CC BY
201Рубан Л. С.
д.соц.н., профессор, руководитель международного проекта «Диалоговое партнерство как фактор стабильности и интеграции», гл.н.с. Института социологии РАН Попов В.Н.
к.и.н., с.н.с., участник международного проекта «Диалоговое партнерство как фактор стабильности и
интеграции»
Сапунов Ю.П.
генерал-майор ФСБ запаса, Почетный сотрудник контрразведки, Президент клуба ветеранов органов госбезопасности
ВОЕННЫЕ ПОТЕНЦИАЛЫ МИРОВЫХ ЦЕНТРОВ СИЛЫ: СООТНОШЕНИЕ
И КОНКУРЕНЦИЯ
Ключевые слова: военный потенциал, военные расходы, стратегический ракетно-ядерный потенциал, потенциал сил общего назначения, потенциал неконвенциональных сил.
Военный потенциал государства представляет собой важную составную часть общей совокупной мощи государства наряду с политическим, экономическим, социальным, научно-техническим и другими видами потенциалов. Военный потенциал призван гарантировать национальную независимость и самостоятельность, защитить от внешней агрессии и обеспечивать внутреннюю безопасность государства. Это осознается политическим руководством всех стран, вынуждая их выделять на поддержание и совершенствование военного потенциала определенную часть национальных расходов. Масштабы финансирования определяются целым рядом факторов - от политических амбиций лидеров государств до реальных финансовых потребностей и возможностей стран.
Военные расходы всех государств мира в совокупности, по данным Стокгольмского института исследования проблем мира, в 2012 г. достигли 1756 млрд. долларов США, что составило 2,5% мирового ВВП. Оценка мировых военных расходов этого же института на 2013 г. зафиксирована на уровне 1747 млрд. долларов. По регионам мира динамика военных расходов выглядит разнонаправлено: значительный рост военных расходов в странах Азии и Африки сопровождается сокращением военных расходов в США и странах Европы.
Оценки военных расходов, сделанные Лондонским институтом стратегических исследований, несколько отличаются от данных Стокгольмского института исследования проблем мира: в 2013 г. военные расходы в мире составили 1595,1 млрд. долларов. При этом распределение военных расходов по странам мира справочник «The Military Balance-2014» оценивает следующим образом1 (см. таблицу 1):
Таблица 1
Военные расходы США Великобритания, Франция, Германия, Италия (государства Европы с наибольшими военными расходами) КНР Россия
В млрд. долларов 600,4 179 112,2 68,2
В % 38% 11% 7% 4%
Лидерство США в военных расходах представляет собой устойчивую тенденцию и в ближайшей перспективе объективно вряд ли может быть оспорено. Военные расходы США (даже с учетом нынешних финансовых ограничений) примерно равны совокупным военным расходам 15 других государств мира, следующих по этому показателю сразу после США. Что касается всех остальных государств мира, то их военные расходы едва достигают половины аналогичного показателя США.
Военные расходы стран Европы являются показателем, который может ввести в заблуждение: в рамках единой Европы не существует единых вооруженных сил. Большая часть государств Европы входят в Евросоюз и являются членами военно-политического альянса НАТО, однако вооруженные силы этих государств находятся под национальным командованием, и решение об их применении лежит в сфере ответственности национальных правительств.
Военные расходы Китая и России, по данным независимых исследователей, имеют устойчивую тенденцию к
росту.
Оценки военных расходов разных государств мира не всегда отражают реальную картину. Целый ряд статей государственных бюджетов, обслуживающих интересы национальной безопасности, не всегда проходят по линии министерств обороны, а распределяются по другим ведомствам. В разных странах применяются свои методологии подсчета масштабов военных расходов. В некоторых странах военные расходы традиционно скрываются или засекречиваются. Все это создает дополнительные трудности при оценке военных расходов в мире.
1 The Military Balance. 2014. - P. 23.
Военный потенциал государства играет важную роль в определении статуса и рейтинга государства на мировой арене, тем не менее, эта зависимость не является линейной. В современных условиях экономическая мощь, а не военный потенциал является решающим фактором в определении политического статуса государства. Однако, при прочих примерно равных характеристиках общей мощи различных государств, именно военный потенциал может иметь решающее значение для определения политического рейтинга страны.
Военный потенциал государства в наиболее общем виде условно можно разделить на:
• Стратегический ракетно-ядерный потенциал;
• Потенциал сил общего (конвенционального) назначения (виды и рода войск национальных вооруженных сил);
• Потенциал неконвенциональных сил (силы специальных операций, силы для ведения информационных и ки-беропераций и др.).
Стратегический ракетно-ядерный потенциал является основой военной мощи государства, однако им обладают лишь государства так называемого «ядерного клуба». По своим количественным и качественным характеристикам ракетно-ядерные потенциалы государств, им обладающих, можно разделить на сверхмощные (США и Россия), существенные (Китай, Франция, Великобритания) и несущественные, к которым принадлежат все остальные государства «ядерного клуба». Как свидетельствует исторический опыт эпохи «холодной войны», специфика оружия массового поражения делает использование этого потенциала в войнах и вооруженных конфликтах невозможным или, как минимум, маловероятным, однако его военно-политическое значение исключительно высоко. Собственный ракетно-ядерный потенциал сразу переводит статус государства в иную категорию, вынуждая потенциальных врагов, оппонентов и партнеров считаться с этим фактом.
Потенциал сил общего назначения подразумевает комплекс количественных и качественных характеристик сухопутных войск, военно-воздушных и военно-морских сил государства, и некоторых отдельных специальных родов войск. Все государства мира, за редким исключением, обладают национальными вооруженными силами, которые и представляют собой потенциал сил общего назначения.
Потенциал неконвенциональных сил представляет собой войска и силы специальных операций, органы и структуры для ведения информационных операций и операций в киберпространстве, а также другие войска и силы, применяемые в современных асимметричных военных конфликтах (гибридных войнах).
Стратегические ракетно-ядерные потенциалы ведущих центров силы
Стратегический ракетно-ядерный потенциал («ядерная триада») Соединенных Штатов Америки является основой военной мощи США и представляет собой комплекс наступательных и оборонительных вооружений стратегического назначения наземного, морского и воздушного базирования - носителей ядерного оружия и других видов оружия массового поражения.
В состав «ядерной триады» США входят:
• 500 межконтинентальных баллистических ракет ЬвМ-30в «Минитмен-3»;
• 50 межконтинентальных баллистических ракет ЬОМ-118Л«Пискипер» МХ.
• 21 стратегический бомбардировщик В-2 А;
• 88 стратегических бомбардировщика В-1В;
• 82 стратегических бомбардировщика В-52Н.
• 14 атомных подводных лодок с межконтинентальными баллистическими ракетами (ПЛАРБ) класса «Огайо».
Стратегический ракетно-ядерный потенциал Соединенных Штатов Америки по своим характеристикам и возможностям в современных геополитических условиях является явно избыточным. Единственным государством, которое способно бросить вызов стратегическому ракетно-ядерному потенциалу США, является Россия, унаследовавшая ракетно-ядерную мощь СССР. Появление иного государства, способного создать собственный стратегический ракетно-ядерный потенциал, хотя бы отдаленно сравнимый по своим характеристикам с возможностями США в этой области, в обозримой перспективе является маловероятным.
Таким образом, если исключить из расчетов стратегический ракетно-ядерный потенциал РФ, военно-политическое лидерство США в сфере стратегических ракетно-ядерных вооружений является бесспорным.
Стратегический ракетно-ядерный потенциал Европы как таковой фактически не существует. Ядерным потенциалом обладают два европейских государства - Великобритания и Франция, и только правительства этих государств контролируют Национальные средства ядерного нападения.
В Североатлантическом союзе, в который входит большинство европейских государств, Соединенные Штаты Америки и Канада, существуют органы и структуры, ответственные за ядерное планирование, однако их функция сводится только к координации этих вопросов. Кроме того, со времен «холодной войны» Европа фактически находится под «ядерным зонтиком» США, и эта ситуация сохраняет свою актуальность и сегодня.
Стратегический ракетно-ядерный потенциал Российской Федерации по состоянию на январь 2014 г. был представлен 489 стратегическими носителями, способными нести около 1700 ядерных боезарядов. В составе Ракетных войск стратегического назначения находится 311 ракетных комплексов, способных нести 1078 ядерных боезарядов. В настоящее время на вооружении РВСН находятся 52 тяжелые ракеты Р-36М2 (88-18), 40 ракет УР-100НУТТХ (88-19), 108 подвижных грунтовых комплексов «Тополь» (88-25), 60 комплексов «Тополь-М» шахтного базирования (88-27), 18 мобильных комплексов «Тополь-М» (88-27) и 33 мобильных комплекса с ракетой РС-24 «Ярс». В составе ВМФ России находится 7 стратегических ракетоносцев с баллистическими ракетами на борту, способными нести
416 ядерных боезарядов. В состав стратегической авиации ВВС России входит 66 тяжелых бомбардировщиков: 11 самолетов Ту-160 и 55 самолетов Ту-95МС, которые способны нести около 200 ядерных боезарядов1.
Стратегический ракетно-ядерный потенциал России по основным своим характеристикам является сопоставимым с ракетно-ядерным потенциалом США. Это рассматривается одними исследователями в качестве фактора поддержания международной стратегической стабильности, а другими - в качестве потенциальной угрозы миру.
Стратегический ракетно-ядерный потенциал Китайской Народной Республики по своим характеристикам и возможностям значительно уступает Соединенным Штатам Америки и Российской Федерации. Вместе с тем, по прогнозам специалистов, он имеет четкую тенденцию к количественному и качественному совершенствованию. В настоящее время, по оценкам министерства обороны США, стратегический ядерный потенциал КНР включает: 55 -65 межконтинентальных баллистических ракет, в том числе МБР шахтного типа CSS-4 (DF-5) твердотопливные мобильные комплексы CSS-10 Mods 1 and 2 (DF-31 and DF-31A) и ракеты ограниченной дальности CSS-3 (DF-3).
В состав стратегических ядерных сил Китайской Народной Республики входят также жидкостные баллистические ракеты промежуточной дальности CSS-2 и мобильные твердотопливные комплексы CSS-5 (DF-21D) средней дальности.
Баллистические ракеты морского базирования JL-1 для атомных подводных лодок класса XIA, по оценкам разведывательных служб США, не доведены в техническом отношении до завершающей стадии.
Совокупная оценочная мощь ракетно-ядерного потенциала КНР отражена в нижеприведенной таблице 2.
Таблица 2
Тип и класс Ракетных комплексов Количество ракет Количество пусковых установок Дальность полета, км
МБР 50-75 50-75 5400-13000
Баллистические ракеты промежуточной дальности 5-20 5-20 3000
Баллистические ракеты средней дальности 75-100 75-100 1750
Баллистические ракеты ближнего радиуса действия 1000-1200 200-250 300-600
Крылатые ракеты наземного базирования 200-500 40-55 1500
В целом, стратегический ракетно-ядерный потенциал Китайской Народной Республики обеспечивает Пекину статус мощной региональной державы. Вместе с тем, ограниченные возможности ракетно-ядерного потенциала Китая в определенной степени компенсируются его достижениями в сферах использования космоса и киберпространства в военных целях.
Издание «Military Balance - 2014» Лондонского института стратегических исследований дает свои оценки стратегических ядерных сил США, Российской Федерации и КНР2:
Таблица 3
Страна США РФ КНР
Пусковые установки МБР 450 356 66
Стратегические бомбардировщики 154 141 120
ПЛАРБ 14 11 4
Потенциалы сил общего назначения ведущих центров силы
Общая картина количественных показателей потенциалов сил общего назначения ведущих глобальных центров силы представлена в таблице3:
Таблица 4
США Европа Китай РФ
Численность личного состава ВС 1 492 200 2 333 000 845 000
Артиллерийские системы 7429 13 216 5837
Основные боевые танки 2785 Вооруженные силы находятся под контролем национальных правительств 8 840 2750
БМП 4559 3621 7660
Самолеты тактической авиации 3293 1817 1293
Боевые вертолеты 907 108 392
Боевые корабли основных классов 103 69 32
Авианосцы 11 1 1
Представленные данные имеют достаточно условный характер. В них не отражается вооружение и военная техника, находящаяся на складах хранения. Кроме того, количественные показатели без учета качественных характеристик не всегда адекватны реальности. Наличие в составе вооруженных сил устаревших, небоеготовных и технически неисправных боевых машин является не преимуществом, а скорее - тяжким бременем. Кроме того, важными показателями потенциала сил общего назначения служат: уровень подготовки личного состава; моральный дух солдат; оснащенность современными автоматизированными системами управления, разведки, навигации и связи; уровень
1 Стратегическое ядерное вооружение России. См. подробнее: http://russianforces.org/rus/
2 The Military Balance - 2014. P. 26.
3 The Military Balance - 2014. P. 26-27.
боеготовности и боеспособности войск; процент боеготовой техники. Важными составляющими потенциала сил общего назначения являются также состояние военно-научной мысли и военный (боевой) опыт войск.
Потенциал сил общего назначения США не имеет себе равных в мире, прежде всего по показателям качества вооружений и военной техники и уровню боевой подготовки частей и соединений всех видов и родов войск вооруженных сил. США являются «воюющим государством»: на протяжении последнего десятилетия через «горячие точки» (войны в Афганистане и Ираке) прошли практически 100% личного состава вооруженных сил, в том числе Национальной гвардии и резерва вооруженных сил.
Вооруженные силы США готовятся вести военные действия против всех видов противников - регулярных вооруженных сил и иррегулярных формирований потенциальных противников, включая глобальные сети международных террористических организаций. Силы общего назначения США уже сегодня готовы вести решительные, высокомобильные, сетецентрические боевые действия с применением высокоточного оружия в условиях полного информационного превосходства над любым противником.
Наиболее сильная военная группировка США (U.S. PACOM) расположена в АТР. Она включает 250 тыс. личного состава, крупнейший американский флот с охватом территории в 100 млн. кв. миль, в составе которого 125 тыс. чел., 180 кораблей, включая 5 авианосных групп, 7 из 14 стратегических ядерных подводных лодок с баллистическими ракетами на борту (ПЛАРБ), 1500 самолетов. Около 80 тыс. чел. насчитывают силы передового базирования США, дислоцированные на территории Японии, Южной Кореи, кораблях 7-го флота США1.
Потенциал сил общего назначения Евросоюза является очень условным. Национальные вооруженные силы находятся под национальным командованием. По своему боевому потенциалу и уровню боевой подготовки наиболее сильными и боеспособными вооруженными силами обладают Великобритания, Германия и Франция. Вооруженные силы даже этих трех ведущих государств Европы обладают ограниченным военным потенциалом - прежде всего по численности личного состава и количеству вооружений основных типов. Вместе с тем, по своим качественным характеристикам западноевропейские вооружения и военная техника считаются образцовыми.
Военно-политический блок НАТО, созданный еще в годы «холодной войны», не имеет в своем составе коалиционных вооруженных сил. В мирное время на постоянной основе функционирует только система коалиционных пунктов управления НАТО. При проведении операций НАТО государства-члены блока выделяют на индивидуальной основе в состав группировок Объединенных вооруженных сил национальные компоненты своих вооруженных формирований.
Потенциал сил общего назначения КНР. Народно-освободительная армия Китая (НОАК) является самой крупной по численности личного состава. В последние годы отмечается стабильный рост количественных и качественных характеристик сил общего назначения КНР, возрастает наступательный потенциал НОАК (воздушно-десантные войска, амфибийные силы, силы быстрого развертывания). Вооруженные силы КНР на регулярных учениях отрабатывают вопросы организации и проведения стратегических перебросок по воздуху, железнодорожным транспортом и пешим порядком. В целом, военно-политическое руководство Китая отводит вооруженным силам Китая важное место в системе инструментов обеспечения геополитических интересов КНР на мировой арене.
По мнению генерал-лейтенанта запаса А.Ф. Клименко, в результате выполнения первого этапа долгосрочного плана модернизации Военно-морских сил Китай приобретает возможность «проекции силы» на всю акваторию Желтого, Восточно-Китайского и Южно-Китайского морей в пределах Филиппинских островов и о. Рюкю (так называемая «первая линия островов»), что способствует решению задачи контроля над богатыми энергоресурсами спорными островами, а также морскими коммуникациями.
Рассматривая вопросы военной и особенно ядерной безопасности, отношений между Китаем, США и Российской Федерацией, уместно привести мнение китайских экспертов, которые считают, что в отношениях между США и КНР отсутствует равновесие сил, лежащих в основе концепции «стратегической стабильности».
По мнению китайских исследователей (Ли Бинь и Сяо Тефэн), ядерные арсеналы США и России примерно равны, а между двумя странами существует диспаритет в том, что касается международного статуса и влияния в целом. В асимметричной нынешней международной системе США занимают господствующее положение, и китайские эксперты делают вывод, что биполярность, характерная для эпохи «холодной войны», ушла в прошлое, и в рамках нынешней системы США являются единственной сверхдержавой»2.
Сравнивая Китай с Соединенными Штатами Америки, другие китайские эксперты указывают, что, несмотря на экономический взлет Китай по-прежнему отстает от США в военном, политическом и иных аспектах могущества и влияния, составляющих «совокупную мощь»: «Российская Федерация - единственная страна, сравнимая с США по потенциалу, в то время как от Китая США нужно сотрудничество и участие в решении ряда международных проблем».
Китай стремится избежать гонки вооружений с США, что говорит об осознании опыта СССР, но в основе китайской концепции ядерного сдерживания лежит не транспарентность, а скрытность. Хотя Китай - не СССР и в его отношениях с США отсутствуют наиболее тревожные характеристики советско-американского состязания, китайские специалисты признают, что США считают Китай единственной страной, потенциально способной на равных конкурировать с ними в формировании международного порядка, особенно в Азии. Китайские эксперты считают, что в бу-
1 Титаренко М.Л. Россия и ее азиатские партнеры в глобализирующемся мире. - М.: Форум, 2012. - С. 24.
2 Lie Bin, Nie Hongyi. Zhongmei zhanlue wendingxing de kaocha (О стратегической стабильности в китайско-американских отношениях) // Shijie jingji yu zhengzhi (Мировая экономика и политика). 2008. - № 2. - Р. 13 (Перевод Л. Саалман).
дущем двусторонние и трехсторонние отношения между КНР, РФ и США будут оказывать влияние на стратегическую стабильность, как на региональном, так и на мировом уровне1.
Ся Липин указывает на важнейшее значение создания механизмов «управления кризисами», не допускающих «лобового столкновения» сторон с учетом множества очагов потенциальной дестабилизации отношений между КНР и США, в частности, связанных с Тайванем или с ситуацией в Южно-Китайском море2.
Потенциал сил общего назначения Российской Федерации, по мнению независимых военных экспертов, значительно возрос за последние годы в ходе проводимых мероприятий по военному реформированию Вооруженных Сил РФ и всей военной организации Российского государства. В войска поступает современная военная техника, значительно возросло количество военных учений и командно-штабных тренировок, повысился уровень боевой подготовки войск и сил. Развитие Вооруженных Сил и оборонно-промышленного комплекса находится под пристальным вниманием военно-политического руководства страны. Вместе с тем, в этой сфере еще остается большое количество проблем и трудностей, сформировавшихся за последние десятилетия.
1 Cаалман Л. Китай и американский «Обзор ядерной политики». Карнеги - Цинхуа. - М., 2011. - С. 11-12.
2 Xia Liping. Lun goujian xin shijidaguo zhanlue wending kuangjia (O создании системы стратегической стабильности для нового векау/Dangdai yatai (Азиатско-Тихоокеанский регион сегодня). 2010 - № 3. - Р. 16.
