CC BY
17
ISSN 0869-4362
Русский орнитологический журнал 2015, Том 24, Экспресс-выпуск 1111: 670-673
Воспоминания
об Алексее Сергеевиче Мальчевском
Т.Б.Ардамацкая
Написано в 1995 году. Поступила в редакцию 20 февраля 2015
Об Алексее Сергеевиче Мальчевском помнят многие. Большинство студентов биофака Ленинградского университета его знало, все студенты кафедры позвоночных его любили. На практике студентов второго курса в 1948 году в Лесу на Ворскле у него было второе, вряд ли многим знакомое имя — «Алёша голубая душа», данное его коллегами. Этот псевдоним как нельзя лучше характеризовал личность нашего Алексея Сергеевича.
Я впервые увидела своего будущего руководителя на второй день после приезда на Ворсклу. Мы — студентки славной 4-й группы выбежали из своей комнаты умываться, а навстречу шёл высокий и статный, голубоглазый и светловолосый человек с приветливой улыбкой. Староста нашей группы Зина Холманова сообщила нам, что это орнитолог А.С.Мальчевский, который будет вести у нас практику по орнитологии. Мы страшно обрадовались, он нам сразу очень понравился. Ещё бы! Молодой, симпатичный, весёлый и судя по всему добрый.
С этого дня не только наши студенты с кафедры зоологии позвоночных, но и «беспозвоночники», гистологи, физиологи, генетики, энтомологи и другие с удовольствием посещали его занятия, ходили на экскурсии, готовились и хорошо сдавали зачёт по орнитологии в конце практики. Мы же, «позвоночники» и особенно орнитологи, были просто в восторге и от дневных, и от ночных экскурсий. Последние нам очень нравились своей романтичностью, таинственными запахами и шорохами ночного леса. Как интересно было следить за постепенным переходом вечерних сумерек в ночь и пробуждением нового дня. Мы наблюдали за сменой пернатых певцов, старались запомнить различные голоса птиц, о которых нам рассказывал Алексей Сергеевич. Каждого нового певца он умело характеризовал, некоторым подражал и настоятельно рекомендовал запоминать голос каждого, ибо это — «визитная карточка» вида. На всю жизнь врезались в память его слова...
Я хорошо помню тот день, когда в Лес на Ворскле пришла телеграмма о рождении первенца Мальчевского — Машеньки. Все преподаватели и студенты сердечно поздравили Алексея Сергеевича с отцовством и выразили надежду, что Машенька унаследует музыкальность родителей и любовь к птицам своего отца. Воспоминание о практике после второго курса осталась чудесным и светлым навсегда. И
связано оно не только с дивной природой старой дубравы и берегов Ворсклы, первым знакомством со сказочным миром пернатых, но и с нашим замечательным наставником А.С.Мальчевским.
Потом он увлекательно читал нам курс орнитологии на кафедре, оставаясь таким же простым, доступным и доброжелательным, как и в дни полевой практики. Чувствовалось, что он получил воспитание в профессорской семье. Никаких вольностей, грубых слов, нетерпимости. Всегда спокойный, вежливый, охотно выслушивающий чужое мнение, знавший казалось всё о птицах, с удовольствием отвечающий на самые разные вопросы.
Алексей Сергеевич уделял нам, начинающим орнитологам, много времени. И не только во время занятий в университете. Он ездил с нами на Карельский перешеек в зимние каникулы, где знакомил нас с зимней жизнью птиц. Организовывал выезды на охоту по воскресным дням, добывал материал для практических занятий. Практика третьего курса у части студентов нашей кафедры проходила на университетской базе около станции Кузнечное на Карельском перешейке. Там он поселил нас со своей женой Татьяной Николаевной — преподавательницей английского языка. Это был такой праздник для всех нас! Столько вопросов накопилось — и всё разрешилось за один вечер. Алексей Сергеевич внимательно выслушал все наши сомнения, познакомился с собранным материалом, дал каждому дельные советы. Мне в основном советовал быть поосторожнее с ружьём, с которым я тогда не расставалась, и с дырявой лодкой, на ней приходилось ежедневно переправляться через залив Лехмалахти Ладожского озера. Вообще же он остался доволен своими студентами.
Приезжал он к нам и в Савальский лесхоз, где мы со Светланой Божко, Борей Некрасовым и Юрой Эйгелесом проходили преддипломную практику. Ещё с нами была Ирэна Нейфельд, учившаяся лишь на третьем курсе, но очень целеустремлённая и знающая. Цельная натура — только орнитология и ничего больше!
Я работала с хищными птицами. Каждый день уходила рано утром и возвращалась в нашу избушку только вечером. Гнезда канюков, орла-карлика, чёрного коршуна, кобчика, пустельги и чеглока были разбросаны далеко друг от друга. Многие располагались высоко. Чтобы измерять яйца и птенцов, приходилось залезать на сосны на 10-12-метровую высоту, что можно было сделать только с помощью монтёрских когтей. Каждое гнездо нужно было осматривать хотя бы через день. Так что лазать по деревьям приходилось много, но я справлялась. Иногда при взвешивании яиц и птенцов мне помогала Ирэна Нейфельдт. Она занималась воробьиными и у неё порой выпадали свободные минуты. Как назло, в день приезда Алексея Сергеевича я, слезая от гнезда орла-карлика (моего любимца), плохо закрепила свои
монтёрские когти и «проехала» по стволу почти до земли. С трудом освободившись от сапог и когтей, я с ужасом увидела, что мои брюки основательно изорваны, а через дыры виднелись ссадины и кровоподтёки на ногах. Как в таком виде являться перед руководителем?! Я очень боялась, что узнав о падении, он запретит мне работу с хищными птицами. Но Алексей Сергеевич был настоящий человек! Узнав, что ничего серьёзного, кроме синяков и царапин, нет, а брюки можно «восстановить», он, ничуть не ругая, просто попросил меня быть как можно осторожнее, иначе как же я поеду после практики ещё на две недели в Астраханский заповедник? Надо ведь ехать со здоровыми руками и ногами...
А как внимательно относился Алексей Сергеевич к своим дипломникам! Мы не только могли советоваться с ним на кафедре, но и приезжали к нему домой, где нас радужно встречали его мама, жена и дети - старшая Маша и младшая Ольга. Надо сказать, что Алексей Сергеевич трогательно и внимательно относился к матери. Позднее, уже будучи научным сотрудником и встречаясь с ним на различных совещаниях и конференциях, мы с Виталием Бианки неоднократно были свидетелями его беспокойства о состоянии здоровья матери и постоянных звонков в Ленинград, что бы узнать, всё ли с ней в порядке.
Перед защитой диплома Алексей Сергеевич всячески ободрял нас, говоря, что материал отличный и защита пройдёт отлично. Он был прав — все наши орнитологи хорошо защитились.
Когда началось собеседование перед распределением и он узнал, что врачи настоятельно советуют мне из-за моего горла уехать из Ленинграда в горный климат или к Чёрному или Каспийскому морям, Алексей Сергеевич связался с главным управлением по заповедникам и сообщил мне, что в Черноморском и Алматинском заповедниках нужны орнитологи. Мне безумно жаль было покидать Ленинград с его белыми ночами, музеями и дивной архитектурой, но «лучше быть здоровым в деревне, чем больным в Риме».
Итак, я оказалась в Черноморском заповеднике. Однако мы постоянно переписывались с Алексеем Сергеевичем, я сообщала ему всё самое интересное из орнитологической жизни, просила советов, если в них нуждалась, сообщала всё о кукушке в нашем регионе (он много лет собирал материал по этому виду и, к счастью, успел его опубликовать в виде книги). Мне пришлось в заповеднике работать и с птица-ми-дуплогнездниками по методике Мальчевского и Кадочникова, с которой мы познакомились ещё в студенческие годы — это перевязка шеи птенцам с последующим отбором корма. Все знания полученные на полевой практике под руководством Алексея Сергеевича потом пригодились мне в моей работе орнитолога заповедника. Я работала с хищными птицами и чайками, с водоплавающими и воробьиными, и почти
всегда пользовалась навыками, приобретёнными ещё в студенческие годы под присмотром А.С.Мальчевского.
Светлая память о чудесном человеке, прекрасном специалисте и замечательном наставнике, давшим «путёвку в жизнь» десяткам орнитологов нашей страны, навсегда останется с нами — его благодарными студентами.
ISSN 0869-4362
Русский орнитологический журнал 2015, Том 24, Экспресс-выпуск 1111: 673-691
Воспоминания
об Алексее Сергеевиче Мальчевском
И.В.Прокофьева
Написано в 1995 году. Поступила в редакцию 20 февраля 2015
Хорошо известно, что одарённые люди часто обладают не одним, а несколькими талантами. Так, Лермонтов не только писал стихи, но и отлично рисовал, Поленов был первокласным художником и в то же время сочинял музыку, Бородин прославился и как гениальный композитор, и как выдающийся учёный-химик и т.д. В последнем случае разносторонняя талантливость кажется уже совсем удивительной. Я не собираюсь сравнивать Алексея Сергеевича Мальчевского с Лермонтовым, Поленовым, Бородиным и другими знаменитыми людьми, по праву заслужившими известность и признание тех, кому дороги искусство и наука. Просто речь идёт о многогранной одарённости, свойственной некоторым очень талантливым людям, которых мы хорошо знаем. Но и менее известные люди нередко обладают ею, хотя она может проявляться у них по-другому. На мой взгляд, именно к этой категории людей относится А.С.Мальчевский, чья разносторонняя и плодотворная деятельность, как, впрочем, и вся его жизнь, явственно свидетельствовали о том, что он был незаурядной личностью со многими талантами и совершенно особенными душевными качествами.
Начнём с того, что он был большим учёным. На мой взгляд, степень доктора наук, которой он обладал, отнюдь не соответствовала тому, что он заслуживал. Он должен был стоять среди самых-самых... Об этом свидетельствуют его научные труды и то, что он создал настоящую школу учеников и последователей, продолжающих работать и в настоящее время в соответствии с тем научным направлением, на которое он их ранее ориентировал.
