CC BY
22восприятие партнерских отношений у подростков с самоповреждающим поведением в связи с проявлениями разного типа самоповреждений
Фомина М.В.(Москва, РГСУ) marguerite 131297@gmail .com
Аннотация. В статье обсуждаются особенности восприятия партнерских отношений у подростков с самоповреждающим поведением. Представлены результаты эмпирического исследования, проведенного на выборке подростков с разными видами самоповреждений двух московских школ (N=50). В качестве гипотезы выдвигалась уникальная картина взаимосвязи между особенностями партнерских отношений и их восприятия и актами самоповреждающего поведения. В результатах отражены основные значимые корреляции между шкалой самоповреждающего поведения (Польская Н.А., 2014), результатами семантического (Осгуд Ч.Е., 1957) и личностных дифференциалов (Бажин Е.Ф., Эткинд А.М., 1983) при оценке восприятия отношений, себя и партнера в отношениях, результатами опросника, определяющего тип привязанности (Сабельникова Н.В., Каширский Д.В., 2015) и эмоциональными барьерами в межличностном общении (Бойко В.В., 1996). В статье описана феноменология актов самоповреждения подростков, описана общая картина такого социального фактора как партнерские отношения на основании корреляционного анализа.
Ключевые слова: самоповреждения, несуицидальные самоповреждения, подростки, восприятие отношений, восприятие партнера, партнерские отношения.
perception of partnerships in adolescents with self-harming behavior due to manifestations of various types of self-harm Fomina M.V. (Moscow, RSSU) marguerite 131297@gmail .com
Abstract. The article discusses the peculiarities of the perception of partnerships in adolescents with self-injurious behavior. The results of an empirical study carried out on a sample of adolescents with different types of self-harm from two Moscow schools (N = 50) are presented. As a hypothesis, a unique picture of the relationship between the characteristics of partnerships and their perception and acts of self-harm was put forward. The results reflect the main significant correlations between the scale of self-harming behavior (Polskaya N.A., 2014), the results of semantic (Osgood Ch.E., 1957) and personality differentials (Bazhin E.F., Etkind A.M., 1983) with assessment of the perception of relationships, oneself and a partner in relationships, the results of a questionnaire that determines the type of attachment (Sabelnikova N.V., Kashirsky D.V., 2015) and emotional barriers in interpersonal communication (Boyko V.V., 1996). The article describes the phenomenology of acts of self-harm in adolescents, describes the general picture of such a social factor as partnerships based on correlation analysis.
Keywords: self-harm, non-suicidal self-harm, adolescents, perception of relationships, perception of a partner, partnership.
При интенсивном развитии общества меняется феноменология подростковых девиаций и расстройств. Самоповреждающее поведение (СПП) впервые было выделено в МКБ-10 в разделе XX - внешние причины заболеваемости и смертности (Х60-Х84), данный код применяется в дополнении к коду, определяющему характер повреждения и состояния.
В МКБ-11 - включено в главу «Психические или поведенческие симптомы, признаки или клинические проявления» в раздел MB23 «Симптомы или признаки,
касающиеся внешнего вида или поведения» под кодом MB23.E «Несуицидальные самоповреждения».
В DSM-IV оно рассматривается как симптом пограничного расстройства личности, в DSM-V - включено в главу «Состояния, требующие дальнейшего изучения».
СПП можно определить, как акт нанесения вреда себе в виде намеренного физического повреждения своего тела для освобождения от эмоций или мыслей, восстановления чувства контроля, получения помощи или наказания, предотвращения суицида за счет облегчения и снятия эмоционального напряжения (Польская, 2009, с. 28).
Самоповреждение не связано с намерением покончить с жизнью (Меннингер, 2000, с. 234; Польская, 2015, с. 99). Но рассматривается как риск суицида (Горчакова и др. 2014, с. 125).
Официальные эпидемиологические реестры объединяют случаи самоповреждающего и суицидального поведения. ВОЗ признает проблему СПП, особенно в разделе психического здоровья подростков, обширной, бесконтрольной, важной для изучения.
Исследователи из разных стран отмечают рост проявлений СПП среди подростков, что объясняется спецификой взросления с интенсивным развитием коммуникационно-информационных технологий, усилением интереса к культурно-санкционированным формам рискованного поведения, появлением новых форм психопатологии (Польская, 2016, с. 111).
В 2018 г. процент подростков с СПП среди общей популяции равен значениям от 16% до 20%, в 2016 г. - от 16% до 18% (Бохан, Евсеев, Мандель, Пешковская, 2020, с. 75).
В среднем каждый пятый подросток в мире совершает акты СПП (Лобов, Зотов, 2020, с. 40).
В российской выборке студентов и школьников от 13 до 23 лет (n=650), 10-14% сообщили о нанесении себе порезов, 3% - о постоянных. В исследовании школьников 711 классов (n=600) 17% подростков совершали акты СПП и 46% из них больше одного раза (Банников, Федунина, Павлова, 2016, с. 45).
В нашем исследовании множественные самоповреждения наблюдались у 72% подростков.
Подростковый возраст - один из тяжелых периодов жизни, характеризуется интенсивными переживаниями, конфликтами, разочарованиями, страхами, поведение зачастую характеризуется импульсивностью и чрезмерной эмоциональностью, что может способствовать развитию аутоагрессивного поведения. Импульсивность не является отличительной особенностью подростков с СПП, акты самоповреждения могут носить продуманный, спланированный характер (Абрамова, Ениколопов, Ефременов, Кузнецова, 2018, с. 25).
В качестве предвестников СПП у подростков отмечают негативные навязчивые мысли, отсутствие эмоционально положительных отношений с родителями (Bjärehed, 2008, с. 31).
В качестве главного предиктора выделяют эмоциональную дисрегуляцию, что выражается в избегании и снижении ментализаци (Польская, 2017, с. 192).
Нарушения эмоциональной регуляции свойственны всем подросткам, но иногда они приводят к СПП, как к закрепленному механизму для восстановления контроля над эмоциями, избавления от них, привлечения внимания к эмоциональному состоянию или получению нового опыта, усугубляя эти нарушения за неимением более адаптивных стратегий и научения взаимодействия с эмоциональной сферой. Вероятно, что это происходит из-за дисфункциональных семей и наличия психических травм, переработать когнитивно которые подросток в силу своего развития не в состоянии. (Нестерова, 2014, с. 210).
Общение со сверстниками, построение романтических отношений - очень значимы для подростков, которые могут проявлять чрезмерные эмоциональные реакции, еще не имеют должных возможностей для того, чтобы справиться с трудностями в отношениях и с интенсивностью чувств, их пониманием и управлением. Подростки с СПП отличаются
эмоциональной дисрегуляцией, слабо развитым эмоциональным интеллектом, повышенной тревожностью, чувствительностью к критике, идеализации и обесцениванию, низкой самооценкой, что не может не сказываться на партнерских отношениях.
СПП совершается для достижения самоконтроля и возвращения в функциональное состояние при невозможности справиться с переживаниями (р=0,000 для инструментального, р=0,002 для соматического типа). Самоповреждения по типу порезов, проколов и ударов об твердые поверхности совершается и для достижения межличностного контроля (р=0,019), по всей видимости, как более явные и распространенные способы.
Одиночество для подростков с СПП - тягостное переживание, они избегают его с помощью социальных контактов. По большей части они не удовлетворены своими отношениями и отличаются тревожным типом привязанности (р=0,001) и оценивают своих партнеров как пассивных.
При СПП по типу выдергивания волос, кусания себя и ударов по своему телу, подросток воспринимает себя как более спокойного (р=0,024), но начинает отвергать и себя (р=0,002) и партнера (р=0,047). СПП учащается при спокойном, пассивном партнере (р=0,003 для соматического, р=0,022 для инструментального типа) и в нестабильных, непонятных отношениях (р=0,049 для соматического, р=0,031 для инструментального типа). Но чем партнер более активен, тем больше проявляется нежелание эмоциональной близости (р=0,027) и тем больше подросток оценивает эти отношения как «горячие» (р=0,000) и тем меньше проявляется СПП в качестве поиска нового опыта (р=0,001). При улучшении отношений повышается избегающий тип привязанности (р=0,006), он снижается при более длительных отношениях (р=0,015). Чем более отношения длительны, тем меньше подросток проявляет негативные эмоции в общении (р=0,001) и проявляет их неадекватным образом (р=0,001).
Кажется наиболее важным, что при улучшении отношений увеличивается применений всех стратегий СПП, кроме общей стратегии самоконтроля: поиск нового опыта (р=0,009), восстановление контроля над эмоциями (р=0,028), воздействие на других (р=0,011) и межличностный контроль (р=0,012).
У подростков с СПП партнерские отношения связаны с категорией «любимый», существуют тенденции оценивать их как «тяжелые», «горячие», «хаотичные» и «умные». Чем выше их оценка как «любимых», тем больше подростки проявляют негативные эмоции в общении (р=0,046), тем более привлекательным кажется для подростка он сам (р=0,004) и партнер (р=0,018). Чем более «тяжелыми» оцениваются отношения, тем выше проявления тревожной привязанности (р=0,031). Чем более они «хаотичные», тем чаще происходят акты самоповреждающего поведения (р=0,049 для соматического, р=0,031 для инструментального типа) и тем выше значение достижения самоконтроля (р=0,010) с помощью него.
Выявленная структура партнерских отношений у подростков с СПП комплексна, в некоторой степени противоречива. СПП направлено скорее на снижение тревоги и на стремление контролировать свои чувства, что дает возможность оценивать себя как более спокойного. Когда партнер проявляет активность и эмоциональность, снижается интенсивность СПП, увеличивается нежелание эмоциональной близости. Если отношения становятся более удовлетворительными, повышается риск СПП за счет увеличения значимости его стратегий, повышается избегание в привязанности. Когда отношения оцениваются как «тяжелые», проявляется еще большая тревожность в привязанности, как «хаотичные» - усугубляется СПП для улучшения самоконтроля.
Выявленные факторы заслуживают дальнейшей проверки и изучения. Романтические партнерские отношения подростков мало изучены, их исследований в связи с различными нозологиями практически не существует, хотя это очень важная часть жизни подростка, которой он уделяет практически все свое время и эмоции.
Литература
1. Абрамова А.А, ЕниколоповС.Н., Ефремов А.Г., Кузнецова С.О. Аутоагрессивноенесуицидальное поведение как способ совладания с негативными эмоциями // Клиническая и специальная психология. Т. 7. 2018. №2. С. 21-40.
2. Банников Г.С., Федунина Н.Ю., Павлова Т.С. Ведущие механизмы самоповреждающего поведения у подростков: по материалам мониторинга в образовательных организациях // Консультативная психология и психотерапия. 2016. №24 (3). С. 42-68.
3. Бохан Н.А., Евсеев В.Д., Мандель А.И., Пешковская А.Г. Обзор исследования несуицидальных форм самоповреждений по шкалам и опросникам NSSI // Суицидология. 2020. №1 (38). С. 70-83.
4. Горчакова В.А., Холмогорова А.Б., Палин А.В., Арбузова Л.А. Травматический стресс у пациентов с хроническим суицидальным поведением и чертами пограничного личностного расстройства // Консультативная психология и психотерапия. Т. 22. 2014. № 2. С. 119-139.
5. Любов Е.Б., Зотов П.Б. Несуицидальные самоповреждения подростков: общее и особенное. Ч. 1 // Суицидология. 2020. №3 (40). С. 26-55.
6. Международная статистическая классификация болезней и проблем, связанных со здоровьем. М.,1995. Т. 1 (2). 633 с.
7. Меннингер К. Война с самим собой. M.: ЭКСМО-Пресс, 2000. 480 с.
8. Нестерова С.Б. Особенности подросткового сензитивного нарциссизма // Развитие человека в современном мире: [в 2 ч.]: матер. V Всерос. науч.-практ. конф. с междунар. участием (15-17 апр. 2014 г., г. Новосибирск) / под ред. Н. Я. Большуновой, О. А. Шамшиковой. Новосибирск: Новосиб. гос. пед. ун-т, 2014. С. 202-213.
9. Польская Н.А. Зависимость частоты и характера несуицидальных самоповреждений от пола и возраста (в неклинической популяции) // Вопросы психологии. 2015. № 1. С. 97-109.
10. Польская Н.А. Модели коррекции и профилактики самоповреждающего поведения // Консультативная психология и психотерапия. Т. 24. 2016. № 3. С. 110-125.
11. Польская Н.А. Предикторы и механизмы самоповреждающего поведения (по материалам исследований) // Психологический журнал. Т. 30. 2009. №1.
12. Польская Н.А. Эмоциональная регуляция у подростков с суицидальными попытками и самоповреждениями // Вопросы психического здоровья детей и подростков. 2017. №2. С. 191-193.
13. Практическое руководство по созданию и поддержке систем эпиднадзора в отношении суицидальных попыток и актов самоповреждения. Женева: Всемирная организация здравоохранения, 2018.
14. Предотвращение самоубийств: Российская Федерация внедряет в практику инструментарий для мониторинга актов самоповреждений // ВОЗ: Европейское региональное бюро. URL: https://www.euro.who.int/ru/health-topics/Health-systems/pages/news/news/2020/9/preventing-suicide-russian-federation-adapts-who-self-harm-monitoring-tool (дата обращения: 15.05.2020).
15. Bjarehed, J. Deliberate Self-Harm in 14-Year-Old Adolescents: How Frequent Is It, and How Is It Associated with Psychopathology, Relationship Variables, and Styles of Emotional Regulation? // Cognitive behavior therapy. 2008. Vol. 37 (1). P. 26-37.
16. Zielinski M.J., Veilleux J.C., Winer S.E., Nadorff MR. A short-term longitudinal examination of the relations between depres-sion, anhedonia, and self-injurious thoughts and behaviors in adults with a history of self-injury //Compr. Psychiatry. 2016. No. 73. P. 187-195.
