CC BY
27
Н. Р. САЕНКО (Волгоград)
ВОЛГОГРАДСКАЯ СЕКЦИЯ РФО «РУССКАЯ РАЦИОНАЛЬНОСТЬ В ГЛОБАЛЬНОМ МИРЕ» В 2006 г. ПРЕДЕЛЬНЫЕ ПОНЯТИЯ ОНТОЛОГИИ В ПРИЛОЖЕНИИ К РУССКОЙ МЕНТАЛЬНОСТИ
Волгоградская секция Российского философского общества «Русская рациональность в глобальном мире» заявила о своем создании в начале 2006 г., но коллективная исследовательская работа велась задолго до официального оформления научного союза. Изначальные приоритеты наших исследований отражены в следующих задачах:
- изучить специфику российской культуры, проявившуюся в процессе глобализации;
- объяснить логику отражения российского культурного своеобразия в сцеплении предельных метафизических понятий русской философии;
- описать специфику русской рациональности;
- рассмотреть проблему бинарности / тринитарности русского сознания;
- исследовать содержание мифологем российской повседневности;
- наметить пути решения нравственных вопросов современной русской культуры;
- эксплицировать взаимное влияние искусства, религии и философии в современной русской культуре.
За первый год работы члены тематической секции РФО приняли участие в следующих научных мероприятиях:
• Международная научная конференция «Проблемы социодинамики культуры в современном обществе» (27 - 30 ноября
2006 г., Уфа);
• III межрегиональные исторические чтения «История России: на перекрестке мнений» (2 марта 2006 г., Волгоград);
• Международная научно-практическая конференция «IV Серебряковские чтения» (14 апреля 2006 г., Волгоград);
• Международный научный форум «Наука, искусство, образование в III тысячелетии». Конференция «Идеи Просвещения в мировой культуре: к 250-летию В.А. Моцарта» (4 — 7 апреля 2006 г., Волгоград);
• региональная научно-практическая конференция «Художник и время. Время художника» (21 - 22 сентября 2006 г., Волгоград);
• Всероссийская конференция, посвященная презентации книжного проекта Людмилы Улицкой - серии книг по культурной антропологии для детей 10-12 лет «Другой, другие, о других» (20 октября 2006 г., Волгоград);
• VIII ежегодная Всероссийская конференция «Гармония и хаос: этико-эстети-ческие аспекты» в рамках «Дней петербургской философии - 2006» (17 - 18 ноября 2006 г., Санкт-Петербург).
Представителями нашей ячейки РФО (Л.В. Щеглова, Н.Б. Шипулина, Н.Р. Саенко, И.В. Пермяков) подготовлен проект, участвующий в конкурсе грантов РГНФ
2007 г. «Диахроническое россиеведение: типы рациональности и антропологические идеалы» (область знания - философия культуры, направление - фундаментальные исследования).
Вышли в свет более 30 публикаций членов секции. Ведется работа над коллективной монографией.
Подготовлено к публикации учебное пособие «Этнокультурология в истории и повседневности» (авторы Л.В. Щеглова, Н.Б. Шипулина, Н.Р. Саенко), включающее результаты исследований членов ячейки.
Многоаспектный коллективный анализ русской культуры, специфики русского мышления может быть осуществлен при обязательном рассмотрении предельных оснований мировоззрения. Поэтому наша исследовательская стратегия включает процесс выявления места сложных представлений о небытии в русском менталитете и связывания результатов с эстетическими и метафизическими образами литературы, музыки, кинематографа и живописи XX в. Исходя из того, что русское понимание
© Саенко Н.Р., 2007
небытия - это не противопоставление, не полярность бытию, а отличие от бытия, его дополнение, расширение, а в сфере творчества - еще и источник или сила, подобная греческой энтелехии, мы ищем, как это ни парадоксально, «русские формы небытия». Исключительность именно русской пустоты как «незавершенности бытия» отмечается исследователями в сравнении с европейским отрицанием, которое соответствует замкнуто-раздельной картине мира.
Для русской ментальности характерен принцип «иного», в отличие от западного «противоположного», поэтому точнее будет говорить «русское инобытие», нежели «русское небытие». В русской философии трансцендентное «безусловное бытие» равно небытию. С. Франк назвал свое важнейшее метафизическое произведение -«Непостижимое». Однако это не гносеологическое табу, наложенное в Европе на небытие со времен Парменида: «Небытия ни познать (непостижимо) не сможешь, // Ни в слове выразить». Это психологическое ощущение соприкосновения с инобытием, которое внешне воспринимается (а может быть, проявляется) как политическая и социальная апатия, леность, непродуктивная созерцательность. На самом деле такое мысленное нахождение на по-граничье «бытие/небытие» является источником творчества. У И. Бродского, например, поэта, ощущающего себя небытием (я, иначе - никто, всечеловек, один / из), такое состояние становится исходным положением творящего. О родстве между читателем и поэтом Бродский скажет: «И сходство двух систем небытия / Важнее, чем двух форм существованья». Мир вещей и души человека рисуется поэтом в виде цепи повторений, оформлений, воплощений небытия. Поэт выводит целый спектр форм негации (сижу, шелестя газетой, раздумывая, с какой / натуры все это списано? чей покой, / безымянность, безадресность, форму небытия / мы повторяем в летних сумерках - вяз и я?). Хотя и в самом русском искусстве время от времени торжествует стихия инобытия -безразличия, размытости (излюбленные темы русской литературы - тоска, болезнь, дорога, ветер, дремота, разгул и т. п.).
Русская негативность проявляется и в другой крайне противоположной форме -вечное отрицание, постоянно становящее-
ся, поиски новизны, неудовлетворенность. Первое, что напрашивается в качестве подтверждения-иллюстрации, - революции и религиозные вариации нигилизма, однако активное отрицание обнаруживаем и в эстетической области (супрематизм, обэ-риуты, московский концептуализм). Эмоциональный образ пустоты в русской культуре связан с тоской и хандрой. Это специфически русское состояние души отмечали многие иностранцы, изучавшие русскую культуру, в том числе и австрийский поэт Р.-М. Рильке. Всякая тоска может быть представлена как тоска по утраченному, по несбывшемуся, по невозможному, т.е. по разным формам небытия. Тоска тянет или сосет душу также, как физический вакуум втягивает в себя материю.
Совершенно очевидный русский негативизм - от монашеского ухода от мира до коммунистической революционности -оказывается позицией поэтизации пустоты в сравнении с тремя другими культурными типами негации: иудейским негативизмом («нет бытию»), явным (буддизм) или скрытым (даосизм) восточным («нет» как бытие) и квазипозитивизмом западным («нет» в бытии). Дать формулу русской отрицательной онтологии (мы активно используем термин «нигитология», введенный В.А. Кутыревым *) труднее: может быть, это «нет» как источник нового бытия? В этом отношении нам близки размышления В.В. Бибихина: «Нигилизм -не превращение всего в ничто, а отказ от раскрашивания пустоты...»2.
Рельефная специфика нигитологии русской культуры является для нас дополнительным аргументом, чтобы интересоваться глубинными интенциями национального культурного сознания и конкретными типами его выражения: художественно-эстетическими формальными потоками, феноменами вещественной и ценностной обыденности, философскими интенциями, религиозными и эзотерическими мировосприятиями.
Таким образом, мы предпринимаем объемную исследовательскую попытку создания феноменологии и онтологии нич-
1 Кутырёв, В.А. Оправдание бытия. Явление нигитологии и его критика / В.А. Кутырёв // Вопр. философии. 2000. № 5.
2 Бибихин, В.В. Язык философии / В.В. Би-бихин. М.: Изд. гр. «Прогресс», 1993. С. 213.
то, погружаясь в особый культурфилософ-ский дискурс, формирующийся в процессе целостного осознания небытия, последующей процедуры обработки результатов этого созерцания аналитическим разумом и, наконец, вербальной фиксации актуализовавшегося аналитического опыта.
Н. Б. ШИПУЛИНА (Волгоград)
ХУДОЖНИК И ВРЕМЯ.
ВРЕМЯ ХУДОЖНИКА
В последние 10 - 15 лет произошла чрезвычайно показательная и интересная трансформация деятельности музеев России и мира. Изменился сам статус музея как социокультурного института. Из статичного кумулятора и хранилища художественно-культурных ценностей он превратился в «живой» культурный субъект, в особый локус творчества в самом широком смысле этого слова. Это теперь и научная площадка для проведения конференций, форумов, заседаний дискуссионных клубов; и своего рода творческая мастерская, где осуществляется работа мастер-классов по созданию произведений искусства самых различных видов; и театральный или кинозал; это и специфическое образовательное пространство, где реализуются новаторские педагогические идеи и проекты. Волгоградский музей изобразительных искусств все эти изменения воплотил в своей деятельности в полной мере, а для некоторых из них явился зачинателем. Не случайно в последнее время ВМИИ принимает участие во всероссийских конкурсах по направлению «Меняющийся музей в меняющемся мире».
Одним из направлений деятельности нового «живого» музея является научно-ис-следовательская работа, предполагающая, помимо реализации традиционных задач, состоящих в популяризации творчества российских и зарубежных художников, имеющих прямое отношение к фондам музея, еще и изучение культурного контекста создания тех или иных произведе-
ний искусства, выставляющихся в экспозициях, исследование биографий художников, тщательный семиотический, культурологический, искусствоведческий анализ художественных текстов и т. п.
Примером такой научной жизни Волгоградского музея изобразительных искусств явилась прошедшая 21 -22 сентября 2006 г. научно-практическая конференция «Художник и время. Время художника», приуроченная к юбилею русского художника Ильи Машкова, который праздновался в августе 2006 г. Сами организаторы конференции определили ее цель так: «выявление роли и значения истоков культуры “малой родины” в эстетических представлениях и изобразительном языке мастеров изобразительного искусства». Иными словами, И. Машков, с одной стороны, рассматривается организаторами выставки и научной конференции как известный отечественный художник, один из самых отважных реформаторов художественного языка русского искусства, как один из самых ярких и самобытных героев авангарда и организатор общества «Бубновый валет». С другой стороны, И. Машков предстает как наш земляк (родился 29 июля 1881 г. в станице Михайловской, нынче входящей в состав Урюпинского района), чье творчество вписано в страницы истории нашего города и области. Причем в контексте времени и культурного пространства «малой родины» интерпретируются не только художественные эксперименты И. Машкова, но и его общественная деятельность. Большой раздел экспозиции посвящен культурно-преобразовательной деятельности художника на родине, в станице Михайловской, в 1930-е годы, направленной на превращение ее в образцовый социалистический городок. Особую ценность выставке придали включенные в экспозицию подлинные документы, фотографии, предметы из мастерской художника, а благодаря инсталляции, составленной из любимых предметов художника (старинный шкаф, самовар, хохломская деревянная посуда), выставка приобрела игровой, праздничный оттенок, несущий след ранних бубнововалетских акций 1910-х годов, связанных с балаганной, фольклорной эстетикой.
© Шипулина Н.Б., 2007
