CC BY
8ВОПРОСЫ РАЦИОНАЛИЗМА В КАРИМОВА Рухайё Назимовна,
НОВОЕ ВРЕМЯ (НА ПРИМЕРЕ к.и.н., старший преподаватель
ТРАКТАТА «СУФИЙСКОЕ ПОСЛАНИЕ кафедры культурологии
О СВОБОДЕ ДУХА» ИНАЙАТ ХАНА) РТСУ (Таджикистан, Душанбе)
МАСЪАЛА^ОИАЩГАРОЙДАР КАРИМОВА РухайёНозимовна,
ДАВРАИНАВ (ДАР МИСОЛИ н.и.т., омузгори калони
РИСОЛАИ «ПАЁМИ СУФИЁНА ОИД кафедраи маданиятшиносии
БА ОЗОДИИ РУХ»»-И ИНОЯТХОН) ДРТС (Тоцикистон, Душанбе)
RA TIONALIZM QUESTIONS IN KARIMOVA RUHAYO NOZIMOVNA NEW EPOCH (TREATIES candidate of historical sciences, «SUFI MESSAGE ON SPIRIT Senior Lecturer, Department of LIBERTYBY» INAYATKHAN) Cultural Studies, RTSU (Tajikistan,
Dushanbe), E-MAIL: ruhayo@mail.ru
Ключевые слова: Инайят Хан, рационализм, суфизм, познание, сознание.
В настоящей статье автор попыталась рассмотреть вопросы рационализма в наследии одного из представителей суфизма, индийского музыканта и философа Инайят Хана. В своей теории познания он исходит из объективности мира, возможности его познания и познания его чувствами и разумом человека. В этом случае, познание мира или Бога выступает как самопознание.
Калидвожа^о: Иноятхон, ацлгарой, тасаввуф, фикр, идрок.
Дар мацола муаллиф кушиш кардааст, ки масъалацои ацлгароиро дар мероси яке аз намояндагони цараёни тасаввуфи, мусицишинос ва файлсуфи Хцндустон Иноятхон барраси намояд. Дар назарияи тафаккурии худ у аз объективы будани цацон истифода бурда, имконияти азхуд намудани онро ба воситаи э%сосот ва ацли одами дида мебарояд. Дар ин цолат, омухтани цацон ё Худо %амчун худшиноси дониста мешавад.
Key words: Inayat Khan, rationalism, Sufism, mind, cognition.
The author of this article tried to consider the issues of rationalism in the heritage of one of the representatives of Sufism, an Indian musician and philosopher Inayat Khan. In his theory of knowledge, he proceeds from the objectivity of the world, the possibility of cognition of the feelings and mind of man. In this case, cognition of the world or God appears as self-knowledge.
Рационализм на Востоке имеет длительную историю развития, развивался он в борьбе с иррационализмом. Уже в начале торжества ислама в идеологии, он проявлялся в выступлении ханафитов, которые с позиций разума, логики подвергли критике ряд догм ислама и его мистические измышления о пророке. В эпоху господства веры борьба теологов, в частности, сторонников хадиса со сторонниками науки, логики и философии носила непрерывный характер. Она сказалась и на развитии гносеологических воззрений, как профессиональных философов, так и различных суфийских течений (хуруфизм, накшбандия и т.д.) и определила постановку и решение ими основных проблем теории познания.
При этом, в своей логике они исходят из познаваемости мира, т.к. творец, единство сущего познаются только через познание творений. Особое значение в процессе познания эти течения придают разуму, часто мистически сводя его к слову, букве и т. д. Благодаря разуму и речи, умению мыслить и говорить, человек познает себя и мир, и единство себя и мира с богом. Это постижение ступенчато. Высшие ступени его, как правило, связаны с божественным озарением, вдохновением.
Проблемы рациональности в Новое время связаны с противоположным толкованием рационализма и сенсуализма. Вопросы рациональности особо остро на рассмотрение поставил И. Кант, который различал рассудок и разум как два уровня мыслительной деятельности. На Востоке же философия рассматривается не просто как рационализированная форма мысли, но включает в себя и иррациональное. В отличие от западноевропейской средневековой и более поздней философии, суфизм признает как рациональное, так и чувственное, иррациональное познание. Они сосуществуют как равнозначные пути познания действительности. Рациональное служит средством углубления и доказательства истинности иррационального.
Суфийская литература изобилует яркими образцами сочетания мистики и рационализма. Обратимся к проблеме познания в наследии одного из представителей суфизма, индийского музыканта и философа конца 19-нач. 20 вв. Инайят Хана.
Хазрат Инайят Хан (5 июля 1882 - 5 февраля 1927) проповедовал суфизм в западных странах и России. Его многочисленные труды по суфизму и теории музыки переведены на многие языки. Наиболее известная его работа - трактат «Суфийское послание о свободе духа», который сам автор определил как введение в суфизм.
Как пишет Хазрат Инайят-Хан, религиозные люди считают суфиев весьма свободомыслящими, тогда как холодно мыслящие философы смотрят на них как на очень набожных людей, ибо суфии, чтобы возвысить душу, руководствуются в жизни более высокими принципами, нежели те, которым могла бы следовать материалистическая логика.
В «Суфийском послании о свободе духа» автор пишет, что с детства его волновал вопрос познания Бога. В ответ на вопросы внука, дед Инайят Хана Мулла Бэхш, процитировал суру из Корана: «Мы покажем им наши знамения по свету и в них самих, пока им не станет ясно, что это есть истина»-и добавил, что Бог виден в мире, а мир - в человеке [2; 14].
Это повлияло на всю дальнейшую жизнь Инайят Хана. В дальнейшем он в теории познания исходит из объективности мира, возможности его познания и познания его чувствами и разумом человека. В этом случае, познание мира или Бога выступает как самопознание. В суфизме мистическое стремление к Богу равносильно стремлению познать бытие, а человек - это отражение Вселенной, человек - это микрокосмос, который содержит в себе, в своей душе, в своем уме весь мир, который можно познать, познав самого себя.
Эти идеи прослеживаются в философии древних греков. Один из семи великих мудрецов Древней Греции Хилон эту мысль развивал так: «Познай самого себя, и ты познаешь богов и Вселенную»11. Впоследствии Сократ сделал это выражение весьма популярным, широко используя в своих беседах и выступлениях. Сократ призывал человека заниматься углубленным познанием самого себя, выявляя свою нравственную позицию. Призыв: «Познай самого себя!» стал для Сократа следующим девизом после утверждения: «Я знаю, что ничего не знаю». Вечное самопознание, поиск самого себя в мире - в этом и состоит подлинный смысл жизни человека [1; 538].
Римский философ-стоик Сенека говорил: «То же место, что в этом мире бог, занимает в человеке душа; что в мире материя, то в нас - тело» [3]. Тело - это только внешняя форма, скрывающая наше истинное и невидимое «Я», его оболочка. Человек - это не только тело, он есть дух, воплощенный в материю.
Стоит отметить, что в восточной философии подобные концепции, в которых устанавливается связь между строением живого организма и космосом, распространены достаточно широко. Так, в трактате «Суфийское послание о свободе духа» Инайят Хан пишет: «Если вы станете изучать ваше тело, вы увидите, что это - механизм, сделанный в виде модели художественного мирового механизма. И ваше искусство и знание окажутся слабыми, ничтожными перед искусством и знанием, вложенным в него. Возьмите для примера ваши глаза. Как драгоценны и необходимы они для вас, как искусно вставлены они в орбиты и как мудро защищены веками от пыли и разных посторонних тел. Веки смыкаются и закрывают глаза, чтобы защитить их, прежде чем зависимо от того, бодрствуете или спите вы успеете подумать, что это необходимо. Так как уши и нос... Как удивительно по форме и устройству своему соответствуют они той цели, для которой созданы. И, наконец, весь механизм вашего тела... Как умело и искусно он устроен! Он работает непрестанно, независимо от того бодрствуете или спите вы, и дает вам силу для жизни. Это явное доказательство мудрости природы» [2; 27].
Таким образом, разум является одной из ступеней в суфийском постижении бога, в постижении его тождественности с миром и человеком.
«Различные религии, - пишет Инайят Хан, - дают различные правила для жизни. Но для суфия высшим руководящим началом является его воля. Он - слуга, подчиняющийся правилам, но в то же время он - господин, предписывающий себе эти правила» [2; 23]. Эти его слова означают, что обстоятельства, в которых мы находимся, предопределены законом кармы, однако мы наделены свободной волей и разумом для того, чтобы выбирать, как поступить в конкретной ситуации.
В суфизме весьма четко прослеживается ориентация на личностное развитие человека. Только на этапе тарикат достигается стоянка совершенствующегося человека, которая характеризуется растворением «я», слиянием субъекта с объектом познания. Субъект познания в данном случае -
11 Gnothi se аи1юп (Познай себя) - надпись на стене храма Аполлона в Дельфах, оставленная «семью великими мудрецами» Фалесом, Питтаком, Биантом, Солоном, Клеобулом, Мисоном и Хилоном (VI в. до н.э.)
индивидуальный человек, тогда как объект - Бог. И хотя суфийский мистический пантеизм предполагает существование Бога как абсолютного бытия, в концепции познания суфизма речь может идти о постижении кроме Бога, лишь самого себя, субъекта, но отнюдь не реального мира, с которым суфизм не связывает достижение цели познания - сущности.
В Новое время суфизм привлек внимание западных ученых, нередко делались попытки исследовать его эволюцию, письменные памятники, верования и практику орденов. Ввиду особенностей Нового времени предпринималась попытка исследования рационального и иррационального в суфизме. «Будучи организованным внедрением религиозного опыта, суфизм не является философской системой, хотя и развивался как система. На самом деле это «путь», путь очищения» [4; 18].
Подводя итоги, можно утверждать, что рационализм суфиев заключается в поиске Бога, достижении целостности, гармонии - единства в многообразии (где единство - это Бог, а многообразие -это мир). Для того чтобы личность человека развивалась, необходимо учиться познанию самого себя -своего истинного Я и уничтожению ложного Я, что приведет к свободе личности. Как считал Инайят Хан, гармоничность жизни и деятельности - это есть достижение высшей степени свободы индивидуума. Именно эти его идеи нашли воплощение в его трактате «Суфийское послание о свободе духа».
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ:
1. Зиммель Г. Об истории философии/ Зиммель Г. Избранное. Т.1. Философия культуры. М., 1995. - 672 с.
2. Инайят Хан. Суфийское послание о свободе духа. - Москва, 1914. - 96 с.
3. Сенека Л.А. Нравственные письма к Луцилию. Письмо 65. М., «Наука», 1977. - 576 с.
4. Тримингэм Дж. С. Суфийские ордены в исламе. - М., 1989/ - 328с.
