CC BY
268
УДК 94
ВОСТОЧНЫЕ (АРАБСКИЕ, ИРАНСКИЕ И СИРИЙСКИЕ) ИСТОЧНИКИ О СЕВЕРОИРАНСКИХ КОЧЕВНИКАХ ВЕЛИКОЙ СТЕПИ
Ф.М.Ибятов
Центр исследований Кавказа, Ближнего и Среднего Востока Российского государственного торгово-экономического университета, fail-ibyatov@yandex.ru
Восточные источники рассмотрены с точки зрения постижения истории североиранских кочевников (сармато-аланов). Показано, что фактологически наиболее ценными письменными памятниками являются произведения иранских авторов, написанные по-арабски, тогда как информативная ценность сирийских источников относительно невысока.
Ключевые слова: письменные источники, кочевники, сарматы, аланы, исламский период, Иран, Сирия
Eastern sources represent a significant value to the comprehension of the history of North Iranian nomads (Sarmatians and Alans) Great Steppe. Evidence-the most valuable written monuments are works of Iranian writers, written in Arabic. Informative value of the Syrian authors in the context of the history of nomadic Sarmatian-Alan is relatively low.
Keywords: written sources, nomads, Sarmatians, Alans, the Islamic period, Iran, Syria
Отечественная историческая наука изучает письменные источники Востока давно и плодотворно. Значение их для изучения военно-политических аспектов раннего этногенеза североиранских кочевников Великой Степи весьма различно. Например, арабские литературные источники IX-X вв. содержат многочисленные, порой довольно подробные упоминания об аланах, но их значение для раннего этапа истории этих кочевников в общем-то невелико. Краткий обзор некоторых арабских источников об аланах выполнен в ставшей уже классической работе Ю.С.Гаглойти, а также в обстоятельной монографии Ф.Х.Гутнова [1].
Иранская нарративная традиция относительно исторического наследия аланов может быть отчетливо разделена на две составляющих. Первая, наиболее важная для интересующей нас проблематики, — пехлевийские и парфянские эпиграфические источники. Вторая, тесно примыкающая к группе литературных произведений на арабском языке, — персидские литературные источники исламского периода.
Наиболее интересным эпиграфическим памятником первой подгруппы источников является так называемая Армазская билингва. Она представляет собой два параллельных по смыслу текста на греческом и арамейском языках, нанесенных на базальтовой надгробной стеле высотой 1,92 м и шириной 64/66 см. Стела была найдена в 1940 г. недалеко от Мцхеты, столицы древней Иберии, и получила исчерпывающий источниковедческий анализ в работах грузинских исследователей Церетели [2], а также в статье М.Н.Боголюбова [3]. Арамейский вариант эпитафии, выбитой на стеле, гласит:
«Я Серапит, дочь Зеваха Младшего, [бидахша] царя Парсмана, жена Иодмангана-победоносца [совершившего великий подвиг], двороуправителя царя Хсефарнуга, сына Агриппы, двороуправителя царя Парсмана. Скорбь скорбей, ибо жизнь ее не была завершенной. И она была столь хороша и прекрасна, что не было подобных ей красотой. И умерла она в двадцать первый год свой».
Имя царя Хсефарнуга в других источниках не встречается, в то время как Парсман это, вероятно, царь Иберии Фарасман II. Некоторые исследователи
считают, что под «великим подвигом» и «многими победами» (греческий текст) двороуправителя Иод-мангана подразумеваются его военные победы над северными кочевниками [4].
Представляется очевидным, что данная точка зрения совершенно не учитывает военнополитический контекст эпохи, в которой жил и действовал Иодманган. Как известно, сармато-аланы в это историческое время были важными военными союзниками Иберии, действуя по приглашению иберийских царей в первом случае против армян и парфян, а во втором — против албанов и парфян. Факт вторжения аланов на территорию римской Каппадо-кии следует отнести скорее к неизбежным военным эксцессам широкомасштабного вторжения в северозападные районы Парфии.
Представляется, что североиранское (аланское) политическое присутствие в иберийской столице недооценивается большинством исследователей. Между тем, даже одно лишь подчеркнуто иранское звучание имен иберийских царей — Фарнаваз, Хсефарнуг, Парсман, Аспагур — уже наталкивает на мысль о весьма масштабном присутствии аланской военной элиты среди правящих кругов древней Иберии. Трудно сказать уверенно, что являлось подлинной побудительной причиной для Фарасмана II, пригласившего аланов в 135 г. к походу против Албании и Пар-фии. Только ли внешнеполитические интересы Иберии в ее конкуренции с Албанией учитывал Фарас-ман? Не стояло ли за этим решением весьма активное аланское политическое лоббирование, возможно даже — давление на Иберию? Видимо, именно о таком политическом давлении повествует «Картлис цховре-ба»: «Явились овсы и восемь дней стояли они над Лиахви на привале, не устраивая никаких набегов, ибо пришли они [лишь только] с целью сокрушения города Мцхеты» [5]. Действительно, ситуацию, при которой вторгшиеся войска восемь дней нависают над столицей государства, не проводя при этом никаких военных действий и даже не грабя окрестностей, трудно расценить иначе, как попытку жесткого силового давления на данное государство с сохранением политического потенциала для союзнических взаи-
моотношений в ближайшем будущем. «Сокрушение города Мцхеты» в данном случае не более чем летописное иносказание, подразумевающее ликвидацию политического режима воинственного и своевольного царя Амазаспа, последовательного и до поры успешного врага овсов (аланов).
Существенно меньшее значение для реконструкции военно-политических событий указанного периода имеет две другие древнеиранские надписи: текст Кирдира на Кааба-и-Зардушт и надпись саса-нидского царя Шапура I (243-273 гг) на Кааба-и-Зардушт в Накш-Рустаме. Обе надписи хронологически относятся к III веку, а в содержательном аспекте, при эпизодических упоминаниях аланских топонимов, повествуют о различных событиях иранской религиозной и политической истории [6].
Персидские литературные источники исламского периода обильны и разнообразны. Фирдоуси (X в.), Низами (XII в.) и Хакани (XII в.) оставили масштабные поэтические произведения, в текстах которых в числе прочих народов Востока в различном контексте упоминаются и сармато-аланы. Часть этих поэтических свидетельств может быть использована скорее для реконструкции этнопсихологического облика древних аланов, нежели для постижения каких-либо конкретных эпизодов их военно-политической судьбы. Фактологически значительно более ценными являются произведения иранских авторов, написанные по-арабски. Рассмотрим наиболее значительные из них.
Исламский энциклопедист эпохи Средневековья Ал-Бируни (973 — 1050), автор около ста восьмидесяти работ по всем отраслям знания своего времени, оставил географический трактат «Описание границ мест для определения расстояния между поселениями» (окончен около 1025 г.). В нем сообщается о «племени аланов и асов», которые населяли «землю печенегов» в нижнем течении реки Амударьи, между Хорезмом и Гурганом. Язык этих аланов состоял из смеси хорезмийского и печенежского. Впоследствии хорезмийские аланы переселились вместе с печенегами на побережье Каспийского моря. К такому исходу, по сведениям Ал-Бируни, их подвигло резкое изменение русла Амударьи. Отметим, что Ал-Бируни сам был хорезмийцем и, конечно, располагал достоверной информацией об этнической палитре племен, населявших регион Хорезма.
Весьма любопытные сведения об аланах содержатся в трактате другого иранского энциклопедиста Ибн Руста «Книга драгоценных украшений» (иначе «Книга драгоценных камней»). По предположению В.Ф.Минорского, Ибн Руста завершил свою работу около 912 г., а в качестве фактографической основы использовал текст некой «Записки» анонимного автора с описанием этнополитического положения народов Восточной Европы и Кавказа [7].
А.Алемань считает главным источником трактата Ибн Руста несохранившуюся до нашего времени «Книгу путей и царств», написанную саманидским вазиром Абу Абд Аллахом ал-Джайхани, который в свою очередь опирался на работы другого иранского автора Ибн Хордадбеха [8]. Как бы то ни было, све-
дения Ибн Руста об аланах исходят от очевидца, совершившего путешествие либо по стране аланов, либо в непосредственной близости от ее границ.
«Путешествуя в левую сторону [на запад] от царства дагестанских аварцев, три дня странствуешь среди гор и лугов, чтобы дойти до царства аланов. Царь аланов — христианин в сердце, но все люди, населяющие его царство — язычники, поклоняющиеся идолам. Затем проходишь расстояние в десять дней пути среди рек и лесов и достигаешь крепости, называемой «Аланские ворота». Она стоит на вершине горы, у подножья которой проходит дорога; крепость окружена высокими горами. Тысячи людей из числа ее обитателей охраняют ее стены днем и ночью. Народ аланов состоит из четырех племен, но благородство и царская власть принадлежат племени, называемому D.hsas. Царь аланов называется
B.gay.r [Bagatar (багатар, ср. русское — богатырь) — по В.Ф.Минорскому], имя которое носят все их цари».
Эта информация Ибн Руста поистине бесценна, ибо показывает сложную, разноуровневую этническую систему североиранских номадов, в которой функции структурообразующего этноса принадлежали несомненно древнейшему этническому ядру — асам (асиям, асианам античных источников). Мусульманский географ, к сожалению, не указывает, как именовались другие три аланские племени, лишенные инсигний царской власти и занимающие, по логике, субэтнический уровень.
Особой категорией восточных нарративных памятников являются сирийские источники по аланам. Отличие этих источников от предыдущей группы — в христианском мироощущении сирийских авторов, бывших адептами различных христианских церквей. Обширный географический регион, обнимавший территорию современных Сирии, Иордании и Палестины, а также часть территории Ирака и Турции, исповедовал в римское время восточное христианство в его православной либо несторианской версиях. Это обстоятельство во многом обусловило подчеркнуто религиозный характер сирийских литературных произведений и, как следствие, их невысокую информативность.
Бардесан, Псевдо-Мефодий, Захария Ритор, Федор бар Кони оставили весьма сложные религиозно-географические трактаты, являющиеся по сути реинтерпретацией (с разной степенью наивности и религиозного мистицизма) этнографической палитры из десятой главы библейской книги Бытия. Несколько более информативна «Всемирная хроника» патриарха яковитской сирийской церкви Михаила I Великого (1126/7 — 1199). На ее основе глава восточных яко-витов Григорий Бар Гебрей создал свою «Сирийскую и церковную хронику», обобщающую предшествующую традицию и потому наиболее интересную для историка. Например, здесь имеется упоминание о военном походе русов, аланов и лесгов на Азербайджан, в ходе которого, при штурме города Бердаа, было убито свыше двадцати тысяч человек [9]. Сведения сирийских источников, касающиеся народов, проживавших на территории бывшего СССР, полу-
чили весьма тщательное освещение в известной работе Н.В.Пигулевской [10].
Из всего довольно значительного круга сирийских нарративных памятников для раннеаланской историографии представляет интерес фактически только один источник — так называемая Арбельская хроника [11]. Этот труд создан в VI в. неким Меши-хазехом в городе Арбела — столице античной Адиа-бены и представляет собой хронологически последовательное описание деяний двадцати епископов и митрополитов Адиабенской митрополии несториан-ской церкви.
Отдельный сюжет хроники повествует о времени епископа Арбелы бар Исхака (135 — 148). В период пастырского служения последнего некий христианин Ракбакт, вассал парфянского царя Вал-гаша (Вологез II), получил повеление немедленно прибыть в Ктесифон ввиду опасного вторжения каких-то мятежных народов в горную область Карду (Курдистан). Парфянская армия численностью около двадцати тысяч пеших воинов поначалу одержала победу над мятежниками, но затем оказалась заперта врагами в горной теснине вместе со своим военачальником Аршаком. Три дня находились парфяне в блокаде и, видимо, их окончательный разгром был уже близок, но тут Ракбакт отчаянной атакой деблокировал окруженные войска. Атака стоила мужественному христианину жизни, но не принесла мира в эту парфянскую провинцию. Вражеские войска под командованием некого Кизо продолжали разорять города и веси области Карду. Они вернулись на родину только после получения известий о нападении на их страну каких-то враждебных варваров, прибывших морем.
Н.В. Пигулевская убедительно обосновала свой взгляд на воинов Кизо как на алан, и в настоящее время эта точка зрения фактически общепринята. Сложнее вопрос с хронологической привязкой указанного события. Н.В.Пигулевская полагала, что сообщение сирийского хрониста относится к походу алан на Парфию в 135 г., что совпадает с первым годом пастырского служения епископа Арбелы Исхака. Однако о походе алан в 135 г. достоверно известно, что он был прекращен золотом Вологеса II и дипломатическими усилиями римского наместника Каппадокии Арриана. О вторжении с моря каких-то врагов на территорию кочевий аланов античные источники молчат. Следовательно, поход аланов Кизо и поход аланов в 135 г. — суть разные исторические события. С.А.Яценко датирует этот парфянский набег северных кочевников более ранним временем (около 132 г.) и связывает его с некими «аланами-массагетами», которые ушли в поход на область Карду с территории Восточного Предкавказья [12]. Эта точка зрения, на наш взгляд, более предпочтительна (исключая, разумеется, более чем проблематичный этноним «алан-массагетов», якобы генетически отличных, по мнению С.А.Яценко, от донских аланов). Впрочем,
нельзя исключить, что поход войнов Кизо мог состояться и в более позднее время.
1. Гаглойти Ю.С. Аланы и вопросы этногенеза осетин. Тбилиси: Мецниереба, 1966. 254 с.; Гутнов Ф.Х. Ранние аланы: проблемы этносоциальной истории. Владикавказ: Ир, 2001. 256 с.
2. Церетели Г.В. Армазская билингва. Двуязычная надпись, найденная при археологических раскопках в Мцхета-Армази. Тбилиси: Изд-во АН ГССР, 1941. 72 с.; Церетели К. Замечания к арамейскому тексту армазской билингвы. Тбилиси, 1992. 96 с.
3. Боголюбов М.Н. Армазская эпитафия // Ираноафразийские языковые контакты. М.: Наука, 1987. 170 с.
4. Carrata Thomes F. Gli Alani nella política orientale di Anton-ino Pio. Turin, 1958. S.30; Altheim F. Geschichte der Hunnen. I-V. Berlin, 1959 — 1962. S.249-250.
5. Мровели Леонти Жизнь картлийских царей. Извлечение сведений об абхазах, народах Северного Кавказа и Дагестана / Пер., коммент. и пред. Г.В.Цулая. М.: Наука, 1979. С.35
6. Еремян С.Т. Страна «Махелония» надписи Кааба-и-Зардушт // Вестник древней истории. 1967. №4; С.47-59; Алемань A. Аланы в древних и средневековых письменных источниках. (Свод письменных источников об аланах). М.: Менеджер, 2003. 608 с.
7. Минорский В.Ф. История Ширвана и Дербента X-XI вв. М.: Изд-во вост. лит., 1963. С.217.
8. Алемань А. Указ. соч. С.342.
9. Габриелян Р.А. Армяно-аланские отношения (I — X вв.). Ереван: Изд-во АН АрмССР, 1989. С.86.
10. Пигулевская Н.В. Сирийские источники по истории народов СССР. М.;Л: Изд-во АН СССР, 1941.172 с.
11. Kawerau P. Die Chronik von Arbela // Louvain. Corpus Scriptorum Christianorum Orientalium. 1985. Vol.468. 132 s.
12. Яценко С.А. «Бывшие массагеты» на новой родине — в Западном Прикаспии (II-IV вв. н.э.) // Историко-
археологический альманах. Вып.4. Армавир, 1998. С.87.
Bibliography (Translitirated)
1. Gaglojjti Ju.S. Alany i voprosy ehtnogeneza osetin. Tbilisi: Mecniereba, 1966. 254 s.; Gutnov F.Kh. Rannie alany: prob-lemy ehtnosocial'nojj istorii. Vladikavkaz: Ir, 2001. 256 s.
2. Cereteli G.V. Armazskaja bilingva. Dvujazychnaja nadpis', najjdennaja pri arkheologicheskikh raskopkakh v Mckheta-Armazi. Tbilisi: Izd-vo AN GSSR, 1941. 72 s.; Cereteli K. Zamechanija k aramejjskomu tekstu armazskojj bilingvy. Tbilisi, 1992. 96 s.
3. Bogoljubov M.N. Armazskaja ehpitafja // Irano-afrazijjskie jazykovye kontakty. M.: Nauka, 1987. 170 s.
4. Carrata Thomes F. Gli Alani nella politica orientale di Anton-ino Pio. Turin, 1958. S.30; Altheim F. Geschichte der Hunnen. I-V. Berlin, 1959 — 1962. S.249-250.
5. Mroveli Leonti Zhizn' kartlijjskikh carejj. Izvlechenie svedenijj ob abkhazakh, narodakh Severnogo Kavkaza i Dagestana / Per., komment. i pred. G.V.Culaja. M.: Nauka, 1979. S.35
6. Eremjan S.T. Strana «Makhelonija» nadpisi Kaaba-i-Zardusht // Vestnik drevnejj istorii. 1967. №4; S.47-59; Aleman' A. Alany v drevnikh i srednevekovykh pis'mennykh is-tochnikakh. (Svod pis'mennykh istochnikov ob alanakh). M.: Menedzher, 2003. 608 s.
7. Minorskijj V.F. Istorija Shirvana i Derbenta X-XI vv. M.: Izd-vo vost. lit., 1963. S.217.
8. Aleman' A. Ukaz. soch. S.342.
9. Gabrieljan R.A. Armjano-alanskie otnoshenija (I — X vv.). Erevan: Izd-vo AN ArmSSR, 1989. S.86.
10. Pigulevskaja N.V. Sirijjskie istochniki po istorii narodov
SSSR. M.;L: Izd-vo AN SSSR, 1941.172 s.
11. Kawerau P. Die Chronik von Arbela // Louvain. Corpus Scriptorum Christianorum Orientalium. 1985. Vol.468. 132 s.
12. Jacenko S.A. «Byvshie massagety» na novojj rodine — v Za-
padnom Prikaspii (II-IV vv. n.eh.) // Istoriko-
arkheologicheskijj al'manakh. Vyp.4. Armavir, 1998. S.87.
