CC BY
67
Сергей ЧИСТЯКОВ
ВОПРОС О ЯЗЫКЕ ЕВРЕЙСКОЙ НАЦИОНАЛЬНОЙ ШКОЛЫ В РАБОТЕ НАРОДНОГО КОМИССАРИАТА ПРОСВЕЩЕНИЯ РСФСР (1918-1919 гг.)
Статья посвящена истории принятия Наркомпросом решения о языке преподавания в еврейской советской школе. Представлена позиция руководителей Наркомпроса, лидеров Еврейского комиссариата и ЦБ Евсекции в данном вопросе. The article is devoted to the history of the People's Commissariat for Education (Narkompros) decision making about the language of teaching in Jewish soviet school. The article presents the position of Narkompros heads and leaders of Commissariat for Jewish National Affairs and of the Central Bureau of Evsektsiya (the Jewish Section of the Soviet Communist party) on this issue.
Ключевые слова:
Наркомпрос, «Тарбут», еврейская школа, Евсекция, иврит; Narkompros, Tarbut, Jewish school, Evsektsiya, Hebrew.
После Октября 1917 г. деятельность Народного комиссариата просвещения РСФСР по созданию новой системы еврейского образования в рамках единой трудовой школы в стране столкнулась со спецификой существования двух типов еврейских образовательных учреждений, отличавшихся друг от друга языком преподавания. Школы на иврите, объединенные вокруг культурно-просветительского общества «Тарбут» («Культура»), до 1917 г. традиционно поддерживали деятели сионистских организаций, школы на идише — еврейские социал-демократы, занявшие ключевые позиции в созданных в 1918 г. Еврейском комиссариате и еврейских коммунистических секциях РКП(б) и оспаривавшие руководящую роль Наркомпроса в вопросах культурного строительства и просвещения среди евреев.
Вопрос о языке преподавания в школах национальных меньшинств стал одним из главных вопросов на VIII заседании государственной комиссии по просвещению, состоявшемся 29 сентября 1918 г. Председательствующий — замнаркома просвещения М.Н. Покровский — заявил, что «в силу принципа самоопределения национальностей... мы не можем никакой национальности запретить устраивать школы с преподаванием на ее собственном языке». Это, однако, не относилось к возможности преподавания на иврите, которое, по мнению Покровского, «есть то же самое, что преподавание на церковно-славянском языке в русской школе», придающее ему «клерикальную окраску»1.
Обвинения такого рода были на тот момент единственно возможным аргументом в пользу официального запрещения функционирования иврита в созданной государством системе национальной еврейской школы, т.к. любого рода религиозная деятельность («преподавание вероучения», «исполнение обрядов культа») не допускалась в образовательных учреждениях согласно ст. 6 Положения о единой трудовой школе.
М.Н. Покровский огласил решение коллегии Наркомпроса по вопросу о языке преподавания в еврейской школе, согласно которому «материнским языком должен считаться тот, на котором дети говорят дома, а так как на древнееврейском не говорит никто, .то ввиду этого преподавание должно вестись только на жаргоне, так называемом “идиш”, а древнееврейский язык может быть только предметом
1 Народное просвещение,1919, № 6—7, с. 150.
ЧИСТЯКОВ
Сергей
Сергеевич —
аспирант
Московского
гуманитарного
университета
изучения, преподавание же на нем вестись не может»1.
Данное решение, несмотря на свою категоричность, оставлявшее возможность изучения иврита в качестве отдельного предмета, не могло полностью удовлетворить требованиям руководителей еврейских коммунистических секций РКП(б). В своем докладе на открывшейся 20 октября 1918 г. в Москве конференции представителей еврейских комиссариатов и коммунистических секций С.Г. Томсинский, являвшийся на тот момент секретарем отдела культуры и просвещения Еврейского комиссариата, заявил: «Древнееврейский язык как совершенно чуждый ребенку должен быть исключен как предмет преподавания, и преподавание должно вестись на разговорном еврейском языке»2.
Действия представителей еврейских коммунистических секций получили поддержку в образовавшемся в декабре 1918 г. отделе просвещения национальных меньшинств при Наркомпросе, руководитель которого П.Н. Макинциан являлся последовательным проводником идей идеологов еврейских коммунистических секций в области школьного строительства.
8 июля 1919 г. в управление делами Наркомпроса было направлено письмо за подписью председателя Центрального бюро еврейских коммунистических секций и главы Еврейского комиссариата С.М. Диманштейна, разъясняющее причины исключения иврита из образовательных программ еврейских школ и закрытия учебных заведений общества «Тарбут». Диманштейн обосновывал действия Еврейского комиссариата постановлениями трех всероссийских конференций еврейских коммунистических секций и совещания по вопросам еврейского народного просвещения, а также решениями местных еврейских секций РКП(б) по данному вопросу. Единственными защитниками иврита, по мнению Диманштейна, являлись «клерикалы, еврейские буржуазные элементы в лице сионистской партии, которая по постановлению ЦБ Еврейских коммунистических секций РКП должна быть ликвидирована»3.
1 Там же.
2 Жизнь национальностей, 1918, № 2, 17 ноября.
3 Государственный архив Российской Федерации
(ГАРФ), ф. А-2306, оп. 1, д. 291, л. 44-44(об).
Попыткой разрешить создавшееся положение стало 91-е заседание коллегии Наркомпроса 11 июля 1919 г., на котором после доклада М.Н. Покровского «О преподавании в еврейских школах на языке “иврит”», было принято постановление, придававшее ивриту статус иностранного языка, но разрешавшее обучающимся в школах второй ступени, начавшим свое образование на иврите, закончить его на этом языке: «а) признать, что язык “иврит” не является разговорным языком еврейской народной массы, почему не может быть отнесен к языку национальных меньшинств и в педагогическом отношении должен находиться в таком же положении, как вообще иностранный язык, не являющийся разговорным народной массы в пределах РСФСР; б) признать, что преподавание на языке “иврит” в школах 1-й ступени должно быть немедленно прекращено, с тем чтобы к началу будущего учебного года соответствующие школьные советы заявили, на каком из языков, признанных в РСФСР разговорным народной массы, желают они вести преподавание; в) тем учащимся школ 11-й ступени, которые начали обучаться на языке “иврит”, предоставить закончить свое образование на этом языке с тем, что обучение вновь поступающих в школы 11-й ступени вести на языке “идиш” или на одном из языков, признанных в РСФСР разговорным народной массы; г) все меры реквизиции, конфискации, насильственное закрытие школ и т.д., кем-либо принятые по отношению к школам на языке “иврит”, отменить»4.
Чтобы пресечь любую возможность появления иврита в учебных программах государственной школы любого уровня, председатель ЦБ еврейских коммунистических секций С.М. Диманштейн, докладывая в ЦК РКП о «проведении в жизнь решений второй конференции еврейских коммунистических секций», утверждал: «По настоянию московского раввина Мазе на 91-м заседании Наркомпроса было пересмотрено постановление о преподавании в еврейских школах на разговорном языке “идиш”, а не на мертво-еврейском “иврит” и под давлением клерикала Мазе было принято постановление, дающее возможность толкования, проводить в
4 Российский государственный архив социально-политической истории (далее РГАСПИ), ф. 445, оп. 1, д. 28, л. 87.
жизнь школьную политику, в корне расходящуюся с нашими взглядами на этот вопрос»1.
Яков Мазе, религиозный лидер московской еврейской общины, видный деятель сионистского движения, активно занимался распространением культуры и образования на иврите. Он являлся одним из организаторов Общества любителей еврейского языка (председатель Московского комитета) и общества «Тарбут». Именно Мазе инициировал обращение «Тарбута» к А.В. Луначарскому с целью реабилитировать иврит в глазах советского руководства. Однако нарком просвещения отметил, обращаясь к Мазе: «Я не знаю, кто будет сомневаться в ценности иврита, исключая еврейских коммунистов. Но они, несмотря на все, наши союзники и едва ли мы можем не доверять им, когда они говорят, что иврит язык буржуазии, а не народа... Это не такая большая трагедия, если еврейский народ останется без особого языка; но что иврит — язык бедных, это что-то новое для меня.»2.
Постановление Наркомпроса подверглось критическому обсуждению на Всероссийском совещании национальных меньшинств. 23 августа 1919 г. в ЦИК была отправлена резолюция совещания, в которой предлагалось лишить иврит даже тех прав, которыми был наделен любой иностранный язык, допущенный для преподавания в единой трудовой школе3.
На заседании коллегии Наркомпроса
9 сентября 1919 г. постановление от 11 июля было подтверждено и дополнено пунктом, предписывающим обязательное утверждение решений школьных советов подотделами национальных меньшинств, что ставило учебные заведения в еще более зависимое положение. Также было принято решение, предписывающее всем отделам народного образования приступить к немедленному реформированию
1 Там же, д. 22, л. 47.
2 Gitelman Z. Y Jewish Nationality and Soviet Politics. - New Jersey, 1972, p. 280.
3 РГАСПИ, ф. 445, оп. 1, д. 28, л. 93-93(об).
школ общества «Тарбут» с преподаванием на иврите4.
Реформирование еврейской школы не снимало всех противоречий, существующих в еврейской национальной школе.
На заседании 10 сентября 1919 г. ЦБ еврейских коммунистических секций, заслушав доклад С.Г. Томсинского о решении Наркомпроса от 11 июля 1919 г., приняло постановление: «Считая разрешение вопроса политически важным, поставить его, а также вопрос о сионистах на решение Политбюро ЦК РКП»5. Вынесение вопроса по поводу иврита на уровень высшего партийного руководства свидетельствовало о важности его скорейшего разрешения для функционеров еврейских коммунистических секций, желавших получить карт-бланш во всех своих действиях по искоренению древнееврейского языка. Но на тот момент преподавание иврита было фактически запрещено во всех учебных заведениях на всей советской территории.
Упразднение системы образования на иврите стало следствием деятельности Комиссариата по еврейским национальным делам и представителей еврейских коммунистических секций различного уровня, руководители которых уже в конце 1918 г. высказывали мнение о невозможности использования иврита в качестве языка преподавания общеобразовательных дисциплин, а позже выдвинули требование полностью запретить изучение иврита в рамках создаваемой единой трудовой школы. Одновременно повсеместно началась ликвидация учебных заведений общества «Тарбут». Активную поддержку деятельность представителей еврейских коммунистических секций нашла в лице отдельных руководителей народного образования, в т.ч. в лице заместителя наркома М.Н. Покровского и руководителя отдела просвещения национальных меньшинств при Наркомпросе П.Н. Макинциана.
4 Там же, л. 201(об)-202.
5 Там же, д. 2, л. 193.
