CC BY
136
УДК 343.6 ББК 67.308
ВОПРОСЫ КВАЛИФИКАЦИИ ВОСПРЕПЯТСТВОВАНИЯ ЗАКОННОЙ ПРОФЕССИОНАЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ЖУРНАЛИСТОВ (СТ. 144 УК РФ) ПО ОБЪЕКТИВНОЙ СТОРОНЕ
АЛЕКСАНДР ВИКТОРОВИЧ КУРСАЕВ,
кандидат юридических наук, главный эксперт-специалист Договорно-правового департамента МВД России E-mail: kursaev@list.ru
Научная специальность: 12.00.08 — Уголовное право и криминология;
уголовно-исполнительное право
Citation-индекс в электронной библиотеке НИИОН
Аннотация. Рассматривается объективная сторона воспрепятствования законной профессиональной деятельности журналистов. Анализируются различные варианты квалификации неуважения данного деяния. Обращается внимание на оценочные признаки способа совершения преступления. Констатируется, что интерпретация способов совершения преступления в судебной практике является непременным условиям правильной квалификации содеянного.
Ключевые слова: воспрепятствование законной профессиональной деятельности журналистов, объективная сторона преступления, способ совершения преступления.
Annotation. The article examines the objective side of obstructing the lawful professional activities of journalists. Analyzes different variants of qualification of disrespect of the act. Attention is drawn to the evaluative features of the method of the crime. It is stated that the interpretation of the ways of committing crimes in the judicial practice is essential to the proper qualification of the offense.
Keywords: obstruction of the lawful professional activities of journalists, the objective side of the crime, means of committing a crime.
Объективная сторона преступления представляет собой совокупность юридически значимых признаков, характеризующих внешнюю сторону преступного деяния.
Именно через объективную сторону проявляется деятельность по осуществлению задуманного субъектом преступления плана реализации его целей путем активного вмешательства в ход явлений и событий внешнего мира либо, напротив, отказ от такого вмешательства при наличии правовой обязанности действовать. Объективная сторона преступления кроме этого включает в себя и последствия этой деятельности, а также причинную связь между ними.
Гаухман Л.Д. отмечал, что в диспозициях статей Особенной части уголовного законодательства обрисовываются преимущественно именно признаки объективной стороны состава преступления. Эти признаки являются наиболее значимым критерием отграниче-
ния преступлений друг от друга и, как следствие, их правильной квалификации [20, с. 135].
Указанным автором отмечается, что «объективная сторона конкретного состава преступления — это совокупность внешних, объективных, социально значимых, выражающих общественную опасность и ее степень, существенных, типичных для данного вида преступлений признаков, предусмотренных уголовным законом и — при бланкетности диспозиции статьи Особенной части УК РФ — в других законах и (или) иных нормативных правовых актах, характеризующих преступление как оконченное и совершенное исполнителем (исполнителями)» [20, с. 135 — 136].
Безусловно, правила законодательной техники требуют, чтобы используемые в УК РФ понятия, касающиеся описания объективной стороны преступления, были точными и ясными. Однако добиться этого при конструировании уголовно-правовой нормы уда-
ется не всегда. Сложность и многогранность общественных отношений обуславливает возможность использования оценочных признаков. Их особенностью является то, что субъект, который их использует, осуществляет две функции: он не только сравнивает рассматриваемое явление с некоторым общим понятием, но и формулирует содержание самого общего понятия [3, с. 154].
Оценочные признаки являются разновидностью переменных признаков, содержание которых может измениться на протяжении действия данного уголовного закона без изменения текста диспозиции статьи Особенной части УК РФ [10, с. 108, 111, 115]. Их содержание максимально приближено к изменяющейся обстановке. Трактовка оценочных признаков в контексте состава преступления во многом определяется профессиональным правосознанием юриста.
Оценочное понятие дает суду возможность свободного усмотрения, свободной оценки фактов. Однако данная свобода не является абсолютной. Важной гарантией ограничения произвольного толкования оценочных признаков является судебное толкование, в ходе которого отдельные признаки состава преступления раскрываются в постановлениях Пленума Верховного Суда Российской Федерации, а также в решениях и определениях высшей судебной инстанции и иных судов общей юрисдикции по конкретным уголовным делам.
Данный вывод обусловлен тем, что оценочные признаки в силу потенциально большого количества вариантов толкования могут повлечь квалификационные ошибки — вызванные заблуждением субъекта правоприменения неправильности в его действиях, заключающиеся в неточном или неполном установлении соответствия между признаками совершенного деяния и признаками состава преступления или иного уголовно-правового деяния [6, с. 92]. Квалификационные ошибки здесь представляют собой негативный результат, который не отвечает целям и задачам правосудия и требует соответствующих мер социально-правового реагирования.
Чрезмерно высокая вариативность возможных результатов квалификации напрямую обуславливает возможность квалификационных ошибок, является их причиной.
Следствием этого является необходимость толкования признаков состава преступления в том числе и с позиций того содержания, которое придается этим признакам в судебной практике.
В этой связи для правильного понимания квалификации деяния в виде воспрепятствования законной профессиональной деятельности журналистов существенное значение имеет оценка его объективной сто-
роны, способа совершения преступления.
Способ совершения преступления представляет собой форму, в которой выразились общественно опасные действия, те приемы и методы, которые использовал преступник для совершения преступления [11, с. 198]; совокупность приемов, которое использует лицо при совершении того или иного преступления [25, с. 173].
Способ совершения преступления выступает в качестве дополнительного (факультативного) признака объективной стороны преступления.
Однако важность и огромное юридическое значение способа совершения преступления позволило некоторым криминалистам рассматривать его в качестве признака самого преступного деяния. При такой постановке вопроса способ совершения преступления рассматривается в неразрывной связи с самим деянием, поскольку он дополняет характеристику общественно опасного деяния и в большинстве случаев выступает главной характеристикой конкретного действия.
В этом случае способ совершения преступления определяется А.Э. Жалинским как группа признаков объективной стороны состава преступления, которые используются законодателем для описания действия (бездействия) [21, с. 401]; В.Д. Филимоновым — совокупность объективных признаков общественно опасного деяния, которая определяет его способность причинить вред объекту преступления [28, с. 174]. Аналогичного подхода о месте способа совершения преступления среди признаков объективной стороны придерживаются С.В. Землюков [18, с. 158] и Н.И. Панов [15, с. 103- 127]. Близки к данной точки зрения В.Б. Малинин и А.Ф. Парфенов [11, с. 208 — 212]. Более того, В. Н. Кудрявцев также пишет о том, что основной характеристикой действия (бездействия) служит способ совершения преступления [26, с. 123].
Данное определение о месте способа совершения преступления среди признаков объективной стороны большинством ученых справедливо поддержано не было [2, с. 115 — 116; 13, с. 325 — 329; 17, с. 118 — 119; 22, с. 245 — 246; 23, с. 172; 24, с. 251; 27, с. 71; 29, с. 311]. Однако названная точка зрения о способе совершения преступления свидетельствует о его безусловной важности для криминализации деяния, его правильной квалификации и индивидуализации наказания за содеянное.
Исследование объективной стороны статьи 144 УК РФ вызывает достаточно большое количество споров. И это несмотря на то, что данный элемент состава преступления отражает смысл деяния, свидетельствует о степени его общественной опасности и, в конечном счете, является объективным основанием уголовной ответственности.
Объективная сторона рассматриваемого преступления выражается в деянии в форме действий в виде воспрепятствования законной профессиональной деятельности журналиста, а также характеризуется способом воспрепятствования — принуждением к распространению либо отказу от распространения информации.
Права журналиста, которым осуществляется воспрепятствование, определены статьей 47 Закона Российской Федерации от 27 декабря 1991 г. № 2124-! «О средствах массовой информации» и включают в себя правомочия: 1) искать, запрашивать, получать и распространять информацию; 2) посещать государственные органы и организации, предприятия и учреждения, органы общественных объединений либо их пресс-службы; 3) быть принятым должностными лицами в связи с запросом информации; 4) получать доступ к документам и материалам, за исключением их фрагментов, содержащих сведения, составляющие государственную, коммерческую или иную специально охраняемую законом тайну; 5) копировать, публиковать, оглашать или иным способом воспроизводить документы и материалы при условии соблюдения требований части первой статьи 42 Закона Российской Федерации «О средствах массовой информации»; 6) производить записи, в том числе с использованием средств аудио- и видеотехники, кино- и фотосъемки, за исключением случаев, предусмотренных законом; 7) посещать специально охраняемые места стихийных бедствий, аварий и катастроф, массовых беспорядков и массовых скоплений граждан, а также местности, в которых объявлено чрезвычайное положение; присутствовать на митингах и демонстрациях; 8) проверять достоверность сообщаемой ему информации; 9) излагать свои личные суждения и оценки в сообщениях и материалах, предназначенных для распространения за его подписью; 10) отказаться от подготовки за своей подписью сообщения или материала, противоречащего его убеждениям; 11) снять свою подпись под сообщением или материалом, содержание которого, по его мнению, было искажено в процессе редакционной подготовки, либо запретить или иным образом оговорить условия и характер использования данного сообщения или материала в соответствии с частью первой статьи 42 Закона Российской Федерации «О средствах массовой информации»; 12) распространять подготовленные им сообщения и материалы за своей подписью, под псевдонимом или без подписи. Журналист пользуется также иными правами, предоставленными ему законодательством Российской Федерации о средствах массовой информации.
Указанные права журналиста являются реализацией конституционного права свободно искать, полу-
чать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом (часть 4 статьи 29 Конституции Российской Федерации).
Таким образом, профессиональная деятельность журналиста представляет собой совокупность правомочий, осуществляемых лицом на возмездной основе с целью подготовки сообщений и материалов для редакции зарегистрированного средства массовой информации, составляющих его должностные (трудовые) обязанности либо обязательства, возникающих из договорных или иного рода отношений с редакцией средства массовой информации [9. С. 76].
Бриллиантов А.В. отмечает, что воспрепятствование — это противодействие со стороны других лиц путем принуждения журналистов к распространению информации. Принуждение может быть осуществлено как путем воздействия на орган массовой информации (угроза прекращения или приостановления его деятельности, уничтожение тиража или его части и иные подобные деяния), так и путем воздействия на самого журналиста. В частности, принуждение может выразиться в применении к самому журналисту или его близким насилия, в угрозе его применения, в уничтожении или угрозе уничтожения имущества, угрозе увольнением, понижения в должности, шантаже, т.е. угрозе разглашения нежелательных сведений, и других действиях, нарушающих законные права и интересы журналиста (распространение сведений, порочащих журналиста и его близких, и т.д.) [7, с. 538].
Пикуров Н.И. также считает, что объективная сторона рассматриваемого преступления выражается в воспрепятствовании законной профессиональной деятельности журналиста, что означает лишение его возможности выполнять свои профессиональные обязанности и пользоваться предоставленными полномочиями по сбору и распространению информации, а также создание условий, которые существенно затрудняют выполнение этих профессиональных функций [14, с. 193].
Н.Г. Иванов и В.И. Курилов исходят из того, что объективная сторона статьи 144 УК РФ заключается в воспрепятствовании законной профессиональной деятельности журналистов путем принуждения: а) к распространению информации или б) к отказу от ее распространения [16, с. 605].
Воспрепятствование законной деятельности журналиста предполагает наличие обязательного способа совершения преступления в виде принуждения. Принуждение журналиста к распространению или отказу от распространения информации может выражаться в различных формах. В то же время данные формы реализации способа совершения преступления не являются абсолютно оценочными. Указанное обусловлено
тем, что статья 58 Закона Российской Федерации «О средствах массовой информации» определяют способы такого воспрепятствования.
В частности, статьей 58 Закона Российской Федерации «О средствах массовой информации» установлено, что ущемление свободы массовой информации, то есть воспрепятствование в какой бы то ни было форме со стороны граждан, должностных лиц государственных органов и организаций, общественных объединений законной деятельности учредителей, редакций, издателей и распространителей продукции средства массовой информации, а также журналистов, может осуществляться посредством: 1) осуществления цензуры; 2) вмешательства в деятельность и нарушения профессиональной самостоятельности редакции; 3) незаконного прекращения либо приостановления деятельности средства массовой информации; 4) нарушения права редакции на запрос и получение информации; 5) незаконного изъятия, а равно уничтожения тиража или его части; 6) принуждения журналиста к распространению или отказу от распространения информации; 7) установления ограничений на контакты с журналистом и передачу ему информации, за исключением сведений, составляющих государственную, коммерческую или иную специально охраняемую законом тайну.
В то же время, как правильно отмечается в юридической литературе, названные и другие действия, препятствующие законной профессиональной деятельности журналистов, образуют объективную сторону данного преступления лишь в том случае, если воспрепятствование осуществлялось путем принуждения журналистов к распространению либо к отказу от распространения информации [16, с. 605].
Принуждение толкуется А.В. Голиковой как процесс и результат, и представляет собой совокупность действий, направленных на то, чтобы заставить человека совершить поступки вопреки своей собственной воле [30, с. 501].
Таким образом, под принуждением как способом совершения анализируемого преступления следует понимать физическое или психическое воздействие с целью заставить изменить поведение потерпевшего — журналиста — в выгодную виновному сторону.
Из представленного определения видно, что принуждение имеет две стороны — физическую и психическую. Физическое принуждение может выражаться в нанесении ударов, побоев, отобрании видеокассет или видеоаппаратуры.
Психическое принуждение может выражаться в угрозе уничтожения или повреждения имущества журналиста или его близких, угрозе распространения позорящих сведений независимо от того, соответствуют
ли они действительности или нет [9, с. 68]. Возможно совпадение в одном деянии указанных способов. Так, в ноябре 2004 года в г. Челябинске владелец торговой точки напал на журналистов съемочной группы телерадиокомпании «Восточный экспресс», работавших над сюжетом о торговле недоброкачественной водкой. Сначала торговец пообещал журналистам «оторвать голову», затем попытался разбить камеру, а в заключение нанес несколько ударов оператору Дмитрию Яко-венко [19, с. 26].
Имплицитное (неявное), косвенное принуждение посредством, например, дачи советов, не образует признаков объективной стороны преступления и уголовной ответственности не влечет. Но если советы были связаны с угрозой, например, увольнения или иных неблагоприятных, а может быть и тяжких последствий, и угроза явно проступает сквозь общие фразы, тогда деяние квалифицируется как принуждение по статье 144 УК [16, с. 605 — 606].
Как правильно отмечает Е.В. Красильникова, физическое и психическое принуждение полностью охватывают все формы принуждения [9, с. 68 — 69]. Поэтому выделение в качестве третьей составляющей принуждения иных незаконных действий, которые могут выражаться в форме приостановления выпуска СМИ, установления цензуры, конфискации тиража газет и т.п., если они имеют целью принудить журналиста к отказу от распространения информации, или к распространению нужной для виновного информации [8, с. 283], является излишним. Данное противоправное воздействие на человека, безусловно, также оставляет след в его психике, и охватывается психическим принуждением.
Пешков Д.В. при описании указанного состава преступления отмечает, что его конструкция предполагает, что журналист в настоящее время выполняет свои профессиональные обязанности, связанные с распространение или отказом от распространения определенной информации, которая неугодна виновному лицу, или планирует выполнение этих действий (например, получив задание редакции, планирует сбор информации на определенную тему, готовит к изданию статью в газете или журнале, организовывает встречу для получения интервью, готовится к проведению аудио- или видеозаписи, редактирует аудио- или видеоматериал для выдачи в эфир и т.п., при этом еще не распространив собранную информацию для обозрения аудитории). В связи с этим виновное лицо желает воспрепятствовать потерпевшему в его законной деятельности именно до того момента, пока информация не стала достоянием гласности аудитории. Учитывая изложенное, воспрепятствование законной профессиональной деятельности журналиста, совершенное по мотивам
мести за ранее распространенные в средствах массовой информации сведения, касающиеся виновного лица, не подпадают под признаки преступления, предусмотренного статьей 144 УК [5, с. 91].
Наиболее часто вмешательство в законную профессиональную деятельность журналиста выражается посредством: 1) отказа журналистам в доступе к информации (в том числе путем наличия запрета производить аудио- и видеозапись, фотосъемку; отказ в аккредитации; ограничение права на посещение и присутствие на мероприятиях в органах государственной власти, на предприятиях, в учреждениях); 2) угрозы в адрес журналистов и средств массовой информации; 3) отказ от печатания (распространения) СМИ; 4) отключения от эфира, прекращение вещания средств массовой информации; 5) прекращение выхода СМИ; 6) изъятие (скупка, арест) тиража; 7) препятствование деятельности интернет-изданий.
По мнению Л.Г. Мачковского, воспрепятствование законной профессиональной деятельности журналистов с объективной стороны может выражаться и в форме бездействия, то есть пассивном поведении виновного. Формами данного бездействия по его мнению могут выступать отказ в предоставлении запрашиваемой информации, уклонение от ответов на поставленные в запросе редакции вопросы и прочее [12, с. 219].
Указанное утверждение представляется нам ошибочным. Бездействие не может выступать в качестве формы деяния в статье 144 УК, так как воспрепятствование предполагает активную роль, заключающуюся в принуждении журналиста к определенной линии поведения. Соответственно, признание преступным бездействия противоречит основной идее криминализации общественно опасного деяния, предусмотренного статьей 144 УК. Простое создание неудобств в деятельности журналиста является недостаточным для привлечения к уголовной ответственности.
Гайнутдинов Д.Р., рассматривая вопрос об уголовной ответственности за воспрепятствование законной профессиональной деятельности журналистов, предлагает исключить указание на такой обязательный признак состава преступления как способ его совершения. Указанный автор обосновывает это тем, что законодатель в статье 144 УК РФ не разъясняет, что следует понимать под принуждением. Анализ российского и зарубежного законодательства позволяет сделать вывод о признании существования двух форм принуждения — физического и психического воздействия.
Описывая способы воспрепятствования, законодатель говорит лишь о принуждении к распространению либо к отказу от распространения информации. В то же время, например, незаконный отказ в предоставлении информации либо в присутствии на пресс-
конференции или заседании органа государственной власти без законных оснований, под действие статьи 144 УК РФ не подпадают. Гайнутдинов Д.Р. полагает, что законодатель, формулируя данную статью, исходил из того, что препятствование профессиональной деятельности журналистов, не сопряженное с физическим или психическим принуждением, представляет меньшую общественную опасность, что не позволяет данному автору согласиться с такой позицией. Указанное деяние, каким бы способом оно не совершалось, является посягательством на одно из важнейших конституционных прав граждан свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию. Названное право подлежит особой защите, поскольку является одновременно гарантией соблюдения всех прочих прав и свобод, а также способствует реализации человеческого существования путем формирования индивидуального самоопределения каждого через общение с другими людьми.
Признавая объектом воспрепятствования законной профессиональной деятельности журналистов право на свободный поиск, получение, производство и распространение массовой информации, необходимо внести изменения в закон и изложить диспозицию статьи 144 УК РФ в таком виде: «воспрепятствование законной профессиональной деятельности журналистов любым способом и в любой форме» [1, с. 20 — 21].
Данное расширение сферы преступного путем нивелирования способа совершения преступления представляется нам абсолютно неоправданным, так как ведет к излишней криминализации общественных отношений.
Более верной представляется позиция о возможности дальнейшей дифференциации уголовной ответственности за деяние, предусмотренное статьей 144 УК, путем дальнейшего выделения способов воспрепятствования законной профессиональной деятельности журналистов, например, в виде принуждения, соединенного с угрозой жизни или здоровья журналиста и (или) его близких, а также с угрозой причинения вреда имуществу журналиста [4, с. 88].
Преступление, предусмотренное статьей 144 УК, считается оконченным с момента воспрепятствования, так как состав данного преступления сформулирован в УК по типу формального. Таким образом, преступление окончено с момента совершения самого деяния независимо от того, удалось ли добиться от журналиста распространения или отказа от распространения какой-либо информацию
Голикова А.В. при описании последствий рассматриваемого преступления отмечает, что они носят достаточно абстрактный характер. Ближайшие последствия наступают в виде отказа от распространения
собранной или подготовленной информации, так и в виде распространения ее. Отдаленные последствия преступной деятельности носят преимущественно моральный характер и вероятность их наступления просчитать сложно. Не всегда можно определить и круг потерпевших, в связи с чем описание преступления путем указания лишь на характер общественно опасного деяния с ее точки зрения представляется оправданным [30, с. 506].
Таким образом, только на основании правильной уголовно-правовой квалификации, в том числе с точки зрения анализа объективной стороны преступления, можно оценить действия виновного и избежать квалификационных ошибок.
Литература
1. Гайнутдинов Д.Р. Уголовная ответственность за посягательства на свободу массовой информации: автореф. дисс. канд. юрид. наук. М. 2007. 28 с.
2. Гаухман Л.Д. Квалификация преступлений: закон, теория, практика. М. 2005. 457 с.
3. Грачева Ю.В. Судейское усмотрение в применении уголовно-правовых норм: проблемы и пути их решения. М. 2013. 376 с.
4. Грошиков К.К. Социально-значимая информация и ее уголовно-правовая охрана. М. 2011. 144 с.
5. Климанов А.М., Пешков Д.В., Розовская Т.И. Преступления против конституционных прав и свобод человека и гражданина: научно-практическое пособие / Под общ. ред. З.И. Брижак. М. 2015. 192 с.
6. Колосовский В.В.Теоретические проблемы квалификации уголовно-правовых деяний М. 2011. 398 с.
7. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (постатейный) / Под ред. А.В. Бриллиантова. М. 2010. 1392 с.
8. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Под ред. В.В. Мозякова. М. 2004. 910 с.
9. Красильникова Е.В. Воспрепятствование законной профессиональной деятельности журналистов. М. 2009. 176 с.
10. Кудрявцев В.Н. Общая теория квалификации преступлений. М. 2007. 304 с.
11. Малинин В.Б., Парфенов А.Ф. Объективная сторона преступления. СПб. 2004. 301 с.
12. Мачковский Л.Г. Уголовная ответственность за нарушение равноправия, личных, политических и социально-экономических прав. М. 2005. 468 с.
13. Общая часть уголовного права: состояние законодательства и научной мысли / Под ред. Н.А. Лопашенко. СПб. 2011. 785 с.
14. Особенная часть Уголовного кодекса Российской Федерации: комментарий, судебная практика, статистика / Под общ. ред. В.М. Лебедева; отв. ред. А.В. Галахова. М. 2009. 1168 с.
15. Панов Н.И. Способ совершения преступления и уголовная ответственность. Харьков. 1982. 161 с.
16. Полный курс уголовного права. Т. II: Преступления против личности / Под ред. А.И. Коро-беева. СПб. 2008. 682 с.
17. Пудовочкин Ю.Е. Учение о составе преступления. М. 2009. 248 с.
18. Российское уголовное право. Общая часть / Под ред. В.С. Комиссарова. СПб. 2005. 560 с.
19. Тимошенко Б. Неработающая статья 144 УК РФ «Воспрепятствование законной профессиональной деятельности журналистов» // Журналист. 2005. № 1. С. 26.
20. Уголовное право. Актуальные проблемы теории и практики: сборник очерков / Под ред. В.В. Лунеева. М. 2010. 779 с.
21. Уголовное право. Т. 1. Общая часть / Под ред. А.Э. Жалинского. М. 2011. 864 с.
22. Уголовное право России. Общая часть / Отв. ред. И.Я. Козаченко. М. 2008. 720 с.
23. Уголовное право России. Общая часть / Под ред. А.И. Чучаева, Н.А. Нырковой. Ростов н/ Дону. 2009. 548 с.
24. Уголовное право России. Общая часть: учебник / Под ред. Ф.Р. Сундурова, И.А. Тарханова. М. 2009. 751 с.
25. Уголовное право России. Общая часть / Под ред. В.В. Лукьянова, В.Ф. Щепелькова. СПб. 2013. 600 с.
26. Уголовное право России. Общая часть / Под ред. В.Н. Кудрявцева, В.В. Лунеева, А.В. Наумова. М. 2006. 540 с.
27. Уголовное право России. Практический курс / Под общ. ред. А.И. Бастрыкина, под науч. ред. А.В. Наумова. М. 2007. 808 с.
28. Уголовное право России. Часть Общая / Отв. ред. Л.Л. Кругликов. М. 2012. 568 с.
29. Уголовное право Российской Федерации. Общая часть: учебник для вузов / Под ред. В.С. Комиссарова, Н.Е. Крыловой, И.М. Тяжковой. М. 2012. 879 с.
30. Энциклопедия уголовного права. Т. 16. Преступления против конституционных прав и свобод человека и гражданина. СПб. 2011. 952 с.
