CC BY
34
УДК 94(47).083.5-283.3-35 ГРЕБЕНКИН И.Н.
доктор исторических наук, профессор, кафедра истории России, РГУ им. С.А. Есенина E-mail: grin17.66@mail.ru РОМАНИКА А.С.
аспирант, кафедра истории России, РГУ имени С.А. Есенина
E-mail: a.romanika@rsu.edu.ru
UDC 94(47).083.5-283.3-35 GREBENKIN I.N.
Doctor of historical sciences Professor of Russian history department Ryazan State University named for S. Yesenin
E-mail: grin17.66@mail.ru ROMANIKA A.S.
Graduate student of the department of Russian history Ryazan State University named for S. Yesenin E-mail: a.romanika@rsu.edu.ru
ВОЕННЫЙ ВОПРОС В ИДЕОЛОГИИ И ПРАКТИКЕ СОЦИАЛИСТОВ-РЕВОЛЮЦИОНЕРОВ
НА РУБЕЖЕ XIX-XX ВВ.
MILITARY ISSUES IN IDEOLOGY AND PRACTICE OF SOCIALIST REVOLUTIONARY PARTY AT THE BOUNDARY BETWEEN XIX AND XX CENTURIES
Статья посвящена постановке военного вопроса в идеологии неонародничества и практической деятельности социалистов-революционеров в военной среде. Представлены теоретические взгляды на армию и военнослужащих в системе общественных отношений, получившие отражение в программных документах и пропагандистских материалах Партии социалистов-революционеров. Рассматривается точка зрения эсеров на проблемы войны и мира, политическая позиция партии в связи с началом Русско-японской войны. Особое внимание уделено целям и методам революционной работы в армии в период Первой русской революции.
Ключевые слова: революционное движение, социалисты-революционеры, революционная пропаганда, армия, Русско-японская война, Первая русская революция.
The article focuses on setting up a military issue in ideology of neonarodniks and activities of the Socialist-Revolutionaries in the military environment. The system of social relations is viewed from the angle of theoretical concept of the army and the military, which was reflected in basic documents and propaganda materials of the Socialist Revolutionary party. The research also deals with SR's viewpoint on the problem of war and peace, the political position of the Party linked to the beginning of the Russo-Japanese war. A special accent is made on goals and methods of the revolutionary work in the army during the First Russian Revolution.
Keywords: Revolutionary movement, Socialist-Revolutionaries, revolutionary propaganda, army, Russo-Japanese War, the First Russian Revolution.
Одним из этапных событий в развитии революционного движения в России стал процесс объединения народнических кружков и групп в конце 1890-х гг Итогом его стало создание Партии социалистов-революционеров (ПСР) - заметнейшего явления политической жизни страны в революционную эпоху. Идейные установки и деятельность эсеров имеют обширную историографию [33, 18, 6, 3, 16]. Вместе с тем отдельные ее аспекты заслуживают более внимательного изучения. Среди них - проблема войны и мира в идеологии неонародников, отношение к военным как социальной группе и вооруженным силам как государственному институту, партийная работа в армии накануне и во время Первой русской революции.
На рубеже XIX-XX вв. военный вопрос не занимал особого места в программных документах социалистов-революционеров [28]. В качестве ведущих сил предстоящей революции руководители движения рассматривали крупные социальные группы - рабочих, крестьян, демократическую интеллигенцию. Лидер эсеров В.М. Чернов считал важнейшим условием успеха партии «тесный органический союз пролетариата городской индустрии с трудовым крестьянством деревень» [34, с. 336]. Вместе с тем,
эсеры понимали значение работы в армии и на начальном этапе борьбы лишь из тактических соображений не готовы были приступить к ней. В одном из программных положений партии того времени (1898 г.) указывалось: «В виду целесообразности затраты сил необходимо пока отказаться от деятельности среди войска» [25, л. 2]. В то же время, учитывая задачу «распространения во всех слоях населения идеи политической свободы» [17, л. 3], социалисты-революционеры в теоретических трудах и агитационных материалах нередко поднимали проблемы армии и революции. С одной стороны, царская армия являлась главным инструментом защиты самодержавия от любых внутренних возмущений [21, с. 52]. С целью сопротивления полицейскому и военному подавлению партия планировала создание боевых дружин [30, л. 1]. С другой, ведя революционную агитацию в войсках можно было не допустить превращения военных в послушное орудие властей. На это была направлена пропагандистская работа эсеров: «Направьте штыки и ружья не в ваших отцов и братьев, а в ваших начальников, когда они прикажут вам брать на душу злое дело и стрелять в народ!» [11]. Значение ее понимали идеологи партии: «Ввиду важной роли войск при
© Гребенкин И.Н., Романика А.С. © Grebenkin I.N., Romanika A.S.
участившихся случаях стачек и аграрных бунтов мы, в числе прочих приемов подготовления революции, стоим за почти забытую теперь пропаганду и агитацию в армии, даже лучшие элементы которой, как мы могли убедиться в последнее время, оставлены в стороне современными пропагандистами» [21, с. 56].
Уже на первом съезде ПСР ставилась задача обратить особенное внимание на агитационную и организационную работу среди войск [33, с. 238]. Резолюция второго эсеровского съезда также гласила: «Партия должна немедленно выступить за самые наболевшие нужды страны и, прежде всего, масс рабочих, крестьянских и солдатских», «призвать народ и армию к активной поддержке» [29, л. 1]. Заветнейшим желанием революционеров В.М. Чернов называл привлечение войска на сторону восставшего народа [35, с. 253].
Вопрос об отношении к армии в связи с нарастанием революционной активности обсуждался в партийной печати. Накануне событий 1905 г. на страницах главного печатного органа ПСР газеты «Революционная Россия» отмечалось, что в кругах радикалов преобладает мнение о том, что прямое вооруженное выступление против царизма в современных условиях скорее всего обречено на поражение: «Народу теперь гораздо труднее вооружиться, а правительство сильнее, чем когда-либо: чудеса военной техники делают стальное чудовище милитаризма непобедимым в открытой борьбе» [20, с. 3]. Однако, это не означает, что вооруженное восстание исчерпало себя как метод революционной борьбы. Противникам самодержавия необходимо привлечь на свою сторону как можно большее число военных, «обратить силу армии на службу революции». «Оппозиционных настроений» от российского войска «можно ожидать теперь с еще большим основанием, чем каких либо сто или пятьдесят лет тому назад» в силу возросшего уровня грамотности среди солдат, а также нарастания социально-политических противоречий в стране. Способствовать росту протестных настроений в армейской среде должна «прямая пропаганда среди солдат, приспособленная к их психологии, образу жизни, непосредственным страданиям». Революционно настроенные солдаты и офицеры должны войти в составы боевых дружин и помогать своими знаниями и навыками в подготовке массового движения против самодержавия. Без союзников среди военных нельзя было добиться «дезорганизации правительственного механизма», в частности, нарушения «путей подвоза войск, уничтожения пороховых складов». Все эти доводы должны были свидетельствовать о неизбежности применения вооруженной силы как средства революционной борьбы и значения армии и военных для достижения успеха [20, с. 6].
Новым явлением для российского революционного движения стало вовлечение военных в террористическую деятельность. Если офицеры-народовольцы тщательно конспирировались и не были задействованы в покушениях на государственных деятелей, то сподвижники эсеров в рядах армии входили в составы террористических групп. В частности, на совещании представителей военных организаций партии была принята «резолюция о терроре», признающая «применение террора в пределах армии против наиболее ярких и вредных представителей самодержавного режима, своей преступной деятельностью парализую-
щих успех революционного дела в войсках» [33, с. 260].
Таким образом, выступая за объединение народных масс и военных в освободительном движении, социалисты-революционеры восприняли многие установки основоположников революционного народничества по военному вопросу. В тоже время, следуя идее организации «разностороннего движения», «широкого и непобедимого синтеза» [26, с. 90], на новом этапе борьбы эсеры не ограничивались созданием конспиративных ячеек в армии (по подобию военно-революционной организации «Народной воли») и стремились использовать военных в разных формах и направлениях противоправительственной деятельности. Это качественно отличало их работу от усилий предыдущих поколений революционеров, которые рассматривали военные, преимущественно офицерские, группы как своих агентов в армии на случай всенародного выступления.
Деятель политического сыска А.И. Спиридович отмечал, что уже с 1902 г эсеры приступают к пропаганде среди солдат, имея целью «расшатать, дезорганизовать, парализовать значение армии как средства порабощения населения» [33, с. 106]. Важнейшими мотивами агитации являлись разъяснение отсталости самодержавного строя, преступной роли царя как первого помещика и врага трудящихся, воспитание у солдат готовности выступить в поддержку «всеобщего восстания за настоящую волю» [13]. В партийных прокламациях, адресованных солдатам, раскрывались тезисы по военному вопросу, общие для всего революционного движения, а именно классовая сущность царской армии и основных ее функций - обеспечения экспансионистской внешней политики и подавления народных выступлений: «Солдаты помогают богачам, господам тешиться над трудящимся народом». Утверждалось, что правящие круги намеренно изолируют армию от общественной жизни, превращая военных в «самых послушных, безответных рабов», готовых исполнять преступные приказы [11]. Революционеры имели в виду, что нижних чинов армии и флота со всем трудящимся населением объединяло генетическое социально-классовое единство и общность целей в борьбе за права и экономическую свободу. Поэтому в пропагандистских материалах акцент делался на тяжелые условия солдатского быта, случаи произвола армейского начальства. Императорская армия рассматривалась как устаревший социальный институт, основанный на тотальном повиновении нижних чинов командирам, служащий для подавления народных протестов: «Армия с казарменной дисциплиной - опора старого строя эксплуататоров и грабителей народа» [23, л. 1].
Идеологи движения приходили к закономерному выводу, что революционное переустройство общества приведет к пересозданию вооруженных сил на новых началах. Поэтому проблема обновления военной системы России присутствовала во множестве партийных документов. Среди наиболее существенных политический требований эсеров присутствовал пункт о «замене постоянной армии народной милицией» [22, с. 21], что прямо отвечало представлениям предыдущего поколения революционеров-народников. В «Манифесте партии» среди первоочередных политических задач стояло требование сокращения срока военной службы. При наиболее же благоприятных условиях международных отношений постоянная армия подлежала замене «народным ополчением, созываемым в случае
крайней необходимости» [17, л. 3]. В.М. Чернов называл «уничтожение милитаризма, агрессивной политики» важнейшими задачами по «достижению полной демократии» [36, с. 28].
В первые годы XX в. усилиями партийных пропагандистов и организаторов эсерам удалось «зацепиться» в военной среде. Эсеровские ячейки возникли в воинских гарнизонах, расположенных в центре страны и на периферии (Петербурге, Варшаве, Риге, Самаре, Вятке, Владивостоке и других городах) [9]. Таким образом, был сделан шаг к созданию военной организации партии. Вместе с тем неверно было преувеличивать масштабы проникновения революционного движения в армию. Как отмечал один из организаторов военной работы эсеров С.Д. Масловский (впоследствии известный литератор С. Мстиславский), до начала Первой русской революции военная организация носила преимущественно «штатский» характер и не продвинулась далее создания кружков [19, с. 12]. Армия мирного времени стараниями властей и командования ограждалась от новых веяний общественной жизни и сохраняла свой консервативный облик. Солдаты в силу низкого уровня грамотности и культуры слабо воспринимали политическую пропаганду и с недоверием относились к посторонним. Неудачи преследовали агитаторов «чаще всего из-за того, что кто-либо из нижних чинов, подпадавших под влияние пропагандистов, своевременно одумывался и докладывал о революционерах по начальству» [33, с. 106]. Офицерство в относительно спокойной и стабильной общественной обстановке конца XIX - начала XX вв. сохраняло политическую лояльность, а эсеровская приверженность террору нередко отпугивала даже демократически настроенных военных.
По этим причинам многие видные эсеры скептически смотрели на возможности и перспективы партийной работы в армии. Подобного мнения придерживался Б.В. Савинков: «У меня не было веры в успех военных восстаний. Я не видел возможности планомерного и совместного выступления армии и народа, а только такое совместное выступление, по моему мнению, могло обеспечить победу»; «Даже если бы все солдаты, члены военной организации, отказались стрелять, то и тогда это было бы в массе стреляющих совершенно незаметно» [32, с. 200]. В.Н. Фигнер считала преждевременными представления об армии как «крупнейшем революционном факторе, строго дисциплинированным и обладающим организованной материальной силой» [37, с. 303]. На страницах «Революционной России» рабочий-корреспондент с сожалением отмечал: «Чего фабриканты хотят, то войска делают» [7, с. 4]. Однако события, призванные изменить положение дел, уже стояли на пороге. Эпоху великих потрясений для России открывала начавшаяся в январе 1904 г. война с Японией.
Еще на рубеже XIX-XX вв. видные социалисты-революционеры в политической публицистике и агитационных материалах обращались к оценке войны как явления общественной и международной жизни. Сторонники движения были едины во взглядах на вооруженные конфликты между странами как на пагубные и недопустимые, вызванные стремлением правящих кругов к территориальным захватам. Война в идейном наследии эсеров обычно предстает как источник многочисленных жертв, разорения крестьянских хозяйств и обогащения высших слоев обще-
ства. Как наиболее ярко характеризующие свое отношение к войне, В.М. Чернов приводит строки Н.А. Некрасова «И война - проклятая война! Впечатленья крови и убийства - Вы в конец измучили меня...» [35, с. 52]. Одно из эсеровских воззваний гласило: «Война современного стиля, мобилизующая и напрягающая для победы все жизненные ресурсы, естественно превратилась в борьбу на истощение, в длительное испытание огнем и железом не только чисто военной организации, вооруженных сил, но еще более крепости живучести всего народно-хозяйственного организма, специально преобразованного в служебное орудие войны» [14, л. 3].
Подобное видение во многом предвосхищало характер войн XX столетия и приобрело актуальное звучание уже с началом Русско-японской войны. В революционно-демократической среде господствовало убеждение, что ответственность за ее развязывание несут самодержавие и имущие круги. В эсеровских прокламациях прямо говорилось, что война России и Японии несет «волну горя», а причина ее - «хищнические планы полоумного царя», стремление «богатеев к наживе», контролю над «корейскими лесами» [10]. «Разве крестьянство начало войну? Виновен царь, потому что он первый совершил захват» [1, с. 142]. В.М. Чернов характеризовал события 1904-1905 гг. «авантюрой» царизма, которая «стоила России неисчислимых затрат и неисчислимых жертв» [36, с. 21].
Начало войны сопровождалось вспышкой шовинистических настроений. На страницах эсеровской печати отмечалось, что страной завладели «неистовства патриотических чувствоизъявлений», «православно-патриотические восторги» [24, с. 4]. Однако отсутствие успехов приводило к разочарованию общественности в политике царизма: «Улеглось искусственно вздутое патриотическое воодушевление первых дней, уныние или равнодушие стало все сильнее охватывать широкие общественные слои» [2, с. 16]. Поэтому эсеры рассматривали поражения России в войне как фактор обострения социальной обстановки в стране, роста общественного движения за гражданские права и свободы. Военные неудачи, «поставив в крайне критическое положение русское самодержавие, создали особо благоприятные условия для борьбы с существующим режимом» [12, с. 166], гласил один из программных документов партии. В.М. Чернов вспоминал: «Ужасный исход Русско-японской войны, вместе с революционными ударами внутри, перевернул в стране все отношения. Правительство было поколеблено морально. Немудрено, что в него утратили веру все» [35, с. 282]. Примечательно, что И.П. Каляев на суде заявлял, что «позор неслыханного поражения военной державы» привел к «всеобщему недовольству, росту оппозиционной партии, открытому возмущению рабочего народа» [32, с. 47].
В партийной печати обстоятельства внешней политики уже в 1904 г. представлялись как предвещавшие революционный взрыв. Военные неудачи позволяли представить царизм в образе колосса, который «шатается на своих глиняных ногах перед тем, как окончательно рухнуть среди крови и грязи» [8, с. 1]. Как утверждало партийное издание «Революционная Россия» правительство ведет одновременно две войны: против Японии и свободно мыслящей части общества. В обеих оно терпит поражение, так как «самодержавие сделало в последнее время все, что только
было в состоянии сделать, что только мог ему нашептывать демон тиранического безумия, чтобы вооружить против себя всю нацию» [8, с. 2]. Испытания, которые несет война станут причиной народного сопротивления: «В деревнях стоит плач. Усиленный, удвоенный рекрутский набор, призыв запасных и резервистов наносит тяжкие удары крестьянству. Начинаются случаи вспышек открытого неповиновения. Проводы забранных в солдаты вызывают скопления возбужденной толпы в городах. Непопулярность войны и неудачи в ней подливают масла в огонь» [20, с. 4].
Центральной темой партийных агитационных материалов становится обличение преступного, империалистического характера войны. В прокламациях вскрывались агрессивные внешнеполитические планы самодержавия, отсталость общественного и экономического строя, просчеты российской дипломатии. Эсеры подчеркивали, что бремя, связанное с ведением войны всецело ложится на плечи трудового народа: «Великое бедствие разразилось над Россией, началась война, тяжко павшая на народ, ... но что стоит народу эта война, стоящая бесчисленных жертв? Ничего кроме ухудшения и без того уже невыносимого положения» [27]. При этом Япония противопоставлялась царской России как «современная» и «обновленная» страна, «вовлеченная в вихрь интернационального движения, полная творческого энтузиазма» [8, с. 1]. Среди партийных лозунгов особую актуальность постепенно приобретали антивоенные: «Мы требуем немедленного прекращения тяжкой, убыточной, кровавой, ненужной для рабочего народа войны» [15, с. 155].
Принципиально новым этапом в освоении военного вопроса революционным движением стала Первая русская революция, которая потребовала немедленно перейти от идеологических построений и пропагандистской риторики к реальным делам. Уже в день «Кровавого воскресенья» оправдались самые худшие ожидания современников - армия стреляла в народ. В последующие месяцы революционеры и повстанцы неоднократно вступали борьбу с хорошо вооруженными и обученными войсками. Конфронтация политических акторов принимала формы гражданской войны. В этом случае армия выступала непосредственным военным противником революционного движения. Все революционные партии и течения принимали меры по вооружению протестующих групп населения и организации противодействия властям.
Партия социалистов-революционеров в этих условиях сохраняла некоторые специфические, традиционные для революционного народничества методы борьбы. Наиболее заметным среди них оставался индивидуальный террор как акт мести в отношении деятелей власти, показавших себя организаторами репрессий. К ним, несомненно, относились командиры частей, участвовавших в подавлении протестов. Самым известным событием такого рода стало убийство 13 августа 1906 г. генерал-майора Г. А. Мина, командовавшего карательной экспедицией войск гвардии в Москве и по Самаро-Златоустовской железной дороге, совершенное членом боевой организации социалистов-революционеров З.В. Коноплянниковой. В одной из прокламаций партия объясняла террористический акт той ответственностью, которую несет начальник за деяния подчиненных: Мин «сумел обратить своих солдат в зверей, издевающихся над своими жертвами, над слезами, рыда-
ниями и горем их родных близких» [4, л. 1]. То же утверждала, выступая на суде, Коноплянникова: «В мирное время Мин занимался воспитанием солдат. Он старался непосредственно влиять на них и возбуждал в них чувства рабской покорности и животной преданности к преступному правительству. Он продолжал воспитывать в них будущих братоубийц, отцеубийц. Я убила Мина, как командующего Семеновского полка, воспитывавшего солдат-крестьян в духе активной неприязни к народному освободительному движению» [31, л. 1-2].
Между тем, противостояние армии и революционеров в вооруженной борьбе вовсе не означало, что последние отказались от попыток привлечь военных на свою сторону. Эсеры и социал-демократы объединяли усилия по подготовке выступления войск против самодержавия. Их совместный план масштабного восстания на Балтийском флоте не был реализован, но его отголоском стали восстания в Свеаборге и Кронштадте. Без участия эсеров не обошлись солдатские выступления в ряде российских городов [16, с. 204]. С другой стороны, работа социалистов-революционеров в военной среде определенно отражала опыт деятельности революционных народников 187080-х гг Участникам движения представлялось более результативным охватить своим влиянием офицерство и таким образом избежать длительный и рискованный этап пропаганды среди солдат. Один из функционеров военной организации С.Д. Масловский вспоминал, что «к работе с солдатами не проявлялось особого рвения, главным образом, потому, что ей не придавалось того значения, которое приписывалось вовлечению в движение офицеров. Дело представлялось так: если за нами будут офицеры, тем самым [курсив - авт.] мы получим и солдат - офицеры смогут вывести их за народное дело "по команде", даже без всякой предварительной подготовки» [19, с. 12].
В условиях общественного подъема демократическая часть офицерства пошла навстречу революционному движению. В 1905-06 гг. в разных регионах России возник целый ряд офицерских организаций («Всероссийский офицерский союз», «Всероссийский союз военнослужащих», «Союз кавказских офицеров», «Союз офицеров русской армии»). Военная организация партии эсеров либо принимала участие в их создании, либо стремилась к установлению контактов с ними. Между тем, офицерские союзы не имели определенной партийно-политической ориентации и объединяли скорее оппозиционный, нежели революционный элемент. Своей целью они ставили обеспечение нейтралитета армии в период противостояния власти и общества, что, по мысли их руководителей, должно было послужить победе революционных сил. Развитие событий показало, что рост политической активности военных отражал градус внутренней конфронтации. На фоне общего затухания протестов населения деятельность этих организаций постепенно сворачивалась и к концу 1907 г. была прекращена [5, л. 80-82].
В начале XX в. неонародническое течение представляло собой влиятельную составляющую освободительного движения, имевшую значительную социальную базу, наиболее продолжительную историю, сложившиеся традиции. Опыт революционной борьбы подсказывал, что успех ее зависит от способности противников самодержавия найти сторонников в самых разных слоях общества, в
том числе и в лагере власти. Идеологи и пропагандисты социал-революционной партии не случайно размышляли над значением войн в жизни стран и народов и местом армии в политической борьбе. Социальная реальность нового века подтвердила многие теоретические установки революционеров. Война с Японией, даже несмотря на ее региональный характер, послужила фактором внутренней нестабильности, способным ускорить революционный
взрыв. Кризис же государства, охвативший все его институты, не миновал и вооруженные силы. В новых исторических условиях армия уже не являлась послушным орудием царизма, более того, она сама становилась источником антиправительственного сопротивления. Восстания солдат и матросов, участие офицеров в тайных организациях в 1905-07 гг. были тревожным прецедентом и звучали серьезным предупреждением власти.
Библиографический список
1. БуранокА.О. Русско-японская война в восприятии русского крестьянства // Россия XXI. 2012. № 2. С. 128-159.
2. Война // Революционная Россия. 1904. №51. С. 15-17.
3. ГиневВ.Н. Борьба за крестьянство и кризис русского неонародничества 1902-1914 гг. Л., 1984. 335с.
4. Граждане! // Российский государственный архив социально-политической истории (далее РГАСПИ). Ф. 274. Оп. 1. Ед. хр. 2.
5. ГребенкинИ.Н. Долг и выбор: русский офицер в годы мировой войны и революции. 1914-1918 гг. М., 2015.
6. Гусев К.В. Партия эсеров: от мелкобуржуазного революционаризма к контрреволюции. М.: Мысль, 1975. 383с.
7. Два письма рабочего-революционера // Революционная Россия. 1902. № 10. С. 1-4.
8. Две войны // Революционная Россия. 1904. №50. С. 1-3.
9. Запись структуры организации партии социалистов-революционеров // РГАСПИ. Ф. 274. Оп. 1. Ед. хр. № 44.
10. К ополчению [Электронный ресурс]. URL: https://socialist-revolutionist.ru/component/content/article/147-1904/710-smolenskij-komitet-p-s-r-k-opolcheniyu-po-povodu-russko-yaponskoj-vojny (дата обращения 26.04.2017).
11. К солдатам [Электронный ресурс]. URL: https://socialist-revolutionist.ru/component/content/article/151-1903/705-smolenskij-komitet-p-s-r-k-soldatam-razyasnenie-soldatam-czeli-borby-rabochix-i-krestyan (дата обращения 26.04.2017).
12. Ко всем комитетам партии социалистов революционеров // Партия социалистов-революционеров. Документы и материалы. Т. I. М.: РОССПЭН, 1996. - С. 164-171.
13. Ко всем крестьянам! [Электронный ресурс]. URL: https://socialist-revolutionist.ru/component/content/article/151-1903/704--komiteta-p-s-r-ko-vsem-krestyanam-prizyv-krestyan-obedinyatsya-v-krestyanskie-bratstva-i-gotovitsya-k-borbe (дата обращения 26.04.2017).
14. Ко всем политическим организациям // Российский государственный архив социально-политической истории (далее РГАСПИ). Ф. 274. Оп. 1. Ед. хр. 33.
15. Ко всему русскому крестьянству // Партия социалистов-революционеров. Документы и материалы. Т. I. М.: РОССПЭН, 1996. С. 153-155.
16. ЛеоновМ.И. Партия социалистов-революционеров в 1905-1907 гг. М.: РОССПЭН, 1997. 512с.
17. Манифест партии социалистов-революционеров // РГАСПИ. Ф. 274. Оп. 1. Ед. хр. 33.
18. Мещеряков В.Н. Партия социалистов-революционеров. Ч. I. Пг.; М., 1922.
19. Мстиславский С. Отрывки о пятом годе // Каторга и ссылка. 1928. № 2 (39). С. 7-37.
20. Насущные вопросы современной революционной стратегии // Революционная Россия. 1904. №50. С. 3-8.
21. Наша программа // Партия социалистов-революционеров. Документы и материалы. Т. III. М.: РОССПЭН, 1996. С. 51-60.
22. Наши задачи (основные положения программы Союза социалистов-революционеров) // Партия социалистов-революционеров. Документы и материалы. Т. I. М.: РОССПЭН, 1996. С. 18-25.
23. Обращение к членам партии // РГАСПИ. Ф. 274. Оп. 1. Ед. хр. 33.
24. Опять измена // Революционная Россия. 1904. №50. С. 8-10.
25. Основные положения программы партии социалистов-революционеров // РГАСПИ. Ф. 274. Оп. 1. Ед. хр. 33.
26. От крестьянского союза партии социалистов-революционеров // Партия социалистов революционеров. Документы и материалы. Т. I. М.: РОССПЭН, 1996. - С. 89-108.
27. Призыв народа к борьбе с самодержавием [Электронный ресурс]. URL: https://socialist-revolutionist.ru/pechat-i-rukopisi/56-listovki-proklamaczii-vozzvaniya/147-1904 (дата обращения 26.04.2017).
28. Проект программы партии социалистов-революционеров // Партия социалистов-революционеров. Документы и материалы. Т. I. М.: РОССПЭН, 1996. С. 119-127.
29. Резолюция второго съезда партии эсеров // РГАСПИ. Ф. 274. Оп. 1. Ед. хр. 1.
30. Резолюция о боевых дружинах // РГАСПИ. Ф. 274. Оп. 1. Ед. хр. 1.
31. Речь на суде З.В. Коноплянниковой // РГАСПИ. Ф. 274. Оп. 1. Ед. хр. 2.
32. СавинковБ.В. Воспоминания террориста. Харьков: Пролетарий, 1926. 374с.
33. СпиридовичА.И. Партия Социалистов-Революционеров и ее предшественники. Петроград: Военная типография, 1916. 623с.
34. Чернов В.М. Записки социалиста-революционера. Берлин, Петербург, Москва: Издательство З. И. Гржебина, 1922. 339с.
35. Чернов В.М. Перед бурей. Нью-Йорк: Издательство имени Чехова, 1953. 412с.
36. Чернов В.М. Юбилей Николая последнего. Б.м.: Б.М.: Типография партии социалистов-революционеров, 1905. 40с.
37. Фигнер В.Н. После Шлиссельбурга. М.: Директ-Медиа, 2016. 659с.
References
1. BuranokA.O. The Russian-Japanese War in the Perception of the Russian Peasantry // Russia XXI. 2012. № 2. Pp. 128-159.
2. War / Revolutionary Russia. 1904. № 51. Pp. 15-17.
3. Ginev V.N. The struggle for the peasantry and the crisis of Russian neo-narodniks in 1902-1914. L., 1984. 335p.
4. Citizens! // Russian State Archive of Social and Political History (further RGASPI). F. 274. Op. 1. Unit. hr. 2.
5. GrebenkinI.N. Duty and choice: Russian officer in the years of World war and revolution. 1914-1918 M., 2015.
6. GusevK.V. The Socialist-Revolutionary party: from petty-bourgeois revolutionaryism to counter-revolution. M.: Thought, 1975. 383p.
7. Two Letters of a Worker-Revolutionary // Revolutionary Russia. 1902. № 10. - pp. 1-4.
8. Two Wars / Revolutionary Russia. 1904. № 50. - pp. 1-3.
9. Recording the structure of the organization of the Socialist-Revolutionary Party // RGASPI. F. 274. Op. 1. Unit. hr. No. 44.
10. To the militia [Electronic resource]. URL: https://socialist-revolutionist.ru/component/content/article/147-1904/710-smolenskij-komitet-p-s-r-k-opolcheniyu-po-povodu-russko-yaponskoj-vojny (date of circulation 04/26/2017).
11. To the soldiers [Electronic resource]. URL: https://socialist-revolutionist.ru/component/content/article/151-1903/705-smolenskij-
komitet-psrk-soldatam-razyasnenie-soldatam-czeli-borby-rabochix-i-krestyan (reference date is 26.04. 2017).
12. To all the committees of the Socialist Party of Revolutionaries // Party of Socialist-Revolutionaries. Documents and materials. T. I. M.: ROSSPEN, 1996. Pp. 164-171.
13. To all peasants! [Electronic resource]. URL: https://socialist-revolutionist.ru/component/content/article/151-1903/704--komiteta-psr-ko-vsem-krestyanam-prizyv-krestyan-obedinyatsya-v-krestyanskie-bratstva-i-gotovitsya -k-borbe (the date of the circulation is 04/26/2017).
14. To all political organizations // RGASPI. F. 274. Op. 1. Unit. hr. 33.
15. To all the Russian peasantry // Party of Socialist-Revolutionaries. Documents and materials. T. I. M .: ROSSPEN, 1996. Pp. 153-155.
16. LeonovM.I. Party of Socialist-Revolutionaries in 1905-1907. Moscow: ROSSPEN, 1997. 512p.
17. Manifesto of the Socialist-Revolutionary Party // RGASPI. F. 274. Op. 1. Unit. hr. 33.
18. Meshcheryakov V.N. Party of Socialist-Revolutionaries. Part I. Pg .; M., 1922.
19. Mstislavsky S. Excerpts about the fifth year // Katorga and ssilka. 1928. № 2 (39). Pp. 7-37.
20. The pressing issues of modern revolutionary strategy // Revolutionary Russia. 1904. № 50. Pp. 3-8.
21. Our Program // The Party of Socialist-Revolutionaries. Documents and materials. T. III. Moscow: ROSSPEN, 1996. Pp. 51-60.
22. Our tasks (the main provisions of the program of the Union of Socialist-Revolutionaries) // The Party of Socialist-Revolutionaries. Documents and materials. T. I. M.: ROSSPEN, 1996. Pp. 18-25.
23. Appeal to the members of the party // RGASPI. F. 274. Op. 1. Unit. hr. 33.
24. Again treason // Revolutionary Russia. 1904. № 50. Pp. 8-10.
25. The main provisions of the program of the Socialist-Revolutionary Party // RGASPI. F. 274. Op. 1. Unit. hr. 33.
26. From the Peasant Union of the Party of Socialist-Revolutionaries // The Party of Socialists of the Revolutionaries. Documents and materials. T. I. M .: ROSSPEN, 1996. Pp. 89-108.
27. The call of the people to fight against the autocracy [Electronic resource]. URL: https://socialist-revolutionist.ru/pechat-i-rukopisi/56-listovki-proklamaczii-vozzvaniya/147-1904 (reference date is 26/04/2017).
28. Draft program of the Socialist-Revolutionary Party // Party of Socialist-Revolutionaries. Documents and materials. T. I. M .: ROSSPEN, 1996. P. 119-127.
29. Resolution of the Second Congress of the Socialist-Revolutionary Party // RGASPI. F. 274. Op. 1. Unit. hr. 1.
30. Resolution on the fighting squads / / RGASPI. F. 274. Op. 1. Unit. hr. 1.
31. Speech at the trial Z.V. Konoplyannikova // RGASPI. F. 274. Op. 1. Unit. hr. 2.
32. SavinkovB.V Memories of a terrorist. Kharkov: Proletary, 1926. 374 p.
33. SpiridovichA.I. Party of Socialist-Revolutionaries and its predecessors. Petrograd: Military printing house, 1916. 623 p.
34. Chernov V.M. Notes of the Socialist-Revolutionary. Berlin, Petersburg, Moscow: Publishing House Z.I. Grzhebina, 1922. 339 p.
35. Chernov V.M. Before the storm. New York: Chekhov Publishing House, 1953. 412 p.
36. Chernov V.M. Jubilee of Nicholas the last. Bm.: BM: Printing house of the Socialist-Revolutionary Party, 1905. 40 p.
37. Figner V.N. After Shlisselburg. M .: Direct-Media, 2016. 659 p.
