CC BY
12Статья 12. О внесении изменений в Федеральный закон «Об автомобильных дорогах и о дорожной деятельности в Российской Федерации и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации».
Статья 13. О внесении изменений в Федеральный закон «О защите прав юридических лиц и индивидуальных предпринимателей при осуществлении государственного контроля (надзора) и муниципального контроля».
Статья 14. Переходные положения.
Статья 15. Порядок вступления в силу Федерального закона.
Применительно к уголовному законодательству можно отметить, что запрет необходимо сформулировать в виде единой, универсальной нормы, распространяющей
В соответствии с действующей редакцией ст. 213 Уголовного кодекса Российской Федерации состав хулиганства относится к группе сложных альтернативных составов преступлений, вменение которого возможно, если грубое нарушение общественного порядка, выражающее явное неуважение к обществу, сопровождалось хотя бы одним из трех обстоятельств: 1) было применено оружие или предметы, используемые в качестве оружия; 2) мотивом противоправных действий виновного послужила политическая, идеологическая, расовая, национальная или религиозная ненависть или вражда либо ненависть или вражда в отношении какой-либо социальной группы; 3) противоправные действия совершены на железнодорожном, морском, внутреннем водном или воздушном транспорте, а также на любом ином транспорте общего пользования. Условно данные виды хулиганства можно именовать как «вооруженное хулиганство», «экстремистское хулиганство» и «транспортное хулиганство». Каждому из видов хулиганства сопутствуют вопросы квалификации, остро стоящие в теории уголовного права и судебной практике.
свое действие на все виды беспилотных транспортных средств; диспозиция нормы должна носить бланкетный характер; субъект преступления специальный, трактовка которого должна быть достаточно широкой. Данный элемент состава преступления должен включать: 1) персонифицированных разработчиков конкретной компьютерной программы, предназначенной для конкретного беспилотного транспортного средства; 2) лиц, контролирующих безопасную эксплуатацию этих программ; 3) владельцев беспилотных транспортных средств, обязанных осуществлять текущий контроль за безопасными условиями их эксплуатации; 4) лиц, находящихся в беспилотном транспортном средстве и осуществляющих непосредственный контроль за безопасностью его эксплуатации.
УДК 343.3/.7
1. Характеризуя «вооруженное хулиганство», Пленум Верховного Суда Российской Федерации, вслед за традиционными для отечественного уголовного права разъяснениями того, что понимается под применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия, сделал неожиданный вывод: «Применение в ходе совершения хулиганства незаряженного, неисправного, непригодного оружия (например, учебного) либо декоративного, сувенирного оружия, оружия-игрушки и т. п. дает основание для квалификации содеянного по пункту "а" части 1 статьи 213 УК РФ»1.
Здесь возникают как минимум два вопроса. Первый вопрос: применение какого из орудий преступления, указанного в п. «а» ч. 1 ст. 213 УК РФ, следует отражать в формулировке обвинения по уголовному делу данной категории — оружия или предмета, используемого в качестве ору-
1 О судебной практике по уголовным делам о хулиганстве и иных преступлениях, совершенных из хулиганских побуждений : Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2007 г. № 45. П. 4. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
Р. Д. ШАРАПОВ
ВОПРОСЫ КВАЛИФИКАЦИИ ХУЛИГАНСТВА
жия? Представляется, что содеянное требует оценки как хулиганства с применением предмета, используемого в качестве оружия, поскольку с позиции Федерального закона от 13 декабря 1996 г. № 150-ФЗ «Об оружии», теории и практики оружиеведче-ской экспертизы перечисленные в названном Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации предметы, имитирующие оружие (за исключением незаряженного оружия), оружием в юридическом смысле слова все же не являются. Использование в процессе хулиганства незаряженного оружия, полагаю, нужно инкриминировать по признаку «применение оружия»1.
Если виновный, совершая хулиганство, использовал предмет, имитирующий оружие, в процессе физического насилия (например, наносил удары потерпевшему рукоятью неисправного пистолета либо макетом пистолета, отлитым из металла), то препятствий для квалификации содеянного по п. «а» ч. 1 ст. 213 УК РФ нет, так как имитирующий оружие предмет в точности соответствует понятию предметов, используемых в качестве оружия при совершении хулиганства, в трактовке Пленума Верховного Суда Российской Федерации (любые материальные объекты, которыми, исходя из их свойств, можно причинить вред здоровью человека).
Аналогичной квалификации подлежат случаи, когда при хулиганстве виновный угрожал заведомо негодным оружием либо имитацией оружия с намерением использовать эти предметы для причинения телесных повреждений, ибо такой подход к уголовно-правовой оценке следует из разъяснения, данного в абз. 4 п. 23 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 декабря 2002 г. № 29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое».
Второй вопрос состоит в том, можно ли инкриминировать п. «а» ч. 1 ст. 213 УК РФ, если виновный в процессе хулиганских действий угрожал предметом, выдавая его за подлинное оружие, но не имел намерения
1 Шарапов Р. Д. Понятие оружия как орудия преступления // Журнал российского права. 2005. № 11. С. 76-81.
использовать данный предмет для причинения физического вреда потерпевшему, а равно если таким предметом объективно невозможно причинить телесные повреждения (например, бумажным пистолетом). Буквальное понимание позиции Пленума Верховного Суда Российской Федерации относительно оценки применения в ходе совершения хулиганства незаряженного, неисправного, непригодного оружия либо декоративного, сувенирного оружия, оружия-игрушки и т. п. дает основания для положительного ответа на поставленный вопрос. Но в таком случае нужно констатировать непоследовательность высшей судебной инстанции в решении одного и того же квалификационного вопроса применительно к хулиганству, с одной стороны, и разбою, с другой стороны, несмотря на то что этот вопрос имеет значение для разных составов преступлений. Потому что согласно позиции Пленума, изложенной в постановлении от 27 декабря 2002 г. № 29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое», использование виновным при разбое заведомо негодного или незаряженного оружия либо предметов, имитирующих оружие, без намерения использовать эти предметы для причинения вреда, опасного для жизни или здоровья, не дает оснований считать разбой вооруженным и квалифицировать содеянное по ч. 2 ст. 162 УК РФ.
Если представить, что предметом расследования по уголовному делу является реальная совокупность хулиганства и разбоя, совершенных с применением, скажем, оружия-игрушки, то с учетом указанных разъяснений Пленума выводы суда, изложенные в приговоре, будут содержать существенные противоречия, которые повлияют на правильность применения уголовного закона (п. 4 ст. 389.16 УПК РФ).
2. Теория и практика уголовного права традиционно исходят из того, что обязательным признаком субъективной стороны состава хулиганства является мотив (хулиганские побуждения), который, по моему мнению, зафиксирован в диспозиции ч. 1 ст. 213 УК РФ фразой «явное неуважение к обществу». Наиболее развернутое официальное толкование хулиганского мотива
дано Пленумом Верховного Суда Российской Федерации применительно к п. «и» ч. 2 ст. 105 УК РФ, по которому следует квалифицировать убийство, совершенное на почве явного неуважения к обществу и общепринятым нормам морали, когда поведение виновного является открытым вызовом общественному порядку и обусловлено желанием противопоставить себя окружающим, продемонстрировать пренебрежительное к ним отношение (например, умышленное причинение смерти без видимого повода или с использованием незначительного повода как предлога для убийства)1.
С большой долей скептицизма в теории уголовного права было воспринято решение законодателя включить в состав хулиганства дополнительный, так называемый экстремистский мотив — политическая, идеологическая, расовая, национальная или религиозная ненависть или вражда либо ненависть или вражда в отношении какой-либо социальной группы. Законодатель признал невозможным придание юридического значения наличию нескольких побуждений при совершении одного преступного деяния2. При том что Пленум Верховного Суда Российской Федерации считает недопустимым квалификацию одного и того же убийства по нескольким пунктам ч. 2 ст. 105 УК РФ, предусматривающим различные мотивы и цели преступления3.
Практика, однако, доказала жизнеспособность уголовно-правовой нормы, предусматривающей ответственность за
1 О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ) : Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 января 1999 г. № 1 : текст с изм. и доп. на 3 марта 2015 г. Доступ из справ.-правовой системы «Кон-сультантПлюс».
2 Волженкин Б. Хулиганство // Уголовное право. 2007. № 5. С. 21 ; Борисов С. В., Дмитрен-ко А. П., Осипов В. А., Русскевич Е. А. Квалификация массовых беспорядков, хулиганства и преступлений экстремистской направленности: теория и практика / отв. ред. Н. Г. Кадников. М., 2012. Доступ из справ.-правовой системы «Консультант Плюс» ; Кибальник А., Соломо-ненко И. «Экстремистское» хулиганство — нонсенс уголовного закона // Законность. 2008. № 4. С. 21 — 23.
3 О судебной практике по делам об убий-
стве ... П. 13.
экстремистское хулиганство, о чем свидетельствует приговор по одному из самых «нашумевших» уголовных дел данной категории, по делу женской панк-группы «Пусси Райот»4. Стало быть, законодательный феномен полимотивированного хулиганства является уголовно-правовой реальностью, а значит, состав преступления, предусмотренного п. «б» ч. 2 ст. 213 УК РФ, характеризуется двумя мотивами, в одинаковой мере имеющими значение для квалификации хулиганства.
Впрочем, развернутая в теории уголовного права критика состава экстремистского хулиганства, а также далеко не однозначное восприятие обществом официальной уголовно-правовой оценки того деяния, которое совершили фигуранты дела «Пусси Райот», оказали влияние на законодателя. В июне 2013 года в ст. 148 УК РФ криминализированы публичные действия, выражающие явное неуважение к обществу и совершенные в целях оскорбления религиозных чувств верующих. На практике возник острейший вопрос о разграничении нового состава преступления с составом хулиганства, совершенного по мотиву религиозной ненависти или вражды.
Полагаю, что критерием, определяющим квалификацию религиозного экстремизма по статье Уголовного кодекса Российской Федерации о хулиганстве, является грубое нарушение общественного порядка в результате хулиганско-экстремистских действий. Иначе содеянное может квалифицироваться по ст. 148 УК РФ.
3. Федеральным законом от 3 апреля 2017 г. № 60-ФЗ криминализировано хулиганство на железнодорожном, морском, внутреннем водном или воздушном транспорте, а также на любом ином транспорте общего пользования (п. «в» ч. 1 ст. 213 УК РФ). Наряду с этим введена ст. 267.1 УК РФ, предусматривающая ответственность за совершение из хулиганских побуждений действий, угрожающих безопасной эксплуатации транспортных средств. Возникший сразу же вопрос о разграниче-
4 Приговор Хамовнического районного суда г. Москвы от 17 августа 2012 г. по делу № 1-170/12 / / Судебные и нормативные акты РФ : сайт. URL: https://sudact.ru / (дата обращения: 30.11.2019).
нии этих составов преступлений по-прежнему является актуальным.
Из пояснительной записки к проекту указанного Федерального закона следует, что ст. 267.1 УК РФ рассчитана на применение, например, к таким случаям, как попытки ослепления лазерными лучами пилотов воздушных судов, заходящих на посадку или осуществляющих движение1. Поэтому состав данного преступления будет иметь место и в тех случаях, когда действия, угрожающие безопасной эксплуатации транспортных средств, совершены лицом, не находящимся на железнодорожном, морском, внутреннем водном или воздушном транспортном средстве, а также на любом ином транспортном средстве общего пользования. Для состава транспортного хулиганства место совершения преступления (на железнодорожном, морском, внутреннем водном или воздушном транспорте, а также на любом ином транспорте общего пользования), напротив, является обязательным признаком объективной стороны преступления. К дискуссионным относится вопрос о том, признается местом преступления исключительно транспортное средство (судно, железнодорожный подвижной состав, автомобиль и т. п.) либо также общедоступные объекты транспортной инфраструктуры (залы ожидания, зоны пассажирского контроля, станции метрополитена, пассажирские переходы, перроны, пристани и т. п.)2. В судебной практике имеются ре-
1 Пояснительная записка к проекту федерального закона «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и статью 151 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации». Законопроект № 572517-5. Дата внесения: 01.07.2011 г. Доступ из справ.-правовой системы «Консультант Плюс».
2 Куприянов Е. И., Майорова Е. И., Яковлева Л. В. Хулиганство, совершенное на транспорте общего пользования // Российский следователь. 2018. № 4. С. 51-53 ; Сичкаренко А. Ю. Актуальные вопросы квалификации «транспортного» хулиганства // Уголовное право. 2017. № 6. С. 55 — 59. В судебной практике неоднозначно решается вопрос оценки объекта транспортной инфраструктуры общего пользования как места совершения транспортного хулиганства. Например, совершение хулиганства на перроне станции метрополитена послужило основанием для осуждения по п. «в» ч. 1 ст. 213 УК РФ (приговор Савеловского районного суда г. Москвы от 11 ок-
шения, в которых дана различная оценка объекта транспортной инфраструктуры общего пользования как места совершения транспортного хулиганства (например, совершение хулиганства на перроне станции метрополитена послужило основанием для осуждения по п. «в» ч. 1 ст. 213 УК РФ3, но иначе квалифицированы хулиганские действия, совершенные в подуличном переходе станции метро4).
Обсуждаемый критерий представляется недостаточным для разграничения рассматриваемых преступлений. Уголовно наказуемым хулиганством является грубое нарушение общественного порядка, устанавливаемое с учетом способа, времени, места совершения хулиганских действий, а также их интенсивности, продолжительности и других обстоятельств5. Преступление, предусмотренное ст. 267.1 УК РФ, состоит в совершении действий, угрожающих безопасной эксплуатации транспортных средств. Указанные признаки диктуют различие в основных непосредственных объектах составов преступлений (хулиганство направлено против общественного порядка, а действия, угрожающие безопасной эксплуатации транспортных средств, направлены против безопасности движения и эксплуатации транспорта).
Если хулиганские действия совершены виновным непосредственно на борту воздушного судна, судна морского или
тября 2017 г. по делу № 01-0315/2017 // Судебные и нормативные акты РФ : сайт. URL: https:// sudact.ru/ (цата обращения: 17.11.2019)). Иначе квалифицированы хулиганские действия, совершенные в подуличном переходе станции метро
(Апелляционное постановление Московского городского суда от 8 октября 2018 г. по делу № 010349/2018 // Судебные и нормативные акты РФ : сайт. URL: https://sudact.ru/ (дата обращения: 17.11.2019)).
3 Приговор Савеловского районного суда г. Москвы от 11 октября 2017 г. по делу № 010315/2017 // Судебные и нормативные акты РФ : сайт. URL: https://sudact.ru / (дата обращения: 17.11.2019).
4 Апелляционное постановление Московского городского суда от 8 октября 2018 г. по делу № 01-0349/2018 // Судебные и нормативные акты РФ : сайт. URL: https://sudact.ru / (дата обращения: 17.11.2019).
5 О судебной практике по уголовным делам о хулиганстве ... П. 1.
внутреннего водного транспорта, на железнодорожном подвижном составе либо на ином транспортном средстве общего пользования (либо на объекте транспортной инфраструктуры общего пользования) и выражались в грубом нарушении общественного порядка на транспорте общего пользования, содеянное квалифицируется как хулиганство (например, учинение драки в вагоне метро).
В тех случаях, когда хулиганские действия, совершенные на транспорте общего пользования, угрожали безопасной эксплуатации транспортных средств, однако не обладали свойством грубого нарушения общественного порядка (например, самовольная без надобности остановка поезда стоп-краном1), а равно когда хулиганские действия, угрожающие безопасной эксплуатации транспортных средств, в том числе грубо нарушающие общественный порядок, совершены лицом, не находящимся на транспорте общего пользования (например, опасное вождение, совершенное в нарушение п. 2.7 Правил дорожного движения водителем личного автомобиля2, размещение на железнодорожных путях посторонних предметов), содеянное нужно квалифицировать по ст. 267.1 УК РФ.
По статье 267.1 УК РФ следует квалифицировать совершение из хулиганских побуждений действий, входящих в объективную сторону правонарушений, предусмотренных ст. 267 УК РФ и ч. 1 ст. 11.1 КоАП РФ, когда эти действия угрожали безопасной эксплуатации транспортных средств, но не повлекли по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью человека либо причинение крупного ущерба.
Главный вопрос квалификации, однако, заключается в том, какую оценку давать поведению виновного, в действиях которого одновременно усматриваются как при-
1 Ю. В. Голик приводит пример с выбрасыванием из хулиганских побуждений спасательных кругов с борта прогулочного теплохода во время рейса (Голик Ю. В. Ответственность за хулиганство: изменение законодательства // Lex russica. 2017. № 8. С. 162-166).
2 Медведев Е. В., Кузнецова М. А. Стритрей-
синг - транспортное преступление или уголовно наказуемое хулиганство? // Транспортное право. 2018. № 4. С. 5-8.
знаки состава транспортного хулиганства, так и признаки состава преступления, предусмотренного ст. 267.1 УК РФ (например, демонстративная попытка «авиадебошира» насильственным способом проникнуть в кабину пилотов воздушного судна во время полета). Квалифицировать содеянное по совокупности данных преступлений или по одной из указанных статей как единое преступление?
Если исходить из того, что составы преступлений, предусмотренные п. «в» ч. 1 ст. 213 и ст. 267.1 УК РФ, являются смежными и описывают посягательства на различные объекты уголовно-правовой охраны, которые не защищаются ни одной из данных уголовно-правовых норм в отдельности, то последует вывод о том, что действия виновного, который из хулиганских побуждений грубо нарушил общественный порядок на транспорте общего пользования, создав при этом реальную угрозу безопасной эксплуатации транспортного средства, должны быть квалифицированы по правилу идеальной совокупности указанных преступлений.
Предпочтительной видится иная позиция, основанная на том, что состав транспортного хулиганства характеризуется двумя непосредственными объектами преступления, один из которых основной (общественный порядок), а другой факультативный (транспортная безопасность3). Поэтому отношение между рассматриваемыми составами преступлений соответствует конкуренции общей и специальной норм, при которой норма о транспортном хулиганстве является специальной, стало быть, и подлежит применению только она. Именно так суды расценивают соотношение сравниваемых уголовно-правовых норм. Например, А. был осужден по п. «в» ч. 1 ст. 213 УК РФ за то, что, находясь на борту самолета в состоянии алкогольного опьянения, пытался закурить в салоне самолета.
3 Транспортная безопасность — состояние защищенности объектов транспортной инфраструктуры и транспортных средств от актов незаконного вмешательства (О транспортной безопасности : Федеральный закон от 9 февраля 2007 г. № 16-ФЗ : текст с изм. и доп. на 2 авг. 2019 г. Доступ из справ.-правовой системы «Кон-сультантПлюс»).
При этом он грубо выражался нецензурной бранью, выкрикивал угрозы в адрес пассажиров и бортпроводников, бесцельно передвигался по салону самолета, задевая пассажиров, тем самым угрожая безопасности полета1.
4. Текущее десятилетие ознаменовалось актуализацией некоторых форм девиант-ного поведения, создающих угрозу для общественной безопасности и общественного порядка (например, зацепинг, руфинг, сталкерство). К числу «новых» девиаций относится пранк (от англ. prank — проказа, выходка, шалость, розыгрыш, шутка), который уже не сводится к своему изначальному значению — телефонный розыгрыш, а нередко выражается в совершении публичных провокаций в общественных местах, связанных с имитацией убийства, причинения телесных повреждений, похищения людей и других общеуголовных преступлений (так называемый «живой» пранк). Расчет режиссеров уличных розыгрышей подобного рода (они это называют социальным экспериментом) строится на том, что прохожие, общественность, воспринимая происходящее как реальное событие, будут шокированы, последует их ответная реакция, что и станет предметом насмешки, в том числе в сети «Интернет», когда видеозапись уличной провокации будет размещена на сайте. Небезынтересным представляется вопрос об уголовно-правовой характеристике пранка.
Российское законодательство предусматривает как административную, так и уголовную ответственность за некоторые формы телефонных розыгрышей, представляющих общественную опасность. В статье 19.13 КоАП РФ предусмотрена административная ответственность за заведомо
1 Приговор Уфимского районного суда Республики Башкортостан от 28 ноября 2017 г. по делу № 1-259/2017 (приводится по: Куприянов Е. И., Майорова Е. И., Яковлева Л. В. Указ. соч. С. 51). См. приговор по п. «в» ч. 1 ст. 213 УК РФ Химкинского городского суда Московской области от 12 сентября 2017 г. по делу № 1-575/2017 в отношении «авиадебошира», неоднократно пытавшегося открыть дверь воздушного судна во время полета (Судебные и нормативные акты РФ : сайт. URL: https://sudact.ru/ (дата обращения: 17.11.2019)).
ложный вызов специализированных служб. Если предметом телефонного пранка было заведомо ложное сообщение о готовящихся взрыве, поджоге или иных действиях, создающих опасность гибели людей, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных общественно опасных последствий, то наступает уголовная ответственность по ст. 207 УК РФ «Заведомо ложное сообщение об акте терроризма».
Случаи уличного пранка могут расцениваться как мелкое хулиганство (ст. 20.1 КоАП РФ), если публичный розыгрыш сопровождался нецензурной бранью или оскорбительным приставанием к гражданам. Именно так были квалифицированы действия блогеров из Волгограда, которые, выдавая себя за сотрудников полиции (переодевшись в форменную одежду), требовали от прохожих предъявления документов для проверки, предлагали пройти личный досмотр. «Розыгрыш» пранкеры фиксировали с помощью видеозаписи, а затем разместили ее в сети «Интернет» для увеличения числа подписчиков своего видеоканала2.
Считаю правильной квалификацию действий уличных пранкеров как уголовно наказуемого хулиганства, при условии, что публичный розыгрыш с учетом способа, времени, места его совершения, интенсивности, продолжительности и других обстоятельств привел к грубому нарушению общественного порядка (дезорганизация работы предприятия или учреждения, приостановление работы общественного транспорта, срыв массового мероприятия, нарушение общественного спокойствия в многолюдных местах и т. п.) и сопровождался демонстрацией оружия или предметов, используемых в качестве оружия (в том числе, незаряженного, неисправного, непригодного, декоративного, сувенирного оружия, оружия-игрушки), если по обстоятельствам дела такая демонстрация может быть расценена как «иные действия, свидетельствующие о намерении применить насилие посредством этого оружия или пред-
2 РИА Новости : сайт. URL: https://ria. ru/20191001/1559330680.htmI (дата обращения: 17.11.2019).
метов, используемых в качестве оружия»1. Таковы, например, случаи прилюдного совершения в общественных местах действий, имитирующих убийство или причинение вреда здоровью «потерпевшего» с использованием якобы настоящего оружия или других «опасных» предметов, когда действия пранкеров направлены на устрашение неопределенного круга лиц, ставших случайными очевидцами уличного розыгрыша. Так, К., выходя на станции метрополитена из вагона поезда, бросил в вагон муляж взрывного устройства — коробку с проводами, а сам стал проводить какие-то манипуляции с мобильным телефоном. Среди пассажиров началась паника, на следующей станции они покинули вагон, две пассажирки упали в обморок. К. осужден за хулиганство, совершенное с применением предмета, используемого в качестве оружия, на транспорте общего пользования2.
Библиографический список
1. Борисов, С. В. Квалификация массовых беспорядков, хулиганства и преступлений экстремистской направленности: теория и практика / С. В. Борисов, А. П. Дмитренко, В. А. Осипов, Е. А. Русскевич ; отв. ред. Н. Г. Кадников. — Москва : Юриспруденция, 2012. — 117, [1] с. — ISBN 978-5-9516-0588-7.
2. Волженкин, Б. Хулиганство / Б. Волжен-кин / / Уголовное право. — 2007. — № 5. — С. 17—22.
3. Голик, Ю. В. Ответственность за хулиганство: изменение законодательства / Ю. В. Голик // Lex russica. — 2017. — № 8. — С. 162 — 166.
4. Кибальник, А. «Экстремистское» хулиганство — нонсенс уголовного закона / А. Кибаль-
1 О судебной практике по уголовным делам о хулиганстве ... П. 2.
2 Апелляционное постановление Московского городского суда от 4 февраля 2017 г. по делу № 10-19240/2017 // Судебные и нормативные акты РФ : сайт. URL: https://sudact.ru/ (дата обращения: 17.11.2019).
ник, И. Соломоненко // Законность. — 2008. — N 4. — С. 21—23.
5. Куприянов, E. И. Хулиганство, совершенное на транспорте общего пользования / E. И. Куприянов, E. И. Майорова, Л. В. Яковлева // Российский следователь. — 2018. — N 4. — С. 51—53.
6. Медведев, E. В. Стритрейсинг — транспортное преступление или уголовно наказуемое хулиганство? / E. В. Медведев, М. А. Кузнецова // Транспортное право. — 2018. — N 4. — С. 5 — 8.
7. Сичкаренко, А. Ю. Актуальные вопросы квалификации «транспортного» хулиганства / А. Ю. Сичкаренко / / Уголовное право. — 2017. — N 6. — С. 55—59.
8. Шарапов, Р. Д. Понятие оружия как орудия преступления / Р. Д. Шарапов // Журнал российского права. — 2005. — N 11. — С. 76 — 81.
References
1. Borisov, S. V. Kvalifikaciya massovyh bespory-adkov, huliganstva i prestuplenij ekstremistskoj napravlennosti: teoriya i praktika / S. V. Borisov, A. P. Dmitrenko, V. A. Osipov, E. A. Russkevich ; otv. red. N. G. Kadnikov. — Moskva : YUrisprudenciya, 2012. — 117, [1] s. — ISBN 978-5-9516-0588-7.
2. Golik, YU. V. Otvetstvennost' za huliganstvo: izmenenie zakonodatel'stva / YU. V. Golik // Lex russica. — 2017. — N 8. — S. 162—166.
3. Kibal'nik, A. «Ekstremistskoe» huliganst-vo — nonsens ugolovnogo zakona / A. Kibal'nik, I. Solomonenko // Zakonnost'. — 2008. — N 4. — S. 21—23.
4. Kupriyanov, E. I. Huliganstvo, sovershennoe na transporte obshchego pol'zovaniya / E. I. Kupri-yanov, E. I. Majorova, L. V. YAkovleva // Rossijskij sledovatel'. — 2018. — N 4. — S. 51—53.
5. Medvedev, E. V. Stritrejsing — transportnoe prestuplenie ili ugolovno nakazuemoe huliganstvo? / E. V. Medvedev, M. A. Kuznecova // Transportnoe pravo. — 2018. — N 4. — S. 5—8.
6. SHarapov, R. D. Ponyatie oruzhiya kak orudi-ya prestupleniya / R. D. SHarapov // ZHurnal rossijskogo prava. — 2005. — N 11. — S. 76 — 81.
7. Sichkarenko, A. YU. Aktual'nye voprosy kva-lifikacii «transportnogo» huliganstva / A. YU. Sich-karenko // Ugolovnoe pravo. — 2017. — N 6. — S. 55—59.
8. Volzhenkin, B. Huliganstvo / B. Volzhenkin // Ugolovnoe pravo. — 2007. — N 5. — S. 17—22.
