds.). The Piety of Learning: Islamic Studies in Honor of Stefan Reichmuth. Leiden: Brill, 2017, pp. 446.
Kratchkovsky, I. Y.; Kemper M. (tr.). Among Arabic Manuscripts: Memories of Libraries and Men. Leiden: Brill, 2016, pp. 190.
Kulikova A. M. Vostokovedeniye v rossiyskikh zakonodatelnykh aktakh (konets XVII veka-1917 g.). Sankt-Peterburg: «Peterburgskoye Vostokovedeniye», 1993, s.448.
Ruddy, J. Early Nineteenth-century Changes in Russian Perceptions of Muslim Peoples. University of Wisconsin--Madison, 2004, pp. 120.
Sonn, T. Interpreting Islam: Bandali Jawzi's Islamic Intellectual History. Oxford University Press, 1996, pp. 224.
About the authors
Valeev Ramil, Martynov Dmitry - Kazan (Volga region) Federal University, Kazan, Russia; e-mail: [email protected]; [email protected];
Dyakov Nikolay - Saint-Petersburg State University, Saint-Petersburg, Russia Valeeva Roza - Kazan Innovative University named after V.G. Timiryasov, Russia
Yemelianova, G. Russia and Islam: A Historical Survey. Houndmills: Palgrave, 2002, pp. 244.
