CC BY
66
ПАМЯТЬ О КОНФЛИКТЕ ИЛИ КОНФЛИКТЫ ПАМЯТИ
УДК 94(47+438) 11920 | +821.161.1.09+929Гиппиус
ВОПРЕКИ ТРАДИЦИИ ВЗАИМНОЙ ВРАЖДЕБНОСТИ. ИЗ ИСТОРИИ ПОЛЬСКО-РОССИЙСКОГО СОТРУДНИЧЕСТВА В 1920 ГОДУ
П. Цихорацки
Вроцлавский университет (Польша) E-mail: [email protected]
В начале 1920 г. известная российская писательница Зинаида Гиппиус после бегства из Петрограда оказалась в Польше. Сопровождал её, в частности, супруг, Дмитрий Мережковский. Оба они приняли участие в попытке заключить польско-российское соглашение, которое стремился реализовать Борис Савинков. Его целью была общая борьба с большевиками. Гиппиус оказалась в трудной ситуации. Она не щадила критических слов в отношении лидеров российского антибольшевистского движения. С другой стороны, план, в реализации которого она принимала участие, не получил твёрдой поддержки со стороны властей Польши.
Ключевые слова: польско-большевистская война, Гиппиус, газета «Свобода», Пилсудский.
CONTRARY TO THE TRADITION OF MUTUAL HOSTILITY. FROM THE HISTORY OF POLISH-RUSSIAN COOPERATION IN 1920
P. Tsykhoratsky
University of Wroclav (Poland)
At the beginning of 1920, the famous Russian writer Zinaida Gippius, after escaping from Petrograd, found herself in Poland. Accompanied her, among others, husband -Dmitri Merezhkovsky. They both engaged in attempt to Polish-Russian cooperation, led by Boris Savinkov. His purpose was the joint fight against the Bolsheviks. Gippius found itself in a difficult situation. She did not spare criticism of the leading leaders of Russian anti-Bolshevik movement. On the other side, the project, in which she participated, did not gain lasting support from the Polish authorities.
Key words: Polish-Bolshevik War, Gippius, "Svoboda" newspaper, Pilsudski
Время польско-большевистской войны оказалось периодом, когда было предпринято несколько попыток сотрудничества между воссозданной Польшей и некоторыми российскими антибольшевистскими кругами. Само инициирование сотрудничества требовало от обеих сторон немалых усилий. Это было следствием, с одной стороны, осознания многовекового соперничества между Польшей и Россией, с другой же, противоречий действующих политических программ. Поляки стремились играть решающую роль на землях Речи Посполитой, входивших в нее до разделов, круги российских белых, как правило, не допускали такой возможности, в максимальном варианте соглашаясь на существование Польши в границах созданного по инициативе Александра I Княжества (Герцогства) Варшавского. Несмотря на наличие вышеназванных препятствий, в 1920 г. между поляками и антибольшевистскими силами России дело все же дошло до установления контактов, и даже до реального сотрудничества. Наиболее эффектной была, несомненно, концепция соглашения, где партнёром польской стороны была группа, объединившаяся вокруг Бориса Савинкова. В истории этого эпизода важную роль сыграла супружеская пара известных российских литераторов - Дмитрия Мережковского и Зинаиды Гиппиус. Особенно интересной, принимая во внимание тогдашние социальные и культурные реалии, представляется роль последней.
Зинаида Гиппиус была, несомненно, одной из наиболее колоритных личностей культурной жизни дореволюционной России. Родившись в 1869 г., она дебютировала со своими поэтическими произведениями через девятнадцать лет. В это же время она познакомилась с петербургским поэтом Дмитрием Мережковским, за которого вскоре вышла замуж. С этого времени они стали неразлучной парой вплоть до смерти Мережковского в 1941 г1. Не только своим творчеством, но и, прежде всего, всеми признаваемым интеллектом, а также эпатажным образом жизни, Гиппиус долгие годы побуждала сильные амбивалентные чувства в литературной среде Петербурга2.
1 Николюкин Л. Феномен Мережковсково // Д. Мережковский: pro et contra. Личность и творчество Дмитрия Мережковского в оценке современников. Антология. СПб., 2001. С. 8.
2 Фёдоров В.С. З.Н. Гиппиус // Русская литература XX века: прозаики, поэты, драматурги. Т. I / под ред. H.H. Скатова. M., 2005. С. 483-490; Chylstowski H. Wjt-kowa Zinaida Gippius / / Gippius Z. Dzienniki petersburskie. Dziennik warszaw-ski. Oprac. H. Chylstowski. Warszawa, 2010. S. 497-503.
Свержение царизма в феврале 1917 г. Гиппиус и Мережковский восприняли положительно. Они же с самого начала русской революции были противниками большевизма. Попытки бежать от власти большевиков супруги предпринимали трижды, начиная с середины 1918 г. Наконец они решились перебраться через польско-большевистский фронт3. Это они осуществили вчетвером: Мережковского и Гиппиус сопровождал Философов, а также секретарь Гиппиус Владимир Злобин. Чтобы оказаться вблизи линии польско-большевистского фронта, они получили документ от властей, удостоверявший их намерение провести цикл просветительских бесед в дислоцированных там частях Красной армии4. Драматическое путешествие из тогдашнего Петрограда для Гиппиус было тем труднее, что недалеко от фронта у неё начался жар с симптомами тифа5.
Несмотря на все сложности, план, однако, удался. Философов так вспоминал встречу всей группы с первыми польскими солдатами в завершающей фазе побега: «...на мосту - ты кто? Неужели солдат? Слишком много мы видели солдат, но у этого был совсем другой, необычный вид. Простой, худой, высокий. в шапке с рогами. Вот и другой такой же и третий. Поляки, познаньцы! Те, кого так боялись наши красноармейцы, называя "рогатыми чертями". Мы смотрели на них как на ангелов. На страже, стоящих у ворот Европы»6.
Беглецы сначала оказались в Бобруйске. Гиппиус записала, что этот провинциональный городок, расположенный недалеко от фронта, совершенно ошеломил прибывших из большевистского Петрограда уже самой возможностью удовлетворить свои обычные материальные потребности («белые булки, молоко, шо-колад»)7. Оттуда они вскоре попали в Минск. Гиппиус быстро включилась в жизнь русского общества этого города, с августа 1919 г. занятого Войском польским8.
3 Мережковский Д.С. Записная книжка 1919-1920 // Мережковский Д.С., Гиппиус З.Н., Философов Д.В., Злобин В.А. Царство Антихриста. München, 1922. С. 245-274.
4 Николюкин Л. Указ. соч. С. 21.
5 Мережковский Д.С. Записная книжка 1919-1920 // Мережковский Д.С., Гиппиус З.Н., Философов Д.В., Злобин В.А. Указ. соч. С. 247.
6 Философов Д.В. Наш побег // Там же. С. 176.
7 Gippius Z. Op. cit. S. 442.
8 Лекция в Минске / / Гиппиус З.Н. Мечты и кошмар. Т. I. СПб., 2002. С. 107; Gippius Z. Op. cit. S. 443-444.
Сохранившаяся запись её выступления в Минске позволяет утверждать, что уже тогда ее интересовали те сюжеты, которые затем во время пребывания в Польше станут характерными для её публицистики. Например, безжалостный образ большевиков и несчастной под их господством России9. Самым важным в контексте последующей деятельности Гиппиус представляется то, что она уже тогда определила собственную политическую линию, утверждая, что она является «частью России настоящей, России февральской, России будущей»10.
В тексте её минского выступления проблема польско-российского сотрудничества не затрагивалась. Это, однако, не значило, что в то время эта идея была ей абсолютно чужда. Как раз наоборот: Гиппиус и Мережковский уже тогда признали, что такое сотрудничество должно быть11.
В Минске беглецы первый раз встретились с представителями польских военных властей. Самоё большое впечатление оказала на Гиппиус встреча с тогдашним командующим Литовско-Белорусского фронта генералом Люцианом Желиговским. Эта встреча настолько запала в память, что отметили её в своих сообщениях независимо друг от друга как Гиппиус, так и Желиговский. Мережковский, имевший тяжёлый опыт пребывания под властью большевиков, уже в Минске сообщил Желиговскому, что он ожидает решительного включения польского государства в борьбу с коммунистами. Он убеждал, что это была бы не борьба с Россией, а «с бандитизмом». Желиговский, лично относившийся к писателю с большим уважением, выказал скептицизм. Он убеждал, что Польша не располагает необходимыми средствами для успешной антибольшевистской интервенции, и даже, если бы она была, то с российской стороны отсутствует партнёр, готовый к сотрудничеству12.
Супруги добрались до польской столицы в конце февраля -начале марта 1920 г.13. Их появление в Варшаве стало тогда значимым событием14. Этот момент был признан удобным для на-
9 Лекция в Минске / / Гиппиус З.Н. Мечты и кошмар... С. 107.
10 Там же. С. 110, 112.
11 Gippius Z. Op. cit. S. 446.
12 Zeligowski L. Wojna w roku 1920. Wspomnienia i rozwazania. Warsza-wa, 1990. S. 11-12. Примерно также передает этот разговор и Гиппиус. См.: Gippius Z. Op. cit. S. 448.
13 Gippius Z. Op. cit. S. 453.
14 Czapski J. Merezkowscy i Filosofow w Polsce / / Puls. 1993. № 60. S. 10; Gippius Z. Op. cit. S. 455.
лаживания сотрудничества Польши с так называемой «третьей Россией», то есть с теми антибольшевистскими силами, которые были готовы отказаться при восстановлении российского государства от этнически нерусских территорий15. Другое дело, что эта группа, наверное, не была «репрезентативной» с точки зрения «белого движения»16.
Ныне считается, что концепция антибольшевистского соглашения с Польшей основывалась у Гиппиус и Мережковского в том числе и на их знании в определённой степени истории Польши и её культуры. После прибытия на Вислу они признали, что традиция польского мессианства может стать основанием для того, чтобы положить конец конфликтам между народами, и особенно польским и русским. Это стало бы началом для совместной расправы с большевизмом17. Гиппиус на самом деле в какой-то мере, вероятно, разделяла эту позицию18. Для неё одним из самых важных факторов, придающих смысл такой форме участия в политике, было участие в попытке заключения соглашения с Польшей, ведущая роль в котором принадлежала Борису Савинкову. По крайней мере, с рубежа 1919/1920 гг. он воспринимался Пилсудским как один из потенциальных российских политических партнёров. Савинков появился в Варшаве ещё до прибытия супругов в январе 1920 г. и провёл переговоры с представителями властей19.
В момент прибытия Мережковского и Гиппиус в Варшаву тамошние русские круги были организованы в так называемый Русский комитет, который в то же время не склонялся к серьёзному политическому сотрудничеству с поляками. Мережковский и Философов основали Польско-русское общество20. Вскоре Гиппиус оказалась в Русском политическом (позже эвакуационном) комитете во
15 Nowak Л. Polska i trzy Rosje. Studium polityki wschodniej Jozefa Pilsudskiego (do kwietnia 1920 roku). Krakow, 2001. S. 485.
16 Juzwenko Л. Polska a „biala" Rosja (od listopada 1918 r. do kwietnia 1920 r.). Wroclaw, 1973. S. 258.
17 Николюкин Л. Указ. соч. С. 22; Мережковский Д.С. Записная книжка... С. 250-251.
18 Gippius Z. Op. cit. S. 459.
19 O okolicznosciach tej wizyty Sawinkowa w Belwederze / / Nowak A. Op. cit. S. 458-471.
20 Nowak Л. Op. cit. S. 488.
главе с Савинковым, созданном на рубеже июня-июля 1920 года21. Она возглавляла там подразделение отвечающее за пропаганду22. Наиболее значимым её проектом представляется сегодня учреждение в столице Польши русской газеты «Свобода»23. Сама она стала редактором её отдела культуры24. Газета должна была сломать негативный образ возрождённой Польши, распространенный во многих русских центрах эмиграции25. Гиппиус очень часто публиковалась на страницах газеты, в том числе, и под псевдонимом26. Она, однако, признавала, что если занимается там политикой, то делает это только потому, что «политика давно стала жизнью, а жизнь политикой»27.
Большевизм был самым главным объектом её критической публицистики, она неустанно вскрывала существовавшие в её понимании слабости коммунистов. Она выражала убеждение, что советское руководство, ещё находясь на волне успеха, в действительности пропитано паническими настроениями. Ведь оно отдаёт себе отчёт в том, что в случае появления хотя бы тени катастрофы, охваченный террором народ и армия выступят против него28.
С точки зрения истории польско-российских отношений более интересным представляется, однако, другой сюжет: мотивация сотрудничества с Польшей. Так как статус политического эмигранта должен влиять на декларации в отношении к государству пребывания, то представляется не подлежащим сомнению, что позитивная трактовка Польши как партнёра в борьбе с большевизмом весной и летом 1920 г. была искренней. Это следует подчеркнуть особо, поскольку Гиппиус осознавала различия и масштабы препятствий, стоящих на пути этого сотрудничества, и
21 Wçdziagolski K. Pamiçtniki. Warszawa, 1989. S. 423; Karpus Z. Wschodni sojusznicy Polski w wojnie 1920 roku. Oddzialy wojskowe ukrainskie, rosyjskie, kozackie i bialoruskie w Polsce w latach 1919-1920. Torun, 1999. S. 109-110.
22 Gippius Z. Op. cit. S. 441, 483.
23 Nowak A. Op. cit. S. 490; Gippius Z. Op. cit. S. 440.
24 Николюкин Л. Указ. соч. С. 22; Nowak A. Op. cit. S. 490.
25 Wçdziagolski K. Op. cit. S. 431.
26 Характерным считается наличие в поэтических произведениях Гиппиус также лирического героя-мужчины, см.: Chylstowski H. Op. cit. S. 502.
27 Еще о мире с большевиками / / Свобода. 1920. 23 июля. № 6. Цит. по: Гиппиус З.Н. Мечты и кошмар... С. 121.
28 С того света // Свобода. 1920. 17 июля. № 1. Цит. по: Гиппиус З.Н. Мечты и кошмар. С. 114.
особенно взаимного незнания элитами друг друга29. Тем самым, вероятно, поэтому большую роль сыграла здесь личность Пил-судского, к которому первоначально Гиппиус относилась осторожно, что вытекало из болезненных для неё ассоциаций с личностью Керенского30. Гиппиус трактовала Польшу как «единственного справедливого» среди государств Европы, которое только одно и видит большевистскую угрозу31. Другое дело, что по оценке поэтессы для Польши с этой стороны угроза была наибольшей. С точки зрения Гиппиус, то обстоятельство, что Польша на тот момент была возрождённым государством («молодым») дополнительно придавало ей упорства перед «усталостью». Она определяла «усталость» как нечто характерное для «старых» государств и потому действующее на руку большевизму32. Важным в надеждах на эффективное польско-российское сотрудничество было, несомненно, то, что она замечала в декларациях польской стороны желание борьбы не столько с Россией, сколько с большевика-ми33. Интересным представляется, наконец, то, что Гиппиус оценивала проблему германо-советского сотрудничества как угрозу для возрождающегося польского государства34. Гиппиус в одном из сентябрьских текстов просто призывала Польшу «добить» большевиков, без чего не только судьба России, но и Польши будет рано или поздно предрешена35.
Интересно, что у Гиппиус было решительно негативное мнение о «классических» представителях антибольшевистского движения, которое олицетворяли собой так называемые «белые генералы». Его она формулировала ещё во время пребывания в Петрограде, не веря в их окончательный триумф даже в момент
29 Лев Пущин [Гиппиус З.Н.] Две интеллигенции // Свобода. 1920. 17 сент. № 53. Цит. по: Гиппиус З.Н. Мечты и кошмар... С. 126.
30 Gippius Z. Op. cit. S. 449.
31 С того света // Свобода. 1920. 17 июля. № 1. Цит. по: Гиппиус З.Н. Мечты и кошмар. С. 113-114.
32 Герои в России // Свобода. 1920. 20 июля. № 3. Цит. по: Гиппиус З.Н. Мечты и кошмар. С. 120-121.
33 Gippius Z. Op. cit. S. 440.
34 Лев Пущин [Гиппиус З.Н.] Мечты и кошмар // Свобода. 1920. 24 июля. № 7. Цит. по: Гиппиус З.Н. Мечты и кошмар. С. 125.
35 Лев Пущин [Гиппиус З.Н.] Две интеллигенции // Свобода. 1920. 17 сент. № 53. Цит. по: Гиппиус З.Н. Мечты и кошмар. С. 129.
наивысших успехов36. В реалиях 1920 г. их представителем был генерал Пётр Врангель, продолжающий сопротивление, опираясь на остатки Вооружённых сил юга России, которым удалось пережить контрнаступление большевиков зимой 1919/20 года. В июне 1920 г. Гиппиус, познакомившись с издававшейся там прессой, эмоционально комментировала: «Идиотская чёрная сотня»37. Судя по тогдашней её публицистике, это негативное отношение могло быть результатом убеждения: те, кто сами не познали власти большевиков составляют отдельную группу, не осознающую масштаб изменений, которые были совершены «в том мире»38. Процесс, как оказалось, окончательного упадка движения, во главе которого в последней его фазе находился генерал Врангель, «не удивил» поэтессу39.
Переговоры о перемирии в Риге положили, однако, конец каким бы то ни было заблуждениям Гиппиус и Мережковского. Само сообщение о прекращении огня повлияло на их решение покинуть Польшу40. Вступление в силу перемирия в полночь с 18 на 19 октября 1920 г. почти совпало по времени с отъездом Гиппиус и Мережковского в Париж41. Судя по «Дневнику» Гиппиус её муж был главным инициатором отъезда, чему она сама «ничего не могла противопоставить»42. Для них обоих окончание польско-большевистской войны было, несомненно, очень серьёзным ударом. Мережковский воспринял это как «личное оскорбление»43. Гиппиус также не скрывала разочарования позицией Польши. Вскоре после прибытия в Париж она писала: «Но придёт также и очередь Польши. Продалась она <...> даже не за золото большевиков, лишь за их золотые обещания»44. После отъезда в Париж-Гиппиус сохраняла свои враждебные большевизму взгляды. Подобную позицию поддержал и Мережковский, прочитав свою
36 Характерны в этом отношении замечания на тему наступления Деникина осенью 1919 г. (см.: Gippius Z. Op. cit. S. 407, 411).
37 Ibid. S. 440.
38 С того света // Свобода. 1920. 17 июля. № 1. Цит. по: Гиппиус З.Н. Мечты и кошмар. С. 113.
39 Gippius Z. Op. cit. S. 448.
40 Ibid. S. 441.
41 Chylstowski Z. Op. cit. S. 506.
42 Gippius Z. Op. cit. S. 491.
43 Czapski J. Op. cit. S. 13.
44 Gippius Z. Op. cit. S. 462.
первую антибольшевистскую лекцию в Париже уже в декабре 1920 года45.
Вера в польско-российское соглашение, заключённое на основе совместной борьбы с большевизмом не было позицией исключительной в антисоветских кругах. Такие взгляды иногда исповедовали также те, кто работал в ведущих центрах «белого» движения. Здесь можно выделить, например, некоторых чиновников МИД Деникина и Врангеля46. Представляется, однако, что их взгляды на эту проблему были лишены определённого идеализма, характерного для Гиппиус и её мужа. О том, что реализация этой концепции оказалась невероятно трудной перед лицом масштаба польско-российских противоречий, свидетельствует как о поражении инициативы увенчанной фамилиями Савинкова и Мережковского, так и то, что в главном течении «белого» движения никогда она не получила поддержки фигур, определявших политику антибольшевистского лагеря.
45 Злобин В.А. Д.С. Мережковский и его борьба с большевизмом // Д.С. Мережковский: pro et contra. Личность и творчество Дмитрия Мережковского в оценке современников. Антология. СПб., 2001. С. 462.
46 Подробнее об этом см.: Михайловский Г.Н. Записки. Из истории российского внешнеполитического ведомства: в 2 кн. М., 1993. Кн. 2. Октябрь 1917 г. - ноябрь 1920 г.
