CC BY
9УДК 34(091) DOI 10.257247VAMVD.LKLM
ББК 67.3(2)53
Т. Н. Шишкарева
ВОЛОСТНОЙ СУД В СИСТЕМЕ КРЕСТЬЯНСКОГО ПРАВОСУДИЯ В 1889—1912 гг.
В статье рассматривается историко-правовой аспект институализации волостного суда как института крестьянского правосудия в Российской империи в 1889—1912 гг. Автор анализирует условия формирования института волостного суда в ходе реформы волостного суда 1889 г.; раскрывает проблемы нормативно-правового регулирования деятельности волостных судов и соотношения закона и обычая в их правоприменительной практике; определяет роль волостного суда в крестьянском правосудии; установливает соотношение компетенции волостного суда и земского начальника в осуществлении крестьянского правосудия в исследуемый период.
Установленный крестьянской реформой 1861 г. правовой режим функционирования волостных судов требовал преобразований. Правоприменительная практика волостных судов в области гражданского права осложнялась отсутствием понимания волостными судьями понятия правового обычая как такового. Кроме того, она, в силу отличия обычаев в крестьянских обществах, существенно разнилась не только в различных регионах империи, но даже в одной губернии или уезде. Эти особенности деятельности пореформенного волостного суда требовали усовершенствования нормативно-правовой базы данного института крестьянского правосудия. Процесс институализации волостного суда затруднялся существованием пробелов в нормативно-правовом регулировании их компетенции. Это особенно проявлялось при разрешении судами дел уголовно-правового характера.
В 1889 г. законодатель существенно расширил компетенцию волостного суда в области гражданского и уголовного права. Эти меры привели к усилению сословной обособленности крестьян, практически выведя это сословие из юрисдикции общего права. Одновременно с этим независимость крестьянского суда значительно снизилась в связи с введением должности земского начальника, который осуществлял административный контроль над волостным судом. Создание апелляционной инстанции затрудняло осуществление крестьянского правосудия, поскольку уездные съезды на практике при пересмотре решений крестьянского суда руководствовались не правовыми обычаями крестьян, а общим правом.
Ключевые слова: волостной суд, земский начальник, правосудие, обычай, крестьянское общественное управление.
T. N. Shishkareva
VOLOST COURT IN THE SYSTEM OF PEASANT JUSTICE IN 1889—1912
The article considers the historical and legal aspect of the institutionalization of the volost court in 1889— 1912. The author analyzes the conditions for the formation of the institute of the volost court during the reform of the volost court in 1889; The problems of normative legal regulation of the activity of volost courts and the correlation of law and custom in their law enforcement practice are revealed; the role of the volost court in peasant justice is defined; the correlation of competence between the volost court and the zemstvo chief in the implementation of peasant justice in the study period is established.
The legal regime for the functioning of volost courts, established by the peasant reform of 1861, required transformations. The law enforcement practice of volost courts in the field of civil law was complicated by the lack of understanding by volost judges of the concept of legal custom as such. In addition, due to the difference in customs in peasant societies, it significantly varied not only in different regions of the empire, but even within the framework of one province or county. These features of the activity of the post-reform volost court required the reform of the regulatory framework of this institution of peasant justice. The process of institutionalization
of the volost court was hampered by the existence of gaps in the legal regulation of their competence. This was especially evident when courts resolved cases of a criminal law nature.
In 1889, the legislator significantly expanded the competence of the volost court in both civil and criminal law. These measures only led to the strengthening of the class isolation of the peasants, practically removing this class from the common law system. At the same time, the independence of the court significantly decreased due to the introduction of the post of zemstvo chief, who exercised administrative control over the volost court. The creation of an appellate court significantly impeded the implementation of peasant justice, since district congresses in practice when reviewing the decisions of the peasant court were guided not by the legal customs of the peasants, but by common law.
Key words: volost court, zemsky chief, justice, custom, peasant public administration.
Исследование института крестьянского правосудия, изменения его основ, факторов влияния и развития дает возможность использовать исторический опыт функционирования и развития этого института при осуществлении современных преобразований в области права. Обращение к историческому опыту взаимодействия крестьянского правосудия и самоуправления с административной властью актуально при реформировании системы местного самоуправления в России.
Учреждение волостного крестьянского суда положениями реформы 1861 г., как и введение крестьянского общественного управления, задумывалось реформаторами как временная мера по сохранению правовой обособленности крестьянского сословия после отмены крепостного права. С другой стороны, учреждение волостного суда позволяло обеспечить судебную автономию крестьян на время переходного периода.
Правовой статус волостного суда с момента его создания в 1861 г. и до 1889 г. определялся Общим положением о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости (далее — Общее положение) [1, с. 37—77].
В правоприменительной практике определение подсудности и назначение меры наказаний в отношении крестьян вызывали затруднение не только у волостного суда, но и у мировых судей и их съездов. Вызвано это было несколькими причинами. Во-первых, отсутствием унифицированного нормативного правового акта, четко определяющего проступки, относящиеся к ведению волостного суда. Во-вторых, отсутствием единообразия в разрешении дел волостными судьями. Это было связано и с неграмотностью судей, и с тем, что судья прежде всего руководствовался своей совестью и выносил приговор «смотря по человеку» [2, с. 104].
Сложности в деятельности волостных суд, связанные с разрешением дел гражданско-правового
характера, были вызваны отсутствием понимания волостными судьями правового обычая, что затрудняло толкование и применение данного понятия. Разнообразие обычаев в крестьянской среде даже в пределах одного уезда существенно усложняло представление об этом явлении даже опытных юристов.
Указанные обстоятельства требовали от законодателя устранения пробелов нормативного регулирования деятельности волостных судов, что позволило бы не только устранить проблемы при определении их компетенции, но и сформировать единообразную правоприменительную практику.
Однако, проводя реформирование волостного суда, законодатель решил эту коллизию совершенно противоположным способом. Вместо устранения противоречий между существующим обычным правом крестьян и общим правом, а также разрешения, наконец, вопроса о крестьянской сословной обособленности законодатель пошел на существенное расширение компетенции волостного суда, сохранив изолированность крестьянского правосудия.
Независимость суда согласно Временным правилам о волостном суде в местностях, в которых введено Положение о земских участковых начальниках (далее — Временные правила), была существенно ограничена [3]. Если до введения Временных правил в действие волостные судьи избирались крестьянским сходом, то в соответствии с изменениями правового регулирования волостного правосудия крестьянские общества избирали кандидатов, из числа которых земский уездный начальник утверждал волостных судей. Это нововведение нарушало принцип независимости волостного суда и отделения судебной власти от администрации, который был зафиксирован крестьянской реформой 1861 г. Земский начальник осуществлял функции контроля и надзора
за деятельностью волостного суда, присутствуя на судебных заседаниях, проводя не менее двух раз в год ревизию судов. Волостной также судья имел право передавать на рассмотрение уездного съезда дела, которые он признает неправосудными. Судьи волостного суда, являясь крестьянами, подлежали административной власти земского начальника. Уездный съезд являлся апелляционной инстанцией для обжалования решений волостного суда. На практике же уездный суд руководствовался в своей деятельности общегражданскими законами, а не крестьянскими обычаями [4, с. 72]. В результате введения в действие Временных правил 1889 г. были изменены такие важнейшие основы осуществления крестьянского правосудия, заложенные реформой 1861 г., как независимость крестьянского правосудия и его опора на обычное право.
Компетенция волостного суда в соответствии с Временными правилами распространялась не только на крестьян, но и на мещан, посадских, ремесленников и цеховых, если они постоянно проживали не в городе. При этом они освобождались от телесных наказаний.
Расширилась и система наказаний, применяемых волостным судом. Так, если до введения в действие Временных правил 1889 г. волостной суд мог приговаривать к штрафу до трех рублей и аресту не свыше семи дней, то в соответствии с нововведениями волостной суд получил возможность приговаривать к штрафу до тридцати рублей и аресту до тридцати дней. Расширилась и сфера применения наказания розгами. Таким образом, только в отношении крестьянского сословия сохранялся данный вид наказаний.
Согласно ст. 1 Временных правил волостной суд состоял из четырех судей, причем один из них назначался уездным съездом председателем. Обязанности председателя волостного суда могли быть возложены и на волостного старшину. Каждое сельское общество избирало одного кандидата в волостные судьи, общее число избранных не должно было быть менее восьми. Недостаток кандидатов при отсутствии достаточного количества обществ восполняло то общество, которое определял уездный съезд. Из состава избранных лиц земский участковый начальник утверждал четырех судей на три года, а остальных назначал кандидатами на эти должности на тот же срок.
Временными правилами были установлены формальные требования к кандидатурам судей. На должность волостного судьи мог избираться:
— только домохозяин;
— только крестьянин, достигший тридцати пяти лет;
— только крестьянин, пользующийся уважением своих односельчан и, по возможности, владеющий грамотой.
В Общем положении не был указан образовательный ценз в качестве желательного условия для занятия должности волостного судьи.
Кроме того, в соответствии с Временными правилами не могли избираться на должность судьи:
а) лица, осужденные за кражу, мошенничество, присвоение или растрату чужого имущества, а также подвергшиеся телесному наказанию, тюремному заключению или иному более строгому наказанию по решению суда;
б) владельцы трактиров и питейных заведений;
в) лица, замещающие иные должности крестьянского общественного управления.
Общим положением были предусмотрены случаи, когда избранный кандидат имел право отказаться от должности: достижение им шестидесяти лет, болезнь, а также пребывание в выборной должности в течение полного срока. В соответствии со ст. 1438 Уложения о наказаниях за отказ от принятия должности без установленных законом оснований лицо подлежало денежному взысканию. Волостные судьи и кандидаты приводились к присяге земским начальником, они получали денежное содержание, определяемое уездным съездом, из волостных сумм. Временные правила устанавливали лишь максимальный размер вознаграждения для судей и кандидатов (ст. 7).
Порядок судебных заседаний определялся ст. 8—13 Временных правил. Волостной суд собирался не менее двух раз в месяц, в рассмотрении каждого дела должно было участвовать не менее трех судей, в том числе и председатель, который осуществлял открытие и закрытие заседания, руководство судебным разбирательством, наблюдение за порядком. Решение принималось либо единогласно, либо большинством голосом, либо на основании мнения председателя (при разделении голосов поровну). В случае необходимости суд мог осуществляться не только на месте своего пребывания, но и выезжать туда, где возникало дело. Делопроизводство волостного суда, хранение
дел возлагалось земским начальником на одного из судей под наблюдением председателя суда.
В статье 25 Временных правил говорится, что «волостной суд решает дела по совести на основании имеющихся доказательств. При разрешении тяжб и споров между крестьянами, в особенности же дел о разделе крестьянского наследства, суд руководствуется местными обычаями...» [5, с. 14].
В соответствии с Временными правилами к ведению волостных судов в области гражданско-правовых отношений причислялись споры и тяжбы между крестьянами о движимом имуществе, входящем в состав крестьянского надела; иные споры ценой до трехсот рублей, за исключением исков о праве собственности или о праве на владение недвижимостью, основанном на крепостных или явочных актах; дела по наследованию и разделам между наследниками крестьянского имущества без ограничения суммы, когда наследственное и движимое имущество входило в состав крестьянского надела, а также когда наследственное имущество, находящееся в пределах волости, хотя и не входило в состав крестьянского надела, но ценность его не превышала пятьсот рублей. При этом иски, касающиеся недвижимого имущества, подлежали суду той волости, в пределах которой оно располагалось, а иски в отношении движимого имущества, по сделкам и обязательствам разбирались в суде той волости, к которой приписан ответчик.
Таким образом, практически все гражданские споры, возникающие в крестьянской среде, стали относиться к компетенции крестьянского суда [6, с. 67]. Аналогично развивалась ситуация и в уголовном праве. Волостному суду в соответствии с Положением 1889 г. стала подсудна большая часть проступков, предусмотренных Уставом о наказаниях.
Согласно ст. 17 Временных правил по уголовным делам разбирательству волостного суда подлежали следующие проступки, предусмотренные Уставом о наказаниях, налагаемых мировыми судьями [7]:
— проступки против порядка управления: ослушание полицейских или других должностных лиц, в том числе должностных лиц крестьянского общественного управления, при осуществлении ими должностных полномочий (ст. 30), оскорбление полицейских или других стражей, служителей судебных и правительственных мест, а также полевых и лесных сторожей во время осуществле-
ния должностных полномочий (ст. 31), порча или истребление выставленных по распоряжению законных властей гербов, надписей или объявлений, а также искажение публичных памятников (ст. 33), обнародование информации без разрешения, если таковое требовалось законом (ст. 34);
— проступки против благочиния, порядка и спокойствия: нарушение благочиния в церкви (ст. 35, 36), распространение ложных слухов, возбуждающих беспокойство в умах, а также напрасное причинение общей тревоги ударом в набат или иным образом (ст. 37), ссоры, драки, кулачный бой или иного рода буйство в публичных местах и нарушение общественной тишины (ст. 38), нарушение порядка на публичных собраниях или во время общенародных увеселений, театральных представлений (ст. 39), открытие в недозволенное время трактиров, харчевен и других такого рода заведений, в которых не производится торговля крепкими напитками, а также допущение в них недозволенных увеселений, игр или же бесчинств и беспорядков и продажа крепких напитков в таких заведениях нижним чинам (ст. 41), появление в публичном месте пьяным до беспамятства или в безобразном от опьянения виде (ст. 42), бесстыдные действия в публичном месте (ст. 43), причинение домашним животным напрасных мучений (ст. 43'), публичное выставление или распространение «явно соблазнительных изделий» (ст. 45), устройство запрещенных игр в карты, кости и т. п., но не в виде игорного дома (ст. 46), устройство без надлежащего разрешения публичной лотереи, незаконная раздача иностранной лотереи или промессов, запрещенная законом продажа всякого рода промессов на какие-либо лотереи, а также промессов на билеты займа с выигрышами (ст. 47), прошение милости из-за лени и привычки к праздности, прошение милости с дерзостью и грубостью, допущение к прошению милости детей (ст. 49—50);
— проступки против общественного благоустройства: загрязнение рек, каналов, источников и колодцев; несоблюдение правил о чистоте и опрятности на улицах (ст. 55), своз мусора, нечистот или «палого скота» не в назначенное место (ст. 56), охота и рыбная ловля в запрещенное время, в запрещенных местах, запрещенными способами и без соблюдения предписанных правил (ст. 57);
— нарушение устава о паспортах: отлучка или проживание без установленных документов либо с просроченными или ненадлежащими документами (ст. 65);
— нарушение уставов строительных и путей сообщения: постройка или перестройка здания без соответствующего разрешения, нарушение технических и иных правил постройки зданий (ст. 66), неисправное содержание и порча и повреждение тротуаров, мостков, мостовых и дорог (ст. 69, 70, 72), препятствование проходу по мосткам и тротуарам или проезду по дорогам и улицам (ст. 73);
— нарушение правил осторожности для предотвращения пожаров: устройство печниками или распоряжающимися работами печей, каминов, дымовых труб и т. п. без соблюдения правил, установленных для предотвращения от пожаров (ст. 88), несоблюдение предписанных правил о чистке дымовых труб (ст. 89), несоблюдение установленных правил осторожности при обращении с огнем в жилых местах, неимение сосудов с водой или огнегасительных снарядов (ст. 91), курение табака на улицах и площадях там, где это запрещено (ст. 92), несоблюдение правил, установленных для осторожности от огня на судах и плотах (ст. 94), нарушение правил предосторожности от огня в жилых помещениях (ст. 95), неявка на пожар с надлежащими огнегасительными снарядами (ст. 96), совершение проступков, обозначенных в ст. 88—92, 94, 95, в том случае если из-за несоблюдения этих правил произошел пожар (ст. 98);
— проступки «против народного здравия»: порча воды без умысла мочением льна или конопли, сваливанием или выливанием нечистот, бросанием вредных веществ в местах, предназначенных для отбора воды для внутреннего употребления (ст. 111), приготовление для продажи съестных припасов или напитков, вредных для здоровья или испортившихся, а также изготовление посуды из вредных для здоровья материалов (ст. 115), несоблюдение установленных правил о производстве и продаже маргарина, искусственного масла, смешение маргарина и искусственного масла с коровьим маслом с целью торговли (ст. 115'), несоблюдение надлежащей опрятности и чистоты при продаже съестных припасов (ст. 116);
— проступки против личной безопасности: хранение или ношение запрещенного оружия, стрельба из огнестрельного или другого опасного оружия там, где это запрещено (ст. 117), хранение заряженного или другого опасного оружия без надлежащей осторожности, несоблюдение правил хранения и перевозки пороха, обустройства и содержания складов взрывчатых веществ, приобретение, дос-
тавка, хранение, продажа таких веществ (ст. 118), несоблюдение надлежащей осторожности при бросании камней или иных твердых предметов, при выкидывании или выливании чего-либо, а также при складировании или перевозке тяжестей (ст. 119), несоблюдение мер обеспечения общественной безопасности при содержании диких зверей и домашних животных, травля человека без умысла (ст. 120—122), несоблюдение правил управления лошадьми в городах и селениях, быстрая езда (ст. 123), несоблюдение мер безопасности при проведении построек и других работ, при выставлении вещей на окна, прикреплении вывесок и ставней (ст. 124, 125), перевозка людей в неисправных лодках и нарушение правил безопасности при осуществлении речных перевозок (ст. 126), оставление без присмотра пьяных продавцами питейных заведений (ст. 127);
— оскорбление чести, угрозы и насилие: нанесение обиды словом или на письме (ст. 130, 131, 132), нанесение обиды действием (ст. 133—135), клевета (ст. 136), разглашение тайны с намерением нанесения оскорбления (ст. 137);
— угрозы и насилие: угроза насильственных действий, жизни (ст. 139—141), самоуправство или применение насилия, но без нанесения тяжелых побоев, ран или увечья (ст. 142);
— проступки против семьи: отказ в помощи родителям (ст. 143);
— проступки против чужой собственности: самовольное пользование чужим имуществом и его повреждение (ст. 145—153), кража предмета ценой не более пятидесяти рублей, если совершена в первый и второй раз (ст. 169—172), мошенничество, совершенное в первый или второй раз (ст. 173—174), присвоение чужого имущества (178—180') [2].
К компетенции волостного суда также относилось нарушение рабочим договора найма, заключенного «без договорного листа», а также мотовство и пьянство, если они приводили к разорению хозяйства.
Из компетенции волостного суда в соответствии со ст. 19 Временных правил исключалась кража лошади и домашнего крупного рогатого скота, утайка найденного ценою свыше ста рублей, необъявление о находке ценой свыше трехсот рублей, нарушение условий найма на работу по договорному листу [5, с. 9—10].
Как мы видим, значительная часть проступков, которые ранее относились к компетенции мировых
судей, передавалась в ведение волостного суда. Мировой суд в тех местностях, в которых был введен институт земского начальника, упразднялся. Таким образом, крестьянское правосудие осуществляли земские участковые начальники, волостные и уездные съезды в качестве апелляционной инстанции.
К компетенции земского начальника относились дела по спорам и искам на сумму не более пятисот рублей, возникающим из аренды земли, а также «оброчных и доходных статей», связанных с этой землей; из договоров личного найма на сельскохозяйственные работы; дела о восстановлении нарушенного владения, когда со времени нарушения права прошло не более шести месяцев; дела о потравах и других повреждениях полей, лугов, иных угодий, если сумма ущерба не превышает пятисот рублей; а также иные иски на сумму не свыше трехсот рублей, обозначенные в ст. 29 Устава гражданского судопроизводства, в том числе иски о «праве участия частного» (ст. 442, 445, 446—451 Св. Зак. Гражд.), если со времени его нарушения прошло не более года, иски о личных обидах и оскорблениях.
К ведению земского начальника также относился ряд маловажных проступков, которые не относились к ведению волостного суда и иных судов (ст. 48, 49, 50 Положения о земских участковых начальниках) [8, с. 1377].
Наряду с судебными функциями земский начальник осуществлял административные функции контроля в отношении волостного суда. Влияние земского начальника на волостной суд заключалось в утверждении на должность судей и канди-
датов на должность судей, а также в возможности наложения административных взысканий на волостных судей как на должностных лиц крестьянского общественного управления. Также земские начальники получили право просматривать все решения волостных судов и представлять к отмене те из них, которые были, по их мнению, неправосудны. Данные новеллы законодателя существенно уменьшали независимость крестьянского суда, ставя его под контроль административной власти.
В целом законодатель сохранил и даже усилил обособленность крестьянского правосудия и крестьянства как сословия. Расширение компетенции крестьянского суда привело к тому, что большая часть правовых отношений в крестьянской среде изымалась из общего права. Создание апелляционной инстанции не снимало эту проблему и не создавало единообразия в правоприменительной практике. Решения волостных судов, принимаемые на основе обычного права, апелляционной инстанцией пересматривались зачастую на основе общего права. Таким образом, реформа 1889 г. не устранила противоречий в осуществлении крестьянского правосудия. Законодатель не изменил основы крестьянского суда, сохранив непрофессиональных судей и оставив обычай в качестве основного источника крестьянского правосудия. Наиболее важной для государства задачей оставалось сохранение крестьянской общины и главной трудовой единицы общины — крестьянской семьи. Этому должно было послужить сохранение приоритета обычного права в регулировании правовых отношений в крестьянской общине.
1. Российское законодательство X—XX вв. В 9 т. Т. 7: Документы крестьянской реформы / отв. ред. О. И. Чистяков. М.: Юрид. лит., 1989.
2. Чихачев К. Я. Споры о надельной земле и дела по наследованию в волостных судах // Журнал Министерства Юстиции. 1904. № 4 (Апр.). С. 104.
3. Высочайше утвержденные: I. Положение о земских участковых начальниках. II. Правила об устройстве судебной части в местностях, в которых введено означенное Положение. III. Временные правила о волостном суде в тех же местностях. IV. Правила о порядке приведения в действие Положения о земских участковых начальниках: № 6196 от 12 июля 1889 г. // Полное собрание законов Российской империи (ПСЗРИ). В 48 т. СПб.: Тип. II Отд. Собств. Его Императорского Величества Канцелярии.
1. Russian legislation of the X—XX centuries. In 9 vol. Vol. 7: Documents of peasant reform. Repl. ed. O. I. Chistyakov. Moscow: Legal literature; 1989.
2. Chikhachev K. Ya. Disputes on allotment land and inheritance cases in volost courts. Journal of the Ministry of Justice. 1904; 4 (April): 104— 110.
3. The highest approved: I. Regulation on the district police officers. II. Rules on the arrangement of the judicial part in the areas in which the aforementioned Regulation is introduced. III. Temporary rules on the volost court in the same areas. IV. Rules on the procedure for enacting the Provisions on Zemstvo district commanders. No. 6196 of July 12, 1889.
4. Леонтьев А. А. Волостной суд и юридические обычаи крестьян. СПб.: Тип. М. Меркуше-ва, 1895.
5. Логинович С. Ф. Временные правила о волостном суде в местностях, в которых введено Положение о земских участковых начальниках и Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями / сост. С. Ф. Логинович. Изд. неофиц. Тамбов: Тип. Губ. правл., 1894.
6. Леонтьев А. А. Волостной суд (По поводу проекта его преобразования) // Журнал Министерства Юстиции. 1905. 1 (Янв.). С. 67—110.
7. Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями. Издание 1885 г.: с дополнениями по продолжению 1895 г., с приложением мотивов и извлечений из решений кассационных департаментов Сената / изд. Н. С. Таганцевым; Упр. М.-В. ж.д. 13-е изд., доп. СПб.: [б. и.], 1900. Т. VIII.
8. Положение о земских участковых начальниках // Собрание узаконений и распоряжений правительства, издаваемое при Правительствующем Сенате. СПб., 1889. № 81. С. 1373—1418.
© Шишкарева Т. Н., 2019
4. Leontyev A. A. Volost court and legal customs of peasants. Saint Petersburg: Printing house of M. Merkushev; 1895.
5. Loginovich S. F. Temporary rules on the volost court in localities where the Regulation on Zemstvo district commanders and the Charter on punishments imposed by justices of the peace are introduced. Compiler S. F. Loginovich. Tambov: Type. Lip. corrected.; 1894.
6. Leontiev A. A. Volost court (Concerning the project of its transformation). Journal of the Ministry of Justice. 1905; 1 (January): 67—110.
7. Charter of punishments imposed by justices of the peace. 1885 edition: with additions on the continuation of 1895, with the application of motives and extracts from decisions of the cassation departments of the Senate. Ed. N. S. Tagantsev; Control M.-V. railroad. 13th ed., add. Saint Petersburg: [s. n.]; 1900: Vol. VIII.
8. The provision of the district police chiefs. A collection of legalizations and government orders issued by the Governing Senate. Saint Petersburg. 1889; 81: 1373—1418.
© Shishkareva T. N., 2019
Татьяна Николаевна Шишкарева,
доцент кафедры теории и истории государства и права
Юго-Западного государственного университета, кандидат исторических наук; e-mail: grohotova@inbox.ru
Tatyana Nikolaevna Shishkareva,
associate professor at the department of theory and history of state and law of Southwestern State University, candidate of historical sciences; e-mail: grohotova@inbox.ru
