CC BY
38
Вестник Челябинского государственного университета. 2009. № 10 (191). История. Вып. 39. С. 87-94.
великая отечественная война
Е. Г. Богданова
военное поколение детей: демографические характеристики (по материалам южного урала)
В статье рассматривается влияние Великой Отечественной войны на демографические процессы, связанные с воспроизводством населения на Южном Урале. Исследуются следующие аспекты: снижение рождаемости, уровень младенческой и общей детской смертности, а также их причины. Анализируется воздействие детской смертности на динамику демографических процессов в тыловом регионе на протяжении всех военных лет.
Ключевые слова: демографические процессы, рождаемость, детская смертность, коэффициент младенческой смертности, причины детской смертности.
Великая Отечественная война нарушила демографический баланс, характерный для мирного времени. Стремительный рост смертности и снижение рождаемости, обусловленные резким ухудшением необходимых для нормальной жизнедеятельности человека условий, повлекли за собой резкое сокращение населения. Непосильный труд, хронический голод, а также болезни и отсутствие элементарной медицинской помощи вызвали повсеместную гибель десятков и сотен тысяч людей в тыловых районах Советского Союза. Особенно печально, когда вопросы жизни и смерти касались самого незащищенного поколения - детей.
Сложная демографическая ситуация в нашей стране в значительной степени является следствием событий прошлых лет. Практические потребности современного российского общества, в котором обострение демографической ситуации приняло характер глубокого кризиса, выдвигают задачу ретроспективного анализа народонаселения. Корни сегодняшнего сложного положения в демографической сфере необходимо искать не только в современных тенденциях, но и в событиях прошлого. Их изучение позволяет по крупицам выявить исторический опыт, свидетельствующий о настоятельной необходимости активизировать политику в области народонаселения.
Среди огромного количества монографий, брошюр, статей, в которых раскрывается тема Великой Отечественной войны, лишь единицы посвящены исследованию демографических процессов военных лет. Связь «демографии» и «войны» является предметом
внимания специалистов в области изучения населения. Только в течение последних двух десятилетий современная демографическая наука вышла на передний край. Проблемы, связанные с перспективами роста населения, в последние годы стали особенно актуальными. Многие исследователи, которые проявили интерес к демографическим последствиям войны, сосредоточились главным образом на расчетах прямых людских потерь в ходе боевых действий1. Долгие годы единственными цифрами демографического характера, которые приводили исследователи, были количество ушедших на фронт и погибших. Таким образом, собственно производство населения (изменения смертности, рождаемости) и связанные с ним сдвиги в численности и половозрастном составе населения России остаются малоизученными.
Следует отметить, что вопросы рождаемости и детской смертности являются неотъемлемой составляющей при исследовании демографической ситуации, динамики воспроизводства населения. Поэтому все авторы общих работ по демографии касаются в какой-то мере проблемы выживания поколения детей военного времени. В 1977 г. вышли в свет статьи И. П. Ильиной, а в 1979 г. - Р. И. Сифман, в которых рассматривались колебания смертности, рождаемости, брачности, динамика численности и изменения структуры населения России в 1941-1945 гг.2 Кроме анализа цифровых показателей, Р. И. Сифман выявила причины снижения детской смертности в годы войны в отдельных регионах. С конца 1980-х гг. заметно возросло количество работ, расширивших представление о социальной
политике государства в военные годы3, которая была направлена на защиту прав, здоровья и интересов детей и материнства.
Значительный вклад в разработку проблем демографии внесли уральские ученые. Историческая демография на Урале сформировалась в последней четверти ХХ в. и характеризуется расширением проблематики, ей свойственна новизна подходов. Среди наиболее известных работ, посвященных демографическому развитию региона в ХХ в., можно отметить исследования Г. Е. Корнилова, И. П. Мокерова, В. П. Мотревича и других4. Ими затронут широкий круг вопросов, включая особенности семейно-брачных отношений, воздействие Великой Отечественной войны на динамику численности населения, миграции, формирование населения Урала, социально-демографическую специфику сельского населения.
Большой вклад в изучение демографических процессов в годы Великой Отечественной войны на Урале внес Г. Е. Корнилов. В его трудах, в основном, поднимаются проблемы численности и структуры сельского населения Урала, а также историк приводит сведения о сокращении доли умерших в младенчестве на Урале в годы войны5. Работы ученого построены с использованием большого количества данных статистического характера.
В контексте социальной политики на Урале в годы войны Н. П. Палецких рассмотрела вопросы реализации трудового законодательства и налогообложения, организации системы жизнеобеспечения6. Масштабы и механизмы эвакуационных и реэвакуационных процессов анализируются в монографии М. Н. Потемкиной. Дети составляли значительную часть всех эвакуированных в тыл, поэтому автор включает в круг изучаемых проблем эвакуацию детских учреждений. Определенный интерес представляют материалы межрегиональных и региональных научных конференций, где опубликованы статьи, рассматривающие отдельные вопросы исследуемой темы, не затрагивая демографические аспекты7.
Главным достижением уральской науки стало создание фундаментального исследования, в котором был обобщен исторический опыт демографического перехода на Урале в последнее столетие. Коллективная монография «Население Урала. ХХ век. История демографического развития» на сегодняш-
ний момент является единственной попыткой систематизировать накопившийся статистический и социологический материал по социально-демографическому развитию Урала8.
Важным этапом в изучении темы настоящей работы стало издание обобщающего коллективного труда РАН «Население России в ХХ веке», в частности, второго тома этого издания9, которое посвящено истории российского населения в годы Великой Отечественной войны, предвоенный и послевоенный периоды. Хронологическими рубежами являются переписи населения 1939 и 1959 гг. Таким образом, все исследователи выделяют детский аспект, но отдельной работы по указанной теме нет. Необходимо отметить, что в демографической литературе анализируется в основном младенческая смертность, а вопросы общей детской смертности подробно не рассматриваются. Поэтому, несмотря на присутствие большого массива литературы по исследованию демографических процессов, ощущается недостаток в изучении данного вопроса на территории Южного Урала.
Размеры смертности среди гражданских жителей Южного Урала были таковы, что они в 1942-1944 гг. превышали рождаемость, естественного прироста не происходило. Демографические процессы, составляющие основу воспроизводства населения, отражали тяжелое состояние страны. Развернувшиеся военные действия и мобилизация мужчин на фронт привели к сильному снижению числа новорожденных. Уровень рождаемости в 1944 г. в сельской местности сократился с 65,5 до 20,4 младенцев на 1000 чел., в городской - с 60,7 до 34,4 по сравнению с 1941 г. за 1941-1945 гг. появилось на свет 435927 малышей, из них 165144, или 37,9 %, приходилось на 1941 г., на котором еще не отразились общие негативные тенденции в динамике данного процесса10. В целом по Южном Уралу рождаемость уменьшилась в 3,4 раза11. Таким образом, только в одном регионе глубокого тыла в военные годы новое поколение не получило около 400 тыс. человек.
Сильное воздействие на динамику демографических процессов оказывала детская смертность, особенно младенческая, являющаяся одним из основных показателей здоровья общества. Ее уровень рассматривается как оперативный критерий оценки качества медико-санитарной службы, ее эффективно-
сти. Умирают в этом возрасте обычно больше, чем в последующих возрастных группах. Неокрепший организм детей с пониженной сопротивляемостью внешней среде быстро и чутко реагирует на социальные и экономические изменения. Уровень смертности до одного года возможно измерить ее коэффициентом, который в литературе отмечается как один из наиболее точных общих показателей состояния здравоохранения и социально-экономического развития. В месячной отчетности выделяется отдельная графа о детях, умерших до одного года. Коэффициент младенческой смертности для календарного периода рассчитывается как отношение числа детей, умерших в возрасте до года в данный год, к числу родившихся в прошлый и данный год в определенных пропорциях (или весах). Соотношение весов взято, исходя из формулы Ратса, 3:4 и 1:4, так как в период войны младенческая смертность снижалась12. Анализ по южноуральскому региону также показывает наметившуюся тенденцию к сокращению смертности в этом возрасте уже в 1941-1942 гг.
Составлена и рассчитана автором по: ОГАЧО. Ф. Р-485. Оп. 17. Д. 25. Л. 7-10; Д. 42. Л. 73; данные Оренбургского управления статистики № 11- 1 - 27 - 487.
Из абсолютных показателей видно, что число родившихся в Чкаловской области в 1942 г. сократилось на 33 % по сравнению с 1941 г., а умерших в младенчестве уменьшилось всего на 13,5 %. Причем количество недоживших до одного года в городах снизилось на 12,0 %, в сельской местности на 14,4 %. Среди городского населения Чкаловской области в 1941 г. младенческая смертность оставалась
стабильной по отношению к 1940 г., и стала понижаться только с 1942 г. В Челябинской области количество детей, умерших до одного года в селах 1942 г., сократилось в 3,8 раза, при сокращении рождаемости в 1,9 раза, а общая смертность в этом возрасте уменьшилась в 2 раза: с 26800 чел. до 13001 человек13.
Рассчитанные коэффициенты младенческой смертности показывают, что в Чкаловской области в 1942 г. произошел рост ее уровня на 15 %, при этом на селе он был значительнее - на 18 %, в городе - на 9 %. Среди городского населения ситуация оказалась одинаковой для всего региона - 259 на 1000 чел., в сельской местности Чкаловской области он в 2 раза превышал те же показатели Челябинской области.
Таким образом, полученные данные свидетельствуют о существенном сокращении смертности детей до одного года уже в 1942 г. только в сельской местности Челябинской области. Такая положительная динамика вызывает некоторые сомнения в точности статистических данных, так как в дальнейшем по региону показатели становятся более одно-
образными. За 1941-1942 гг. уменьшилась доля умерших в младенчестве по отношению к общей смертности в Чкаловской области с 30,4 % в 1941 г. до 24,4 % в 1942 г., в Челябинской соответственно - с 37,6 % до 16,5 %14.
Исследователи отмечают два основных фактора, определивших снижение смертности до одного года - это напряженная работа органов здравоохранения и следствие резкого падения числа родов. Они в различной степени по разным периодам войны влияли на формирование данной ситуации. Большое воз-
Младенческая смертность в Челябинской и Чкаловской областях 1940-1942 гг., тыс. человек
Показатель Категория населения Чкаловская область Челябинская область
1940 1941 1942 1941 1942
Город 15 865 16 670 12 126 44740 30043
Родилось Село 46 652 40 258 25 985 63476 33444
Все 62 517 56 928 38 111 108216 63487
Умерло в воз- Город 3 924 3 905 3 436 10326 8735
расте до 1 Село 8 767 7 090 6 074 16474 4266
года Все 12 691 10 995 9 510 26800 13001
Коэффициент Город 237,0 259,0 259,0
младенческой Село 169,4 205,5 104,0
смертности Все 188,5 222,0 174,0
действие на снижение смертности оказал дефицит рождаемости, а отсюда - возможность лучшего ухода за малышами, тем более что доля первых и единственных детей в годы войны выросла. Третьим фактором, вызвавшим повышение выживаемости детей, который, по мнению известного демографа Р. И. Сифман, был решающим, являлось широкое внедрение в лечебную практику сульфаниламидных препаратов. Однако в условиях уральского села новые для того времени медицинские препараты применялись крайне редко15.
Это необычное явление требует еще своего объяснения, так как понижение рождаемости характерно и для других тыловых регионов с массовым вселением эвакуированных, в которых с начала 1942 г. рост детской смертности приобрел взрывной характер. За первые 6 месяцев 1942 г. ее коэффициент по стране вырос более чем в 3 раза и составил 611 %, т. е. из каждых 10 новорожденных погибало, не дожив до года, 6 детей16. Таким образом, эти факты играли значительную роль в увеличении смертности населения в целом по тыловым регионам страны в 1941-1942 гг.
Если динамика младенческой смертности в 1941-1942 гг. на Южном Урале являлась в целом положительной, то показатели общей детской смертности в первые годы войны повысились до катастрофических размеров. Еще в довоенное время она носила ярко выраженный сезонный характер и достигала предельных величин в летние месяцы, что обусловлено ростом желудочно-кишечных заболеваний. Поэтому повышение смертности детей летом и осенью 1941 г. (июль - сентябрь) в значительной степени можно отнести на счет обычных сезонных колебаний. Воздействие военного фактора стало ощутимым только с октября 1941 г., когда темпы ее снижения осенью, столь характерные для мирных лет, существенно замедлились. И если в 1940 г. (с августа по декабрь) коэффициент детской смертности сократился более чем в 2 раза, то в эти же месяцы 1941 г. - только на 36 %16.
Как отмечалось в справке о состоянии здравоохранения г. Чкалова в 1941 г., детская смертность с августа месяца начинает возрастать против прошлого года соответствующего месяца на 90 %. Официально в ноябре 1940 г. учтено 64 случая, в 1941 г. в этом же месяце - 12217. В октябре 1941 г. всего в Чкаловской области умерло 3287 человек, в том числе детей до 15 лет - 2157, из них до года - 956
человек18. За декабрь 1941 г. от всех болезней скончалось 3962 человека, в их числе до 15 лет 3419 (до одного года - 870), что составило 86 % от общего объема19. Секретарю обкома ВКП(б) В. Г. Кудряеву в докладной записке от 5 декабря 1941 г. по Сакмарскому району сообщалось, что наблюдалась большая смертность детей, но учета нет, никто не знает, сколько точно умерло. В районе свирепствовали корь, брюшной тиф, дифтерит, скарлатина, колит, рожа, чесотка и т. д. От кори в селе Беловка умерло 29 человек20.
Именно дети, в первую очередь, стали заложниками ухудшения санитарно-гигиенических условий в начале войны. Необходимо учитывать, что предвоенный
1940 г. отмечался значительным увеличением детской смертности, которая составила по Чкаловской области 50 % от общего уровня. Так, в феврале 1941 г. всего умерло 2267 человек, из них в возрасте до 15 лет - 1196 или 51,5 %, в марте, соответственно - 2775 и 1450 человек (52 %)21. К сожалению, поступательно динамику общей детской смертности пока не представляется возможным проследить из-за отсутствия полных статистических данных. С уменьшением количества умерших детей до 15 лет эти показатели исчезают из сводок.
На уровне смертности сказались ухудшение санитарных условий и рост заболеваемости, тесно связанный с передвижением и притоком мигрантов. С эвакуацией населения на Южном Урале увеличился контингент малолетних жителей. Из прибывших в Челябинскую область они составили 37 %22. Значительная их часть выезжала в составе детских учреждений. К февралю 1942 г. в Челябинской области разместили 143 детдома (18238 чел.), 128 интернатов (13277 воспитанников)23. В справке Чкаловского областного отдела народного образования «О состоянии детских учреждений на 6 января 1942 г.», сообщалось, что всего в область по эвакуации прибыло: детских учреждений -87, в них детей - 8575 человек24.
Принимали их в регионе в течение 1941-1943 гг., но основной поток пришелся на 1941 г.25 Уже на 16 июля в сводках по Чкаловской области указывалось, что в числе прибывших находился специальный эшелон детей, которых направили в Платовский санаторий Облздравотдела26. На 5 августа
1941 г. в Чкаловской области дети составили
38 % от общего количества эвакуированных, в дальнейшем до конца года это соотношение неуклонно росло: 20 августа 1941 г. - 40 %, 5 сентября - 41 %, 10 декабря - 43 %. К ноябрю 1942 г. показатель снизился до 37 % и оставался стабильным в течение всей войны27.
Очень тяжелыми были условия жизни в детских домах и интернатах. Дом грудного ребенка Орловской области разместили в г. Чкалове в неприспособленном для детского учреждения здании школы № 5, без кухни и теплой воды. Дети после длительного пути не прошли санобработку, что привело к массовой завшивленности. Малыши располагались на полу, вследствие чего имелась большая заболеваемость. На 12 декабря в больнице находился на излечении 21 ребенок. Умерло за время проживания в г. Чкалове в 1941 г. 14 человек. Несколько раз выносилось решение Облисполкома о предоставлении соответствующего помещения и улучшении обслуживания, которое не выполнялось28.
Неудовлетворительное состояние отмечалось в Сарай-Гирском детском доме Матвеевского района Чкаловской области, в котором насчитывалось 56 воспитанников дошкольного и школьного возраста. В помещении было холодно, на кухне и столовой грязь, постельные принадлежности отсутствовали, в результате наблюдались завшивленность и чесотка. Из-за низкой температуры в комнатах дети простывали и болели воспалением легких, зафиксировано два случая со смертельным исходом. Подобная обстановка сложилась и в детских домах, располагавшихся в селах Тимашкино и Матвеевка29.
Ситуация в Челябинской области складывалась не лучшим образом. Спальни в Булзинском детдоме Каслинского района располагались на втором этаже, а на первом -конюшни. При проверке матрацы, подушки, простыни имели грязный вид. Ребята спали на полу из-за большого количества клопов в топчанах, в нательном белье обнаружили вшей. Из 82 человек 54 не имели зимней одежды. На всех имелось только 10 мисок, сделанных из консервных банок, пищу принимали без ложек. Как зафиксировала комиссия, в Каслинском детдоме дети обуты в рваные брезентовые полуботинки и калоши, которые привязывались к ногам веревками, а вместо чулок наматывали грязные тряпки. Медицинский осмотр установил, что из 132 воспитанников - 22 дистрофика и 40 осла-
бленных, но этим больным дополнительного питания не выдавалось30.
Скудная пища, теснота, холодные помещения приводили к физическому истощению детского организма. Свыше тысячи школьников, эвакуированных в Чкаловскую область, в декабре 1941 г. не могли посещать занятия из-за отсутствия одежды и обуви31. В детдомах наблюдались заболевания цингой, тифом, туберкулезом. Возможностями для улучшения медико-санитарного состояния эти учреждения не обладали. Даже в конце войны из 97 детдомов Курганской области 63 не имели изоляторов, 60 - бань, 57 - прачечных32.
Основными причинами детской смертности в 1942 г. стали следующие заболевания: воспаление легких (от которого скончалось 32,9 % общего числа умерших до одного года), желудочно-кишечные инфекции (27,1 %), врожденная слабость (14,5 %), дизентерия и гемоколит (4,9 %), корь (2,5 %), туберкулез (1,75 %). Иными словами, структура причин по заболеваниям показывает, что главными виновниками гибели малышей в экстремальном 1942 г. стали типично детские инфекции и болезни, которых вполне можно избежать в мирное время. Об этом же говорит и рост числа умерших от туберкулеза (примерно 1/4 по сравнению с 1940 г.), что также являлось следствием резкого ухудшения условий жизни33.
Трудное положение возникло при обеспечении продуктами питания детей. В докладной записке наркома здравоохранения РСФСР А. Ф. Третьякова, составленной в конце 1941 г. для представления в СНК РСФСР подчеркивалось: «Набор продуктов, предусмотренных продовольственными карточками, не обеспечивает нормального развития ребенка и не создает необходимых условий для предупреждения среди детей высокой заболеваемости и смертности»34. Особенно тяжелая ситуация сложилась с поставками молока. Заместителю председателя Госплана М. В. Дегтярю в письме НКЗдрава СССР отмечалось, что Челябинская и Чкаловская области молоком не снабжались. Не случайно поэтому в 1942-1943 гг. основными причинами гибели детей являлись недоедание и некачественное питание. Государственная помощь рожающим матерям была недостаточна. В Челябинской области показатель младенческой смертности в 1942 г. составлял 33,6 %, в Чкаловской области - 24 % к общему числу родившихся35.
Конец 1942 - начало 1943 г. характеризуются кардинальным переломом в динамике смертности тылового населения страны: преобладающей тенденцией демографического развития стало резкое уменьшение ее показателей. Оставаясь в 1942 г. самым высоким за все годы войны, уровень смертности в регионе с осени также постепенно снижался. На ситуацию повлияло в первую очередь сокращение умерших в детском возрасте. Изменению положения способствовало вышедшее в октябре 1942 г. постановление СНК СССР «О мероприятиях по улучшению работы органов Наркомздрава и детских учреждений по медицинскому обслуживанию детей и усилению питания нуждающихся детей», в котором предусматривалось усилить патронажную службу, организовать консультации в ранние сроки, молочные кухни36.
Важная роль в организации лечебно-оздоровительной работы возлагалась на районных и городских педиатров. Заслуживает внимания тот факт, что должности указанных специалистов введены приказом НКЗ СССР № 1739 для повышения компетентности руководства детскими лечебно-профилактическими учреждениями и патронажного обслуживания в раннем возрасте. Одна из главных задач детского здоровья состояла в выявлении и своевременной госпитализации больных туберкулезом, трахомой и другими инфекциями.
Газета «Сталинский путь» Кусинского района Челябинской области сообщала, что «...на основании постановления Совета Народных Комиссаров СССР, в Кусе введена дополнительная выдача продуктов по продовольственным карточкам беременным женщинам, начиная с шестого месяца беременности и в течение двух месяцев после родов, а также для кормилиц. Справки на право получения продуктов выдает женская консультация»37. На этом фоне к 1943 г. начала значительно сокращаться детская смертность и на Южном Урале. В декабре 1942 г. органами ЗАГСа Чкаловской области зарегистрировано 2281 случаев смерти. Из общего количества умерших детей до 15 лет насчитывалось 873 человека (38,4 %), из них: воспаление легких - 293, туберкулез легких - 36, желудочно-кишечных заболеваний - 89, кори - 44, дифтерии - 54, скарлатины - 1438. За декабрь 1943 г. зарегистрировано всего смертей 1923, в том числе и дети до 15 лет составили
19 %39. Таким образом, доля общей детской смертности снизилась по отношению к декабрю 1942 г. в 2 раза, а по сравнению с соответствующим месяцем 1941 г. в 4 раза40.
Если в 1941-1942 гг. показатели младенческой смертности в регионе были значительно ниже таковых по стране, то с 1943 г. они начали выравниваться. В Чкаловской области в 1942 г. на 1000 родившихся в городах умерло 259 чел., по селу - 205,5 чел., а в среднем по области - 222, в 1943 г. по городам - 158,5, в селе - 105,6 чел., по области - 124,3. В конце войны, несмотря на то, что уровень рождаемости заметно поднялся, коэффициент младенческой смертности продолжал снижаться: в Челябинской области он составил в 1944 г.
- 97,2 чел., в 1945 г. - 78,0, в Чкаловской соответственно - 90,9 чел. и 80,6, в Курганской
- 92 и 91,641. Уровень младенческой смертности в 1945 г. стал примерно одинаковым в городе и селе по всем территориям региона.
Число умерших до одного года по Чкаловской области в 1943 г. сократилось на 65,2 % по отношению к 1942 г.42 В Курганской области в 1943 г. в этом возрасте умерло 2873 чел., а в 1944 г. - 877, уменьшение произошло в 3,3 раза43. Абсолютные показатели младенческой смертности в 1945 г. в Челябинской и Чкаловской областях остались на уровне 1944 г., а в Курганской даже выросли, что связано, как уже отмечалось, не с повышением ее уровня, а с увеличением рождаемости. По региону доля погибших в младенчестве в 1945 г. составила 12,4 % в общем объеме умерших, сократившись с 1941 г. в 2,9 раза (с 36 %)44.
Таким образом, война оставила глубокий след в демографическом развитии страны вследствие резкого ухудшения социально-экономических условий жизни населения и мобилизации мужчин на фронт. Уменьшение рождаемости обусловило малочисленность военного поколения детей, которое и определяет процесс воспроизводства населения. На Южном Урале рождаемость в годы войны сократилась в 3, 4 раза45.
На динамику общих демографических процессов большое влияние оказывала детская смертность, особенно младенческая. Она является основным показателем состояния здоровья общества. По стране в первом полугодии 1942 г. коэффициент младенческой смертности вырос более чем в 3 раза46.
Государство в начале войны не смогло обеспечить элементарных санитарных и
материально-бытовых условий жизни, что привело к увеличению общей детской смертности. Массовый приток эвакуированного населения, в том числе детей (на Южном Урале 37 % от общего количества) сказался на ухудшение санитарно-гигиенической обстановке и росте заболеваемости47. Особенно тяжелое положение складывалось в детских домах и интернатах, местах массового проживания детей. Так, в декабре 1941 г. в общем числе умерших в Чкаловской области дети до 15 лет составляли 86 %48. Основными причинами смерти являлись типично детские инфекции и болезни (желудочно-кишечные инфекции, дизентерия, истощение, гемоколит, корь, туберкулез), которых можно было избежать в мирное время.
Особенностью южноуральского тыла явилось сохранение довоенного уровня младенческой смертности в первые годы войны и устойчивая тенденция к ее сокращению в дальнейшем. В 1945 г. количество умерших до одного года уменьшилось в сравнении с
1941 г. по Уралу в 2,4 раза49. На Южном Урале смертность в этом возрасте снизилась в 7,7 раза и составила 13 % от уровня 1941 г.50
С конца 1942 г. в связи с предпринятыми правительством мерами по улучшению медицинского обслуживания и питания детей, ситуация по смертности стала улучшаться. Доля детской смертности в декабре 1943 г. в Чкаловской области составила 19 % от общего количества, что в 2 раза меньше декабря
1942 г., и в 4 раза соответствующего месяца 1941 г.51 Несмотря на положительную динамику, наметившуюся в конце войны, воспроизводству населения был нанесен невосполнимый урон: последствия резкого сокращения численности детей военного времени вызвали многочисленные проблемы в демографическом развитии последующих поколений.
Примечания
1 См.: Соколов, Б. В. Цена победы. Великая Отечественная война : неизвестное об известном // Вопр. истории. 1988. № 9; Нестеров, Л. Цена войны // Вестн. статистики. 1990. № 5 и др.
2 См.: Ильина, И. П. Влияние войн на брач-ность советских женщин // Брачность, рождаемость, смертность в России и в СССР. М., 1977; Сифман, Р. И. К вопросу о причинах снижения детской смертности в годы Вели-
кой Отечественной войны // Продолжительность жизни : анализ и моделирование. М., 1979; Демографическое развитие семьи : сб. ст. М., 1979.
3 См.: Зинич, М. С. Изучение социальной политики Коммунистической партии Советского государства периода Великой Отечественной войны // Вопр. истории. 1987. № 7 и др.
4 См.: Мокеров, И. П. : 1) Семья как объект социально-демографических исследований. Свердловск, 1984; 2) Воспроизводство населения г. Свердловска // Особенности демографического поведения городского населения Урала : сб. науч. тр. Свердловск, 1987.
5 См.: Корнилов, Г. Е. Уральское село и война. Проблемы демографического развития. Екатеринбург, 1993.
6 Палецких, Н. П. Социальная политика на Урале в период Великой Отечественной войны. Челябинск, 1995.
7 Потемкина, М. Н. Эвакуация в годы Великой Отечественной войны на Урале : люди и судьбы. Магнитогорск, 2002; Усольцева, Н. Л. Охрана материнства и детства на Южном Урале в годы Великой Отечественной войны // Тыл - фронту. Челябинск, 2005; Федорова, А. В. Дети и война // История : далекая и близкая. Оренбург, 1993.
8 Население Урала. ХХ век. История демографического развития. Екатеринбург, 1996.
9 Население России в ХХ веке. Исторические очерки : в 3 т. 1940-1959. Т. 2. М., 2001.
10 Подсчитано автором по: ГАКО. Ф. Р-1591. Оп. 6. Д. 2. Л. 4, 5, 26 об; Д. 9. Л. 1 об; Д. 16. Л. 18 об, 20, 21; ОГАЧО. Ф. Р-485. Оп. 17. Д. 25. Л. 7, 10; Д. 42. Л. 73; Д. 54. Л. 34 об, 36 об; Д. 79. Л. 1, 2; Д. 75. Л. 23; Д. 102. Л. 65 об; ЦДНИОО. Ф. 371. Оп. 5. Д. 219. Л. 35; данные Оренбургского управления статистики.
11 Подсчитано автором по: ОГАЧО. Ф. Р-485. Оп. 17. Д. 25. Л. 10; Д. 42. Л. 73; Д. 54. Л. 34 об; данные Оренбургского управления статистики.
12 Клочкова, М. С. Демография. М., 2006. С. 120.
13 Подсчитано автором по данным таблицы.
14 Подсчитано автором по: Корнилов, Г. Е. Уральское село и война. Проблемы демографического развития. Екатеринбург, 1993. С. 65, таблица.
15 Корнилов, Г. Е. Указ. соч. С. 71.
16 Население России в ХХ веке : ист. очерки. 1940-1959. М, 2001. Т. 2. С. 88.
17 ЦДНИОО. Ф. 371. Оп. 5. Д. 170. Л. 4.
18 Там же. Д. 219. Л. 24.
19 Подсчитано автором по ЦДНИОО. Ф. 371. Оп. 5. Д. 219. Л. 26.
20 ЦДНИОО. Ф. 371. Оп. 5. Д. 163. Л. 71 об.
21 Там же. Д. 219. Л. 1, 4.
22 Кирсанов, Р. Г. Решение социальных проблем в годы Великой Отечественной войны (на примере Урала) // Тыл - фронту. Челябинск, 2005.С. 70.
23 Усольцева, Н. Л. Охрана материнства и детства... С. 225.
24 Абрамова, Ю. П. Документы архивного фонда об эвакуации детских учреждений // Южный Урал в годы Великой Отечественной войны. Оренбург, 2000. С. 112.
25 Федорова, А. В. Дети и война // История : далекая и близкая. Оренбург, 1993. С. 57.
26 ЦДНИОО. Ф. 371. Оп. 5. Д. 161. Л. 1.
27 Подсчитано автором по: ЦДНИОО. Ф. 371. Оп. 5. Д. 161. Л. 20, 25, 31, 54; Оп. 6. Д. 168. Л. 11.
28 ЦДНИОО. Ф. 371. Оп. 5. Д. 162. Л. 35.
29 Там же. Оп. 6. Д. 147. Л. 9.
30 Корнилов, Г. Е. Указ. соч. С. 74, 75.
31 ЦДНИОО. Ф. 371. Оп. 5. Д. 163. Л. 88.
32 ГАОПДКО. Ф. 166. Оп. 3. Д. 61. Л. 88.
33 Население России в ХХ веке. С. 123.
34 Там же. С. 92.
35 ОГАЧО. Ф. Р-485. Оп. 17. Д. 37. Л. 124; данные Оренбургского управления статистики.
36 Корнилов, Г. Е. Указ. соч. С. 72.
37 Забота о матери и ребенке // Сталинский путь. Кусинский район Челябинской области. 1942. 2 окт. С. 2.
38 ЦДНИОО. Ф. 371. Оп. 6. Д. 147. Л. 36.
39 Там же. Оп. 7. Д. 174. Л. 50.
40 Подсчитано автором по: ЦДНИОО. Ф. 371. Оп. 5. Д. 219. Л. 26; Оп. 6. Д. 147. Л. 36; Оп. 7. Д. 174. Л. 50.
41 Подсчитано автором по: ГАКО. Р-1591. Оп. 6. Д. 2. Л. 4, 5, 26 об; Д. 9. Л. 1 об; Д. 16. Л. 18 об, 20, 21; ОГАЧО. Р-485. Оп. 17. Д. 25. Л. 7-10; Д. 42. Л. 73; Д. 54. Л. 34 об, 36 об; Д. 75. Л. 23; Д. 79. Л. 1, 2; Д. 94. Л. 44; Д. 1102. Л. 65 об.; данные Оренбургского статистического управления.
42 Подсчитано автором по данным Оренбургского управления статистики.
43 ГАКО. Ф. 1591. Оп. 6. Д. 2. Л. 4, 5, 26 об; Д. 9. Л. 1 об.
44 Подсчитано автором по: ГАКО. Р-1591. Оп. 6. Д. 2. Л. 4, 5, 26 об; Д. 9. Л. 1 об; Д. 16. Л. 18 об, 20, 21; ОГАЧО. Р-485. Оп. 17. Д. 25. Л. 7-10; Д. 42. Л. 73; Д. 54. Л. 34 об, 36 об; Д. 75, Л. 23; Д. 79. Л. 1, 2; Д. 94. Л. 44; Д. 1102. Л. 65 об; данные Оренбургского управления статистики.
45 Подсчитано автором по: ОГАЧО. Ф. Р-485. Оп. 17. Д. 25. Л. 10; Д. 42. Л. 73; Д. 54. Л. 34 об; данные Оренбургского управления статистики.
46 ЦДНИОО. Ф. 371. Оп. 5. Д. 170. Л. 4.
47 Кирсанов, Р. Г. Решение социальных проблем. С. 70; подсчитано автором по: ЦДНИОО. Ф. 371. Оп. 5. Д. 161. Л. 20, 25, 31, 54; Оп. 6. Д. 168. Л. 11.
48 Подсчитано автором по: ЦДНИОО. Ф. 371. Оп. 5. Д. 219. Л. 26.
49 Корнилов, Е. Г. Указ.соч. С. 71.
50 Подсчитано автором по: ОГАЧО. Ф. Р-485. Оп. 17. Д. 25. Л. 7-10; Д. 98. Л. 4; Д. 102. Л. 65 об; ГАКО. Ф. 1591. Оп. 6. Д. 16. Л. 18 об, 20, 21; данные Оренбургского управления статистики.
51 Подсчитано автором по: ЦДНИОО. Ф. 371. Оп. 5. Д. 219. Л. 26; Оп. 6. Д. 147. Л. 36; Оп. 7. Д. 174. Л. 50.
