CC BY
28
УДК 392.34(470.67)«18/19»
ВОСПИТАНИЕ ДЕТЕЙ В СЕМЬЕ В УРАХИНСКОМ ОБЩЕСТВЕ XIX - НАЧАЛА XX ВВ.
© 2012 мусаева С.И., Ахмедова К.К.
Дагестанский государственный университет
Статья посвящена освещению процессов воспитания детей в семье в Урахинском сельском обществе в XIX - начале XX в. На базе широкого круга источников, фактического архивного и полевого материала рассмотрены методы и формы, применяемые в воспитательном процессе детей и подростков, в том числе методы трудового воспитания. Освещены методы передачи детям правил этикета и поведения в общественных местах. В статье раскрыты механизмы воспитания в подростках чувства чести, долга, мужества и патриотизма.
The article deals with the coverage of children upbringing processes in the family in Urakhi rural society during the period of 19th century till the beginning of the 20th one. On the basis of a wide range of sources, the actual archival and field material the authors consider the methods and forms used in the educational process of children and adolescents, including the labour training. They through the light upon the methods of sharing the rules of etiquette and behavior in public places to the children. They reveal the mechanisms of forming the teenagers ’ senses of honor, duty, courage and patriotism.
Ключевые слова: Урахинское сельское общество, семья, воспитание детей, честь, мужество, патриотизм.
Keywords: Urakhi rural society, family, upbringing of children, honour, courage, patriotism.
Формирование человеческой
личности определяется условиями жизни общества. Воспитание представляет собой сознательно осуществляемую передачу подрастающим поколениям и усвоение ими социального опыта, накопленных обществом знаний и трудовых навыков. С возникновением общества возникает и воспитание, становясь неотъемлемой функцией на всех этапах его развития. Во всех исторических эпохах воспитание характеризуется такими признаками, как целенаправленность и организованность, и их соответствие социальнокультурному развитию эпохи и общества имеет большое значение.
«Рождение детей в урахинской семье рассматривалось как признак благословения божьего, - писал Б. К. Далгат, - а их неимение считалось большим несчастьем. Рождение
мальчика считалось более
благожелательным, чем девочки. Так, вестнику, известившему отца о
рождении сына, давался им подарок, а известившему о рождении девочки -простое «спасибо» [12. Л. 45]. О
неодинаковом отношении горцев к
рождению детей (по половому признаку) писал в XIX в. исследователь Н. Семенов: «... Кавказские горцы с
гордостью приветствуют появление
мальчика и с унынием встречают появление на свет девочки» [13. С. 260]. Рождение сына, по понятиям горцев, в жизни было необходимее, чем рождение девочки. Предпочтение, оказываемое горцами рождению мальчика, объясняется тем, что мальчик рассматривался ими как будущий защитник рода, чести и славы всего сельского союза, а также защитником девочек, сестер, матерей и вообще всех
женщин. Девочку горцы рассматривали как непостоянную обитательницу дома [6. С. 117]. У урахинцев бытовала
поговорка - «Девочка - это большой валун для строительства чужого дома» («Урх1ла юртла муцари вилшис ак1унил кьаркьа»).
Воспитанию детей и молодежи в духе строгой организованности и дисциплины во все времена горцы придавали особое значение. Главную роль в этом процессе играл личный пример старших в семье и обществе. Старшее поколение бдительно следило за правильным поведением детей и молодежи, не останавливаясь ни перед какими наказаниями в случае грубого нарушения ими принятых в обществе адатов.
Воспитанию детей в урахинском обществе, как и во всех обществах Дагестана, придавали особое значение. По адату и шариату дети, в том числе и взрослые, всецело подчинялись отцу или старшему в семье - деду. Они не имели права вступать с отцом в пререкания, сквернословить при нем, курить, сидеть, когда отец стоит и т. д. По адату и шариату отец имел право на жизнь детей [12. Л. 46, 46 об.]. Главнейшие
обязанности детей по отношению к
родителям - это уважение («х1урмат») и послушание («лих1ирхъни») [8. С. 120].
Формы и методы воспитания детей в урахинских семьях имели свою
специфику и традиции, выработанные в течение столетий. Наиболее
совершенными были системы
нравственного, трудового и
патриотического воспитания, а также последовательного освоения детьми
норм социального поведения и этикета.
Воспитанием детей в урахинских
семьях основном занимались матери и бабушки. С самого раннего возраста
начиналась привлечение детей к
посильному труду. Это обусловливалось не только нормами народной
педагогики, но и хозяйственными
потребностями. Приобщение детей к труду выполняло важнейшую функцию передачи трудовых навыков. Каждая семья передавала свои навыки и виды трудовой деятельности по наследству, с самого детства прививая в детях умения
и навыки в профессии. Так, например, по сведениям наших информаторов, в семье Гуливар Абдула (гуливар - букв. собиратель шкур), в которой в те времена занимались обработкой кожи и шкур убойных животных, до сих пор сохранилось за потомками их рода прозвище Гуливар. Свой промысел они передавали по наследству [11].
В формировании нравственных принципов основную роль играли нравы, традиции и этикет, соблюдаемые в самой семье, где воспитывались дети. Поэтому в урахинском обществе особое внимание обращали на привитие детям почтительного и уважительного отношения к старшим, особенно к старикам, носителям опыта и народной мудрости. Важнейшими компонентами воспитательного процесса были воспитание в детях честности, скромности, учтивости, уважение к старшим и младшим и беспрекословное послушание родителям. В процессе воспитания детей играло важную роль и принимало наравне с родителями участие практически все сельское общество. Не только родители, но и любой член общества мог сделать замечание, если ребенок поступал неподобающим образом.
Дети в повседневной жизни на примерах старших и принятых в обществе норм и правил поведения, понятий добра и зла, чести и справедливости воспринимали и усваивали этические и эстетические идеалы народа, его представления о человеческой добродетели и пороках. Детей учили ценить в людях такие качества, как честь, справедливость, мужество, патриотизм и трудолюбие.
С самого раннего возраста детей приучали к труду, и они принимали посильное участие во всех трудовых процессах семьи. В. Вильер де Лиль-Адам во время путешествий по Даргинскому округу летом 1873 г., побывав в селении Ализимахи, писал, что «в молотьбе участвует все семейство, кто погоняет волов, кто переворачивает снопы, кто подметает солому и т.д.» [3. С. 30].
Воспитанием девочек занимались в основном мать и бабушка. С самого раннего возраста девочек учили вести домашнее хозяйство, содержать дом в чистоте, быть чистоплотной и аккуратной, вежливой и послушной. Девочек учили всем видам домашнего промысла: ткать сукно, паласы, ковры, изготавливать нити, вязать носки, чулки, перчатки и т.д. Особое внимание уделяли обучению девочек кройке и шитью, так как каждая хозяйка сама должна была кроить и шить одежду для всей своей семьи [12. Л. 56]. Если женщина не умела кроить и портила сукно, предназначенное для шитья одежды всей семье, то это считалось большим позором не только для нее, но и для всей ее семьи, так как означало, что в отцовском доме ее не научили ведению домашнего хозяйства и не подготовили к семейной жизни. Учили девочек с самого раннего возраста рукоделию, вышиванию, они вышивали свою одежду, платки и домашние принадлежности: салфетки, полотенца, ленты, предназначенные для несения кувшина с водой («кьяннашила», «убитурцан») и т.д. Вести домашнее хозяйство, ухаживать за скотом, доить корову, перерабатывать молоко - всему этому девочек учили с детства.
С самых малых лет девочки помогали матери в уборке дома, нянчили младших братьев и сестер, выполняли разные поручения матери. Постепенно девочки включались в более сложные трудовые процессы - начинали стирать одежду, участвовали в приготовлении пищи и выпечке хлеба, доставляли в кувшинах воду из родника, активно включались в полевые работы и т.д.
Воспитанием в мальчиках мужского начала занимались дедушка, отец, дяди и вообще старшие мужчины в доме. Мальчиков с 5-7-летнего возраста учили верховой езде, джигитовке. Джигитовка была доступна только состоятельным семьям, так как лошадь, ее содержание и аксессуары были довольно дорогим удовольствием, и позволить себе это могла не каждая семья. Два раза в году, весной, на празднике первой борозды («Анджибях!») (Анджибях! произошло
от слов «анджи» - земля и «вах1бак1ис» - начать. Это был самый торжественный из праздников в Урахи, празднуемый ранней весной, при наступлении времени весенних посевов. Суть этого праздника: первая вспашка земли) и осенью, после завершения сбора урожая, в Урахинском обществе устраивались в присутствии всего джамаата
соревнования-скачки «урчи дуц1 дякьис» села, на которых сильнейшие побеждали и получали ценные подарки [2. С. 34].
Мальчиков обучали владению
оружием, в том числе и огнестрельным, учили охотиться и метко стрелять. Каждый отец считал своим долгом приобрести и подарить сыну на совершеннолетие дорогое оружие [1. С. 37]. Подаренное отцом оружие: ружье, пистолет и кинжал - имели особую ценность для горца. Они служили ему до конца его жизни.
Особое внимание уделялось физической подготовке мальчиков. Систематически устраивались
соревнования среди мальчиков квартала, села и даже из соседних сел по метанию камня («кьаркьа ивгьис»), по преодолению полосы препятствий в беге («дуц1 бухъис х1амх1а ахъис»), по прыжкам в высоту («ахъдиш асис») и в длину («г1иркьадиш асис»), в эстафете («дуц1 бухъис ч1ал витхьис»). Особой популярностью среди юношей
пользовалась вольная борьба («мушул вашис») [10], боролись до тех пор, пока один из борцов не касался коленом или рукой земли, что считалось
проигрышем. Все эти игры-состязания были излюбленным видом спорта среди сельской детворы из-за доступности их для представителей всех слоев общества. Соревнования проходили в присутствии джамаата села и сопровождались вручением призов победителям.
Отмечая, какое значение придавали народы Кавказа физической закалке детей, служивший на Кавказе в XIX в. М. Венедиктов писал: «Гимнастические упражнения с самого детства много способствуют развитию и укреплению физического их организма. Оттого они редко подвергаются болезням при суровом образе жизни, сильны,
чрезвычайно гибки и способны к перенесению тяжелых трудов... Дети, пока не в состоянии владеть огнестрельным оружием, стреляют в цель из лука.... Приучаясь таким образом определять расстояние и приобретая навык и твердость в руке, впоследствии они стреляют очень метко из ружей и пистолетов» [4. С. 46-47; 5. С. 115].
Особое внимание в воспитании сыновей родители придавали выработке воли к победе. Когда дети ссорились и дрались, собравшиеся их не разнимали, дело не принимало излишне серьезного оборота. «Пусть учатся побеждать», -говорили они. Более того, родители добровольно отпускали детей и
подростков на межквартальные
состязания, которые проходили в присутствии большого скопления народа. Состязания проходили как между мальчиками верхнего квартала («хъар кьот1») так и нижнего квартала («хьар кьот1») села Урахи. Такие же состязания проходили между
мальчиками сел, входивших в
Урахинское общество.
С 8-9-летнего возраста мальчиков привлекали к домашнему труду. Они участвовали со старшими членами семьи в полевых работах, помогали старшим по уходу за скотом и в его выпасе, очистке животноводческих помещений, пригоняли домой вечером коров, телят, водили их зимой на водопой, кололи дрова и разносили их по помещениям и т.д.
В Урахинском обществе особое внимание уделяли формированию личности детей, усвоению ими морально-этических норм и правил поведения. Обучали детей в семье с самого раннего возраста правилам поведения в обществе, на улице, в гостях и т.д. Считалось неприличным вести себя развязно, громко разговаривать, кричать, смеяться, хлопать дверью, вести себя раскованно в присутствии старших; сидеть и размещаться при старших на отведенных для них почетных местах («холал адала муса», «холал авала муса») и т.д. Нельзя было вступать в пререкания со старшими,
вмешиваться в беседу старших, есть быстро пищу, разговаривать во время еды - все это считалось дурным тоном.
Как и во всех сельских обществах Дагестана, в Урахинском обществе детей воспитывали в строгости. Если родители выясняли, что мальчик или девочка виновны в конфликте со сверстниками, его или ее сурово наказывали. Более того, провинившегося ребенка мог наказать любой односельчанин или
односельчанка, которые при этом обязаны были сообщить о проступке ребенка родителям. Последним полагалось поблагодарить такого
человека за проявленную заботу об их ребенке и довести наказание до конца. Иными словами, воспитателем ребенка, подростка в необходимых случаях выступало общество в целом, а не только родители. Любая просьба пожилого человека, как мужчины, так и женщины, для детей, подростков и молодых людей было законом. Отказ рассматривался как позор.
Строгие нравственные и этические нормы соблюдались особенно при посторонних. «Узнавши, что передо
мною стоит отец, - писал гимназист Г.-М. Амиров, - я бросился к нему в объятия. Он открыл было и свои, но вдруг остановил меня рукою и взволнованным голосом сказал: «Пойдем в комнату. Здесь не место для нежностей». Я был сильно удивлен этим. Затем дорогою он не произнес ни одного слова. Когда же мы пришли в комнату, он тотчас же приказал слуге принести дорожные сумки, а мне переодеться в горский костюм» [2. С. 1]. Уединившись в доме, отец обнял сына, гордый тем, что тот получает светское образование, редкое для того времени. Далее Г. М. Амиров писал, что «самолюбие отца требовало въехать в аул торжественно, с двумя сыновьями в цветущем юношеском возрасте, при стечении народа» [2. С. 5]. Гордость за сына и сдержанность в проявлении отцовских чувств всегда у горцев дополняли друг друга и составляли характерную особенность психологии отношений между отцом и ребенком. В силу горских обычаев любовь к детям,
гордость за них, ответственность за их судьбу отец при посторонних показывать не должен был. Касаясь обычаев Дагестана, Н. Дубровин писал, что «... горец любит своих детей пламенно и неограниченно, но по принципу, что в семействе он глава, что все остальные ниже его, отец держит своих детей в отдалении.» [7. С. 551].
Воспитательные функции в семье выполняли и отец, и мать. Отец занимался воспитанием сыновей с 7-8летнего возраста, мать - дочерей и всех детей младшего возраста. В качестве одной из мер воспитательного воздействия использовалось физическое наказание. Но на практике большинство родителей прибегало к нему в крайних случаях. «При воспитании детей, - писал Б. К. Далгат, - родители употребляют и строгие, и мягкие средства, это зависит вообще от характера родителей, но надо заметить, что без некоторой строгости, по крайней мере со стороны отца, не воспитывается ни одно дитя, потому что в понятие нравоучения входят в народе и розги. При этом дети не могут жаловаться на грубое обращение родителей» [6. С. 120].
Благотворно влиял на воспитание детей широко распространенный в Урахинском обществе обычай посещения родственников в дни семейных и общественных праздников и в свободное от работы время. Особенно большое воспитательное значение имели визиты к родственникам и посиделки у них, проводимые долгими зимними вечерами, так называемые «буркьунза». Обычно родители с детьми шли в гости к родственникам, чтобы дети знали и помнили свою родню и почитали ее. Обычно во время таких посиделок взрослые рассказывали детям о происхождении своего рода, о своих предках, об их жизни и быте, и что имело особое воспитательное значение, взрослые читали книги, рассказывали детям легенды, сказки, использовали поговорки и пословицы, прославляющие честь, достоинство личности, мужество, стойкость, преданность дружбе,
уважение к старшим и младшим и т.д.
В процессе совместного труда, в свободное время, во время трапезы детей учили ролям и функциям, которые в будущем им приходилось выполнять в семье и в обществе. В силу патриархальных традиций мальчику внушалось, что он призван играть руководящую роль в семье и обществе. «Шапка выше платка» («кьап1а ахъил саби к1аналишиб») гласила поговорка в Урахинском обществе. С раннего детства мальчик начинал проявлять свою власть над сестрой, если даже она была старше него. Он мог запретить ей делать то, что, по его мнению, не положено делать девушке, и мог даже побить, если она проявляла непослушание. Девочке с самого раннего детства указывали на ее подчиненное положение по отношению к брату, даже младшему, на ее зависимое положение в семье и обществе [6. С. 121-122].
Относительно адатов М. М.
Ковалевский писал, что «по адатам детей за неповиновение родителям Урахинское общество не исключало из своей среды, но предоставлялось право отцу убить или отречься от них. Отец мог наказать сына любым методом. Если сын совершал недостойный поступок, то отец мог публично отречься от него. В знак отречения от сына отец при сборе всего аула на пятничный намаз в главной мечети села забивал большой гвоздь в центральный опорный столб мечети и произносил освященные обычаем слова, которыми высказывалось его намерение не считать более такое-то лицо своим сыном. Отречение имеет то юридическое последствие, что освобождает отца от ответственности за действия сына» [9. С. 203]. Но, несмотря на отречение отца от сына, Б. К. Далгат отмечал, что «в прежнее время, если с сына нужно было взыскать штраф или другую сумму, то общество брало его с отца. Теперь же (после проникновения российской власти), отец не вмешивается совершенно в дела сына, от которого он отрекся. Если отец не мог убить сам сына, от которого он отрекся, но который своим дурным поведением позорил и разорял отца, то убивали его другие родственники» [8. С. 121].
Естественно, отречение отца от сына было самым строгим и действенным наказанием для сына, так как это становилось достоянием всего общества и считалось величайшим позором. На такие поступки родители шли лишь в исключительных случаях, когда дети допускали значительные отклонения от принятых в обществе норм жизни [5. С. 112].
Власть отца над детьми отражалась в адатах по наследованию имущества. Так, согласно адатам Урахинского общества, «если кто-нибудь из детей оставлял без позволения родительский дом, то он лишался права на наследство [8. С. 119]. Отец был вправе лишить наследства своих детей, если кто своим неуважением, непокорностью и дурным поступком навлекал на себя его гнев. По адатам Урахинского общества, наказывать детей должны были сами родители [12. Л. 47 об.].
Своеобразным центром
общественного воспитания в
Урахинском обществе являлся годекан («гумай» - специальная площадь в ауле, где собирались на совет и просто побеседовать в свободное от работы время жители квартала, села). Гумай делился на две части: на одной
собирались старшие, то есть женатые, семейные мужчины, а на другой -молодые, юноши [2. С. 10]. Посещать гумай могли юноши, достигшие совершеннолетия. В присутствии отца, старшего брата младший, как правило, не садился, не принимал участие в беседе и, более того, как только приходил старший, младший тут же обычно уходил. Согласно народным этическим нормам, где бы подросток или молодой человек ни находился, он должен был всегда уделить максимум внимания и уважения старшему, неотложно выполнить любую его просьбу [5. С. 108].
Отношения между членами семьи регламентировались патриархальными
Примечания
традициями подчинения младших старшим, женщин мужчинам. Младшие братья относились к старшим братьям с тем же почтением, что и к отцу. Брат любого возраста мог даже приказывать сестрам старше себя, но с замужней сестрой, особенно имевшей детей, младшие братья вели себя почтительно. Младшие сестры слушали старших сестер почти как мать. Отношения сестер к братьям, в том числе и младшим, основывались не только на подчинении, но и на любви к ним. Сестра гордилась своими братьями, чем больше братьев она имела, тем выше считался ее социальный статус. «Я
сестра семи братьев» («верх1ал удзила рузи»), - гордо произносила урахинка, подчеркивая тем самым, что у нее есть надежная защита.
Старшие члены семьи, в том числе и глава семьи, проявляли в своих действиях мудрость, справедливость и терпимость. Проявление деспотизма, злонравия, жестокости подрывало авторитет старшего. Мужчины заботились о женщинах и защищали их честь и достоинство. Нанесение оскорбления женщине посторонним мужчиной приравнивалось к убийству и приводило к кровной мести со стороны мужчин оскорбленной женщины.
Теплые отношения между членами семьи исключали произвол, жестокость, высокомерие по отношению к младшим. Отношения между членами семьи строились на взаимном уважении, заботе, любви и признании прав каждого члена семьи. Эта характерная для горцев регламентация личных отношений в семье нашла отражение и в адатах Урахинского общества.
Таким образом, в Урахинском обществе в XIX - начале XX в., как и в других обществах Дагестана, существовала развития система воспитания детей и подростков в семье, составлявшая важнейший элемент народной культуры.
1. Алиев Б. Г., Улакаев И. М. Урахи и урахинцы. Махачкала, 2004. 2. Амиров Г.-М. Среди горцев Северного Дагестана (из дневника гимназиста) // Сборник сведений о кавказских горцах (ССКГ).
Общественные и гуманитарные науки •••
7
Вып. VII. Тифлис, 1873. 3. Вилльер де Лиль-Адам В. Две недели в Даргинском округе (путевые заметки). ССКГ. Вып.VI11. Тифлис, 1875. 4. Ведениктов М. Взгляд на кавказских горцев. Сын отечества. СПб., 1837. 5. Гаджиева С. Ш. Семья и брак у народов Дагестана в XIX - начале XX в. М., 1985. 6. Далгат Б. К. Материалы по обычному праву даргинцев // Из истории права народов Дагестана. Материалы и документы / Сост. А. С. Омаров. Махачкала, 1968. 7. Дубровин Н. История войны и владычества русских на Кавказе. СПб., 1871. Т. 1. Кн. 1. 8. Из истории права народов Дагестана. Материалы и документы / Составитель А. С. Омаров. Махачкала, 1968. 9. Ковалевский М. М. Закон и обычай на Кавказе. М., 1890. Т. II. 10. Полевой материал. Инф. И. М. Мусаев, 1913 г.р., сел. Сергокала; П. А. Сулейманова, 1924 г.р., сел. Сергокала. 11. Полевой материал. Инф. С. 3. Магомедова, 1948 г.р., сел. Урахи. 12. Рукописный фонд Института истории, археологии и этнографии Дагестанского научного центра Российской академии наук. Ф. 5. Оп. 1. Д. 28(1578). 13. Семенов Н. Туземцы Северо-Восточного Кавказа. СПб., 1895.
Статья поступила вредакцию 16.01.2012 г.
