CC BY
166
УДК 343.6
Пантюхина Инга Владимировна
кандидат юридических наук, доцент Рязанский государственный университет им. С.А. Есенина
РОЛЬ СОЧЕТАНИЯ НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНЕГО ВОЗРАСТА СУБЪЕКТА И ПОТЕРПЕВШЕГО В ПОЛОВЫХ ПРЕСТУПЛЕНИЯХ
В статье исследуются вопросы квалификации полового посягательства, совершенного несовершеннолетним в отношении другого несовершеннолетнего. Анализ некоторых таких деяний показал, что в ряде случаев сочетание несовершеннолетнего возраста субъекта и потерпевшего играет роль квалификационного критерия. Особое значение законодатель придал двенадцатилетнему возрасту потерпевшего. Ненасильственные действия сексуального характера или развратные действия, совершенные несовершеннолетним лицом в отношении лица, достигшего 12 лет, не образуют преступления, тогда как те же действия, совершенные в отношении лица, не достигшего 12 лет, квалифицируется как насильственное половое посягательство, предусмотренное ст. 132 УК РФ. Таким образом, достижение или не достижение потерпевшим 12 лет становится критерием отграничения преступного поведения несовершеннолетнего от не преступного, насильственных половых деяний по признаку использования беспомощного состояния потерпевшего от ненасильственных, то есть формально он изменяет суть поведения несовершеннолетнего субъекта и его квалификацию, тогда как реально его поведение не изменяется. Устанавливая возраст субъекта преступления и потерпевшего в половых преступлениях, законодатель не продумал, как их сочетание может повлиять на уголовную ответственность. Сегодня такое сочетание приводит к нелогичности и противоречивости квалификации половых преступлений.
Ключевые слова: половое преступление, развратные действия, несовершеннолетний потерпевший, несовершеннолетний субъект, квалификация преступления.
«Обусловленные несовершеннолетним возрастом физические, интеллектуальные и социальные особенности личности выступают основанием дифференциации уголовно-правовой охраны и уголовно-правового воздействия на несовершеннолетних. При этом перед законодателем и правоприменителем стоит задача обеспечения баланса между таким воздействием и охраной» [5, с. 144], в силу чего интерес вызывает квалификация посягательств одного несовершеннолетнего на другого.
Спецификой гл. 18 УК РФ является то, что во всех расположенных в ней составах преступлений несовершеннолетний может выступать потерпевшим, и в большинстве из них субъектом преступления.
В отличие от большинства глав УК РФ, в главе 18 несовершеннолетие потерпевшего имеет детализированную градацию. Потерпевшими от насильственных половых посягательств признаются все лица, не достигшие 18 лет. В ст. 131 и 132 УК РФ они разделены на две категории: лица, не достигшие 14 лет (малолетние) и лица, достигшие 14, но не достигшие 18 лет (несовершеннолетние в узком смысле). И в том, и в другом случаях совершение деяния образует особо квалифицированный состав преступления. Таким образом, возраст потерпевшего выступает критерием выделения особо квалифицирующих признаков деяния, существенно ужесточающим наказания (лишение свободы на срок от двенадцати до двадцати лет при посягательстве на малолетнего и от восьми до пятнадцати лет - на лиц от 14 до 18 лет). В ст. 133 УК РФ несовершеннолетний возраст потерпевшего не разделен (не имеет градации) и включен квалифицирующим признаком в ч. 2 указанной статьи с увеличением срока наиболее строгого наказания до пяти лет лишения свободы, что пятикратно пре-
вышает размер этого наказания за основной состав преступления (ч. 1 ст. 133 УК РФ).
В ненасильственных половых преступлениях (ст. 134 и 135 УК РФ) потерпевшими признаются только несовершеннолетние лица, возраст которых также дифференцирован, но иным образом, чем в насильственных деяниях. Прежде всего, обращает на себя внимание, так сказать, усеченность несовершеннолетия, поскольку максимальный возраст потерпевшего ограничен 16 годами. Согласно примечанию к ст. 131 УК РФ лица, не достигшие 12 лет, в силу возраста признаются беспомощными, поскольку не могут понимать характер и значение совершаемых с ним действий и поэтому совершение в отношении них любого полового посягательства образует деяние, предусмотренное ст. 131 или 132 УК РФ. Значит, минимальный возраст потерпевших в рассматриваемых деяниях ограничен двенадцатью годами. Таким образом, в преступлениях, предусмотренных ст. 134 и 135 УК возраст потерпевших очерчен всего четырьмя годами - от 12 до 16 лет, который, несмотря на его узость, также дифференцирован. Возраст от 12 до 14 лет выделен в квалифицирующие признаки (ч. 3 ст. 134 и ч. 2 ст. 135 УК РФ), с ужесточением санкций (от трех до десяти лет лишения свободы и от трех до восьми лет соответственно указанным нормам).
Таким образом, позиция законодателя проста и очевидна: чем моложе потерпевший, тем больший вред преступлением ему может быть причинен, в силу чего законодатель признает такие посягательства более общественно опасными, что и находит свое отражение в санкциях соответствующих уголовно-правовых норм.
Возраст субъектов половых преступлений также дифференцирован. В составах преступлений,
© Пантюхина И.В., 2016
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова „^ № 4, 2016
225
предусмотренных ст. 131 и 132 УК РФ его минимальный возраст установлен в 14 лет, в ст. 133 УК РФ - в 16 лет и в предусмотренных ст. 134 и 135 УК РФ - в 18 лет. Единственным преступлением, в котором предусмотрен возраст общего субъекта, является понуждение к действиям сексуального характера (ст. 133 УК РФ).
В специальной литературе подчеркивается, что «возрастной критерий ответственности в любой правовой системе неразрывно связан со способностью лица осознавать значение своих действий и руководить ими... Законодатель, определяя возраст уголовной ответственности, исходит из презумпции достижения лицом к этому возрасту достаточного уровня развития, чтобы осознавать характер своих действий и их запрещенность» [3, с. 92, 95]. «Возрастной критерий субъекта преступления - это возраст несовершеннолетнего, с наступлением которого он по уровню своего психофизического развития в состоянии действовать на основе здравого рассудка и вполне может осознавать общественно опасный характер своих действий и их последствий» [8, с. 49]. По мнению А.А. Федонкиной, «возможность привлечения к уголовной ответственности тесно связана, во-первых, с достаточной способностью подростка к пониманию противоправности совершаемых им поступков, во-вторых, с достаточным уровнем развития личности для того, чтобы он мог регулировать свое поведение на основе такого понимания» [9, с. 45]. Таким образом, именно осознание общественной опасности поведения, составляющего его действия (бездействия), его вредности для потерпевшего лежит в основе определения возраста субъекта того или иного деяния. И значит, устанавливая возрастную градацию субъекта полового преступления, законодатель предполагает, что в каждом случае его совершения несовершеннолетний понимает и осознает общественную опасность своего поведения, а совершая его на другого несовершеннолетнего, также повышенную опасность и вред для потерпевшего.
На первый взгляд, представленные дифференциации возраста, как потерпевшего, так и субъекта половых преступлений представляются достаточно логичными. Вместе с тем, сочетание их возрастов в некоторых составах половых посягательств приводит к такой квалификации содеянного, которая позволяет усомниться в логичности и целесообразности представленной дифференциации.
Так, если преступление, предусмотренное ст. 131 или 132 УК РФ совершается лицом в возрасте от 14 до 18 лет в отношении малолетнего или несовершеннолетнего, то субъект посягательства и потерпевший могут быть фактически ровесниками. В силу таких обстоятельств некоторые ученые справедливо высказывают сомнения в том, что потерпевшее лицо в таких случаях по отношению
к виновному в силу своего возраста находится в каком-либо особо уязвимом, беспомощном или ином состоянии, в котором не может оказывать ему сопротивления и которое виновный осознанно использует для совершения преступления. При этом подчеркивается, что суд, будучи связанным строгими рамками закона, в таких ситуациях вынужден признавать наличие такого квалифицирующего признака как совершение преступления в отношении несовершеннолетнего или малолетнего лица [5, с. 147]. Более того, несовершеннолетний потерпевший может быть старше субъекта преступления на несколько лет (например, потерпевшему около 18 лет, тогда как субъекту только исполнилось 14), однако несовершеннолетний возраст потерпевшего также будет усиливать ответственность субъекта посягательства, что выглядит еще более нелогичным.
Интересные ситуации складываются при квалификации понуждения к действиям сексуального характера одним несовершеннолетним другого, особенно при последующем их вступлении в понуждаемые действия.
Если лицо в возрасте от 16 до 18 лет понуждает лицо в возрасте от 12 до 16 лет к вступлению в действия сексуального характера, в результате чего последний вступает в них, то оно подлежит ответственности только за факт понуждения (ч. 2 ст. 133 УК РФ). Сам состоявшийся сексуальный акт остается без юридической оценки, поскольку вступление в него с лицом, не достигшим 16 лет (при его добровольности) охватывается ст. 134 или ст. 135 УК РФ, уголовная ответственность в которых предусмотрена только с 18 лет.
Если лицо того же возраста понуждает к действиям сексуального характера лицо, не достигшее 12 лет, то содеянное квалифицируется как покушение на насильственное половое преступление (ч. 3 ст. 30, п. «б» ч. 4 ст. 131 УК РФ или п. «б» ч. 4 ст. 132 УК РФ), поскольку потерпевший в силу возраста не может понимать характер и значение совершаемых с ним действий (примечание к ст. 131 УК РФ). При вступлении в понуждаемое отношение, в зависимости от его формы вменяется оконченное особо квалифицированное насильственное половое деяние.
Лицо, достигшее 14, но не достигшее 16 лет, понуждающее к действиям сексуального характера лицо, достигшее 12 лет, не подлежит ответственности за такие действия. Вступление указанных лиц в понуждаемое отношение также не влечет юридической оценки. Однако те же действия совершенные в отношении лица, не достигшего 12 лет, квалифицируются как покушение на преступление, предусмотренное п. «б» ч. 4 ст. 131 УК РФ или п. «б» ч. 4 ст. 132 УК РФ. По сути, такая оценка указанных действий представляет собой юридическую фикцию (признание действительным со-
226
Вестник КГУ им. H.A. Некрасова № 4, 2016
бытия, не соответствующего действительности), поскольку совершенные действия по понуждению к действиям сексуального характера оцениваются как покушение на насильственное половое преступление, что не соответствует фактически совершенному деянию. Вступление в понуждаемое действие оценивается как оконченное указанное насильственное особо квалифицированное преступление, совершенное посредством использования беспомощного состояния потерпевшего.
Совершение действий, предусмотренных ст. 134 или ст. 135 УК РФ, лицом, достигшим 14, но не достигшим 18 лет, не образует указанных в этих статьях составов преступлений. Однако их совершение тем же лицом, но в отношении лиц, не достигших 12 лет, влечет вменение составов преступлений, но предусмотренных ст. 131 и 132 УК РФ, что вызывает обоснованную критику со стороны ученых. Наибольшие возражения вызывает оценка развратных действий (особенно бесконтактных), совершенных лицом от 14 от 18 лет. Так как их реализация в отношении лиц в возрасте от 12 до 16 лет остается за рамками действия уголовного закона, тогда как в отношении лиц, не достигших 12 лет, требует квалификации по ст. 132 УК РФ [7, с. 4; 1, с. 327; 2, с. 63-64; 6, с. 95-96; 10, с. 300]. По мнению некоторых ученых, оценка развратных действий, совершенных в отношении лиц, не достигших 12 лет, по ст. 131 или 132 УК РФ прямо противоречит принципу запрета применения уголовного закона по аналогии, поскольку объективной стороной этих составов развратные действия не охватываются. При этом они констатируют, что «текущая редакция примечания к ст. 131 не оставляет правоприменителю полностью законного варианта решения ситуации: он должен либо пренебречь данным примечанием, квалифицировав деяние по ст. 135 УК РФ; либо применить запрещенную аналогию, либо вообще отказаться от уголовной репрессии, что будет противоречить уже принципу гуманизма, декларирующему защиту интересов потерпевших от посягательств» [2, с. 63-64].
С учетом того, что возраст субъекта преступления поставлен в зависимость от уровня интеллектуального развития той или иной возрастной категории лиц, совершающих преступление, возможности осознания ими общественной опасности своего поведения и наступивших от него последствий, устанавливая возраст ответственности за то или иное половое преступление, законодатель исходил из осознания и понимания лицом его смысла, общественной опасности, вреда для потерпевшего или возможности его причинения. Из представленных вариаций квалификации посягательства одного несовершеннолетнего на другого следует, что осознание и понимание своих действий несовершеннолетним или их отсутствие находится в прямой зависимости от возраста лица, в отношении ко-
торого они реализуются, то есть достижения или не достижения им 12 лет. Правильность и логичность такого подхода к вопросу криминализации деяний представляются сомнительными.
Итак, в определении возрастных границ субъектов составов половых преступлений усматривается несогласованность, которая приводит к нелогичной оценке отдельных случаев сексуальных действий, совершенных одним несовершеннолетним в отношении другого, причем и малолетнего лица, и своего ровесника, и тем более лица, более старшего возраста, чем сам субъект преступления. Поэтому правы авторы, утверждающие, что «далеко не всегда при совершении несовершеннолетним преступления в отношении другого несовершеннолетнего, ужесточение карательного характера уголовно-правового воздействия будет обоснованным» [4, с. 74]. В ряде случаев квалификация деяния поставлена в фактическую зависимость от возраста 12-летнего возраста потерпевшего (его достижения или не достижения), а, по сути, обусловлена однозначностью признания беспомощным лица, не достигшего 12 лет, в силу чего ненасильственное посягательство требует оценки как насильственное, совершенное посредством использования беспомощного состояния потерпевшего. В итоге: во-первых, с одной стороны, лицо, не достигшее 18 лет, фактически наделено законодателем, вполне осознаваемым правом развращать лиц, достигших 12 лет (но не достигших 16 лет); вступать с ними (с их согласия) в любые сексуальные отношения, несмотря на какие бы то ни было последствия - отклонения в их нравственном или физическом развитии, к наступлению которых законодатель остается безразличным, если в них нет признаков самостоятельных составов преступлений. Ответственности за такие действия нет. С другой стороны, вступление в действия сексуального характера с лицами, не достигшими 12 лет с их согласия, а также их понуждение к вступлению в такие действия кардинально меняет ситуацию, делает поведение лиц, достигших 14 лет, уголовно наказуемым. Значит, факт достижения или не достижения потерпевшим 12 лет становится критерием разграничения насильственных и ненасильственных половых посягательств. Во-вторых, фактическое вступление несовершеннолетнего в сексуальные отношения с другим несовершеннолетним посредством насилия или угроз его применения является общественно опасным и влечет для лиц, достигших 14 лет, ответственность по ст. 131 или 132 УК РФ. Тогда как вступление в такие отношения посредством угроз другого содержания (шантажа, изъятия имущества и др.) - не влечет ответственности вообще.
Исследование сочетания возраста субъекта и потерпевшего в половых преступлениях позволяет утверждать, что различные его сочетания в по-
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова ¿V- № 4, 2016
227
ловых посягательствах становятся их квалификационным критерием. При этом совершение одних и тех же действий, в зависимости от возраста потерпевшего, в отношении которого они совершаются, образуют объективную сторону совершенно разных составов преступлений (тогда как фактически они одни и те же). Получается, что возраст потерпевшего формально изменяет суть (характер) и оценку поведения субъекта, то есть внешнее выражение совершаемого им деяния, тогда как реально оно не изменяется. Поэтому, применяемую сегодня в таких случаях квалификацию содеянного невозможно признать ни правильной, ни тем более истинной.
Законодатель адресует закон, прежде всего, гражданам, рассчитывая на их понимание его содержания и соблюдение. Представленные ситуации и изменение подхода к квалификации содеянного (признание одних и тех же действий, совершенных в отношении лиц разного возраста различными преступными актами) вряд ли способно понять лицо, не имеющее юридического образования, тем более, что речь идет о несовершеннолетнем (в частности о лице, достигшем 14, но не достигшем 18 лет). Совершая конкретные действия, в частности, развратные, оно способно понимать и осознавать их содержание и опасность для потерпевшего, но вряд ли при этом способно понимать и осознавать, что (по мнению законодателя) оно осуществляет насильственные действия сексуального характера, поскольку не применяло насилия, и даже не прикасалось к потерпевшему.
Таким образом, подходы к определению возраста субъекта и потерпевшего половых преступлений и вытекающие из них вопросы квалификации посягательства одного несовершеннолетнего на другого не достаточно продуманы законодателем и требуют серьезной проработки на основе более глубокого и детального исследования через призму осознания несовершеннолетними субъектами этих преступлений опасности своего поведения.
Библиографический список
1. Бимбинов А.А. Потерпевший в составе развратных действий: Уголовное право: стратегия развития в XXI веке: материалы XII Международной научно-практической конференции (29-30 января
2015 г.). - М.: РГ-Пресс, 2015. - С. 326-329.
2. Гребеньков А.А., Байбарин А.А. Проблемы квалификации ненасильственных сексуальных посягательств на лиц в возрасте до 12 лет // Известия Юго-Западного государственного университета. -Серия: История и право. - 2013. - № 4. - С. 61-66.
3. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / отв. ред. В.М. Лебедев. 12-е изд., перераб. и доп. - М.: Издательство Юрайт, 2012. - 1359 с.
4. Ларина Л.Ю. Некоторые проблемы отражения в законодательстве влияния признаков личности на уголовно-правовое воздействие // Юридическая наука. - 2015. - № 2. - С. 72-75.
5. Ларина Л.Ю. Проблемы уголовной ответственности несовершеннолетнего, совершившего посягательство в отношении другого несовершеннолетнего // Библиотека уголовного права и криминологии. -2014. - № 4 (8). - С. 143-149.
6. Пантюхина И.В. О противоречиях примечания к ст. 131 УК РФ // Библиотека уголовного права и криминологии. - 2015. - № 2 (10). - С. 93-97.
7. Рарог А.И. Современные тенденции развития российского уголовного закона. Уголовное право: стратегия развития в XXI веке: материалы XI Международной научно-практической конференции (3031 января 2014 г.). - М.: Проспект, 2014. - С. 3-9.
8. Уголовное право. Часть общая. (Словарь-справочник основных понятий). - Рязань: Рязанский институт права и экономики МВД России, 1998. - 139 с.
9. Федонкина А.А. Категория возрастной незрелости в юридическом контексте // Психологическая наука и образование. - 2014. - № 3. - С. 41-50.
10. Цэнгэл С.Д. Квалификация развратных действий: Уголовное право: стратегия развития в XXI веке: материалы XIII Международной научно-практической конференции (28-29 января
2016 г.). - М.: РГ-Пресс, 2016. - С. 298-300.
228
Вестник КГУ им. H.A. Некрасова ¿j- № 4, 2016
