CC BY
14в
олнение
возникло из
(Сулеевское восстание 1885 г)
В 70-80-е гг. XIX в. на территории России вспыхнул целый ряд крупных народных восстаний. Одним из очагов народного движения тех лет явилось Среднее Поволжье. Это прежде всего Спасский, Казанский, Чистопольский уезды Казанской и Бугульминский и Бу-гурусланский уезды Самарской губерний.
Непосредственным толчком к народному возмущению послужило издание в 1884 г. «Правил о порядке применения в Самарской губернии меры убивания зачумленного и подозреваемого в зачумле-нии скота, изданных к обязательному исполнению в Самарской губернии, согласно 6 ст. закона 3 июня 1879 г.» Предусмотренные «Правилами» меры были направлены на устранение эпидемии чумы среди скота. Однако финансироваться они должны были за счет крестьян, что означало, по сути, обложение их новыми налогами. Согласно 2-й статьи «Правил», «на усиление сумм губернского сбора устанавливался сбор со всех скотовладельцев, в размере 1,5 процента с нормальной ценности владеемого скота»1. Кроме налога, «Правилами» предписывалось убивать зараженный скот и уничтожать вещи его хозяина.
Для проведения этих мер в деревнях учреждались чумные комиссии и ветеринарные стражники2 для контроля за перегоном скота в Самарскую губернию, которые содержались за счет населения3. Стражники на деле, вымогая взятки, в любой момент готовы были «подозревать» в болезни животных и ставить крестьянина под угрозу полного разорения4.
Предполагалось возмещение убытков владельцам зараженного скота. Однако, как следует из доклада гласного губернского земского собрания А. Бострома на заседании 6 марта 1884 г., вознаграждение за убитых животных не соответствовало их действительной стоимости: «Например, быки у крестьян Николаевского уезда начинают пахать в возрасте от 11/2 до 21/2 лет и стоят в этом возрасте от 25 до 40 руб., нормальная же оценка им проектирована от 12 до 15 руб.»5
Но дело было не только в экономическом недовольстве. Уже в начале 1884 г.
прослеживается тенденция особого противодействия мерам правительства со стороны татарского населения. Так, сельские старосты селений Азнакаевской волости Бугульминского уезда отказались от тетрадей для записи заболевающего скота, а в д. Фейзуллово Самарского уезда магометанское население выступило против избранного члена чумного участка, которым оказался православный священник. По показанию свидетеля событий 1885 г. Бугульминского уездного исправника Му-ровцева, данных уже во время судебного процесса над крестьянами д. Сулеево, «ближайшим источником волнения было ложное истолкование изданных земством чумных правил, в которых имелось как бы в виду одно только русское население Бу-гульминского уезда, а не татарское... В этих правилах говорилось о священниках, а о муллах не упоминалось, вследствие чего татары стали думать, что и у них будут православные священники». И далее: «В форме для составления описи скота тоже были упомянуты одни лишь русские деревни и имена крестьян, из чего татары пришли к заключению, что магометанские селения будут именоваться русскими названиями, и им самим дадут русские имена»6.
Различные толки среди народа подогревала изданная специально для татарского населения брошюра на татарском языке о чуме. Брошюра, кроме противочумных мер, заключавшихся в изоляции заболевшего скота, дезинфекции помещений и одежды хозяев, разъясняла способ умерщвления животных посредством укола в затылок, как требовали того правила, утвержденные мнением Государственного Совета 3 июня 1879 г.7 Муллы и грамотные из народа стали говорить, что новые правила посягают на мусульманскую веру. Ссылаясь на 9-ю статью инструкции управам, они утверждали, что в мусульманские селения будут присланы священники, которые станут чинить разбирательства между мусульманами. В убиении скота посредством укола, а не зарезания, усматривали прямое нарушение шариата. Начали распространяться слухи об обращении мусульман в христианство, назначе-
ИЗ ГЛУБИНЫ СТОЛЕТИЙ
ние ветеринарных стражников воспринималось как первый этап проведения этой политики. Росту возмущения татарских крестьян Бугульминского уезда Самарской губернии способствовало еще и то обстоятельство, что им были хорошо известны волнения в Казанской губернии, носившие религиозный оттенок, и зверства губернатора Скарятина по отношению к крестьянам.
О переплетении религиозных и экономических мотивов ярко свидетельствует письмо-прошение поверенных от деревень Урсаево, Тумутук, Чалпы, Сасыкулево, Еланкулево Бугульминского уезда Туму-туковской волости Шагимардана Нагейба-нова и д. Тойкино Азнакаевской волости Вильдана Нугуманова министру внутренних дел. В нем говорилось:
«Осенью прошедшего г. (1884. — Г. Р.) по Бугульминскому уезду прошел слух, что будто бы правительство издало какое-то распоряжение об обращении магометан в христианство. Слух этот подтверждался следующими фактами: Самарская духовная консистория в № 9 своих «Епархиальных ведомостей» за 1878 г. сделала распоряжение о причислении магометанских деревень к православным приходам; насколько это справедливо, Ваше Высокопревосходительство, можете убедиться из представляемой при сем копии предписания благочинного Сквор-цова священно-церковнослужителя с. Ми-кулина; в предписании этом прямо сказано, что деревни с сплошным магометанским населением должны показываться по ведомостям вместе с христианскими приходами. Само собой разумеется, что подобного рода слухи, подкреплявшиеся другими из соседней Казанской губернии, где губернатор Скарятин сделал распоряжение об устройстве в магометанских деревнях каланчей с колоколами, встревожили магометанское население, которое начало беспокоиться за целость и неприкосновенность своей религии. Волнение дошло до того, что в некоторых местностях Бу-гульминского уезда магометане производили беспорядки и насилия против волостных и сельских начальников. [...] В некоторых татарских деревнях жители вовсе
д
отказались от урядников и не дают им квартирного довольствия.
[...] Благоволите поэтому прислать нам для вручения нашим верителям печатные объявления о том, что правительство не желает изменить нашу религию, и предоставляет нам ту же свободу вероисповедания, которая существовала до сих пор»8.
Наиболее ярко народное недовольство проявилось в Самарском, Николаевском и Бугульминском уездах Самарской губернии, ставших эпицентрами восстаний 1884 — начала 1885 гг. Сулеевское восстание, развернувшееся 18 мая 1885 г., было кульминацией протеста. Ему предшествовали следующие события.
В январе 1885 г. крестьяне ряда сел Бугульминского уезда стали отказываться от составления списков рогатого скота. После учреждения ветеринарных стражников последние были изгнаны из деревень Бигашево и Сулеево. Документы, изъятые при аресте у одного из зачинщиков, Гиль-мана Адегамова, ясно говорят о том, что крестьяне неоднократно обращались к властям с просьбами отозвать ветеринарных стражников и прекратить бесчинства.
В Сулеево в середине мая 1885 г. прибыли представители соседних деревень: Урсалыбашево, Татарская Шерлама, Новое Каширово, Мензелибашево. Сюда согласно правилам и распоряжению явился ветеринарный стражник, вскоре вынужденный покинуть деревню и уведомить об ослушании крестьян начальство.
Татарское общество Сулеево попыталось обратиться в Оренбургское духовное собрание. Доверенным от общества крестьян выступил Гильман Адегамов, впоследствии один из главных обвиняемых по делу о восстании. «В августе месяце минувшего 1884 г. в селение моих доверителей приехали чины полиции, урядный исправник, становой пристав и полицейские урядники и предъявили обществу правила о порядке страхования скота, а ровно о вознаграждении за убиваемых и за болевших животных. Это противно нашему магометанскому закону, указанному в 5 гл. 8 ст. Корана. Мы осмеливаемся покорнейше просить Ваше Сиятельство Вашего ходатайства [...] об отмене властями правил
страховать, убивать скот и получать за него какое бы то ни было вознаграждение. Присовокупляя при этом, что доверители мои ни в коем случае противиться власти не желают, если только подобные требования не противны нашему магометанскому закону»9.
Бугульминский уездный исправник Муровцев, решив выловить организаторов возмущения, привлек в качестве осведомителей татарских кулаков. Он попытался арестовать Г. Адегамова, но крестьяне не допустили этого, и тщательно укрыли его от властей. В Сулеево прибыл губернатор. Его обращение к собравшемуся на площади народу было встречено криками, руганью.
Как следует из документов следственного дела, основными зачинщиками мятежа явились муллы Ахунзян Усманов (д. Урсалыбашево), Хамидулла Фейрузов (д. Сулеево), а также крестьяне Гильман Адегамов (д. Сулеево), Насыбулла Абдул-Латыпов (староста д. Сулеево), Шагиахмет Бикмухамметов (д. Урсалыбашево), Асыл-гарей Мухаметгареев (запасной рядовой, д. Сулеево) и др. Всего — 26 человек.
На сулеевской улице собралась толпа свыше 600 человек, кроме односельчан, тут были башкиры, тептяри и татары соседних деревень. Губернатор взял под арест старосту и, подойдя близко к толпе, приказал встать всем на колени. Народ, не подчинившись, вооружился кольями, палками, рычагами и двинулся на губернатора и стоявших с ним чиновников10. Последний удалился, а через несколько дней в Сулеево прибыл батальон солдат. Была учинена расправа, арестованы зачинщики, крестьянский скот, вопреки желанию владельцев, был переписан. Кроме 1,5 % налога, крестьян обязали оплатить судебные издержки и перевозку войск.
Разбирательство по делу продлилось до осени 1885 г. Вследствие обысков в домах обвиняемых было собрано огромное количество вещественных доказательств, среди которых и личная переписка подсудимых. Все бумаги переведены на русский язык. Наиболее интересным представляется письмо Г. Адегамова императору Николаю II, написанное несколько дней спу-
«ВОЛНЕНИЕ ВОЗНИКЛО ИЗ ЗАБЛУЖДЕНИИ И ОШИБОК...?,
стя после рассматриваемых событий: «По правилам, изданным правительством в 1879 г., чумной комиссии усматривается, что в них сказано, чумной скот убивать, в яму зарывать, за убитый скот страховые деньги платить. Признавая это правило не согласующимся с шариатом, хотя и обращались с просьбами к начальству, но начальство, не обращая на все это внимания, находясь постоянно у нас, требовали с нас обязательного согласия. В 1885 г. мая 17 дня Самарский губернатор, исправник, становой, прокурор, советник и другое начальство с урядниками прибыли в Су-лееву, приказали с соседних селений собрали там сход, не спрашивая нас ни о чем, сам и урядники по его приказанию нанесли народу побои шашками и обезумев народ уехали. Почему прибегаю к стопам Вашего Величества, прошу на обстоятельства, изложенные в этом прошении, обратить внимание и по разбору оного не лишить нас того, что повелевает нам наш шариат, не убавляя и не прибавляя, словом жить по-прежнему. Гильман Адега-мов. 1885 мая 25 дня»11.
Казанская судебная палата на публичном заседании, состоявшемся 3-4 октября 1885 г., заслушав все материалы следствия, вынесла приговор. Активные участники восстани — 18 из 26 человек, находившихся под следствием, — были осуждены на различные сроки заключения. Гильман Адегамов был лишен «всех прав состояния» и выслан на поселение в Сибирь.
Было вынесено и нескольких оправдательных приговоров. Так, от ответственности был освобожден один из самых активных «возбудителей» народного недовольства Хамидулла Фейрузов. В его отношении следствие пришло к выводу, что «убежденный лично в несоответствии этих правил постановления шариата, он искренно передавал своим единоверцам, что думал и чувствовал, уговаривая их отстаивать свое вероучение»12.
Судьи были вынуждены признать, что волнение носило экономический характер, несмотря на то, что дело рассматривалось в уголовном суде. Противление крестьян было объяснено их неграмотностью и невежественностью. Религиозные аспекты дела, скорее всего, умышленно оставлены без внимания.
Заключение по приговору было следующим: «Причина сего заключается преимущественно в том, что народное волнение возникло из заблуждений и ошибок и не было вызвано какой-либо положительной народной тягой и злоупотреблением властей»13. Однако эти строки не полно отражают истинную суть описываемых событий. Волнение явилось не просто следствием «заблуждений и ошибок», оно явилось продолжением, звеном в цепи выступлений против насильственной христианизации и произвола властей в отношении нерусского населения.
ПРИМЕЧАНИЯ:
1. НА РТ, ф. 51, оп. 8, д. 400, л. 94.
2. См.: Инструкция для ветеринарных стражников Самарской губернии. - Самара, 1885. - 2 с.; НА РТ, ф. 51, оп. 8, д. 400, л. 93.
3. НА РТ, ф. 51, оп. 8, д. 400, л. 189.
4. Байрамов К. Сулеевское восстание 1885 г. // Труды Казанского филиала Академии наук СССР. - 1959. - Вып. 2. - С. 111.
5. Постановления Самарского губернского земского собрания чрезвычайных сессий 6 марта и 14 июня 1884 г. - 231 с. (см.: НА РТ, ф. 51, оп. 8, д. 400, л. 202 об.-203).
6. НА РТ, ф. 51, оп. 4 доп., д. 83, л. 162 об.
7. Там же, оп. 8, д. 400, л. 105 об.
8. Там же, л. 81-82.
9. Там же, л. 36.
10. Там же, оп. 4 доп., д. 83, л. 193.
11. Там же, оп. 8, д. 400, л. 4-4 об.
12. Там же, оп. 4 доп., д. 83, л. 200.
13. Там же, л. 200 об.
д
Постановление Оренбургского магометанского духовного собрания
30 июля 1884 г.
Слушали: отношение г. Самарского губернатора от 14 июля сего г. за № 4160, последовавшее на имя г. муфтия, которым сообщает, что Самарским губернским земством с разрешения г. министра внутренних дел в видах прекращения существующей в губернии чумной эпизоотии на рогатом скоте введены правила об убивании чумного скота и о выдаче скотовладельцам по установленной таксе вознаграждения за убитый скот, а также и за павший, если в последнем случае соблюдены требуемые условия. Применение этих правил в некоторых местностях с татарским населением встречает крайнее затруднение, так как жители-татары от выполнения установленных правил отказываются, указывая, как на основание к тому, на магометанскую религию, воспрещающую будто бы убивание зачумленного скота и получение за него денег: так, например, Стерлитама-ковская волость Бугульминского уезда, несмотря на объявление местного уездного исправника созванному им 6 сего июля волостному сходу обязательности для населения выполнения означенных правил и пользы, от их выполнения положительно отказалось. Ввиду сего и поступивших к Его Превосходительству от обществ Стерлитамаковской волости просьб об отмены упомянутых правил им предписано Бугульминскому уездному исправнику через посредство местных мулл и ахунов разъяснить упомянутым обществам, что сказанными правилами по существу их магометанская религия не нарушается, и она при выполнении этих правил насколько то касается способа убивания чумного скота будет строго соблюдаться. А потому, сообщая об этом, Его Превосходительство г. начальник губернии просит Духовное собрание сделать распоряжение, чтобы муллы убедили крестьян исполнять установленные земством правила, экземпляр коих при сем прилагается, и о последующем его уведомить.
Приказали: по рассмотрении и соображении настоящего требования и присланных правил о порядке применения в Самарской губернии меры убивания зачумленного и подозреваемого в зачумлении скота Магометанское духовное собрание усматривает, что некоторые мусульмане к выполнению требования начальства по установленным правилам относительно убивания зачумленного или заподозренного в этом скота встретили затруднение, так как правилами религии убивание запрещается. Между тем не усматривая из правил в каком порядке должно быть производимо убивание, следовательно взамен убивания может [быть] произведено зарезание этого скота по правилам религии, что не противоречит изданным правилам и правилам религии, а потому и определяет: для выиграния времени к выполнению населением обязательных требований начальства обо всем вышеизложенном сообщить в полицейские управления Самарской губернии: Бугульминское, Бузулукское, Бугурусланское, Самарское, Новоузянское, Ставропольское и Николаевское и просить безотлагательно объявить всем духовным лицам мусульманского вероисповедания, чтобы они старались содействовать распоряжению начальства убеждениям прихожан своих для их же собственной пользы с тем, что зараженный скот чумой или заподозренный в оной в мере убивания резали с осторожностью по правилам религии, если это будет возможно, на их обязанность, с соблюдением установленных правил, о каковом распоряжении от лица г. муфтия уведомить г. Самарского губернатора. Что и было исполнено 31 июля 1884 г.
С подлинным верно: (и. д.) секретаря (подпись).
С подлинным сверял: и. д. столонач[альника] (подпись).
НА РТ, ф. 51, оп. 4 доп., д. 83, л. 121-122 об. Копия.
Гульнара Рафикова,
аспирант Института истории АН РТ
«ВОЛНЕНИЕ ВОЗНИКЛО ИЗ ЗАБЛУЖДЕНИИ И ОШИБОК...»
