CC BY
66
УДК 274 (091) (470.23 + 470.23-25)
Т. К. Никольская
Волонтерская деятельность русских протестантов в историческом контексте (Санкт-Петербург и Ленинградская область)
Изначально русские протестанты (евангельские христиане, баптисты, пятидесятники, адвентисты седьмого дня) воспринимали идею «всеобщего священства» как реализацию принципа: «Каждый член церкви - служитель». В их системе жизненных ценностей важное место занимал добровольный, бескорыстный труд «для Господа». В статье рассматривается эволюция волонтерской деятельности русских протестантов на примере Санкт-Петербурга и Ленинградской области (ХХ - начало XXI вв.), а также формы материальной поддержки церковных служителей-волонтеров.
Initially, Russian Protestants (Evangelical Christians, Baptists, Pentecostals, and Seventh Day Adventists) perceived the idea of a "universal priesthood" as an implementation of the principle: "Every member of the Church is a minister". Voluntary and unpaid work "for the Lord" took an important place in their life values system. The article examines the evolution of the volunteer activity of Russian Protestants using the example of St. Petersburg and the Leningrad region (XX - beginning of XXI cent.), as well as the forms of material support for the unpaid church ministers.
Ключевые слова: русские протестанты, евангельские христиане, баптисты, адвентисты седьмого дня, пятидесятники, волонтеры, церковные служители.
Key words: Russian Protestants, Evangelical Christians, Baptists, Seventh Day Adventists, Pentecostals, volunteers, church ministers.
С начала своей истории русские протестанты (евангельские христиане, баптисты, адвентисты седьмого дня, пятидесятники) считали своим важным принципом добровольное безвозмездное служение Богу и людям. В этой среде до постсоветского времени не использовалось слово «волонтеры», но в данной статье оно будет применяться для более ясного обозначения протестантов, совершавших добровольный безвозмездный труд «для Господа». На примере Санкт-Петербурга - Ленинграда и территорий, составляющих современную Ленинградскую область, рассмотрим эволюцию волонтерской деятельности русских протестантов.
В Петербургской губернии первые группы русских протестантов (пашковцев) появились в 70-х гг. XIX в. Участники так называемого
© Никольская Т. К., 2018
«Петербургского пробуждения» В. А. Пашков, М. М. Корф, Е. И. Черткова, Н. Ф. Ливен, В. Ф. Гагарина и другие, будучи богатыми людьми, посвящали служению не только свое время и силы, но также большие материальные средства. Они проводили в своих домах проповеднические собрания для всех желающих, организовали «Общество поощрения духовно-нравственного чтения», активно занимались благотворительностью (создание швейных мастерских и прачечных для безработных женщин, столовых для бедных, ночлежного приюта, посещение тюрем, помощь вдовам, сиротам и бедным семьям) [6, с. 35-37].
После утверждения Указа «Об укреплении начал веротерпимости» от 17 апреля 1905 г. евангельские христиане, баптисты, адвентисты седьмого дня (АСД), а с 1913 г. и пятидесятники проводили открытые собрания и беседы в С.-Петербурге, Ямбургском уезде, Ораниенбауме, Царском Селе, Петергофе, Гатчине, Луге, Колпино и других местах [19, с. 548, 550-551, 554]. В 1908-1909 гг. в С.-Петербурге были зарегистрированы две общины евангельских христиан и община баптистов [19, с. 551].
Изменение правового статуса открыло перед русскими протестантами новые возможности. Помимо чисто религиозной деятельности («призывные» собрания, проповедь на улицах и в общественных местах, организация новых церквей и церковных объединений, образовательных курсов для подготовки служителей, издание христианской литературы и периодики и т. д.), они посещали больницы, приюты, создавали детские, молодежные, женские, студенческие христианские кружки, развивали трезвенническое движение, занимались благотворительностью [14, с. 29, 32; 6, с. 71-77].
Русские протестанты уделяли особое внимание служению в тюрьмах. Они посещали места лишения свободы с миссионерской целью, беседовали с заключенными, передавали им Евангелия, духовную литературу, материальную помощь, «гостинцы» к христианским праздникам, материально и морально поддерживали их семьи.
В годы Первой мировой войны русские протестанты собирали пожертвования, оказывали помощь раненым, сиротам и беженцам. Например, в Петрограде община евангельских христиан организовала три постоянных сбора средств на нужды Отечества [5, с. 163]. По инициативе председателя Союза евангельских христиан И. С. Проханова был учрежден фонд «Милосердный самарянин» для открытия лазаретов, обслуживания раненых и помощи семьям погибших воинов [6, с. 90]. Только за первые 4 месяца войны евангельские христиане и баптисты собрали 14 978 рублей [5, с. 163]. В Доме Евангелия
на Васильевском острове, по инициативе пастора общины В. А. Фетлера, баптисты устроили лазарет. За ранеными ухаживали верующие женщины из общины. Для этой цели в Доме Евангелия были выделены шесть квартир и большой зал [5, с. 163].
Хотя отдельные служители в крупных общинах или миссионеры, направленные в «глубинку» для организации новых церквей, иногда получали вознаграждение за свой труд, это не считалось основной мотивацией (да и плата не была значительной). Служитель П. В. Павлов, выступая на Всемирном конгрессе баптистов в Стокгольме (21.07.1923), отмечал:
«У нас почти нет профессиональных проповедников, получающих регулярно жалованье. Наши работники, по примеру апостола Павла, собственными руками, в большинстве случаев, зарабатывают себе на хлеб и проповедуют Евангелие. [...] Мы до сих пор, не в пример другим странам, [...] ни откуда не получали пособия на пропаганду своих идей, хотя враги наши всегда нас объявляли, смотря по политическому моменту, ставленниками то Вильгельма, то Англии, то иностранных капиталистов...» [15, с. 24-25].
Вплоть до конца 1920-х гг. русские протестанты, особенно евангельские христиане и баптисты, считали христианскую веру реальным средством к исправлению всего российского общества, качественному улучшению жизни граждан [14, с. 29-36]. Верующая молодежь воспитывалась на идее жертвенного служения Богу и людям. Протестантские лидеры полагали, что в обозримом будущем массовое приобщение русского и других народов России к «живой» христианской вере преобразит страну, сделает ее процветающей. Например, председатель Союза евангельских христиан И. С. Проханов в статье «Новая или евангельская жизнь» (1925 г.) писал:
«Упомянутые выше элементы новой народной жизни как-то: ее разумность, общая образованность, ее трудовой характер, совершенная трезвость [. ]; утверждение высоконравственной (святой) жизни в стране и устранение преступности и разврата [...] - все это при озарении всей духовной жизни народа ярким светом Христовых идеалов сделает ее жизнью светлой, радостной и счастливой...» [16, с. 123-124].
В 1920-е гг. Петроград - Ленинград был своеобразной «столицей» русского протестантизма на Северо-Западе. В городе и пригородах имелись: руководящий центр Союза евангельских христиан и более 20 мест собраний евангельских христиан; руководящий центр Северного Союза баптистов и более 20 мест собраний баптистов; отделение Армии Спасения (до 1923 года), библейские курсы евангельских христиан под руководством И. С. Проханова, редакции газеты «Утренняя звезда» и журнала «Христианин» [19, с. 551], а также ру-
ководящий центр Северного Областного Союза и общины АСД [1, с. 225], община евангельских христиан в духе апостолов [14, с. 77], община «древних христиан» (лестадианцев) [13, с. 144].
Однако в конце 1920-х гг. советское правительство приступило к тотальному наступлению на религию. Согласно Постановлению ВЦИК и СНК РСФСР «О религиозных объединениях» от 8 апреля 1929 г., сфера деятельности религиозных организаций и общин была ограничена «отправлением культа». Но и это зачастую становилось невозможным: по всей стране молитвенные дома закрывались, общины лишались регистрации. В Ленинграде последняя община русских протестантов (адвентистов седьмого дня) была ликвидирована в феврале 1938 года [1, с. 229]. Многие служители были репрессированы. К концу 1930-х гг. на территории современной Ленинградской области не осталось ни одной зарегистрированной общины русских протестантов.
Хотя в 1940-е гг. советская вероисповедная политика заметно смягчилась, деятельность религиозных организаций и общин оставалась строго ограниченной советским законодательством о культах. По понятным причинам у русских протестантов отсутствовало легальное социальное служение [17, с. 18], кроме пожертвований на государственные и общественные нужды. Например, в 1943 г. среди евангельских христиан и баптистов, которые едва начали процесс церковного возрождения, был объявлен сбор средств на санитарный самолет «Милосердный самарянин» [5, с. 230] или, по другим источникам, - «Добрый самарянин» [10, с. 290-291]. В письме ВСЕХиБ от 14.01.1943 сообщалось о начале денежного сбора в московской общине: самолет «будет как бы подарком нашей доблестной героической Красной Армии от евангельских христиан и баптистов СССР. [...] Христос зовет всех нас, верующих, быть милосердными самаря-нами. Приступая к сбору на санитарный самолет для нашей славной Красной Армии, мы выполняем волю Христа!» [12, с. 48-49]. В 1943 г. евангельским христианам и баптистам удалось собрать 100 тысяч рублей, а в 1944 г. для жителей разоренных войной районов - 400 тысяч рублей [12, с. 49]. В послевоенные годы в зарегистрированных протестантских общинах практиковались «добровольно-принудительные» подписки на государственные займы, сборы денег на нужды общественных организаций, например, в Фонд мира.
В конце Великой Отечественной войны в Ленинграде евангельские христиане и баптисты возобновили собрания по домам и квартирам верующих. В 1946 г. ленинградская церковь евангельских христиан-баптистов (ЕХБ) получила официальную регистрацию [14,
с. 146]. К началу 1960-х гг. община насчитывала около 3000 членов и около 900 «приближенных» (кандидатов на крещение) [4, л. 81]. Кроме того, незарегистрированные группы ЕХБ находились в городах: Волхов, Тихвин, Приозерск, с. Шугозеро Капшинского района, в Гатчинском районе и других местах Ленинградской области [3, л. 73-74]. В 1970-е гг. общины в городах: Волхове, Тихвине, Луге, Сланцах и п. Волосово были легализованы в качестве филиалов ленинградской церкви ЕХБ [11, с. 76]. Группы пятидесятников собирались в Ленинграде, Тосненском и Гатчинском районах [19, с. 555]. Адвентисты седьмого дня имели незарегистрированную общину в Ленинграде (зарегистрирована в 1982 г.) [1, с. 233].
Официально верующие не могли оказывать организованную помощь друг другу и тем более людям, находившимся за пределами церковного сообщества. Но неформально у русских протестантов сохранилось отношение к общине, как к большой дружной семье, состоящей из «родных» людей. Верующие безвозмездно помогали членам церкви, «приближенным» и их семьям: заботились об одиноких людях - навещали больных и стариков, морально их поддерживали, помогали по хозяйству; в многодетных семьях присматривали за детьми. Силами общины проводились детские праздники, свадьбы, семейные торжества, похороны.
Даже противники религии отмечали отзывчивость русских протестантов, готовность прийти на помощь единоверцам и просто людям, которые в этом нуждались. Так, кинодраматурги С. Лунгин и И. Нусинов в предисловии к киноповести «Тучи над Борском» отмечали, что протестанты привлекали в общины молодежь, прежде всего, своей человечностью, сочувствием к чужой беде: «Товарищи по учебе, по работе не пришли вовремя, не помогли, не ободрили, а сектанты оказались рядом» [9, с. 3]. На этом построен и сюжет фильма «Тучи над Борском»: единственными людьми, кто в трудный момент пришел на помощь главной героине - школьнице Оле Рыжковой, оказались одноклассник Митя Саенко и его тетка - неформальная руководительница «секты» (судя по всему, пятидесятники, хотя конфессия в фильме не названа).
В советское время не могло быть и речи о посещении тюрем с миссионерской или благотворительной целью. Но в некоторых незарегистрированных общинах и группах верующие практиковали молитвы за осужденных единоверцев, а по возможности - оказывали помощь им и их семьям. Например, историк церкви ЕХБ М. С. Каретникова вспоминала о своем детстве (1930-40-е гг.): «Только у маминой постели иногда оказывались плачущие женщины (жены и вдовы
репрессированных, как я позже поняла), и мама им что-то тихо говорила. И потом они так же тихо молились» [7, с. 7]. А в конце 1940-х гг. в ленинградской нелегальной общине пятидесятников уборщица М. И. Гаврилова даже организовала сбор средств для помощи осужденным «за контрреволюционные преступления» (видимо, единоверцам), за что была арестована и осуждена в 1951 г. [14, с. 147, 149].
В 1960-80-е гг. особое внимание осужденным единоверцам уделяли баптисты-инициативники. В 1964 г. ими был организован специальный Совет родственников узников (СРУ) ЕХБ для сбора информации об осужденных единоверцах, а также для оказания помощи им и их семьям [14, с. 289]. В ленинградской общине Совета Церквей (СЦ) ЕХБ практиковались регулярные молитвы за осужденных единоверцев, поддержка их семей. Например, согласно справке старшего инструктора В. В. Васильева, посетившего 19 мая 1968 г. собрание инициативников в д. Заневка Всеволожского р-на: «Сектанты молились за узников. Особенно громко причитала одна из верующих, поминая находящуюся в заключении свою сестру, просила бога вразумить власти и не карать за веру в бога...» [18, л. 26]. По воспоминаниям служителя Е. Н. Куявского, в дни судебных процессов над инициативниками верующие специально отпрашивались с работы, приезжали из других мест, чтобы попасть в зал суда и поддержать своих единоверцев [8, с. 353].
В большинстве случаев труд в протестантских церквях был безвозмездным. Это касалось как участия в богослужениях (проповедь, музыка, хоровое и сольное пение, декламация стихов и т. д.), поддержания порядка в молитвенном доме и на прилегающей территории (уборка, ремонт, оформление помещения к празднику, посадка цветов), так и уже упомянутой помощи единоверцам (посещение больных, домашняя работа и т. д.). Кроме того, в протестантской среде поощрялось гостеприимство: верующие считали долгом накормить приезжих единоверцев и предоставить им ночлег. Более крупные общины брали «под опеку» соседние малочисленные группы: их периодически навещали служители и группы верующих для участия в богослужениях или другой помощи. Такие поездки особенно нравились молодежи: юноши и девушки могли не только приобщиться к служению, но и увидеть новые места, расширить круг знакомств.
В СССР дети из верующих семей находились в особо трудном положении: в школе они нередко терпели обиды и несправедливое отношение. Не будучи пионерами, они не участвовали в советских праздниках и общественной жизни своих сверстников. Им было трудно найти друзей. Поэтому протестанты старались украсить жизнь
своих детей, вывести их из социальной изоляции, устраивая детские и юношеские церковные общения, поездки, христианские праздники. Например, по воспоминаниям служителя ленинградской автономной общины ЕХБ Е. Н. Куявского, в январе 1983 г. церковная молодежь получила приглашение приехать на молодежное молитвенное общение в Латвию:
«Молодежь была рада общению. После, сидя на скамьях, всем нам раздавали бутерброды с чаем. Было молодежи человек пятьдесят. Такие общения очень объединяли меж собой молодежь разных общин и вдохновляли на дальнейшее служение Богу» [8, с. 537].
В назидательных проповедях, беседах служители мотивировали верующих принимать активное участие в жизни общины, делать пожертвования на церковные нужды: причем, это могли быть не только деньги, но, например, овощи, фрукты, цветы, выращенные членами церкви в своих садах и огородах и переданные для церковной трапезы, праздничного угощения или для украшения молитвенного дома. Многие песнопения русских протестантов содержат призывы к труду для Бога. На популярном в церкви ЕХБ осеннем празднике жатвы верующие благодарили не только за сельскохозяйственный, но и за духовный «урожай», а песнопения содержали призывы к активному служению, например: «Не хотел бы я бесплодным / К трону Господа прийти, / Хоть одну хотел бы душу / К Иисусу привести» (Сборник «Песнь возрождения»).
Строительство или ремонт молитвенного дома осуществлялись силами самих верующих. Когда в начале 1980-х гг. в ленинградской зарегистрированной общине ЕХБ начались ремонт и расширение молитвенного дома, все члены церкви и многие из «приближенных» внесли на это денежные пожертвования. По воспоминаниям верующей Л. Н. Веселовой, в строительных работах, кроме профессионалов, приняли добровольное участие многие члены общины, независимо от их возраста и профессии. Волонтеры безвозмездно трудились по вечерам после «обычного» рабочего или учебного дня, возвращаясь домой на последней электричке. Даже немощные старушки, не способные выполнять тяжелую работу, помогали на кухне [11, с. 77]. Аналогичным образом община АСД перестроила своими силами дом в п. Володарский, полученный от Ленгорисполкома в конце 1980-х гг. [1, с. 234].
Конечно, протестантские церкви, особенно многочисленные городские общины, не могли строить свою деятельность исключительно на безвозмездном труде волонтеров-энтузиастов. Особо ответственные служения требовали полной отдачи сил и времени, а женатые
служители были обязаны заботиться о семье (нередко многодетной). Поэтому крупные общины и церковные объединения могли иметь «освобожденных» служителей (пресвитеров и др.), получавших плату за церковный труд, хотя и небольшую - особенно если учесть ненормированный рабочий день, высокую степень нагрузки и ответственности. Кроме того, иногда «ставки» выделялись для работников, обслуживавших молитвенный дом - сторожей, уборщиц и др.
Однако большинство верующих имели «в миру» официальное трудоустройство, пенсию или стипендию, а церковному служению посвящали свободное время. Они проповедовали, пели в хоре, занимались с детьми и молодежью, навещали больных. В этом случае служение, независимо от затраченного времени и уровня квалификации, выполнялось ими бесплатно, на добровольных началах. Вместе с тем, в протестантских общинах сложились определенные формы материальной поддержки волонтеров.
В маленьких общинах, не способных содержать пресвитера, это служение нередко исполнял неработающий пенсионер, имевший свободное время и хотя бы небольшие средства на жизнь. В этом случае он, несмотря на полную занятость, не получал никакой платы от общины, но верующие могли поддерживать его другими способами -например, помогать по хозяйству. Если служитель по приглашению провинциальной общины менял место жительства и ехал туда, где его труд был востребован, верующие могли посодействовать ему в обустройстве на новом месте и предоставить жилье при молитвенном доме. Для служителей и волонтеров община могла организовать такие формы материальной поддержки, как питание в молитвенном доме, компенсация транспортных расходов. В случае приезда верующих на служение в другую общину, «принимающая сторона» обеспечивала им питание и ночлег.
В ленинградском молитвенном доме ЕХБ в конце 1950-х гг. было организовано бесплатное двухразовое питание для служителей и работников; служители получали деньги для оплаты проездных карточек. В общине проводились денежные премирования штата, выдавались деньги на лечение и покупку путевок. Согласно отчету уполномоченного Совета по делам религиозных культов за 1960 г., были предприняты меры по сокращению штатного персонала (18 чел.), а «кормушка ликвидирована» [2, л. 72]. Однако различные формы материальной поддержки служителей и волонтеров (например, питание в молитвенном доме) сохранялись в общине и в последующие годы.
Наконец, в катакомбных движениях русского протестантизма часть служителей находилась на нелегальном положении. Они не получали платы от церкви, кроме денег на транспортные расходы, но верующие, принимая их у себя, предоставляли им кров и питание. Например, в 1973-1977 гг. в г. Ивангороде Ленинградской области действовала подпольная типография издательства «Христианин» СЦ ЕХБ. Работники-нелегалы Иван Левин, Людмила и Лариса Зайцевы тайно жили в доме семьи Кооп и трудились бесплатно, имея только кров и питание. Весной 1977 г. типография была раскрыта, а ее работники и хозяин дома Д. И. Кооп получили сроки от 3,5 до 5 лет [14, с. 289-290]. Служитель ленинградской общины ЕХБ Е. Н. Куявский около двух лет (1967-1969) находился на нелегальном положении, постоянно совершая поездки по стране: посещал группы верующих, снабжал их изданиями СЦ, участвовал в подпольных совещаниях. Неся такое ответственное и рискованное служение, он получал лишь немного денег на дорожные расходы, а от верующих, у которых останавливался, имел ночлег и питание. Сам Евгений Куявский вспоминал об этом периоде:
«Бог мне Судья - я никогда не искал "своего" в служении, доверенном мне Богом и церковью, никогда не жалел себя [.] Из денег же, которые давали мне на дорожные издержки, я ни рубля не истратил для личных нужд или на гостинец моей семье... » [8, с. 426].
Таким образом, на протяжении всего советского времени русские протестанты сохраняли волонтерскую активность, несмотря на запреты и ограничения. После 1991 г. у них появились широкие возможности для разнообразной деятельности: церковной, миссионерской, социальной, образовательной, издательской, культурно-просветительской. Протестантские общины наиболее преуспели в организации реабилитационных центров для бывших заключенных, нарко- и алкозависимых. В Ленинградской области в 1995 г. одним из первых начал работу центр социальной реабилитации «Новая жизнь» (Кингисеппский район), организованный пятидесятниками. Евангельские христиане-баптисты открыли свой первый реабилитационный центр в 2004 г. в с. Торошковичи Лужского района; к 2012 г. число таких центров достигло двенадцати (Санкт-Петербург, Волхов, Тихвин, Приозерск, Выборг, Ломоносов, Гатчинский район и др.). Многие протестанты принимают посильное участие в церковной жизни и различных служениях (в большинстве случаев на волонтерских началах).
Однако, в течение последнего десятилетия идея бескорыстного служения, как важного принципа христианской жизни, переживает в протестантском сообществе определенный кризис. Среди главных
причин можно назвать: утверждение в России капиталистических отношений, культ потребления и материального успеха в обществе, популярность в пятидесятническо-харизматических общинах «идеи преуспевания» христиан. Кроме того, если в советское время церковь была практически единственным местом для самореализации верующих, то теперь многие протестанты сосредоточились на получении образования, профессиональной карьере, бизнесе. Распространенный образ современного успешного служителя - это не фанатичный бессребреник, а деловой человек, материально обеспеченный и умеющий привлечь в церковь людей и финансовые пожертвования.
Впрочем, само по себе желание верующих улучшить свою жизнь не означает их отказа от принципа бескорыстного служения, посвящения Богу части своего времени и средств. Волонтерская деятельность по-прежнему остается востребованной в протестантских церквях, а призывы к ней по прежнему находят отклик у верующих.
Список литературы
1. Из истории церкви адвентистов седьмого дня в России. - Калининград,
1993.
2. Информационный отчет ленинградского уполномоченного СДРК Н.М. Васильева за 1960 г. // Центральный государственный архив Санкт-Петербурга (ЦГА СПб). Ф. 9620, оп. 1, д. 51. - 78 л.
3. Информационный отчет ленинградского уполномоченного СДРК Н.М. Васильева за 1961 г. // ЦГА СПб. Ф. 9620, оп. 1, д. 55. - 80 л.
4. Информационный отчет ленинградского уполномоченного СДРК Н. М. Васильева за 1963 г. // ЦГА СПб. Ф. 9620, оп. 1, д. 63. - 85 л.
5. История евангельских христиан-баптистов в СССР. - М.: ВСЕХБ, 1989.
6. История евангельских христиан-баптистов России. - М.: РС ЕХБ, 2007.
7. Каретникова М. С. Малина под дождем. - СПб.: Библия для всех, 2010.
8. Куявский Е. Н. Остаться верным. - СПб., 2014.
9. Лунгин С., Нусинов И. Тучи над Борском. - М.: Детская литература,
1966.
10. Мицкевич А. И. История евангельских христиан-баптистов. - М.: РС ЕХБ, 2007.
11. Никольская Т. К. Евангельские христиане-баптисты в Ленинграде (1946-1991) // Вестн. Моск. богосл. семинарии евангельских христиан-баптистов. - 2017. - № 8. - С. 71-83.
12. Никольская Т. К. Русские протестанты в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. // Свобода совести в России: исторический и современный аспекты: сб. ст. Вып.12. - СПб.: РОИР, 2016. - С. 43-49.
13. Никольская Т. К. Русские протестанты и сектанты в Порховском крае // Краеведческие чтения. Порхов - Холомки: Материалы науч. конф. 21-23 сентября 2001 г. - Псков: ПОИПКРО, 2002. - С. 142-148.
14. Никольская Т. К. Русский протестантизм и государственная власть в 1905-1991 годах. - СПб.: Изд-во Европейского ун-та в С.-Петербурге, 2009.
15. Павлов П. В. Призванные к свободе духа. - М.: Христианский центр «Логос», 2014. - 80 с., ил.
16. Проханов И. С. Новая или Евангельская жизнь. Т. II. - М.: Христианский центр «Логос», 2009.
17. Смирнов М. Ю. Непротестантский взгляд на протестантизм в России // Протестантизм как фактор формирования российской государственности и культуры. Антология / сост., вст. ст., коммент. М. Ю. Смирнова. - СПб.: РХГА, 2012. - С. 7-22.
18. Справка ст. инструктора В. В. Васильева о посещении 19.05.1968 группы баптистов-откольников, собиравшейся в доме Лукас д. Заневка Всеволожского р-на // ЦГА СПб. Ф.2017, оп.1, д.13, л. 26-29.
19. Этноконфессиональный иллюстрированный атлас Ленинградской области / О. М. Фишман, М. Л. Засецкая и др. - СПб.: Инкери, 2017.
Статья поступила: 16.05.2018. Принята к печати: 29.06.2018
