CC BY
37
УДК 9 (с) 16
ВОССТАНОВЛЕНИЕ РЕВОЛЮЦИОННЫХ ТРИБУНАЛОВ НА ТЕРРИТОРИИ КУБАНО-ЧЕРНОМОРСКОЙ ОБЛАСТИ В НАЧАЛЕ 20-х ГОДОВ ХХ ВЕКА
© 2010 г. Д.А. Горьев
Армавирский государственный педагогический университет, Armavir State Pedagogical University,
ул. Р. Люксембург, 159, г. Армавир, 352900 R. Lyuksemburg St., 159, Armavir, 352900
Предпринята попытка выявления особенностей организационного оформления революционных трибуналов в Кубано-Черноморской области после восстановления Советской власти весной 1920 г. Освещается круг проблем, возникших в процессе организации деятельности Областного Кубано-Черноморскогореволюционного трибунала.
Ключевые слова: революционные трибуналы, Кубано-Черноморская область, областной революционный трибунал, отдел юстиции, Октябрьская революция, Советская Россия, судебная система.
In this article the attempt of exposure offeatures of organizational registration of revolutionary tribunals is undertaken in Kuba-no-Chernomorsk of area after renewal of Soviet power a spring 1920 In the article light up the circle ofproblems, arising up in the process of organization of activity of Regional Kubano-Chernomorsk of revolutionary tribunal.
Keywords: revolutionary tribunals, Kubano-Chernomorsk area, regional revolutionary tribunal, department of justice, October Revolution, Soviet Russia, judicial system.
История создания и деятельности революционных трибуналов как части советской судебной системы является объектом постоянного внимания историков и правоведов [1]. Интерес исследователей к изучению революционных трибуналов в настоящее время значительно возрос в связи с необходимостью воссоздания объективной исторической картины деятельности органов чрезвычайного правосудия в нашей стране в начале ХХ в. Нами предпринята попытка выявить особенности организационного оформления революционных трибуналов Кубано-Черноморской области в период с апреля 1920 г. по апрель 1921 г. на основе исследования вновь введенных в научный оборот архивных данных.
Действующая в настоящее время Конституция РФ 1993 г. закрепила отношение государства к устройству судебной системы, принципиально отвергающее чрезвычайное правосудие. В ст. 118 основного закона говорится: «Правосудие в Российской Федерации осуществляется только судом (п. 1). Создание чрезвычайных судов не допускается (п. 3)» [2, с. 52]. Однако исследование опыта деятельности существовавших в Советской России в первые послереволюционные годы органов чрезвычайного правосудия представляет интерес для осмысления процесса становления нынешней судебной системы.
Октябрьская революция 1917 г. привела к упразднению существовавших ранее судебных органов и созданию новой судебной системы, составной частью которой являлись революционные трибуналы. Согласно Декрету о суде № 1, они учреждались для борьбы с наиболее опасными видами преступлений [3]. Спустя короткое время после издания Декрета большая часть России покрылась сетью революционных трибуналов. К весне 1920 г. в Центральной России была создана и функционировала система областных ревтрибуналов, а в Красной Армии организована сеть революционных военных трибуналов (РВТ).
Организация ревтрибуналов на Кубани началась с установлением советской власти в начале 1918 г. и закончилась в августе того же года с прекращением её существования в регионе из-за Гражданской войны. Особенностями процесса судебного строительства на Кубани в первые месяцы существования советской власти было широкое местное правотворчество, а также превалирование процесса строительства революционных трибуналов над общими судами.
Восстановление советской власти в Кубано-Черноморской области весной 1920 г. вернуло и функционирование здесь сети революционных трибуналов. Длительное нахождение региона под контролем белого движения и использование накопленного к этому времени практического опыта судебного строительства в РСФСР определили особенности процесса восстановления органов чрезвычайного правосудия.
Как известно, в освобождении области от дени-кинцев важную роль сыграли военные подразделения 9-й армии Кавказского фронта. В начале апреля 1920 г. линия фронта вплотную приблизилась к Черноморскому побережью, а в Екатеринодар из Ново-
черкасска прибыл РВТ при Революционном военном совете 9-й армии Кавказского фронта [4, с. 131]. Он имел солидный опыт деятельности, так как был образован еще в г. Борисоглебске в октябре 1918 г. по приказу военно-полевого революционного трибунала Южного фронта из чрезвычайной военно-полевой следственной комиссии [5, л. 18]. В мае 1920 г. в связи с переименованием 9-й армии в Кубанскую [6, с. 321] армейский трибунал был переименован в РВТ 9-й Кубанской армии. На территории Кубано-Черноморской области кроме РВТ 9-й армии дислоцировались его отделы (дивизионные РВТ). Как свидетельствуют документы, к маю 1921 г. в его подчинении находились отделы при 22-й, 31-й, 34-й дивизиях и 42-й бригаде [7, л. 86 об]. Формирование военных трибуналов происходило динамичнее создания гражданского Кубано-Черноморского областного ревтрибунала, так как свою деятельность РВТ 9-й Кубанской армии осуществлял еще до своего появления на Кубани.
Создание органов юстиции на Кавказе, как и всё советское строительство, осуществлялось под пристальным вниманием Москвы. Так, в распоряжение Кавказского революционного комитета для организации местных органов на Северном Кавказе и в Закавказье был откомандирован Народным Комиссариатом юстиции (НКЮ) в качестве инструктора член президиума Калужского губсовнарсуда П.Н. Алексеев [8, л. 6]. А на Кубани активную роль в организации отдела юстиции, особенно народных судов, сыграл присланный НКЮ юрисконсульт и инструктор Краснушкин. Позже, 13 июля 1920 г., он возглавил областной отдел юстиции [9, л. 14].
Наличие политического центра дало возможность осуществления в Кубано-Черноморской области планомерного судебного строительства после восстановления советской власти в 1920 г.; существенно повлияло на процесс создания революционных трибуналов, предопределив особенность этого периода в отличие от стихийного появления органов революционного правосудия в первые месяцы существования советской власти в стране. Нами не обнаружено ни одного документа, свидетельствовавшего о факте стихийного создания революционных судов на территории Кубано-Черноморской области в период боевых действий и после восстановления советской власти в 1920 г.
Проследить политику НКЮ и Кассационного трибунала при ВЦИК в сфере организации ревтрибуналов в условиях восстановления советской власти на территории Северного Кавказа позволяет найденная нами переписка НКЮ и Северо-Кавказского Революционного комитета (СКРК) об учреждении Особого трибунала для Кавказской Минераловодческой группы [8, л. 14 - 17 об]. Согласно переписке, НКЮ отказал СКРК в организации такого трибунала вследствие «полного отсутствия на местах подходящих работников», и отложил решение вопроса до реорганизации Пятигорского округа в губернию, после чего «трибунал может быть организован на основании требований ст. 3 Положения о ревтрибуналах, т.е. если в этой
местности будет не менее 200 000 жителей» [8, л. 14]. Кроме того, НКЮ потребовал немедленного упразднения действующей при окружной следственной комиссии Особой комиссии, полномочной в своих закрытых судебных заседаниях выносить решения о высшей мере наказания. Подобный факт отражает выбранный советским руководством курс судебного строительства, основанный на планомерном формировании централизованной системы судебно-репрессивных органов в регионе.
Еще одной особенностью восстановительного периода на Кубани явилось параллельное строительство чрезвычайных и общих судебных органов, в отличие от первых месяцев советской власти, когда преобладали чрезвычайные суды над общими. В Кубано-Черноморской области созданием областного ревтрибунала и введением института народных судов занимался организованный 20 апреля 1920 г. судебно-следственный подотдел отдела юстиции при областном революционном комитете [9, л. 9]. Уже в мае 1920 г. одновременно с областным ревтрибуналом в некоторых отделах начали свою деятельность и народные суды [9, л. 44 об., 45].
Важным направлением региональной политики в сфере организации советских партийных и местных органов власти стали поиск и подготовка профессиональных кадров. Именно их подбор, по выражению председателя Кубано-Черноморского революционного комитета Яна Полуяна, являлся для области «больным вопросом» [10, с. 369]. Организованный в мае 1920 г. Кубано-Черноморский областной революционный трибунал в силу возложенных на него задач выступал в регионе органом классовой борьбы с врагами пролетарской диктатуры, и все члены трибунала состояли в партии РКП (б) [9, л. 9 об.]. Кадровые проблемы РВТ 9-й армии решались путем привлечения юристов царской судебной системы. Как вспоминал член коллегии реввоентрибунала Ф. И. Пелевин, «в Краснодаре РВТ 9-й армии проводил мобилизацию юристов из числа бывших судебных следователей, прокуроров и т.п. , бежавших из различных городов России. В присутствии начальника отдела они вели допросы обвиняемых и свидетелей. Мы учились у них мастерству ведения следствия» [4, с. 132, 133].
Как подтверждают результаты исследования деятельности отдела юстиции при Кубано-Черноморском революционном комитете, на начальном этапе его существования кадровая проблема была весьма острой. В частности, документы свидетельствуют о чрезмерной текучести руководящих кадров. К примеру, за пять с половиной месяцев сменилось пять заведующих отделами юстиции [9, л. 19].
Исследование архивного материала позволяет утверждать, что отсутствие регулярной работы отдела юстиции неблагоприятным образом повлияло на деятельность областного ревтрибунала. В докладной записке от 24 июня 1920 г., написанной ответственными сотрудниками и членами коллегии отдела юстиции в Кубано-Черноморский революционный комитет и в областной комитет РКП (б), говорится о тяжелом мате-
риальном положении отдела и содержится ряд указаний на негативные тенденции в работе отдела юстиции, которые прямо вызывали дезорганизацию деятельности областного ревтрибунала [11, л. 5 - 12]. В докладной записке отмечалось, что узурпация власти заведующим отделом юстиции Калининым, которая выражалась, в частности, в свободном назначении и перемещении служащих судебно-следственного подотдела, негативно влияла на ход работы ревтрибунала. Был также поднят вопрос о дезорганизации деятельности карательного подотдела, вызванной отсутствием контроля над заведующим тюрьмой [11, л. 8]. В результате ревтрибунал был лишен точных списков арестованных лиц, находящихся в тюрьме. В тексте записки о данной ситуации говорится: «...часто ревтрибунал назначает дело, вызывает свидетелей и публикует в газете о делах, назначенных к слушанию в самый день заседания; тюрьма вместо арестованных присылает сведения, что по этим делам все арестованные или часть их уже освобождены» [11, л. 10]. Освобождение подсудимых из тюрьмы вынуждало служащих ревтрибунала откладывать назначенные к слушанию дела. Подобные обстоятельства негативно влияли на авторитет трибунала и на ход рассматриваемых им дел. Кроме того, выявленные факты позволяют предположить, что существовало негативно-пренебрежительное отношение заведующего отделом юстиции Калинина к работникам ревтрибунала. Оно выражалось в неоднократных оскорблениях членов трибунала. За некоторые оскорбления по постановлению комячейки, признавшей его поведение недопустимым, Калинин был вынужден просить извинения [11, л. 6, 6 об.].
Показательны как содержание, так и сам факт написания докладной записки партийными работниками, среди которых были члены коллегии областного ревтрибунала и заведующие общим и судебно-следственным подотделами; она отражает дезорганизацию в системе работы отдела юстиции, составной частью которой являлся ревтрибунал.
28 июня 1920 г. на заседании Кубано-Черноморского Комитета РКП(б) эта докладная записка была рассмотрена, Калинин отстранен от должности и лишен права занимать в будущем ответственные посты. Временно исполняющим обязанности заведующего отделом юстиции был назначен председатель Кубано-Черноморского ревтрибунала Яичников [12, л. 45 об., 46]. Позже, 12 июля 1920 г., на этой должности его сменил Краснушкин [12, л. 51 об.].
Проблема разграничения сферы деятельности ревтрибунала и отдела юстиции, определения границ их компетентности оставалась нерешенной вплоть до начала 1921 г., когда на взаимоотношения ревтрибунала и отдела юстиции обратил внимание Л. Б. Каменев, приехавший на Кубань с агитпоездом ВЦИК «Октябрьская революция». Для того чтобы внести в этот вопрос большую определенность, он поручил НКЮ разработать инструкции о взаимоотношении отделов юстиции и ревтрибуналов [9, л. 135 об.].
Сложная военно-политическая обстановка в регионе оказала решающее влияние на деятельность
ревтрибунала и проводимую в Кубано-Черноморской области карательную политику. Недовольство населения Кубано-Черноморской области политикой большевиков послужило поводом к формированию на ее территории «бело-зеленых» групп, а летом - осенью 1920 г. противостояние недовольной части населения и новой власти приняло открытый характер в форме «малой гражданской войны» [13].
В условиях сложившейся на территории Кубано-Черноморской области обстановки немедленными действиями органов советской власти стали мобилизация военных сил и усиление репрессивной политики с преобладанием административного способа разрешения возникающих вопросов. В сентябре 1920 г. в административно-территориальных единицах области начали действовать специальные «тройки» и особые отделы 9-й армии, применяющие к контрреволюционно настроенному населению и лицам, им содействующим, высшую меру наказания [14, с. 58 - 59]. Перевес в репрессивной политике в сторону административно-командного способа разрешения отмечал и Л.Б. Каменев. В частности, он указывал на «чрезмерную инициативность чрезвычайных органов», в значительной мере суживающую деятельность народных судов и даже гражданских ревтрибуналов [9, л. 134, 134 об.].
Определенное напряжение во взаимоотношениях между гражданским и военным ведомствами внесла и проблема размещение советских учреждений. В Краснодаре на заседаниях Кубано-Черноморского Комитета РКП (б) этот вопрос явился предметом неоднократных разбирательств [12, л. 35, 35 об., 41, 41 об., 43]. Резко негативную оценку «бесцеремонного» поведения военного ведомства дал Л.Б. Каменев, который отмечал, что «почти все здания судов, отлично приспособленные для судопроизводства, были захвачены военными учреждениями. Иногда прямо силой оружия» [9, л. 134, 134 об.]. В крайне тяжелых условиях оказался областной ревтрибунал в начале лета 1920 г. В здании, где он находился, был размещен аптекарский склад 9-й армии и командные курсы. Трибунал оказался фактически закрытым. В течение полутора месяцев его служащие не имели возможности назначать дела к слушанию. Это, несомненно, сказалось на количестве разобранных дел и как следствие предопределило чрезмерную загруженность ревтрибунала в следующие месяцы [15, л. 142]. Из статистических данных деятельности ревтрибунала видно, что с мая по июль 1920 г. проведено всего 12 судебных заседаний, на которых было рассмотрено лишь 194 дела из 559 поступивших. Для сравнения, в последующий период с июля по октябрь 1920 г. число судебных заседаний выросло до 141, и было рассмотрено 953 дела из 1 233 поступивших [16, л. 110, 111].
С наступлением холодов в конце осени 1920 г. работа в отделе юстиции, ревтрибунале и в нарсуде осложнилась, так как в распоряжении Совнархоза не оказалось топлива для обогрева их помещений. В течение зимы работать ревтрибуналу пришлось в холодном помещении. Отопление было налажено только в первых числах февраля 1921 г. [9, л. 157]. Тяжелое положение трибунала отмечал в своем докладе от
11 ноября 1920 г. председатель Яичников: «Наконец последний вопрос в моем отчетном документе, - писал он в Кубано-Черноморский ревком и областной комитет РКП (б), - это абсолютное отсутствие дров для трибунала. Все попростуживались и практически не работают. Если дров не будет еще хоть неделю, придется прекратить всякую работу в трибунале» [17, л. 19]. Однако деятельность трибунала продолжалась.
Статистические данные, обнаруженные в фонде Министерства юстиции, свидетельствуют о поступлении в ревтрибунал большого количества дел. За 1920 г. на его рассмотрение поступило 2 779 дел, это наибольшее число по сравнению с другими административно-территориальными единицами Северо-Кавказского региона, а также губерний и областей РСФСР. К примеру, за 1920 г. в Донской областной ревтрибунал поступило 1 535 дел, а в Ставропольский губернский -444 дела [18, с. 74]. О.И. Слюсарева считает особенностью деятельности ревтрибуналов на территории Северного Кавказа их стремление в сложной военно-политической ситуации сузить деятельность народных судов, с чем и связывает большое число дел, поступивших в Кубано-Черноморский областной ревтрибунал [19, с. 47]. Однако исследование его статистической отчетности позволяет оспаривать данное мнение. Считаем, что основная причина поступления в Кубано-Черноморский областной ревтрибунал большого количества дел заключалась в плохой осведомленности судебно-следственных органов о компетенции ревтрибунала, что позволило направлять ему значительное число дел явно «не по адресу». Особенно ясно это прослеживается в начальные месяцы работы трибунала. Из 194 дел, рассмотренных в течение мая - июля 1920 г., 87 % было переданы по подсудности. Стоит отметить постепенное уменьшение поступления подобных дел, причем в последующие месяцы этот показатель постепенно уменьшался, оставаясь достаточно высоким (58,5 % за июль - октябрь 1920 г. и 25,8 % за октябрь 1920 - январь 1921 [16, л. 110, 111, 112]. Так, из 2 022 оконченных в 1920 г. дел почти половину (47 %) составили дела, переданные трибуналом другим судебным органам по подсудности, 36 % дел были прекращены за отсутствием состава преступления и только в отношение 17 % дел, рассмотренных ревтрибуналом, было вынесено решение по существу. Как видно их статистических данных, большинство поступивших на рассмотрение в ревтрибунал дел составили дела, ему не подсудные или уголовно не наказуемые.
Итак, с восстановлением советской власти на территории Кубано-Черноморской области с весны 1920 г. начался новый этап советского судебного строительства и формирования сети революционных трибуналов. Его организационно-целенаправленный характер существенно отличался от первых попыток образования революционных судебных органов, предпринятых в 1918 г. В исследуемый период создание органов НКЮ в Кубано-Черноморской области происходило централизованно, причем организация системы общих народных судов осуществлялась одновременно с созданием
областного революционного трибунала. В силу объективных причин формирование военных трибуналов происходило динамичнее, чем гражданского революционного трибунала.
На качество деятельности Кубано-Черноморского областного ревтрибунала значительное негативное влияние оказали нехватка опытных сотрудников и несогласованность деятельности в областном отделе юстиции. Однако, несмотря на ряд сложностей, возникших в процессе становления на территории области системы революционных трибуналов, задача советской власти по созданию действующих органов чрезвычайного правосудия была выполнена.
Литература
1. Абрамов В.В. Создание и деятельность местных революционных трибуналов (1918 - 1922 гг.) по материалам Пензенской губернии: автореф. дис. ... канд. ист. наук. Пенза, 2004. 29 с.; Буков В.А. От российского суда присяжных к пролетарскому правосудию: у истоков тоталитаризма. М., 1997. 451 с.; КожевниковМ.В. История советского суда. М., 1957. 346 с.; Пивоваров М.С. Революционные трибуналы в Сибири (ноябрь 1919 - январь 1923 гг.): автореф. дис. ... канд. ист. наук. Новосибирск, 2007. 32 с.; Титов Ю.П. Создание и развитие революционных трибуналов в РСФСР: автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. Харьков, 1990. 45 с.; Фе-доренко П.П. Революционные трибуналы Смоленской губернии: автореф. дис. ... канд. ист. наук. Смоленск, 2006. 35 с.
2. Конституция Российской Федерации от 12 декабря 1993 г. М., 2008. 63 с.
Поступила в редакцию
3. С.У. и Р. РСФСР. 1917. № 4. 50 с.
4. Заре навстречу. Воспоминания и очерки о Гражданской войне и ее героях. Краснодар, 1977. 222 с.
5. РГВА. Ф. 24 394. Оп. 1. Д.11.
6. Центральный государственный архив Советской армии: в 2 т. Т.1. Путеводитель. М., 1991. 408 с.
7. ГАРФ. Ф. Р-1005. Оп. 1. Д. 52.
8. Там же. Ф. А-353. Оп. 4. Д. 66.
9. Там же. Д. 73.
10. Куценко И.Я. Кубанское казачество. Краснодар, 1993. 583 с.
11. Центр документации новейшей истории Краснодарского края (ЦДНИКК). Ф. 1. Оп. 1. Д. 55.
12. Государственный архив Краснодарского края (ГАКК). Ф. Р-158. Оп. 1. Д. 54.
13. Черкасов А.А. Гражданская война на Кубани и Чер-номорье (1917 - 1922 гг.): «Третья сила». Сочи, 2007.202 с.; Зайцев А.А. Бело-зеленое движение на юге России // Культурная жизнь юга России. 2009. № 2. С. 61 - 66.
14. Кубанская ЧК. Органы госбезопасности Кубани в документах и воспоминаниях. Краснодар, 1997. 670 с.
15. ГАРФ. Ф. Р-1005. Оп. 3. Д. 70.
16. Там же. Ф. А-353. Оп. 4. Д. 112.
17. ЦДНИКК. Ф. 1. Оп. 1. Д. 23.
18. Сборник статистических сведений по СССР (1918 -1923). М., 1924. Т. 18. 377 с.
19. Слюсарева О.И. История развития судебной системы на Северном Кавказе в 20-х - 40-х годах XX века: на примере Ставропольского и Краснодарского краев: дис. ... канд. ист. наук. Ставрополь, 2002. 183 с.
_15 декабря 2009 г.
