CC BY
81
Сабир ГАЗИУМАРОВ
ВОПРОСЫ ВОЕННО-ДИПЛОМАТИЧЕСКОЙ И КОЛОНИАЛЬНОЙ ПОЛИТИКИ САМОДЕРЖАВИЯ НА СЕВЕРНОМ КАВКАЗЕ (вторая четверть XIX в.)
Статья посвящена историографическому обобщению вопросов военно-дипломатической и колониальной политики Российской империи в условиях Кавказской войны XIXв., оставившей серьёзный след в отечественной истории. В статье определены основные направления развития историографии войны в имперское, советское и настоящее время.
This article is dedicated to the historiographic generalization of military and diplomatic issues and colonial policy of the Russian empire during the Caucasian war (19th century), which played an important role in Russian history. The article defines the main ways of the war historiography progression during the empire, soviet and modern historic period.
Ключевые слова:
Кавказская война, Северный Кавказ, Дагестан, Чечня, горцы, политика России на Северном Кавказе, историографические исследования; Caucasian war, North Caucasus, Dagestan, Chechnya, mountain dwellers, Russian policy in the region of North Caucasus, historiographic research.
Годы военно-политической и дипломатической деятельности Российской империи во второй четверти XIX в. на Северном Кавказе являются не только яркими страницами отечественной истории, но и оставили серьёзный след в мировой истории. Они изначально привлекали к себе пристальное внимание отечественных и зарубежных историков, политических и общественных деятелей, представителей культуры, литературы и искусства. Вряд ли каким-либо событиям в истории северокавказских народов посвящено столько исследований. К сожалению, до настоящего времени отсутствуют обобщающие историографические исследования, посвящённые всестороннему анализу публикаций по истории российско-северокавказских отношений второй четверти XIX в. В статье предпринята попытка дать краткий аналитический обзор отечественной историографии, посвященной политике Российской империи во второй четверти XIX в.
Прежде всего отметим, что в историографии указанной тематики выделяются три основных периода: дореволюционный (1801— 1917 гг.), советский (1917—1991 гг.) и постсоветский (с 1991 г. по настоящее время).
Первые работы, относящиеся к теме исследования, появились уже в первой половине XIX в. Они подробно описывали особенности северокавказского региона, его климат и обычаи проживавших здесь народов, т.е. носили некоторый этногеографический характер. Характерная особенность перечисленных исследований заключалась в их политической индифферентности, отсутствии любых критических оценок и стремления к объективному, взвешенному анализу перспектив российского освоения новых земель1.
С середины XIX в. в исторической литературе преобладали исследования военного содержания, посвященные восстаниям горцев под руководством местной знати, участию казачества и регулярной армии в Кавказской войне. Ход боевых действий подавался во многом односторонне, многие проблемы просто замалчивались,
1 См. Броневский С.М. Новейшие географические и исторические известия о Кавказе. В 2-х частях. Ч.1. - М., 1823.
ГАЗИУМАРОВ
Сабир Джалалович —
аспирант кафедры
истории Российской
экономической
академии
им. Г.В. Плеханова
поскольку работы историков сводились большей частью к изучению боевых действий и непосредственной реализации политики П.Д. Цицианова и АП. Ермолова1.
Заметное место в кавказоведческой литературе занимают труды военного историка XIX в. генерала Р.А. Фадеева и особенно его монография «60 лет Кавказской войны». Р.А. Фадеев писал, что «кавказская армия держит в своих руках ключ от Востока» и что «с кавказского перешейка Россия может достать всюду, куда ей будет нужно»2.
Труд Р.А.Фадеева был, по сути, отражением взглядов российского генералитета. Автор был прав, утверждая, что наступательная война против горцев началась действительно только с назначением главнокомандующим Кавказским краем генерала Ермолова в 1816 г.
Р.А. Фадеев, подчеркивая важность развития торговых отношений на Кавказе, писал о важности установления одностороннего контроля России за торговлей на Кавказе, подчеркивая, что «...европейская торговля с Персией и Внутренней Азией проходит через Кавказский перешеек, подчиненная Русскому государству, обещает государству положительные выгоды; та же самая торговля, прошедшая через Кавказ независимой от нас, создала бы для России нескончаемый ряд утрат и опасностей». Эту точку зрения разделяли многие авторы XIX в.3 Среди них С.А. Белокуров, В.А. Потто, М. Погодин, А.Л. Зиссерман, П. Зубов, М.М. Ковалевский, О. Маркграф, В.И. Иваненко4.
Одним из главных оплотов самодержавия на Северном Кавказе было казачество. Изучением его истории занимались видные историки И.Д. Попко, П.П. Короленко5 и др. исследователи. Отмечая законность казачьих прав и привилегий в завоеванном крае, они отражали социально-политические настроения российского общества своего времени. В дореволюционной кавказоведческой литературе значительное место занимают труды Ф.И. Леонтовича,
1 Даудаев У. Чеченское племя. Сборник сведений о кавказских горцах. Т.4. — Тифлис, 1872.
2 Фадеев Р.А. Шестьдесят лет Кавказской войны. Соч. - СПб., 1889, т. 1, стр. 10.
3 См., например, Карцев П.П. К истории покорения Кавказа // Русская старина, 1894, №4.
4 См.: Белокуров С.А. Сношения России с Кавказом. - М., 1888.
5 См.: Попко И.Д. Терские казаки со стародавних
времен. — СПб., 1880; Короленко П.П. Кубанские
казаки. — Екатеринодар, 1894, и др.
С. Эсадзе, Г. Ганса и А.А. Кауфмана6. В них исследуются общественные отношения, обычное право и социальные взаимосвязи горских народов, пути перехода коренного населения от родового строя к феодальному. В пореформенные годы сложилось либерально-буржуазное направление русской историографии. Примером либеральных воззрений в русской историографии Кавказа может служить исследование А.Г. Евреинова. Подвергая критике национальную политику самодержавия, он подчеркивает, что сохранение многонационального государства и управление им должно строиться на продуманном решении многонациональных отношений7.
А.С. Грибоедов был одним из первых русских писателей, сумевшим понять, что на Кавказе живут люди, достойные симпатии со стороны порядочных людей русской земли. Признавая историческую необходимость, он осуждал систему управления краем, построенную на насилии, грабежах и изменах. «Боже, какие у нас здесь генералы! — с горечью писал А.С. Грибоедов. — Они точно нарочно созданы для того чтобы ещё более утвердить меня в отвращении, которое я питаю к чинам и отличи-ям»8. В ряде случаев великий писатель выражал своё восхищение «мужеством, проницательностью и умом А.П. Ермолова».
В последней четверти XIX в. историки уделяют внимание формированию новой социально-экономической структуры в исследуемом регионе. Предпринимаются попытки анализа поземельных и сословных отношений горцев Северного Кавказа и перспектив экономического взаимодействия с Россией.
С октября 1917 г. начинается качественно новый историографический период, особенностью которого являлась тесная связь исторической науки с идеологическими установками партии и советского правительства.
При участии крупного историка-марк-систа академика М.Н. Покровского в историографии утвердились самые негативные оценки политики царизма на Кавказе. С этого периода в трудах советских ис-
6 См.: Леонтович Ф.И. Адаты кавказских горцев. — Одесса, 1882; Эсадзе С. Историческая справка об управлении Кавказом, т.1. — Тифлис, 1907.
7 См. Евреинов Г.А. Национальные вопросы на инородческих окраинах России. — СПб., 1908.
8 Грибоедов А.С. Полное собрание сочинений. — Петроград, 1913, т.3, стр. 34.
следователей имперской стратегии и тактике самодержавной власти на Кавказе в первой четверти XIX в. противопоставляется «единственно верный» курс интернационализма и дружбы между народами, который «уверенно проводила первая Советская республика»1.
В 1930-е гг., с принятием Конституции 1936 г. и новыми веяниями в национальной политике советского государства, несмотря на жёсткие идеологические ограничения, в советской историографии вновь обострился интерес к политике России на Кавказе. Основной тенденцией исторических исследований этого времени стало обоснование неразрывности судеб России и Северного Кавказа. Таким образом, важной частью историографии данного периода стали исследования, в которых содержалась критика не только имперской политики царизма, но и национализма малых народов Кавказа2.
Заметный спад в исследовании темы наблюдался в период с начала 1940-х гг. и вплоть до XX съезда партии в 1956 г.3 Объективное исследование взаимоотношений России и горских народов стало невозможным в силу политических обстоятельств, главным образом из-за проводившейся в 1940-е гг. политики депортации ряда народов Северного Кавказа.
В частности, на рубеже 1940—50-х гг. оценка движения горцев на Северо-Восточном Кавказе первой половины XIX в. резко изменилась на прямо противоположную. В 1947 г. на расширенном заседании сектора истории народов СССР Института истории АН СССР «Об исторической сущности кавказского мюридизма» выступил с докладом Х.Г. Аджимян. Суть выступления сводилась к тому, что принятая в советской исторической науке положительная оценка движения горцев неверна — оно было реакционным, фео-
1 Яковлев Н.Ф. Ингуши. — М. —Д., 1925; Алиев У. Кара-Халк (Чёрный народ). Очерк исторического развития горцев Северного Кавказа. — Ростов н/Д., 1927; Попов Н.Н. Октябрьская революция и национальный вопрос. — М., 1927; Кантор Е. Национальный вопрос на 12 съезде РКП. — М., 1923, и др.
2 Скитский Б.В. Социальный характер движения имама Мансура // Известия 2-го Северокавказского пединститута им. Гадиева. — Орджоникидзе, 1932; Рубинштейн Л. В борьбе за ленинскую национальную политику. — Казань, 1930; Сакс Г. Работа среди национальных меньшинств. — Л., 1931.
3 Советское социалистическое многонациональное
государство. — М., 1940; Бурджалов Э.Н. Царская
Россия после восстания декабристов. — М., 1941.
дально-религиозным сопротивлением влиянию более передовой России, а его руководители были англо-турецкими агентами. Автор первой марксистско-ленинской оценки движения горцев СевероВосточного Кавказа как прогрессивного и освободительного М.Н. Покровский был подвергнут резкой критике. Причины подобной переоценки лежали далеко за пределами науки.
В апреле 1950 г. в теоретическом и политическом органе ЦК ВКП(б) — журнале «Большевик» была опубликована статья М. Багирова «К вопросу характере движения мюридизма и Шамиля». В ней полностью повторялись аджамяновские оценки и аргументы.
Поворотным пунктом в истории страны стал состоявшийся в феврале—марте 1956 г. XX съезд КПСС, открыто осудивший культ личности и положивший начало многим преобразованиям.
В 1956 г. в Москве и Махачкале состоялись две всесоюзные научные конференции по объективному анализу и оценке движения горцев Северо-Восточного Кавказа 20—50-х гг. XIX в. Выводы их были однозначны: движение северокавказских горцев под руководством Шамиля было массовым, народным, антиколониальным и не могло быть инспирировано из-за рубежа.
Отличительной чертой созданных в 1960-е гг. работ является пристальное внимание историков к проблеме культурного влияния России на Чечню, Дагестан и Кабарду, а также то, что в это время наиболее активное развитие историографии происходит не в центре страны, а в самих республиках Северного Кавказа4. В 1960-е гг. наблюдался определённый интерес к национально-освободительному движению горцев Северного Кавказа, который подкреплялся главным образом начавшейся с 1957 г. политикой реабилитации депортированных сталинским руководством на-родов5. С конца 1960-х гг. заметен посте-
4 См. Анчабадзе З.В., Робакидзе А.И. К вопросу о природе кавказского горского феодализма. Иберийско-кавказское языкознание. Т.18. — Тбилиси, 1973; Летифов А.Л. Исторический опыт национально-государственного строительства на Северном Кавказе. —Махачкала, 1972.
5 Гриценко Н.П. Социально-экономическое развитие Чечено-Ингушетии в 18 — первой половине 19 в. — Грозный, 1961; Тотоев М. Из истории дружбы осетинского народа с великим русским народом. — Орджоникидзе, 1963; Фадеев А.В. Россия и Кавказ в первой трети 19 в. — М., 1961.
пенный спад числа исследовательских работ по проблеме движения горцев, который принято связывать с начавшимся на рубеже 1960—1979-х гг. так называемым периодом застоя.
В 1970-х — первой половине 1980-х гг. наиболее актуальной темой в исторических исследованиях становится проблема развития феодализма и этнокультурных особенностей горских народов. В монографиях по проблемам реализации российской политики на Кавказе, появившихся в 1970-е гг., основной акцент традиционно делался на критике царизма, стремившегося подчинить свободолюбивые народы Северо-Восточного Кавказа1.
Со второй половины 1980-х гг. исследование темы получает совершенно новое направление. Политика России на Северном Кавказе получает в работах исследователей однозначно негативную оценку, а лидеры освободительного движения превращаются в национальных героев. Своеобразное резюме научных настроений того периода отражено в статье профессора М.М. Блиева «Кавказская война: социальные истоки, сущность», опубликованной в № 2 за 1983 г. журнала «История СССР». Лишь пять лет спустя, в 1988 г., в том же историческом журнале была опубликована статья его оппонентов, содержащая прямо противоположную трактовку Кавказской войны.
В конце 1980-х — начале 1990-х гг. активно публиковались труды националистической и сепаратистской направленности. Отличительной чертой историографии этого периода стала произвольная трактовка известных исторических событий и преобладание критических взглядов на национальную политику не только царской России, но и советского государ-ства2.
С начала 1990-х гг. по настоящее время
1 См.: Виноградов В.Б. Через хребты веков. — Грозный, 1971; Кушева Е.Н., Ушанов М.А. К вопросу об общественном строе вайнахов // Советская этнография, 1978, № 6; Волкова Н.Г. Этнический состав населения Северного Кавказа в 18 — начале 19 века. — М., 1974.
2 Становление Российской Федерации. — М., 1986;Чистяков О.И. Национальное государство в СССР в годы гражданской войны (1918—1920). — М., 1987; История национально-государственного строительства в СССР. — М., 1989; Авторханов А. Империя Кремля. — Минск—Москва, 1991.
в развитии отечественной историографии происходят заметные перемены. Исторические исследования этого периода приобрели относительную самостоятельность от любых видов идеологии, учёные стали выделять проблему национальных движений как один из факторов распада страны в 1917 и 1991 гг. Интерес к национальной политике Российской империи дополнительно актуализировался в связи с обострением национальных и межнациональных противоречий на постсоветском пространстве3. Наибольший интерес историков, особенно в национальных регионах, вызывало освободительное движение горцев первой половины XIX в.4
Фундаментальные изменения 1990-х гг. неизмеримо повысили интерес учёных к изучению истории российской политики на Северном Кавказе. За последние годы опубликован целый ряд научных работ по этой теме5. Однако, как показывает анализ историографии, несмотря на многочисленные исследования, вопрос остаётся недостаточно изученным. Это связано с рядом объективных и субъективных факторов, среди которых выделяются влияние идеологии и излишняя политизация проблемы, порождающие противоречивость оценок одних и тех же исторических событий.
В современных условиях исследование вопросов военно-дипломатической и колониальной политики самодержавия на Северном Кавказе во второй четверти XIX в. продолжает оставаться одним из направлений развития российской историографии.
3 Доронченков А.И. Межнациональные отношения и национальная политика в России: актуальные проблемы теории, истории и современной практики. Этнополитологический очерк. — СПб., 1995; Национальная политика России: история и современность / Под ред. В.А. Михайлова. — М., 1997.
4 Халилов А.М. Национально-освободительное движение горцев Северного Кавказа под предводительством Шамиля. — Махачкала, 1996; Гаммер М. Шамиль. Мусульманское сопротивление царизму. Завоевание Чечни и Дагестана. — М., 1998.
5 Вертепов Г. Ингуши : историко-статистический очерк. — Саратов, 1996; Величко В.Л. Кавказ. Русское дело и междуплеменные вопросы //Держава, 1997, № 9; Малахова Г.Н. Становление российской администрации на Северном Кавказе в конце XVIII — первой половине XIX века. — Москва — Пятигорск, 1999.
