CC BY
147
Вестн. Моск. ун-та. Сер. 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2016. № 4
Т.С. Медведева, М.А. Аркалова
ВОСПРИЯТИЕ ВРЕМЕНИ В РУССКОЙ И НЕМЕЦКОЙ ЛИНГВОКУЛЬТУРАХ (на материале экспериментальных данных)
Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования «Удмуртский государственный университет».
426034 г. Ижевск, ул. Университетская, 1
В статье представлен анализ результатов эксперимента, проведенного с представителями русской и немецкой лингвокультур, пребывавшими в чужой (немецкой либо русской) культурной среде от пяти месяцев до одного года в рамках академической или профессиональной мобильности и различного рода стажировок. В коротких сочинениях информанты изложили свои впечатления об особенностях восприятия времени в чужой культуре и обозначили проблемы в межкультурной коммуникации, возникавшие в связи с разным восприятием времени в сопоставляемых лингвокультурах. Анализ сочинений показывает, что культурные стереотипы присутствуют в языковом сознании информантов — в первую очередь это культурный стереотип о пунктуальности представителей немецкой культуры. Наличие стереотипов не препятствует, а в определенной степени способствует подготовке к процессу адаптации к иной культуре. Несмотря на частичное совпадение ожиданий и реальности, в процессе межкультурной коммуникации возникает ряд проблем, связанных с пунктуальностью, долгосрочным/краткосрочным планированием, четким/нечетким распределением времени, четким/нечетким разграничением профессиональной и личной сфер в немецкой и русской культурах. Данные проблемы решались в ходе адаптации, проходившей либо пассивно (немецкие респонденты), либо достаточно активно (русские респонденты). Исследование позволяет также сделать вывод об обусловленности восприятия времени ключевыми концептами отдельных лингвокультур. Специфика отношения ко времени в немецкой лингвокультуре связана со значимостью в немецкой кон-цептосфере концептов Ordnung (порядок), Sicherheit (уверенность, надежность, защищенность, безопасность), Genauigkeit (точность).
Ключевые слова: восприятие времени, русская культура, немецкая культура, межкультурная коммуникация, стереотипы, адаптация к иной культуре, экспериментальные исследования.
Медведева Татьяна Сергеевна — кандидат филологических наук, профессор кафедры перевода и прикладной лингвистики (английский и немецкий языки) Института языка и литературы Удмуртского государственного университета (e-mail: ts_medved@mail.ru).
Аркалова Мария Александровна — аспирант кафедры перевода и прикладной лингвистики (английский и немецкий языки) Института языка и литературы Удмуртского государственного университета (e-mail: balachkovama@mail.ru).
Изучение восприятия времени в лингвокультурах мира привлекает внимание российских и зарубежных ученых, представляющих различные отрасли гуманитарного знания. Время и пространство являются общечеловеческими понятиями, однако они воспринимаются культурами разных регионов неодинаково [Павловский, 2013: 119—133]. Общеизвестны теория линейного и циклического времени, концепция монохронного и полихронного восприятия времени Э. Холла [Hall, 1966], а также подразделение национальных культур на культуры с долгосрочной и краткосрочной временной ориентацией, введенное Г. Хоф-стеде [Hofstede, 2006]. Немецкий исследователь межкультурной коммуникации А. Томас разработал теорию культурных стандартов, под которыми понимаются нормы выполнения действий и оценки поведения, разделяемые представителями отдельной культуры и обязательные для исполнения. Культурные стандарты включают в себя центральную норму и диапазон допустимых отклонений от данной нормы. Они могут быть в одной культуре значимыми, в другой периферийными либо отсутствовать вообще. Планирование времени (Zeitplanung) является одним из важнейших культурных стандартов в Германии, значимым как для профессиональной сферы, так и для частной жизни немцев [Schroll-Machl, 2003: 28—34].
Немецкие исследователи межкультурной коммуникации отмечают, что время может по-разному структурироваться и использоваться представителями разных культур. В одних культурах дела планируются лишь весьма приблизительно, и люди реагируют адаптивно и большей частью спонтанно на возникающие обстоятельства, которые представляются им на данный момент наиболее важными. В других культурах, в частности, в Германии, люди составляют точные временные планы и четко структурируют временные промежутки при помощи установления точных сроков выполнения отдельных дел и неукоснительно соблюдают данные планы. Они концентрируются в определенный момент на выполнении одного дела, переходя к выполнению следующей задачи лишь после завершения предыдущей. Представители других культур воспринимают такое поведение как негибкое, однако немецкая логика организации времени (deutsche Logik der Zeitorganisation) связывает c планированием времени чувство ответственности по отношению к другим членам общества, таким образом, планирование времени имеет для немцев значимую социальную функцию [Schroll-Machl, 2003: 122-123].
Особую значимость планирование времени приобретает в сфере бизнеса, в частности, при проведении деловых переговоров [Кудрявцева, 2010: 135]. В исследованиях немецких авторов, посвященных описанию стратегий и тактик ведения деловых переговоров с русскими партнерами, особое внимание уделяется анализу «растяжимых» рус-
ских номинаций времени, таких как немедленно, сейчас, сразу же, скоро, чуть позже, в ближайшее время и их немецких аналогов. С целью выяснения семантики данных номинаций использовался метод опроса русских информантов и методика ранжирования полученной информации. Результаты исследования показали, что указанные номинации могут в деловых переговорах сигнализировать о каких-либо намерениях партнеров по переговорам, однако определенность они получают лишь в широком контексте [Kappel, Rathmayr, Diehl-Zelonkina, 1992: 95-104].
Показательными в плане изучения проблем в межкультурной коммуникации и различий между культурами представляются эксперименты, основанные на анализе свободных высказываний информантов на определенную тему. Один из проектов позволил выявить тот факт, что представители турецкой культуры отличаются особым отношением ко времени, выражающемся в вере в предопределенность всех событий согласно воле Аллаха и ожидании каких-либо знаков высшей силы [Васильева, 2010: 64].
Наше исследование, представленное в данной публикации, базируется на результатах эксперимента, участниками которого стали две группы информантов — представители русской и немецкой лингво-культур, пребывавшие в чужой (русской или немецкой) культурной среде от 5 месяцев до 1 года в рамках академической либо профессиональной мобильности, различного рода стажировок и молодежных обменных программ. В эксперименте участвовали 50 человек в возрасте от 20 до 35 лет, по 25 представителей русской и немецкой линг-вокультур. Респондентам было предложено описать свой опыт в форме коротких сочинений на родном языке с опорой на следующие вопросы (для представителей немецкой лингвокультуры вопросы были сформулированы на немецком языке): 1. Каковы были Ваши представления об отношении ко времени в Германии/России до поездки? Насколько они совпали с реальностью? 2. Возникали ли у Вас сложности в процессе адаптации (связанные с восприятием времени в иной культуре)? 3. В какой мере Вам удалось адаптироваться к немецкой/русской культуре (в плане отношения ко времени)?
Обратимся к анализу высказываний представителей русской линг-кокультуры, касающихся первого вопроса. Часть респондентов (24%) сообщает об отсутствии определённых представлений о восприятии времени в немецкой лингвокультуре: «О времени никаких стереотипов не было, я не задумывалась об этом», однако большинство авторов сочинений (76 %) упоминает стереотип о немецкой пунктуальности, о ценности и важности времени в немецкой культуре, о тенденции к долгосрочному планированию: «То, что немцы гиперпунктуальные слышали все, я в том числе»; «Ядумала, что вообще время — самое важ-
ное, что есть у немца»; «Были стереотипы, например, что с немцами надо договариваться за две недели о встрече».
Что касается представителей немецкой лингвокультуры, некоторые информанты (36 %) также не имели определенных представлений об отношении ко времени в русской культуре: «Bevor ich nach Russland gefahren bin, habe ich mir keine Gedanken ber Zeitwahrnehmung gemacht. Ich war nicht darauf vorbereitet, dass es Unterschiede zwischen Deutschland und Russland geben könnte» (До поездки в Россию я не задумывалась о восприятии времени. Я была не подготовлена к тому, что между Германией и Россией могут быть различия. (Здесь и далее перевод наш. — Т.М.) Немецкие респонденты упоминали также стереотип о немецкой нации как самой пунктуальной: "Als Deutscher sieht man sich weltweit dem Vorurteil gegenüber, alle Deutschen sind pünktlich. Das hat zu Folge, dass die Deutschen davon ausgehen, dass der Rest der Welt unpünktlich ist" (Мы, немцы, сталкиваемся по всему миру со стереотипом, что все немцы пунктуальны. Поэтому мы исходим из того, что в остальном мире люди непунктуальны); «Das ist auch ein Stereotyp in Deutschland, dass alle anderen Nationen "nachlässiger" im Umgang mit der Zeit sind als wir» (В Германии существует стереотип, что все остальные нации обращаются со временем более «небрежно», чем мы).
Таким образом, анализ рассуждений респондентов позволил выявить стереотип о немецкой пунктуальности у большинства русских респондентов, немецкие информанты также осознают существование данного стереотипа о немецкой нации. Дальнейший анализ текстов сочинений позволяет выявить гипертрофированный характер стереотипов, отмеченный представителями обеих исследуемых культур: «Стереотип о том, что они всегда точны во времени, остался просто стереотипом»; «Mit fiel auf, dass doch sehr viel mehr Menschen Wert auf Pünktlichkeit legen, als ich mir vorstellen konnte» (Я заметил, что люди все же ценят пунктуальность намного больше, чем я мог себе представить). Тем не менее в целом стереотипные представления подтвердились в процессе межкультурного взаимодействия, и, несмотря на кажущуюся готовность к культурным различиям, у представителей обеих лингво-культур возник ряд проблем, связанных с восприятием времени в иной культуре.
Основываясь на высказываниях русских респондентов, можно выделить следующие основные блоки проблем: 1) проблемы, связанные с типичным для представителей немецкой культуры и нетипичным для русских информантов четким распределением, структурированием времени: «Особую пунктуальность я заметила в рабочих моментах: все работают строго по времени, есть установленные перерывы, и отдыхать, взять телефон нельзя вообще, если сейчас не перерыв»; 2) проблемы, связанные с пунктуальностью, точным соблюдением сроков и догово-
ренностей: «На немцев можно положиться, если дело какое-то важное, можно быть спокойным, все будет в срок, но иногда у них это доходит до маразма»; 3) проблемы, связанные с долгосрочным планированием времени: «Целый день расписан по времени, завтрак ровно в 7, ужин в 7, на стене висит календарь на весь год, в который вписаны имена каждого члена семьи и мероприятия на ближайшие 3 месяца»; «С одной стороны, мне нравится такая пунктуальность, люблю, когда все известно, тем более, когда мои планы зависят от других людей, но с другой стороны, я не могу быть уверена в своих планах, чтобы с уверенностью сообщить о них кому-либо еще». Анализ текстов русских информантов в целом позволяет говорить о том, что трудности возникали в тех ситуациях, когда им в Германии не хватало гибкости в отношении ко времени, присущей русской культуре.
Анализ текстов сочинений представителей немецкой лингвокуль-туры позволяет выявить иные проблемы, возникшие в процессе межкультурной коммуникации: 1) иное членение времени на рабочее и свободное время, отсутствие строгого разграничения профессиональной и личной сфер: "Es war üblich, an vielen offiziellen oder persönlichen Feiertagen sich zusammenzusetzen, Tee zu trinken und Gratulationen auszusprechen, also sich für die Feierlichkeiten auch wirklich Zeit zu nehmen" (Было принято вместе отмечать все официальные и неофициальные праздники: пить чай, поздравлять друг друга, то есть уделять праздникам много времени); 2) иное отношение к использованию свободного времени: "Ich habe eigentlich im Zug nie jemanden arbeiten sehen. Die Fahrtzeit wurde zur Erholung genutzt" (Я никогда не видела, чтобы в поезде кто-то работал. Время в пути используют для отдыха); 3) проблемы, связанные с отсутствием пунктуальности, неточным соблюдением сроков и договоренностей: "Grundsätzlich verstehe ich es nicht, wieso die Russen nicht pünktlich sind. Alles geht viel einfacher, wenn sich jeder an vereinbarte Zeiten hält" (Я совершенно не понимаю, почему русские не пунктуальны. Всё гораздо проще, когда каждый придерживается установленных сроков); 4) проблемы, связанные с краткосрочным планированием дел и необходимостью предпринимать совместные усилия для их быстрого выполнения: «Einige Dinge sind weniger fest durchgeplant und passieren kurzfristig, dann müssen alle mitmachen, oder "springen" wie man sagt» (Многие дела распланированы нечетко и возникают внезапно, и когда что-то нужно выполнить за короткий срок, все должны включиться в работу (букв. «прыгать»); "Man macht morgens Pläne für den Tag oder Abend. Eine Woche oder weiter in die Zukunft zu planen fällt nicht so leicht. Pläne können und werden kurzfristig verändert" (Утром строят планы на день или вечер. Планировать на неделю вперед или более удается с трудом. Планы могут внезапно поменяться, и действительно меняются).
Следует отметить, что как немецкие, так и русские респонденты указывали на различие между сферой бытового общения и сферой официальной, профессиональной коммуникации. При этом представители немецкой культуры отмечают, что в межличностном общении вне профессиональной сферы проблем практически не возникало: "Im Alltag und unter Freunden war das meist kein Problem" (В повседневной жизни и с друзьями проблем обычно не было). Представители русской культуры, напротив, наиболее остро ощущали отсутствие спонтанности и гибкости при межличностном общении в сфере личной жизни: «У тебя вечером вдруг никаких дел нет, а ты даже никого толком пригласить не можешь, потому что у всех дела»; «О встречах стараются сообщать как можно раньше, даже пригласить в гости — за пару недель обязательно! Это, с одной стороны, хорошо, а с другой, немного может напрягать».
Как показывает анализ экспериментальных данных, процесс адаптации проходил у представителей обеих культур достаточно успешно, однако, с некоторыми отличиями. Для представителей немецкой лингвокультуры характерна «пассивная» адаптация — респонденты «смирялись» с существующим порядком вещей, понимая, что бессильны что-либо изменить: "Zu Beginn war ich oft ungeduldig, dann habe ich eingesehen, dass ich daran natürlich nichts ändern kann, und mit der Zeit habe ich weniger vorausgesetzt und weniger geurteilt" (Сначала я часто была нетерпелива, но затем я поняла, что я в этом ничего не смогу изменить, и со временем начала меньше планировать и меньше давать оценок). По словам респондентов, то, что стало бы предметом критики в Германии, не осуждалось ими в России: «Unpünktlichkeit mag ich persönlich nicht, kann aber in einer anderen Kultur damit besser umgehen, als in meinem Heimatland» (Лично я не люблю непунктуальность, но в чужой культуре отношусь к ней проще, чем у себя на родине).
Русские респонденты отмечают, что они активно адаптировались к немецкому ритму жизни — старались быть более пунктуальными, строить относительно долгосрочные планы. Следует отметить, что во многом к адаптации такого рода их вынуждала немецкая действительность — например, строго установленные часы работы учреждений, что оценивалось представителями русской культуры положительно: «В воскресенье все закрыто и нужно заранее все планировать, но мне это нравится, воскресенье получается настоящим выходным»; «Немцы не стоят в очередях в больницу, банк или администрацию. Везде есть запись. И это тоже очень удобно». В целом, за исключением строгого и долгосрочного планирования в сфере личной жизни, русские информанты позитивно оценивают отношение ко времени в Германии.
Большинство немецких респондентов (80%) не высказали положительной оценки отношения ко времени в России. Описывая восприя-
тие времени в русской лингвокультуре, они используют следующие лексемы, содержащие негативные коннотации: "unberechenbar" (непредсказуемо), "nicht streng" (нестрого), "unpünktlich" (непунктуально), "unverbindlich" (необязательно), "nachlässig" (небрежно), "weniger fest durchgeplant" (менее четко спланировано). Можно предположить, что данные оценки вызваны отсутствием в русской культуре одного из ключевых концептов немецкой лингвокультуры — Sicherheit (уверенность, надежность, защищенность, безопасность); см. подробнее о данном концепте [Медведева, 2011: 46-52]. Однако в сочинениях немецких респондентов встречаются и лексемы, свидетельствующие о положительном восприятии специфики отношения ко времени в русской культуре: "flexibel" (гибко), "human" (гуманно).
Подводя итог анализу экспериментальных данных, можно сделать следующие выводы. Изложенная в публикации методика интерпрета-тивного анализа сочинений информантов может быть использована для изучения проблем в межкультурной коммуникации и языкового сознания представителей отдельных лингвокультур. Культурные стереотипы присутствуют в языковом сознании информантов — в первую очередь это культурный стереотип о пунктуальности представителей немецкой культуры. Наличие стереотипов не препятствует, а в определенной степени способствует подготовке к процессу культурной адаптации. Несмотря на частичное совпадение ожиданий и реальности, в процессе межкультурной коммуникации возникает ряд проблем, связанных с пунктуальностью, долгосрочным/краткосрочным планированием, четким/нечетким распределением времени, четким/нечетким разграничением профессиональной и личной сфер в немецкой и русской лингвокультурах. Данные проблемы решались в ходе культурной адаптации, проходившей либо пассивно (немецкие респонденты), либо достаточно активно (русские респонденты). Исследование позволяет также сделать вывод об обусловленности восприятия времени ключевыми концептами отдельных лингвокультур. Специфика отношения ко времени в немецкой лингвокультуре связана со значимостью в немецкой концептосфере концептов Ordnung (порядок), Sicherheit (уверенность, надежность, защищенность, безопасность), Genauigkeit (точность) [Медведева, Опарин, Медведева, 2011]. Ценности, воплощенные в данных концептах, определяют восприятие времени в немецкой лингво-культуре.
Список литературы
1. Васильева Т.В. Использование интернет-технологий в преподавании межкультурной коммуникации (анализ одного совместного проекта МГУ, SUNY и Bilgi) // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2010. № 3. С. 52-65.
2. Кудрявцева И.Н. Культурно-языковые особенности деловых переговоров — немецкий стиль // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2010. № 2. С. 134—140.
3. Медведева Т.С. Концепт SICHERHEIT в немецкой лингвокультуре // Вестник Удмуртского университета. История и филология. 2011. № 2. С. 46-52.
4. Медведева Т.С., Опарин М.В., Медведева Д.И. Ключевые концепты немецкой лингвокультуры: Монография. Ижевск: Удмуртский университет, 2011.
5. Павловский И.В. Время и пространство в европейской и русской картине мира // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2013. № 2. С. 119-133.
6. HallE.T. The Hidden Dimension. Garden City, NY Doubleday, 1966.
7. Hofstede G, Hofstede G. J. Lokales Denken, globales Handeln. Interkulturelle Zusammenarbeit und globales Management. München: Deutscher Taschenbuch Verlag, 2006.
8. Kappel G., Rathmayr R., Diehl-Zelonkina N. Verhandeln mit Russen. Gesprächs- und Verhaltensstrategien für die interkulturelle Geschäftspraxis. Wien: Service Fachverlag, 1992.
9. Schroll-Machl S. Die Deutschen — Wir Deutsche. Fremdwahrnehmung und Selbstsicht im Berufsleben. Göttingen: Vandenhoeck & Ruprecht, 2003.
Tatyana S. Medvedeva, Maria A. Arkalova
PERCEPTION OF TIME IN THE RUSSIAN AND GERMAN LINGUISTIC CULTURES (BASED ON EXPERIMENTAL RESEARCH)
Udmurt State University 1, Universitetskaya str., Izhevsk, 426034
The article presents the results of the experiment conducted among the representatives of the Russian and German linguistic cultures who were engaged in academic exchange programs in German or Russian cultural environment for the period from five months to a year. The informants wrote short essays in which they described their impressions of the perception of time in a foreign culture and defined the cross-cultural problems which emerged in connection with the differences in perception of time in the cultures under study. The analysis of essays reveals the existence of cultural stereotypes in the respondents' linguistic consciousness. In the first place it is the cultural stereotype concerning the Germans' punctuality. Stereotypes do not hinder adaptation in a new culture, to some extent they are even helpful in one's preparing for the adaptation to a different culture. Although expectations partially get in line with the reality, the process of cross-cultural communication is marked by a number of problems connected with punctuality, long-term/short-term planning, exactness/inexactness in time management, clear distinction/overlapping of professional and private spheres in the German and Russian linguistic cultures. The problems were being solved during the period of cultural adaptation which went in a passive way (German respondents) or in a fairly active way (Russian respondents). The
research allows concluding that perception of time is determined by the key concepts of certain linguistic cultures. The specifics of time treatment in the German linguistic culture is defined by the importance of such concepts as Ordnung (order), Sicherheit (confidence, reliability, protection, safety), Genauigkeit (exactness) which are highly relevant in the German conceptual domain.
Key words: perception of time, Russian culture, German culture, cross-cultural communication, stereotypes, adaptation to a new culture, experimental research.
About the authors: Tatyana S. Medvedeva — Candidate of Philological Sciences, Professor at the Chair of Translation and Applied Linguistics (English and German), Institute of Language and Literature, Udmurt State University (e-mail: ts_medved@ mail.ru); Maria A. Arkalova — Postgraduate student, Chair of Translation and Applied Linguistics (English and German), Institute of Language and Literature, Udmurt State University (e-mail: balachkovama@mail.ru).
References
1. Vasil'eva T.V. 2010. Ispol'zovanie internet-tekhnologii v prepodavanii mez-hkul'turnoi kommunikatsii (analiz odnogo sovmestnogo proekta MGU, SUNY i Bilgi) [Using Internet Technologies in Teaching Cross-Cultural Communication (analysis of a joint project by MSU, SUNY and Bilgi)]. Moscow State University Bulletin. Series 19. Linguistics and Intercultural Communication, no. 3, pp. 52—65. (In Russ.)
2. Kudryavtseva I.N. 2010. Kul'turno-yazykovye osobennosti delovykh pere-govorov — nemetskii stil' [Cultural and Linguistic Characteristics of Business Negotiations — German Style]. Moscow State University Bulletin. Series 19. Linguistics and Intercultural Communication, no. 2, pp. 134—140. (In Russ.)
3. Medvedeva T.S. 2011. Kontsept SICHERHEIT v nemetskoi lingvokul'ture [The Concept SICHERHEIT in German Linguistic Culture]. Udmurt State University Bulletin. History and philology, no. 2, pp. 46—52. (In Russ.)
4. Medvedeva, T.S., Oparin M.V, Medvedeva D.I. 2011. Kljuchevye koncepty nemeckoj lingvokul'tury [Key concepts of the German linguistic culture]. Izhevsk: Udmurtskij universitet. (In Russ.)
5. Pavlovskii I.V. 2013.Vremya i prostranstvo v evropeiskoi i russkoi kartine mira // [Time and Space in the European and Russian World-Mapping]. Moscow State University Bulletin. Series 19. Linguistics and Intercultural Communication, no. 2, pp. 119—133. (In Russ.)
6. Hall E.T. 1966. The Hidden Dimension. Garden City, NY: Doubleday.
7. Hofstede G., Hofstede G.J. 2006. Lokales Denken, globales Handeln. Interkulturelle Zusammenarbeit und globales Management. München: Deutscher Taschenbuch Vferlag. (In Germ.)
8. Kappel G., Rathmayr R., Diehl-Zelonkina N. 1992. Verhandeln mit Russen. Gesprächs- und Verhaltensstrategien für die interkulturelle Geschäftspraxis. Wien: Service Fachverlag. (In Germ.)
9. Schroll-Machl S. 2003. Die Deutschen — Wir Deutsche. Fremdwahrnehmung und Selbstsicht im Berufsleben. Göttingen: Vandenhoeck & Ruprecht. (In Germ.)
