CC BY
27УДК 343.62 DOI 10.25724/VAMVD.KPQR
ББК 67.408.115
И. А. Кузнецова, С. А. Тимко
ВОПРОСЫ КВАЛИФИКАЦИИ ПРЕСТУПЛЕНИЙ,
СВЯЗАННЫХ С ПОСЯГАТЕЛЬСТВАМИ НА НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИХ
(В КОНТЕКСТЕ ОПРЕДЕЛЕНИЯ МИНИМАЛЬНОГО ВОЗРАСТА ПОТЕРПЕВШЕГО)
В статье рассматриваются отдельные вопросы, возникающие при квалификации преступлений, предусмотренных ст. 106, 131—135, 150, 151, 151.1 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее — УК РФ). Отмечается, что законодателем не закреплены нижние возрастные границы потерпевших в указанных статьях, что создает определенные сложности в правоприменительной практике. Проанализированы различные точки зрения относительно момента начала жизни; сделан вывод о том, что под началом жизни следует понимать начало движения плода. Исследованы приемы, которыми законодатель апеллирует при установлении минимального возраста специального потерпевшего в рамках статей, закрепленных в гл. 18 УК РФ «Преступления против половой неприкосновенности и половой свободы личности». Авторы аргументировали позицию о необходимости наличия такого фактора, как возможность потерпевшего осознавать (оценивать) характер совершаемых с ним действий в рамках ст. 133, 135 УК РФ. Обосновано предложение квалифицировать в рамках ст. 135 УК РФ развратные действия, совершенные бесконтактно в отношении лица, способного осознавать характер совершаемых в отношении него действий и не достигшего 12-летнего возраста. Приведены доводы о том, что в рамках ст. 150, 151 УК РФ вовлечение в совершение преступления (или антиобщественных действий) возможно только в отношении несовершеннолетних, достигших возраста уголовной ответственности, в ином случае речь идет об использовании лица, не достигшего возраста уголовной ответственности, что не предполагает осознания им противоправного характера действий, в совершение которых он вовлекается.
Ключевые слова: квалификация, потерпевший, несовершеннолетний, возраст, малолетний, ребенок, новорожденный, вовлечение, использование, развратные действия, половая неприкосновенность.
I. A. Kuznetsova, S. A. Timko
QUESTIONS OF QUALIFICATION OF CRIMES,
RELATED TO ASSAULTS ON MINORS
(IN THE CONTEXT OF DETERMINING THE MINIMUM AGE OF THE VICTIM)
The article discusses certain issues arising from the qualification of crimes under Art. 106, 131—135, 150, 151, 151.1 of the Criminal Code of the Russian Federation (next — the Criminal Code of the Russian Federation). It is noted that the legislator does not fix the lower age limits of victims in these articles, which creates certain difficulties in law enforcement practice. Various points of view regarding the moment of the beginning of life are analyzed; it is concluded that the beginning of life should be understood as the beginning of the fetal movement. The methods by which the legislator appeals when establishing the minimum age of a special victim in the framework of the articles enshrined in Sec. 18 of the Criminal Code "Crimes against sexual inviolability and sexual freedom of the individual". The authors argued the position about the need for such a factor as the ability of the victim to realize (evaluate) the nature of the actions committed with him under Art. 133, 135 of the Criminal Code. The proposal to qualify under Art. 135 of the Criminal Code of the Russian Federation depraved acts committed contactlessly with respect to a person who is able to realize the nature of the acts committed against him and has not reached the age of 12 years. Arguments are given that under Art. 150, 151 of the Criminal Code of the Russian Federation involvement in the commission of a crime (or antisocial actions) is possible only for minors who have reached the age of criminal responsibility, otherwise we are talking about the use of a person who has not reached the age of criminal responsibility, which does not imply an awareness of the unlawful nature of the actions the commission of which he is involved.
Key words: qualification, victim, minor, age, minor, child, newborn, involvement, use, indecent assault, sexual integrity.
Интересы несовершеннолетних находятся в числе приоритетных во всех сферах жизнедеятельности российского общества. Особенное внимание правоприменителя и населения в целом привлекают вопросы обеспечения их криминальной защищенности. В то же время современное законодательство, в том числе и уголовное, не позволяет в полной мере защитить права несовершеннолетних. Это связано как с неудачной конструкцией норм, так и деятельностью по их реализации. К числу наиболее проблемных вопросов относится квалификация содеянного.
Квалификация является основополагающим элементом правоприменительной деятельности. Значимость правильной квалификации сложно переоценить: установление четкого соответствия преступного деяния признакам определенного состава преступления является «основанием для назначения наказания, освобождения от уголовной ответственности и от наказания, применения принудительных мер воспитательного характера
к несовершеннолетним, а также отчасти и опосредованно — применения принудительных мер медицинского характера» [1, с. 6, 32]. Данный тезис напрямую вытекает из положений ст. 8 УК РФ, закрепляющей правило: «основанием уголовной ответственности является совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления, предусмотренного настоящим Кодексом».
Общеизвестно, что элементами состава преступления являются объект преступления, объективная сторона преступления (состава преступления), субъект преступления и субъективная сторона преступления (состава преступления).
В рамках статьи проанализируем особенности определения нижней возрастной границы несовершеннолетнего при квалификации преступлений, предусмотренных ст. 106, 131—135, 150, 151, 151.1 УК РФ (табл. 1). Именно возраст ребенка является здесь определяющим для наличия или отсутствия объекта посягательства.
Таблица 1
Минимальный возраст специального потерпевшего как обязательный критерий наступления уголовной ответственности по отдельным статьям УК РФ
Норма УК РФ Формулировка специального потерпевшего в диспозиции ст. УК РФ Толкование минимальной возрастной границы специального потерпевшего
Ст. 106 «Убийство матерью новорожденного ребенка» Новорожденный ребенок С момента начала движения плода во время родов
Ст. 131 «Изнасилование» Лицо, не достигшее 14-летнего возраста С момента рождения
Ч. 4 п. «б» ст. 132 «Насильственные действия сексуального характера» Лицо, не достигшее 14-летнего возраста
Ч. 2 ст. 133 «Понуждения к действиям сексуального характера» Несовершеннолетний Индивидуально: с возраста, в котором ребенок осознает противоправный характер совершаемых в отношении него действий
Чч. 3—5 ст. 134 «Половое сношение и иные действия сексуального характера с лицом, не достигшим шестнадцатилетнего возраста» Лицо, достигшее 12-летнего возраста, но не достигшее 14-летнего возраста 12 лет. При посягательстве на лицо, не достигшее 12 лет, деяние квалифицируется по п. «б» ч. 4 ст. 131 УК РФ
Окончание таблицы 1
Чч. 2—4 ст. 135 «Развратные действия» Лицо, достигшее 12-летнего возраста, но не достигшее 14-летнего возраста 12 лет. При посягательстве на лицо, не достигшее 12 лет, деяние квалифицируется по п. «б» ч. 4 ст. 132 УК РФ
Ст. 150 «Вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления» Несовершеннолетний С момента достижения возраста уголовной ответственности за деяние, в совершение которого вовлекается несовершеннолетний
Ст. 151 «Вовлечение несовершеннолетнего в совершение антиобщественных действий» Несовершеннолетний
Ст. 151.1 «Розничная продажа несовершеннолетним алкогольной продукции» Несовершеннолетний С момента достижения возраста, в котором ребенок физически способен самостоятельно совершать действия, направленные на приобретение алкогольной продукции
Анализируя ст. 106 УК РФ «Убийство матерью новорожденного ребенка», совершенно логично возникает вопрос: с какого момента появляется объект посягательства и что является началом жизни человека? Статус новорожденного как потерпевшего, впервые включенный в УК РФ 1996 г., не имеет законодательно закрепленного возрастного ценза. Теоретическая и прикладная медицина по-разному определяют период новорожденно-сти. В педиатрии он равен четырем неделям [2, с. 8], в акушерстве — одной неделе [3, с. 23], в судебной медицине — одному дню [4, с. 137]. Мировая педиатрия ограничивает период новорожденности сроком 29 дней [5, с. 69].
Согласно диспозиции ст. 106 УК РФ, потерпевший — новорожденный ребенок. Но указания на начальный этап новорожденности норма не закрепляет. Среди исследователей рассматриваемого вопроса нет единства мнений. Сторонники позиции так называемого раннего начала жизни полагают, что жизнь человека начинается задолго до его рождения, в то же время отмечая, что действительное начало жизни и начало ее уголовно-правовой охраны не совпадают. Эти понятия лежат в разных плоскостях [6]. Р. Д. Шарапов связывает начало жизни с достижением плодом 22 недель, ввиду того что именно в это время зарождается мозг, а поскольку смерть человека констатируется со смертью мозга, то и рождение мозга можно считать началом жизни. Он сделал радикальное, на наш взгляд, предложение: в целях обеспечения уголовно-правовой охраны жизни человеческого плода «умышленное умерщвление плода в возрасте свыше 22 недель, независимо в утробе матери или вне ее, при отсутствии предусмотренных
медицинских показаний должно признаваться убийством» [7, с. 75]. Для этого Р. Д. Шарапов указал на необходимость предусмотреть в УК РФ, что «человеком в статьях настоящего Кодекса признается ребенок в возрасте более 22 недель беременности, новорожденный ребенок, иное физическое лицо до наступления смерти» [7, с. 75].
Такое определение человека в уголовно-правовом смысле представляется спорным. Как справедливо отмечает Н. А. Лопашенко, в случае, если данная позиция найдет отражение в законе, то, во-первых, «во всех случаях абортов... потребуется проведение экспертизы для точного установления беременности, чтобы исключить или, напротив, привлечь лицо к ответственности по составу убийства», во-вторых, «придется еще каждый раз доказывать точное знание виновного — убийцы плода старше 22 недель, что он точно знал возраст плода», в-третьих, «плод во внутриутробном существовании — это часть организма матери; .плод, способный в принципе к самостоятельному внутриутробному существованию, находящийся в утробе матери, и человек, который рождается или только что родился, хотя и он без матери не проживет, — это разные явления, нельзя между ними ставить знак равенства» [8, с. 91].
Логично соотносить начало жизни с рождением. Но роды — это длительный и многоэтапный физиологический процесс. Имеет ли в данном случае значение период родов для определения начала жизни? Думается, что да. Л. Л. Кругликов утверждает, что начальный момент жизни человека «определяется началом физиологических родов, что необязательно связывается с отделением
плода от утробы матери, с началом самостоятельного дыхания» [9, с. 36].
Ряд исследователей придерживаются мнения о том, что начало жизни связано со следующей стадий родов — появлением из утробы матери какой-либо части организма младенца [10, с. 480]. В своей статье М. Бавсун и П. Попов высказали мнение о том, что рождающийся в период родов человеком еще не является (несмотря на то, что плод уже полностью сформирован) и, соответственно, причинение ему смерти невозможно [11, с. 12].
Следует согласиться с Н. А. Лопашенко, предлагающей считать моментом начала жизни стадию изгнания плода. Травмирование на данном этапе родов ребенка с целью лишения его жизни, вне зависимости от того, осуществлен ли уже выход из влагалища хотя бы части тела или нет, следует рассматривать как убийство; ибо законодатель четко закрепил в диспозиции ст. 106 УК РФ период убийства матерью новорожденного — «во время или сразу же после родов» [8, с. 103].
Таким образом, можно сделать вывод о том, что моментом начала жизни человека признается начало движения плода во время родов, так как движение является одним из признаков жизни, проявляющимся на первой стадии родовой деятельности — схватках.
Не менее спорными с точки зрения определения минимального возраста потерпевшего являются статьи, закрепленные в гл. 18 УК РФ «Преступления против половой неприкосновенности и половой свободы личности». Рассмотрим ряд норм, нижняя возрастная граница потерпевшего в которых представлена неоднозначно.
В пункте «б», ч. 4 ст. 131, 132 УК РФ в качестве специального потерпевшего закреплено лицо, не достигшее 14-летнего возраста. Очевидно, что в указанных нормах отсутствует необходимость осознания потерпевшим противоправности совершаемых в отношении него действий ввиду того, что он находился в беспомощном состоянии, т. е. не мог понимать характер и значение совершаемых с ним действий. Аналогично при половом сношении и иных действиях сексуального характера с лицом, не достигшим 12-летнего возраста. Недостижение ребенком 12-летнего возраста, по замыслу законодателя, свидетельствует о его беспомощном состоянии. Об этом прямо говорит примечание к ст. 131 УК РФ: деяния, подпадающие под признаки преступлений, предусмотренных чч. 3—5 ст. 134 и чч. 2—4 ст. 135 УК РФ, совершенные в отношении лица, не достигшего 12-летнего возраста, квалифицируются, соответ-
ственно, по ст. 131 и 132 УК РФ, поскольку ребенок в силу возраста находится в беспомощном состоянии.
Иная ситуация с точки зрения необходимости осознания потерпевшим противоправности совершаемых в отношении него действий складывается в случае совершения преступления, предусмотренного ст. 133 УК РФ «Понуждение к действиям сексуального характера». Исходя из буквального толкования данной нормы, потерпевшим может быть любое лицо, не достигшее 18 лет. Этого же мнения придерживаются многие специалисты в области уголовного права [12; 13; 14].
Полагаем, несмотря на то, что понуждение считается оконченным с момента выражения такого требования, вне зависимости от согласия или отказа потерпевшего совершить их, обязательным условием наступления уголовной ответственности должна быть именно возможность осознания потерпевшим «шантажа, угрозы уничтожения, повреждения или изъятия имущества либо использования материальной или иной его зависимости», направленных на него виновным с целью получения согласия к анализируемым действиям. В противном случае смысл нормы, акцентирующей внимание на воздействии на волю, сопровождающемся угрозой, отсутствует.
Кроме того, авторы комментария к УК РФ указывают: «потерпевшими по ч. 2 ст. 133 УК РФ могут быть лица мужского либо женского пола в возрасте от 12 до 18 лет. Совершение таких действий в отношении лица, не достигшего 12 лет, согласно примечанию к ст. 131 УК РФ следует квалифицировать по ст. 131 или 132 УК» [15]. Не представляется возможным согласиться с этим. Примечание к ст. 131 УК РФ не может толковаться расширенно или применяться по аналогии: оно применимо лишь к ст. 134 и 135 УК РФ.
В юридической литературе вызывает оживленный интерес норма, предусмотренная ст. 135 УК РФ «Развратные действия». В постановлении Пленума Верховного Суда говорится, что к развратным действиям относятся деяния, направленные на: удовлетворение сексуального влечения виновного, или вызывание сексуального возбуждения у потерпевшего лица, или пробуждение у потерпевшего интереса к сексуальным отношениям [16]. Следует отметить, что в первом случае осознание потерпевшим происходящего не требуется. Однако во второй и третьей ситуациях сексуальное возбуждение и пробуждение интереса может быть только в случаях восприятия и осознания характера совершаемых в отношении него
действий. С какого возраста возможно такое осознание? Видится, что в каждом конкретном случае этот вопрос необходимо решать с помощью судебной (психологической или психолого-психиатрической) экспертизы, руководствуясь соответствующим заключением.
Налицо существенное логическое противоречие: при конструировании составов законодатель закрепил, что в случае совершения развратных действий в отношении лица, не достигшего 12-летнего возраста, деяние следует квалифицировать по п. «б» ч. 4 ст. 132 УК РФ, признав его находящимся в беспомощном состоянии (в судебной практике беспомощным является физическое или психическое состояние потерпевшего, которое делает невозможным осознавать им в полной мере фактический характер совершаемых в отношении его действий или оказывать активное противодействие виновному). В то же время именно действия, направленные на возникновение сексуального возбуждения у потерпевшего или пробуждение у него интереса к сексуальным отношениям при наличии способности (возможности) осознавать ребенком характер и значение таких действий, как, например, мастурбация, демонстрация половых органов и т. д., относятся законодателем к развратным. Мы разделяем точку зрения В. Коняхина и А. Оберемченко, считающих, что «если сексуальное посягательство совершено в отношении лица, не понимающего сущности совершаемых с ним действий, нравственное и физическое развитие потерпевшего не нарушается, что исключает применение ст. 135 УК РФ» [17, с. 38], полагаем что и по п. «б» ч. 4 ст. 132 УК РФ в данном случае деяние квалифицироваться не может. Иллюстративным и подтверждающим обозначенную позицию относительно необходимости осознания лицом, не достигшим 12-летнего возраста, противоправности деяний, направленных на возбуждение у него интереса к сексуальным действиям, является приговор Московского суда [18]. Мельников в социальной сети познакомился с 10-летней девочкой. У них состоялась переписка, в ходе которой он неоднократно отправлял потерпевшей видеоматериалы порнографического характера, тем самым оказывая психологическое воздействие, направленное на побуждение малолетней к совершению сексуальных действий. Мельников признан виновным в совершении преступления, предусмотренного п. «б» ч. 4 ст. 132 УК РФ. Приходится констатировать, что с развитием информационно-коммуникативной сети Интернет, использованием детьми смартфонов, имеющих выход в сеть, таких
преступлений, не сопровождающихся непосредственным контактом преступника и жертвы, становится все больше.
А. А. Бимбинов, исследовав природу развратных действий, квалифицировал их с точки зрения формы (способа воздействия на потерпевшего) на контактные и бесконтактные [19, с. 5]. Последние характеризуются именно отсутствием тактильного контакта между виновным и потерпевшим. В связи с этим логика примечания к ст. 131 УК РФ с представляется небезупречной, требующей дальнейшей научной проработки и совершенствования: данная норма предусматривает ответственность за насильственные посягательства, однако законодатель прировнял к ним и преступления, не являющиеся таковыми (бесконтактные развратные действия в отношении лиц, не достигших 12-летнего возраста).
Подводя итог сказанному выше, предлагаем при квалификации преступлений, предусмотренных ст. 133, 135 УК РФ, учитывать следующие позиции:
1. В случае побуждения к действиям сексуального характера несовершеннолетнего (несовершеннолетней), а также при совершении развратных действий, направленных на вызывание сексуального возбуждения или пробуждение интереса к сексуальным отношениям лиц, не достигших 12-летнего возраста, необходимо проводить судебную (психологическую или психолого-психиатрическую) экспертизу на предмет определения наличия возможности осознания потерпевшим характера совершаемых в отношении него действий.
2. В случае если в отношении лица, способного осознавать характер совершаемых в отношении него действий и не достигшего 12-летнего возраста, совершены бесконтактные развратные действия, направленные на вызывание у него сексуального возбуждения или пробуждение у него интереса к сексуальным отношениям, они должны квалифицироваться в рамках ст. 135 УК РФ.
Высокий уровень алкоголизации населения и опасность ее последствий детерминировали появление в 2011 г. в уголовном законодательстве ст. 151.1 УК РФ «Розничная продажа несовершеннолетним алкогольной продукции». Здесь аналогично сформулирована диспозиция, не предполагающая каких-либо возрастных особенностей ребенка. Основным непосредственным объектом преступления являются общественные отношения, связанные с обеспечением нормального физического развития и нравственного воспитания несовершеннолетних; дополнительным непосредственным объектом — здоровье несовершеннолетнего.
Тот факт, что употребление спиртного ребенком способно причинить ущерб его физическому развитию и здоровью, не оспаривается. А по поводу нравственного воспитания у некоторых правоведов мнения расходятся. В частности, речь идет о том, что не всегда ребенок осознает факт противоправности, аморальности приобретения алкоголя (к примеру, если 4-летнего ребенка отец попросил приобрести пиво). Сам он его не употребляет, соответственно, физическому здоровью вреда нет. Отсутствие понимания асоциальности своих действий также не влечет негативных последствий для развития ребенка. К примеру, А. Н. Супрун выделяет случаи продажи алкогольной продукции очевидно малолетнему лицу (до 10 лет), исключая цель собственного ее употребления. До этого возраста несовершеннолетние обыкновенно не имеют тяги к спиртным напиткам, не осознают их в качестве «запретного плода». Десятилетний возраст предполагает возможность формирования и выражения ребенком собственной позиции по многим вопросам [20].
С такими суждениями сложно согласиться. В числе основного непосредственного объекта рассматриваемого преступления — общественные отношения, связанные с обеспечением нравственного воспитания ребенка. Нравственное воспитание — это «создание педагогических условий для становления и развития нравственных качеств личности как стержневых и системообразующих. Цель — помочь человеку с малых лет принимать нравственные решения, действовать в любых ситуациях согласно нравственных законам, понимать смысл и ценность нравственных правил, способствовать нравственной зрелости человека. выражать свое отношение к нравственным проблемам, вырабатывать нравственные мотивы поведения [21]. Факт приобретения спиртного напитка имеет значение для формирования стереотипов поведения, отношения к алкоголю, что в итоге может привести к алкоголизации. Неслучайно сегодня законодателем запрещена и реклама алкогольных напитков в средствах массовой информации. Мы убеждены, что для квалификации преступления по ст. 151.1 УК РФ нижняя возрастная граница ребенка значения не имеет. Более того, при продаже спиртных напитков малолетнему «.привлечение продавца не только возможно, но и необходимо, исходя из степени общественной опасности, так как чем меньше возраст несовершеннолетнего, которому была продана алкогольная продукция, тем опаснее данное преступление» [22, с. 10].
Существуют некоторые коллизии в части применения нормы, закрепленной ст. 150 УК РФ «Вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления». В диспозиции в качестве потерпевшего от преступления закреплен несовершеннолетний. Несовершеннолетним, по общему правилу, в России признается лицо, не достигшее 18-летнего возраста [23]. В данном случае, поскольку речь идет о вовлечении именно в преступную деятельность, критерием для определения минимального возраста вовлекаемого должна стать ч. 1 ст. 87 УК РФ, которая указывает: несовершеннолетние — это лица, которым ко времени совершения преступления исполнилось 14, но не исполнилось 18 лет. Из этого следует, что потерпевшим в составе вовлечения может быть только лицо от 14 до 17 лет. Такой же вывод вытекает из содержания п. «д», п. «з» ч. 1 ст. 63 УК РФ, в соответствии с которыми привлечение к совершению преступления лиц, не достигших возраста, с которого наступает уголовная ответственность, является обстоятельством, отягчающим наказание.
Вовлечение в совершение преступления предполагает осознание этого факта вовлекаемым. Осознание законодатель связывает с наступлением возраста уголовной ответственности. Таким образом, вовлечение как преступное деяние может быть совершено только в отношении несовершеннолетних, достигших возраста уголовной ответственности (16, а по деяниям, указанным в ч. 2 ст. 20 УК РФ, — 14 лет).
Возникает вопрос: как именовать такие действия в отношении лиц, не достигших возраста уголовной ответственности? В пункте «д» ч. 1 ст. 63 УК РФ законодатель говорит о привлечении данных лиц к совершению преступления. С. И. Ожегов полагал, что вовлечение и привлечение являются тождественными понятиями и заключаются в побуждении принять участие в чем-нибудь [24, с. 79, 521]. В то же время побуждение, как уже указывалось, возможно в отношении лица, способного осознавать противоправный характер действий, в совершение которых он вовлекается.
Видится, что в случае привлечения лиц, не достигших возраста уголовной ответственности, к совершению преступления сущность преступного деяния наиболее точно определяется термином «использование». Использование отличается от вовлечения тем, что констатирует лишь факт совместности участия в преступлении и не предполагает необходимость осознания вовлекаемым своего противоправного поведения. Данная позиция подтверждается и постановлением Пленума
Верховного Суда РФ, в котором говорится о том, что «в случае совершения преступления несовершеннолетним, не подлежащим уголовной ответственности, лицо, вовлекшее его в совершение преступления, в силу ч. 2 ст. 33 УК РФ несет уголовную ответственность за содеянное как исполнитель путем посредственного причинения» [25].
Таким образом, включение в ст. 150 УК РФ, наряду с вовлечением несовершеннолетнего в совершение преступления, использования в совершении преступления лица, не достигшего возраста уголовной ответственности, позволит привести в соответствие понятие потерпевшего и содержание объективной стороны состава преступления. При этом включение в ст. 150 УК РФ формулировки «использование лица, не достигшего возраста уголовной ответственности, в совершении преступления» потребует исключения из п. «д» ч. 1 ст. 63 УК РФ обстоятельства, отягчающего наказание, — «привлечение к совершению преступления лиц, не достигших возраста, с которого наступает уголовная ответственность». Рассмотренная ситуация распространяется и на состав вовлечения в совершение антиобщественных действий (ст. 151 УК РФ).
Указанные изменения правовой материи позволили бы точнее описать объективную сторону рассмотренных преступлений, выразить более емко общественную опасность содеянного, и самое главное — защитить интересы несовершеннолетних. Несмотря на то что статистика иллюстрирует небольшое количество лиц, осужденных по ст. 150 и 151 УК РФ (к примеру, в 2018 г. в России было осуждено 534 человека [26]; это 0,08 % от всех осужденных по всем составам УК РФ), число
1. Гаухман Л. Д. Квалификация преступлений: закон, теория, практика. М.: ЦентрЮрИн-форм, 2005. 455 с.
2. Ляликов С. А. Педиатрия: учеб. пособие. Минск: Вышэйшая школа, 2012. 400 с.
3. Артымук Н. В., Марочко Т. Ю., Сутулина И. М. Основные понятия в акушерстве, перина-тологии и неонатологии: учеб. пособие. Кемерово: Кемеровская гос. мед. академия, 2007. 112 с.
4. Левин Д. Г. Судебная медицина: учеб. пособие. Саратов: Научная книга, 2019. 159 с.
5. Хахалин Б. Педиатрия. М.: Весь мир, 2001. 240 с.
6. Берсей Д. Д. Проблемы определения начала жизни при убийстве матерью новорожденного ребенка (ст. 106 УК РФ) // Уголовное право:
лиц, фактически совершающих такие действия, в разы больше. Некоторые остаются латентными, попадая в категорию естественной латентности, а некоторые юридически не могут быть признаны преступными, поскольку ребенок, вовлекаемый в совершение преступления либо антиобщественных действий, не достиг установленного возраста привлечения к ответственности. Опасность складывающейся ситуации усугубляется тем, что нередко несовершеннолетние в полной мере осознают противоправность своих действий, а иногда — и их безнаказанность. Чем отличается 13-летний подросток, проникающий по просьбе взрослого товарища через форточку в квартиру с целью кражи от 14-летнего? Прямой криминогенный эффект имеет и усвоение стереотипов девиантного поведения малолетним в результате систематического вовлечения в совершение антиобщественных действий и влияния, как справедливо указывает А. С. Ханахмедов, на только формирующийся характер малолетнего и его социально-психологические свойства и качества как личности [27, с. 115]. Кроме того, учет умственных и психологических особенностей ребенка, обусловленных возрастом, важен для правильного понимания сути преступного деяния при квалификации посягательства на половую неприкосновенность и половую свободу несовершеннолетнего.
Вопросы возрастного ценза, как виновного, так и жертвы, всегда вызывают споры и среди ученых, и среди правоприменителей. Полагаем, приведенные в статье размышления станут еще одним аргументом в пользу совершенствования диспозиций обозначенных уголовно-правовых норм.
1. Gaukhman L. D . qualification of crimes: law, theory, practice. Moscow: Centrinform; 2005: 455.
2. Lyalikov S. A. Pediatrics. Textbook. Minsk: Vysheyshaya shkola, 2012: 400.
3. Artymuk N. V., Marochko T. Yu., Sutulina I. M. Basic concepts in obstetrics, perinatology and neonatology. Textbook. Kemerovo: Kemerovo state medical Academy; 2007: 112
4. Levin D. G. Forensic medicine: a training manual. Saratov: Nauchnaya kniga; 2019: 159.
5. Khakhalin B. Pediatrics. Moscow: Ves mir; 2001: 240
6. Bersei D. D. Problems of determining the beginning of life when a mother kills a newborn child (article 106 of the criminal code). In: Criminal law: development strategy in the XXI century: materials of IV International scientific and research
стратегия развития в XXI веке: материалы IV междунар. науч.-практ. конф. М.: ТК «Велби», Проспект, 2007. С. 310—313.
7. Шарапов Р. Д. Начало уголовно-правовой охраны жизни человека: опыт юридического анализа // Уголовное право. 2005. № 1. С. 75—77.
8. Лопашенко Н. А. Убийства. М.: Юрлитин-форм, 2013. 544 с.
9. Уголовное право России. Часть особенная / отв. ред. Л. Л. Кругликов. М.: Волтерс Клувер, 2005. 839 с.
10. Курс советского уголовного права. Часть Особенная / отв. ред. Н. А. Беляев, М. Д. Шар-городский. Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1973. Т. 3. 836 с.
11. Бавсун М., Попов П. Проблемы квалификации убийства во время родов // Уголовное право. 2009. № 3. С. 12—16.
12. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (постатейный) / под ред. Г. А. Есакова. М.: Проспект, 2017. 736 с.
13. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации: в 2 т. (постатейный) / под ред. А. В. Бриллиантова. М.: Проспект, 2015. Т. 1. 792 с.
14. Новое в Уголовном кодексе / под ред. А. И. Чучаева. М.: КОНТРАКТ, 2012. Вып. 2. 114 с.
15. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации: в 4 т. (постатейный) / отв. ред. В. М. Лебедев. М.: Юрайт, 2017. Т. 2. 371 с.
16. О судебной практике по делам о преступлениях против половой неприкосновенности и половой свободы личности: постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 1 декабря 2014 г. № 16 // Рос. газ. 2014. 12 дек.
17. Коняхин В., Оберемченко А. Квалификация развратных действий в условиях применения к потерпевшему насилия или использования его беспомощного состояния // Уголовное право. 2014. № 2. С. 37—41.
18. Приговор Московского городского суда от 18 февраля 2014 г. Дело № 2-0011/2014. URL: http://www.mos-gorsud.ru/inf/infp/ui1/?pn=0&id=70 (дата обращения: 03.09.2019).
19. Бимбинов А. А. Развратные действия: контактные и бесконтактные формы // Уголовное право. 2015. № 2. С. 4—9.
20. Супрун А. Н. Розничная продажа несовершеннолетним алкогольной продукции: некоторые проблемы дифференциации уголовной ответственности // Гуманитарные, социально-
conference. Moscow: TC "Welby", Prospect; 2007: 310—313.
7. Sharapov R. D. the Beginning of criminal law protection of human life: experience of legal analysis. Criminal law. 2005; 1: 75—77.
8. Lopashenko N. A. Murders. Moscow: Yurl it-inform; 2013: 544.
9. Russian criminal law. Part of the special. Ed. by L. L. Kruglikov. Moscow: Walters Kluwer; 2005: 839.
10. Course of Soviet criminal law. Part Of The Special. Ed. by N. A. Belyaev, M. D. Shar-gorodskiy. Leningrad: Leningrad University Press; 1973; 3: 836.
11. Bovsun M., Popov P. Problems of qualification of murder during childbirth. Criminal law. 2009; 3: 12—16.
12. Commentary to the Criminal code of the Russian Federation (article-by-article). Ed. by G. A. Esa-kov. Moscow: Prospect; 2017: 736.
13. Commentary on the Criminal code of the Russian Federation: in 2 volumes (article by article). Ed. by A. V. Brilliantov. Moscow: Prospect, 2015; 1: 792.
14. New in the Criminal code. Ed. A. I. Chu-chaev. Moscow: Contract; 2012; 2: 114.
15. Comment to the Criminal code of the Russian Federation: in 4 volumes (article by article). Ed. by V. M. Lebedev. Moscow: Yurait; 2017; 2: 371.
16. Resolution of the Plenum of the Supreme Court of the Russian Federation No 16 of 1 December 2014. "On judicial practice in cases of crimes against sexual inviolability and sexual freedom of the individual". Rossiyskaya Gazeta; 2014; 12 Decmber.
17. Konyakhin V., Oberemchenko A. Qualification of dissolute actions in the conditions of application to the victim of violence or use of its helpless condition. Criminal law. 2014; 2: 37—41.
18. The verdict of the Moscow city court of 18 February 2014 Case number 2-0011 / 2014. Available from: http://www.mos-gorsud.ru/ inf/infp/ui1/?pn=0&id=70. Accessed: 3 September 2019.
19. Bimbinov A. sexual abuse: contact and noncontact forms. Criminal law. 2015; 2: 4—9.
20. Suprun A. N. Retail sale of alcoholic beverages to minors: some problems of differentiation of criminal liability. Humanities, socio-economic and social Sciences. 2014; 7: 195—197.
21. Fundamentals of spiritual culture (encyclopedic dictionary of the teacher). Available from:
экономические и общественные науки. 2014. № 7. С. 195—197.
21. Основы духовной культуры (энциклопедический словарь педагога). URL: https:// spiritual_culture.academic.ru (дата обращения 02.09.2019).
22. Поликашина О. В. Расследование фактов продажи алкогольной продукции несовершеннолетним // Российский следователь. 2013. № 19. С. 8—10.
23. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30 ноября 1994 г. № 51-ФЗ (в ред. от 18.07.2019) // Рос. газ. 1994. 8 дек.
24. Ожегов С. И. Словарь русского языка. М.: Русский язык, 1983. 816 с.
25. О судебной практике применения законодательства, регламентирующего особенности уголовной ответственности и наказания несовершеннолетних: постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 1 февраля 2011 г. № 1 (ред. от 29.11.2016) // Рос. газ. 2011. 11 февр.
26. Отчет о числе привлеченных к уголовной ответственности и видах уголовного наказания. URL: http://www.cdep.ru/index.php?id=79&item= 4891 (дата обращения: 01.09.2019).
27. Ханахмедов А. С. Проблемные вопросы ответственности за вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступлений экстремистской направленности // Вестник Волгоградской академии МВД России. 2018. № 3 (46). С. 111—116.
© Кузнецова И. А., Тимко С. А., 2019
https://spiritual_culture.academic.ru. Accessed: 2 September 2019.
22. Polikashina O. V. Investigation of the facts of sale of alcoholic products to minors. Russian investigator. 2013; 19: 8—10.
23. Civil code of the Russian Federation (part one) No. 51-FZ of 30 November 30 1994 (as amended by 18/07/2019). Rossiyskaya Gazeta; 1994; 8 December.
24. Ozhegov S. I. Dictionary of the Russian language. Moscow: Russkiy yazyk; 1983: 816.
25. Resolution of Plenum of the Supreme Court of the Russian Federation No. 1of 1 February 2011 (as amended by 29/11/2016). "About judicial practice of application of the legislation regulating features of criminal responsibility and punishment of minors". Rossiyskaya Gazeta; 2011; 11 February.
26. Report on the number of persons brought to criminal responsibility and types of criminal punishment. Available from: http://www.cdep.ru/ index.php?id=79&item=4891. Accessed: 1 September 2019.
27. Khanakhmedov A. S. Problematic issues of responsibility for involving a minor in committing extremist crimes. Journal of the Volgograd Academy of the Ministry of the Interior of Russia. 2018; 3: 111—116.
© Kuznetsova I. A., Timko S. A., 2019
Кузнецова Инна Александровна,
старший научный сотрудник научно-исследовательского отдела Омской академии МВД России, кандидат юридических наук; e-mail: [email protected]
Тимко Светлана Александровна,
доцент кафедры криминологии, психологии и педагогики Омской академии МВД России, кандидат юридических наук, доцент; e-mail: [email protected]
Kuznetsova Inna Aleksandrovna,
chief researcher of the research department of the Omsk Academy of the Ministry of the Interior of Russia; candidate of juridical sciences; e-mail: [email protected]
Timko Svetlana Alexandrovna,
associate professor at the department of criminology, psychology and pedagogy of the Omsk Academy of the Ministry of the Interior of Russia; candidate of juridical sciences, docent; e-mail: [email protected]
* * *
